Алексей Ардашев
Великая подземная война: подземно-минная война под полями Первой мировой
Истоки войны «тихой сапой». «Допороховой» период
С фугасом и миною шлют нас вперед…
Р. Киплинг «Королевские саперы»
Слово mine с английского и немецкого переводится как «шахта». Для того чтобы не путать подземную выработку со специфическими инженерными боеприпасами, последние обычно называют landmine. В русскую же военную терминологию еще во времена Петра I слово «мина» пришло в значении «шахта, прокладываемая для взрывания зарядов пороха (взрывчатки) под позициями противника». А то, что мы сегодня называем минами, в те времена называли фугасами, или, точнее, «самовзрывными фугасами».
Историки военного искусства не могут назвать точную дату начала подземной войны. По всей видимости, подкладывать мины начали с того момента, когда вместо длительной осады крепостей стали прибегать к их штурму. Первыми штурмовать крепости научились древние ассирийцы. Именно их армии устремлялись в проломы крепостных стен, сделанные таранами или обрушенные каким-либо другим способом. До появления огнестрельного оружия самым важным было грамотно провести подкоп.
Для строительства подкопа, чтобы обрушить участок стены, достаточно было извлечь грунт из-под фундамента. На этом тернистом пути саперов – то есть «строителей подкопа» – ожидал большой объем земляных работ, так что подчас трудно было сохранить в тайне ведущиеся работы. Заметив с крепостных стен вход в галерею или услышав шум подземных работ, ее защитники, если они не могли противодействовать подведению мины контрподкопом, успевали выстроить за предполагаемым местом пролома новое ограждение.
С изобретения пороха в XV–XVI веках началась новая эра использования саперами взрывчатых веществ. Достаточно было проложить подземный ход с крошечной камерой в конце. Коридор, по которому уже не должны были в два ряда двигаться рабочие с тачками, мог быть очень длинным. Вход в него располагался настолько далеко от стен, что обороняющиеся, даже зная о строительстве мины, не могли догадаться, о ее точном местонахождении. Первый достоверный случай применения пороха для подрыва укреплений относится к 1487 году.
Удар из преисподней
Традиции подземной войны уходят корнями в глубь столетий. Именно подземные действия горокопов царя Ивана Грозного в сентябре – октябре 1552 года обеспечили взятие Казани. В XVII–XIX веках любая приличная крепость имела развитую сеть подземных галерей, уходящих от крепостных стен и башен в поле на сотни метров, а в составе гарнизона – крепостную саперную роту. Правда, в последней трети XIX века артиллеристы получили в свои руки дальнобойные нарезные пушки и снаряды, начиненные мощной бризантной взрывчаткой. Это привело к резкому росту мощи артиллерии, и большинство военных специалистов решили, что теперь войне под землей нет места. Их заблуждение разбила Русско-японская война 1904–1905 годов. Во время осады крепости Порт-Артур японцы подводили туннели под русские форты и подрывали эти укрепления с помощью взрывчатки. В конце концов крепость была вынуждена капитулировать.
Предыстория
Предыстория мин восходит ко времени бронзового века, к тем временам, когда человек научился использовать в своей деятельности металлы. Для выплавки бронзы, которая является сплавом олова и меди, люди добывали соответствующие руды. Первоначально их отыскивали на поверхности, а позднее, находя рудную жилу, люди разрабатывали ее, постепенно углубляясь в землю. С развитием металлургии развивалось и шахтное искусство. Самые ранние известные подземные шахты, датируемые 7 тыс. лет до н. э., были медные рудники в Анатолии (теперь часть Турции). Египтяне начали рыть шахты и добывать бирюзу на Синае около 3400 лет до н. э. Следующий железный век начался среди народности хеттов, которые стали добывать железную руду между 1900 и 1400 годом до н. э. Они использовали этот революционный материал, чтобы делать оружие, превосходящее бронзовое, которое очень облегчило завоевание их соседей.
Еще в бронзовом веке в различных странах (в основном на Ближнем Востоке), стоявших на высоком уровне цивилизации, строили города-крепости, окруженные деревянными или каменными стенами, для защиты местного населения и правителей как от набегов кочевников, так и от нападений соседних государств. Город Иерихон на западном берегу реки Иордан, к северу от Мертвого моря, является, пожалуй, самым старым известным окруженным стеной городом (датируется приблизительно 8000 лет до н. э). Стены в Иерихоне были около 7 метров высотой и 4 метров толщиной и были окружены рвом 9 метров шириной и 3 метра глубиной. Если принимать Библию за источник исторических сведений и довольно произвольно толковать историю падения этого города во время осады его евреями, то можно прийти к выводу о том, что причиной разрушения крепостных стен явились не громкие звуки труб («иерихонские трубы», в которые трубили осаждающие крепость евреи, общераспространенное церковное толкование этих строк Библии), а подкопы, сделанные под крепостные стены, т. е. предтеча туннельных мин. Трубами лишь был подан сигнал к одновременному разрушению подпорок в подкопах. Конечно, это лишь предположение, хотя оно имеет больше оснований, нежели предположение о влиянии звука труб на прочность стен.
Под минами первоначально понимали не заряды взрывчатого вещества, зарытые на известную глубину под землей и способные производить соответствующее наружное действие, а простые подкопы или подземные галереи, которые подводили под неприятельские города с целью овладения ими. Атака при помощи подкопа заключалась в том, что к подножию укреплений прокапывали подземные галереи (минные галереи), которые подводились под фундамент фортификационных сооружений (башни, стены), намеченные для разрушения, а затем шли вдоль фундамента, на половину ширины последнего, укрепляя фундамент деревянными стойками. После окончания работ стойки зажигали, и стены или башня рушились, образуя брешь для атакующего. В некоторых текстах содержатся как будто намеки на то, что иногда посредством подъемных машин, расположенных в подкопах, приподнимали часть стен.
Атака «миной» в античности – подкоп выводится к городской площади
Схема обрушения крепостной стены с помощью подкопа
Минные галереи применялись в древние века и для того, чтобы незаметно проникнуть в город. В таком виде мины, по словам историков, находили себе применение в глубокой древности, за 2000 с лишним лет до н. э. Такое указание подтверждается наличием мемнонийского барельефа (Мемнон был царем Верхнего Египта, что повело к названию монументальных зданий Фиваиды именем «мемноний»), сооруженного во 2-м тысячелетии до н. э. и изображающего египтян, осаждающих крепость, причем некоторые из них представлены устраивающими подкоп под прикрытием больших размеров туров, называющихся мантелетами. На стене эпохи Нового царства Египта (2-е тысячелетие до н. э.) изображена осада египтянами крепости, причем внизу видны три минные галереи.
Известны упоминания военной тактики с использованием подкопов, относящиеся к IX веку до нашей эры. Свидетельства, подтверждающие древность изобретения подкопов, указывают на то, что первоначальные мины являлись простыми подземными ходами, направлявшимися внутрь укрепленного города или под одно из городских зданий, которое по овладении атакующим могло бы ему служить опорным пунктом. Подойдя галереей под назначенное место, минер пробивал в потолке галереи отверстие, через которое в город врывались отборные воины, следовавшие за минерами. Затем «десант», вошедший в город подземным ходом, овладевал городскими воротами и впускал главный отряд атакующего, который и довершал победу. При помощи таких мин римляне, предводимые Сервилием, овладели Фиденами (430 г. до н. э.); так же была взята Халкедония Дарием Гистаспом (520 г. до н. э.), причем галерея была подведена под рыночную площадь, местонахождение которой персы определили по корням оливковых деревьев; так же была взята Вея Камиллом (в 391 г. до н. э.) и многие другие города и крепости.
Так Дарий I проник в 520 г. до н. э. в греческий город Халкедонию, выведя подкоп на рыночную площадь города. Такой прием использовал и Сервилий, чтобы овладеть Фиденами (430 г. до н. э.), а в 391 г. до н. э. Камилл подобным образом окончил семилетнюю осаду города Вейи. Поджог опор галереи для обрушения стен Газы использовал в 322 г. до н. э. Александр Македонский. Так же были взяты Афины и Пирей – Суллой (86 г. до н. э.), Паленсия – Помпеем (72 г. до н. э.). Подкоп для взятия города был использован персами при штурме римской крепости Дура-Европос в III веке.
Одними из самых древних письменных источников, касающихся использования подкопов под стены крепостей, являются хроники Древней Ассирии времен царя Ишме-Дагана I (1797–1757 г. до н. э.). В одном из них описывается взятие города Кирхадат и конкретно описывается: «С помощью подкопов я вызвал обвал стен…». В 671 г. до н. э. ассирийский царь Ашшураххеидин при осаде египетского города Мемфис также использовал подкоп под стены города: «Я осадил Мемфис, королевскую резиденцию Тахарка и покорил ее за полдня при помощи подкопа…»
Около середины V в. до н. э. грек Эней Тактик пишет трактат «О перенесении осады», где в числе прочего подробно описывает устройство подкопов под стены с последующим их обрушением за счет выгорания подпорок. Технику взятия городов с использованием подкопов также описал в I в. нашей эры римский писатель Витрувий. Древнеримский писатель Флавий Вегеций в одном из своих трудов различает два рода мин, употреблявшихся до введения пороха: 1) простые подземелья, служившие исключительно для скрытого подхода войск, и 2) минные галереи, предназначавшиеся для производства обвала в городских стенах. Минные галереи второго рода выводили преимущественно до городской стены, в которой хотели произвести обвал, и оканчивали обширной камерой с потолком, подпертым прочными деревянными стойками. По выделке камеры ее наполняли горючими веществами, а стойки обертывали соломой или сухим хворостом и зажигали; с падением обгоревших стоек рушился и потолок камеры, увлекая за собой часть стены и образуя таким образом пролом или брешь, через которую штурмующие врывались в город. С помощью таких мин, по описанию Вегеция, взято было много укрепленных городов и пунктов, а именно Александр Македонский овладел с помощью мин Газою; тем же способом были взяты за 86 лет до нашей эры Афины, Пирей и др.
Однако не дремали и те, кто создавал оборонительные стены, которые развились чрезвычайно. При правлении Небучадреззара II (около 600 гг. до н. э.) стены в Вавилоне увеличились до толщины приблизительно 26 метров. На территории современной Армении в IX веке до н. э. существовало государство Урарту. Укрепление на Ванской Скале, прикрывавшее подступы к столице Тупшу, имело каменные стены высотой до 20 метров. Крепость Тайшебани на левом берегу реки Занга имела стены высотой до 10 метров и толщиной до 3,5 метра.
Прокладка подземного хода под крепостным рвом
В результате это привело в 900–600 г. до н. э. к затяжному кризису военного искусства. Средства обороны были явно и многократно сильнее средств нападения. Взятие укрепленных городов превращалось в самоцель войны. Осады велись методом измора осажденных и могли длиться годами. Нередко осаждающие прибегали к тесному блокированию крепости в надежде вызвать среди населения голод. Изобретались различные средства штурма. Среди них и камнеметные устройства (баллисты, катапульты), и подвижные штурмовые башни, с которых в город забрасывались трупы животных и людей, емкости с нечистотами, емкости с зажигательными веществами, обстреливались из луков защитники стен города. С этих же башен на стены перебрасывались мостики, по которым атакующие врывались на стены. Иногда прибегали к хитростям (Троянский конь), подкупу. Тараны и осадные башни в то время были, пожалуй, единственным средством взять крепость штурмом. Чтобы исключить приближение к стенам таранов и осадных башен, перед ними стали откапывать рвы. Штурмующие заваливали рвы бревнами, фашинами, корзинами с камнем, а для того, чтобы осадная башня оказалась выше стен и крепостных башен, возводили земляные насыпи (кавальеры).
Вот в это время и родилось минное оружие. Защитники крепости, используя знания и умения шахтеров-рудокопов, прокапывали подземные галереи под дно рва и унося камни, фашины, бревна, которыми был завален ров, делали работу таранов невозможной. В ряде случаев уносом земли удавалось и опрокидывать осадные башни. Несколько позднее, чтобы подготовительные работы были незаметнее, а результаты внезапными и значительными, стали в конце галереи отрывать довольно значительную по объему полость, подпирая свод бревнами. В нужный момент эти бревна поджигались, свод обрушивался, увлекая в эту полость тараны, солдат противника и опрокидывая полностью осадную башню. Эта значительная по объему полость называлась у шахтеров «мина». Английское слово «mine» на русский переводится в двух значениях: «мина» и «шахта». Эти же значения имеет слово «mine» и в немецком, и во французском языках. В русском языке для такой полости существовало еще одно слово – «горн», а с появлением позднее специалистов в минной войне их называли минерами или горокопами. Пожалуй, одновременно родился и способ разрушения стен крепостей этим же методом. И нападающие, и обороняющиеся, кроме того, стремились нейтрализовать минные (можно сказать – шахтные) работы противника, подводя под его подкопы сваи. При встрече двух встречных подкопов и те, и другие стремились уничтожить своего подземного противника различными способами, чаще всего рукопашной схваткой в тесноте и темноте подземелья. Иногда использовали удушливый дым и даже пчел или ос. Так родились минная и контрминная борьба.
Известен случай, когда римляне при осаде крепости прорыли внутрь ее подземный ход. Горожане обнаружили его и стали нагнетать в него дым, затем стали бросать в него пчелиный и осиные гнезда. Римляне не отступали. Тогда разошедшиеся горожане запихнули в подкоп двух огромных крокодилов из городского зверинца. И лишь тогда римляне отступили.
В древнем государстве Ассирия инженерное искусство примерно к 900 г. до н. э. достигло наибольшего расцвета. Ассирийская армия организовала первый известный «корпус инженеров» во времена правления Ашурнасирпала II (приблизительно 850 г. до н. э.). Эти отборные специалисты применяли осадные и понтонные парки и строили дороги для обеспечения подвижности боевых колесниц. Считается, что они были первыми солдатами, имевшими разнообразные железные саперные инструменты и применившими наступательную минную войну (т. е. не для защиты своих крепостей, а для разрушения стен противника). Это произошло приблизительно в 880 г. до н. э., когда инженерные солдаты ассирийской армии стали прокладывать подземные туннели под стенами города или крепости, чтобы получить доступ внутрь крепости или произвести обрушение стен, достаточно большое для того, чтобы осаждающие могли ворваться внутрь крепости. Размеры мины (подземной выработки – полости) для обрушения стен или башен требовалось делать значительно большими по размерам, чтобы стена крепости или башня просела бы до уровня земли и разрушилась бы на достаточно большом протяжении.
Однако эти мины получили распространение значительно позднее. История сохранила примеры взятия крепостей благодаря таким минам. Это крепость Халкедония, взятая Дарием Гистапом в 520 г. до н. э., Газа, взятая Александром Великим в 322 г. до н. э., крепость Фидены – Сервилием в 436 г. до н. э., крепость Вейям – Камиллом в 391 г. до н. э., города Афины и Пирей в 86 г. до н. э., взятые императором Суллой, Палеция, взятая Помпеем в 72 г. до н. э. Но, как всегда, история, сохраняя имена императоров, полководцев, оставляет в тени первых специалистов-минеров. До нас дошли лишь имя инженера императора Александра Великого – Диадес (взятие крепости Галикарнас, 334 г. до н. э.) да имя инженера великого полководца Юлия Цезаря – Мамурра (Марсель, 49 г. до н. э.). Около середины V в. до н. э. греческий специалист Эней по прозвищу Тактик пишет трактат «О перенесении осады», где подробно описывает и технологию античного «минирования», т. е. устройства подкопов под стены с последующим их обрушением за счет выгорания подпорок.
И уже македонский царь Филипп II (382–336 г. до н. э.) в своей армии организует части, которые можно обозначить современным термином «корпус военных инженеров». Этот корпус сыграл решающую роль при осаде Перинфа в 340 г. до н. э. Стены были обрушены в нескольких местах сочетанием подкопов и таранов. Римляне при осаде города Фидены в 436 г. до н. э. под прикрытием непрерывных ложных атак на город проделали подкоп. Он оказался неудачным, т. к. расчет оказался неверным и подкоп вышел внутрь крепости. Однако римляне сумели обратить свою ошибку в успех. По этому подкопу в город проник сильный отряд римлян, который прорвался к городским воротам и открыл их для атакующих.
По мере того как совершенствовались и входили в употребление описанные «наступательные мины», обороняющимися со своей стороны старался им противодействовать, постепенно изобретая для этого новые средства. Древнегреческий писатель Эней, современник македонского царя Филиппа – отца Александра Македонского, описывает весьма подробно средства, употреблявшиеся обороняющимися для противодействия подземной атаки. В том числе он упоминает об обнаружении неприятельских подземных работ «по слуху» (по-видимому, обширность применения подземной борьбы почти при всех осадах заставила уже в то время прибегнуть к особым мероприятиям по своевременному обнаружению минных работ противника). Такими мерами являлось устройство особых слуховых галерей «слухов», по которым можно было бы, находясь в одном месте, услышать шум, производимый неприятельскими минерами, работающими где-либо против этой галереи. Во время раскопок в Хорсободе (Месопотамия) была обнаружена под стенами в фундаменте странная галерея, которая ни для каких нужд не могла быть применена, за исключением указанной цели. Галерея кончалась тупиком и в качестве входа имела небольшое отверстие и предназначалась для ведения оборонительных галерей (т. е. контрмин) навстречу атакующему. При этом Эней рассказывает интересный эпизод, имевший место при осаде египетским царем Амазисом города Барцеи (569 г. до н. э.). Жители этого осажденного города, обеспокоенные слухами о подземных работах атакующего, желали открыть его подкопы, но не знали надежного для этого средства. Тогда один из жителей, по ремеслу медник, придумал сделать тонкий бронзовый щит и при его помощи открыть место производства подземных работ. Для этого он пошел вокруг города, при каждом сделанном им шаге клал свой щит на землю и прикладывал к нему ухо; не обнаружив на щите колебаний, медник шел дальше, продолжая свои наблюдения. Наконец он достиг того места, с которого при помощи такого примитивного стетоскопа не только расслышал работу противника, но даже смог определить направление его подкопа. Тогда осажденный сразу повел контрподкоп навстречу неприятельскому подкопу и вскоре ворвался в него, вытеснив оттуда осаждающих.
Схема подземной обороны – через подкоп уносится земля из-под осадной башни
Другой древнеримский писатель Витрувий в X книге своего труда по архитектуре, составленного между 25 и 23 гг. до н. э., упоминает об аналогичном средстве для прислушивания к подземным работам атакующего при обороне Аполлонии (что имело место за 214 лет до н. э.). Жители этого города, узнав от лазутчиков о минных работах осаждающих, приступили к отрывке под городскими стенами нескольких подземных галерей, выдвинув их на дистанцию полета стрелы. Эти участки галерей должны были играть роль так называемых слуховых рукавов. В каждом таком рукаве осажденные поместили множество пустых бронзовых сосудов, развесив их таким образом, чтобы от малейшего сотрясения грунта сосуды взаимно соприкасались и своим звоном давали знать о приближении подземных работ атакующего. Как только зловещий звон указывал место наступательной галереи, так сейчас же, в ночь, осажденный пробивал потолок одновременно в нескольких местах и через эти отверстия бросал в неприятеля горючие и зловонные вещества, сыпал раскаленный песок, лил кипяток и горячую смолу. Этими средствами, употребленными внезапно и в большом количестве, осажденному удалось уничтожить всех неприятельских рабочих, находившихся в атакующей галерее.
В другом случае, во время осады в 189 г. н. э. римским консулом Флавием города Амбракии, расположенного на границе Эпира (северо-западная часть Древней Эллады), обороняющийся, обнаружив наступательную галерею противника, вкатил в нее бочку, наполненную зажженными пухом и перьями, отчего по галерее распространился удушливый дым, вынудивший атакующих оставить галерею. При осаде римским полководцем Лукуллом города Фемискиры (68 г. н. э.) жители города, пробив потолок неприятельской галереи, запустили в нее через образовавшееся отверстие крокодилов из городского зоопарка, аспидов, змей, ехидн и даже хищных зверей, бросали туда же ульи с пчелами, пироги, начиненные осами, и вообще все, что было способно устрашить неприятеля или нанести ему существенный вред. И действительно, римляне устрашились и в панике покинули подземный ход.
Вегеций считает, что рвы, в особенности водяные, являются лучшим средством защиты от неприятельских подкопов. «Рвы перед городскими укреплениями следует делать как можно шире и глубже, – пишет он, – чтобы осаждающим нелегко было их заполнить и сровнять; лишь толь рвы начнут заполняться водой, для противника становится менее все возможным продолжать подкоп». Витрувий рассказывает об одном случае, когда пришлось применить воду для разрушения минных галерей противника. При осаде одного из древнейших городов европейского запада Марсе (основан греками) в 49 г. до н. э. защитники для противодействия неприятельскому минеру вырыли глубокий ров, дав ему значительно бо́льшую глубину сравнительно с глубиной рва, находившегося перед городскими стенами. В местах, где не было возможности отрывать глубоко рвы, они устраивали длинные и широкие бассейны. Эти последние, так же как и рвы, заполнялись водой. Как только неприятельская галерея была выведена в ров, вода с силой устремилась в галерею и, опрокинув подпоры, разрушила ее, причем погибли находившиеся там минеры противника.
Бой в подземелье – минеры против контрминеров
Однако самым действенным средством противодействия атакующему минеру были контрминные галереи. Первоначально они велись против разных подвижных осадных средств осаждающего, так называемых геллеполей, или подвижных башен, и против возводившихся атакующим террас. Так, по словам Вегеция, при осаде Родоса Дмитрием Полиорцетом (304 г. до н. э.) обороняющийся контрминировал путь, по которому ожидалось приближение подвижной башни атакующего к городским стенам. Последний, не подозревая замысла неприятеля, двинул свою башню по предположенному пути, но подрытый грунт не выдержал тяжести – башня провалилась, и не было никакой возможности ни придвинуть ее к стене, ни вытащить из провала. Фукидид в своей истории Пелопоннесских войн пишет, что во время осады Платеи в 428–426 гг. до н. э. спартанским царем Архидамом платейцы провели из города подземный ход под насыпь, которую сооружал Архидам для осадных машин, и таскали землю к себе. «Долгое время стоявшие за городом войска не замечали ничего, так что чем больше они насыпали земли, тем меньше подвигались к концу, потому что снизу насыпь постепенно убывала и оседала в том месте, где были сделаны ямы». Нечто подобное же повторилось при осаде Эдессы персидским царем Гозроем I в 554 г. н. э.
Юлий Цезарь в своих записках о Галльской войне упоминает о случае, когда ему пришлось провести минную галерею к источнику и отвести его в новое русло по галерее, чтобы лишить город воды и тем самым заставить жителей сдаться.
Смерть крепости Дура-Европос
О подземных работах древних мы можем судить как по литературным источникам, так и по археологическим находкам. Одним из наиболее ярких примеров подземно-минной борьбы является история осады и штурма древнего города Дура-Европос («Дурра» на арамейском обозначает крепость), расположенного на Среднем Евфрате в Месопотамии, на территории современной Сирии. Во время археологических раскопок была обнаружена целая минная и контрминная система; в 1936 году она была детально уже исследована. На том месте, где находятся остатки г. Дура-Европос, в III веке до н. э. была основана Македонская колония, захваченная затем парфянами. В 165 г. н. э. римляне завоевали эту часть долины Евфрата и сделали этот город своей местной резиденцией. В городе располагался крупный римский гарнизон. Ослабление Римской империи в III веке н. э. позволило персам предпринять в 256 г. осаду этого города, имевшего большое значение как для римлян, так и для персов благодаря своему местоположению на торговых путях.
Город был расположен в военном отношении чрезвычайно удачно – он стоял на берегу Евфрата и считался неприступной крепостью. С севера и юга он был защищен естественными обрывами, с востока – рекой Евфратом, и только одна западная сторона могла быть признана удобной для атаки. Кроме того, город был обнесен высокой каменной стеной, только частично сделанной из кирпича-сырца. Стена, защищавшая город с западной стороны, была высотой 8–10 метров и усилена двенадцатью башнями с платформами наверху для установки метательных орудий.
В предвидении осады и действия стенобитных орудий римляне заблаговременно провели ряд мер. Прежде всего, они увеличили высоту существовавших стен и затем сделали земляную отсыпку впереди, имевшую очень крутой откос; за стеной они устроили широкую земляную насыпь, засыпав при этом ряд строений, примыкавших к стене. Наружного рва не было; очевидно, римляне не успели его сделать из-за твердой скалистой почвы.
Как и следовало ожидать, персы после неудачных попыток взять город атакой, предприняли подземные работы для разрушения стен, одновременно начав возводить специальную осадную аппарель, чтобы взобраться на стены, а также установить боевые машины. На южной части западной стены, где, очевидно, и были сосредоточены главные силы персов, в 1936 г. были обнаружены и раскопаны только четыре минных галереи. Первая и вторая галереи были направлены против башен 19-й и 14-й, третья и четвертая шли по краям аппарели на расстоянии 10–12 метров друг от друга. Навстречу минным галереям персов римляне вывели свою контрминную систему. Персы провели свои галереи под поверхностным, очень твердым слоем скалистого грунта; последний послужил для галереи потолком и позволял обойтись без их обшивки. Галереи были квадратного сечения, причем высота едва достигала человеческого роста. Направление галерей очень извилисто, что говорит об отсутствии каких-либо измерительных инструментов, но в то же время можно проследить, что направление галерей постоянно выправлялось.
Под башнями и стенами галерея меняла свой вид: она превращалась в коридор, укрепленный с боков бревнами и крытый толстыми досками. Наружный край стен упирался непосредственно в это крепление, внутренний же в землю. Ширина галереи была приблизительно равна ширине стены, но ось ее была смещена несколько кнаружи по сравнению с осью стены. Вызвано это, очевидно, желанием после поджога временных подпорок опрокинуть стену кнаружи, где насыпь была меньше. Для того чтобы обеспечить доступ воздуха в момент горения, в потолке галереи были пробиты отдушины, выведенные непосредственно внутрь башни. Галерея № 2 имела вентиляционную отдушину – галерею, выходящую в овраг. Для освещения галереи применялись светильники, сделанные из камня. Для них в стенах галереи через равные промежутки делались небольшие ниши.
Римские контргалереи (за исключением участка под стенами) были выведены в насыпи, поэтому требовались крепления. Сечение галереи было 1,20 метра по ширине и 1,75 метра в высоту. В контрминной галерее № 4 было расположено большое помещение диаметром 6–8 метров, укрепленное множеством стоек. Наличие такого большого помещения в рыхлом грунте говорит о том, что уже в древности подземное искусство стояло на высокой ступени развития. Судя по расположению минных галерей и их положению возле аппарели, план атаки был персами в достаточной степени продуман. По всей вероятности, он заключался в следующем: аппарели предназначались для установки на них метательных машин, а также и для того, чтобы помочь осаждающим взобраться на стену. Одновременно с этим намечалась к разрушению башня № 14, где, очевидно, стояли главные метательные машины римлян. Ожидать, что эта башня целиком обвалится, было нельзя, так как она с обеих сторон была укреплена земляными насыпями, но обвал ее, хотя бы и неполный, должен был разрушить верхнюю платформу и вывести из строя машины. Очевидно, так это и произошло. Не совсем ясно, почему против башни № 15 нет минных галерей, но можно предположить, что они или не обнаружены раскопками, или башня не имела боевых машин; возможно также, что галерея № 4 была предназначена для разрушения этой башни, но контрминные работы римлян против аппарели изменили назначение галереи; поворот в сторону башни в месте встречи обеих галерей (персидской и римской) говорит в пользу последнего предположения. Галерея № 3 предназначалась для того, чтобы ворваться в город одновременно с овладением стеной и разрушением башни № 14, т. е. для захода в тыл римлян в самый критический момент. Ширина галереи была 2–3 м, что уже само говорит о назначении галереи. Обилие ядер на этом участке свидетельствует о том, что персы в момент атаки вели здесь усиленную стрельбу из своих боевых машин, что подтверждает наше предположение. Очевидно, вылазка внутрь города была поддержана стрельбой.
Римляне со своей стороны предприняли контрмеры. Минные галереи римлян можно разделить на три группы: контрминная система, предназначенная для борьбы с минными работами персов, как, например, у башни № 19, затем минная система, направленная для разрушения аппарели, и наконец контрминная галерея, предназначенная для перехватывания минных галерей противника, как, например, контрминная галерея № 2 у башни А, возведенная римлянами в предположении, что персы галерею № 2 поведут не под башню № 14, а в город. Галерея римлян была выведена из башни и заканчивалась тупиком, так что если бы персы даже ворвались в эту галерею, они были бы уничтожены в самой башне. Судя по числу скелетов, найденных в галереях, в них происходила ожесточенная борьба. Например, в районе башни № 19 была стычка в галерее, причем римляне (очевидно, римские рабочие) бежали; испуганные жители, находившиеся в это время снаружи, не дожидаясь, когда все римляне выйдут, заложили поспешно вход в галерею, так что внутри осталось человек 16–18 (скелеты которых и были найдены у замурованного входа). Персы подожгли римскую галерею и в месте встречи обеих галерей заложили вход. Римляне, оставшиеся в замурованной с обеих сторон галерее, частично сгорели, частично задохнулись.
