bannerbannerbanner
Игрок

Александра Лисина
Игрок

Полная версия

Отступление 2

– Брат? Это снова ты?

– Да. Хотел сказать: не спеши с Началом. Я решил дать твоему Игроку немного времени.

– Игрок не мой.

– Ты его ввел, значит, твой. Они всегда получаются твоими.

– А ты слишком сильно отдалился от дел. Кроме того самого раза… кхм… так что, пожалуй, соглашусь с тобой насчет Игрока. Не завидуешь?

– Зависть – чисто человеческое чувство, брат. Что же касается Игрока, то пока у меня нет возможности им заниматься. Пусть сперва освоится и привыкнет к нашему миру – так Игра получится гораздо интереснее.

– Сколько даешь времени?

– Не больше полного солнечного оборота. Хотя мы, если помнишь, ждали и дольше.

– Помню, брат.

– Я рад, что ты согласен. До встречи.

– До встречи, брат… хотя мне почему-то кажется, что она состоится гораздо раньше, чем ты думаешь.

Глава 4

Я с облегчением вытянула гудящие ноги и подбросила веточек в разгорающийся костер. М-да-а… если я каждый день буду отматывать километров по десять утром и еще столько же после обеда, то доберусь до эаров только к началу зимы. Машину бы сюда или велосипед, на худой конец, но где уж там – похоже, я даже хромым ослом не могу разжиться, потому что банально не хватает денег.

Я с тихим вздохом пристроила над огнем рогатину и подвесила котелок.

Вот тебе и будни туриста. Сижу, разглядываю весело пляшущие язычки пламени. С радостью вспоминаю свою зажигалку, которой мне однажды дали сдачу в каком-то обшарпанном ларьке и которая лишь чудом умудрилась пролететь вместе со мной через черную дыру в кармане джинсов. Если бы не она, я бы еще два часа мучилась с бабкиным огнивом, старательно добывая искру. А так – сижу, кутаюсь в старый плащ, сдуваю с лица надоедливых комаров, с тоской вспоминаю благословенные репелленты и перебираю мелкие крупинки в полученном на дорогу мешке. А еще отдыхаю… наконец-то я отдыхаю!

Каша у бабки была странной – наваристой, смутно напоминающей по вкусу гречку, но по виду – точь-в-точь перловка. И варится, как выяснилось, почти так же долго: бабуля ее вчера почти час мурыжила в этом же самом котелке, прежде чем дала мне попробовать. Но у меня время пока есть – еще часа два минимум я никуда не встану. Ноги уже как чугунные, да и спину ломит от непривычного груза. Лучше сейчас подольше посижу, спокойно перекушу, а потом разомнусь и потопаю дальше. Благо дорога тут одна-единственная, поэтому заблудиться в принципе невозможно.

Заброшенный Тракт, кстати, особого впечатления на меня не произвел – дорога как дорога. Старая. Нехоженая лет, наверное, десять, если не больше. Хотя, признаюсь, она приятно порадовала меня наличием древних, местами разбитых, но все же сравнительно удобных для пешехода каменных плит. Если бы дело происходило дома, я бы только фыркнула, но в этом мире до асфальта было как до Луны пешком, так что уложенные одна к другой, почти метр в ширину и около двух в длину плиты – видимо, из песчаника? – наверняка считались здесь верхом инженерной мысли. И свидетельствовали скорее о том, что его величество король Валлиона (не знаю, как там его зовут) здорово потратился на обустройство местной инфраструктуры. Все же не песок, не земля, не булыжники… а именно плиты. Специально обтесанные и с трудом привезенные черт знает из какой дали. Причем когда-то явно ухоженные и плотно подогнанные… в общем, думаю, мне еще круто повезло. Не то шлепала бы по раскисшей грязи и проклинала все на свете. А здесь – дорога, настоящая, ровная и почти прямая. Одно удовольствие идти. Цивилизация, однако. Средневековая. Гм.

Зато когда мне, ко всему прочему, вдруг встретились старые, обгрызенные кем-то неизвестным опасно покосившиеся столбики, на которых, если присмотреться, можно было заметить какие-то закорючки, я пришла в полный восторг и была готова с уверенностью заявить любому скептику, что дорожный вопрос в Валлионе решался на самом высоком уровне. Ведь, заметьте, я шла по Заброшенному, пользующемуся дурной славой Тракту. Но пока из признаков серьезного запустения видела только разросшиеся кусты вдоль обочин и пробивающуюся в стыках траву. Ну, пыль и соринки под ногами не в счет. И если прикинуть на глаз да сравнить это с нашей российской историей, то… Хотелось бы мне глянуть на дорогу, которой валлионцы пользуются регулярно! Думаю, это будет действительно нечто!

В ближайшую деревню я, по совету тетушки Айны, не пошла. Пока у меня и еды хватало, и особой необходимости подкупать что-либо не было. Старенькое одеяло вполне сходило за потертый спальный мешок, плащом я могла укрыться ночью по самую макушку, чтобы не радовать комаров бесплатным ужином. Огонь добыть, слава зажигалке, умела. Приготовить еду в небольшом котелке – тоже. Воды в текущей вдоль Тракта речушке было навалом. Так что еще мне, по большому счету, нужно?

Я настороженно принюхалась к рубахе и облегченно улыбнулась: слава богу, излишней потливостью я никогда не страдала. Хотя, признаться, сильно опасалась, что, оставшись без средств гигиены, окажусь в довольно щекотливом положении. Однако мыло тут уже успели изобрести – правда, жидкое, но зато душистое и напрочь убивающее всякие неприятные запахи как минимум на полдня. А уж как оно волосы распушало… мм… я потрясла мокрой макушкой и с приятной истомой стерла капельку влаги со лба.

Глубину местной речки без названия я измерила буквально полчаса назад и осталась крайне довольной – как самой речкой, так и крыночкой с мылом, и особенно бабулиным гребнем, после которого мои веселые кудряшки послушно распрямились и красивой волной упали до середины спины.

Одна накануне у меня была серьезная проблема, о которой приличные девушки не говорят вслух. Но избежать ее я при всем желании не смогла бы, потому что женские циклы вряд ли сделали бы скидку на мое бедственное положение, а до нормальных средств личной гигиены этот мир явно не дорос. Хорошо, что тетушка Айна быстро поняла мои затруднения и сварганила какой-то отвар, который, по ее словам, должен был на целых полгода избавить меня не только от этой деликатной проблемы, но и сработать заодно как противозачаточное средство. Правда, к чему оно мне, я понятия не имею, но запас карман не тянет: волшебного сбора я взяла столько, что его хватило бы лет на пять безбедной жизни. А это, согласитесь, серьезный повод для хорошего настроения. Если, конечно, вы – женщина и хотя бы примерно представляете, что такое… простите… критические дни.

Дождавшись веселого бульканья, я высыпала горсть крупы в закипевшую воду и, сдунув с носа очередного кровопийцу, улеглась на расстеленное одеяло.

Плохо другое: мой проводник с самого утра носа не кажет. Даже не знаю, идет ли за мной или решил у бабки остаться… короче, пропал мой Барсик. Уже к полудню время, а он так и не появился. Я сперва его даже звать пыталась, но он, если и слышал, то на новое имя откликаться не пожелал, так что очень скоро я плюнула и пошла одна, уже не заботясь о том, есть ли он поблизости или бросил меня вопреки бабкиным обещаниям.

Что касается местной природы, то могу описать ее двумя словами: нетронутая и дикая. В ботанике я не сильна, так что не имею возможности классифицировать попавшиеся мне на пути растения. То, что кусты и деревья – это я еще отличу, но к какому виду относятся – увольте. Единственное, что я углядела знакомого, – это нечто колючее, смутно напоминающее наши российские сосны. Только почему-то с голубыми иголками и с ветками до самой земли. Голубые сосны, так я их про себя назвала, помня про то, какими роскошными у нас когда-то во Дворце пионеров были такие же голубые ели. К тому же их тут так много, что иногда это великолепие навевало ностальгические мысли о доме, которые я, разумеется, тут же гнала поганой метлой, чтобы ненароком не раскиснуть.

В остальном все привычное. Трава как трава. Цветы как цветы – синенькие, желтенькие, красненькие. На ветках какого-то куста висели незнакомого вида желтые плоды, но пробовать я их не решилась. Вдруг волчья ягода? Или какая-нибудь другая пакость? Нет уж, пока не разберусь, буду есть только то, что взяла с собой. Не надо мне диареи – никаких лопухов на нее не напасешься, уж простите снова за подробности. Но тут уж таковы реалии – с мягкой бумажкой тоже был напряг. Как, впрочем, и с зубной пастой, и с «диролом», и с кучей других важных мелочей, которых в повседневной жизни мы не замечаем, но которых, оказывается, временами очень сильно не хватает.

Дождавшись, пока каша дойдет до кондиции, я осторожно сняла котелок с огня и поставила остывать.

Ух, ну и запах! Вот когда я почувствовала, что проголодалась! Но придется малость подождать, чтобы остыла. Думаю, полудюжины минуток будет вполне достаточно… кстати! Забавно, что время и вообще многие другие вещи здесь считали не по три-пять-десять единиц, а дюжинами и полудюжинами. К примеру, в году тут, как и на Земле, было двенадцать месяцев, в месяце – ровно три дюжины дней или ровно шесть полудюжин; чуть больше, чем у нас, ну да не намного. Год, соответственно, тоже длиннее: четыреста тридцать два дня, а не триста шестьдесят пять, как я привыкла. Недель как таковых, соответственно, не было, потому что вместо семидневки люди жили по шестидневной системе, но это, на самом деле, даже удобнее – временные отрезки всегда равные и строго одинаковые, без всяких там тридцать первых чисел или високосных годов. Далее, в одном дне насчитывалось две дюжины – ну, это нам знакомо! – часов, которые звались здесь не часами, а малыми оборотами, а чаще всего просто оборотами. В одном часе-обороте – все те же, какое счастье! – родные шестьдесят минут, вернее, не минут, а мин, или минок, однако считать время минутами опять же было не принято. Стандартным временным интервалом считали дюжину минок, или, по-нашему, двенадцать минут. Таким образом, в одном обороте было пять дюжин минок, в одной минке – ровно шестьдесят син, по-нашему секунд. В сутках различали светлую половину – первая дюжина оборотов, то есть как раз до полудня – и, естественно, половину темную, то есть время с полудня до полуночи. Иными словами, система отсчета смутно напоминала английские «a.m.» и «p.m.». В целом не слишком сложно, но ужасно непривычно.

 

Касательно денег такая же история: довольно простая двенадцатеричная система счисления. Бумажных денег, как я и предполагала, здесь не было, так что на будущее, если разбогатею, придется обзаводиться приличным по размерам кошелем. Мошной, то есть. И заодно задуматься над тем, куда ее пристроить, чтобы не свистнули на каком-нибудь рынке. Банков, естественно, не было. О векселях и кредитах народ понятия не имел. Расплачивались натурой, в основном крестьяне, или деньгами – те, у кого они водились. Самая мелкая монета называлась «лат» и по стоимости приравнивалась примерно к советской копейке. Двенадцать лат, опять та же дюжина, приравнивались к одной лире, соответственно медной, серебряной и золотой, а двенадцать лир – к одному лару. Достоинства те же – медь, серебро и золото. Причем последний – самая крупная монета не только на территории Валлиона, но и на территориях сопредельных государств. Хотя оно и понятно: золото всегда остается золотом, и если замены ему пока не придумали, то цениться оно везде будет одинаково. Что, с одной стороны, вынуждает состоятельных людей таскать с собой весьма увесистые кошели, а с другой – позволяет не заморачиваться на курсах валют. К тому же эквивалентом золоту могли служить драгоценные камни, которые, кстати, и носить удобнее, и ценность их оказывалась не в пример выше, чем у чеканных денег.

К слову сказать, тот факт, что на всей территории Валлиона, да и не только там, процветала единая денежная система, в довесок к единой религии и весьма похожим законам, снова возводило королевство в моих глазах в ранг обычной империи. Но тут, видимо, разницы просто не видели, так что в анналах истории Валлион испокон веков назывался королевством. Несмотря на свои немалые размеры, наличие каких-то заселенных островов в Дальнем море и тех нюансов, которые я успела выяснить вчера у тетушки Айны.

Так. Что-то я отвлеклась.

Вспомнив про кашу, я потянулась к котелку, предвкушая настоящее блаженство, но после первой ложки задумалась и погрустнела: кажется, забыла посолить. Пришлось со вздохом снова лезть в мешок, мешать густое варево с крупными сероватыми крупинками соли и снова ждать, пока они немного растворятся. Вот такая я туристка – о самом элементарном забыла. А если бы мясо жарила?

Вяло пожевав невкусную кашу вприкуску с черствым хлебом, я слегка ожила, но потом поняла, что долго прохлаждаться не могу. Пришлось вставать, сворачивать лагерь, спускаться к реке, чтобы наполнить кожаный бурдюк водой… фляги у ведьмы просто не было… затем снова подниматься, пыхтя и отдуваясь на крутой горке. Наконец, прийти к оставленным вещам и… обнаружить, что какая-то наглая сволочь с чавканьем пожирает мою еду!

– Ах ты зараза!..

От моего вопля внезапно нашедшийся Барсик подлетел аж на полметра, во всей красе продемонстрировав свое раздувшееся пузо. Истошно мяукнул прямо в полете. На пару секунду завис в воздухе, как дельтаплан, широко растопырив лапы и неистово вертя пушистым хвостом. Но наконец земное притяжение пересилило: кот с оглушительным хрустом свалился в сочную траву. После чего развернулся, припав на полусогнутых, затем поднял перемазанную в каше морду и гневно посмотрел на меня.

– Ты где шлялся, нахал? – возмутилась я, осознав, что теперь придется спускаться к реке в третий раз и отмывать котелок. – И по какому праву трескаешь чужое?

Кот громко зашипел, прижав уши к голове. А уж глазами меня буквально прожигал, будто не он сейчас нагло мою еду воровал, а я у него из миски свежих сливок отхлебнула. Правда, длилось это недолго – смерив меня злобным взглядом с головы до ног, он презрительно фыркнул, выпрямился, а потом неторопливо ушел, слизывая с морды остатки моей несоленой каши.

Я едва удержалась, чтобы не запустить в него наполненный бурдюк.

– Барсик!

– Ш-ш-шр!

Скотина какая! Он еще и недоволен! Я с утра чуть голос не сорвала, пытаясь до него докричаться, потом решила, что топать мне придется без проводника, а он, оказывается, все время был неподалеку! И наверняка ведь слышал, гад, что его зовут! Вон как хвостом дернул – понял, сволочь, что я к нему обращаюсь, но даже ухо не повернул! Зараза!

Я со злостью проводила глазами исчезающую в траве черную спину, борясь с острым желанием догнать и оттрепать гаденыша за шкирку, но потом плюнула и с ворчанием отправилась отмывать котелок. Хрен с ним. Раз явился сейчас, значит, не обманула бабка – пойдет со мной и дальше. А раз так, то убивать его пока не стоит – может, и правда пригодится. Но уж если он только жрать горазд и настроение мне портить, то пусть пеняет на себя: хамство терпеть я даже от кота не стану. А уж от демона – тем более. Хотя какой он, к черту, демон? Так, бесенок мелкий. Нечисть сопливая. Скотина мохнатая, которую никто не учил правилам хорошего поведения.

Будет время – займусь, а пока руки в ноги и – вперед.

К вечеру я устала еще больше и, признаться, даже начала подумывать о том, что здорово запустила себя в плане физической формы. Надо было хоть фитнесом позаниматься или на аэробику походить. Глядишь – и не была бы сейчас как выжатый лимон.

Шапку я сняла уже давно – после полудня стало жарко. Плащ вообще стянула почти сразу – неудобно, а куртку распахнула до пупа. Но вот ботинки, к сожалению, деть было некуда, потому что босиком по шершавым плитам не больно-то погуляешь. К тому же я так и не успела выяснить, есть ли тут змеи. А если есть, то какие из них ядовиты. И вообще я почти ничего не знала про местное зверье, кроме того, что вблизи людского жилья крупные звери вроде как не водятся.

В общем, невеселый у меня выдался вечер. А когда над Трактом сгустились плотные сумерки, я обнаружила очередной свой промах и запоздало сообразила, что зря так долго шла. Привал на ночь надо было делать раньше. Еще когда глаза могли различить в чаще какое-нибудь подобие полянки, и к ней не пришлось бы продираться почти в полной темноте, потому как следопыт из меня неважный, а заблудиться в незнакомом лесу – проще пареной репы.

Вот же засада.

Я быстро огляделась, выискивая хоть какой-то просвет в буйно разросшихся вдоль обочины кустах, но тут, на мое счастье, из-за тучки выглянула желтая луна. А вслед за ней появилась и вторая – красновато-рыжая. Удивляться я уже не стала – видела вчера эту красоту, а сейчас меня тем более никакие прелести лесного пейзажа не волновали. Мне нужен был привал. И нормальное место для ночевки. Без муравьев, болота и пиявок под боком. Без туч голодных комаров. И хоть с каким-нибудь укрытием от возможного дождя. Что-то небо к вечеру нахмурилось…

Через полчаса мытарств подходящую поляну я все же отыскала, но мысленно сделала зарубку на память, чтобы больше не попадать впросак. И еще напомнила себе, что надо серьезно разобраться со своим мохнатым проводником, который, разумеется, после обеда даже не подумал показаться на глаза.

Костер у меня тоже получился далеко не сразу: за дровами пришлось лазить по всем ближайшим оврагам, то и дело чертыхаясь и оставляя на колючках клочья единственной чистой рубахи. Она и так-то на ладан дышит, а если я ее еще и изорву, то вообще дальше придется голышом идти. Ну или собраться завтра с духом и выстирать ту, которую я сняла этим утром.

Ур-ра! Загорелось!

Боже, как мало иногда надо для счастья… блаженно завернувшись в плащ и подтянув под себя голые пятки, я завороженно уставилась на огонь, попутно отскребая от котелка остатки каши. Да, я ее все-таки не выкинула, как собиралась, потому что решила, что пищей в моей ситуации разбрасываться – грех. Пусть черный нахал успел слямзить оттуда совсем немного, но я ту часть тщательно отделила и выбросила, а остальное накрыла чистой тряпицей и взяла с собой, уже точно зная, что с такими прогулками к ночи оголодаю, как столетний вурдалак.

Это оказалось мудрым решением (единственным, наверное, за целый день!), потому что сил и желания готовить не было никаких. Поев, я плеснула в котелок воды, вскипятила, решив, что отдраю прилипшую кашу завтра поутру, благополучно свернулась калачиком и, накрывшись плащом, закрыла глаза.

Как ни странно, но за весь день у меня почему-то не возникло чувства сиротливого одиночества. Я не ощущала себя здесь лишней. Наоборот, почему-то показалось, что я именно сейчас получила возможность открыть себя заново. Именно здесь. В каком-то странном мире. В лесной глуши, где, кроме меня, не было никого на сотни километров вокруг. Тишина, красота, благодать…

Впрочем, шумные компании я уже давно не любила. Просто не видела в этом смысла. Да и вообще, если подумать, вся моя прежняя жизнь была сплошной цепочкой разочарований. Сперва – в маленьких детских радостях, от которых взрослые почему-то хмурились и вполголоса ругались. Потом – в собственных устремлениях, потому что, как говорили все вокруг, они у меня совершенно неправильные. Потом – в учебе. В работе. В недолгих приятельницах, которых, как правило, не интересовало ничего, кроме побрякушек и тряпок. В молодых людях, рядом со многими из них мне было скучно, а с особо настойчивыми – неприятно. В едва не случившейся любви, в которой мне пророчили волшебное будущее и с которой нам в итоге оказалось не по пути. В маленькой квартирке на окраине одного из спальных районов, снимаемой из извечного юношеского упрямства и желания полной независимости от предков. В работе, где не было почти ничего заслуживающего внимания. В коллегах, в соседях, в отношениях с рано постаревшими родителями, с которыми мы год от года находили все меньше тем для совместных разговоров… пожалуй, в той жизни не осталось почти ничего, что держало бы меня на прочной привязи. Я всегда искала чего-то необычного. Всегда стремилась к чему-то новому. А сейчас…

Я устало зевнула и вдруг поймала себя на мысли, что ни о чем не жалею. И не испытываю особого душевного дискомфорта. Все мои неприятности – это мелкие неудобства городского жителя, неожиданно попавшего в тайгу. Но их, как оказалось, можно пережить. Для этого даже жилы рвать не потребуется – просто немного терпения, загнать подальше гордыню и брезгливость, и пожалуйста. Дойду я до этих эаров. За две недели уж точно дойду.

Одиночество мне не внове – последние годы выдались у меня на редкость пустыми. Никаких привязанностей. Никаких близких друзей. Даже родители еще год назад решили уехать в Болгарию, поближе к морю и красивой жизни. В ближайшие несколько месяцев они меня даже не хватятся: Интернет пока не освоили, а письма у нас в Россию до сих пор, бывает, теряются по пути. Так что за них я не волновалась. Пока. А уж за себя как-нибудь постою.

Кстати, права была бабка: упрямство у меня в крови. Как и неистребимое любопытство, впрочем. Его уж точно не убьешь никакой усталостью и никакими трудностями. Пожалуй, даже наоборот: чем сложнее задача, тем она интереснее. А уж если дело касается той загадочной игры, в которую втянул меня умирающий эар, то это еще надо посмотреть, кто в итоге пострадает больше. Может, я еще благодарить его стану за этот неожиданный подарок судьбы. А может, и нет. Кто знает?

Уже засыпая, я по обретенной недавно привычке потеребила серебряный браслет, но убедилась, что он прочно сидит на запястье, впиваясь краями в уже побелевшую от давления кожу, и оставила его в покое. Пока не болит, и ладно. Да и холода я уже почти не ощущала. Привыкла, что ли? В любом случае носить мне это украшение долго. Главное, успеть до того, как неизвестный срок полностью истечет. Но, наверное, эар не дурак был, давая мне всего несколько суток форы? Знал ведь, наверное, что от того места, где его шлепнули, требуется две недели… в смысле, примерно дюжина дней, чтобы добраться до его родичей. Ему же не нужен бесполезный труп? Соответственно, и срок должен быть хотя бы равен полумесяцу, иначе и начинать не стоило. А за такой период я уж в любом случае что-нибудь придумаю. Или коня найду, или попутку какую подхвачу, или на эаров наткнусь… чем черт не… ах да! – надо теперь говорить не «черт», а «Айд», чтобы не проколоться. Так вот – чем Айд не шутит? Вдруг мне опять повезет, как в той черной дыре? Или, может, кот на что-то сгодится?

Успокоившись таким образом, я снова зевнула, подложила под щеку ладонь, со снисходительной улыбкой вспоминая свои турпоходы в Подмосковье, – сюда бы нашего говорливого инструктора, пусть бы посмотрел, каким бывает настоящий дикий лес! Но потом расслабилась и постепенно уснула, даже не ощутив, как в какой-то момент что-то изменилось вокруг, не услышав, как над головой что-то тихо зашептали склонившиеся до земли сосновые ветки, и не почувствовав, как к ногам что-то осторожно прикоснулось. Что-то мягкое, теплое и восхитительно живое.

 
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21 
Рейтинг@Mail.ru