Алексей Будищев
Гибель
Офицер вздрагивает. В его сердце внезапно проникает злоба к этому неуклюжему чудовищу, чью жизнь они так долго оберегали своими молодыми жизнями. В тумане и холоде рождается мысль:
«Не подбавить ли к первому патрону еще и второй, чтобы чудовище издохло скорее, – эта лютая выдумка человеческой жестокости?»
Офицер зажмуривает глаза и слушает: там, наверху, все тихо; выстрелов не слышно более. Враг, очевидно, заметил последние приготовления чудовища к смерти и щадит его. Может быть, он желает воспользоваться им, как добычей?
К злобе на чудовище у лейтенанта примешивается душная зависть к врагу. Плотно сжатые губы офицера белеют. Черный рубец на левой щеке дергается. В гортани точно саднит.
Конечно, нужно увеличить силу взрыва. Необходимо утолить сердце! Необходимо!
Хмуря суровое лицо, офицер приготовляет все необходимое и затем поспешно бросается прочь. На повороте лестницы его глаза занавешивает красный туман, и он слышит оглушительный грохот взрыва. И тотчас же он падает.
Его глаза все еще точно занавешены красным дымным туманом. Он недоумевает: отчего он упал, но тут же ощущает ноющую боль в обеих ногах. Он оглядывается на свои ноги и сразу постигает все. Ему перебило обе ноги дубовым бруском, выброшенным взрывом.
Теперь ему не уйти отсюда, не спастись, не увидеть более родины. Никогда, никогда! Ему суждено умереть здесь, в страшном брюхе этого чудовища.
Мучительно приподнимаясь на локтях, офицер прислушивается. Но там, на палубе, все тихо, товарищи уже спасаются вплавь, покинув проклятое, ненасытное чудовище.
Офицер пронзительно кричит, приподнимаясь на локтях, хватаясь за перила лестницы, подтягивая искалеченные конечности. Снова и снова он повторяет свой крик, полный отчаяния, жалкий и пронзительный, и в ответ слышит, как сердито бурлят волны, проникая в брешь.
