Алексей Евтушенко
Отряд-4. Битва за небеса
«Откуда ты знаешь? Может быть, он пятьдесят раз выполнял такие задания. Нет, сказал он. Будь точен. Такое никому не сделать пятьдесят раз. Даже и пять раз. Может быть, даже и один раз не так-то просто».
Эрнест Хемингуэй. «По ком звонит колокол»
Памяти моего друга Геннадия Жукова, разведчика иных миров, посвящается.
Предисловие автора
Идея этой книги пришла ко мне, когда я писал «Солдат Вечности». Дело в том, что команда Мартина Станкевича, приключения которой начались в «Страже Реальности» и продолжились в «Солдатах Вечности», явно стала нуждаться в квалифицированной помощи. Уж больно много всего навалилось на Влада Борисова, Марту Явную, Женю Аничкина, Машу Князь, Никиту Веденеева, Олю Ефремову, Свема Одиночку и самого Мартина. Они, конечно, ребята энергичные и опытные, да мало их. А ответственность велика неимоверно и, с учетом новых обстоятельств, продолжает возрастать. Разделить же ее с коллегами из российской Стражи или Дозора Сибири Казачьей не получается. И не только потому, что у этих организаций на Земле и Альтерре возникло полно своих проблем, а… Впрочем, я увлекся. Все уже описано, незачем повторяться. Проще прочесть эти книги или поверить автору на слово.
Итак, помощь требовалась. И она пришла, откуда я и сам не ожидал. В лице лейтенанта Красной Армии Александра Велги, обер-лейтенанта вермахта Хельмута Дитца, рядовых Валерки Стихаря, Руди Майера, Михаила Малышева, Курта Шнайдера, сержанта Сергея Вешняка и ефрейтора Карла Хейница, белой колдуньи Ани Громовой (ныне Малышевой) и феи Нэлы. Тем, кто читал трилогию «Отряд», наверняка знакомы эти имена. Те же, кто не читал, надеюсь, узнают и полюбят моих героев.
Разумеется, о том, что получилось, судить в первую очередь читателю. Я лишь замечу, что возвращение Отряда порадовало меня, как радует встреча со старыми друзьями, которых давно не видел. Хочется, чтобы и вы разделили со мной эту радость.
Ваш Алексей Евтушенко
Часть первая. Разведка боем
1
Первым со стаканом в руке поднялся Хельмут Дитц. Оглядел гостей светлыми, прозрачными серо-голубыми глазами, и шум за столом как-то очень быстро утих. Сам собой.
– Мы, немцы, не очень любим и умеем произносить тосты, – негромко, но так, что все услышали, сказал обер-лейтенант вермахта. – «Прозит» обычно вполне нас устраивает. Но сегодня случай особый, и поэтому я приготовил не просто тост, но речь. В этот прекрасный летний день – я уверен, что он был прекрасным! – ровно двадцать пять лет назад родился мой друг и боевой товарищ, лейтенант Красной Армии, Александр Иванович Велга. Для меня и многих, здесь присутствующих, просто Саша. Я не очень хорошо знаю, как он прожил большую часть своей жизни. Кого любил, с кем дружил, о чем мечтал. Мы знакомы всего год. Судьба свела нас в тот момент, когда наши великие страны – Германия и Россия вели друг с другом одну из самых страшных и кровопролитных в истории человечества войн. Само собой, мы были врагами. Смертельными врагами. Если бы тогда, летом сорок третьего года, кто-нибудь сказал мне, что лейтенант Красной Армии, командир взвода разведки, очень скоро станет моим лучшим другом – человеком, за которого я, не задумываясь, отдам свою жизнь, я бы счел предсказателя или пьяным фантазером, или откровенным провокатором. И ошибся бы. Потому что именно так все и случилось. И те последующие месяцы, что я провел рядом с Сашей, были, скажу откровенно, самым ярким, запоминающимся и дорогим временем в моей жизни. Я не буду сейчас вспоминать всего того, что нам довелось вместе преодолеть. Пока рановато, мы еще и первую не выпили. Скажу только, что каждое мгновение этого трудного пути я твердо знал – из любого положения мы найдем выход, и моя спина всегда будет надежно прикрыта, пока рядом со мной идет Александр Велга – отличный солдат и настоящий друг. С днем рождения, Саша! С днём рождения, дорогой!
Хельмут Дитц отсалютовал смущенному имениннику стаканом, в котором плескался крепкий, тройной очистки самогон местного производства, залпом выпил, сел на место и сочно, с хрустом, закусил соленым огурцом.
– Браво! – рявкнул Руди Майер и последовал примеру своего командира.
– Ур-ра! – заорал Валерка Стихарь, чокаясь с Велгой и всеми сидящими рядом с таким энтузиазмом, что прозрачная жидкость в его стакане опасно заколыхалась, чуть не выплескиваясь наружу. – С днем рождения!
«С днем рождения, товарищ лейтенант!», «Поздравляем!», «С днем рождения, Александр Иванович!» понеслось со всех сторон, и Александр Велга, вглядываясь в обращенные к нему радостные улыбающиеся лица старых и новых друзей, подумал, что решение отметить двадцатипятилетние было, пожалуй, верным.
Впрочем, если б не друг Хельмут, никакого широкого празднования, скорее всего, не случилось бы.
В первую очередь потому, что Саше и в голову не пришла бы мысль устраивать гульбище по поводу прожитой четверти века. Он вообще не привык к тому, что нужно праздновать свой день рождения. Может быть, из-за того, что последние два встретил в окопах на фронте, и они пришлись аккурат на то время, когда думать нужно было не о том, что ты в этот день родился, а о том, как бы тебя в этот день не убили. Если же заглядывать дальше в прошлое, то там обнаруживалась небогатая на развлечения суровая курсантская юность за высоким забором пехотного училища. А перед этим десятилетка в Москве.
Да, пожалуй, только в школьные времена благодаря родителям у него случались правильные дни рождения. С подарками, гостями и накрытым столом.
Но с тех счастливых времен прошло уже восемь лет – настоящая вечность для любого, кто молод. С учетом же двух лет войны и всего того, что случилось с ним и его товарищами после той памятной ночи накануне Курской битвы, – две вечности.
Хельмут Дитц связался с ним по рации ровно десять дней назад в условленное время – девятнадцать часов по московскому и семнадцать по берлинскому.
Примерно за два месяца до этого, когда отряд русских и немцев избавил сначала Россию, а затем и Европу от власти новоявленного машинного разума (остальные части света, следуя их примеру, освободились сами – благо, это было уже не так трудно) и Александр Велга, Валерий Стихарь, Михаил Малышев и Сергей Вешняк решили возвращаться в Подмосковье, боевые товарищи договорились поддерживать постоянную радиосвязь. Что при наличии у них «Ганса» и «Маши» – удивительных полумашин-полусуществ, подаренных отряду Распорядителем, не составляло ни малейшей проблемы. Точное время, как и дни недели – среду и субботу – обговорили сразу и тепло расстались. Думали, что надолго, оказалось – не очень. Хотя, как выяснилось, за эти почти два месяца разлуки успели здорово соскучиться друг по другу.
– «Ганс» вызывает «Машу», «Ганс» вызывает «Машу», – раздался тогда, десять дней назад, в наушниках Велги знакомый голос. – На связи Хельмут Дитц. Прием.
Дальнейший разговор протекал примерно следующим образом.
– Привет, Хельмут. Велга на связи. Как дела, старый хрыч?
– Хе-хе. Хорошо, что ты помнишь, кто из нас старше. Рад тебя слышать, Саш.
– И я тебя, дружище.
– Отвечаю на вопрос. Дела все переделаны, парни начинают откровенно скучать. И я вместе с ними.
– Так уж и все. Вы что, успели за это время снова объединить Германию, не говоря уж о Европе? Что-то мне не верится. Мы вот только-только серьезные переговоры с соседними племенами начали на эту тему, и конца им не видно. Проклятая натура человеческая – однажды вкусивший власти, добровольно от нее не откажется.
– То же и здесь. Просто удивительно, как быстро Великая Германия снова распалась на кучу мелких княжеств. И всякий князек мнит себя по меньшей мере императором Вильгельмом Вторым.
– Это тот, который начал Первую мировую войну?
– И ты туда же. Начитался пропаганды… Если бы не эти высокомерные любители овсянки и жадные лягушатники, все могло пойти совсем иначе. Да и вы, русские, тоже были хороши, если честно.
– Тю на тебя. Опять русские во всем виноваты.
– А, не обращай внимания. Это всё хандра. Говорю же – скучно. Не знаю, как тебе, а мне с парнями во все эти мелкие политические дрязги, которые наверняка не обойдутся без крови, влезать неохота. И даже противно.
– Так и не лезьте.
– Стараемся. Но на нас давят. Мы все-таки здесь сила. Не забывай.
– Забыть об этом трудно. Но нам, наверное, легче, у нас есть Леонид Макарович. Личность вполне самодостаточная и редкая. Власть для него всего лишь инструмент, но никак не повод для самообожания. Мы ему только помогаем, а он нам не мешает.
– Да, Макарыч – достойный мужик. Хоть и бывший журналист. Значит, у вас все хорошо?
– А вы приезжайте в гости, сами увидите.
– Отличная мысль! Я тебя за язык не тянул. Кстати, и повод есть.
– Тебе обязательно нужен повод, чтобы встретиться?
– Не обязательно. Но, тем не менее, он есть.
– И что за повод?
– Очень веский. Тебе, если я правильно помню, через десять дней исполняется двадцать пять лет. Я не ошибся?
– Ни хрена себе, память у некоторых. А ведь и правда исполняется…
Вот так, слово за слово, они и договорились, что Велга организует застолье, а Хельмут Дитц, Рудольф Майер, Курт Шнайдер и Карл Хейниц приедут его поздравить, а заодно и повидаться со всеми.
И теперь весь отряд, а также чуть ли не половина племени Леонида Макаровича и приглашенная делегация Охотников сидели под навесом на свежем воздухе за составленными буквой «П» щедро накрытыми столами.
Вот они, рядом.
Старина Хельмут Дитц. Обер-лейтенант вермахта. Некогда смертельный враг, а ныне закадычный друг. Длинный, худощавый, блондин-саксонец родом из Дрездена. Великий циник и не менее великий романтик. Фаталист и большой ценитель женщин, умеющий добиться взаимности. Всегда доводит начатое дело – будь это бой или дружеская пирушка – до конца.
Рядовой Валерка Стихарь. Неунывающий синеглазый ростовчанин. Невысокий, ладный и ловкий, со стороны похож на подростка. Отлично метает нож. Временами нахальный до наглости и бесшабашный до дурости. За словом и шуткой в карман не полезет. С ним, если и пропадешь, то с музыкой.
Рудольф Майер. Руди. Тоже рядовой, пулеметчик. Родом из Гамбурга, бывший докер. Сильный, широкоплечий крепыш с прямыми черными волосами. Всегда считает, что дальше будет только хуже, но готов, если надо, противостоять хоть богу, хоть дьяволу. Упрямый ворчун с добрым сердцем.
Миша Малышев, рядовой. С Дальнего Востока. Двухметровый богатырь, таежный охотник. Кому-то может показаться неуклюжим, но это обманчивое впечатление. Обладает силой и ловкостью медведя, попадет из обычной трехлинейки в пятикопеечную монету с пятидесяти метров. Дружелюбный мечтатель.
Курт Шнайдер, опять же рядовой. Рыжеволосый, зеленоглазый, жилистый и выносливый. Злой в бою и в работе. Заводится с пол-оборота и по любому вопросу имеет собственное мнение. Храбрый и умелый солдат.
Сержант Сергей Вешняк с Рязанщины. Старше всех в отряде – в этом году ему исполнится тридцать лет. Основательный немногословный крестьянин. Надежный, как сама земля. Простодушен и мудр той самой мудростью, которую принято называть народной. Верит в бога, но свою религиозность напоказ не выставляет. Скромен в быту, несгибаем в бою.
Ефрейтор Карл Хейниц. Худой веснушчатый берлинец, бывший студент. Очень любознателен, старается досконально разобраться в любом вопросе. Аккуратен, хорошо воспитан. Разговаривает вежливо, стреляет точно. На рожон не полезет, но без приказа не отступит. Единственное, чего он слегка побаивается, – это женщины.
И, наконец, Аня Громова. Нынче Малышева. Наша белая колдунья, травница и теперь уже жена Миши. Три месяца назад родила прелестную дочурку. Красивая, добрая и умная. Идеал женщины, повезло нашему таежному медведю, что и говорить.
Это был тот самый стол, за которым они сидели почти год назад и впервые слушали рассказ вождя племени о том, что произошло на этой Земле.
Только в тот раз, припомнил Велга, держались мы плотной группой, опасаясь внезапного нападения или другой какой неожиданности. А теперь боевые друзья-товарищи явно расслабились и чувствуют себя в полной безопасности. Оно и правильно. Серьезные проблемы устранены нашими же силами, и новые, хочется надеяться, в ближайшее время не возникнут. Вот и славно. Значит, сегодня гуляем, а завтра день сам покажет, чем заняться.
Тосты за здоровье именинника следовали один за другим, и где-то после шестого Велга начал половинить, чтобы окончательно не захмелеть. Даже при наличии обильной и разнообразной еды-закуски свекольный самогон, произведенный умельцами из племени Леонида Макаровича, был способен лишить ориентации в пространстве и выбить с нравственных позиций кого угодно. Даже прошедших огонь, спирт и воду бравых разведчиков Второй мировой войны.
Кстати, о тостах, подумал Велга. Самое время сказать ответный, а то как-то неудобно получается. Он плеснул себе в стакан и поднялся.
– Слово предоставляется имениннику! – немедленно сообщил Дитц. – Говори, Саша. Очень надеюсь, что ты не станешь нас благодарить. А то мы подумаем, что уже тебе надоели.
– Черт с вами, – согласился Велга. – Тем более что я вам и так ежедневно благодарен за то, что вы есть. Но вот выпить отдельно за здоровье нашего хозяина Леонида Макаровича я предлагаю всем. Потому что, если бы не он, вряд ли бы мы сидели сейчас за этим столом и чувствовали себя как дома в самом прямом и приятном смысле этих слов. За вас, Леонид Макарович!
Велга чокнулся через стол с вождем.
– Спасибо, Саша, – растроганно сказал тот. – Я рад, что вам здесь хорошо.
– А уж как мы этому рады, Макарыч, и передать невозможно! – воскликнул Валерка Стихарь. – Ты для нас прям как отец родной, век мне левбердона не видать! За тебя!
И ростовчанин лихо опрокинул в рот содержимое стакана.
– Ну, все, – заметил негромким баском сидящий рядом с Велгой отец Пётр, накладывая себе на тарелку жареной свинины с хреном. – Раз Валера начал поминать левый берег Дона, значит, чинная часть застолья подошла к концу, и теперь начнется наша русская гульба.
Православный священник оказался прав. Тост, произнесенный Велгой, оказался последним тостом, которые присутствующие выслушали хотя бы с относительным вниманием. После этого общее веселье достигло той стадии, когда любые попытки внешнего управления теряют смысл и остается только расслабиться и отдаться естественному течению праздника душой и телом. Так Велга и поступил…
Левая рука затекла.
Он открыл глаза, повернул голову и в новорожденном свете утра разглядел длинные ресницы, припухлые губы и волосы, светлой волной укрывающие шею и частично грудь. Грудь была восхитительно хороша. Впрочем, как и все остальное.
Ага. Все правильно. Теперь вспомнил. Очень мило…Как же ее зовут? Вроде бы Таня. Или Тая? Нет, все-таки Таня. Танюша, Танечка. Охотница, лесная девушка. Пришла вместе с делегацией Охотников, которая специально явилась поздравить меня с днем рождения. Уважают. Это приятно. И хорошо, что Охотница. Они девушки независимые и делают то, что считают нужным. Значит, меньше проблем. Хотя, признаться, было изумительно. Было так изумительно, как давно не было. Нет, но какова нахалка! Пришла, увидела, э-э… полюбила.
Велга осторожно, чтобы не разбудить девушку, высвободил онемевшую левую руку и, растирая ее правой, сел на постели. Сон улетучился окончательно. Голова казалась на удивление ясной.
Странно, вроде бы выпил вчера немало, а похмелья никакого. Вот что значит хорошая закуска. Или это искусство прелестной Татьяны? Они, лесные, владеют тайными лекарскими приемами. В подарок за любовь излечила от похмелья. Тем более, я ночью вроде бы не подкачал.
Саша еще раз припомнил то, что случилось ночью.
Точно не подкачал. Был на высоте. Так ему, во всяком случае, показалось. Ладно, похмелья нет – это хорошо. Но чего же не спится? Сейчас, судя по всему, около пяти утра. А легли мы… Где-то после одиннадцати. Точнее, сначала уединились, а затем уж и легли.
Он встал, подошел к столу и попил воды из алюминиевой кружки, предусмотрительно оставленной там с вечера. В левой руке забегали колючие искры.
Ага, жизнь возвращается… Но что ж меня все-таки подняло в такую рань?
Велга взял со стола часы, посмотрел на циферблат.
Так и есть. Пять минут шестого. Рыбу только ловить в такую рань. Может, я вчера договорился с кем-то по-пьяни сходить на рыбалку и забыл об этом? Смешно.
Он влез в штаны, прихватил со стола пачку сигарет, зажиглалку и босиком вышел на крыльцо. Сел, закурил. Отсюда хорошо виден навес, под которым вчера были накрыты столы. Они и теперь там стояли. Чисто убранные и вымытые. За одним из них спиной к Велге сидел человек и, как показалось Саше, пил чай. С такого расстояния – от крыльца до навеса около сотни метров – трудно было узнать, кто это, но лейтенант с удивлением отметил, что его сердце дрогнуло, словно предчувствуя в ближайшие дни, а возможно, и часы неожиданные изменения в жизни и судьбе. Такое уже с ним бывало неоднократно, и Велга только подумал, что надо бы умыться, обуться, набросить рубашку – все-таки это летнее утро жарким не назовёшь – и сходить под навес попить чаю, как человек обернулся и призывно махнул ему рукой.
2
В палате, куда их привели, царили мягкий полусвет, льющийся из забранных цветными витражами окон, и та прохлада, которая достигается не при помощи кондиционеров, а лишь благодаря искусству строителей.
– Чем богаты, – сказал князь и мановением руки отпустил прислугу. – Прошу, гости дорогие, не стесняйтесь.
В палате осталась лишь охрана у дверей – двое рослых мечников в длинных, почти до колен, кольчугах. А за обширным столом, где запросто могла бы поместиться пара сотен человек, расположился сам Вершинный князь Брашена и народа рашей Дравен Твердый, Влад Борисов, Свем Одиночка и все десять киркхуркхов – пятиглазых и семипалых уроженцев планеты Дрхена во главе с командиром Млайном.
Влад, сидящий по правую руку от князя – тот быстро понял, кто главный среди его гостей, – оглядел угощение. Кувшины с вином, жареное мясо, сыр, хлеб, какая-то зелень, чашки с соусом. Или чем-то весьма похожим на соус.
Черт, как бы не обидеть князя…
Дравен уже наполнил вином свой золотой кубок.
– Прошу нижайше простить, великий… вершинный князь, – решился Борисов. – Но разреши сначала проверить еду и вино. Все мы пришли сюда из другого мира, и то, что полезно для айредов, может быть отравой для нас. Надеемся на твою мудрость и понимание.
Несколько мгновений князь молчал.
«Не слишком ли подобострастно вышло? – подумал Влад. – Или, наоборот, грубо? А, черт, плевать. Будь, что будет. Нельзя же, в самом деле, все время уповать на авось. Помнится, на Жемчужине мы рискнули, и риск оправдался. Но если есть возможность его избежать… Тем более, с нами киркхуркхи, чей метаболизм и вовсе отличается от человеческого».
– Твои слова разумны, иноземец, – наклонил голову Дравен. – И на вашем месте я поступил бы так же. Проверяй. Тем более что мне интересно, как ты это сделаешь.
Этими приборчиками, размером в брелок от ключей, перед самым отбытием снабдила спасательную экспедицию Маша Князь. Сама она, в свою очередь, нашла их в списке медицинского оборудования по запросу к ЦМП – центральному мозгу Пирамиды или Циле Марковне Перпельпихтер, как однажды в шутку назвал его Мартин Станкевич и имя закрепилось. Принцип работы такого приборчика (острослов Женька Аничкин окрестил его «ядомером») был довольно сложен, а результат прост. Стоило после индивидуальной настройки поднести ядомер к любому продукту, употребляемому в пищу, как загорался индикатор. Зеленый – есть можно. Красный – нельзя. Желтый – если очень хочется, то можно, но лучше не надо. При этом, приборчик легко настраивался на любое белковое теплокровное млекопитающее вне зависимости от того, обладает оно разумом или нет. Очень полезная вещь. Особенно в дальнем и опасном походе, когда запасы питания, взятые с собой, ограничены.
После короткой проверки, оказалось, что Владу и Свему можно было есть и пить все на этом столе (правда, еще перед началом застолья Борисов успел шепнуть первобытному охотнику на ухо предупреждение, чтобы тот был с вином как можно аккуратнее – организм Свема Одиночки не был привычен к алкоголю). А вот киркхуркхам от употребления зелени и соуса стоило воздержаться.
– За здоровье дорогих гостей, – провозгласил князь. – Обычно за этим столом первая здравица провозглашается в мою честь, но сегодня я нарушу заведенный порядок. Не знаю, откуда вы пришли, но пришли как нельзя кстати. Слишком много бед обрушилось на мой народ в последнее время. И ваше появление – уже второе событие, которое внушает надежду.
Все выпили и потянулись к еде.
Хорошее вино, отметил про себя Влад. Да и мясо и все остальное не хуже. Надо же, сижу за столом у самого настоящего князя. Чуть ли не древнерусского. В том смысле, что обстановка подходящая, насколько я могу судить. Включая одежду, архитектуру и оружие. Кто бы мог подумать…
Он протянул руку, долил в свой – по виду серебряный – кубок вина и поднялся. Пора было произносить ответный тост. А в том, что правила вежливости похожи во всех мирах и временах, Борисов не сомневался.
– Предлагаю поднять кубки с этим прекрасным вином за нашего гостеприимного хозяина, Вершинного князя славного народа рашей и города Брашена Дравена Твердого, – торжественно провозгласил он. – Многая лета ему, крепкого здоровья, счастья и процветания его народу. Да минуют, как сон, лихие времена и наступят времена благодатные!
Снова выпили и отдали должное мясу, сыру и хлебу.
– Что ж, – промолвил через некоторое время Дравен, отодвигая от себя тарелку и вытирая губы полотенцем. – Спасибо на добром слове. Пусть услышит твои слова господь наш, принявший смерть на колесе за грехи наши и воскресший на третий день. – Он поднял глаза к потолку, и, повернув к себе ладонь правой руки, очертил по часовой стрелке круг. – Услышит и проявит милость. А теперь давайте поговорим о насущном. То есть о вас. Кто вы, откуда и зачем пришли в Брашен?
– С удовольствием отвечу на все ваши вопросы, Вершинный князь, – начал было Влад, но Дравен остановил его жестом.
– Давай-ка без чинов и званий, Влад. Вы, как я понимаю, здесь не с официальным посольством. Да и я не в том положении, чтобы соблюдать этикет. Зови меня просто – князь или Дравен. А то мы до вечера тут просидим.
– Очень хорошо, – согласился Борисов. – Спасибо… Дравен. Тем более, я не силен в каких бы то ни было этикетах и привык говорить на равных со всеми.
– Свободный и смелый человек так и должен говорить, – сказал князь. – Глуп тот правитель, который не понимает этого.
– Прежде чем ответить на твои вопросы, – сказал Влад, – я хотел бы услышать ответ на один мой. Тогда я смогу понятнее выстроить свой рассказ.
– Задавай свой вопрос.
– Скажи, – чуть подумав, спросил Влад. – Тебе известна теория о том, что во Вселенной могут быть и другие миры, подобные Лекте, на которых живут айреды или существа, очень похожие на вас?
Князь нахмурился, взял кувшин и молча долил вина. Сначала в кубок Владу, а после в свой.
Слава богу, кажется, я его не слишком шокировал, подумал Влад.
– Давно, в пору моего отрочества, о чем-то похожем рассказывал один заезжий ученый человек с юга, – отхлебнув вина, промолвил Дравен. – Путешественник. Он даже подарил мне старинную книгу, в которой, якобы, написано об этом. Книга до сих пор должна быть в моей библиотеке. Но хранитель библиотеки вместе с помощником умерли – их, как и многих других, забрала Ржавая Смерть, и теперь спросить не у кого.
– А что именно рассказывал этот путешественник? – глотнув из кубка по примеру Дравена, поинтересовался Влад.
– Это уже второй вопрос, – усмехнулся князь. – Но так и быть. Он говорил удивительные вещи. Например, о том, что земля, на которой мы живем – Лекта, – имеет форму шара и вращается вокруг солнца, а не наоборот. Я даже помню, как он рассказывал про исчезающие мачты корабля, который уходит все дальше в море. Но я никогда не видел моря, не довелось. Мой дед доплывал до него с дружиной, отец тоже. А я… ладно, не о том сейчас речь. Ещё он рассказывал, что каждая звезда на небе – это такое же солнце, как наше. И вокруг этих мириадов солнц вращаются такие же, как Лекта, гигантские шары, на многих из которых, очень возможно, есть жизнь. А раз есть жизнь, то, опять же, вероятно, их могут населять и такие же существа, как мы, айреды. Помню, эти фантазии страшно меня увлекали какое-то время. Но потом я вырос, занялся серьезными делами и забыл о них. Даже если вселенная устроена так, как он говорил, это никаким образом не влияет на нашу жизнь. Звезды далеко – не дотянешься. А почему ты спросил меня об этом?
– Потому что, не будь тебе эта теория знакома, трудно было бы объяснить, откуда пришел я и мои товарищи.
– Так-так, – Дравен с кубком в руках откинулся на высокую спинку кресла и забросил ногу за ногу. – Не хочешь ли ты сказать, что вы пришли… оттуда? – Он на секунду поднял глаза к потолку и снова заинтересованно уставился на Влада. – С одного из этих предполагаемых миров?
– Они не предполагаемые, князь, – сказал Влад. – Они существуют на самом деле. И мы пришли с одного из них, ты верно догадался.
– Тогда почему вы такие разные? – Дравен подался вперед. – Вы, – он ткнул пальцем во Влада и Свема, – похожи на нас, айредов и друг на друга. Но вот товарищи ваши…. – он покачал головой, – не в обиду будет сказано, в похмельном сне не приснятся.
– Дело привычки, – не удержался Млайн. – Вы, люди и айреды, тоже нам, киркхуркхам, поначалу казались сплошным кошмаром. А потом ничего, притерпелись.
– Это верно, – согласился Дравен. – Айред ко всему привыкает. Но я не получил ответа на свой вопрос.
– Все просто, – сказал Влад. – Изначально мы из разных миров. Но судьба забросила нас на один. Оттуда мы и явились.
– Допустим, – сказал князь. – Можно даже сказать, что я вам поверил. Ваш вид, а также снаряжение и оружие, каких просто не бывает, – все это подтверждает ваши слова. Хотя, признаюсь, звучат они совершенно невероятно и ошеломляюще. Но тогда возникает следующий вопрос. Зачем вы явились к нам? С какой целью?
– А как вы сами думаете, князь? – позволил себе усмехнуться Влад.
– На завоевателей вы не похожи, – принялся рассуждать вслух Дравен. – Уж больно вас мало. Тут и ваше чудесное смертоносное оружие не поможет. Хм… Разведка перед вторжением основных сил? Но тогда непонятно, зачем вы нам помогли против этих тварей с неба. Помогли, рискуя собственной жизнью, я видел. Кстати, по поводу этих тварей нам тоже надо не забыть побеседовать. Чую я, что дело еще не закончилось… – Он задумчиво прихлебнул из кубка. – Остается два варианта. Или простое любопытство путешественников, или вы сознательно пришли нам на помощь. Мне бы хотелось выбрать второе, но в этом случае я никак не возьму в толк, зачем вам это надо и откуда вы прослышали о нашей беде. Или… вы не знали о ней?
– Вы говорите о Ржавой Смерти?
– О ней. Твари появились лишь сегодня, одновременно… Эй, погодите, – Дравен со стуком поставил кубок на стол, и в его голосе прорезались мрачные нотки. – Уж не связано ли как-то их появление с вами? В такие совпадения трудно поверить.
– Я думаю, связано, – спокойно ответил Влад. – Но лишь в той мере, что эти твари тоже прибыли из какого-то другого мира, как и мы. Но поверьте, князь, мы видим их впервые и понятия не имеем, кто они и откуда. Но надеемся выяснить в ближайшее время. Выяснить и помочь вам в борьбе с ними. Точно так же, как мы намеревались помочь вам победить Ржавую Смерть. Вы правильно догадались. Мы – спасательный отряд. Во Вселенной есть разумные силы, которые не заинтересованы в гибели расы айредов. Мы и есть представители данных сил.
– Разумные силы, которые не заинтересованы в гибели айредов, – повторил Дравен. – Расплывчатый ответ. Почему они не заинтересованы? Какое дело этим разумным силам, и вам, как их представителям, до айредов?
– Вы хотите спросить, какая нам от этого выгода? – Влад взял кубок, подумал и поставил его на место – вино оказалось вкусным, но достаточно крепким.
– Именно. Бескорыстная помощь – редчайшее явление в наши дни.
– Если я скажу, что это наша работа, такой ответ вас удовлетворит?
– За работу платят.
– Нам и заплатили.
– Кто и чем?
– Не деньгами. То, чем нам заплатили, деньгами не измеряется. А кто… Скажите, Дравен, кто и чем платит вам за вашу работу Вершинным князем рашей? Не станете же вы утверждать, что ваша жизнь – это сплошной отдых и веселье? Нет, она – тяжелый и часто неблагодарный труд. Кто и чем вам платит за этот труд? Почему вы им занимаетесь, а не удалились куда-нибудь в заморские страны, прихватив часть казны, которая по праву принадлежит вам, чтобы до конца дней своих наслаждаться покоем или, наоборот, проводить дни в знакомых увеселениях и поисках новых удовольствий?
На этот раз князь Дравен молчал дольше обычного. В какой-то момент Борисов даже пожалел, что решился на этот монолог. Надо было как-то иначе ответить. Помягче, подипломатичнее. Соврать, в конце концов. Сказать, что со временем князь, обязательно все узнает, а он, Влад Борисов, всего-навсего командир спасательного отряда и не уполномочен вести разговоры подобного рода. Чином не вышел. И родом. Это князь бы понял. А так я заставил его думать. Мало того. Возможно, думать о таких вещах, о которых он думать не привык. Может быть, он вообще думать не привык. Хотя вряд ли. Не похож он на глупого и праздного властолюбца…
– Хорошо, – наконец, вымолвил князь. – Будем считать, что вы объяснили, а я понял. Хотя, возможно, к этому разговору мы еще вернемся. Но я привык получать ответы на все свои вопросы. Поэтому спрошу еще раз. Как вы узнали о Ржавой Смерти?
– Были сигналы, – сказал Влад. – Мы эти сигналы уловили. Это можно сравнить с дымом от пожара. Вы издалека видите клубы дыма и понимаете, что случилась беда – горит дом, деревня или целый город. Считайте, что мы тоже увидели дым. И поняли, что случилась беда.
– Ага, – кивнул Дравен. – И каким же образом вы намеревались нам помочь? Вас только дюжина. А помощь требуется сотням и сотням тысяч, если брать в расчет весь наш мир. Да, моя страна опустела – Ржавая Смерть выкосила, думаю, не меньше двух третей от всего народа. А то, боюсь, и все три четверти. То же самое, уверен, и у соседей, судя по тому, что мы давно не получаем от них никаких вестей – ни добрых, ни дурных, – в голосе князя явственно ощущалась боль. – Но, повторяю, нас еще очень много – тех, кому нужна помощь. И еще расстояния. У вас есть крылатые кони из сказок и легенд, чтобы добраться до самых отдаленных уголков? Страна рашей велика, а Лекта – еще больше.
