Алексей Дымов
Мир без границ
– Бррр!– моё бестелесное естество уселось рядом.
– Ну как тебе?– с легким любопытством спросил целитель.
– Здорово!– признался я.
– Как ты себя чувствуешь?– прищурившись, спросил он.
– Не забываемо! Только продрог немного…
– Продрог?
– Ну да, – затараторил я.– Сперва вроде освежился под водопадом, а затем я летал сквозь землю, там вообще холодно, а потом я сильно испугался, что не смогу выбраться наружу… А что?
– Нет-нет, ничего.– Целитель отвернулся, пряча свой интерес, а в моей голове уже роились другие вопросы.
– Я ведь могу теперь попасть куда угодно, так?– дождавшись утвердительного кивка, я продолжил.– Значит, могу отыскать любые сокровища и разбогатеть! Верно?
Михаил улыбнулся:
– Чисто гипотетически, да. Но, во-первых, ты не знаешь точно, где еще остались ненайденные клады и тебе придётся их долго-долго искать. Быть может, пройдёт не один год, прежде чем ты хоть что-то отыщешь. А во-вторых, даже, если тебе посчастливится, и ты найдешь сокровища, то, как ты их достанешь?
– Расскажу кому-нибудь…
– Тебе не поверят, а если поверят, то отыщут клад без тебя. И ты ничего не получишь, кроме проблем. Ведь всем станет интересно, как ты узнал, что здесь спрятаны сокровища?
– Умеете вы убить любой энтузиазм,– проворчал я.– Но вы-то ходячий, вы можете отыскать и, скажем так, собственноручно извлечь клад.
– Не в деньгах счастье…
– А в их количестве!– бестактно перебил я.
– У меня другие интересы и стремления в этой жизни,– сказал целитель.
В тот день он больше ничего не сказал, и на мои расспросы лишь отнекивался.
*****
С каждым разом у меня всё легче получалось покидать тело и воспарять в небеса, пугая особо чувствительных птиц. Дело в том, что некоторые звери и птицы могли видеть наши блуждающие души, и таких счастливчиков было куда больше, чем в человеческом роду. Как авторитетно объяснил Михаил, животные и птицы простые существа, у них нет ни такого разума, как у людей, ни духа. Зато спектр мировоззрения у них куда обширнее и многообразнее. Все чувства развиты сильнее, оттого они видят то, что нам не дано. И далеко не всегда для этого используют именно глаза, они могут смотреть другими чувствами. Например, те же собаки прекрасно могут «смотреть» своим носом.
Я честно и прилежно выслушал познавательную лекцию, но в моей голове, судя по всему, мало что отложилось. Я не мог дождаться, когда мы с наставником полетим в другое интересное место, и потому даже старался не задавать никаких вопросов, дабы Михаил поскорее прекратил говорить.
Путешествовали обычно двумя способами. Целитель брал меня за руку и в мгновение ока мы перемещались туда, куда он хотел. Но второй вариант мне нравился намного сильнее: просто мчались в нужном направлении с различной скоростью. Мы могли парить неспешно как птицы, или лететь быстрее ракеты. В первые разы целитель продолжал держать меня за руку, но потом я освоился, и такой физический контакт перестал быть нужен. Более того, я порой обгонял Михаила и летел впереди, радуясь, как ребенок, этой мнимой победой. В такие моменты, целитель непременно сворачивал в другую сторону, и мне приходилось долго его нагонять. Готов биться об заклад, он делал это специально, чтобы позлить меня! И первоначальный пункт назначения, скорее всего, отличался от того, куда, в конце концов, мы добирались. Но к этому времени я уже забывал все свои недовольства – радость от пьянящей свободы наполняла меня до краёв. И не было на свете ничего прекраснее.
– Где это мы?– стремительный полёт завершился, и я с удивлением наблюдал вокруг себя белоснежную пустыню.
– Это Арктика,– отозвался дух целителя.– Мы недалеко от Северного полюса.
Я был, мягко говоря, ошарашен. Из всех прекрасных мест на нашей матушке – Земле, я бы в последнюю очередь выбрал такой «холодильник». Правда, мой духовный облик не ощущал ни жару, ни мороза, что в данный момент являлось несомненным плюсом, но некое неудобство я почувствовал. Словно мурашки по коже, или легкий озноб. Чисто рефлексивно я скрестил руки на груди, как всегда делал, если мерз в своём реальном теле.
– Тебе здесь не нравится? – Михаил заметил мои скрещенные руки и недовольное выражение лица.
– Нет,– чуть резче, чем позволило воспитание, отрезал я,– неужели нельзя было найти местечко потеплее? Мы с вами чаще всего путешествуем ночами, и я просил выбирать страны, где в это время светит солнце, гуляют люди, кипит жизнь… А что смотреть здесь? Куда не глянь везде лёд, снег, холоднющая вода и пронизывающий насквозь ветер! Это не говоря про то, что здесь, насколько я помню, ночь длится чуть ли не весь год!
– На Северном полюсе полярная ночь длится сто семьдесят четыре дня…
– Кошмар!– отозвался я.
– Но мы сейчас не в центре Северного полюса, а лишь около него. А тебе разве сейчас холодно? Наши свободные Души не восприимчивы к температуре, я же рассказывал.
– Помню,– виновато наклонил голову,– ощущать перепады температуры могут лишь наши физические тела. Но мне всё равно как то нехорошо, ощущение, будто меня знобит, трясёт и хочется стучать зубами…
– А ты создай себе одежду потеплее и всё…
– Как это?– я моментально навострил уши, жаждавший услышать что-то новое.
– Легко, просто представь то, что хочешь получить.– Михаил-дух закрыл глаза на мгновение и почти сразу оказался одетым в меховую куртку.
Я смотрел с раскрытым от удивления ртом, позабыв про холод и, как я предполагал, про испорченную ночь.
– Попробуй ты,– посоветовал мой наставник,– Андрей!
– А? Да, сейчас…– Я вышел из ступора, закрыл глаза и сосредоточился. Ничего не получалось. Я напрягся сильнее, и вдруг не осознанно представил себя со стороны. Наверняка любой случайный свидетель подумал бы, что я сейчас тужусь по естественным физиологическим нуждам.
Я громко выдохнул и засмеялся во весь голос. Потеряв на время ориентацию в пространстве, мой дух провалился под землю. Отсмеявшись, я по пояс вылез из земли и виновато взглянул на Михаила, тот смотрел на меня весьма заинтересовано. Похоже, он всерьёз решил, что его подопечный спятил.
– Простите…
– Ничего. Соберись и представь то, что тебе нужно.
Не сразу и не без труда, но у меня получилось. Правда, только при одном неизменном условии. Мне приходилось закрывать глаза и представлять нужную вещь в своих руках. Сперва я создал шапку, почему-то напоминавшую старинную ушанку. Но я нисколько не огорчился, наоборот, воодушевлённо нахлобучил её себе на голову, и продолжил колдовать. А как ещё всё это можно назвать? Только волшебством. И пускай все созданные мной вещи были такими же прозрачными и неосязаемыми для всего физического мира, на само процесс доставлял мне неописуемое удовольствие. Разве этого мало?
После шапки у меня на руках возникла маленькая дубленка, в которую я поспешил облачиться.
– Ну как?– спросил целитель.– Стало теплее?
– Не знаю,– честно признался я.– Но, по-моему, да.
– Знаешь, есть такое понятие, оно называется самовнушение. Может, всё-таки ты считаешь, что должен мерзнуть, и поэтому хочешь одеться?
Немного подумав, я качнул головой.
– Нет, не похоже. Мне точно стало теплее, или ветер слегка успокоился?
– Ветер не изменился,– озадачено произнес Михаил, усевшись верхом на огромный торос,– но я его совершенно не замечаю.
– Так зачем мы сюда пришли?
– Как я и предполагал, сам бы ты никогда не догадался посетить Арктику.
– Тут и спорить не надо. Холодная, безжизненная пустыня. Смотреть здесь нечего.
– Ты всерьёз так думаешь?– улыбнулся целитель.– Полетай вокруг, как ты любишь, присмотрись.
Тут он прав – полетать люблю.
Пожав плечами, я неспешно устремился ввысь, а потом полетел вдоль ледяной земли. Всюду снег, глыбы льда… ничего интересного. Я помчался дальше, неосознанно ускоряясь и вдруг заметил, как кусочек снега подо мной зашевелился. Резко затормозив, я едва не промчался мимо, сделав мало изящное сальто в воздухе. Вернувшись немного назад, я понял, что шевелился не снег, а небольшой зверёк, немного похожий на лису, только с белой шерстью.
– Песец!– Вспомнилось правильное название.
Зверёк между тем, усердно рылся в снегу. Заинтересовавшись, я спустился поближе к нему. Песец замер, обернулся и внимательно взглянул на меня своими умными глазками. Не знаю, рассмотрел ли он хоть что-то, но я на всякий случай замер и даже дышать перестал. Хотя, по сути, призраки вроде и не дышат… Мне очень захотелось погладить этого пушистика, но сдержался. Я прекрасно понимал, что мой дух этого сделать не может, и всё же не желал его спугнуть.
Полярный лисенок, похоже, успокоился, и продолжил быстро копать передними лапками. Я некоторое время не шевелился, наблюдая за своей забавной находкой, а потом всё же не выдержал и протянул к нему руку, в тщетной надежде почувствовать его мех. В тот же момент песец добрался до своей цели. Схватив зубами небольшую рыбешку, он дал от меня такого стрекача, что через пару секунд его и след простыл. То есть, он всё это время видел меня, или, как минимум, замечал моё присутствие, и, тем не менее, проявил храбрость – продолжая стремиться к своей цели. Что же, его смелость оказалась заслуженно вознаграждена.
Я полетел следом, надеясь ещё понаблюдать за представителем местной фауны, но, к сожалению, не смог его отыскать. Возможно, он убежал уже достаточно далеко, или просто притаился где-то и ждал, пока я, наконец, уберусь восвояси. На снегу белоснежного пушистика можно увидеть, если он двигается. А мой зверёк явно решил, что повышенного внимания к его персоне ему на сегодня хватит. Но куда вероятнее, что песец давно укрылся в своей норке, и радостно доедает свой улов…
Интересно, а песцы живут в норках?
Не скажу, что я сильно огорчился, просто понаблюдать за белым лисенком хотелось бы подольше. Мой дух устремился дальше, рассматривая внизу других представителей животного мира. Раз нашёлся один зверёк, значит, отыщется и другой. Поиски увенчались успехом буквально через пять минут. На ледяном берегу возле тёмной глади воды расположился десяток моржей. Большие и неповоротливые туши не обращали на меня ни малейшего внимания, хотя я ради интереса пролетел совсем близко от их мощных бивней. Наблюдать за этими ленивыми существами, к сожалению, оказалось совсем не интересно. Но, быть может, они и не ленивые, а просто сонные – всё-таки ночь на дворе.
Следующими кого я обнаружил, были тюлени. Что интересно, находились они совсем недалеко от моржей. Их разделяло буквально одно льдистое нагромождение, которое я простодушно назвал холмом. Тюленей тут собралось раза в три больше, чем моржей. Кто-то валялся на берегу, некоторые плавали в воде, охотясь за мелкой рыбкой.
Если я не путаю, их правильно называть не тюленями, а нерпами. Хотя по большему счёту для меня никакой разницы нет. Куда обиднее, что эти существа тоже меня игнорировали. Интересно, это песец чуткий по сравнению с такими лежебоками или просто находясь в большой компании, эти ластоногие чувствуют себя в безопасности и теряют бдительность? Ответ я так и не узнал.
В принципе, целитель оказался прав. «Гулять» по северному полюсу ничем не хуже и точно не скучнее, по сравнению с любой другой местностью. Как поётся в песне: «У природы нет плохой походы», так и на нашей планете нет плохих мест для путешествий. Особенно, если ты бесплотный дух, способный перемещаться куда угодно с помощью одной лишь силы мысли или желания.
Лениво размышляя, и паря над Арктикой, такой холодной и неприветливой в ночное время, я всё же пришёл к выводу, что здесь мне не нравится. Возможно, на каком-то подсознательном уровне я считал, что здесь слишком холодно, безлюдно, пустынно и… Я не смог подобрать нужное слово, чтобы дополнить мысль. Мне больше нравится греться под ласковым тёплым солнцем, быть среди людей, наслаждаться светом… Точно! Здесь слишком темно. Если использовать эпитеты из каких-то страшных сказок, то здесь край вечной мерзлоты, край смерти и одиночества. Хотя я понимал, что местные обитатели со мной вряд ли согласятся. И не только животные. Здесь, если я ничего не напутал, обитают и человеческие племена, эскимосы например. Героические люди, я бы в таком холоде жить не смог. Или они живут в Антарктиде? Не суть. Главное, что я смог понять, почему мне здесь не слишком нравится и заторопился обратно к Михаилу, чтобы поделиться с ним. Но лететь обратно по тому же пути не интересно, да и спешить мне особо некуда. Поэтому я отправился окружным путём и впоследствии не пожалел о таком решении. Вначале пересёк некоторое расстояние, состоявшее сплошь из заснеженных холмов и глыб льда, а потом наткнулся на абсолютно гладкую равнину. Тут-то я и обнаружил большое стадо северных оленей. Эти гордые красавцы меня сразу заприметили. Стоило мне подлететь, как они пугливо отбегали в сторону, держась при этом довольно кучно. Я предпринял две аккуратные попытки подобраться ближе, но не преуспел. Хуже того, один смельчак с большущими рогами, скорее всего вожак, оторвался от своих соплеменников и помчался на меня. Я чисто рефлекторно рванул вверх, будто его рога могли мне навредить. Удовлетворённо хмыкнув – ещё бы, враг трусливо бежал! – олень гордо развернулся и вернулся к своим сородичам. Я решил не портить заслуженную репутацию смельчака, и не стал больше к ним приставать.
Спустя десять минут передо мной разверзлась холодная синева морской глади, и чтобы вернуться к целителю, мне предстояло пролететь над водой довольно длинное расстояние. Конечно, я бы мог оказаться рядом с ним через секунду, лишь пожелав этого, но во-первых, так слишком банально, а во-вторых, как только мы встретимся, Михаил наверняка решит, что на сегодня достаточно и отправит меня домой… В моё убогое тело… Бррр…
После полной свободы бесплотного духа возвращаться в физическое тело мне хотелось всё меньше и меньше, так что лучше я ещё немного полетаю над хмурыми волнами. Уже решившись продолжить полёт, я к своему удивлению обнаружил на западной стороне несколько строений, больше напоминавших ангары и перевёрнутые тарелки. Сомнений быть не могло, это человеческое жильё! И не каких-нибудь эскимосов, а вполне цивилизованных людей. Скорее всего, наблюдательная станция, а может даже важная научная экспедиция. Моё врождённое любопытство, сильно приумноженное обретением пьянящей свободы, алчно заворчало, призывая меня свернуть в ту сторону и хорошенько всё рассмотреть, но всё же я не решился менять маршрут. Времени уже прошло достаточно много, а оставлять наставника надолго в одиночестве слишком некрасиво.
В итоге я полетел над водой, иногда ради озорства, опуская в море то руку, то ногу. Особого удовольствия мне это не доставило: хмурые волны не замечали моего вмешательства. Этот факт немного покоробил моё самолюбие, и я печально вздохнул.
Человек с самого начала времён мечтал о двух вещах. Летать в небе, как птица, и плыть под водой, как рыба. В моём нынешнем состоянии я мог без особых усилий делать и то и другое. Поэтому неудивительно, что я снова не удержался и нырнул вниз, продолжив путь под водой. Глубины океанов, по словам мудрых учёных, совсем плохо изучены, и мы до сих пор не знаем, что там внизу делается и кто там обитает. Поддавшись сиюминутному порыву, я стал опускаться всё ниже и ниже, надеясь достигнуть дна, если оно всё-таки есть, а то вдруг мы всё же находимся на панцире черепахи, или спине слона… Какие там ещё варианты строения Земли были у древних людей?
Глаза вроде как привыкли к темноте, но чем глубже я спускался, тем страшнее становилось: вокруг простирался непроглядный мрак, тревога сковала сердце и я чувствовал постоянное давление и чьё-то присутствие. Застыв на месте, я прислушался к своему восприятию. Как только в голове возникала мысль продолжить погружение, страх и паническое чувство тревоги резко усиливалось, а когда я стал представлять, что пора бы возвращаться на поверхность, то на душе становилось намного спокойнее и даже появлялось радостное предчувствие. Здесь явно крылась какая-то тайна, и мне очень хотелось её разгадать. Интересно, насколько глубоко я опустился, и погружались ли до такой отметки подводные лодки? Мне казалось, что я пересёк некую грань, и до меня здесь ни одна живая душа не бывала. Впрочем, ещё не факт, что моё нынешнее состояние можно назвать живым.
Ладно, шутки в сторону. Главный вопрос, почему мне так не хочется продолжать двигаться вниз? Это моя трусость, интуиция или же кто-то намеренно внушает мне боязнь, дабы я убрался восвояси? Вот только зачем? Воображение сразу нарисовало на дне океана наиумнейшее осьминогоподобное существо, которое не желает быть обнаруженным. Или там таится космический корабль злобных инопланетян, жаждущих захватить Землю.
Помотав головой, я ради упрямства, продолжил погружаться, провернув маленькую хитрость. Я думал о том, что надо возвращаться на поверхность, и страх меня отпускал, несмотря на то, что мой дух опускался ниже. Но вскоре моя тактика потерпела поражение, меня накрыло такой волной ужаса, что я полетел вверх со скоростью пули. От испуга даже забыл, что одной лишь силой мысли мог очутиться где угодно, за тысячи километров отсюда, хоть рядом с целителем, хоть у себя в квартире. Но страх лишил возможности мыслить здраво, в голове лишь довлело одно желание: бежать!
Дело в том, что вокруг было очень темно, непроглядный мрак окутывал меня всё плотнее, давя на психику, и неожиданно я почувствовал рядом чьё-то присутствие. И этот кто-то (или «что-то») имел просто гигантские, исполинские размеры. Я оказался муравьём, нет, микробом рядом с этим великаном!.. Лишь многим позже, я стал убеждать самого себя, что повстречался всего лишь с китом.
Я вылетел на поверхность, как пробка из бутылки и ещё некоторое время продолжал двигаться вверх, неосознанно стараясь очутиться подальше от недр океана. Как-то не задалось у меня с подводным плаванием с самого начала, и, по-моему, мне ещё долго не захочется повторить подобный опыт.
На сегодня приключений мне хватило с избытком. Чуть успокоившись, я в одно мгновение переместился к Михаилу. Дух целителя сидел на краю пропасти, свесив ноги вниз, и умиротворённо наблюдал, как под ним плещутся серые волны. Я решил проверить, почувствует ли он моё присутствие или нет, и застыл на месте. Он тут же помахал мне рукой, не оборачиваясь.
– Вы мысли умеете читать?– с легким разочарованием спросил я.
– Как твоя прогулка?– Целитель проигнорировал мой вопрос.– Всё ещё считаешь этот край безжизненным?
– Да вы знаете мой ответ, – я пожал плечами,– живности здесь хватает. Но я не естествовед какой-нибудь, не зоолог и не натуралист. Мне больше нравится находиться среди людей, общаться, ну хотя бы слышать их разговоры… Быть частью общества… Не знаю, как правильно объяснить. Сидя в коляске, я всегда ощущал недостаток внимания других людей, ведь я для них урод, от которого надо скорее смотаться, или отвернуться. Я их не виню, на себе подобных я тоже реагирую похоже – сразу опускаю взгляд. Зато теперь я могу быть рядом с людьми, и никто не смотрит на меня с презрением.
Целитель уселся в позу «лотоса» и левитируя в нескольких сантиметрах над землей обернулся ко мне.
– Ты очень неординарный молодой человек…
– Спасибо!– радостно улыбнулся я с откровенной хитринкой в глазах.
– Не перебивай! Я ещё не закончил!– возмутился Михаил, потом успокоившись, глубоко вздохнул.– И я не уверен, что эта оценка непременно комплимент. Может быть наоборот. Я вот как раз всё чаще хочу находиться в таких уединенных и недоступных местах, где людей почти нет. Здесь я нахожу спокойствие и умиротворение. Ты же всю жизнь ощущал на себе презрительные взгляды посторонних людей, и это, несомненно, тебя ранило и оставило глубокий след на твоей душе. И, тем не менее, ты всё ещё продолжаешь тянуться к людям, желаешь быть рядом с ними, видеть их, слышать разговоры…
– Это плохо?
– Отнюдь. Думаю, всё-таки нет. В тебе живо то, что давно погибло во мне. Но я стар, а в тебе бурлит молодость и куда она тебя приведёт никому неведомо. Кстати, раз мы узнали, что ты сильно желаешь общения, то думаю, тебе стоит непременно обернуться – там кое-кто явно жаждет начать с тобой диалог.
Я в полном непонимании обернулся… и чуть не умер от страха!
Надо мной навис огромный белый медведь. Я в ужасе закричал, мишка куда громче зарычал в ответ, демонстрируя огромную пасть с кучей острых зубов. Кто из нас одержал победу в этом любительском музыкальном поединке, я не знаю, но белый медведь определённо решил не оставлять мне не единого шанса на выигрыш! Он поднялся на задние лапы и весьма стремительно для такого толстяка замахнулся лапой. Да! Это было действительно страшно! Второй раз за какую-то минуту я едва не отдал Богу душу. Я от страха даже глаза не закрыл, а для нового крика еще дыхание перевести не успел. Медвежья лапа прошла сквозь меня, не причинив мне никакого вреда, если не считать морального унижения и испуга. Медведь растерялся, и еще два раза попытался шибануть меня своей когтистой «рукой», впрочем, с таким же результатом. Обидевшись окончательно, он недовольно рыкнул, и, повернувшись ко мне филейной частью, побрёл прочь.
– Что это было?– спросил я у загадочно улыбающегося целителя.
– Белый медведь,– вполне разумно ответил Михаил.– Он хотел с тобой пообщаться и, быть может, подружиться. Но ты не оценил его порывы. Ничего не напоминает?
Я отрицательно покачал головой.
– Смотри. Медведь хотел до тебя достучаться, дотронуться. Настаивал на физическом контакте, но ты, к сожалению, не из его мира. Ты его видишь, но не можешь почувствовать его прикосновений, да и не слишком этого хочешь. То же самое с тобой и окружающими. Ты желаешь, общения с людьми, но они этого не хотят, ты не из их мира, и хотя они тебя видят, но по большему счету стараются тебя не замечать.
Как же противно, когда тебе говорят умные вещи, которые невозможно оспорить, и которые делают больно своей правдивостью…
– Иди сюда, начинается.– Слова целителя вывели меня из глубоких размышлений.
– Что начинается?..
Но ответ мне теперь не требовался. Разинув рот я уставился в сверкающее небо и, стараясь пореже моргать, уселся рядом с целителем, свесив ноги над холодным морем. Та ночь запомнилась мне надолго, да и по сей день считаю, что видел наипрекраснейшее зрелище: Северное сияние! Я больше не задавал никаких вопросов, не возмущался малолюдным местам для прогулки, не интересовался таинственными обитателями морских глубин и холод больше не казался мне чем-то важным. Я просто любовался, наслаждался этими разноцветными красками, которые неведомый художник щедро разливал по темному небу. Моя душа ликовала, я чувствовал некое волшебство, проходящее сквозь меня и заполнявшее во мне все царапины и раны. Пропали все обиды, недовольства… Всё стало таким далёким и неважным, осталось только радость и восторженное умиротворение. Северное сияние одно из самых эффектных и загадочных природных явлений, о его происхождении есть куча красивых легенд, и многие туристы мечтают воочию увидеть это магическое представление. И я отныне в числе тех счастливчиков, кому удалось лицезреть это наяву…
ГЛАВА 4
После этого случая я целый месяц не виделся с Михаилом. На телефонные звонки обычно отвечала Алла, или её помощник, и они неизменно повторяли, что, к сожалению, целитель в данный момент очень занят и встретиться с ним невозможно. Но с моими новыми способностями что-либо запретить мне не так-то просто! Однако к моему удивлению, я потерпел неожиданное фиаско. Казалось бы, что может быть проще? Освободил свой дух, представил Михаила, и через мгновение ты уже рядом с ним. Но, несмотря на все мои усилия, у меня не получалось проделать это простое, уже много раз повторённое действие. С ужасом я пришёл к выводу, что целитель умер. Других предположений у меня просто не было!
Мы с целителем встречались обычно около полуночи в их арендованном медицинском центре. Моя душа, едва освободившись, летела туда, а дух Михаила ждал меня у входа, или, заработавшись, целитель в родном теле сидел в кабинете за грудой бумаг. Моё незримое появление он всегда замечал, извинялся и, быстро закончив работу, ложился на диван. После чего наши освобожденные астральные тела отправлялись путешествовать.
И я стал, несмотря на то, что о встречи мы не договаривались, в привычное время прилетать к медицинскому центру. Но Михаил так и не появился, зато вместо него мне компанию пару раз составили его подчиненные. Виктор Сергеевич, Алла и, как ни странно, те двое карликов. Последние, как выяснилось, были супружеской парой и звали их до смешного просто – Иван и Мария. С ними мне удалось попутешествовать всего один раз, и столько радости и удовольствия я не испытывал очень давно. Не зря говорят – не суди по обложке! Эта низкорослая супружеская пара, от которой мне хотелось держаться подальше, на деле оказались безумно весёлыми и компанейскими ребятами. Сперва, когда они предложили составить мне компанию вместо целителя, я хотел отказаться, но побоялся их обидеть… В результате они показали мне прекраснейшее место: долину озёр! В то время там проводился какой-то фестиваль, и вокруг водоёмов собралась уйма народу, к сожалению, говоривших на иностранном языке. Причём сразу на нескольких. Но удивительное дело, я без особого труда мог понимать их речь, хотя никогда не занимался изучением чужих языков! Когда же они начали петь под гитару и танцевать, языковой барьер вообще перестал существовать. Мы вместе с моими новыми товарищами как сумасшедшие танцевали среди людей, и то, что порой кто-то проходил сквозь нас нисколько не заботило. Дух Ивана вообще влез в самый большой костёр и танцевал там кривляясь, и размахивая руками как ненормальный. Глядя на него, я безудержно хохотал и чуть не провалился под землю, потеряв самоконтроль. Потом мы отправились в ближайшую пивную и, усевшись за пустой столик, болтали ни о чём, наблюдая, как вокруг нас отдыхает народ. Мария и Иван рассказывали множество интересных и смешных историй, от которых невозможно оторваться. А рассвет мы встретили на берегу озера. Активно веселящиеся люди сюда почему-то не добрались, да и в большинстве своём они уже мирно спали. Над водоёмом стелился густой туман, такой плотный, что противоположного берега разглядеть не удалось. Слышался всплеск резвящейся рыбы, и крик какой-то неспокойной птицы. Красота и умиротворение! Как же прекрасна наша планета, наша природа! И как много чудесных мест, в которых мы не только никогда не побываем, но даже никогда не услышим…
Однако именно Алла была первой, кто захотел погулять со мной вместо Михаила. Оказывается, они все знали о наших с целителем ночных встречах, и по мере сил пытались заменить его. Кстати, Алла легко успокоила меня, весело рассмеявшись после моего вопроса.
– Нет, Михаил не умер. Не переживай так, Андрей. Закончит дела и вернётся.
– А вы мне не врёте?– несмотря на полное и безоговорочное доверие к этой девушке, я всё-таки сумел проявить сомнение.– Раньше я всегда мог оказаться рядом с ним. А теперь никак, будто его и на свете нет…
– Михаил сильнейший среди нас,– пояснила Алла,– он может «закрываться» и его не получится отыскать.
– Правда?
– Конечно, Андрей, смысл мне обманывать?
Целитель был прав – Алла, кажется, действительно имела некий волшебный дар. С ней рядом всегда комфортно, радостно и спокойно. Она неосознанно вызывала симпатию и безграничное доверие. С ней мы полетали от силы раза два-три, и обычно я о чём-то ей увлечённо рассказывал, причём часто ловил себя на мысли, что никогда и ни с кем не делился такими подробностями. А ей соловьём изливал душу, словно это самый лучший друг или вообще духовный наставник. Например, ей я рассказал, как мучил в детстве собственную кошку: бил её, обижал, наказывал, в общем, вёл себя недостойно по отношению к своему единственному другу, который всю свою жизнь был рядом со мной. И как мне теперь стыдно и одиноко без неё…
И таких рассказов из меня выливалось много, а Алла терпеливо слушала, иногда утешала, иногда порицала, но всегда без злобы, с доброй улыбкой, от которой, даже её неодобрение воспринималось как должное, правильное, и не вызывало никаких обид.
Ну а чаще всего, замещал пропавшего целителя хладнокровный Виктор Сергеевич, он самым первым встретил меня возле здания, где красовалась неброская вывеска «Мир без границ», и заявил, что целитель Михаил чрезвычайно занят, но с ним всё в порядке. Я в тот раз не очень поверил его словам и успокоился только после общения с Аллой.
Что любопытно, для такой солидной лекарской организации, какой несомненно являлся «Мир без границ», она слишком часто меняла свой адрес, что больше характерно подпольной секте. Иногда такие разумные сомнения посещали мою голову, но я быстро от них отмахивался, вспоминая, какой подарок они мне уже подарили. Свободу! За одно это я буду благодарен целителю и его помощникам всю оставшуюся жизнь, и меня не слишком волнует, даже если они в тайне поклоняются самому дьяволу.
Не могу сказать, что путешествовать с духом Виктора Сергеевича мне нравилось больше всего. Он довольно странный человек, сдержанный, спокойный и неразговорчивый. Целитель Михаил всегда показывал мне новые интересные места на нашей планете и старался вложить в мою ветреную голову хоть какую-нибудь полезную информацию. Алла просто добрая подруга (если не сестра!), поддерживающая всегда и во всём, и с которой можно легко говорить обо всём на свете. Ей можно излить душу, и после таких бесед эта самая душа словно расцветает. Карлики Иван и Мария это вечные батарейки с неиссякаемым запасом развлечений. С ними не бывает скучно, они всегда найдут весёлое занятие. А вот Человека-В-Смокинге я понять не мог. Он никогда не выбирал, куда бы нам отправиться, предоставляя мне делать выбор самолично. Вот в этом, как, оказалось, есть большие плюсы, и именно после таких совместных путешествий, я решил, что вполне освоился, «созрел» для одиночных прогулок. И впоследствии всё чаще освобождал свой дух без чужого присутствия и надзора.
В первый раз, когда Виктор Сергеевич составил мне компанию, я переместил нас в райское место, в которое так сильно мечтал попасть. Гавайи! Вулканический архипелаг в центре самого большого океана. Из шести основных островов я выбрал самый главный – Оаху. Виктор с присущей ему невозмутимостью объяснил мне, что дух может перемещаться куда угодно, если там когда-то бывал, поэтому домой, или, к примеру, в гости к знакомому белому медведю, я телепортируюсь со скрупулезной точностью. А вот Гавайи… Никогда не бывая там лично, я не сумел попасть сразу куда хотел, и мы с Человеком-В-Смокинге очутились прямо в центре острова. Что меня вполне устроило! От восторга я минут десять крутился волчком, пытаясь смотреть во все стороны разом, а потом закрыл глаза и задышал полной грудью, впитывая этот чужеземный, но такой приятный воздух. Краем глаза отметил, с каким подозрением на лице рассматривал меня спутник. И я, и он, прекрасно знали, что нашим душам кислород не нужен, но я не смог отказать себе в этом маленьком удовольствии. И иногда мне казалось, будто правда ощущаю этот знойный, пропитанный морской солью воздух. Вот что значит самовнушение!