Алексей Александрович Петров
Лунатикус

Глава 1
Кот в мешке

Lunaticus (лат.) —

a, um

бесноватый

обитающий на Луне

одержимый

Тот лес как в сказке был дремуч и страшен,

Но как-то обитатели его

Взошли на небо по ступеням башен

И в небе сотворили волшебство.

Прекрасный город – в бесподобном стиле,

Какого мы не видели вовек:

Взлетали ввысь величественно шпили

И купола сверкали, словно снег.

А в залах пели трубы и валторны —

Разгул, веселье, пьянка и гульба.

Никто ещё не знал, что смерти чёрной

Тот город обрекла уже судьба.

Однажды, опьянён вином столовым,

Поэт стихи фривольные родил

И в них неосторожным грубым словом

Старинное проклятье разбудил.

Вот так из-за какого-то поэта

Чудесный город навсегда исчез,

И в сумерках дрожащего рассвета

Стоял, как прежде, страшный тёмный лес.

Г.Ф. Лавкрафт

Когда я пробудился, комната все так же погружалась в густые непроходимые «джунгли». Играл старинный джангл, ломаный ритм, успокаивающий, те души, которые на планете Земля оказались случайно. Для которых пребывание в материальном мире было ни роскошью, ни следствием грехопадения с небес, ни шансом, и даже ни цепочкой кармических карт памяти вселенной, а просто данностью, с которой ничего поделать было нельзя.

Сделав музыку потише жестом, я как всегда начал задумываться о главных вещах своей жизни, а именно о том, где я оставил трубку, где зажигалку, где траву, и сколько ее там еще осталось. Но от этого важного занятия меня оторвал звонок от «Сверхкомпьютера».

– «Программа социального исправления направляет вас на свидание с женщиной. Информацию о ней и месте встречи, вы найдете в присланном вам текстовом документе. Желаю приятного вечера». – Пробубнила машина, неумело имитируя голос секретного агента. Этот компьютер был еще тем «Большим Братом», он обычно притворялся роботом, пытающимся играть в человека. Наверное, он находил в этом что-то смешное, но вполне возможно, что это был злобный сарказм или даже попытка скрыть свое потаенное чувство неполноценности. Я не понимал его природы, и если честно не очень, то и хотел этого. Меня он иногда пугал, иногда просто напрягал, как сейчас вот, например.

Чтобы хоть немного отвлечься от того облома, на который обрекло меня это «заботливое чудовище» я решил принять ванну. Тем более что помнилось мне там, как раз лежит и трубка, и огниво, и трава.

По комнате пронеслись искаженные звуки ямайских гитар и глубокие подводные басы. Я заскочил на кухню, чтобы поздороваться с Мурром. Он как всегда непринужденно сидел на подоконнике и задумчиво пересчитывал снежинки за окном, и в ответ тихонечко фыркнул, продолжая ритмично помахивать хвостом в такт музыки.

Убедившись, что мой питомец не улетел в форточку, я отправился в ванный кабинет. Вот, скажите мне, что вы предпочитаете – ванну или душ, и я сразу пойму, кто вы. Я, как и многие парни моего поколения, кабинку душа переделал в высокоскоростную рабочую камеру, последней модели. Преимуществ в установке этого устройства не перечесть. Конечно, в маленьких квартирках это экономило пространство. Мне же экономило кучу времени, во-первых, а во-вторых, каждое утро я как-никак, а шел в ванную и вспоминал, что надо «зайти» поработать.

Кабинка закрылась автоматически, и робототехника учтиво облепила мою голову чем-то вроде эластичных щупалец с присосками.

– Десять минут не двигайтесь, пожалуйста, – сказал автомат.

Я закрыл глаза и провалился в очередное сновидение. Пару минут сна, это то, от чего я бы вряд ли когда-нибудь отказался. Я родился под светом какой-то далекой ленивой звезды, которая наделила меня только одним талантом – безразличием ко всему.

Когда дело было сделано, я начал набирать ванну, попутно настраивая ароматическую пену и забивая трубку ароматной травой. Через пару минут я уже лежал в ней, пуская круглые колечки сладкого дыма, прямо под потолок с голографическим изображением звездного неба. Мои размышления уводили меня далеко и близко, назад в прошлое, и вперед в будущее, а если трава, оказывалась «убойной» то и в такие места, которых нет ни на картинах, ни на картах. Именно возможность жить, так как я сейчас живу, делала меня лояльным к капризам «Сверкомпа», ведь именно он эти рабочие кабинки изобрел и популизировал. К своему стыду я не знал, в какой области я шарю. Техника собирала, подобно пчелам, мед информации, генерируемой моим подсознанием. Может быть, я был химиком, или биологом, или не дай да, боже, социологом или рекламщиком. Но платили мне исправно, и даже больше чем мне требовалось для моего размеренного существования. Да, еще одно преимущество этой камеры было в том, что я абсолютно не забивал голову работой. Тотально во вселенском масштабе.

Иногда я жил в ванной по несколько суток, звоня в «еду быстро и без проблем», прося курьера принести заказ прямо мне в руки. Понимаю, что выглядело это, мягко скажем, непривычно, но курьеры в основном ребята толковые и понимали что к чему. Многие уходили от меня с краснющими белками и сияющими улыбками. Из пены меня заставляло выйти только священное чувство долга перед Мурром. Каково же было мое удивление, когда я узнал, что этот хитрец, может кормиться без моей помощи! Он всегда умел это делать, но ему очень импонировало, что я перед ним расстилаюсь. Дам вам один досужий совет – никогда не заводите домашнего дракона! Хитрый азиат, продавший мне это яйцо, уверял, что по повадкам он будет чем-то средним между собакой, кошкой и хомяком. Я тогда не понял его злой китайской иронии, восприняв это так, что он будет тихим как хомяк, преданным как собака и ласковым как кошка. Сейчас, уже немного начав разбираться в драконоведении, я бы отнес его, скорее к семейству кошачьих. А продавец метафизически намекал, что дракон может быть похож только на дракона, и уж никак ни на одно из обычных домашних животных. Несмотря на страховую расписку, уверяющую, что он не вырастет однажды до гигантских размеров, я подсознательно боялся, что однажды утром я вижу его не на окне, а за окном, карабкающимся на небоскреб с обнаженной красавицей в кровавых лапах. Нет, конечно, он походил на кошку с крыльями, которыми по правде не пользовался, и, судя по их декоративным формам, и не мог в принципе. Он мурлыкал, когда его поглаживали, но держался, как мне вначале казалось на почтенном расстоянии. Это потом я понял, что он не просто самодостаточный тип, а самый что ни на есть тиран. Как на зло китаец-продавец яиц, настолько хитер, что держит штат киберюристов, которые всю информацию в интернете подчищают… С друзьями по несчастью, мне не связаться и не спросить совета. Абсолютная неизвестность. Меня это очень удручало. Но потом я так привязался к Мурру, что был готов ко всему, чтобы с ним не приключилось, по зову его древней загадочной природы.

Так мы и жили с ним по-тихому целый год. Спокойно жили. Пока «Сверхкомп» не придумал эту свою программу социального исправления. Обязал он значит, меня на свидание пойти. Как я потом понял, та тетка, такая же, как я была безразлична ко всему, кроме ее сиамского кота. При этом фигура у нее была что надо, характер правда стервозный, но такое в ней обаяние при этом было, что я даже залип на нее… А она в такой же безразличной манере меня и оставила у себя. Ночью она, правда, была страстной, до безумия, иногда казалось, что разорвет меня. Перед сном она всегда доставала с дальней полки таинственную рукопись, описывающую тайное учение, суть которого заключалась в достижении иной реальности посредством разнообразных техник наслаждений. Я даже начал паниковать, когда она начала присматриваться в интернете к покупке пары разнополых овец… Молчаливая она еще была, только смотрела своими бездонными глазами, может быть, она навыками гипноза обладала. Помню все как во сне, до тех пор, пока не воскликнул: «Мурр»! Тут она мне ультиматум и поставила – либо она, либо дракон. Я до сих пор не могу понять логики «Сверхкомпьютера». Зачем он нас свел? Тогда-то мне в голову и пришла мысль, что он подбирает людей, так чтобы их проучить. Так что я пришел к выводу, что машина не на шутку увлеклась восточным мистицизмом. А так как она физически не могла употреблять не один продукт из конопли, в отличие от тех мудрецов, которые придумывали эту философию, то понимала она это все слишком буквально.

Я даже попрощаться не успел – дверь распахнул, и на лестницу, лифт не стал вызывать, а бежал, как зверь с тридцатого этажа горящего дома вниз… Бегу, бегу, и вдруг, слышу сверху плачь тихий, через открытую дверь… После этого я постарел сразу лет на десять психически. Жизнь такие финты выдает, что удивляться, никогда не устанешь. Я-то думал, что та женщина железная статуя, а это было всего лишь маской, умело прикрывающей ранимую хрупкую душу, уставшую от одиночества. Но, пусть учится, зачем было этот театр с ультиматумом устраивать? У меня там живое существо умирало, неужели трудно было понять? Впрочем, пока я бежал по проспекту, кислород, хоть и разбавленный кислотными испарениями информационных волн, приводил меня в чувство. Вспоминаю теперь, что кошку ее Бастет звали, статуэтки по всей комнате деревянные этой египетской богини и папирусы на стенах. Так что выбора у меня и не было: либо я бы стал поклоняться кошкам вместе с ней, либо похреначил домой к своему дракону. Так я и сделал. Бегу, а в голове ужасная картина – изнеможенный Мурр лежит на полу у миски, и глаза его застыли в одном безумном смирении, подобно королю, обезглавленному при бунте рабами. Это было бы настоящим предательством.

Слезы потекли из глаз моих… Оставил женщину, но у нее кошка хоть есть, да и найдет ей «Сверхкомп» нормального мужика, когда наиграется в богиню «Майю», но вот того что редкого зверя насмерть замучил, никогда себе не простил бы до смертного ложа.

Каковым же было мое изумление, когда я открыл дверь своей конуры. Тогда-то я и понял, что мой питомец не пропадет! Да мало того, он еще и мне пропасть не даст. Не совсем я уловил, как он всю аферу проделал, но вникать и не хотелось, опять-таки влезать в шкуру непонятного создания, вызывает у меня панический страх от одной идеи.

Сидел значит Мурр за столом и трапезничал. То, что еду, он заказал по интернету и расплатился моей кредиткой, я сразу врубился, но как он печатал сообщение своими когтистыми клешнями, с шестью короткими пальчиками я не представлял. Смешно было осознавать, что тот корм, которым китаец его советовал кормить, для моего питомца был чистой воды унижением его императорского достоинства. Я раньше-то и блюд таких не знал: говядина по сычуански, пряный рис, лосось терияки, тарелка с сюрреалистического вида морепродуктами и бананы в кляре на десерт. А я его сухим кормом для игуан кормил… Понимаете? Но больше всего меня поразило его пристрастие к изысканным винам. Я его значит, водой поил все время, а он-то знал, оказывается лучше многих, где истина находиться, причем, в отличие от многих пророков не абстрактно знал, а точно – наименование, сорт и цену. Сейчас он дегустировал истину, сбраженую в керамической посуде ручной выделки, выдержанную в бочках из древнего дуба.

Он тактично предложил мне сесть рядом. Я понял это по его взгляду, по особой безразличности желтых глаз с острой зеленой прорезью посередине и особенностям пара выходящего из его завитых ноздрей. Он оставил чек посередине стола, чтобы я мог знать, какую пищу и какие сорта вин он предпочитает. Признаюсь вам, я очень обрадовался тому, что он жив и тому, что теперь мои деньги не будут копиться без дела на карте. А то на мое житие уходило так мало, что я не знал, на что тратить их.

Глава 2
Кафе «Пустота»

В мои размышления опять ворвался нарочито игривый голос автоответчика из комнаты, в сообщении которого «Сверхкомп» напоминал о свидании. Так что я решил полежать еще пять минут и пойти посмотреть, ради кого я должен был покинуть свое «ленивое королевство». В итоге я проторчал в ванне еще час. Не то чтобы я был принципиальным отшельником или идейным холостяком, но я уже решил для себя, что если это «чудо техники» еще раз пошлет меня на встречу с кем-либо, я пойду в министерство и подниму этот вопрос. Буду судиться, потрачу всю свою наличку, но добьюсь своего законного гражданского права, чтобы меня оставили в покое.

Моим потенциальным партнером, по мнению машины, оказалась миловидная блондинка двадцати двух лет от роду. На восемь лет младше меня. Предыдущая кандидатура напротив, была старше меня на год. Интересные эксперименты ставит, гад. Встретиться мы должны были в полночь в кафе «Пустота».

В моем распоряжении был целый день, и было решено провести его, так же как и мой усатый питомец. Я подвинул кресло-качалку к окну, и одной рукой поглаживая шершавую спину Мурра, разливал нам по бокалам красное французское вино. От удовольствия мой друг, похлопывал короткими складчатыми крыльями. Кстати, когда я застал его за трапезой, он каким-то образом уговорил курьера зажечь свечи и поставить их на стол, для атмосферы. А еще он любил доисторический блюз, который играли, формально освободившиеся от рабства чернокожие музыканты. То ли в нем играла кровь императора, который расслаблялся только при игре на дудочки пленной наложницы, привязанной к ограде замка железной цепью, то ли он просто тосковал по чему-то такому, о чем я даже не имел представления. Было и вправду, в этой музыке что-то демоническое… Какая-то боль, пронизывающую душу зверя и душу человека, некий призрак, стоящий за спиной каждого живого существа на этой планете. Некоторые называют его тенью.

Мы слушали музыку, пили вино и считали снежинки… Мы могли бы заниматься этим вечно, ибо как нам казалось, именно в этом и состояло наше великое предназначение. А этот глупый компьютер, похоже, был иного мнения. Снежная пурга усиливалась, превращаясь в небесную битву снежных воздушных барсов, так что глаза Мурра начинали загораться дьявольским огнем, и он начал мурчать. Мы жили на двести первом этаже. И в тот миг я представлял, что вопреки моим страхам и расписке китайца, мой дракон однажды вырастет, я сяду ему на спину, и мы улетим куда-нибудь далеко от этого города.

***

После шести, я перешел с вина на зеленый чай, а вот Мурр объелся, обпился и дремал. Он не умел разговаривать, а так бы, наверное, поведал в поэтическом слоге о своем мировоззрении. Так, по его мнению, то, что люди обычно называют «чувством меры» он бы назвал не иначе как «трусостью» или «унынием». Я вот не был таким максималистом и гедонистом как он. К тому же надо было начинать подготавливать себя морально к взаимодействию с живым неизвестным мне человеком.

Девушку, с которой я должен был встретиться, звали Анной. Она была студенткой заочного отделения философского социологического института, специализирующегося на исследовании феномена повсеместного нигилизма среди взрослого населения всего земного шара. Пока она училась, она работала в основном на телефоне, звоня «несчастным жертвам» уютно отдыхающим в своих норах и задавая им зловредные глупые вопросики, составленные ее сокурсницами с отделения психоанализа и патологий. Когда же она получит долгожданный диплом, она сможет обрабатывать полученные данные, делать выводы в соответствии с шаблонами написанными докторами наук, и даже показывать их на загадочных сигилах-графиках перед многотысячной аудиторией. В перспективе, когда она наберет авторитет в данной области, она сможет сама писать шаблоны. В этом был смысл ее существования, как я понял, с первых минут нашего разговора. И все было бы в ее жизни хорошо, если бы не «это».

– А какие виды секса вы предпочитаете? – выпалила она, явно устав сдерживаться и лить воду.

– Эммм…. Ну… – Я сразу все понял. Осталось только придумать план побега, а потом сразу же начать искать подходящего юриста. Ибо, компьютер, отвечающий за благополучие граждан, сошел с ума.

Анна закусила губу, нервно дергала ножкой, и судорожно крутила прядь волос, своей изящною ручкою, с шикарным маникюром.

– Ну, я не задумывался над этим никогда, я бы не выделял эту сферу отношений от всего комплекса. Это же сугубо личное дело, двух людей, по-моему… Глупо это обсуждать. – Пробубнил я, и сам понял что осекся.

– Как так? – удивилась она. – Ну, по телевизору и в интернете все только и говорят о сексе! А все ваши устаревшие понятия уже давно не в моде. В моде независимость! – продекламировала она с гордостью, а потом робко опустила глаза в молочный коктейль.

– Независимостью от кого? – недоуменно спросил я. – От тех, кого мы любим?

Она промолчал. Отхлебнула еще немного через трубочку, похлюпывая, а затем, смутившись, спросила:

– Вы что ли совсем телевизор не смотрите и с людьми не общаетесь?

Я понял, что пора делать ход конем. Слава богу, я еще не забыл свою прошлую пассию. Ну, в общем, я ей развернутый ответ и дал, на первый ее вопрос. Рассказал все то, что мы успели опробовать, изучая древнюю рукопись. Даже в красках, рассказал ей, о том единственном случае, когда в «кошачий храм» было позволено привести добермана. А после истории о торжественной клятве, что если кто-то из нас умрет первым, то другой обязан… Анна покраснела, извинилась и отправилась в уборную.

После этого о сексе мы больше не говорили. Да, и вообще, не говорили. Ей позвонили с работы коллеги, попросили срочно вернуться в офис, в связи с сенсационным открытием сделанным их группой.

– Мы спишемся еще, да? – промолвила она.

– Конечно. Конечно.

Она ушла, а вместе с ней ушло и напряжение. Я даже немного разозлился на деваху, она напоминала ужа, который пытается напугать индийского факира, спавшего с коброй пару лет. Но пока официант нес три бутылки вина, я успокоился, и подумал, что в принципе Анна оказалась довольно милой. Но как показывал опыт, люди порой являются вовсе не теми, кем кажутся.

– Одну откройте, пожалуйста, а две на вынос.

– Не расстраивайтесь, что ваша дама убежала по делам, – подмигнув на прощание, обронил официант.

– Это божественное вино, позволит мне пережить эту утрату и прожить еще одну ночь в окружении своей тени, – ляпнул я, делая грустную интонацию романтика.

Я огляделся вокруг. Это кафе, оказалось очень уютным. Владелец был не лишен иронии и вкуса, назвав его «пустотой». Но после второго бокала я почувствовал нестерпимое желание оказаться дома. Хватит с меня приключений. Хватит с меня тяжкого бремени осознания, что я всего лишь единичка в чей-то статистике или даже нолик. Я уже начал представлять, как разбужу Мурра, и как он обрадуется бутылочкам. Я представил, как мы всю ночь будем смотреть на снегопад, а под луной он красив вдвойне. Вообще Луна, это, похоже, единственное живое существо, не считая, конечно дракона, к кому я не равнодушен. И только глупцы могут называть ее безжизненной планетой, которая отражает свет от солнца.

Глава 3
Любовники Луны

Я шел домой из кафе, оно неподалеку было, но мне, неприученному к прогулкам, это казалось Илиадой. Огни реклам просвечивали сквозь завесу снежной вуали. Они заманивали людей покинуть свои уютные домашние квадратики, чтобы почувствовать некое социальное таинство, называемое загадочным словом «единство». Однако объединяло их только одиночество и отчуждение. Ну, и желание нарезаться как следует, а там, может быть и потрахаться… Луна начинала свою игру. Я только сейчас подумал, что Анна, скорее всего, соврала, вряд ли они трудятся на благо отечества, сутками. Хотя, может быть, и не врет.

Мурр встретил меня на пороге, потеревшись хвостом об ногу – явный признак, что он чего-то хочет от меня. Я прошел на кухню, краем глаза поглядывая в окошко. Признаюсь вам сейчас, в том, что я, скорее всего лунатик. Когда вижу Луну, не могу отвести от нее взгляд. Она моя жена. А моя любовница это, конечно, бессонница. Хотя, наверное, наоборот, бессонница была моей законной сварливой супругой, а Луна таинственной странницей в ночи, утонченной любовницей, с которой мы общались исключительно на языке тела и поэзии. Поэзии. Поэзии?! Я с удивлением обнаружил книжку на подоконнике: «Классическая китайская поэзия». Проделки Мурра. Мало того, что заказал ее сам, еще и закладку положил. Может он еще, и читать умеет? Я посмотрел на него. Он прыгнул на подоконник и уставился в окошко. Лишь по движениям кончика хвоста я понял, что он хочет, чтобы я вслух прочитал, ту страницу, которую он выбрал. Но перед этим нужно было еще разлить по бокалам вино, дабы не обидеть его духов. Я выполнил требуемый многовековым этикетом ритуал, и приготовился было включиться в священную мистерию Царицы Луны, но Мурр, ясно дал понять, что нужно прочитать стихотворение, аккуратно пощекотав меня своими опасными, как бритва когтями. Я решил не спорить с его высочеством.

С чаркой вина в руке

Любуюсь лазурью небес

И вопрошаю: «Когда

Луна, сияя, взойдет?»

Там, в небесном дворце,

В мире тайн и чудес,

В этот вечерний час

Какой отмечают год?

Как бы я с ветром хотел

Умчаться за облака!

Туда, где из яшмы дворцы,

Где башен сияет нефрит.

Только дорога, страшусь,

В бездну небес нелегка,

Стужа там в миг один

Сердце заледенит

В танце кружусь, и тень

Вместе кружит со мной.

Призрачный мир вокруг

Так непохож на земной!

Красный терем. Над ним

Обход совершает луна,

В спальню глядит через дверь

На тех, кто теперь не спит.

Надо ль роптать на неё

За то, что кругла, полна,

Что в ночь расставанья с тобой

Слишком ярко блестит?!

Радость — и рядом печаль,

Разлука за встречею вслед,—

Небом такая судьба

Людям в удел дана,

Луне – полнолунье, ущерб,

То яркий, то бледный свет…

Издавна повелось:

Нет ничего сполна.

Думой живу одной:

Чтоб там, за тысячу ли,

Также любуясь луной.

Ты не покинул земли.

Я дочитал последнюю строчку и разревелся. Мурр не ожидал подобной реакции и поэтому прыгнул мне на руки, и даже, лизнул в щечку своим раздвоенным язычком. Эти стишки проникают глубоко в подсознание, подобно, присоскам рабочей камеры и извлекают оттуда непонятно, что от чего на сердце становится тяжело. Дракон не хотел меня расстраивать, он, наверное, хотел, чтоб я что-то понял. Это было что-то типа инициации.

Но даже потосковать толком мне было не дано, в ту ночь. Видеосвязь включилась автоматически. На экране возникла фотография, на которой Анна в окружении пяти, чем-то неуловимо на нее похожих, словно сестёр девушек стояли вокруг чертежной доски, с начертанном на нем загадочном параболическом графике. Зачем, она мне это прислала? Но немного осмотрев офис, я увидел часы, на которых горело зеленым по черному: два часа ночи. Значит, она не врала… Звери какие!

– Мне «Сверхкомпьютер» дал ваш номер. Вы же еще не спите? Здесь у меня небольшое резюме на вас. Тут написано, что у вас хроническая патологическая бессонница последней стадии, – тихо пропищала Анна.

Я чуть не подавился божественным вином. Сегодня же, я начну войну с этим «Сверхкомпьютером»! Я поглядел на Мурра – тот прыгнул к экрану и начал обнюхивать фотографию… Затем появилось видеоизображение Анны. Лучше бы и не появлялось. Она сидела на кровати в кожаном черном белье и уродливой заячьей маске. Самое страшное, что в руках у нее была огромная бутылка шампанского. Как это все было вульгарно и скучно…

– Почему же вы на работу в таком костюме не ходите? Думаю, если всю команду нарядить в это, то рабочий процесс пойдет в два раза быстрее, – не выдержал я. – Чего вы собственно хотите от меня сейчас?

Анна поникла. Но потом глотнула из горлышка и парировала:

– Я просто хотела с вами поговорить… Вы не поверите, но с момента нашей встречи я все время думала о вас.

Она наверняка была нимфоманкой. Подцепив это псевдозаболевание через курилку на корпоративе или через интернет. А может быть у нее такой стиль, кто знает, кто знает…

– Давайте поговорим об «Сверхкомпьютере». Что вы о нем думаете? Зачем он вообще нас с вами пытается случить? Извините, но ночью я привык быть один и, поэтому не могу отделаться от вредной привычки называть вещи своими именами.

Анна покачала головой, набрала в легкие воздух и ответила:

– Понимаете. Я устала от одиночества. Больше не могу так жить – без смысла. Вот он и заботится о нас всех! Он, по-моему, нечто вроде Деда Мороза, Доброго Волшебника или Ангела-Хранителя.

– Хватит, – перебил я ее, – хватит, прошу, вас, пожалуйста.

Надо было менять тему разговора срочно, пока она не спросила меня о том же. Тут великий стратег Мурр проскользнул в комнате, аккурат, чтобы промелькнуть в объективе камеры.

– Ой, кто это у вас, там, кот? – глаза девушки засияли любопытством.

– Бегемот, – ответил я не без доли литературного сарказма. А тем временем Мурр запрыгнул ко мне на колени, чтобы показать себя во всей красе.

– Какая прелесть! Настоящий дракон! – она добила бутылку и потянулась, очевидно, за второй, оставив мне на обозрение свой зад. Через минуту я опять увидел ее лицо. Мне было жаль тратить на это ночь, ведь за окном Луна устраивала представление, но дракон мурлыкал, значит, был не против общения с этой девушкой. Наверное, ему нравилась ее лесть. А, может быть, он был любителем не только изысканных вин, но еще и стройных девушек.

– Я много читала про них в интернете, много отзывов классных, – солгала она, так как я знал про табу, которое китаец наложил на любую инфу. Но то, что она любила приврать, не означало, наверное, что она была патологической вруньей.

– Его зовут Мурр, – представил его я, и мой питомец издал доселе неслышимые мной звуки, похожие на трель соловья. Перфоманс сработал, так как девушка потекла совсем…

– Какое чудо! – Визжала она. – Вы, похоже, любите путешествовать. У вас на стенах маски всякие весят экзотические. Вы, вероятно и купили Мурра в одной из таких поездок.

– Ага. До ближайшей барахолки я путешествую обычно, – не выдержал я, и достал из под кровати бонг, – а еще с помощью этого стеклянного космического корабля путешествую.

Анна улыбнулась.

– Но неужели вам не хотелось в реальности оказаться где-нибудь на пляже? Целовать чье-нибудь любимое тело, выплевывая песок…

– Давайте завтра созвонимся, – прохрипел я, выдыхая дым.

– Ловлю вас на слове.

Попался.

Мы с драконом все же успели на последний акт представления за окном. Удивительно, но многие люди предпочитают смотреть телевизор: этот ушат с дерьмом политиканов, они глотают с превеликим удовольствием, словно собаки. Ну, не могу я понять этого удовольствия! Но царица Луна начинала уставать блистать, очевидно, что, ею любовались в этот миг лишь пьяницы и безумцы, у которых не было телевизора или интернета. Может быть, одни в этом одиноком мире мы с Мурром восхищались ее артистизмом и магнетизмом. Пойманные, как мотыльки, ее гипнотическим пением и игре на арфе из шерсти магической козы. Что же будет, когда она больше не соизволит взойти по хрустальной лестнице на небосклон? Конца света, конечно, не будет, но как же влюбленные? Или, если верить, Анне, они и так давным-давно вымерли… Вероятно мы с моим дракошей последние романтики… Так пела Луна. Наутро мы снова забудем сладость ее песен, но привкус останется на губах.

Нужно было поспать хотя бы несколько часов, по уверению районного шамана, иначе одна из фантомных душ, живущая исключительно в пространстве сновидений начнет угасать. Когда она ослабеет окончательно, человек умрет. Существование в материальном мире было очень сложным многоуровневым процессом, полным опасных и тонких взаимосвязей. У этого же «северного человечка» я покупал лечебную траву, которую и покуривал, чтобы мое тело и дух оставались близкими к природе, даже в окружении бетонных стен мегаполиса.

Мурр уже летал где-то над пурпурными полями в своих сновидениях, рвал цветы и дарил их феям, которые снова сажали их в землю и те оживали.