Стоя на веранде, мои глаза скользят по двору и охранникам. Я не оборачиваюсь, когда слышу шаги за спиной.
Я узнаю шаги своей матери и, приготовившись к миллиону вопросов, поворачиваюсь к ней лицом.
Она садится на один из шезлонгов и говорит:
– Грета говорит, что девушка красивая.
Я подхожу ближе и сажусь на один из стульев. Смотря на мать, бормочу:
– Тётя Грета права.
– Ты взял Габриэллу для себя? – спрашивает она, переходя сразу к делу.
– Нет. – Я бросаю взгляд на открытые французские двери, прежде чем сказать: – Я собираюсь устроить брак между Дарио и Габриэллой.
– О. – Бровь мамы взлетает вверх. – Он такой милый мальчик. Он будет хорош с ней.
– Пусть она будет хороша с ним, – бормочу я.
– Всегда такой защитник, – смеётся мама.
– Не говори ей. Мне нужно сначала поговорить с Дарио, прежде чем она узнает о помолвке.
– Хорошо. – Она глубоко вздыхает, затем медленно выдыхает и спрашивает:
– Стефано сильно расстроен тем, что ты забрал его невесту?
– Вероятно.
Мой взгляд блуждает по лицу матери, прежде чем остановиться на её пустом, незрячем взгляде.
Она потеряла зрение в ту ночь, когда я убил своего отца. Прошло девятнадцать лет, но я до сих пор помню каждую секунду того вечера.
Мамин крик, когда он её бил.
Удар по голове, который ввёл её в кому на три недели.
Её кровь, впитывающаяся в деревянный пол.
Я сошёл с ума и забил отца насмерть своими голыми руками. К тому времени, как я закончил, он был неузнаваем.
Это изменило всю мою жизнь. В девятнадцать лет я стал главой Коза Ностры.
В то время мать Карло была нашей домработницей, и, так как я вырос с Карло, он был единственным, кому я доверял. Мы переехали сюда, в этот особняк, где их с матерью охраняет маленькая армия двадцать четыре часа в сутки.
Карло был рядом со мной, пока я строил свою империю. Единственный человек, которого я считаю близким другом, – это Анджело, один из глав Коза Ностры.
Я забочусь о Франко, Ренцо и Дарио, но с Анджело я нашёл больше общего. Он меня понимает.
– О чём ты думаешь? – спрашивает мама.
– Обо всём, – шепчу я.
Она встаёт и протягивает ко мне руку. Я беру её и веду к себе, опуская голову ей на живот. Я закрываю глаза, когда она нежно проводит рукой по моим волосам.
– У тебя слишком много на плечах, – тихо говорит она. – Я беспокоюсь за тебя.
– Со мной всё в порядке, – уверяю я её. – Не волнуйся обо мне.
– Для всех остальных ты Капо деи Капи, но для меня ты всегда будешь моим малышом. Я всегда буду волноваться за тебя.
Уголки моих губ приподнимаются, и, поднявшись на ноги, я наклоняюсь, чтобы крепко обнять её.
– Ti voglio bene, Mamma.
– Я люблю тебя больше, mio figlio.
Карло выходит на веранду и спрашивает:
– Готов?
Я киваю, отпуская мать, затем говорю:
– Я уезжаю на Манхэттен. Постараюсь быть дома к выходным.
– Хорошо. – Она похлопывает меня по руке. – Будь осторожен.
– Всегда.
Поцеловав её в макушку, я направляюсь вместе с Карло к вертолётной площадке.
Сидя в личной комнате, которая открывает вид на весь клуб, я слушаю Эмилио и Вито, которые дают мне обновления по строительным проектам и клубам.
– Профсоюзы не создавали никаких проблем, – говорит Эмилио.
Я киваю.
– Это хорошо.
– Один ублюдок планирует построить небоскрёб рядом с отелем. Он закроет вид на Гудзон.
Выдыхая, я бормочу:
– Заставьте его передумать строить на этом участке и продать его нам.
Мои люди хорошо обучены и используют любые меры, чтобы добиться результата.
Это было одним из самых сложных уроков – доверять своим людям выполнять работу, а не пытаться делать всё самому.
Когда они встают, Вито слегка прихрамывает, что напоминает мне о том, как Анджело выстрелил ему в ногу за то, что он обидел Витторию.
– Вито, как нога? – спрашиваю я.
– Сейчас приму болеутоляющее, босс. Ничего страшного.
Я киваю, поднимая телефон. Открываю групповой чат с остальными четырьмя главами Коза Ностры и начинаю видеозвонок.
Когда их лица появляются на экране, я говорю:
– Завтра в девять утра встреча в моём клубе. Не опаздывайте.
– Мог бы просто текст отправить, – бурчит Франко, зевая.
У него дома тройняшки, так что я закрываю на это глаза.
– Малыши не дают спать? – спрашивает Анджело.
– Ага. Ты сам знаешь, как это бывает, – смеётся Франко.
Анджело и Виттория ждут второго ребёнка.
Семья растёт, что добавляет мне ответственности, чтобы сохранить их всех в безопасности.
– Увидимся завтра, – говорю я, заканчивая звонок.
– Что-то не так? – спрашивает Карло.
– Ничего.
Он наливает мне стакан виски из моей личной коллекции. Протягивая мне напиток, он поднимает бровь, ожидая объяснений.
– Все падают один за другим и создают семьи, – бормочу я.
– Почему это проблема?
– Просто больше людей, которых нужно защищать.
– У них есть свои охранники, – отвечает Карло, стоя перед односторонним стеклом, через которое видно интерьер клуба, и его взгляд медленно скользит по всем людям.
– Не у Дарио. Этот ублюдок упрямый и безрассудный, – я делаю глоток, чувствуя, как алкоголь обжигает горло. – Напомни мне поговорить с ним об этом.
– Сделаю.
Пока я наслаждаюсь виски, мои мысли возвращаются к Габриэлле. Когда она вошла в столовую, было трудно не смотреть на неё. Я никогда не признаю это вслух, но мне нравится, как она одевается.
Чёрт. Мне нужно переспать с кем-нибудь.
Не могу вспомнить, когда я в последний раз был с женщиной.
Шесть месяцев?
Нахмурившись, я бросаю взгляд на Карло.
– Когда в последний раз я с кем-то спал?
– Чёрт, – качает он головой. – Та блондинка?
– Какая блондинка?
Он тихо смеётся.
– Скажем так, прошло немало времени.
Мне стоит беспокоиться, что я не нуждался в обществе женщины несколько месяцев?
Внезапно вспоминается момент, когда Габриэлла прижалась ко мне во время посадки частного самолёта, и я чуть не зарычал.
Чёрт, нет.
Я встаю и выхожу из комнаты отдыха, чтобы избавиться от этого нежелательного воспоминания.
– Куда мы идём? – спрашивает Карло, когда идёт за мной.
– В пентхаус.
Мне нужно одиночество, чтобы восстановиться после общения с людьми последние два дня.
Когда мы садимся в внедорожник, Карло спрашивает:
– Заказать что-нибудь на ужин?
– Закажи.
Я смотрю в окно, и снова в голову приходит Габриэлла.
Вчера вечером в вертолёте, когда она сжала моё бедро, это вызвало нежелательное ощущение притяжения.
Я хмурюсь, и, проведя пальцами по губам, силой выталкиваю её из своих мыслей.
Как только Карло останавливает внедорожник на подземной парковке, я распахиваю дверь и выхожу. Мои глаза скользят по территории, и, увидев, что все охранники на своих местах, я направляюсь к лифту.
На пути к верхнему этажу Карло говорит:
– Закажу стейк.
– Хорошо.
Двери открываются, и я шагаю в пентхаус. Ослабив галстук, я направляюсь в спальню и говорю:
– Я в душ. Сообщи, когда привезут еду.
– Сделаю.
Зайдя в ванную, я включаю воду и начинаю раздеваться. Скоро ванную наполняет пар, и когда я забираюсь в душ, тёплая вода обрушивается на моё тело.
Мои мысли снова возвращаются к Габриэлле, и я вздыхаю. Когда я устрою её брак с Дарио, мне придётся начать думать о себе. Мне нужен наследник, и я не становлюсь моложе.
Но кто?
Чёрт, это не особо важно. Главное, чтобы женщина могла рожать детей, и этого достаточно.
Я снова вздыхаю, начиная мыть своё тело.
Последнее, чего мне хочется, – это жениться. Моё время ограничено, и ещё один человек, за которого нужно будет заботиться, только добавит мне усталости.
Но сейчас об этом беспокоиться не стоит.
Сначала нужно сосредоточиться на том, чтобы избавиться от Мигеля и его людей в Нью-Йорке. После того как эта проблема будет решена и Дарио будет обручен с Габриэллой, я вернусь к мысли о том, чтобы найти жену для себя.
Мне понадобился целый день, чтобы устроиться в апартаментах, и когда я захожу в столовую на ужин, синьора Фалько и синьора Аккарди уже сидят за столом.
– Где ты пряталась сегодня? – спрашивает синьора Аккарди.
– Я распаковывала всё, – отвечаю я, садясь за стол и осторожно улыбаясь Джерардо, когда он присоединяется к нам.
Марта приносит еду, и когда она ставит передо мной тарелку с пастой и фрикадельками, я шепчу:
– Спасибо.
– Я заходил в твою комнату и оставил пароль от Wi-Fi на прикроватной тумбочке, – сообщает Джерардо.
– Спасибо.
Отлично, теперь я смогу проверить свои страницы в социальных сетях.
Чёрт, мне понадобится адрес для получения любых промо-товаров, которые мне отправляют.
Я бросаю взгляд на Джерардо, а затем решаю спросить:
– Какой адрес я могу использовать для получения посылок?
На его лбу появляется морщина, и, накалывая фрикадельку на вилку, он спрашивает:
– Какие именно посылки?
– Иногда мне присылают косметику и средства для ухода за кожей, чтобы я их продвигала на своих страницах в социальных сетях.
Он думает мгновение, затем говорит:
– Я организую почтовый ящик, куда можно будет отправлять такие вещи. Никогда не указывай адрес особняка.
Такого точно не произойдёт, потому что я понятия не имею, где находится особняк.
– Хорошо, – быстро киваю и добавляю:
– Спасибо.
Синьора Аккарди режет фрикадельки синьоре Фалько на более мелкие кусочки, прежде чем сосредоточиться на своей тарелке.
Я накручиваю немного спагетти на вилку и откусываю. Пока я жую, мой взгляд скользит по моим спутникам за ужином. Здесь всё кажется намного спокойнее, чем в доме моих родителей.
Мы никогда не ужинали всей семьёй.
Бывали дни, когда я вообще не ела.
Моя рука замирает, когда мысли уносят меня в те времена, когда мать запирала меня в комнате за непослушание.
Однажды она забыла про меня на четыре дня. К счастью, я могла брать воду в ванной.
– Что-то не так с едой, дорогая? – спрашивает синьора Аккарди, вырывая меня из воспоминаний.
Я быстро качаю головой и натягиваю на лицо улыбку:
– Вовсе нет. Это очень вкусно.
Я продолжаю есть, стараясь загнать вглубь все неприятные мысли.
Что не убивает, делает меня сильнее.
Я постоянно повторяю эти слова, чтобы напоминать себе, что нужно оставаться сильной, несмотря ни на что. Я не позволю ничему сломить меня.
– Ты умеешь готовить, Габриэлла? – спрашивает синьора Фалько.
– Да. Меня научили всему, что нужно, чтобы стать хорошей женой, – отвечаю я.
Она смотрит в мою сторону:
– Какие навыки включали в себя эти уроки?
– Кулинария. Шитьё. Уборка. Как вести себя в обществе, – на мгновение я замолкаю, прежде чем продолжить, ненавидя слова, которые срываются с моих губ: – Как быть покорной своему мужу.
Между бровями синьоры Фалько появляется морщина, затем она качает головой и делает ещё один укус еды.
Я что-то сказала не так?
– Что ты умеешь готовить? – спрашивает синьора Аккарди.
– В основном сицилийскую кухню.
– У тебя есть любимое блюдо? – уточняет она, прежде чем съесть немного спагетти.
– Coda alla vaccinara, – тихо отвечаю я. – Я люблю хвосты быка.
Однажды я добавила слишком много овощей, и меня били по костяшкам деревянной ложкой, пока кожа не посинела.
Моя голова дёргается, когда я отталкиваю это воспоминание. Поднимаю подбородок повыше и беру стакан с водой, делая глоток.
Что не убивает, делает меня сильнее.
– Ты могла бы приготовить это для нас однажды, – говорит синьора Фалько. – Не помню, когда я в последний раз ела coda alla vaccinara.
С вежливой улыбкой на лице я отвечаю:
– Буду рада.
Когда все заканчивают ужин, и Джерардо уходит вместе с синьорой Аккарди и синьорой Фалько, я остаюсь, чтобы собрать все тарелки и столовые приборы.
– О, не стоит этого делать, – говорит Марта, быстро подходя ко мне.
– Я заняла вас весь день. Это меньшее, что я могу сделать.
Она берёт у меня посуду и качает головой:
– Вы гостья, мадам. Мистер Фалько был бы очень недоволен, если бы услышал об этом.
Не желая доставлять домработнице неприятности, я киваю и ухожу из столовой.
Когда я иду по коридору к гостиной синьоры Фалько, слышу, как Джерардо спрашивает:
– Опять собираешься читать один из этих любовных романов?
– Да, так что лучше беги, – шутливо предупреждает синьора Аккарди, и её слова сопровождаются тихим смехом.
Джерардо выходит из гостиной и кивает мне, проходя мимо.
Любовные романы?
– Давай посмотрим, на чём мы остановились? – слышу я голос синьоры Аккарди.
Синьора Фалько отвечает:
– Бью ехал, чтобы признаться Дейзи в любви.
Я останавливаюсь у двери и слушаю, как синьора Аккарди читает:
– Я с визгом торможу перед домом Дейзи и, выскочив из грузовика, бегу к двери. Стучу, не в силах дождаться, пока она откроет.
Синьора Аккарди делает паузу и бормочет:
– О, моё сердце.
– Что? Не останавливайся сейчас! – восклицает синьора Фалько.
Улыбка появляется на моих губах, и я прислоняюсь плечом к стене.
– Когда Дейзи открывает дверь, моя рука поднимается, и я хватаю её за шею. Притянув её к себе, я смотрю ей в глаза. «Я люблю тебя, Дейзи Адамс. Всегда любил. Останься в Парадайзе со мной. Тебе место здесь». Я затаиваю дыхание, ожидая, что она скажет.
– О-о, – нежно тянет синьора Фалько. – Наконец-то.
– О нет, – бормочет синьора Аккарди.
– О нет что? – с волнением спрашивает синьора Фалько.
– Дейзи отстраняется, качая головой. «Нет. У тебя были годы, чтобы сказать мне, что ты чувствуешь. Ждать до того момента, когда я ухожу, несправедливо». Мое сердце разрывается пополам, когда я вижу гнев в её прекрасных глазах.
– Нет, Дейзи, – шепчет синьора Фалько, полностью поглощённая историей.
– Я делаю шаг назад и качаю головой. «Не делай этого с нами, Дейзи».
Синьора Аккарди делает паузу, а затем продолжает с чувством в голосе:
– Её подбородок начинает дрожать, и она говорит: «Ты сделал это с нами». Когда она закрывает дверь, через мою душу проносится острое чувство сердечной боли.
Я слышу тихий всхлип и, заглянув в гостиную, вижу, как синьоры Аккарди и Фалько вытирают слёзы, взволнованные грустной сценой.
Синьора Аккарди замечает меня и, улыбаясь сквозь слёзы, говорит:
– Присоединяйся к нам, Габриэлла.
Я быстро качаю головой:
– Не хочу мешать.
– О, глупости. Иди, садись.
Я захожу в гостиную и сажусь на одно из кресел.
– Мы любим читать час после ужина, – объясняет синьора Аккарди. – А потом смотрим одну серию сериала. Ты можешь присоединяться в любое время.
– Спасибо.
– Эта книга слишком грустная, и мы уже прочитали три четверти. Давайте начнём новую, чтобы Габриэлла не чувствовала себя потерянной, – говорит синьора Фалько.
Синьора Аккарди встаёт и направляется к книжному шкафу. Пока она перебирает книги, она спрашивает:
– Что ты хочешь почитать? – Она смотрит на меня:
– У тебя есть любимый жанр?
Я качаю головой:
– В детстве мне не разрешали читать любовные романы. Я согласна на любую книгу, которую вы выберете.
– Caro Dio. Я бы умерла без своих книг, – шепчет синьора Аккарди. – Что тебе ещё не разрешали делать?
Чёрт.
– Эмм… – колеблюсь я, но, не привыкнув лгать, честно отвечаю: – Мои родители были очень строгими. Особенно моя мать. Она решала за меня всё. – Я неловко хихикаю. – Когда я начала зарабатывать деньги со своих страниц в соцсетях, я стала покупать себе одежду. Это её злило.
– Почему? – с ужасом спрашивает синьора Аккарди. – Я считаю, что твои наряды очень стильные.
– Они предпочитали, чтобы я носила скромную одежду.
Синьора Аккарди берёт книгу, и когда садится, синьора Фалько говорит:
– Похоже, у тебя не было счастливого детства. Теперь я понимаю, почему ты не захотела звонить семье, чтобы сообщить, что благополучно добралась.
– Я не выросла в любящей семье, – признаюсь я.
Мой взгляд скользит по её красивому лицу, и на мгновение я задумываюсь, была ли она всегда слепа.
Прочистив горло, я добавляю:
– Просто хочу, чтобы вы знали: мне здесь очень нравится.
– Это меня радует, – тихо говорит синьора Фалько, затем поднимает бровь в сторону синьоры Аккарди:
– Какую книгу ты выбрала? Прочти аннотацию.
Как только рот синьоры Аккарди расплывается в улыбке, она неожиданно протягивает мне книгу.
– Я читаю уже много лет. Было бы приятно просто послушать.
– О. – Беру книгу у неё из рук, и мои нервы начинают дрожать, пока мои глаза пробегают по словам на обратной стороне обложки.
Я прочищаю горло и, подняв подбородок, начинаю читать:
– Читатели должны приготовиться к эпической истории о любви и найденной семье. Внимание: этот эротический бестселлер лучше читать с включённым кондиционером.
Эротический?
Чувствуя себя неуверенно, я начинаю с первой главы, но вскоре погружаюсь в историю.
Когда я добираюсь до второй главы, из меня вырывается смех:
– Эм, здесь в книге ругательства. Мне их читать?
Синьора Аккарди хихикает, прежде чем ответить:
– Ты должна прочитать каждое слово, дорогая. Не упускай ничего, иначе это испортит историю.
Мой язык выскальзывает, чтобы увлажнить губы, и, продолжая читать, мои глаза расширяются.
– Глядя на аппетитную… эээ… – я бросаю взгляд на синьору Фалько и синьору Аккарди, которые обе ждут с замиранием сердца, – аппетитную задницу Жозефины, я уже понимаю, что она будет хорошей… Дио.
Мои глаза бегут по странице, и с каждым грязным словом они становятся всё больше.
– Ого, – шепчу я, доходя до момента, где главный герой фантазирует о том, как погрузится в её влажное ядро. – Святой Боже.
Синьора Фалько разражается смехом и говорит:
– Спаси бедную девочку, Грета. Выбери что-то более мягкое для начала.
Синьора Аккарди хихикает, доставая другую книгу с полки.
– В этой книге рейтинг всего три перца чили.
– Что такое рейтинг перца чили? – спрашиваю я, беря книгу у неё.
– В ней не более четырёх-пяти пикантных сцен, и они не такие уж горячие.
Caro Dio.
Я начинаю читать, и когда добираюсь до третьей главы, где лишь изредка встречаются ругательства, я расслабляюсь. Сюжет становится всё интереснее, и я продолжаю читать.
Когда я дохожу до сцены, где главную героиню предаёт её лучшая подруга, я бормочу:
– Какая ужасная подруга.
– Думаю, нам стоит выпить чаю. Ты, должно быть, устала от всего этого чтения, – говорит синьора Фалько.
– Я приготовлю чай, – предлагаю я, откладывая книгу на боковой столик.
Когда я встаю с кресла, синьора Аккарди машет рукой в воздухе:
– Мы присоединимся к тебе на кухне. Я хочу посмотреть, остались ли ещё шоколадные печенья, которые испекла Марта.
Я жду, пока синьоры Фалько и Аккарди пройдут вперед, и следую за ними на кухню.
После того как я наливаю воду в чайник, я ищу в шкафах чайные чашки.
– Нашла! – восклицает синьора Аккарди, и, оглянувшись через плечо, я вижу, как она кладёт печенье в руку синьоре Фалько, а затем предлагает его и мне.
– Спасибо, – бормочу я, откусывая печенье.
Пока я жую, я завариваю ромашковый чай.
Бросив взгляд на синьору Фалько и синьору Аккарди, я думаю о том, как мало времени прошло с момента моего приезда сюда.
До сих пор моё пребывание здесь было приятным. Это в миллион раз лучше, чем быть дома с моей семьёй.
Надеюсь, что смогу погостить здесь какое-то время, прежде чем Дамиано реализует свои планы на мой счёт.
Машина Карло останавливается у одного из моих складов. Я распахиваю дверь и вылезаю наружу. Поправляя пиджак, мой взгляд быстро скользит по территории, прежде чем я направляюсь к боковой двери.
Как только мои люди меня замечают, они выпрямляются.
Томми подбегает ко мне:
– Мы нашли этого ублюдка, который пытался торговать в Мотт-Хейвен. С ним было ещё пятеро, но они оказали сопротивление, и нам пришлось их убить.
Кивнув, я иду к тому месту, где сидит наркоторговец. Мои люди уже связали его стяжками и изрядно избили.
Останавливаюсь в паре шагов от пленника и спрашиваю:
– Торговать в Бронксе и Бруклине – это амбициозно. Что заставило тебя думать, что это будет дозволено?
Мужчина поднимает голову, и когда его глаза встречаются с моими, они расширяются от страха.
Он тут же начинает бормотать:
– Нам просто сказали продавать в этих районах. Нам предложили хорошие деньги за эту работу. Пожалуйста, у меня есть семья. Жить тяжело. Я просто хотел немного заработать.
Когда я продолжаю смотреть на него, он начинает всхлипывать:
– Пожалуйста. Я всего лишь мелкая сошка. Человек по имени Лерой дал мне это задание. Это всё, что я знаю, босс.
С тяжёлым вздохом я киваю Томми.
– Найди Лероя.
– Слушаюсь, босс.
– Так что, я могу идти? – с надеждой в голосе спрашивает торговец.
Не удостаивая его больше ни одним взглядом, я разворачиваюсь и иду к боковой двери.
– Нет! Подожди! Подожди! – кричит он, прежде чем выстрел разрывает воздух.
Дойдя до внедорожника, я открываю пассажирскую дверь и, задержавшись на мгновение, говорю:
– Мне нужно больше людей, чтобы чистить улицы. Если мы уничтожим низший уровень, это сократит прибыль Мигеля. Ударьте по ублюдку там, где это больше всего ему навредит.
– Уже работаю над этим, – бормочет Карло.
Сев в машину, я ощущаю, как в груди закипает злость и раздражение.
Я хочу вычистить наркотики Мигеля из моего грёбаного города.
Достав телефон, я открываю групповой чат с остальными главами Коза Ностры и начинаю видеозвонок. Когда отвечают только Анджело, Франко и Ренцо, я нахмуриваюсь:
– Где Дарио?
– Наверное, в балетной труппе, – отвечает Ренцо. – Он занят подготовкой к предстоящему шоу.
Точно.
– Завтра в девять утра встреча в моём клубе.
– Завтра суббота, – бормочет Ренцо.
– И что с того? – спрашиваю я, приподнимая бровь.
Он качает головой:
– Буду там.
– Лучше запаси побольше кофе, – говорит Франко.
Уголок губ Анджело поднимается.
– Увидимся завтра.
Я заканчиваю звонок и смотрю в окно.
Карло везёт нас к пентхаусу, где уже ждёт вертолёт, и, пока мы едем на лифте на крышу, он говорит:
– Будет приятно провести выходные дома.
Я просто киваю, но мои мысли уже заняты другой проблемой.
Прошла неделя с тех пор, как я оставил Габриэллу в особняке.
Мне придётся подождать до конца балетного спектакля, прежде чем затронуть тему устроенного брака с Дарио.
Мы забираемся в вертолёт, и когда он поднимается в воздух, я смотрю вниз на свой город.
Я чёртовски много работал, чтобы сделать себе имя. Кровь, которую я пролил, устилает улицы красной ковровой дорожкой, где все знают моё имя.
Я хочу, чтобы Мигель был мёртв.
Когда мы пролетаем над Лонг-Айлендом, где живёт Анджело, я думаю о том, как загружены жизни остальных. Анджело и Франко погрязли в детских делах и подгузниках. Ренцо занят своей женщиной и рестораном, который он открыл для неё. А Дарио пашет в балетной труппе.
Как только я разберусь с Мигелем и устрою брак между Дарио и Габриэллой, я возьму небольшой отпуск.
Может, отвезу маму в отпуск. Она редко покидает особняк.
Вертолёт приземляется на вертолётной площадке, и, выходя из него, я кидаю взгляд на всех охранников, пока иду к французским дверям.
Когда я вхожу в свой дом, я глубоко вдыхаю знакомый воздух и медленно выдыхаю.
Я направляюсь прямо в свои апартаменты и, закрыв за собой дверь, позволяю темноте окутать меня. Мои глаза закрываются, и я наслаждаюсь тишиной.
Я всегда был немного замкнутым, и общение с людьми меня невероятно выматывает.
Сделав ещё один глубокий вдох, я включаю свет и иду в ванную. Включив воду, я раздеваюсь, снимая костюм.
Кладу свой «Глок» на стойку, и мой взгляд задерживается на отражении в зеркале. Я вижу тонкие морщины вокруг глаз.
Бесстрастное выражение лица.
Когда я в последний раз испытывал хоть какие-то эмоции?
На моём лбу появляется морщина, когда в памяти всплывает один момент.
Когда Габриэлла удержала зрительный контакт со мной в гостиной её родителей, это застало меня врасплох. Когда она сделала шаг назад, но затем собралась с духом и стояла на своём, что-то в моей груди сдвинулось.
Её обращались грубо, но она продолжала держать подбородок высоко.
Стефано даже ударил её ремнём, и она не проронила ни единой слезы.
Габриэлла либо чёртовски сильная, либо сломана до неузнаваемости.
По моему опыту, сломленные люди не сопротивляются. А это значит, что она самая сильная женщина, которую я когда-либо встречал.
Она будет хорошей парой для Дарио с его мягким сердцем.
С тяжёлым вздохом я встаю под душ и позволяю тёплой воде смывать напряжение с моего тела.
Я автоматически прохожу через свою рутину, прежде чем выключить воду и вытереться полотенцем. Когда я захожу в гардеробную, меня охватывает искушение надеть спортивные штаны и просто лечь спать.
Сначала проверь маму.
Молча надеваю брюки чинос и свитер. В ванной беру «Глок» и, заправив его за пояс штанов, выхожу из спальни. В особняке тихо, пока я спускаюсь по лестнице на первый этаж, но, приближаясь к гостиной мамы, слышу, как Габриэлла говорит:
– Платья такие красивые.
– «Бриджертоны» – мой любимый сериал, – бормочет тётя Грета.
Только я собираюсь войти в гостиную, как мама произносит:
– Опиши платья мне, Габриэлла.
– У них очень высокая линия талии. Они элегантные, все пастельных оттенков. На некоторых тканях есть цветочный принт. Они чем-то напоминают мне наряды из «Гордости и предубеждения».
– Я видела этот фильм, – упоминает мама. – Хорошо, теперь я представляю, как всё выглядит.
– Аида не всегда была слепа, – говорит тётя Грета, и это заставляет меня молча войти в гостиную.
Габриэлла вздрагивает, а глаза тёти Греты сразу устремляются на меня. Я направляюсь прямо к маме, на её лице уже появляется улыбка.
Она всегда чувствует, когда я рядом.
– Ты дома, – тихо говорит она, протягивая руку в мою сторону.
Я беру её за руку, помогаю встать и, не утруждая себя приветствием остальных женщин, веду её из гостиной.
Мама не говорит ни слова, пока мы идём на другую сторону особняка, к зимнему саду. Я не включаю свет, когда усаживаю её на один из мягких диванов.
Комната полна растений, а стеклянный потолок позволяет лунному свету освещать пространство.
Как только мы садимся, я откидываюсь на спинку дивана и закрываю глаза.
Мама прижимается ко мне, затем шепчет:
– Ты устал, mio figlio?
Вдохнув, я медленно выдыхаю.
– Да.
– Ты слишком много работаешь.
– Если я остановлюсь, это оставит семью уязвимой, – бормочу я, поднимая руку и обнимая её за плечи.
Проходит минута молчания, затем она говорит:
– Я горжусь тобой, Дамиано.
– Спасибо, мама.
Она похлопывает меня по бедру, затем упоминает:
– Габриэлла кажется хорошей.
– Ммм.
– Мы много времени проводили с ней на этой неделе.
– Ммм.
– Она готовила ужин сегодня. Coda alla vaccinara, – добавляет она. – В кухне остались остатки. Тебе стоит попробовать. Это очень вкусно.
– Ммм.
Я тихо вздыхаю, потому что знаю, к чему ведёт этот разговор.
– Не вздыхай на меня, – бормочет она. – Дарио ещё молод, а вот тебе пора остепениться, иначе я никогда не увижу своих внуков.
Стараясь, чтобы мой голос звучал спокойнее, чем я чувствую, говорю:
– Не надо, мама. Я нашёл женщину для Дарио. Точка.
– Какая жалость, – вздыхает она.
Моя бровь поднимается, и в голосе появляется почти игривая нотка:
– Теперь ты вздыхаешь на меня?
– Око за око, – усмехается она.
Уголок моих губ поднимается, и я обнимаю её сбоку.
– Когда всё утихнет, нам стоит взять отпуск. Куда бы ты хотела поехать?
Она думает некоторое время, а затем отвечает:
– Дом в Манхэттене. Только мы двое.
– Это не совсем отпуск, – замечаю я.
– Неважно, куда ты меня возьмёшь, Дамиано. Я просто хочу провести время с тобой без того, чтобы работа вмешивалась.
С тех пор как она ослепла, мама потеряла интерес к путешествиям в другие страны. От этой мысли боль пронзает мою грудь, и в миллионный раз мне хочется убить отца снова.
– Пойду спать, – говорю я, помогая маме встать.
– Постарайся завтра поспать подольше.
– У меня встреча в девять.
Она качает головой, недовольная.
Я отвожу маму обратно в её гостиную, где тётя Грета уже сидит, смотря телевизор. Габриэлла, должно быть, вернулась в свои апартаменты.
Когда мама устраивается в своём любимом кресле, я целую её в макушку. Бросив тёте Грете кивок, я выхожу из комнаты.
Мой телефон начинает звонить, когда я поднимаюсь наверх. Увидев имя Дарио, я отвечаю:
– Почему так долго не перезванивал?
– Я занимался сексом.
Покачав головой, я бормочу:
– Завтра в девять утра встреча в моём клубе.
– Буду.
Звонок обрывается, и я кладу телефон обратно в карман, снова покачав головой.
Последнее, что мне нужно было слышать, – это то, что Дарио только что занимался сексом.
Надеюсь, это была случайная связь, а не что-то серьёзное, иначе я застряну с Габриэллой.