Александра Коллонтай
Чего хотят женщины? (сборник)
Физическое, умственное и нравственное воспитание детей поручается, благодаря хорошим материальным условиям, соответствующим специалистам. Все же материнские обязанности заключаются лишь в том, чтобы выбирать и оплачивать этих специалистов и присматривать за ними. Только в редких случаях женщина сама руководит воспитанием своих детей, и еще реже это воспитание бывает разумным и удачным.
То же положение воспитания, которое у крупной буржуазии вызывается избытком средств, у пролетариата является следствием нужды.
Чем менее заработок мужчины обеспечивает семью, чем чаще железная необходимость гонит женщину на фабрику для добывания средств, могущих удовлетворить потребности семьи, тем менее она имеет возможности посвятить себя уходу и воспитанию детей.
Таким образом, современные материальные условия привели и в высших и в низших классах к одним и тем же результатам: они вырвали воспитание детей из рук матери. Воспитание, в большинстве случаев, перестало быть обязанностью и задачей лиц, связанных семейными узами; оно перешло к чужим, вне семьи стоящим лицам.
Новые условия производства не только оторвали женщину от домашней работы, но и лишили ее возможности заниматься воспитанием детей, так что результаты оказались одинаковыми как для буржуазной женщины, так и для работницы.
* * *
Разница, однако, в положении женщин этих классов огромная: с одной стороны, полное безделье, с другой – обременение работой выше всякой меры.
Буржуазная женщина имеет возможность приглашать для своих детей образованных специалистов, влияние которых на детей несравненно благотворнее, чем ее собственное, и дети, таким образом, воспитываются при более или менее благоприятных условиях.
Совершенно иначе обстоит дело у женщины-работницы. Воспитателем ее детей почти всегда и неизбежно становится случай, а школой, последовательно влияющей на них, – нужда. Взамен материнского молока, ребенку дают различные новейшие «детские питательные средства», которые обыкновенно гибельно отзываются на нежном детском организме.
О гигиеническом уходе уж и говорить не приходится. Работница считает необыкновенным счастьем для себя, если может сдать свое дитя в дневные ясли. Чрезвычайно редко ребенку удается попасть в детский сад, из которого он уже прямо переходит в школу. Только в этом случае мать может свободно вздохнуть, уверенная, что ее дитя несколько часов находится под наблюдением старших и не подвергается никакой опасности, Народные ясли, детские сады и школа не дают, разумеется, детям того, что должны были бы дать, и никогда не дадут при современном классовом строе; но для работницы они и теперь чрезвычайно важны.
Женщина из пролетариата не может дать своему ребенку воспитание, какое она считает лучшим, а должна выбрать такое, которое дешевле обходится и оставляет ей время для работы. Она сама приходит в соприкосновение с детьми и оказывает на них влияние только в короткие промежутки между работой, в воскресные и, праздничные дни, если, разумеется, не обременена сверхурочной работой. Но ее тело обыкновенно так устает, а ум так удручен заботами, и в эти дни у нее столько домашней работы, накопившейся за неделю фабричной работы, что ей часто не до детей. Как может женщина в таком состоянии благотворно влиять на своих детей?
Нам остается еще рассмотреть мелкобуржуазную семью, этот музей древности, этот хранитель понятий и обычаев, дорогих и священных для наших предков. Но условия жизни класса мелкой буржуазии ни в коем случае не могут служить поучительным примером. За исключением тех своих членов, которые поднимаются до слоев крупной буржуазии, мелкая буржуазия безнадежно гибнет и должна перейти в ряды пролетариата.
Таким образом, утверждение, будто женщина самой природой предназначена для воспитания детей, – пережиток старины, которому нет места при современных, общественных условиях. Мать действительно «естественная» воспитательница ребенка в период кормления, в силу естественной связи, существующей между, ней и дитятей, но не дольше. Задача, общества заключается в том, чтобы сохранить и обеспечить ребенку материнский уход в продолжение этого времени и дать ему возможность нормально развиваться в период беременности матери. Но как только период кормления прошел, для здоровья и развития ребенка совершенно безразлично, ухаживает ли за ним мать или кто-либо другой. Здесь решающее влияние имеют не «естественные» неизменные причины, а, наоборот, постоянно меняющиеся общественные условия.
В деле обучения детей общество заменяет теперь мать; не она, а общество организует обучение и предоставляет выполнение своих предначертаний подготовленным специалистам. Причинами этого переворота в деле воспитания являлись, с одной стороны, потребность в разделении труда для достижения лучших результатов, с другой – необходимость для женщины работать вне дома. Догматические утверждения о том, что мать должна быть воспитательницей своих детей, стоят в явном и очевидном противоречии с фактами действительности, ведь фактически мать уже перестала быть воспитательницей.
* * *
Почему-то совершенно упускают из виду, что воспитание детей – такая же специальность, как и всякие другие. Как и всякая другая специальность, оно, для достижения возможно полного успеха, требует от воспитателя способности и склонности к нему, необходимой технической подготовки и разностороннего развития. Если женщине хотят во что бы то ни стало навязать роль воспитательницы, то придется предположить, что она, безусловно, совмещает в себе все три указанных выше качества. Но в действительности весьма небольшая часть женщин и матерей обладают ими.
Женщина не рождается педагогом точно, так же, как и мужчины не рождаются сапожниками, солдатами и художниками, а нынешние условия женщины не дают ей никакой возможности развивать эти педагогические способности, если бы даже они были у нее врожденными.
Способность к педагогической деятельности, как и все другие таланты, присуща не определенному полу в целом, а отдельным индивидуумам того или другого пола.
Весьма возможно и даже весьма вероятно, что способность к воспитанию детей, благодаря многовековому опыту и наследственной передаче, чаще всего встречается у женщин, чем у мужчин.
Но в большинстве случаев эта унаследованная способность, вследствие одностороннего развития женщины, глохнет. Она остается простым слепым инстинктом, вместо того, чтобы развиться в сознательную и творческую силу.
Клара Цеткин с сыновьями Максимом (справа) и Константином (слева)
Но, быть может, если женщине и не свойственна врожденная способность к воспитанию детей, она обладает достаточной технической подготовкой?
Конечной целью воспитания детей является создание из ребенка человека в истинном смысле этого слова. Современный же человек – весьма сложное существо, развивающееся по определенным законам.
Цель воспитания не может быть достигнута без знания физических и психических законов, по которым ребенок развивается, и без понимания естественных и общественных причин, обусловливающих эти законы. Не достигнута будет цель и без знания педагогических методов, основанных на указанных законах.
Каждый ремесленник, каждый художник должен быть знаком с качеством и особенностями материала, над которым он работает, и должен владеть техническими приемами для его обработки. Он обязан знать глину, из которой лепит, и, изучив лучшую методу лепки, должен быть подготовлен для роли ваятеля.
Все предметы, которые мы желаем получить в наиболее совершенном виде, мы отдаем для выделки обученным специалистам.
На воспитание же детей не обращается такою внимания: отправление важнейшей из всех общественных функций считают возможным без специальной подготовки.
Более того, отправление этой функции не подготовленными и не специализировавшимися людьми возводится в норму, ибо мать является «естественной воспитательницей детей».
И, по мнению общества, каждая женщина уже только потому, что сделалась матерью, получает магическую способность исполнять такую тяжелую и ответственную обязанность.
Этот взгляд по своим последствиям буквально преступен. Но благонамеренный филистер не сдается на эти убеждения. «Природа одарила женщину инстинктом материнской любви, который заменяет и дополняет недостаток знания», – продолжает утверждать он.
Он упускает из виду, что наше время не так мистически настроено, чтобы верить в сверхъестественное откровение. Инстинкт материнской любви слеп и не может заменить, да и никогда не заменит, знаний и опыта, В лучшем случае он оградит ребенка от некоторых отрицательных влияний, но неспособен создать ничего положительного.
Женщина, незнакомая с условиями физического развития ребенка, которые служат ключом к пониманию умственного развития его, не умеет тонко и тактично действовать; женщина, не владеющая техническими методами обучения, не сумеет воспитать истинного человека, и, будь она десять раз родной матерью ребенка, ей нельзя доверить его воспитание.
Сколько примеров можно было привести того, как самые нежные матери во имя «материнского инстинкта» коверкают детские души. Большая часть физического и умственного уродства юношества происходит оттого, что воспитание его предоставляется слепому «инстинкту матери», а не опыту и знаниям сознательных, подготовленных специалистов.
А всяческие «популярные руководства» о воспитании детей мало чем могут помочь матери уже потому только, что большинству матерей они недоступны.
Женщина, работающая с утра до поздней ночи, не имеет возможности отдаваться изучению методов воспитания детей. Все ее участие в воспитании заключается в том, чтобы заштопать чулки и штанишки и заработать кусок хлеба для своего ребенка.
* * *
Из всего сказанного можно сделать один вывод: воспитание, как это уже произошло с обучением детей, должно перейти в руки общества; оно должно из рук совершенно не подготовленной для этого женщины перейти в руки образованных специалистов и специалисток. Общество в данном случае должно вступить в свои права и обязанности. Сила привычки, конечно, еще заставляет крепко держаться за принцип, провозглашающий, что сама мать должна воспитывать своих детей, но жизнь делает эту задачу с каждым днем все менее выполнимой. Во всяком случае, воспитание детей от перенесения его в другие руки не проиграет: руководимое теперь слепым инстинктом, оно тогда будет основано на строго научных началах.
Есть еще другая – и еще более важная причина, говорящая против того положения, что воспитание детей должно быть главной задачей женщины: кто хочет воспитывать, должен раньше сам быть воспитанным.
Нетрудно доказать, что современная женщина далеко не отвечает этому требованию. Порабощенная и закрепощенная в течение многих веков, обреченная от рождения на физическое и умственное недоразвитие, женщина является несовершенным и односторонним существом. Мужчины и до сих пор считают женщину существом низшей породы.
И вот это-то неразвитое существо, которому его господа и повелители, при каждой попытке добиться достойного положения в обществе, напоминают о его настоящем месте, – самой природой будто бы предназначено для воспитания молодого поколения.
Невольно напрашивается вопрос: «Разве слепой может одеть слепого?»
Противники женской эмансипации пишут целые тома, чтобы доказать низкий уровень развития женщины, и в то же время не останавливаются перед тем, чтобы доверить этому низкому существу одну из самых важных общественных функций и даже признать эту функцию «естественным назначением» женщины! Эта логика не делает чести мужскому уму!
Мы не хотим теперь останавливаться на выяснении причин недоразвития женщины и на оценке условий, в которых она живет целые века.
В настоящий момент нам необходимо только констатировать факт недоразвития, который отнимает у женщины возможность быть разумной и желательной воспитательницей детей. К данному случаю как нельзя лучше подходят слова Гёте: «Родители могли бы создавать воспитанных детей, если бы сами были воспитанными».
Никакой цены не имеет и то утверждение, что «богатый внутренний мир» женщины влияет облагораживающим образом на ребенка.
Женщина не может служить для будущих поколений проповедницей красоты, добра и истины, потому что ее собственные представления о красоте, добре и истине допотопны. Ведь эти представления не являются вечными, неизменными идеями, они тоже только отражение существующих в данный момент и находящихся в беспрерывном движении общественных условий. Каждая эпоха и каждый народ имеет свои собственные нравственность, искусство и науку. В настоящую эпоху мы переживаем жестокую борьбу между идеями старого и нового времени.
Моральные убеждения женщины сохранились у нее с той эпохи, когда существование патриархальной семьи еще соответствовало экономическим условиям. Вследствие того что умственное развитие женщины стараются удерживать в «прокрустовом ложе» и в соответствии с условиями прошедших весов, вследствие того что ей не дают надлежащего места в общественной жизни и привязывают к дому, ее моральные воззрения значительно отстали от требований современной эпохи.
Новые общественные условия поставили людей в новые отношения между собой и создали соответственно этому и новые моральные понятия, отличающиеся от старых в такой же степени, как и новые условия производства – от старых. Этот процесс выработки новых моральных воззрений едва только начался у женщины.
* * *
Мышление женщины не выходит за пределы интересов семьи. В противоположность новой общественной морали, женщина исповедует узкую эгоистическую семейную мораль. Все ее столь прославленные добродетели: ее самозабвение, самопожертвование и глубина чувств – все это посвящается ею узкому кругу семьи и родственникам.
Женщина, готовая на величайшее самопожертвование для своих близких, высказывает часто жестокий эгоизм по отношению к обществу. Это и понятно!
Ей, жившей до сих пор вне общественных интересов и не принимавшей близкого участия в общественной жизни, чужды все социальные добродетели, которых требует современное общество.
Женская мораль устарела, общественные добродетели женщины все – отрицательного свойства. Женщина часто считает себя в высшей степени нравственной, если не крадет ничего у ближнего, не обманывает, не убивает и не поджигает чужого дома. Но она чрезвычайно редко готова совершить что-либо положительное во благо общества, если даже для этого и не приходится жертвовать своими собственными интересами.
Она, вообще, всегда готова пожертвовать интересами общества для интересов своей семьи; общество, по ее мнению, совсем не имеет права требовать от нее жертв.
В центре женской морали находится семья. Чем более мужчина посвящает себя семье, пренебрегая при этом интересами общества, тем более возвышается он в глазах женщины.
Отсюда происходит и то равнодушие, а часто даже сопротивление, которое оказывает женщина участию мужчины в общественной жизни.
Семья и общество в представлении женщины – враждебные силы, и мужчина, жертвующий интересами первой в пользу второго, кажется ей до известном степени преступником или глупцом.
Лондонские суфражистки на митинге с плакатами отстаивают право женщин на голосование
Эти представления и вытекающая из них вражда к общественным интересам соответствуют не только умственному кругозору женщины, но и всему социальному строю, опирающемуся не на общие, а на частные интересы. Это необходимо вытекает из того, что женщина, в противоречие экономическим условиям, остается привязанной к дому. Те самые преимущества, которые она находит естественными теперь в семье, она будет находить и в обществе, если оно и для нее станет ареной борьбы и деятельности. Новое положение женщины повлечет за собой полный переворот в ее представлениях об ее обязанностях и правах. Общество займет в жизни женщины то место, которое теперь занимает семья, и общее благо займет место частного.
До сих пор, однако, пока все ее мышление и все ее чувства опираются на старину и не соответствуют новым условиям, до тех пор, пока она в семье и в обществе является реакционным элементом, – мать не сможет стать «наилучшей» воспитательницей детей. Ибо дети воспитываются для будущего, а не для настоящего.
Воспитатели детей должны поэтому стоять на точке зрения нового времени.
* * *
Итак, мы пришли к заключению, что нынешняя женщина не может быть хорошей воспитательницей своих детей; незачем жалеть поэтому, что современные условия передают эту роль обществу, отняв ее у женщины.
Нет, следовательно, никакого логического основания ограничивать участие женщины в общественной жизни из-за мнимых материнских обязанностей.
Обязанность общества – обеспечить ребенку уход матери, пока она действительно является его естественной воспитательницей, пока он нуждается в ней, т. е. в период кормления. Позже – общество должно предоставить в пользование детей все те учреждения, которые вполне заменят ему мать, В лучшем и широком смысле этого слова.
Этим мы отнюдь не думаем сказать, что женщина должна быть совершенно отстранена от дела воспитания детей. Наоборот, мы даже указали, что женщина сыграет, вероятно, в будущем в этой области выдающуюся роль.
Но не всякая женщина только потому, что она мать, будет вправе принять на себя эту ответственную миссию, а лишь те женщины, которые, при врожденной наклонности и способности к педагогической деятельности, получат широкое общее и специальное образование.
Только тогда, когда женщина в свободном обществе свободно разовьется в настоящего человека, когда она придет к полному сознанию своих прав и обязанностей, когда она с высоты своего положения, подобно «Прометею» Гёте, – воскликнет: «Здесь стою я и формирую людей по своему подобию», – только тогда мы с полным правом сможем говорить о женщине, как о достойной воспитательнице юношества.
Женский вопрос и социализм
(Из доклада К. Цеткин на студенческом собрании в Берлине, 1906 г.)
Наше время знаменуется волной могучего стремления к развитию и расцвету свободной и сильной личности, – стремления, захватившего все культурные страны и выразившегося в борьбе человека за свое человеческое достоинство. Эта волна с непреодолимой силой захватила также широкие круги женского общества. Оно и понятно. Женщина, благодаря условиям своего существования, была дольше, чем мужчина, привязана к обществу, семье, в кругу которой она находила не только средства к существованию, но и содержание жизни. Вследствие этого она должна была, прежде всего, и дольше чувствовать себя членом общества, чем личностью.
В наше время все изменилось. Капиталистический способ производства совершает в экономической и социальной жизни переворот, который потрясает основы семьи и создает для женщины новые задачи. Экономическому ходу развития присуща явная тенденция постоянно все больше ограничивать поле экономической деятельности единичного домашнего хозяйства и даже уничтожать его как экономическую единицу. Индустрия захватывает одну за другой отрасли прежнего продуктивного домашнего хозяйства и переносит их из дому в фабрики и мастерские. Она вырывает, таким образом, эти отрасли из рук женщины, бывшей прежде всеобъемлющим домашним мастером, и передает их работникам определенной специальности. Так, после прядения, тканья и окраски переходит в их руки даже вязание чулок, шитье платья, приготовление плодов и овощей и т. д. Газовое освещение, электричество, центральное отопление, паровые прачечные и проч. ограничили еще более сферу домашней деятельности женщины. Короче говоря, благодаря успехам техники и усовершенствованию способов производства, явилась возможность низвести чисто домашние хозяйственные работы до самых незначительных размеров. С развитием школьного и образовательного дела, начиная с детских садов, уменьшается объем воспитательных задач, лежавших некогда на матери. Рука об руку с этими изменениями и под влиянием других разнообразных факторов выступают несомненные и не допускающие иного толкования признаки расшатывания и разложения семьи.
В сфере высшего общества разрушает семью сам капитал. Он ведет к браку по расчету, который руководствуется взглядом: «что соединяет капитал, того не должна разъединять мораль».
Нравственные основы семьи подрываются вследствие того, что побуждающим, моментом, для заключения брака, вместо индивидуальных наклонностей и личных качеств, является богатство или социальное, положение. Все это дает оснований к тем более внутреннему упадку и разрушению семейной жизни, что капитал требует, чтобы женщина отказалась от своих обязанностей супруги и матери. Как раз самым лучшим из женщин высшего общества все реже и реже семья доставляет духовно-нравственное содержание, способное дать им удовлетворение.
Сопровождающие капиталистический способ производства существенные явления разрушают семью мелкой и средней буржуазии, равно как и буржуазной интеллигенции. Триумфальное шествие капиталистического способа производства подкапывает и уничтожает все более и более экономическую самостоятельность мелкой и средней буржуазии; оно обусловливает и делает необходимым перепроизводство интеллигентного пролетариата. Эксплуатирующий капитал нуждается в интеллигентных и научно образованных рабочих силах и хотел бы их иметь в своем распоряжении по возможно более дешевой цене, как и пролетариев ручного труда.
* * *
Кроме того, одно обстоятельство обусловливает тот факт, что необеспеченность и ухудшение экономического состояния ощущается с особенной силой в слоях мелкой и средней буржуазии и в буржуазной интеллигенции: развивающаяся культура увеличивает и утончает их потребности, а доступный им образ жизни вступает в резкое противоречие с тем, к которому они стремятся. Вследствие всего этого уменьшается число браков в этих буржуазных кругах.
В классе мелкой и средней буржуазии и буржуазной интеллигенции уменьшается не только число заключенных браков, но увеличивается и возраст, в котором они заключаются. Всякому известно, как часто в нынешнее время врачи, юристы, химики, учителя и др. вынуждены бывают надолго отложить вступление в брак, если они не обладают состоянием или если они питают отвращение к унизительным бракам по расчету.
Описанные явления понятны. При теперешнем положении мужчины страшатся ответственности, связанной с необходимостью добывать средства для пропитания семьи. Препятствия к браку увеличиваются, тем более что общество дает мужчине возможность обойтись без собственной семьи и половой жизни непременно в браке. Рестораны, клубы и т. д., которые доставляют молодежи только всевозможные удобства и выгоды, не в состоянии заставить ее почувствовать недостаток в собственном очаге. Капиталистическая эксплуатация пролетарской рабочей силы заботится о том, чтобы дочери народа доставлялись в достаточном количестве открытой и тайной проституции и служили для скоропреходящих связей.
Мужчинам буржуазного общества, таким образом, предоставляются удобные способы полового наслаждения, которые к тому же не связаны ни с какими тяжелыми обязательствами по отношению к жене и детям. В объятьях продажной женщины и в пылу кратковременных, поверхностных любовных интриг мужчина утрачивает мало-помалу чистоту и силу для большой любовной страсти.
Некоторых, и как раз особенно дельных мужчин удерживает от брака еще и другая причина: чем богаче и тоньше развита их личность, чем более глубокое содержание дают они своей жизни, тем труднее находят они себе при теперешних условиях подходящую подругу жизни. Этические моменты, полные глубокого значения, создают для них «нужду в браке». Различные обстоятельства, среди которых не последнее место занимает исковерканное воспитание, лишают многих девиц буржуазной семьи способности и желания сделаться хозяйкой в добром старом смысле этого слова. Одновременно с этим они отнимают у них возможность развиться в здоровые сильные личности, которые могли бы оказаться разумными подругами в жизни мужа и помощницами в его работе.
Шокирующая женщина конца XIX века. Карикатура. Под короткой юбкой надеты брюки. На сумочке написано «голоса» и «женское избирательное право».
Она говорит представителю консервативной партии (тори) «загляните за дверь суфражизма, и вы увидите столько голосов, сколько не видели никогда ранее»
Такое стечение различных обстоятельств обусловливает то явление, что в среде мелкой и средней буржуазии, равно как и в среде буржуазной интеллигенции, растет число незамужних женщин, которые не могут более найти себе пропитания и поля деятельности в кругу семьи. При этом следует еще заметить, что по мере того как семья перестает быть естественной производящей единицей, по мере того как развиваются означенные экономические отношения, по мере этого теснее замыкается каждая отдельная семья, и все меньше в состоянии содержать и дать занятие незамужним дочерям, теткам и т. д. Вследствие этого численный перевес женщин над мужчинами получает решающее значение в женском вопросе и делает незамужних женщин нуждающимися в хлебе и деятельности.
Но растет не только число незамужних женщин буржуазных семей, в которых заработок одних мужчин оказывается недостаточным для удовлетворения потребности семьи. Наряду с незамужними дочерьми многочисленные замужние женщины поставлены в необходимость своим заработком увеличивать бюджет семьи. Очень велико число замужних женщин буржуазного общества, занятых трудом в различных либеральных профессиях и отдельных отраслях искусства. Это является лишним доказательством в пользу растущей пролетаризации средней и мелкой буржуазии.
Таким образом, не только одни экспансивно настроенные женщины, побуждаемые непреодолимою духовной потребностью, выступают за пределы круга семьи. Толпы, быстро растущие толпы женщин и девушек буржуазного круга, отрываются от семьи и, по непреклонной воле экономической нужды и некоторых этических моментов, выбрасываются в чуждую им обстановку…
Таким образом, историческое развитие женщины, вместе с ее бытом и призванием, все более и более отчуждается от единения семьи и выталкивает ее, в борьбе за существование и лучший заработок, в водоворот жизни. Все больше научается она сознавать себя личностью в горькой нужде, – в тяжелых конфликтах духа, сердца и обязанностей спрашивает она себя: кто я? что есть у меня? что должна я делать?
* * *
С этической точки зрения современное женское движение выражает собою борьбу женщины за развитие и признание ее как личности. Это движение, естественно, должно было начаться с протеста женщины против общества и семьи, так как женщина прежде всего является членом таковых. Развитие и жизнь женщины были до сих пор подчинены семье, и поэтому освобождение ее сделалось почвой для социальной переоценки женщины – для признания ее. свободной личностью.
В борьбе за эту цель односторонности то в ту, то в другую сторону были неизбежны. Охранители старых традиций хотели видеть в женщине только женщину как таковую. Все человеческое должно быть в ней подчинено специально-женскому, оно должно быть даже совершенно уничтожено, принимая во внимание, так называемую, женскую своеобразность и особенные задачи женщины. Носительницы женского движения противопоставляли идеалу своих противников «женщина как женщина» свой идеал – «женщина-человек». По взгляду односторонних борцов за женское право, специально-женское должно быть подавлено, даже убито в женщине для того, чтобы в ней мог жить человек: во всех произведениях, отстаивающих женские права, показывается прославленный тип «новой женщины», – странное бесполое существо, какая-то неправдоподобная двуногая человеческая абстракция, новая Ева, которая презирает все специфически-женское как недостойное человека, отказывается от всех чисто женских задач как от чего-то унижающего, и стремится к развитию в себе только человека.
