Александра Власова
Живая вода

Черный дракон

Дева была некрасива. Прыщава и бестолкова. Может, хоть дракону она сгодится!

«Хоть кому-то буду нужна!» – подумалось Деве, и на ее губах мелькнула горькая улыбка. Дева стояла на краю обрыва и все звала и звала своего Змея.

– Прилетай, забери меня с собою на небо! Драконы же похищают юных дев! У них такая работа, – ныла девушка, глядя на грозовые тучи. Ей казалось, что это очень здорово – быть хозяйкой в его готическом замке, пронзающем шпилями пушистые облака, а по ночам летать, оседлав дракона, по небу, будто Бурерожденная. – Пожалуйста, забери!

Ее плечи продрогли от холода, дракон все не летел. Дева вздохнула. Если она не решится на встречу с ним, ей снова придется тащиться на скучную работу – туда, где никому нет дела до нее, в свою темную, никчемную, одинокую жизнь. Вдруг за ее спиной раздался шелест маховых крыльев.

– Дракон? – не веря в свою удачу, спросила девушка. Он был, как положено, прекрасен: огромный, с переливающейся в лунном свете, сверкающей чешуей. – Возьми меня прямо сейчас к себе!

«Да кто же тебя такую замуж возьмет?» – вспомнились ей мамины слова.

– Если можно, то даже замуж, – с придыханием дополнила просьбу самопровозглашенная «принцесса».

– А ты знаешь, что я темный дракон? – спросил Змей, задумчиво глядя на девушку. – Это значит, я никогда не делаю ничего, как меня просят, – сварливо отозвался он. – Тебе надоела земная жизнь, тебя тянут к себе небеса, но, чтобы стать моей женой, ты должна пройти одно испытание. Длиться оно будет восемьдесят лет и целых три года.

Дева вопросительно приподняла бровь:

– Так долго?

– По-моему, столько, сколько нужно для того, чтобы стать избранницей темного грозового дракона. Ты же не хочешь, чтобы я женился на ком попало.

«И то верно!» – подумала Дева, задумчиво глядя в его янтарные глазищи.

– Значит, слушай сюда: ты проживешь долгую и счастливую жизнь, сможешь найти работу по душе. Да-да, ты найдешь настоящего земного мужчину и полюбишь его всем сердцем. Возражения не принимаются! Родишь ребенка, – дракон задумчиво почесал крыло, – а может быть, даже двух. Это как сама захочешь.

– И?.. – с придыханием спросила Дева.

– И ОТОЙДЕШЬ от края обрыва! – прогромыхал над ее головой его грозный, будто раскаты грома, голос.

Девушка отступила. Что это было? Галлюцинация на нервной почве? Последствие невроза? Самоубийство больше не казалось ей самым удачным выходом.

– Когда минует срок, я прилечу за тобой, – раздался над ее головой чуть слышный шепот ветра.

И Дева упорно держала обет. Она отыскала дело по душе и бросила ненавистную работу. Встретила доброго и ответственного человека, отважилась открыть ему сердце и стать его женой. А в положенный срок, когда Дева почти позабыла о данном в юности обещании (она почти не думала о своем драконе, так как уже очень давно не призывала Смерть), Змей прилетел к ней. Он стоял среди ее правнуков – огромный, темный, занимающий всю комнату, нет, все помещение. Холод исходил от его раскинутых крыльев.

«И почему его никто не замечает?» – с удивлением приподняла бровь почтенная старушка.

– Не ждала? – спросил темный дракон, галантно подставляя ей спину.

Она поднялась с постели, как когда-то в юности, легко-легко. Годы слетели с Девы, как пыль. Оседлала дракона, и они умчались туда, где стоит величественный готический замок, пронзающий небо шпилями. А по ночам они до сих пор летают над нашим миром, Дева и темный дракон. Проносятся так быстро, что люди видят лишь белую вспышку и слышат грохот крыльев. Хотите верьте, хотите нет – если поднять голову, можно их увидеть.

Психотерапия для Золушки

Девушка виновато улыбнулась:

– Я немножко опоздала, хоть и вышла заранее. Опоздание на три минуты, это ведь не так страшно? Извините, экипаж попал в пробку, потом у самых дверей я подобрала бездомного щенка. Отнесла его в ветеринарную клинику. – Девушка растерянно замолчала и потупила глазки. Будто передо мной не принцесса, а провинившаяся горничная. Добрая провинившаяся горничная.

– Проходите. Рассказывайте, в чем ваша проблема.

– Меня все обижают. – По щекам покатились поблескивающие, будто маленькие бриллианты, слезки, изящные плечики затряслись. – Все! Всегда!

Я оглядела посетительницу. Одета неброско, но очень качественно. Прическа из дорогого салона, укладка, макияж. На шее драгоценное ожерелье – подарок мужа.

Да она даже плачет красиво! Ни распухшего носа, ни покрасневших глаз! Так и хочется обнять, укутать хрупкие плечи в шаль, напоить чаем и никуда-никуда больше не отпускать! Я усилием подавила в себе жалость к прекрасной клиентке.

– Кто же вас обижает? – спросила, для порядка заглянув в карточку, хотя историю Золушки знал наизусть каждый в королевстве. Ее читали на ночь мамочки своим детям, по ней ставились спектакли, писались стихи и песни. Только бесчувственный сухарь не проронил над этой сказкой слезу умиления и восторга.

– Сначала мачеха. – Принцесса загнула хорошенький пальчик. – Потом сестры. – Загнула два пальчика. – Отец, он у меня предатель, всегда был на стороне жены, горничные в замке, а затем Принц и крестная фея. Она оказалась главной предательницей!

Я удивленно приподняла бровь:

– Фея? Та, которая тебе платье наколдовала с каретой? Волшебная помощница, благодаря которой ты попала на бал?

– Ага, – с затаенным удовольствием кивнула Золушка. – Она тоже меня предала! Сказала, что устала от моих слез. По волшебному зеркальцу не отвечает. Я ей душу открыла. А она, она… – Принцесса изящно заплакала вновь. И снова – личико даже не покраснело.

Девушку ко мне направил Король. Связался по зеркальной связи и взмолился: «Присылаю к вам сноху, умоляю, сделайте с ней что-нибудь. Вроде и девочка хорошая, верная, скромная. Когда сын женился, мы нарадоваться не могли! А находиться рядом с Принцессой невозможно! Я уже думаю, лучше бы она по балам скакала. В общем, присылаю!»

От девочки ничего нового за встречу я не услышала. Все над ней издеваются, никто ее не понимает, никто ей не сочувствует. Приводит аргументы: Принц назвал плаксивой дурой, горничные смеются, кот оцарапал. Король сначала был на ее стороне. Но вот отправил ее к психотерапевту.

– Наверное, считает, что я душевнобольная, – поделилась подозрениями несчастная. – Никто меня не понима-а-ает!

На сороковой минуте ее монолога мне захотелось, чтобы клиентка ушла. На пятидесятой – ощутила смутное желание хорошенько тряхнуть принцессу за кукольные плечики. Но я даю пациентам свободно высказываться, это важно. Особенно на первой встрече.

– Спасибо вам. Мне правда как будто полегчало, – воскликнуло рафинированное создание, как только прием подошел к концу. Золушка заметно повеселела: щеки налились здоровым румянцем, к глазам вернулся блеск. – Следующая наша встреча будет в среду?

«Если ты думаешь, что все консультации будут проходить так, как эта, ты ошибаешься, милочка!»

– Присылайте ко мне вашу мачеху.

Глаза Золушки округлились.

– Эту женщину? – Она вздрогнула и приготовилась снова заплакать.

– Да, эту женщину, – не обращая внимания на реакцию девушки, подтвердила я. – Буду ждать.

* * *

Мачеха оказалась энергичной женщиной лет тридцати пяти на вид. Я знала, что она старше, чем выглядит. Дама следит за собой – использует кремы, волшебные эликсиры, а может, даже молодильные яблочки.

– Мне передавали, Принцесса меня вызывала? – Она говорила о Золушке с поразительной легкостью. Будто эта девушка не очернила ее перед всем королевством.

– Я вызывала. Расскажите, пожалуйста, что между вами произошло?

– Ой, да ничего такого. – Женщина махнула рукой. – Признаться честно, возможно, я действительно где-то перегнула палку.

После смерти любимого мужа Зульфина осталась одна с тремя детьми и кучей забот. Элла, так звали падчерицу, была уступчивым, мягким ребенком. В первую очередь думала о других, как ее маменька научила.

– Наверное, сестричкам будет сложно ужиться в одной комнате. Они же глотки друг другу перегрызут, ссорятся постоянно! – вздохнула как-то Зульфина, хлопоча на кухне.

– Так давайте я Анастасии уступлю свою комнату. Если вы так хотите, – опустив прекрасные бирюзовые глазки, предложила будущая Принцесса.

– Ну ладно, – недоверчиво пожала плечами женщина.

– На кухне столько забот. Я работаю как служанка, готовлю, стираю, посуду мою, – пожаловалась однажды Зульфина, растянувшись в кресле.

– Давайте я возьму на себя все дела по кухне! – вновь вызвалась падчерица.

«Странная она какая-то», – решила женщина, но внимания заострять не стала. У нее со своими девочками проблем навалом: у Дризеллы несчастная любовь, Анастасия из-за прыщей комплексует. То одну спасать нужно, то другую! И у самой Зульфины горе – второй муж погиб. Панические атаки по ночам начались на этом фоне.

Как падчерица превратилась в кухарку, Зульфина не заметила. Только смотрела девочка на мачеху странно – с укором. То ли благодарности ждет, то ли утешения – Зульфина не поняла. Она что, мысли ее читать должна? Зульфина – не экстрасенс!

Золушкой Эллу начали называть сестры, потому что та все время в золе. Мачеха сначала пыталась их отчитывать, девчонки лишь огрызались. Да падчерица сама толком не возражала. Золушка да Золушка… Зульфина со временем тоже привыкла.

Потом прогремело известие: Принц выбирает невесту, закатывает бал! Конечно, она хотела выгодно пристроить дочурок! О том, что падчерица тоже захочет на праздник, Зульфина не подумала. Девочка к балам особого интереса не проявляла, к принцам тоже. Перед самым выходом вдруг заикнулась:

– Можно я с вами пойду?

В тот момент все наперекосяк шло: у Дризеллы затяжка на колготках, на Анастасию платье не налезает, из-за прыщей наела лишние килограммы. Еще кучер напился! В общем, полный кавардак, а тут еще эта девчонка!

– Раньше нужно было думать! – рявкнула на нее Зульфина. Сестры-то платья за месяц заказывали, танцы разучивали, книжки по дворцовому этикету зубрили. – Ты в чем поедешь, в этом? Сиди лучше, перебирай крупу!

Девчонка в слезы, но ей не до истерик Золушки. Кучера надо было в порядок привести да на бал не опоздать!

– Ну а дальше вы знаете! – пожала плечами мачеха. – Девочка нашла свое счастье. Хоть мы не особо близки, я за нее рада.

Я внимательно всматривалась в лицо женщины, искала следы лукавства и зависти. Но ничего не нашла. Она действительно рада за Золушку: хорошо, что девочка устроилась в жизни!

Итак, что мы имеем. Элла была отзывчивой, доброй, как завещала мама. Благодаря прирожденной эмпатии она легко входила в состояние другого человека и ждала от окружающих ответной чуткости взамен. На всех, кто не обладал подобным даром, девушка обижалась, обиды тщательно запоминала и «коллекционировала». В глубине души надеялась, что в конце можно будет обменять их на что-то хорошее – на человеческую любовь и сострадание. Возможно, даже на Чудо.

Мельком взглянула на биографию Принца, написанную по моему заданию, чтобы помочь жене. Принц был немногословен: учился там-то, с Золушкой познакомился на балу, женился.

Навела на сие сочинение волшебный кристалл (у крестной-феи одолжила). Читаю: «Всю свою жизнь Принц мечтал совершить какой-нибудь подвиг. Но в стране давно перевелись драконы, великаны, а злобных ведьм он побаивался. Одну пытался победить (слухи ходили, она мужчин привораживает, из семей уводит), приперся к ней в хижину. Ведьма оказалась с огненно-рыжими волосами, нежной и пылкой…

– Подожди, милок. Подраться мы с тобой всегда успеем, – проворковала колдунья. – Я тебе сначала чаю налью.

Чай был вкусный – с мелиссой, мятой и бергамотом. А что случилось потом, Принц помнил смутно, будто провалился в туман. Из жилища ведьмы вышел смущенный, выдавленный, как тюбик с зубной пастой. Использованный.

С тех пор та наглая ведьма мерещилась ему в каждой женщине. Даже на балу. Он видел эти соблазнительные улыбки, тянущиеся к нему руки, слепящие бриллианты. И мечтал только о том, чтобы вырваться из удушливого клубка двуличных змей, каждая из которых хочет заполучить его как трофей и все королевство в придачу.

Он узнал Ее из тысячи. Элла стояла на балконе, такая тихая, хрупкая, немного печальная. Призрачный свет падал на ее лицо и платье, и казалось, девушка вся соткана из лунного серебра. Элла не лезла к нему, не пыталась навязываться в невесты, просто любовалась на сад и звезды. Принц сразу почувствовал: это она – та единственная. Даже когда незнакомка смеялась, он ощущал в глубине ее бирюзовых глаз тихую грусть. “Я заставлю тебя улыбаться! – пообещал себе Принц. – Сделаю счастливой! Я тебя спасу, слышишь?”».

* * *

На следующей встрече Золушка вновь завела свою волынку. Мол, все меня обижают, горничные смеются.

– Над чем они смеются? Что вы такого делаете, чтобы вызвать их смех? Чем вы вообще занимаетесь?

Неожиданно выяснилось, что Принцесса любит сидеть у камина. Ворошить угли, задумчиво смотреть в огонь, вспоминать отца.

– Мы с папой часто так сидели, – чуть смущаясь, призналась девушка. – Любовались на пламя, и он рассказывал сказки.

Иногда она убирает в замке!

– Служанки плохо справляются со своими обязанностями. Лентяйничают! – виновато улыбнулась Золушка. – Вот и приходится все делать за них!

Оказалось, она неожиданно сильно скучает по старому дому, мачехе и даже язвам-сестричкам.

«Принцесса, принцесса! Что же мне с тобой делать? – думала я. – Как была Золушкой, так и осталась!»

Элле предстоял длинный путь: по капле выдавливать из себя Золушку. Я отучала ее извиняться, особенно если девушка не виновата.

– Но это получается как-то само, – всплеснула руками клиентка.

– Отныне ты следишь за своей речью. Каждое извинение записываешь. – Я подарила ей специальный блокнотик с котенком. – Никаких наказаний за старую привычку. Просто записываешь, и все.

Через пару недель извиняться девочка перестала. Потом научила ее ставить границы. Принцесса сказала горничной: «Нет, я не буду стирать! Это – твоя работа!» – и страшно собой гордилась.

Отучила считать обиды. Свела время жалости к себе до двух часов в день:

– Грустить можно только с трех до пяти. Можешь набрать ванну, бухнуть туда ароматическую бомбу, зажечь свечи и жалеть себя на здоровье.

Затем девушке хватило часа, и наконец Элла вовсе перестала жалеть себя. Напоследок мы коснулись самого страшного – смерти отца. Тут девушка заплакала по-настоящему, размазывая тушь по щекам, так что ее прелестное личико наконец-то раскраснелось, как помидор.

– Эта женщина во всем виновата! Она хотела, чтобы он зарабатывал больше. Может быть, если бы он не женился, не было бы того торгового путешествия. Это я во всем виновата! Если бы я только поехала с ним, если бы…

Через пару недель лютой боли девушка осознала, что в произошедшем никто не виноват.

С горничными Элла к тому времени подружилась. Теперь они часто вместе сидели у очага, разговаривали о женском, да и с мачехой неожиданно сблизилась. Вдвоем прошлись по магазинам, выпили кофе, вспомнили Эллиного отца. Принц оказался вовсе не грубияном, просто утешать любимую он устал.

– А так, – клиентка кокетливо улыбнулась, – он у меня очень даже ничего!

И вот уже передо мной стоит не затравленная Золушка, а принцесса Элла. Хрупкая, будто сплетенная из лунного света, но сильная и прекрасная.

– Я не знаю, как вас благодарить! – рассыпался в признательности Король. – Теперь послы специально у нас подольше задерживаются, чтобы на Принцессу полюбоваться! Элла еще благотворительностью занялась, такая умница! Хотите самоцветы, молодильные яблочки, золото и бриллианты?

– Хочу, – говорю в волшебное зеркальце без ложной скромности. – И еще. Приводите вашего сына.

– Моего сына? – Король удивленно изогнул бровь. – А ему никакого лечения не нужно! Он – совершенно здоровый юноша!

Я позволила себе улыбнуться:

– Ну, это как посмотреть! Он влюбился в девушку, а потом позволил ей сбежать. Не догнал прихрамывающую девчонку в одной туфельке, вы в это верите? Затем женился, зная избранницу не больше недели. У него нездоровое отношение к ведьмам и комплекс спасателя. В общем, присылайте, там есть над чем работать!

Не знаю, как крестные-феи, колдуны и волшебники, но психотерапевт в этом королевстве без работы не останется! Никогда!

История одного вампира

Однажды вампира Эдгара укусил на улице человек. Ничто не предвещало беды: Эдгар был благовоспитанным вампиром, жил в готическом замке на окраине леса, скрытом от глаз, водил туда легкомысленных красоток, сходящих с ума от темной романтики (Эдгар не охотился уже очень давно, дурочки прибегали сами и молили о том, чтобы он попробовал хоть каплю их крови), а раз в неделю, чаще всего по средам, надевал фрак и летел участвовать в заседаниях темной ложи. Самые древние вампиры собирались в огромной помпезной зале и вершили судьбы сильных мира сего.

Эдгар был вполне доволен своей жизнью. Пока однажды не случилось ужасное! Как-то в зловеще-светлое время суток (его мама ему еще три сотни лет назад говорила: «Не ходи никуда днем! Днем на улицах люди водятся, это опасно!») Эдгар шел после своих вампирских дел и решил сократить дорогу.

«Дети (самые страшные существа!) находятся сейчас в школе, люди на работе, нечего бояться!» – подумал легкомысленный вурдалак, заходя в светлое пространство парка. И тут случилось ужасное! Бешеный человек! Его лицо было жутко-розовым, без следа благородной вампирской бледности, глаза сияли светом, и в них не было даже намека на первородную матушку-тьму! Человек оскалился. Безумец поднес зубы к беззащитной шее Эдгара. И… кусь!

Не успел наивный вурдалак оправиться от пережитого шока, человек бросился восвояси. В ясный день, откуда он и пришел!

«Может быть, как-нибудь обойдется!» – испуганно подумал вампир. Да и прививку от людей он делал совсем недавно, ста пятидесяти лет не прошло!

Но со следующего дня начались необратимые, неподвластные вампирской науке изменения.

Сначала наш несчастный Эдгар начал просыпаться не ночью, когда порядочному вурдалаку полагается творить свои темные делишки, а днем!

Потом еще больше! Его начала раздражать паутина, служащая главным декоративным элементом вампирского замка, и незнакомые юные девицы, умоляющие их похитить и заточить, а то мамы заставляют учить уроки. Захотелось попробовать яичницу с помидоркой! Бесили клыки!

И самое страшное, – рассказчик затаил дыхание, выдержав драматическую паузу, – ему перестала нравиться кровь! Он говорил, что она соленая, гадкая!

Представляете?

Вампир Эдгар был не из слабонервных, но и не у такого нервы сдадут при столь пугающих мистических обстоятельствах!

Вурдалак взял себя в руки и отправился к врачу. В конце концов, должно же этому феномену быть какое-то рациональное объяснение. Семейный доктор тоже был вампиром. Он служил семейству Эдгара уже много веков.

– Не беспокойтесь, голубчик, дайте вас осмотреть.

Тон лекаря был мягким и заботливым, но что-то в нем заставило пациента, знавшего его не одно столетие, насторожиться. Когда Эд рассказал о том, что его перестал вдохновлять зловеще-готический стиль и юные девы, взгляд врача стал совсем печальным:

– Боюсь, мой милый, – сказал тот, сочувственно положив крыло на плечо пациента, – тут ничего не поделаешь! Перед нами редкий, почти не встречающийся в науке феномен. Вы превращаетесь в человека.

– Как в человека? Это какое-то безумие! Скажите… Скажите, что пошутили! – воскликнул Эд, схватившись за голову.

– Мой милый мальчик! Боюсь, что это действительно так. Отныне тебе придется каждый день вставать в семь утра. Тащиться на работу. Каждое утро чистить не клыки, а всего-навсего какие-то жалкие зубы. Ты заведешь пакет с пакетами. Будешь плакать на сопливых лирических комедиях, когда Он и Она снова смогут быть вместе! Ты будешь исключен из великой ложи вампиров. В твоих жилах будет течь не холодное пламя луны, а кровь! Обычная, человеческая! Я не плачу, мой мальчик, – сказал док, вытирая глаза платком, – не плачу, это соринка! Превращение уже началось!

* * *

Комнату заполнили испуганные охи и ахи…

– Снова пугаешь детей? – спросила мама-вампир папу, целуя его в подозрительно розовую физиономию.

– Так это я их специально предупреждаю! Чтобы в тот парк не ходили!

– Я буду обходить тот парк стороной!

– И я тоже!

А младшая дочка задумалась. Ей нравилась и бледность луны, и тихое мерцание рассвета. И лирические комедии, изобретенные человеком. Конечно, они сопливые и нежные, но порой смотришь-смотришь – и ка-а-ак защемит в груди…

В общем, девочка находила, что они тоже ничего!

– И что же тот Эдгар? – осторожно спросила она.

– По правде сказать, ему даже понравилось, – чуть смущаясь, признался папа. – Из темной ложи наконец-то исключили, не нужно больше придумывать отмазки для того, чтобы пропускать сборища тысячелетних зануд. Да и в замке без паутины стало чище и уютнее. А когда оттуда повывелись все влюбленные в Эдгара школьницы, завелась одна очень хорошо знакомая тебе вампирша.

Будь я тривиальным вампиром, она бы и внимания на меня, может, не обратила! Что ни говори, – он заговорщически понизил голос, – есть в этих мутантах-людях что-то привлекательное. – И, вспомнив, как жена рассказывала о фильме ее детства, в котором вампирша влюбилась в человека и из в фильма в фильм умоляла любимого ее укусить, добавил: – Даже порой чересчур!