Алексей Анатольевич Кадигробов
Рейс 307
ГЛАВА 12
Белый фюзеляж боинга слился с туманом. Был заметен только, чернеющий на фоне белой идиллии, дверной проём. В него, время от времени, просматривалось некое мелькание – это суетились стюардессы, работающие над тем, чтобы на борту никто не остался голодным. Всё – таки стресс легче переноситься на сытый желудок – решили они и не ошиблись. Большинство пассажиров при виде и запахе мясных блюд и салатов выходили из состояния ступора и ощущения потерянности.
– Да-а-а, – сказал с удовлетворительной улыбкой на лице Атласный, – как говориться: «война войной, а обед по распорядку».
– Это точно, – поддержал его атлет, шелестевший пакетом, распаковывая одноразовые столовые приборы.
– Я , слышал, у вас есть блюда, соответствующие разным вероисповеданиям, – решил блеснуть перед подругой парень в буддистском балахоне.
– Тогда вы наверняка должны были слышать, что они заказываются за 36 часов до вылета. Скажите номер вашего заказа, я проверю, – парировала Надежда.
– За 36 часов? – опешил буддист.
– Понятно… – произнесла уже порядком уставшая стюардесса. Рыбу или мясо? – задала она стандартный вопрос.
– У меня вилка сломалась, – жаловался врач. Можно поменять. Что за приборы такие, – продолжал возмущаться он.
– Если бы вы не экономили и полетели первым классом – ели бы – железными, – съязвила Вера, вручая доктору ещё один столовый набор.
– А вот хамить, – не нужно, – ответил Красовский, принимая хрустящий пакет. Качество вашего сервиса может быть отображено в жалобной книге. Кстати где она?
– Можешь написать на салфетке, – поддержала подругу, проходящая мимо Надежда.
– Неслыханно! – возмутился доктор, провожая взглядом удаляющихся стюардесс.
– Он думает: хамить, только врачам позволено, – шепнула Вера, догоняя подругу.
– Давай закажем и рыбу и мясо, потом поделимся, – шептались студентки.
– Интересно, уместен, ли будит сейчас, вопрос о спиртном? – беспокоился комик.
– Рискните, – ответила Ольга. Если номер не пройдёт, легко переведёте всё в шутку.
– Вы считаете, стоит попробовать? – колебался тот.
– А что-нибудь для сугреву будет? – крикнул толстый мужчина с красным лицом, ранее пересевший из первого класса.
– До особого распоряжения командира лайнера – только кофе и чай, – сообщила Вера по селектору.
– Тогда два чая, – немного расстроившись, заказал он.
В салоне действительно становилось зябко. Но закрыть двери не представлялось возможным – мешал надувной трап.
Стюардессы роздали пассажирам одеяла. Из нескольких лишних решено было смастерить занавес на дверь.
– А где мы, – проснулся профессор.
Спортсмен, чувствуя себя пока старшим на борту, подошёл к нему и объяснил обстановку.
Профессор протёр глаза и прошёлся по салону, потом проверил санузлы.
– А где Самойлов и Живцов? – спросил студентов встревоженный преподаватель.
– Пошли искать экипаж, – бросил Никита.
– Давно?
– Час уж как, – ответила одна из стюардесс, взглянув на крохотные часы у себя на руке.
Профессор подошёл к дверному проёму и стал присматриваться, но кроме тумана не увидел ничего.
– Поможете закрепить?, – спросила его подошедшая к проёму Надежда со только что сшитым занавесом.
– Разумеется, ответил тот и протянул руки, принимая полотно.
Внезапно с улицы донеслась череда мощных выстрелов. Пассажиры повернули головы к иллюминаторам. Профессор и стюардесса – в дверной проём, где по-прежнему не было ничего кроме тумана.
– Я пойду туда, – решительно сказал профессор. Вдруг им нужна помощь.
– Я не могу отпустить вас одного, – вмешался Никита.
– Тогда пойдёмте вместе, – призвал его профессор. Я не могу бросить ребят. Я за них головой отвечаю.
– Хорошо, – ответил атлет.
– Кто-нибудь хочет пойти с нами? – спросил Никита, обратившись к салону.
– Мы можем, – проблеяла одна из студенток, беря за руку подругу, сидевшую на соседнем месте, на что Никита только махнул рукой.
– Я пойду! – крикнул комик. А что? Небольшая прогулка после еды ещё никому не вредила, – улыбнулся он, повернувшись к спутницам.
Троица собралась у выхода.
– Вот возьмите, протянула Вера больной пакет с едой, наспех приготовленный Надеждой.
– И это протянула Надежда бутылку коньяка Никите.
– У меня режим, – сказал Никита, а вот экипажу может пригодиться, добавил он и засунул бутылку за пояс.
– Ну что же первый пошёл! – крикнул комик и поскользил по трапу вниз.
ГЛАВА 13
Живцов стоял на переднем мостике рубки субмарины, вцепившись за рукояти трёхствольной, палубной, зенитной установки.
– Вот это мо-о-щь! – с восторгом кричал он после выпущенной в воздух очереди.
– Ты что?! – вскрикнул перепуганный Самойлов, взобравшийся по трапам на самый верх рубки. Я чуть в штаны не наложил. Предупреждать надо!
– Предупреждаю! – крикнул Живцов и выпустил ещё одну очередь, после чего чертыхнулся и отпустил рукояти зенитки. Эх, заклинил! Честно говоря, я и не думал, что она сработает. Лодка, по ходу, старая. На современных, – сверху ничего такого не ставят.
– Откуда ты знаешь? – удивился Самойлов.
– Мой батя – первый мамкин муж был подводником. Я его лодку видел.
Из стволов зенитной установки пошёл лёгкий дымок.
* * *
– Нужно идти туда, – махнул Стратежник рукой по направлению раздавшихся выстрелов.
Компания изменила свой маршрут и повернув на девяносто градусов побрела навстречу признакам цивилизации.
* * *
– Вы думаете, стоит пойти на выстрелы, профессор? – поинтересовался Атласный.
– Несомненно! – ответил Бородин, ускоряя шаг. Там, где Живцов и Самойлов, – там жди беды, – добавил он.
– Ну, вы нас просто окрылили, – улыбнулся Никита.
Троица шла вперёд, обходя валуны и сухие карликовые деревья. Никита весело переступал торчащие из земли коренья, воспринимая этот процесс как некую тренировку для ножных мышц, – двух же его спутников этот процесс не очень воодушевлял.
– Их что, корнями вверх посадили? – причитал комик, на что Никита только усмехнулся.
Прошло полчаса.
– Сделаем привал, – предложил профессор. Бег с препятствиями хорош для молодых, – заключил он. А нам с Семёном Яковлевичем нужно беречь свои силы.
– О, как вы правы, профессор, – отозвался Атласный. Я и сам хотел предложить, тем более надо сходить по нужде.
Комик отошёл за большой, выше его роста, валун. Справившись с делами, он отвернулся от камня, застёгивая блестящий, змеиной кожи ремень на брюках. Туман нависал над местностью, укрывая её сырой прохладой, сквозь него просматривались очертания маленьких, кривых деревьев, больших пней, с поваленными рядом огромными деревьями, и непонятно откуда взявшимися валунами различной величины, укрытых зелёным мхом.
Туман то сгущался – то редел, плавая по округе, словно низколетящие облака, зачаровывая наблюдателей причудливостью своих форм.
Будучи городским жителем, и не имея возможности наблюдать подобную красоту, Семён Яковлевич смотрел, не отрывая глаз. Вот плывёт облачко в виде ежа, с яблоком на спине, а вот дом с трубой. Атласный стоял, словно ребёнок перед телевизором, а мимо него всё плыли и плыли сказочные образы. Вот проплыл конь, за ним – жираф, за жирафом девочка с бантиком на голове, за девочкой машина – похожая, на его Мазду, машина. Семён почувствовал что-то неприятное, настораживающее. Машина продолжала плыть, а силуэт девочки не исчезал. У Атласного руки сжались в кулаки и вспотели ладони. Встретившись с машиной, силуэт девочки отлетел в сторону, упав прямо под ноги комика, так близко, что тот мог рассмотреть её, переполненные боли, глаза.
Атласный негромко вскрикнул и закрыл своё лицо ладонями.
– С вами всё в порядке, Семён Яковлевич? – крикнул заскучавший атлет.
Атласный открыл лицо. Вокруг было всё спокойно. Туман стал однородной белой массой, в которой больше не угадывалось ничего.
– Да. Я уже иду, – вышел он из-за камня зачем – то махая рукой.
– Мы слышали металлический стук, – сообщил Бородин. Совсем близко.
– Никита, – обратился комик к атлету, я понимаю, что моя просьба прозвучит, быть может, эгоистично, но не дадите ли вы мне глоток коньяка. А то я продрог до костей.
– Пожалуйста, – протянул бутылку тот. Для этих целей мы его и взяли.
Комик мастерски открыл бутылку и сделал пару глотков из горла.
– Закусывать будете? – предложил Никита.
– Нет. Спасибо. Не хочу портить вкус, – махнул рукой Атласный.
– А вы тут без меня ничего странного не заметили? – спросил он, возвращая бутылку.
– Вроде бы нет, – ответил Никита глядя на профессора.
– И я ничего, – пожал плечами Бородин.
– Ну что же, тогда пойдём дальше бодро сказал комик, приободрённый спиртным.
– Вы так мастерски управились с бутылкой, – заметил Бородин. Вы случайно не из бывших? – с прищуром спросил он.
– Да нет, что вы. Просто в среде артистов это в порядке вещей. Если бы вы только знали, сколько нам, другой раз, приходилось выпивать. Да ещё с людьми, которым и отказать-то нельзя.
* * *
– Ну и сколько же сюрпризов нас ещё ждёт, – вопросил второй пилот. Он снял форменную фуражку и стоял, высоко задрав голову.
Четвёрка сотрудников авиакомпании, стоявшие в ста шагах от возвышающейся над ними субмарины. Поредевший туман давал возможность хорошо рассмотреть гордо развевающийся флаг с красным, лучистым солнцем на белом фоне.
– Это флаг японских военно-морских сил, – задумчиво протянул Расколин.
– Но что она здесь делает? – спросил с изумлением бортмеханик. И этот немецкий Стелс тоже?
– Найдя ответы на этот вопрос, возможно, мы поймём, что здесь делаем Мы, – подитожил командир.
Команда направилась к лодке. Лебёдку с тросом заметили сразу, но вот залезть по тросу наверх не удавалось. Взрослым людям тяжело было поднять на руках свой вес на пятнадцать метров. Будучи моложе всех, борт-механик, сняв пиджак и засучив рукава, долез лишь до середины, после чего сдался.
– Тяжело, – выдохнул он. Руки режет.
За их попытками взобраться наверх, с нескрываемым интересом наблюдали, выглядывая из рубки, Живцов и Самойлов.
– Ну, что, поможем братьям нашим меньшим? – лениво спросил у товарища Живцов.
– Ну, что же, мы гостям всегда рады, – отозвался Самойлов.
Студенты нырнули в открытый люк. Через несколько минут они уже спускались по трапам вниз, волоча с собой спасательные жилеты, ярко-оранжевого цвета.
– Рад вас видеть коллега, – крикнул Живцов Стратежнику, сложив ладони рупором. Добро пожаловать ко мне на борт! – улыбнулся он и бросил вниз жилеты.
– К тебе на борт? – не понял Стратежник. Однако на японца ты мало похож, даже в этой форме.
На Живцове сейчас красовался японский, офицерский мундир и фуражка, найденные им в одном из отсеков.
– Это не важно, – парировал Жива. По морским законам: кто корабль нашёл – тот им и владеет. Одевайте жилеты и по одному пристёгивайтесь к крючку на тросе. Мы поднимем вас на борт.
Пока экипаж Боинга разбирался с жилетами, Самойлов перешёл на вторую лебёдку, у которой собственно те и остановились, и опустил ручку в рабочее положение. Живцов же в это время забрался на рубку и, поворачиваясь вокруг своей оси с, кем-то забытым, биноклем в руках всматривался вдаль. Сквозь клочья рваного тумана он старался разглядеть очертания горизонта, но с каждой секундой настроение его ухудшалось, что было видно по его унылому лицу.
ГЛАВА 14
Профессор Бородин шёл широкими шагами, переступая коренья и обходя валуны, удаляя всё дальше и дальше от Боинга себя и своих спутников. Его массивная фигура, в данный момент, скорее всего, руководствовалась девизом «вижу цель – не вижу препятствий».
– Ну и темпы вы задаёте, профессор! – посетовал Никита.
– А что уже мне говорить, – добавил запыхавшийся Семён Яковлевич. Давайте немного помедленнее, я вас … , – недоговорил он, споткнувшись об один из торчащих корней.
Сквозь мряку просматривались очертания чего-то большого, правильных форм.
– Взгляните, профессор, что бы это могло быть? – вытянул вперёд руку Никита.
– Похоже на стену с башней, – присмотревшись, протянул Бородин.
– Да, похоже на то, – присмотревшись, согласился Атласный. Возможно это спасительная цивилизация. А если нет? Ведь оттуда доносились выстрелы.
– Вы правы, – согласился Бородин. Вы пока отдохните здесь, а я схожу на разведку.
– Я вовсе не устал, – заявил Никита – наоборот только темп взял.
– Ну, хорошо, – сдался комик, я тоже здесь один не останусь, – сказал он и, собрав волю в кулак, поднялся с поваленного дерева.
* * *
А на борту Боинга уже несколько часов подряд, в томительном ожидании, уставшие от собственных кресел и этим же раздражённые люди, пытались скоротать время до прихода, ушедшего на разведку экипажа.
Две студентки достали из сумочек свои причендалы и стали поочерёдно красить друг другу ногти.
– Вы думаете маникюр вам пригодиться в ближайшее время? – с усмешкой спросил их один из пассажиров первого класса.
– А что ещё здесь делать? – ответила рыжая, долго не задумываясь.
– Ацетон убивает ногти, – подключился врач, и воздух вокруг.
– Не больше вашего одеколона, – бросила подруга рыжей, в ответ.
На этом их диалог прекратился.
На задних рядах небольшая группа студентов, собравшись плотным кругом, смотрела что-то по планшету, лежавшему в руках у одной из девушек.
Сырость с улицы всё больше проникала в салон авиалайнера. Поскольку вентиляция не работала – пришлось откинуть плед от дверного проёма.
Становилось холодно. Почувствовав это, стюардессы поспешили предложить пассажирам ещё чаю.
– Девчата, может быть кино поставим? – предложил мужчина с красным лицом.
– К сожалению, мы должны выполнять приказ командира и экономить аккумуляторы, – с сожалением в глазах ответила ему Вера.
– А какой в этом смысл? Взлететь мы отсюда не взлетим. – Для освещения? Так у меня на часах уже десять, а на дворе и не думает темнеть. В салоне – дубарь, так, что за продукты переживать не стоит, тем более что скоро они закончатся и нам всё равно придётся покинуть борт, хотя бы затем, что бы прокормиться.
– Дааа, девушка, – обратилась бизнес – вумэн к Надежде, похоже, просто чаем здесь не обойтись.
Через пару минут между рядами со звоном покатилась тележка со спиртным.
В салоне раздались бурные аплодисменты и одобрительно-восторженные возгласы.
– Вот это по-нашему!
– Наконец то!
– Давно бы так! – слышалось со всех сторон под весёлый, бутылочный перезвон.
Пассажиры среднего возраста и старше предпочитали греться крепкими напитками: джин, коньяк, водка. Молодёжь же – выбирала модные вермуты, ликёры и готовые коктейли, которые, честно сказать, больше дурманили, нежели грели.
Для разрядки обстановки стюардессы поставили итальянскую комедию про гангстеров-неудачников.
Всем пассажирам были розданы скоропортящиеся продукты в качестве закусок.
Спиртное разливалось по пластиковым стаканчикам. На какое-то время люди забыли о своих проблемах.
Студенты, собравшись в хвосте самолёта, бурно обсуждали сюжет, который продолжал демонстрировать им чей-то планшет, люди постарше искали себе кампанию для общения, и найдя её с удовольствием пересаживались друг к другу, прихватив с собой еду и конечно же питьё.
Были и такие, которым было весело и без компании. Бизнесмен с красным лицом, например, «махнув» водочки, смеялся над комедией как ребёнок и вовсе не чувствовал себя одиноким.
– Во – у мужика нервы! – обратилась Вера к Надежде. Мы в упавшем самолёте один Бог знает где, а ему комедия!
– Водка, другой раз действует почище валерьянки, – со знанием дела ответила та.
– Что, вера не греет? – Спросил один из студентов парочку в странных балахонах, которая плотно завернулась в пледы, и оставив сандалии на полу, поджала под себя ноги.
– Дааа, сочувственно произнёс он, переклонясь к ним через спинку кресла со стаканчиком спиртного в руке. – Медитация тут не поможет. Напрасно вы отказались от чуда-снадобья. Сделай глоток и подруге своей предложи, – обратился он к парню. – Всё равно ваш Кришна вас тут не увидит.
– Не Кришна, а Будда, балда. Мы же не в Индию летели, – со смехом поправил его товарищ, сидящий на соседнем кресле.
– Какая разница? – Пьяно улыбнулся парень со стаканом в руке. Всё одно – ислам, – добавил он.
– А, исторический факультет? – Обернувшись, подколол его парень в балахоне. Ну, теперь я за нашу историю спокоен, – улыбнулся он.
– Я думал, хоть в самолёте от этого занудства отдохну, – разочарованно произнёс парень со стаканом. Не хотите греться – так и мёрзните вместе со своей эрудицией, – добавил он и опустился назад на своё место.
– Возьму, пожалуй, коньяк, – сказал доктор. Раз уж спирта у вас нет.
– Надо было с собой прихватить, – съязвила стюардесса, протягивая стаканчик и малёшку с коньяком.
После, обслужив двух молодых женщин, Надежда, увлекая за собой тележку, удалилась.
– Ну, хоть какой-то утешительный приз, – сказала Ольга, протягивая стаканчик своей подруге-учительнице. Ты спиртное-то давно пробовала? – Спросила она Настю.
– Немного шампанского на день учителя, – смущённо ответила та.
– Попробуй вот это, и если скажешь, что не понравилось – будешь моим кровным врагом, – улыбнулась Ольга. Такого тебе в школе не предложат.
Настя аккуратно сделала первый глоток.
– Как вкусно! Но что это?
– Мартини, – с гордостью озвучила Ольга. Да, жаль что, с нами комика нет. То-то бы он порадовался, – добавила она с сожалением.
– Ага, – согласилась подруга.
Внезапно идиллию прервал истошный крик и звон посуды, донёсшийся со стороны кухни.
ГЛАВА 15
Весело треща, лебёдка подняла наверх второго пилота, после чего заскрипел гусак и перенёс его на борт.
– Вот так аттракцион! – Воскликнул он, отцепляя карабин от своего жилета. Интересно, зачем подлодке такая лебёдка?
– Должно быть, поднимать торпеды и прочее, предположил Самойлов.
– Вероятно, – согласился Костя.
Потом совместными усилиями, поочерёдно крутя лебёдку, подняли остальных членов экипажа.
Стратежник, стуча туфлями по металлу, поднялся вверх на рубку.
– Что видно? – спросил он Живцова, явно чем-то, расстроенного.
– Ничего воодушевляющего, – ответил тот и протянул пилоту бинокль.
Стратежник взял бинокль и поднёс к глазам.
– Отличная наблюдательная позиция, – сказал он. Спасибо, что помогли нам подняться сюда.
– Да пожалуйста, – небрежно бросил Жива.
– А кто помог забраться вам? – спросил пилот.
– Опущенный трос и физическая подготовка, – ответил студент.
– Вы стреляли? – оторвав бинокль от глаз, повернулся к нему Стратежник.
– Да, – кивнул Живцов. На борту никого. Грех не воспользоваться такой возможностью. Где бы я ещё так оторвался? В тире такого не найдёшь.
– Да уж, оторвался, – бурчал, поднявшийся Самойлов. Я чуть в штаны не наложил!
– Странное место для подводной лодки, вы не находите? – обратился Майор к командиру лайнера, когда все собрались на рубке.
– Странное, если не сказать больше, – согласился тот.
– Что видно, Владимир Васильевич? – прозвучал голос второго пилота.
Судя по всему, – начал командир, мы находимся в некой природной чаше, стенками которой являются отвесные скалы.
– Студент, ты увидел то же, что и я? – спросил он у Живцова.
– Да, – невесело ответил тот, и сколько я не всматривался, прохода между ними я не заметил.
Стратежник опустил руку с биноклем, который тут же перехватил Самойлов, после чего взобрался на антенную мачту. Мачта возвышалась над рубкой метров на шесть.
– Во даёт, лазит как мартышка! – задрав голову, воскликнул бортмеханик.
– Я бы попросил, с напускной серьёзностью ответил Сэм.
– И всё таки я не понимаю, как нам удалось сесть без единого толчка? А, Владимир Васильевич? – задумчиво спросил второй пилот.
– Не знаю, Костя. Это необъяснимо. Лучше сейчас сосредоточиться на том, как отсюда выбраться.
– Похоже, к нам ещё гости, – крикнул Самойлов. Идут со стороны нашего «счастливого» лайнера.
– Сколько их? – поднял голову Стратежник.
– Трое. И угадайте кто?
– Ну, – подключился Живцов.
– Наш неугомонный профессор, качёк, и ещё какой-то пузырь, – не отрывая бинокля от глаз, перечислил Сэм.
– Ну, если профессор, то по нашу душу, – махнул рукой Жива.
– Может шмальнёшь рядышком, чтобы он потерялся, – в шутку предложил Сэм, а то достал уже своей опекой. Хотя постой, они несут с собой что-то в сумках. Может еду?
– Да, – это бы сейчас не помешало, – согласился бортмеханик.
– Костя, спустись на камбуз и посмотри, что там есть из провианта, – распорядился Стратежник.
– Понял, Владимир Васильевич, – ответил тот и застучал туфлями по металлу.
– Владимир Васильевич, этой лодке в обед сто лет. Столько даже консервы не «живут», – начал было, бортмеханик.
– Не знаю, – сказал Стратежник. Лодка мне не показалась запущенной. Корпус не ржавый, лебёдки работают так, словно их только смазали.
– Вы правы, капитан, – подтвердил Жива. Лодка настолько не старая, что у неё даже аккумулятор не сел.
– Что? – оживился механик. Откуда ты знаешь?
– А ты спустись вниз и сам увидишь, – крикнул Самойлов.
Механик поспешил по следам второго пилота.
– Владимир Васильевич, здесь повсюду освещение горит, – вынырнул из чрева лодки удивлённый механик. Стратежник поспешил вниз.
* * * *
Профессор Бородин и Никита остановились в ожидании Атласного. Теперь, когда между ними и объектом было чуть больше двухсот метров, они ясно видели, что то, что когда-то они принимали за стену с башней – оказалось …:
– Подводная лодка японского императорского флота, времён Второй мировой войны, – поражённо произнёс профессор.
На рубке белела маркировка лодки I – 403.
– Значит, скоро мы увидим берег? – пришёл к выводу спортсмен.
– Да, я бы не прочь ополоснуться, – подоспел Семён Яковлевич.
– Трудно сказать, – ответил Бородин. Подойдём поближе.
