Алексей Алёнин
Тайна
2002-2014
Стихи
В минуту тягостных сомнений
Ищу я скромный уголок,
Ищу я тень уединений,
Где душу я раскрыть бы смог.
Одним стихам могу её раскрыть,
Одни стихи спокойно станут слушать,
И не сочтут за главное судить,
И не заткнут стыдливо свои уши.
Дом
Бревенчатый дом.
Для нас он в деревне был первым.
Просторные комнаты, сад за окном
И белая известь на стенах.
И в ненастье, и в тихие будни
Шелестела листва за окном.
Я его никогда не забуду,
Этот милый уютный наш дом.
Пичужка
Пичужка жалкая упала
На землю с раненым крылом.
И долго так она лежала,
Да и забылась мёртвым сном.
И подошёл вдруг к ней стрелок.
Несмело взяв её на руки,
Он проклинал себя, как мог.
Не от печали, а от скуки.
Я тебя не увидел сегодня
Я тебя не увидел сегодня,
И тоскою вспороло грудь.
В день последний, предновогодний,
Я не смог на тебя взглянуть.
А так хотелось увидеть глаза,
Что нежной грустью наполнены иссиня,
И сказать тебе, что-то сказать,
Что-то нежное, искренне – искренне.
И прижать тебя нежно к груди –
Никого, только мы вдвоём,
Чтоб никто нас не разбудил
В этот дивный предновогодний сон.
Но я тебя не увидел сегодня,
И тоскою вспороло грудь.
В день последний, предновогодний,
Я не смог на тебя взглянуть.
31.12.2005
Маме
Не грусти, родная, не грусти.
Хоть, увы, ничего не поделать,
И мы с тобою уже далеки,
Но мы будем друг другу верить.
Я буду верить, что всё хорошо.
Что ты зимнею ночью не плачешь.
Что боль и печаль – всё прошло.
Что когда-нибудь будет иначе.
Я прошу, ты мне тоже поверь,
У меня всё нормально и ладно.
Скоро – скоро в родную дверь,
Постучу я, вернувшись обратно.
Я вернусь, и всё будет, как хочешь.
Я ещё ненадолго в пути.
Ты только не плачь зимней ночью,
Ты только, прошу, не грусти.
Сентябрь 2006.
Волки
Я часто гуляю с волками.
Они не тронут, они – свои.
Да, я видел, я видел, как волки клыками
Вгрызаются в плоть до крови.
И до смерти в бою и своей, и чужой.
Но я видел ещё и другое.
Я видел, я слышал протяжный вой –
Это волки общались с луною.
Они мне заменили людей,
И мы вместе бродили по свету.
Дни сменялись ночами, ночи – ужасом дней
Но однажды – я помню это –
Мы вместе общались с луной,
И делились с ней горем и болью,
И страшный протяжный вой
Мне душу порвал надвое.
2007
Мне хочется прийти в такую церковь
Мне хочется в церковь прийти, да такую,
Чтоб купола до облаков
Возвысились со мной, и чтоб ликуя,
Я слушал перезвон колоколов.
Чтоб перезвон – так слёзы – росы.
Чтоб перелив – так скрип души.
Чтоб просто так, чтоб ноги босы.
И сердцу луговая ширь.
А после – в тишине читать молитву,
Впервые в жизни у святых икон,
Чтоб стало всё порочное забыто.
И как теперь – как будто испокон.
Чтобы забыть все тяготы и муки.
Чтоб отдохнуть уставшею душой.
Чтоб не страдать в безделье или скуке.
Чтоб обрести надежду и покой.
2007
Независимо от песен, независимо от слов
Независимо от песен,
Независимо от слов
Независимо от века –
Я любитель человека
И крушителя оков.
Только он мне интересен
Пусть он стар и пусть он сед –
Чтобы слово, а не бред.
Пусть в груди тяжёлый камень
Или сердце молодца –
Чтобы он зажёг своё пламень
И пронёс вперёд отца.
Мама, спой мне этой ночью
Мама, спой мне этой ночью
Что-нибудь из детства.
Назови меня сыночек,
И прижми к груди согреться.
Расскажи мне тихо сказку,
Чтобы мне спалось здорово.
Чтобы я увидел снова
Детство в деревенских красках.
Чтобы я увидел счастье,
Где нет в твоих глазах печали,
Где мы в наивной детской страсти
Ничего не замечали.
Где нет мучительных страданий,
Где сердце ни о чём не ныло,
Где всё ещё так радостно и мило,
Где нет проблем и оправданий
Спой мне тихо песню, мама,
Успокой больную душу.
Твой покой мне ох как нужен,
Ах отчего его так мало.
Капал и капал, и капал
Капал и капал, и капал
Тонкие пальчики оземь.
Плакал и плакал и плакал
Маленький дождик в осень.
Может, у дождика папы нет,
Может, соскучился очень?
Может он больно царапает
Тонкие пальчики оземь?
Может его напугал тёмный лес
Какая-то чёрная птица?
А может среди незнакомых мест
Он просто успел заблудиться?
– Так это, милый, не так это?
Только шагов твоих
Я печальней не слышал такта
И тише не слышал их.
– Я сегодня гулял в лесу
Он очень красивый в осень.
И средь ёлок берёз и сосен
Я рыжую встретил лису.
Мы будем играть, веселиться,
Будем бегать по грязным лужам.
Вы не правы, мне не грустится
Я сегодня и весел, и дружен.
Я сегодня кому-то нужен.
Может, лисе, может птицам.
Может быть, грязным лужам.
Может быть, грустным лицам
Что панихиду служат.
Грустной матери
Скрой досадную грусть,
Не тревожь понапрасну
Ни детей, ни себя.
Не вздымай тихо грудь,
Не вгоняй себя в краску,
Пока дети глядят.
Потерпи, придержи,
Им ведь тоже досадно,
Что у матери жизнь
Вся не складна, не ладна.
Им ведь тоже печаль.
Им ведь тоже беда
И тревожное детство.
И от этих начал
Им потом никуда
Не сбежать и не деться.
Какой октябрь!
Какой октябрь! Какая нежность!
Я влюблён в эту тихую осень.
В её красивую и лёгкую небрежность.
И первый снег с листвою вроссыпь.
Мне мил печальный шорох листьев
И редкий нежный тёплый дождь.
И ветер, что играет – злится,
И ветви клёнов, кашляющих в дрожь.
Мне мил октябрьский рассвет
И тишина октябрьской ночи.
И свет луны, такой печальный свет,
Когда всё ласково заботливо молчит.
Какая грусть! И всё-таки легко.
Всё как-то по душе и очень близко.
И свежей россыпью октябрьских стихов
Мне хочется душой излиться.
Какое небо
Какое небо!
Какая нежность!
Какая тишина и безмятежность!
Ах, как давно я счастлив не был!
Ах, как давно! Теперь уж и не вспомнить
Вкус сладостного счастья на губах.
Печаль и грусть в неласковых глазах,
И душу болью-судорогой сводит.
Мне б бросить всё, покинуть этот мир,
Мир, потонувший в грязи ноября,
И жизнь, прожитую как будто бы зазря
В глуши неубранных квартир.
Какое небо! Какая нежность!
Там тишина, покой и безмятежность.
Рушатся чувства и мысли заветные
Рушатся чувства и мысли заветные —
Всё же тревоги правы.
Нет, я не верю, что стану поэтом,
Увы! Увы!
И мысли, и чувства – всё без ответа,
А вы? А вы,
Написанные когда-то —
Как грусть, как грусть?
Все убежали куда-то.
И пусть. И пусть.
Но если бы вспыхнуть душой
Да с вами сгореть без остатка!
И с чувством в смертельной схватке,
И с сердцем в последний бой!
Но я не стану, не стану поэтом,
Как жаль. Как жаль.
Ни счастье, ни радость – ничто не воспето,
Ни грусть, ни печаль.
И дальнее эхо по ветру, по ветру:
«Прощай. Прощай…».
Подмигни красивым глазом
Подмигни красивым глазом,
Помани к себе на небо —
Прибегу туда же сразу,
Да туда, где ещё не был.
К тем приду, кого не знаю,
Погляжу, чего не видел.
Ах, что за жизнь у вас чудна́я!
Вот бы жить такою жизнью!
Вот бы жить, да вот бы славить!
Да гореть такой звездою.
Позови меня, и я ведь,
Может быть, чего-то стою.
Может, я горел бы тоже.
Может, мне бы в свет смотрели.
Может быть, такое может
Быть на самом деле?!
Я брошу всё, и даже счастье,
Только позови меня скорей.
И со всей своей энергией и страстью
Я хочу звездой сгореть.
Осенний вальс
Ах, эта осень! Какая осень!
Вперемешку золото и кровь.
И ты, в глаза мне глядя, нежно спросишь:
«Скажи мне, это ли любовь?»
И я отвечу: «Счастье и любовь».
И мы закружим с листопадом
Осенний вальс под первый снег.
И ты со мной, со мною рядом,
И нас счастливей в мире нет.
Осенний вальс под первый снег.
Ах, эта осень! Ах, это счастье!
Ах, эта прелесть жёлтой красоты!
Ах, как не хочется с тобою мне прощаться!
И так не хочется терять свои мечты.
Ах, эта боль осенней красоты.
Ах, эта осень! Эта грустная осень.
Я один в упоении ласковых чувств.
Снег ложится на мокрый асфальт, словно проседь,
И на сердце щемящая тонкая грусть.
Ты меня о любви не спросишь.
Мне уже ничего не вернуть.
Если б я был художником
Если б я был художником – было бы счастье,
Я б как стих написал твой портрет.
Я б был предан ему всей душою и страстью,
Я б забыл, что тебя рядом нет.
Я б его полюбил, как никто никогда,
Такой чистой открытой любовью.
Я всю ласку, всю нежность ему бы отдал,
Я бы верил, что ты со мною.
Если б я был художником, было бы счастье,
Но я не художник, нет.
Боль останется болью, страсть останется страстью,
Но не я напишу твой портрет.
2007
Мы не вдвоём, но чувства не обманешь
Мы не вдвоём, но чувства не обманешь,
И мне тебя так просто не забыть.
И мне осталась на прощанье память,
О том, что посчастливилось любить.
И я писал тебе об этом строки,
О жизни, помнится, и даже о судьбе.
И были вечера и ночи одиноки,
Но я писал о чувствах, о тебе.
Но ты же холодна к моим стихам,
Ты никогда не восхитишься ими.
Прости, что для тебя я их писал,
Они не перестанут быть твоими.
Ты ни одной строки в них не прочтёшь,
И не подумаешь ни на одно мгновенье,
Как билось сердце чувственно и в дрожь,
И как я увлекался вдохновеньем.
И всё же, самою большой наградой
Мне было б, если б ты сочла сказать:
«А знаешь ли, я очень рада,
Что ты не бросил их писать».
Песня
Снегопад, снегопад, снегопад,
Скрой следы её туфелек тонких,
Чтобы смех её звонкий – звонкий
Мне не вспомнить уже никогда.
Чтоб забыть её ласковый взгляд
И нежную грусть улыбки.
Заметай, заметай, снегопад,
Все печали и все ошибки.
Заметай, заметай, заметай,
Ничего не желаю помнить.
Что же снег твой проклятый тает.
Давай-ка ты лучше спой мне.
Спой, да так, чтобы вон из души.
Чтоб ни голос, ни взгляд не остался
По которым когда-то грустил.
Пой, снегопад! Пой, снегопад! Пой, снегопад, и пляши!
Да мало ль в кого я влюблялся.
Да мало ль кого я любил.
А теперь затяни заунывную,
Что-то хочет душа погрустить.
Как любил я когда-то милую,
Как её не могу забыть.
В прошлое
Ну вот и всё, тебе моя последняя строка,
И между нами нет ни слова и ни взгляда.
И ты, увы, увы, со мной не рядом.
Ты от меня безумно далека.
Прости меня за все мои стихи,
Что для тебя написаны так нежно.
Прости меня, что всё-таки надежда…
Но, впрочем, хватит вспоминать грехи
И глупости, и прочее былое.
Всё позабудь, иди своей тропой.
И если ты всё та же, то с тобою
Пускай пребудет кто – нибудь такой,
С кем ты захочешь лучшего себе,
И вспомнишь обо мне. В былое глядя
Я ж благодарен той судьбе,
Что не свела меня с такою бля…ю.
2010. 16.10.2017
Никто не знает, как рождаются стихи
Никто не знает, как рождаются стихи,
Лишь тот, кто всей душой болел.
Кого они томили, как грехи,
Кто, как свеча, в стихах горел.
Кто весь сгорал, до углей и дотла,
Кто всё сжигал – спокойствие и разум.
Но в том огне, как ночь была светла,
Он тоже знал. Поэзией наказан,
Быть может, он. Прости меня, Господь,
И всё-таки, не каждому понять,
Как ломится душа, и тает плоть,
Чтоб всё излить и чтобы написать.
Чтоб всё излить, и чтоб легко вздохнуть,
Всё выложив и высказав при этом.
Чтоб сквозь печаль и трепетную грусть
Понять, какое всё же счастье быть поэтом.
Нет прежней радости
Нет прежней радости, и счастья больше нет.
И прежней искренности в строках – нет, не будет.
Я очень много потерял за пару лет
И с парой вверенных чужих и милых судеб.
Я искренне теперь не рассмеюсь,
Не утону в мечтаниях и спорах,
Что очень, очень скоро
Пройдут печаль и грусть.
Что ж, пусть пройдут, теперь мне всё равно.
Пусть будет так, как будет.
Пусть кто-нибудь решит и всё рассудит,
Пусть кто-нибудь допьёт моё вино.
Я всё утратил, искренность ли чувств,
Утратил нежность, страсть и силу
Сердца, что когда-нибудь любило,
И пламень дерзких уст.
Я стал другим, былого больше нет,
И прежнего, увы, уже не будет.
Я очень много потерял за пару лет
И с парой дорогих ушедших судеб.
2010
Тревога
Дни и ночи много – много
На душе моей тревога
Снова говорит.
На столе горит свеча,
Жадно в тишине треща.
По кому горит?
Может быть, она по мне?
Может, по моей стране?
Может, просто так?
За стеной играет скрипка.
Кто-то тихо дверью скрипнул
Грустной скрипке в такт.
Может, кто пришёл за мной?
Может, за моей страной?
Может, это друг?
Снова выглянул в окно.
Ночь. Уже темным-темно.
Я увидел вдруг:
Тряпка ночи чернь черна.
Как бельмо висит луна.
Тишина ночи.
Как-то мне не по себе.
Сел и встал – не стал сидеть —
Стоя помолчим.
Знать, не зря горела свечка,
И играла в этот вечер
Скрипка грусти в такт.
Может быть, она по мне.
Может, по моей стране.
Но не просто так.
Ты знаешь, я не люблю просить
Ты знаешь, я не люблю просить,
Но мне сегодня отчего-то грустно.
Сегодня тягостные чувства
Меня решили погубить.
Ты просто посиди со мною рядом,
Не нужно ничего ни говорить, ни делать.
Я буду занят сам своим уделом,
А больше ничего не надо.
Я помолчу немного сам с собой,
Подумаю о чём-нибудь, осмыслю.
Я соберусь с серьёзной мыслью
Над жизнью, смертью, над судьбой.
Как и теперь, я думаю порой,
Что значит моя жизнь в судьбе других?
Что значат этот самый стих,
И все стихи, написанные мной?
Не нужно возражать и соглашаться,
Я знаю, ничего не значат.
Давай же выбросим тот лист, который начат,
Давай научимся прощаться.
Хоть и не склонен я грустить,
Но мне сегодня отчего-то грустно.
Какое всё-таки ничтожное искусство
Никчёмной жизнью жить.
Есть стихи, от которых грустно
Есть стихи, от которых грустно,
Что написаны просто так.
От безделья, не для искусства,
Не от души и не сердцу в такт.
Не от большого таланта, нет.
Из навязчивых слов и фраз.
Просто так, просто чушь, просто бред.
Написанные на раз.
Написанные без права, да.
И даже бывает обидно —
Что за чушь! Это правда,
Есть стихи, за которые стыдно.
Я ухожу поутру в темноте
Я ухожу поутру в темноте,
Разглядеть не желая чужую квартиру.
Чужое давно мне претило.
Обои и те
Противны.
Опостылевший вид из окна.
Свет фонаря напротив.
Взгляд отворачиваю. Стена,
В прикосновенье к которой профиль
Стынет. Я не вернусь до темна.
В успокоенье закрытых глаз
Вся темнота в просторах.
И ничего, никого, кроме нас,
Нас, которых
(Боже правый, в который раз !)
Терзает, ломает свет,
Ожидающих тьму, как счастье,
Которого всё – таки нет
И жизнь чёрно – белой масти.
Горит рассвет.
Становится озарена
Знакомая до отвращенья
В четверть, в десятую часть окна,
Комната – нет – помещенье,
Ибо помещена
В жизнь мою (даром, что молод).
За ту сторону казённых дверей!
Плевать на время, усталость, голод.
Так уводите меня скорей,
Лестница, улица, город.
В тонких книжках будут строчки
В тонких книжках будут строчки,
А меня уже не будет.
Мои сыны и мои дочки,
Мои маленькие люди.
И, быть может, в уголочке
Кто-то даже ночь загубит
С тихой грустью в одиночку,
Что меня уже не будет.
В тонких книжках будут строчки,
И, быть может, книжку купят.
И тихонько в уголочке
С наслажденьем ночь загубят.
А быть может, той же ночкой
Кто-то в книжку палец сунет,
Замарает книжку в слю́нях,
Может, даже в книжку плюнет —
Не понравилось ни строчки.
Ах, посмотри, какая грусть
– Ах, посмотри, какая грусть!
Какая боль и трепет в лицах!
И сердце хочет жить и биться,
Но знает – жизни не вернуть.
Скажи, наверно, мне всё это снится?
Ах, отчего я не проснусь.
– Нет, ты не спишь, и жизнь не сон.
И эта боль тебе не снится.
И эта грусть, и этот стон,
И глупых судеб вереница.
Ах, если б это был лишь сон!
И всё-таки, взгляни вокруг,
И ты увидишь: есть иное,
И есть влюблённые, и эти двое
Впредь не разнимут нежных рук.
Есть беззаботные мгновенья
И звонкий смех в забавах детских,
И счастье чьих – то планов дерзких,
Восторг и радость, изумленье
И искренность улыбок встречных —
Чужих и близких – в знак ответа.
И радость в мелочах – простых и вечных.
Скажи, ты видишь ли всё это?
– Я вижу! Вижу! Мир прекрасен!
Какой весёлый трепет в лицах!
И сердце хочет жить и биться,
И жизнь начнётся с новой страстью.
Скажи, наверно, мне всё это снится?
– Нет, ты просто разделил чужое счастье.
Вечер поэзии
Вечер поэзии. Милая девочка,
Мне бы только начать писать,
А потом никуда не денется
Рифмы красивая стать.
А потом никуда – никуда
Не разбегутся проказницы – мысли.
Мы удержим их и тогда
Уловим нам нужный смысл.
Мы напишем с тобой обо всём,
О чём нашим душам захочется.
О радуге под дождём,
О счастье, об одиночестве.
И ты увидишь, по тонким строкам
Будут, будут слова бежать,
То бурлящим, то нежным потоком
Будут нас и манить, и звать.
Будут звать нас в свой чудный мир,
Где от ритма захватит душу.
Мир муз и мир пьяных лир.
Слушай, милая девочка, слушай.
Слышишь, слышишь, играет музыка?
Неповторимый мотив и стиль!
Это играют музы
На своих инструментах стих.
Поэзия – это чудо,
И прекрасней искусства нет.
Посмотри, разве ты забудешь,
Как читает стихи поэт?
Так прекрасно, так вдохновенно!
То спокойно, то в шёпот, то в крик.
Посмотри, как заслушались все мы
В этот чудесный миг!
А ты знаешь, что Александру Блоку
В ответ на «Стихи о Прекрасной Даме»,
Может быть, на «Незнакомку»
Пели птицы в небесной дали?
Ну скажи, разве это не чудо?!
Нет, прекрасней искусства нет.
Милая девочка, ты никогда не забудешь,
Как читает стихи поэт.
Всемирный день поэзии
Всемирный день поэзии.
Пишите стихи разные.
Ходите босиком по лезвию,
Красивые и безобразные.
Пишите, мужчины и женщины.
Пишите, богатые и бедные.
Пишите о войне, пишите о нежности.
Кто пишет быстрей, а кто медленней.
Поэты! Поэты! Поэты!
О сколько вас талантливых и разных!
И хочется верить, что нету
Ни одного с разумом.
Поэзия только от сердца —
Пишите и рвитесь в клочья.
Чтоб кто-нибудь мог согреться
Поэзией от одиночества.
Чтоб от ваших стихов душа
Болью болела прекрасной.
Чтоб зачитываться и дышать,
И чувствами задыхаться.
Поэзия – это дар.
Но не будем красивых слов.
Но коль дар вам от Бога дан,
Так пишите же про любовь,
Пишите про чувства и дружбу,
Пишите про боль и грусть,
В словах оставляя душу,
В ритме оставляя пульс.
Пишите про горе и счастье.
Пишите про Мир и дом.
Пишите, как больно прощаться.
Про зарево за окном.
Пишите душой и сердцем.
Пишите о самом разном.
Чтоб кто-нибудь мог согреться
Поэзией – чудом прекрасным.
Мерцание звёзд не заметно
Мерцание звёзд не заметно.
Дыхание ветра чуть слышно.
Колокол церкви медный
Далёко гласит о Всевышнем.
Ничем не приметный, не праздник,
Как и другие, будний.
Ах, сколько таких не разных,
Ничем не приметных будет.
Я хотел бы другого счастья,
Быть любимым одной тобой,
С неподдельной тревогой и страстью,
С преданностью и любовью.
Чтобы был нам прекрасным праздником
Каждый последующий, новый,
Неповторимый и разный,
Господом день дарованный.
А если же ты отобрана,
Иль тебя от природы нет —
Благослови же, Господь, и одобри
Умереть мне в расцвете лет.
И коль в смерти бывает счастье,
Я другого бы не просил -
Пусть со мною придёт прощаться
Та, которую я любил.
Когда в тебя влюблён поэт
Когда в тебя влюблён поэт,
Достаточно ль тебе красивых строчек,
Которые он пишет тихой ночью,
И шепчет полусумасшедший бред
Нежными устами, строчка в строчку,
Как исповедь последних лет?
Достаточно ль тебе его любви?
Смотри – в хрусталь разбившаяся о́земь.
Осколки хрусталя – лови.
В последнюю несбывшуюся осень
Он уйдёт, не попрощавшись, до зари.
И что ни делай, что ни говори,
Ты вся застынешь в трепетном вопросе
Об оборвавшейся любви.
Взбунтует ветер в твоём простоволосье.
Тонкий томик на углях сгорит,
Куда его бесцеремонно бросят,
Где в нежных строках он тебя боготворит.
Помнишь?
В тебя влюблён поэт, и это много значит.
Когда поэт тобой живёт и дышит,
Он целый мир переиначит,
Перерифмует, перепишет.
Он в дар тебе преподнесёт
Всю красоту и таинство Вселенной.
Весь мир к ногам – таинственный и бренный —
В созвучье рифм, как в плеске вод.
Одну тебя боготворит,
В любви признается мелодией стиха.
А помнишь, с губ его стекал
Тихим звуком нежный ритм?
И ты внимала, он читал.
Был звук стиха, как звук молитв.
Листаю тонкую тетрадь
Листаю тонкую тетрадь.
Стихи, как откровение души —
Какая всё же благодать!
Пиши.
Пиши. Ничто не утаи
И ни о чём не позабудь.
Мечты и помыслы твои
Сжимают грудь.
Всё напиши, всё выскажи как есть.
Как заповедь, как исповедь.
И будь неистов, ведь
По смерти не воскресть.
Но смерти нет.
И ты благословен, покуда пишешь.
И каждый стих задуман, как ответ —
Вот чем живёшь и чем ты дышишь.
Одиночество
Маме
Свет и обрывок газеты в окне.
Строка, вещающая о мире,
О каком-нибудь храме или же о войне.
Да кто её знает – о пустой квартире.
Я помню, я вижу тебя во сне.
И каждый день твой многими голосами
Напоминаем мне.
Я вижу тебя, глаза и
Губы с шёпотом их во тьме.
Совершенно одна. А когда закаты
На стене оставляют свет
Заходящего солнца, то как богаты
Воспоминания прожитых лет.
И память о том, когда ты
Была не одна возвращает вспять.
Впрочем, наверное, без надежды.
Пустота. Ты ложишься спать,
Не снимая одежды.
Памяти Васи Исакова
Его имя было, будет,
Есть у нас в умах и душах.
Каждый, кто меня осудит –
Был ли лучше?
Да, я не был лучшим другом,
Забывал пути к могиле,
Но порочным страшным кругом
И меня грехи водили.
Был я зол и был я болен
С целым миром был недружен
И под звоны колоколен
Обличал святые души.
Призывал Христа и Бога,
А потом – всё новым кругом.
Я прожил ужасно много,
Просто стыдно перед другом.
Памяти Токаревой О.В
Вы живы памятью о вас
И потому надолго.
Печалью слов и грустью глаз,
И чувством долга.
И неоконченным трудом,
И недосказанным сомненьем.
Наш мир подвержен тленью,
Но вы – в ином.
Вы не подвластны временам
И нашим взорам.
Мы все уйдём, коль скоро
Нас позовут по именам.
Кто вас назвал, кто вас нарек?
А было имя вам «Святая».
И смерть мучительна не в срок.
Жизнь роковая.
Ушли, шагнув через порог –
Куда – не знаю
И где ваш мир, как он далёк?
Но заклинаю –
Коль взял, так пусть благоволит вам.
Нам не сочтите ж за грехи
Читать вам в память, как молитвы,
Свои стихи.
Всякий раз
Всякий раз ритмичные капли воды
Считай не биением сердца, но
Ритмичными шагами беды,
Приближающейся уверенно и давно.
Сразу собирай все свои плоды
Творчества, ибо только им дано
Оставить твои следы,
Стать в твоей чаше дном.
И, как сосуд заполняет объём воды,
Возможно, память о тебе наполнится тем,
Что составляют твои труды,
Когда ты останешься глух и нем.
В пространствах развалин
В пространствах развалин
Выстраивай мир.
Мир залов, мир спален.
Казённых квартир
Пространство осточертело.
Возвысься же, дух,
Да выпрямись, тело,
В одном из двух
Окон
Моей квартиры.
Окинь же оком
Всё, что под силу
Воображению,
Мыслям, мечтам.
Дай волю движенью.
Не зал и не храм,
Но что-то близкое апофеозу личного —
Жизни, пространства
До родства привычного
Да опьяняющего постоянства.
Опыт прострации
Опыт прострации. Я помещён
На подоконник пустого дома.
И на самом краю седьмого
Взгляд мой уставлен и погружён
Слева – в пространство бетонных стен,
Справа – в гущу берёз и елей.
И пепел отождествляет тлен
В былом сигаретном теле.
И веки опускаю за
Нежеланием видеть ни то ни другое.
Взгляд погружаю в себя – и да пусть пустое
Обременит глаза.
И воцарится же тишина.
Восторжествуй же да победи
Шум сердца в моей груди
И шёпот листьев у моего окна.
Порядок расставленных мелочей
Порядок расставленных мелочей,
Сотворивших насущный быт.
Предметы мебели. Хлам вещей.
Одинокий вид.
Угнетающее пространство.
Скрип обветшалых дверей.
Пыль, как единственное убранство
На телах вещей.
Пустота. Здесь давно не гас
Не включаемый с марта свет.
На часах прошлогодний час.
Хода времени больше нет.
Всё забыто. И о забытом
Едва ли напомнит вещь,
Хранящая мир за бытом,
Сколь бы ни был мой разум вещ.
Никто, помещённый в квадрат окна
Никто, помещённый в квадрат окна,
Взглядом блуждает по далёким крышам.
Взгляд не задержится, дальше и выше,
Взгляд не замедлит испить до дна
Глубь синевы и рыжий
Отблеск заката. Вдали видна
Мутная масса домов и леса
Вперемешку с густым туманом —
Близорукого взгляда, слезы ль завеса.
Иллюзией самообманом
Придумай подробности и черты
Представленного пейзажа.
Жизнь прекрасную до чистоты
Во всех проявлениях, даже
Подробности улиц. Дома, мосты,
Пустую скамью. На страже
Счастливой влюблённой пары
Свет фонаря во тьме
В нимбах густого пара.
Взгляд подними, в окне,
Вне освещённой квартиры
Её силуэт. Она
Вне времени, места, мира.
И целый мир на холсте окна.
Прошлое
Когда на прежнем месте нет
Былого и следа,
Сам факт былого оставляет след
Незыблемый. Тогда
Не будет больше ничего,
Ни помысла, ни дня
Без прожитого моего
Творившего меня.
Звуки
Ни разные ноты, ни до, ни соль,
А что-то иное, муки,
Воспоминанья, боль,
Рождают слово, а после – звуки.
Слово рождается чёрт – те где,
В мути сознания, в глуши утробы,
И с губ срывается, после чтобы
Продолжиться звуками по воде,
В широких улицах, переулках,
В узких пространствах казённых стен.
Звонким, звенящим, гулким
Звуком. Затем
Звук обрывается вдохом. Снова
Срывается с тонких губ.
Звук расширяет пространство слова,
Оправдывает движения рук.
И было ей имя Марина
И было ей имя Марина.
И были к ней чувством полны
Мои отраженья в витринах.
И мечтанья, и мысли, и сны.
По ночам я её рисовал на холсте,
Как ей любовался, смотрел на картину.
В храм превратил чужую квартиру.
И словно в распятье в ночной темноте,
Было спасенье в её красоте,
Чудом дарованной этому миру.
Она явилась чудом из чудес, одним
На целом свете чудом.
Я был подвержен и страстям, и блуду,
Но стал блажен я, и блажен я буду,
Покуда её образ мной храним.
Мне в имени её звук заклинанья.
Мне глас её пророчит и целит.
Посажена на царствие, царит.
Всё превзошла, и чудо мирозданья.
2012
Ты в мире всех прекрасней, или нет
Ты в мире всех прекрасней, или нет —
Не знаю, утверждать не стану.
Пусть глупый и немного странный,
Я всей душой и чувствами поэт.
Я полон был тобой,
И чувствами к тебе
Благословлён судьбой.
Поклон моей судьбе.
Поклон тебе одной.
Как божеству, как небу.
Как в страшный голод хлебу.
Как ливню в долгий зной.
Но и у ног твоих
Я не скажу ни слова.
Лишённый сна и крова,
Смогу любовь таить.
Пусть не любим тобой,
Но счастлив тот, кто любит.
И из миллионов судеб
Яне возьму иной.
2012
Я не был тобою любим
Я не был тобою любим,
И памятен буду едва ли.
Именем нежным своим
Представилась. Но друзья тебя звали…
Впрочем, мне это не нужно.
Как друзья называли – забуду.
Не хочу быть ни кем, коль не мужем.
Мужем, конечно, не буду.
Стану звать тебя только по имени —
Только так ты со мною и будешь.
Ну а ты как угодно зови меня,
Если меня не забудешь.
Как ножом мне режет глаз
Как ножом мне режет глаз
Обручальное кольцо.
Я люблю одну лишь вас,
И считаюсь подлецом.
Не осмелюсь вас украсть,
Не смогу вас увести.
И мои любовь и страсть
Догорят в моей горсти.
Что же, я и этим рад,
Только б вы остались рядом.
Тайной грустью, нежным взглядом
В мой влюблённый взгляд.
Звонким смехом, детским счастьем,
Красотою карих глаз.
Я сдержусь в любви и страсти,
Только б видеть вас.
Мой последний приют вам известен
Мой последний приют вам известен –
Приходите меня навестить.
Каждый день в упомянутом месте
Я буду вас ждать и молить.
Я буду молить о встрече.
Я буду молить о взгляде.
О нежном голосе в тихой речи.
У изголовья сядете.
Тонкой кистью поправите волосы
В той причёске, что я так любил.
Разбуди́те меня нежным голосом
Среди онемевших могил.
Расскажите о том, как вы счастливы,
Как любимы и как влюблены.
Остаётесь, уйдёте сейчас ли вы —
Не троньте тяжесть моей вины.
Простите, но я и сейчас
Вас беззаветно люблю и лелею
Ваш образ и мысли о вас.
Но вас потревожить не смею.
Оставьте её навсегда,
Больше мне ничего не осталось.
В моих веках неземная усталость.
Но вы мне – божественный дар.
Но вы не придёте, я знаю.
И едва ли вспомните обо мне.
Но каждый свой день проклиная,
Я не раскаюсь в вине.
Марте Жирновой в ответ на посвящение
Мне не верится в поэзию вообще,
И я не вижу будущего в частности.
Сейчас в поэзии такой расклад вещей,
Что стыдно думать о своей причастности
К тому, что есть сегодня, ибо я,
Как бы не жил, но я живу сейчас.
Но думается мне, судьба моя
Не так горька – я верю в вас.
Я верю в вас, чуть меньше – в остальных
(порой всё так неискренне и вздорно).
И перед вами преклоняюсь, ибо стих –
Ваш стих – sancta sanctorum.
2013
Я подарю вам шар земной
Я подарю вам шар земной
Под голубыми небесами.
С одной единственной страной,
Которую вы, впрочем, сами
Вольны придумать, дать названье,
И всё, что захотите дать.
И будет мир придуман вами.
И в вашей воле мир создать
Творите всё, что вам угодно,
Свой каждый миг и день свой каждый.
Так некогда уже природа
Была сотворена однажды.
И после, если захотите,
Вокруг невидимой оси
Вы шар земной в руках вертите,
Как апельсин.
2014
***
В стакане дно.
На дне вино.
В душе она.
На мне вина.
И жизнь дана
Была одна –
Толь не тому, а толь не та,
И жизнь – не жизнь, а суета.
А не придать ли жизнь вину –
Забыть её, залить вину?
Но Боже правый! Как же так –
Совсем не то и этот шаг.
***
Когда-нибудь всё повторится снова:
Самоубийство, безответная любовь,
Последний стих, как чудо слова –
Когда-нибудь всё повторится вновь.
Когда-нибудь, не знаю, через сколько,
Быть может лет, быть может, дней
Всё повторится, только
Плохо не подумайте о ней.
Она во всём, везде она –
Ради неё он был и стал
При жизни… впрочем, то его вина
По смерти памятником на пьедестал.
