Алексей Геннадьевич Берестов
Выделение главного
Об этой планете я знал очень мало и проводник мне был необходим. Конечно, он будет напуган, но не неизвестна судьба ребят. Раздумывать нет времени. Я приблизился к нему и осторожно положил руку ему на плечо – холод пронзил руку. Реакция его была мгновенная – разворачиваясь он остриём копья почти коснулся моего живота – я рукой отвёл удар вниз-влево. Тогда тупой конец копья начал описывать дугу к моей голове. Я действовал автоматически. Уклон-удар в шею. Он закачался и упал к моим ногам.
На всякий случай, я провёл ему массаж зоны удара.
Кожа его холодная сухая шершавая, будто старческая. Пальцами, сквозь перчатки, я чувствовал его пульс – немного чаще, чем у меня. Он дышал. Маленькие глазки были закрыты, но зрачок на свет реагировал. Вместо носа и ушей – какие-то ямочки, рот напоминал клюв черепахи. Видно, он был ближе к земноводным.
Я интуитивно угадал его слабое место, хотя это слабое место всех земных существ. Голова – нервный центр, там все основные датчики – глаза, уши, нос, язык. Она обильно питается через шею. Резкий удар по кровяным сосудам приводит к болевому спазму, а то и к разрыву капилляров с внутренним кровотечением.
Вездеход по команде сошёл по эстакаде с капсулы и подъехал к нам. Роботы-разведчики в округе крупных живых существ больше не обнаружили.
Я понёс аборигена на вездеход – весил он не более 40 килограмм. Укрепив во втором кресле, я накрыл его медицинским щитком для обследования и лечения. Настроил программу его, чтобы, проверив нет ли внутренних кровотечений, были проверены его реакции на электрические разряды в местах наименьшего сопротивления кожи.
Через минуту компьютер сообщил, что внутренних кровотечений нет. Исследуемый находится под ультразвуковым и лазерным просвечиванием. Начинается исследование нервных точек. Для усыпления применён звук ритма сердца и точки, крутящиеся по экрану. Выявлен ритм сна. Гипноз работает…
Слушать дальше я не стал – дал задание после выявления нервных точек, воздействуя на них, в бреду – изучить язык аборигенов. Сферы: питание, страх, боль, размножение, общение, самосознание, обстановка и так далее, как у человека.
У меня были голограммы окрестностей, снятые перед посадкой, но о том, где находятся ребята, я мог судить лишь предположительно. А плюс-минус тут было сотни километров. В гористой местности это очень много. Получалось так, что после разделения главная часть челнока села с одной стороны архипелага, а я в командирском аварийном модуле – с другой. Эту тысячу километров по прямой преодолеть можно за сутки в дельтапланном варианте вездехода, но здесь слишком высоко и ветер неустойчив. Значит, двигаться придётся на воздушной подушке или колёсами. С помощью языка аборигенов надо попробовать уточнить место приземления капсулы. Изучать язык животных нет времени.
Проложив маршрут, подготовив вездеход к движению, я подключился к компьютеру, настроился на обучение языку и накрылся медщитом.
Как я и предполагал, язык оказался простым, слова и фразы короткими. Видимо, недалеко ещё ушёл от языка животных. Ну теперь, когда я знаю его язык, можно будить моего пленника.
Просыпаться он не хотел – приборы говорили о том, что он не спит – а глаза не открывает. Я прикоснулся к его плечу – он вздрогнул. Наверное, прикосновение тёплой руки пугает его.
– Я – Ал (Алексей – слишком длинно для него). Мы плохо встретились. Я не хотел тебе боли. Кто ты? – свои слова я сопровождал и глухому понятной мимикой, битьём себя в грудь. Он сидел, положив руки на колени, весь выпрямившись.
Промучившись несколько минут, я понял, что слова мои он хоть и понимает, но не верит им, считает себя пленным.
– Я не враг, я хочу быть другом – поэтому я отпускаю тебя – хотя мне нужна твоя помощь, чтобы спасти друзей. Иди – я открыл козырёк вездехода. Он немного опешил, потом осторожно поднялся, переступил через люк и сошёл не землю. Там он остался стоять, глядя на меня.
– Ты видел огонь в небе сегодня? – спросил я его через люк.
– Да, огненный шар прожёг небо.
– Куда ушёл этот шар?
– Он ждёт солнце там, где оно ночует.
– Где ты был, когда шар не стало видно?
– Там, где мы встретились.
– Покажи место, куда упал шар, – я дал ему кадр обзорной съёмки места посадки.
Когтем он оставил зарубку на одном пике архипелага. Это действительно было почти на западе.
– Прощай, живи долго, – подумалось, что это пожелание небеспочвенно – это обследование под медщитом продлит ему жизнь.
Я включил двигатель и мой знакомый скоро исчез среди зарослей. Пока земля была покрыта почвой, двигаться было мягко, на камнях началась тряска. Скоро подъём стал так крут, что вездеход стал скатываться назад.
Пришлось менять движетель – ставить вездеход на ноги. Это вместе с перепрограммированием заняло полчаса. Я стремился вперёд и вперёд, задержки озлобляли меня. В этом варианте вездеход напоминал паука – из-за своих 8 ног. Двигался он значительно медленнее прежнего, но всё равно перевал приближался.
Несмотря на крутой подъём, корпус находился в горизонтальном положении и я после тряски блаженствовал. Начинаю понимать Бориса, который любит этот вид передвижения. Я далеко не виртуоз – двигаюсь напряжённо – ноги на педалях аварийного прыжка, руки впились в штурвал. Быстро понял, что здесь опасны не только «плавающие» камни, но и летящие сверху. Медленно, но верно мой «паук» лез к перевалу.
Убедившись, что срыв с камня не так опасен, как человеку – и на трёх ногах вездеход держался твёрдо при движении – я включил автопилот, выбрав наиболее удобное место перехода. Появилось время расслабиться, оглядеться. Растительности здесь уже не было – кругом гранит. Изучать состав этой породы некогда – достаточно автоматического обследования спектрометров, химанализаторов – химноса – как их окрестили.
Мирное свечение индикаторов успокаивало, навевало сонливость – это опасно. Но солнце уже приближалось к горизонту, и я не включил систему борьбы со сном – решил немного поспать, чтобы сохранить силы. От постоянного напряжения нервы были на пределе. Сон – лучшее лекарство. Гранитный козырёк, под которым я остановился, защищал от камней сверху, почва под ногами была твёрдая. Я приспособил кресло для сна и расслабился.
