Алексей Белый
Отражение тени
Отражение тени
Автор: Алексей Белый
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ «МСТИТЕЛЬ»
Мария, почти как обычно, опаздывала на работу, поэтому ей пришлось ускорить шаг. На улице было зимнее темное холодное утро, но она этого не замечала из-за того, что опаздывала. На ее лице появился румянец. Маша не стала наносить косметику, так как сильно торопилась и решила сделать это на работе. Проснувшись, она только и успела, что заскочить в уборную, почистить зубы, выпить чашку кофе и, расчесав свои крашенные в блонд волосы до плеч, накрасить ярко-красной помадой губы.
Девушка быстрым шагом шла по нечищенным дорожкам, которые уже успели притоптать прохожие, спешащие на работу.
Сегодня она надела черные обтягивающие джинсы и белую водолазку: скромно, но сексуально. Маше показалось, что это не вызовет недовольства начальницы, зато привлечет внимание коллег мужского пола. В теплых сапожках и розовом пуховике до пола, она с каждым шагом ускорялась, глядя на наручные часы. Шапку и шарф Мария не носила, чтобы не портить прическу; если было очень холодно, она надевала капюшон пуховика, в остальное время всегда ходила с непокрытой головой.
Путь до работы занимал быстрым шагом не более двадцати минут: сначала два квартала по оживленному тротуару, потом метров пятьсот через парк, сбоку от которого раскинулось городское кладбище, а прямо расположился новый, недавно отстроенный квартал, где и находился ее офис.
Мужчина в темной шапке и темной куртке следовал за Машей. Сегодня он специально вышел в семь утра, чтобы дождаться блондинку у соседнего подъезда так, чтобы она его не заметила.
Мария обратила внимание, что часть фонарей, которые должны были освещать дорогу через парк, перестали гореть, но ей было не до этого: стрелки часов неумолимо приближали начало рабочего дня. Она все еще опаздывала. «Электрические приборы, имеют свойство ломаться», – все, что мелькнуло у нее в голове в этот момент.
Маша была один метр семьдесят сантиметров ростом, тридцати пяти лет отроду. Еще пять лет назад ее считали красоткой и завидовали даже девочки моложе. Сейчас же она немного поправилась, ее лицо, грудь и ягодицы округлились, а живот стал не таким плоским. Успокаивая себя, она говорила, что стала более аппетитной и сексуальной. Как и все девушки, Мария переживала, что поправилась и даже раз в неделю посещала фитнес, но часть гардероба все равно пришлось заменить. Больше всего огорчало, что нижнее белье стало больше на размер.
Мария зашла на темную тропу парка у кладбища и постаралась еще ускорить шаг, как никак, а в темноте было некомфортно. Назло ей рядом никого не было, только позади шел мужчина, на первый взгляд безобидного вида, но по какой-то причине Маша очень его испугалась. Пришлось почти бежать, чтобы не дать ему приблизиться.
До окончания темной тропы оставалось метров тридцать, и мужчина сзади рванул в ее сторону со всех ног. Мария остановилась и, закрыв глаза, закричала от страха.
– Извините, если напугал вас! – произнес, низким голосом мужчина, пробегая мимо нее дальше, топая тяжелыми ботинками по снегу.
Когда Маша открыла слезившиеся от страха глаза, она увидела силуэт удаляющегося мужчины, который, не добежав до работающих фонарей, свернул на узкую тропинку в сторону кладбища и пропал в темноте. По ее телу пробежали мурашки, выступила испарина.
– Вот козел! Напугал! – произнесла она вслух. Мария увидела позади себя прогуливающуюся пару, выходящую на тропу с огромной собакой на поводке.
– Еще и собака! – выругалась она, снова ускоряясь, чтобы оказаться как можно дальше от собаки, которая вызвала приступ паники, и добежать уже до офиса.
«У меня почти все получилось: и обрезанные провода фонарей создали темноту, и в парке никого не было. Ей оставалось дойти всего метров десять до тропинки, которую я протоптал, а дальше она бы стала абсолютно моей!» – подумал мужчина, сидя в темном лесу, на сломанном бревне, торчавшем из снега.
– Я тебя так просто не оставлю! – прорычал он и пошёл обратно к тротуару с негоревшими фонарями, где только что упустил свою жертву.
Мария заскочила в офис без шести минут восемь и, повесив пуховик на вешалку, включила компьютер, устраиваясь на рабочем месте. Трудилась она бухгалтером по первичной документации. Перед ней в лотке лежала кипа новых бумаг, подписанных директором и главным бухгалтером. Взяв одну из них, она начала забивать реквизиты документа в программу.
Из-за того, что утром успела накрасить только губы, Маша не могла сосредоточиться. Ей было неловко, словно она забыла одеться, и теперь все таращатся на нее с укором. Желание привести себя в порядок пересилило на третьем документе и, взяв свою сумочку, девушка прошла в дамскую комнату.
Офис, где работала Мария, представлял собой огромный аквариум со стеклянными стенами и дверьми. Расположенные тремя рядами рабочие столы стояли парами, смотря друг на друга. Людей, сидящих за ними, отделяла друг от друга стеклянная перегородка. Американская система повышения производительности труда, где каждый следит за соседом. Не заниматься работой в такой обстановке становилось некомфортно и стыдно, также как и приходить в неопрятном виде.
Маша трудилась в крупном дизайнерском агентстве, которое специализировалось на разработке интернет-баннеров. Разумеется, общение с клиентами у дизайнеров могло проходить в удаленном формате, но кто бы объяснил это заказчикам… Они любили приходить в офис и наблюдать за тем, что делают разработчики и все остальные обитатели офиса. Это раздражало: коллеги, клиенты и просто посетители бизнес-центра – все могли пялиться на Марию.
В этом же бизнес-центре, находилось еще порядка десяти компаний, которые работали с людьми: страховая, банк, туристическое агентство даже пункты выдачи заказов различных маркетплейсов.
Люди постоянно ходили туда-сюда за стеклянной стеной офиса, а некоторые еще и садились напротив на установленные в коридоре диван и кресла, наблюдая за сотрудниками.
Работая здесь, Мария решила для себя, что это не ее место, но за последние три месяца не откликнулась ни на одну вакансию. Времени ей катастрофически не хватало, хотя и лень тоже присутствовала. Иногда, приходя с работы, выжатая, как лимон, она просто сразу ложилась спать.
Незнакомец, который выслеживал Марию, прошелся по тротуару вдоль офиса, где она работала. В ее огромном кабинете были большие окна, напоминавшие витрины. Они выходили на улицу и демонстрировали работников, занятых своими делами, в том числе и Машу.
Она его не привлекала, но была необходима. Она буквально требовала, чтобы он забрал ее. Другие девушки, которые понадобились для реализации его плана, были куда моложе и красивее. Они возбуждали его.
Проходя мимо офиса, он сделал вид, как будто что-то забыл и, достав из кармана телефон, включил на нем видеокамеру. Двигаясь в обратном направлении, снимал кино, как Мария, сидя за столом, смотрела в монитор и нажимала клавиши на клавиатуре, поглядывая на бумаги, лежащие перед ней.
В его коллекции фильмов с Марией было записей уже на несколько часов просмотра; он каждый вечер пересматривал все видео до одного, даже те, где ее практически не было видно.
Закончив трудовой день, Маша перед тем, как отправиться домой, зашла в туалет и посмотрела на себя. Она каждый день хотела пойти в зал или сделать пробежку, но после работы желание растворялось.
«Посмотри на себя, жирная корова, сегодня ты не сможешь избежать наказания!» – произнесла она мысленно и твердо решила, что сегодня будет бегать по дорожке до изнеможения.
***
Генерал сидел в своем кресле перед большим лакированным столом. Мы с ним поприветствовали друг друга и уже с полчаса сидели в тишине, ожидая кого-то. Генерал делал вид, что разбирает бумаги, которые он уже прочитал и подписал, а я просто рассматривала интерьер большого кабинета советских времен.
– Капитан Семенов, направленный Следственным комитетом для участия в расследовании оперативной группы, прибыл! – отрапортовал мужчина, когда вошел в кабинет.
– Добрый день! – поздоровалась я с молодым серьезным и очень симпатичным человеком, зашедшим в кабинет начальника Главного управления министерства внутренних дел Свердловской области.
– Присаживайтесь, капитан, – махнул в сторону одного из кресел генерал.
Нажав на коммутатор, он попросил пригласить оперуполномоченного Петрова.
В кабинет также зашел представитель Прокуратуры.
Когда все собрались, первым начал говорить генерал.
– По просьбе губернатора руководством нам поручено создать оперативную группу по розыску пропавших без вести девушек. В течение года на территории нашего округа бесследно исчезли пятнадцать женщин возрастом от двадцати до двадцати пяти лет, и на этой неделе пропала еще одна, тридцати пяти лет отроду. Люди теряются по разным причинам, но такое большое количество, без трупов и следов, заинтересовало экспертов в Москве. Как мне пояснили, такая статистика может говорить о маньяке, действующем на нашей территории. Нам в помощь прислали психолога. Галактика Каримовна Моне, – представил меня генерал и, встав, пожал руку.
Все остальные по очереди также поприветствовали меня.
– Прошу, зовите меня Гала Каримовна или просто Гала, кому как удобней! – попросила Галактика Каримовна Моне, то есть я.
Такое странное имя мне дал отец, он очень увлекался астрономией, проживая в горах Дагестана, и настоял именно на этом имени.
– Заместитель Генерального прокурора, Ломакин Сергей Юрьевич, капитан Следственного комитета Семенов Виктор Сергеевич и наш представитель, капитан полиции, оперуполномоченный Петров Андрей Владимирович, – продолжил генерал представлять членов опергруппы. – Всем вам до нашего совещания были сброшены шестнадцать заведенных уголовных дел. Хочу услышать ваши соображения по этому поводу? – закончив, генерал и прокурор, как по команде откинулись на спинки кресел, так удобнее было слушать выводы младших сотрудников.
Все посмотрели на меня.
– Давайте, я подведу итог позже, мне бы хотелось услышать ваши мнения, как сыщиков, если разрешите так выразиться, – сказала я первое слово.
– Разрешите мне начать? – попросил оперуполномоченный Петров.
В ответ генерал кивнул в знак согласия.
– Не хочу критиковать своих коллег, но все дела явно хотели замять. Трупа нет, свидетелей нет, улик, даже косвенных, нет. Схватиться не за что, все, кто хоть как-то мог или хотел навредить девушкам, имеют алиби. Соглашусь, что нет ни одной ниточки, возможно, их плохо искали. Думаю, нам следует пройти весь путь по каждому делу заново. Считаю, что, если это маньяк, мы сможем выйти на след, – сделал свой вывод Петров.
– Согласен с коллегой и я заметил, что в делах очень мало видеоматериалов с камер наблюдения. Никто не объявлен во всероссийский и международный розыск. Может, они действительно, все переехали в другие страны. Поддерживаю капитана, нужно пройти весь путь заново, – сказал представитель Следственного комитета.
– Во всероссийский и международный розыск обязательно объявим, – поддержал идею генерал.
– Что вы скажете, Гала Каримовна? – обратился генерал ко мне, как к приставленному психологу.
– Организацию розыска поддерживаю, но не верю в него. Идея пройти весь путь и узнать больше о девушках однозначно правильная. Могу сделать вывод, что девушки не просто уехали, их либо где-то держат, либо они мертвы. Их аккаунты в социальных сетях обновлялись в день не по одному разу, причем даже те, которые запрещены у нас в стране. Последняя пропавшая, которая была старше всех, тоже имела страничку, не так часто обновляла, но имела и посещала ее. Их мессенджеры замолчали. Такого с красивыми девушками не бывает, а они красивые. Все девушки одинакового роста, похожи фигурой, комплекцией, прическами и формой лица, за исключением последней. Есть предположение, что похищения совершены на сексуальной почве из-за какого-то оскорбления, может обиды, нанесенной маньяку похожей женщиной. Рана переросла в расстройство и начала распространяться на окружающих. Я склонна считать, что это мужчина довольно крепкого телосложения и высокого роста. Нигде не было обнаружено следов борьбы, а это значит, что жертвы не могли сопротивляться. Предположим, он их оглушал или усыплял, но нести их на себе было бы непросто, даже из-за одних длинных ног. Рост девушек не менее метра восьмидесяти сантиметров, а у двух, метр девяносто. Нужно пообщаться с их окружением, – закончила я.
– Мы очень рады, что вы в нашей команде, – сделал мне комплимент прокурор.
– Так куда вы хотите направиться первым делом? – спросил генерал.
– Я предлагаю сконцентрировать внимание на последней пропавшей. Последняя девушка очень сильно отличается ото всех остальных, к тому же, думаю, там проще найти следы. Случай не успел забыться, – предложила я.
Сыщики согласно кивнули.
– А мы с генералом напряжем местную полицию, чтобы активнее искали пропавшую. Ее звали Мария Ть, если мне не изменяет память, – произнес прокурор.
Когда мы вышли, капитан Следственного комитета подошел ко мне.
– Где вы остановились? – поинтересовался он.
– Я прямо с самолета. Мой чемодан стоит у дежурного на первом этаже, – усмехнувшись, ответила я.
– Я на машине, могу подвезти вас куда пожелаете, – предложил он.
– Капитан Семенов, вы со мной флиртуете? – спросила его в лоб.
Он покраснел, но собрался и ответил: – Вы красивая умная девушка, я молодой одинокий капитан, живу один, подруги нет и да, я хотел проявить галантность, или «флиртую», как вы это назвали!
В его словах чувствовалась высшая школа офицеров.
– Ваш отец и дедушка офицеры, и вы считаете себя истинным офицером. Вы считаете себя истинным офицером? – спросила я, требуя подтверждения правильности моих выводов.
Чуть прищурившись, я заглянула в его зеленые глаза, чем немного напугала капитана. Он начал было отводить взгляд, но остановился.
– Да, откуда вы знаете про отца и дедушку? – удивился он.
– Вы прямолинейный, вежливый и галантный, а ваша отработанная с детства офицерская походка с прямой спиной, все о вас рассказывает, – улыбнулась я, продолжая спускаться вниз.
– Как с вами живет ваш мужчина, когда вы его насквозь видите? – пошутил он.
– По этой причине мужчины и не живут со мной! Я психолог, – ответила я и развела руками.
– И ни с кем не встречаетесь? – поинтересовался капитан Семенов.
– А это, капитан Следственного комитета, уже не ваше дело! – обрубила я его вопрос, выходя на площадку первого этажа, где находился дежурный.
Все это время капитан, не отставая, шел за мной.
Дежурный вынес мой чемодан, держа двумя руками на весу, хотя у чемодана были и колесики, и выдвижная ручка.
– Вы одиноки и живете один, в своей квартире, надеюсь? – опять задала капитану провокационный вопрос.
– Да, – ответил он, не совсем понимая причину моего интереса.
– Тогда я остановлюсь у вас! – бескомпромиссно произнесла я, и левой рукой показала дежурному, кому передать мой чемодан.
Так он и сделал.
Теперь, обнимая двумя руками мой огромный чемодан, капитан нес его за мной, а я направлялась к выходу.
Выйдя на улицу, накинула на голову капюшон длинной норковой шубы.
– И где ваша карета? – спросила я.
– Гала Каримовна, вы начинаете меня пугать, – засмеялся капитан и показал рукой на стандартную мужскую мечту: черный японский внедорожник.
– Не очень оригинально! – ответила ему я и закурила сигарету.
– Ну, извините… Что есть, то есть и по снегу хорошо ездит, – стал оправдываться мужчина.
Пока капитан укладывал чемодан, я докурила первую сигарету и закурила вторую. Мой мозг работал не переставая, собирая мельчайшие пазлы в огромную картину, где на данный момент не было видно абсолютно ничего.
Когда капитан подошел к своей двери, понял, что я свою дверь открывать не собираюсь и вернулся, распахивая заднюю пассажирскую дверь для меня. Я протянула ему свою правую руку, чтобы помог залезть в автомобиль.
– Вы все, москвички, такие, или это только Галактика Каримовна себя так ведет? – спросил он с укором и небольшой обидой.
– Капитан, вы же хотели проявить галантность, вот я вам и позволяю это сделать! – ответила я с заднего сиденья.
– Согласен с вами, Гала Каримовна, но в нынешнее время, когда женщины отстояли свои права, для мужчины это стало немного унизительно, – ответил капитан Семенов.
– Поэтому я и спросила: «являетесь ли вы истинным офицером?», – чтобы при проявлении галантности не испытывали унижения, – произнесла я.
– Понятно, каждое ваше слово, фраза, движение – все просчитано на тысячу ходов вперед! – произнес он, явно не ожидая ответа.
– Нет, на данный момент только ходов на десять-пятнадцать, но я совершенствуюсь, офицер, – ответила я.
– Ты удивительная! – восхитился он.
– Мы перешли на «ты», Виктор? – удивленно спросила я.
– Если вы или ты не откажете мне в этом удовольствии, – немного смущенно отозвался он.
– Не отказываю, Виктор, – закуривая третью сигарету, сказала я.
Было видно: ему не нравится, что я курю в машине и тушу сигареты в пепельнице, но он промолчал и даже расслабился.
– Виктор, а ты употребляешь спиртное? – спросила я.
– Не курю, не пью и другим не советую! – ответил он известной поговоркой и таким образом все же высказал свое маленькое «фи» про курение в его машине.
– Дама просит купить ей напиток, соизволите? – спросила я.
– Что вы предпочитаете? Вино? Красное, белое? Шампанское? – поинтересовался он.
– Абсент. Я заплачу, – сообщила я и почувствовала, что мой ответ так удивил капитана, что машина притормозила.
– Не удивляйся. Мой мозг требует много калорий, а яд туйон помогает мне складывать пазлы в голове! – попыталась оправдаться я.
На самом деле у меня ужасно болела левая рука, и так было каждый день. Сначала я принимала таблетки, но вскоре их действие прошло, и они перестали помогать. Теперь на помощь пришел алкоголь. Раньше меня посещали мысли попробовать использовать опиум, но пока абсент справлялся, я сдерживалась.
– Вы удивляете меня каждую секунду, – ответил не совсем радостный Семенов.
– Дальше будет только хуже! – засмеялась я и продолжила. – теперь ты понимаешь, почему у меня нет постоянного мужчины? Не каждый сможет вытерпеть такую суку!
Мы заехали в специализированный алкогольный магазин и купили абсента на сумму, которую Виктор не смог себе позволить. Можно было бы ездить в магазин каждый день, чтобы сегодня он не чувствовал неловкости, но на это не было времени. Моему солдатику стало обидно, что он не смог позволить себе меня угостить, и он остановился на парковке ближайшего супермаркета.
Пока его не было, я открыла бутылку и сделала несколько глотков обжигающего напитка. Пламенем абсента мне одновременно обожгло горло, легкие и желудок, зато боль в руке стала угасать.
В ожидании кавалера, я прокуривала его машину. Он вернулся через десять минут с огромным букетом красивых больших красных роз, свежих и пушистых.
Абсент начал проникать в мозг, погружая его в легкий мягкий туман.
– Семенов, у нас, что уже конфетно-букетный период начался? – засмеялась я.
– Гала?! Считай, как хочешь… Скоро будем дома, – произнес он, улыбаясь тому, что рассмешил меня.
Меньше, чем через пять минут, мы подъехали к высокой новостройке, сколько в ней этажей я даже считать не решилась. Виктор вышел и открыл мне дверь, я протянула левую руку, так как правой держала цветы и по специальному порожку у машины спустилась вниз, на чищенный до асфальта тротуар.
– Подожди пять секунд, я привяжу коня, – сказал он и почти бегом запрыгнул в автомобиль.
Из арки высотного дома вышла небольшая выпившая компания, пара мальчишек и пара девушек, одетых в стиле гоп-стоп. Я стояла посреди тротуара в норковой шубе с цветами в руках, стоящими на асфальте ящиком абсента и большущим чемоданом.
– Ого, женщина, себе закупились? – произнес один из компании.
– А вы не хотите подарить цветочки и шубку юной даме? – подхватила его подруга.
– Если ты не бросишь принимать наркотики втайне от своего единственного друга, с которым вы поклялись больше этого не делать, скоро у тебя не будет ни друга, ни подруги ни, скорее всего, здоровья. Почки уже, итак, сильно болят, а потом ты умрешь! – обращаясь к говорившему молодому человеку громко, четко, но быстро и монотонно предупредила я, не моргая глядя ему в глаза.
– Вы, юная леди, сделайте тест на беременность и поберегите своего ребенка от алкоголя и конопли, тогда, может, он вырастет достойным человеком и сможет вас обеспечить в старости, – смотря ей в глаза, также быстро сказала я.
– Вы ведьма? – спросила испуганно девушка.
– Еще какая, я вижу все ваши жизни насквозь! – засмеялась я.
Молодежь, толкая друг друга, побежала прочь от меня.
Нет, я не ведьма, я психолог. Хорошее зрение, знание симптомов наркотического и алкогольного опьянения, которые сказываются на лице и походке, медицинское образование, немного медицинского гипноза и чуть-чуть понимания, – это все делало меня непобедимой даже для полных психов в больнице, где я проходила практику по психиатрии и где была лучшей.
– Что они от тебя хотели? – подбежал ко мне запыхавшийся Семенов. Прикуривая сигарету, я, смеясь, сказала ему: –«Попросили закурить, но я ответила им твоей поговоркой!»
Я курила даже поднимаясь на лифте, но Виктор мужественно терпел. Правой рукой я держала букет, а левой неуклюже курила, вставив сигарету между пальцами.
– Что у тебя с рукой? – спросил Виктор, наблюдая, как неловко я курю и стряхиваю пепел с сигареты.
– Какая тебя интересует? – уточнила я, видя тревогу в его глазах.
– Левая, она почти не двигает пальцами, – сказал он.
Я нажала на запястье, и пальцы разжались, правой рукой я вложила букет так, чтобы он не выпал и снова нажала на запястье. Ладонь сжала букет.
– Двигает. Так лучше видно? – уточнила я.
– Гала? – вопрошающе уставился на меня Семенов, ожидая пояснений.
– У меня нет левой руки почти сразу после локтя, если тебя это интересует, – ответила спокойно и, достав из коробки открытую бутылку абсента, сделала большой глоток.
Лифт открылся, и мы молча пошли по коридору. Виктор одной рукой держал ящик с абсентом, а второй, схватившись за ручку, катил мой чемодан.
Он ключом открыл большую и красивую металлическую дверь. Половину ее обратной стороны занимало зеркало, что, как мне показалось, очень удобно для гардероба.
Оглядев большую студию со стенами под белый мрамор с черными прожилками и белым потолком, я начала присматриваться к деталям. Три больших окна почти доходили до пола, но имели удобные широкие подоконники, на которых можно сидеть или даже лежать, чуть подогнув колени. Открытые шторы из серого льна, явно были ручной работы.
Рассматривая квартиру офицера, я забыла, что бутылка все еще у меня в руке. Обратив на нее внимание, сделала большой глоток. Рука, которой не было, почти перестала болеть.
Стоило нам войти, как в комнате зажегся свет. Посреди потолка красовался, словно паря в воздухе, широкий светодиодный светильник в форме иероглифа, обозначающего слово «мудрость». Большая двуспальная кровать со скрытыми ножками и подсветкой понизу будто бы висела над полом. Возле кровати лежал ковер, по которому прошелся, наверное, миллиард человек, но сейчас так модно, так что потертость только добавляла шарма. Белый кожаный широкий диван перед большим плоским телевизором, а между ними стеклянный журнальный столик. Универсальный тренажер, совмещающий в себе все и сразу, приютился в углу. Черная, под состаренное от воды дерево, кухня находилась на противоположной от тренажера стороне. В пространстве между ними притаились три двери: туалет, ванная и гардероб.
Виктор забрал у меня бутылку и цветы, после чего помог снять и повесить шубу.
Он вернулся с бокалом, в котором позвякивал от каждого движения квадратный кусочек льда.
– А вот это лишнее! – сказала я и, выловив лед, не поднимаясь с дивана, бросила его в кухонную раковину.
– Можно поинтересоваться, что с тобой случилось? – тихо спросил мужчина, расположившись на противоположной стороне дивана.
– Ты сейчас о чем? – переспросила я, делая вид, что не догадалась о смысле вопроса.
– Гала, ты прекрасно знаешь, о чем я, – немного нервничая от моей придурковатости, произнес Семенов.
– Автокатастрофа! – я взмахнула руками, изображая взрыв. – Когда я была моложе, в меня въехал огромный грузовик, как выжила не помню, но, когда очнулась, рука уже отсутствовала. Больно не было. Остались только фантомные боли и все, – ответила я и сняла пиджак.
На мне была рубашка без рукавов, и я показала Виктору свой протез.
– Очень хорошая работа, он почти не отличается от твоей настоящей руки, и, если завязать бинт или перевязать стык, его не отличишь от настоящей руки, – сказал Виктор и как маленький мальчик, которому показали новую игрушку, продолжил рассматривать мою руку.
– На запястье есть скрытые кнопочки, которые позволяют мне манипулировать ладонью и пальцами, там около миллиона комбинаций, я сама даже близко их все не знаю, но когда появляется свободное время, я играюсь, – сказав, засмеялась я и нажала несколько кнопок, пальцы сжались в кулак и разжались.
Пультом, лежащим на столике, я включила телевизор, где шли новости и, допив стакан, протянула его Виктору, держа протезом.
Он взял его так осторожно, как будто боялся сломать руку и пошел наливать очередную порцию.
– Расхотелось флиртовать с калекой? – громко спросила я.
– Дура ты, Гала, разве это в людях важно? – вопросом на вопрос ответил он.
– Нет, в человеке руки и ноги не важны, но что-то я не вижу очередей в ЗАГС с безрукими и безногими, – огрызнулась я.
– Ты вроде умная, а рассуждаешь, как калека на всю голову, – тихо ответил Виктор и поставил передо мной стакан абсента и нарезку из сыра и колбасы. – Тебе поесть нужно, а то завтра не сможешь встать после сегодняшнего знакомства.
– Свари пельмени. Мы с тобой как в общаге, давай пельменей с майонезом поедим? – захихикала захмелевшая я.
Семенов открыл морозильную камеру холодильника и достал пачку пельменей.
– Сейчас все будет! Майонез тоже есть и горчица! Все по высшему общаговскому разряду! – хитро улыбаясь, произнес мужчина и, наливая воду в кастрюлю, смотрел на меня влюбленным взглядом.
– Капитан, не увлекайся, я лишь твоя коллега! – крикнула я ему с дивана и продолжила, – к тому же у меня принцип, давать как минимум после четвертого свидания!
– Сегодняшний день сойдет за свидание? – спросил он.
– Если поразмыслить… цветы, алкоголь, пельмени! Короче, первое тебе зачтено! – ответила я и засмеялась.
– Дело сложное, думаю, до четвертого свидания мы доработаем, – помешивая пельмени, вслух размышлял капитан.
– Кобель! – засмеялась я.
– Судя по тому, как ты сама себя называешь, тебе такой и нужен, – хитро улыбнулся он и подмигнул.
После сытного обеда я спала в постели капитана, а он на своем широком кожаном диване. Я проснулась в шесть утра оттого, что очень сильно болела несуществующая рука. Первым делом пришлось налить стакан абсента, оставшегося со вчерашнего дня.
Сделав большой глоток, а за ним и второй, я захрипела от жара во рту, Виктор соскочил с дивана и, схватив графин с водой и стакан, подбежал ко мне.
– Все хорошо, это всегда так с утра, – хриплым голосом произнесла я.
– Галактика, у меня столько эмоций за день не было с пионерского лагеря! – немного устав от меня сказал капитан.
– У тебя есть утюг? – спросила я и увидела в его глазах испуг.
Это меня рассмешило, как никогда.
– Я одежду из чемодана погладить хочу! – продолжая смеяться, пояснила я.
***
Мария проснулась или вернее очнулась в квартире, которая, судя по лесу за окном, была на втором этаже. Голова болела. Все, что она помнила, это, как на нее в парке кто-то прыгнул сзади, повалил в снег и приставил к лицу тряпку, резко пахнущую лекарством и ацетоном. Она попробовала пошевелиться, но руки и ноги были крепко связаны. Маша лежала на старой софе лицом вниз, а руки ей связали за спиной и к чему-то прикрепили, так, что становилось невозможно перевернуться. На лицо был надет намордник; в горле все пересохло, а челюсть болела из-за широко раздвинутого рта, в который был вставлен пластиковый шарик с большой дыркой посредине, позволяющей дышать. Шар не давал сглотнуть и промочить горло слюной.
Мария попыталась кричать, но из пересохшего горла, покрытого странной засохшей коркой, вырвался только тихий хрип.
«Что со мной происходит? Что-то ужасное напало на меня и теперь хочет убить!» – подумала она, и слезы потекли из опухших от медицинского сна глаз и носа.
«Я же давно некрасивая, зачем меня похищать?!» – пронеслась успокаивающая мысль в ее голове, но разум сказал обратное: «Ты уже здесь, и это не твой выбор», – очередной хрип вырвался из горла Марии.
Она пролежала несколько часов. Очень хотелось пить. Дойти до туалета она не могла, вытерпеть тоже и теперь лежала в мокрых спортивных штанах.
Мария боялась остаться здесь навсегда, но еще больше боялась, что придет тот, кто ее связал и бросил здесь.
В комнате пахло мочой от высыхающих спортивных штанов. От запаха и обезвоживания кружилась голова. Горло, челюсть, связанные руки и ноги, спина – болело сразу все. Маше было страшно и стыдно.
Когда на улице совсем стемнело, она услышала приглушенные звуки за дверью. Они принесли надежду и страх. В основном страх. Да такой, от которого все тело тряслось.
Открыв дверь в комнату, кто-то вошел и первым делом надел ей на голову зимнюю плотно связанную шапку и натянул ее на глаза. Через ткань ничего не было видно, зато прекрасно чувствовались волосинки от шерсти. Глаза пришлось закрыть.
Женщина попыталась заговорить, но из ее горла вышло только шипящее дыхание.
– Моя девочка, наверное, устала? – раздался низкий грубый мужской голос.
Слова выражали заботу, но не успокаивали.
Похититель, отстегнув какие-то застежки, поднял ее голову вверх. Ноги при этом остались зафиксированы. Маше пришлось неестественно выгнуться. Спину прошила резкая боль.
Через секунду прямо ей на лицо стали лить воду, которая, проникая через дырку в шаре находящемся во рту, попадала и в желудок, и в легкие. Мария захлебнулась и, забилась в конвульсиях. Ее легкие отчаянно сжимались, стараясь избавиться от воды.
Мучитель понял свою ошибку и повернул обессиленное тело девушки набок.
– Моя девочка не сдержалась, – он ножом разрезал штаны и вылил ведро ледяной воды сверху на промежность, приговаривая. – Сейчас ты станешь чистенькой!
После помывки мучитель оставил Марию до следующей ночи, открыв форточку для проветривания. Морозный воздух заполнил всю комнату, а мокрый матрас и остатки одежды начали леденеть.
Следующей ночью, когда мучитель вернулся, Марии было уже все равно. Она несколько раз теряла сознание от боли и холода. Время до его прихода пролетело быстро, очень быстро. Неужели можно сделать еще больней? Ей казалось, что руки и ноги она уже отморозила, или потеряла из-за отсутствия циркуляции крови, и их уже не спасти, да и спасаться ей в таком состоянии тоже не хотелось.