Александра Питкевич Samum
Мое мерзкое высочество
Глава 13
– И что вы планируете? – сердитый, все еще недовольный моим побегом, Чу-шу развернул передо мной карту и сложил в стороне стопку записей, что я просила сделать в деревне.
– Не уверена, но для начала нам нужен караван. Скорее всего, те вещи, чтохранятся в доме наместника, можно продать куда дороже, если отправить их в столицу, но этого позволить мы себе не можем, – кутая плечи в накидку, чувствуя, как прохладный ветер пробирается в окна, проговорила я. В воздухе пахло дождем, а на горизонте то и дело мелькали вспышки, освещая лиловые, плотные облака.
– Когда должен вернуться Кури? – рассматривая старую, явно давно не обновлявшуюся карту, спросила я. Мне бы было очень кстати заполучить те сведения, что хранились в архивах. Да и разобраться со странностями этого титулования и поместья, чтодостались мне вместо мужа.
– Может, со дня на день, а может, и через две декады. Сложно сказать. Многое зависит от того, как принял его герцог и оказал ли поддержку.
Я только кивнула. Даже если Кури вернется завтра, я не смогу запустить никакое мало-мальски прибыльное производство, не имея основы. И что же я могу?
Дверь в кабинет распахнулась, впуская матушку Сю и мою Полли, несущую большой поднос с чайником и несколькими блюдами.
– Вы замерзли, моя принцесса, – спокойно произнесла старуха, рассматривая меня. Она не спрашивала, а скорее, сообщала новости, словно я сама не знала этого. Пройдя сквозь всю комнату, немного ковыляя, матушка Сю взялась за ставни, намереваясь запереть окно.
– Не трогай, – приказала я, наблюдая за небом. Было в этом что-то таинственное и торжественное. Начало грозы, отзвуки которой пока еще не достигали поместья, напоминало, что все мы просто букашки в этом мире. Даже те, кому полагалась корона – не более чем песчинки под этим темным небом.
– Гроза будет сильной, ваше высочество, – Полли, которой, кажется, нравилось проводить время вместе с таинственной старухой, поставила поднос на край стола, наливая мне теплый напиток на травах.
– Когда начнется, тогда и закроете, – беря чашку в ладони, согревая озябшие пальцы, распорядилась я, подходя к окну. – Пока я хочу немного подышать.
– Как прикажете, моя госпожа, – кивнула старуха, отступая на шаг и освобождая мне место у окна. Замерев в тени, словно она чувствовала себя лучше именно в полумраке, скрытой ото всех, матушка Сю продолжила. – Говорят, вы были сегодня в деревне, ваше высочество. Могу я узнать, что вы там увидели?
– Бедность и голытьбу. Печаль и обреченность, – не позволяя эмоциям проявиться на лице, бесстрастно ответила я. – Люди страдают, люди почти голодают. Им приходится выбирать, ремонтировать ли крышу либо заготавливать торф и уголь на зиму.
– Боюсь, что они не могут позволить себе уголь, моя леди, – покачала головой старуха, и мне показалось, что ее глаза вновь блеснули в темноте, словно вспышки грозы, видимой на горизонте, каким-то образом отразились и в ней.
– Да. Не могут.
– Ваше высочество тревожится из-за этого?
– Я понимаю, почему у людей нет достатка, но почему дома в таком состоянии? – Моя злость, которую удавалось сдерживать весь день, вырвалась наружу. В тех южных землях, где стоял дом моей властной бабушки, даже самые бедные люди не стали бы терпеть такого положения дел.
– О чем вы, принцесса? –старуха немного подалась вперед, а я передернула плечами от очередного порыва ветра. Дождь будет сильный, сомневаться не приходилось.
Обернувшись к Полли, все еще стоящей у стола и ожидающей приказов, я уточнила:
– У тебя все готово к грозе? Неожиданностей не будет?
– Не беспокойтесь, ваше высочество, – с достоинством и некоторой гордостью улыбнулась девушка. Несмотря на довольно юный возраст, суровая школа прошлых лет дала ей весьма обширный опыт. – Все ставни и двери заперты, двор прибран, белье убрано. Даже если что-то пойдет не так, те вещи, что не должны намокнуть, подняты на верхние ярусы.
Я только кивнула, вновь поворачиваясь к окну. Небо потемнело настолько, что стало почти черным, пугая своей глубиной.
– Во многих домах щели. Крыши едва ли не на решето похожи. Почему люди не используют то, что им дает природа, чтобы восстановить хоть часть?
– Перед самым вашим приездом на долину обрушилось несколько ураганов, – тихо ответила старуха, тоже глядя в окно. – Часть крыш просто сорвало. Люди здесь неплохие, моя госпожа. Не очень умные, но работящие. Им просто нужно помочь и подсказать. Восемь лет войны, несмотря на то, что мы далеки от Мерона, сильно повлияли и на достаток, и на мысли местных жителей.
– Это все очень грустно, – фыркнула я, перебивая старуху. Мне не было дела до прошлого людей. Меня заботило их настоящее и будущее. И тех возможностей, что имелись в моем распоряжении, явно было недостаточно, чтобы поправить ситуацию до первого снега.
Или все же?
«Сальватор»
– Ваше высочество?
– Нет, ничего, матушка Сю, – пробормотала я, осознав, что произнесла это необычное имя вслух.
И все же старуха подозрительно сощурилась, рассматривая меня.
– Говорят, вы гуляли сегодня до перевала сами. Не стоит этого делать. За хребтом земли графа Дуа, а к нему у конунга и наследника имеется масса вопросов. Тех, которые могут стоить ему головы. Не самое лучшее место для прогулок такой привлекательной молодой особы.
– Думаешь, он мог бы рискнуть доставить мне неприятности? Этот самый граф, – в старых картах граница владений шла вдоль реки, так что формально я не покидала свои земли, гуляя в том лесу.
– Думаю, что невинная незамужняя принцесса – очень ценная добыча, которую при определенной сноровке можно сделать супругой, во избежание скандала. Да, я почти уверена, что от него вам стоит держаться подальше.
– Откуда ты столько знаешь, если последние четверть века не покидала поместье? – махнув Полли рукой, чтобы закрыла ставни, я отступила от окна. Ветер почти стих, и стало немного жутко.
Старуха не ответила, только широко оскалилась.Увидь я эту улыбку в первый раз, определенно вздрогнула бы. Но теперь я чувствовала лишь некую иронию, что такой странный, пугающий человек служит мне.
За окном послышалось шипение. С неба повалила потоками вода, с шумом падая на землю. Интересно, насколько сложно пережить такой дождь без укрытия? Впрочем, для солдат это должно быть привычным делом.
**
Сальватор
Контрабандный обоз, как мы и ожидали, прибыл в одно из поместий графа под прикрытием дождя. Ливень был настолько сильный, что не будь мы готовы, ни за что не смогли бы засечь телеги, что быстро, несмотря на непогоду, двигались по быстро размокающей дороге.
Промокшие насквозь за первые несколько минут, прячась за отрогами скал идеревьями, мы смотрели, как двенадцать телег, груженных паххетскими товарами, переправленными в обход портов и пограничных застав, заползают в ворота поместья.
Это было несложно, выследить такую вереницу. Труднее будет с поисками той дороги, по которой эти телеги прибыли в земли графа. Местные имеют перед нами определенное преимущество, будучи знакомыми с тайными ходами через перевалы. И, хуже всего – каждый в окрестных деревнях, во всех поселениях, находящихся под управлением графа, знал и покрывал контрабанду.
Этот регион пережил годы войны едва ли не с минимальными потерями, продолжая наживаться на тайных торговых путях, скрывая налоги от казны. И если у Ола и конунга раньше не было времени заниматься подобными мелочами, а принцесса Кьелатта тратила все силы на то, чтобы не позволить людям голодать, то теперь ситуация сменилась. Правящая семья, перестав тревожиться вопросами мира, обратила свои пристальные взоры на положение внутри Сайгоры, выгребая грязь железной рукой из всех углов, куда ее успело намести ветрами войны.
Вот и граф Дуа, кажется, в скором времени должен будет ответить за все свои поступки. А уж доказательства я сумею предоставить.
Нет, ничего зазорного или дурного в том, что Дуа сумел поддержать свой народ в голодное и тяжелое время нет, но если хоть примерно посчитать, сколько налогов недополучила казна с этой провинции, выходило, что уберечь можно было не только эти земли, но еще с сотню деревень, чье территориальное положение было не столь выгодным.
– Брат?– мой кузен, Мигель, чьи волосы привычно стягивал высокий хвост, вопросительно вскинул бровь. – Пойдем посмотреть?
– Да, нам стоит узнать, что именно доставили сегодня в поместье, иначе Олу нечего будет предъявить. Дуа вполне может сказать, что в обозе было сено или что-то еще, столь же незначительное.
– Думаю, сегодня никто не станет разбирать телеги, – кивнул наш третий приятель. Еще двое наших парней были в другом месте, на случай, если бы обоз все же повезли другим путем.
– И все же, стоит подождать, пока огни в поместье не погаснут. Было бы хорошо достать и список товаров, копию документа или договора… – я нетерпеливо тряхнул головой, сбрасывая с носа капли. Словно это могло помочь при таком ливне. Вода лилась за шиворот, затекала в уши, не хуже чем при купании в озере.
– Это да, – Луис фыркнул. Мужчина стоял в одной черной рубашке, давно прилипшей к коже, сливаясь с темнотой. – Думаю, погода нам на руку. При таком ливне не останется никаких следов, кроме мокрых луж. Да и охрану, скорее всего, будет проще обойти.
– Если она и вовсе будет, – усмехнулся я, вспомнив прошлую ночь, когда мы сумели пробраться в поместье, словно были на прогулке. –Дуа совсем осмелел, раз не выставляет даже стражу у ворот своего дома.
– Может, граф думает, что угрозы нет, если он сам далеко? Кто станет так рисковать и везти товар в поместье к управляющему? Такие дела чаще всего делаются лично.
– Это верно, – согласился Мигель, внимательно наблюдая за тем, как последняя телега скрылась в воротах.
Нам нужно было добыть эти доказательства. И тогда Ол вернет нашим семьям былое уважение. Пусть деда и оправдали в тех преступлениях, что приписывал прежний конунг, но тень все еще покрывала имя рода, а в нашем владении имелось всего-то небольшое поместье, с клочком земли. И если бы не особое воинское умение, которому нас обучили отцы, род давно бы угас и исчез из архивов Сайгоры.
Но Ол неглуп. Идея использовать наши таланты в подобном деле – весьма здравая. Особенно если учесть тот шкурный интерес, который мы имели при нынешних условиях.
– Смотри, Сальватор. Огни остались только в кухне, – тихий шепот Мигеля, словно его могли услышать с такого расстояния и при такой погоде, заставил сосредоточиться на деле. – Думаю, мы можем двигаться.
Я только кивнул, проверяя, на месте ли кинжал. В узких пространствах поместья остальное оружие может быть обузой.
– Изучите обоз, а я постараюсь добыть документы.
Скользя по мокрой траве, прячась среди темноты и дождя, мы приблизились к ограде поместья. С каждым шагом цель была все ближе.
Глава 14
Деревья поутру выглядели так, словно кто-то всю ночь натирал листья воском, только бы те ярче блестели в лучах солнца. Оставив свое красное одеяние сегодня в поместье, решив, что такие воздушные и многослойные наряды не подходят для того, что я запланировала, прихватив с собой Полли, матушку Сю и нескольких стражей, я направилась в деревню, смотреть, как пережили разгул стихии местные.
– Леди, – к моему удивлению, староста повел себя совсем иначе, нежели в прошлый раз. Никто не бегал в панике, не вытаскивал на улицу ковры с креслами, не падал ниц. Мне низко, с уважением кланялись, но шли дальше, словно сегодня я была совсем другим человеком, а не их принцессой. – Добро пожаловать, леди. Вы по делу?
Староста сощурился, ожидая, пока я отойду от повозки, которой сегодня было решено воспользоваться из-за старухи, вызвавшейся сопровождать меня.
– Да, я хотела посмотреть на состояние крыш после вчерашнего ливня. Есть одна идея, как можно их поправить, избегая значительных трат.
– По приказу ее высочества, я полагаю, – глаза старика озорно блеснули, а затем он склонил голову, приглашая меня к осмотру любого из домов.
Я же так и осталась стоять на месте, не в силах понять, что происходит. Что за концерт? Не мог же меня этот мужчина, да и вся деревня в придачу, не признать?
За спиной послышалось сдавленное хихиканье.
–Не удивляйтесь, моя госпожа. Все дело в наряде. В этих землях за века привыкли, что принцесса ходит только в цветах «красного яблока», так что любой иной ее наряд воспринимается как попытка остаться неузнанной.
– Ты сейчас хочешь мне сказать, что все вокруг будут делать вид, что я – это не я, только потому, что на мне сегодня нет красного платья, – не веря и не в состоянии понять такого поведения, уточнила я, поворачиваясь к матушке Сю.
– Именно. В качестве уважения к вашему желанию. Вы можете, если хотите, представиться старосте под любым другим именем, и вашу, скажем так, альтернативную личность будут рассматривать как придворную даму принцессы.
– Никогда не встречала ничего подобного, – честно призналась, одергивая синюю юбку и пожимая плечом. Это казалось не просто странным, а каким-то извращением. Все вокруг знают, что я их принцесса, но каждый будет делать вид, что это все же не так.
– О, вы еще успеете оценить, сколько в этом пользы, – вдохновенно воскликнула матушка Сю. – К примеру, принцесса не может танцевать на деревенском празднике. Это запрещено законом. А вот ее придворная дама – вполне. И таких преимуществ масса.
– Ладно, посмотрим, что из этого может выйти.
Моя идея, покрыть крыши мхом, как это делалось во владениях бабушки, не вызвала у местных жителей особого восторга. Сомнение и непонимание отразились на всех лицах, словно я предлагала укрыть их нечистотами.
– В самом деле, – устав объяснять преимущества этого метода, я просто всплеснула руками, не понимая, как еще убедить людей использовать то, что имелось под рукой. Оставив старосту и нескольких мужчин и женщин, которые являлись чем-то вроде совета деревни, я прошлась по улице. Я понимала, что можно и приказать, и все будет выполнено, но это казалось совсем не правильным подходом.
– Леди, – одна из женщин, отделившись от общей группы, приблизилась ко мне, склонив голову в почтении, – мха в нашей долине много, но мы не понимаем, почему вы настаиваете на этом методе, когда леса полны деревьев, из которых можно сделать вполне приличные плиты на крышу. Либо заменить поврежденные части стен.
– Конечно, вы не понимаете, – проведя рукой по лицу, тихо ответила я, –Для обработки одного дерева, при тех инструментах, что имеются у вас, потребуется несколько дней. Дерево нужно спилить, транспортировать, порезать на доски или черепицу, как вы говорите. Затем все это нужно высушить на ветру, но не под солнцем. Сколько нужно времени, чтобы укрыть крыши ваших домов и поправить стены? Даже если я дам разрешение на вырубку, какой в этом смысл?
– Вы очень много знаете, – с уважением произнес мужской голос за спиной. Один из мужчин, высокий бородатый, с лицом, изрезанным морщинами, как кора дерева трещинами, покивал головой. – Не думал, что столь юная леди может быть образованна в подобных вещах.
– Мне пришлось многому учиться, – принимая похвалу, ответила я. – Но пока это не помогает.
– Возможно, дело не в самом решении, а в том, что оно не совсем подходит нам. Если вы еще немного поразмыслите, возможно, мы сумеем придумать что-то совместно.
Дружелюбный тон и попытка людей как-то решить вопрос все же подняли мне настроение, придав немного уверенности. Расправив плечи, я еще раз посмотрела в лица людей.
– Ладно, давайте придумаем что-то, что будет подходить вам лучше. Какие материалы у нас имеются в избытке?
Глина!
В этой долине были просто невероятные залежи глины, и она почти не использовалась, так как не было мастеров.
– И что вам мешает утеплять дома глиной? –перетирая в пальцах мелкую пыль, что высушило солнце, спросила я. Моя обувь вся стала белой от глины, как и подол юбки, но это не могло больше подпортить настроение.
– Она трескается, леди. И зимой не дает тепла. В нашей долине дома строили только из дерева, столько, сколько люди тут жили, – с некоторым смущением отозвались мужчины. Кажется, блеск моих глаз весьма определенно сказал им, что где-то была допущена серьезная ошибка.
– Конечно, она будет трескаться!– довольно воскликнула я. Теперь решение казалось настолько очевидным, что даже удивительно, как люди не дошли до этого сами. Впрочем, если они никогда не покидали долину, никогда не видели таких домов…
– Это единственные залежи или у нас есть несколько вариантов глины?
– Есть еще у склонов гор, но там она красная, – не дождавшись ответа на свой вопрос, ответил бородач. – В лесу была серая, но никто ее специально не добывал. Белую до войны продавали мастерам в другие уделы, а сами мы обжигать и мастерить из нее не умеем. Вот и не искали специально.
– Этого я не умею, – призналась, вставая и отряхивая белую пыль с рук. – Но мы и пробовать не станем. Пока. Я знаю, что при неправильной работе пе́чи могут взрываться. А делать мы с вам будем совсем другое.
Через несколько часов на окраине деревни, на вычищенном и ровном участке уже стояли большие кувшины с разнообразной глиной и валялись мешки, наполненные опилками, соломой и сухим тростником, которым здесь устилали полы.
– Задача пока очень простая, – чувствуя себя командующим перед новобранцами, объясняла я всем жителям деревни, что вышли ради интереса послушать меня и посмотреть, что такого придумала их госпожа. – Нужно сделать несколько вариантов, чтобы выяснить пропорции, при которых глина не будет трескаться. И решить, какой из имеющихся вариантов нам подходит больше.
– Что такое пропорции? – смущенный вопрос женщины, которая держала за руку двоих детей, заставил меня замолчать.
Пояснение заняло всего несколько минут, но почему-то очень повеселило народ. Кое-как добившись тишины, я подняла руки, привлекая к себе внимание.
– Думаю, этим вполне могут заняться дети или подростки, у кого меньше обязанностей. Но нужен кто-то, кто будет считать, сколько чего добавили в глину. Если результат получится хорошим, но мы не будем знать, как его добились, придется повторять еще раз.
Присматривать за процессом взялся староста, а женщины, решив, что могут немного времени уделить тому, что придумала их странная принцесса, довольно быстро какими-то специальными ножами покрошили солому и тростник на мелкие части.
– Дедушка Таши, – подозвав старосту жестом руки, я внимательно осмотрела небольшие, немного кривые прямоугольные и круглые формы для первых проб, что мы сделали из подручных материалов. – Могу я вас так звать?
– Вы можете звать меня так, как вам будет угодно, леди, – склонил голову старик, явно польщенный таким обращением.
– Хорошо, – потирая руки от волнения и страха, что из этого ничего может не получиться, – я точно не знаю, но, думаю, что сушить все это можно и под солнцем. Главное, чтобы дождь не намочил блоки.
– Мы сделаем и так, и эдак, леди. Не переживайте. – Старик помялся, переступая с ноги на ногу. – Вы правда думаете, что это хороший вариант?
– Когда-то давно я бывала в гостях в одной деревне, которая полностью построена из такого материала, – вспомнив последнее лето, что провела с мамой, ответила я. – До этого никогда не видела таких странных стен. Да и после тоже. Они были и гладкие и шершавые одновременно. И теплые. Помню, что на стены делали раму, а потом заполняли смесью. Но в силу возраста, мне были не интересными пропорции, ни состав раствора.
– Пропорции! – восторженно повторили дети, что в тазах замешивали глину с опилками. Губы сами собой растянулись.
Кажется, новое слово станет символом сегодняшнего дня.
– Только не грустите, – тихо, чтобы никто не услышал, произнес староста, чуть щурясь от солнца и улыбаясь, – даже если ничего не выйдет, через несколько дней все соседние долины будут знать, что наша принцесса заставила людей мешать грязь с опилками.
– О да, это сделает общее мнение обо мне еще более неприглядным, – рассмеялась я, чувствуя облегчение.
Уставшая, но полная надежды и воодушевления, я вернулась в поместье почти к ночи, предварительно дав матушке Сю задание отобрать двух девушек из деревни, что могли бы заняться восстановлением аптечного производства.
Часть рецептов, что старуха прятала в своих сундуках десятилетиями, оказались довольно простыми в исполнении, что позволяло начать готовить их уже сейчас. Но и тут вопросов было бескрайнее море. Где брать кувшинчики для лекарств? Куда их сбывать?
Скинув грязное платье, смыв остатки глины с ног и из под ногтей, я уселась у окна, наслаждаясь чистым небом и горячим чаем, что принесла Полли.Мне было все еще непривычно видеть лес в его необычайных осенних цветах, несмотря на позднюю весну, но это добавляло очарование всему окружающему. Словно я, поместье, мои люди и деревни, все это пряталось где-то за пределами обычного и привычногомне мира.
И там, где-то среди деревьев, словно мой маленький секрет, у огня сидел мужчина с красивым спокойным голосом и странным певучим именем.
Сальватор.
