Алексей Будищев
Наследственность
Учитель на минуту замолчал от волнения и, передохнув, продолжал снова среди невозмутимой тишины.
– Это было пятнадцать лет тому назад, – начал он снова, – нет, виноват, – семнадцать. Был я в то время студентом третьего курса и жил в Новой Деревне в немецкой семье. Только-с, познакомился я случайно с молодой вдовушкой Лидией Павловной, прехорошенькой брюнеткой и такой веселой, что как только, бывало, на нее взглянешь, так тебе танцевать и захочется. Чудная была женщина! Познакомили меня с ней, как сейчас помню, 17 июля, а 25‑го я перед ней на коленях стоял, плакал слезами горькими и о любви своей говорил. И порешили мы тут же с нею повенчаться, как только я курс кончу, а до этого времени ждать терпеливо и даже не целоваться, а только видеться. Я про себя думал подразвить ее немножко за это время, так как она даже бином Ньютона плохо знала, и это меня огорчало. Виделись мы с ней каждый день; и был у нас знак условный; как мне, бывало, захочется ее повидать, так я сейчас в своем мезонинчике на балкон выйду и запою «Выдь на Волгу, чей стон раздается». А голос у меня в то время хороший был, и пел я недурно. И не успею я допеть, бывало, до «Стонет он по полям, по дорогам», как она уж мимо нашего садика идет и глазками сияет; а я к ней выскакиваю, и на прогулку идем. А по дороге, бывало, спор заведем, можно ли пользуясь теорией вероятностей, доказать существование на Марсе жителей; а потом я ей лекции по алгебре читаю. Итак, бывало, время проведем, что просто чудо. Счастлив я был до глупости. И вдруг все это точно оборвало чем. Перестала ко мне ходить Лидия Павловна, а я к ней пойду, – меня не принимают, А между тем ей еще страниц сорок до бинома-то Ньютонова оставалось! Пел я с утра до ночи «Выдь на Волгу» и только понапрасну собак дразнил; не приходила больше ко мне Лидия Павловна! Расхандрился я совсем, от пенья осип даже и стал я потихоньку за Лидией Павловной наблюдать. И выдался вечер такой; слонялся я, как помешанный, возле ее дачи и вдруг вижу неподалеку, капитан пехотный на балкон вышел. Рожа преотвратительная, рябой, как решето, и нос кривой. Только, вышел капитан на балкон и запел сигнал для построения третьей роты, – знаете, как его солдаты поют:
