Александра Дельмаре
Жизнь в стиле диско
В оформлении книги использованы шаблоны программы графического дизайна Canva https://www.canva.com/design/DAE26xV1m5Q/vsUgjcQmF7mjCIlC0L5TDA/edit
Часть первая
Глава 1
– Мы выбираем путь, идем к своей мечте, – высокий и сильный голос Юрия Антонова заполнил собой голубую девичью комнату, симпатичную и уютную, но нуждающуюся в срочной уборке.
Кругом в беспорядке разбросана одежда, изящные туфельки и танкетки раскиданы по разным углам. На неубранной постели – лёгкое белое облачко скомканной ночной рубашки, отделанной тонкими кружевами. «Как меня это злит, – Ольга прислушалась к песне, доносящейся из радиоприемника, – поверь в мечту, и всё будет хорошо. Наивные! Только в себя верь, да в свою счастливую звезду. – Она убавила звук. – Челентано лучше б крутнули, обожаю этого красавца».
Девушка принялась осторожно разглаживать оборки белоснежного гипюрового фартука. Старалась, хотя утюг в её руках – явление непривычное и неправильное. Закончив, приложила пену кружев к себе, придирчиво рассмотрела. Идеально! Всегда надо быть на высоте, а сегодня особенно, совсем скоро на неё, дочь известного в городе обкомовского работника, будут устремлены десятки любопытных глаз. В день последнего звонка Ольге Горской, одной из лучших учениц школы, обязательно придется пару раз подняться на сцену за получением похвальных грамот. И самые важные, самые дорогие для неё глаза тоже станут глядеть на девушку из глубины зала. Ольга знала, что этот взгляд будет нежным, добрым, восхищённым…
Уже давно, почти полгода, только так смотрит на неё одноклассник Анвар. Уже полгода у них общая парта, общие вечера под раскидистым платаном в городском парке, общие секреты и великие планы на будущее. В этих планах Москва, МГУ, счастливая студенческая пора, особое время, дающее начало настоящей, взрослой жизни…
В Ташкенте в начале лета всегда жарко, но в этом году творится что-то особенное. На улице немыслимое пекло, загоняющее людей в дома и квартиры, расплавляющее асфальт, заставляющее желтеть и увядать молодые листочки на деревьях. Адова жара стоит уже с неделю, знойная духота улиц – настоящая пытка для горожан. А ещё только первая половина июня, страшно представить, что будет дальше.
Но Ольга думала об этом как-то вскользь, на заднем сиденье автомобиля ей было вполне комфортно. Они ехали по улице Алишера Навои, одной из самых красивых улиц столицы, мимо величественных зданий, прячущихся в тени деревьев. Ещё две минуты стремительной езды, и папина чёрная Волга остановилась недалеко от школы. Сто десятая, лучшая. Здесь учатся отпрыски элиты города, дочери и сыновья директоров заводов и фабрик, детки партийных работников и приближённых к ним лиц. Лучшая школа, ставшая нелюбимой для Ольги после некоторых печальных событий.
Не дожидаясь водителя, девушка сама открыла дверь, легко выскочила из автомобиля. Взяла в руки алые розы, упакованные в прозрачную слюду. Цветы предназначались классной руководительнице Марии Абрамовне, тяжёлый букет ещё хранил свежесть. Подарки для любимого педагога на совести родителей, они появятся позднее.
Анвар… Оля сразу увидела его, стоящего на ступеньках школьной лестницы. Взгляд блестящих антрацитовых глаз устремлен к воротам, ждёт. Её сердце остановилось и застучало вновь. Ольга хотела броситься к молодому человеку, быстрей встать рядом, зажать в своей ладони его руку. Нельзя, никак нельзя, статус не позволяет. Нужно гордо поднять голову и медленно пойти навстречу. Хорош у неё друг, высоченный, ладный, чёрные волосы до плеч, в стиле обожаемого им Джона Леннона, густые, слегка вьются. Едва ли не единственный среди старшеклассников, он отстоял своё право на выбор, право носить эту смелую, бесконечно запрещаемую в школе причёску.
Тонкая рубашка, белей снега, ловко облегает фигуру, в руках изящный тёмно-синий пиджак в еле заметную полоску. Ольга знала историю появления этого костюма, добытого в московской «Берёзке» за чеки – альтернативные советские деньги. Костюм достали с трудом, хорошо заплатив сверху. Занимался этим Сардор, самый известный в Ташкенте фарцовщик. Девчонки-десятиклассницы на него молятся, многие из них, благодаря его связям, будут блистать на выпускном в очень и очень приличных платьях. Не Франция, конечно, и даже не Польша, но наряды отменного качества.
– Привет, – Анвар протянул к ней руку, оглянувшись по сторонам, быстро клюнул в щёку.
– Давно ждешь? – Ольга сделала вид, что для неё в порядке вещей принимать поцелуи от мальчика на глазах у всей школы. – "Но, кажется, никто и внимания не обратил", – подумала она и оглядела школьный двор.
Кругом были цветы и белые фартуки, притягивали взгляд пышные банты в косичках девчонок и модные галстуки у парней. На праздник последнего звонка спешили идущие парочками родители, степенные папы, часто в строгих костюмах, несмотря на жару, мамы, одетые в праздничные национальные платья из хан-атласа. У входа в школу образовался затор, что неудивительно, ведь сегодня выпускаются целых пять десятых классов.
– Я думал о тебе весь день, весь вечер, – Анвар нежно сжал руку девушки.
– Об экзаменах надо думать, молодой человек, об экзаменах! – она так ловко изобразила ворчание их классной, Марии Абрамовны, что Анвар рассмеялся.
Улыбнулась и Ольга, от его слов стало тепло где-то там, внутри, в загадочном месте под названием душа. «Я думал о тебе». Эти простые слова, как припев счастливой песенки, отныне будут греть её маленькое сердце.
Рядом со своим войском прошла Зося, взглянула зло, прищурив свои раскосые глаза. Свита девушки точно повторила её взгляд. Ольга с Зосей на ножах уже много месяцев.
– Ну, почему, – Ольга повернулась к молодому человеку, – почему нельзя взять ластик и стереть эту девчонку навсегда! Прошлась резинкой, как по рисунку простым карандашом, раз, и нет её на этом свете! Как и не было!
– Ладно, злючка, идём!
Анвар повел её в школу, в актовый зал, который они вчера вместе украшали цветущей акацией, воздушными шарами и плакатами. Олечка собственноручно написала на ватмане красной краской «Прощай, выпускник», окружив эту надпись разноцветными цветочками-семицветиками. Как много интересного видели эти стены! Конкурсы чтецов, смотры строя и песни, школьные олимпиады, всего не перечесть. Чего стоят только знаменитые на весь город дискотеки со скромными названиями «осенний бал», «новогодний вечер», куда мечтали пробраться соображающие, что к чему, старшеклассники других школ! Ольга любила этот зал, огромный, с замысловатыми светильниками на стенах. И какое счастье, здесь сегодня есть чем дышать! В зале было прохладнее, чем на улице, тяжёлые портьеры неплотно, но прикрывали окна, защищая от солнечных лучей гостей этого праздника.
Сегодня здесь, под высокими потолками, украшенными лепниной, будет звучать много напутственных слов, торжественных и не очень, но искренних и правильных. Ребята прошли к первым рядам, к местам, предназначенным их десятому «А». Вот досада, почти всё занято. Турнув тихоню Алиева, Анвар усадил Ольгу на освободившееся место, устроился рядом, не выпуская её руки. Алиев хотел было возмутиться, но остановленный долгим взглядом молодого человека, предпочёл сделать вид, что всё в порядке.
Зазвучала музыка, действо началось. «Школьные годы чудесные», – выводил высокий детский голос. Ольга отчасти была с этим согласна, но только отчасти. Слишком много уроков и домашних заданий пришлось на эти чудесные годы, и слишком много неприятных физиономий встречалось ей в стенах некогда любимого учебного заведения.
Она оглянулась в поисках родителей. Ещё не пришли, здесь не осталось бы незамеченным появление четы Горских. Ну вот, какое-то движение у входа, туда быстрым шагом направилась директриса, значит, сейчас народ станет свидетелем триумфального появления Павла Николаевича и Анны Евгеньевны Горских. Мама! Как всегда, ослепительна! Просила же Ольга её одеться поскромнее, не послушала! Ну к чему здесь это вечернее серебристое платье, это блестящее колье?! Днём, в знойный полдень? Ольга опустила голову, мать, как всегда, ставит её в неловкое положение. И как только ей это удаётся?!
А со сцены уже звучит голос отца. Минуту назад он легко поднялся сюда, весело оглядел зал.
– Ну что, мои дорогие? Дождались великого дня? И светлого, и грустного, да? Десять лет ждали, когда школьный звонок прозвенит для вас в последний раз. Весёлый звон колокольчика открывает вам сегодня дорогу в большую, взрослую жизнь. В ней не всё будет гладко, бывает, ухабы и ямы на дороге этой попадаются, но вот такова она, жизнь. А ещё совсем скоро окажется в ваших руках один из важнейших документов – новенький аттестат об окончании средней школы. А если там будут ещё и пятёрки с четвёрками, то я вам завидую, мне, в своё время не выпало такое счастье.
Отец говорил свободно и убедительно, помогая себе лёгкими жестами. Речь лилась плавным потоком, заслушаешься! В зале стояла тишина, народ внимал его простым словам. Такой на баррикады позовёт, пойдут. Ольга смотрела на любимое лицо родного человека, улыбалась. Как он хорош в роли оратора! Наверное, так выглядел бы повзрослевший Павка Корчагин, книжный герой её детства.
Выступление закончилось. Проходя мимо, Павел Николаевич подмигнул своей красавице-дочке, и она быстро махнула ему рукой. Эти двое души не чаяли друг в друге. И жизненные принципы у них одни на двоих, и привычки. А внешне как похожи, да что там, дочь просто папин отпечаток. Те же светлые, чуть вьющиеся волосы, синие глаза, высокие скулы.
Поток речей не прерывался, один за другим на сцену выходили солидные мужчины, что-то говорили, за ними ещё и ещё. Народ в зале заскучал, зашептался, на галёрке люди потянулись к выходу, но вот к трибуне вышла Мария Абрамовна. Сказала лишь "в добрый путь", и слёзы полились по её старческим щекам. Зал сочувственно зашумел, пожилую учительницу в школе любили. Наконец-то, наступило время вручения грамот и благодарственных писем, процесс ускорился, что невероятно порадовало выпускников. Пятой по счёту прозвучала Олина фамилия, и она легко вскочила на сцену. Торжественный момент был заснят на фотоаппарат Равилем, водителем отца; сияющая выпускница с огромными белыми бантами счастливо улыбалась в камеру.
Едва ли не первыми выйдя из школы, Ольга и Анвар отправились к Анхору, любимому ташкентцами каналу. Какое счастье, что вечно занятые родители ушли сразу же, как только увидели дочь на сцене. Оставили одну, на свободе, с замечательным другом, о существовании которого, впрочем, они и не подозревали. Молодые люди шли, рука в руке, по раскалённым улицам города, держась ближе к стенам, к их спасительной тени. В какой-то момент Анвар затянул девушку в один из дворов, безлюдный и уединённый, засаженный тополями и платанами.
– Захотел тебя обнять, сил нет терпеть, – парень приблизился к ней вплотную, обвил руками за талию, крепко прижал к груди.
– А я и не буду сопротивляться, – Ольга прошептала это тихо, чуть слышно, удивляясь собственной смелости.
Анвар накрыл её губы своими, теплыми и мягкими, и это было так приятно, что у девушки закружилась голова. "Кажется, я сейчас умру от счастья", – подумала она, подавшись к нему всем телом. Юноша целовал её щеки, шею, расстегнув пуговички на форменном платье, провел рукой по напрягшейся груди, потом ещё и ещё… Не встречая сопротивления, он сжал эти сладкие округлости, прикоснулся к ним губами. Ольгино тело существовало сейчас само по себе, неуправляемое и непослушное, оно рвалось навстречу этой неизведанной ласке, этой огромной нежности, просило её.
А молодой человек и не думал останавливаться; отогнув край крошечного кружевного лифчика, целовал и целовал её нежную грудь, не мог насытиться. Ольга вздохнула, протяжно и глубоко, когда он вобрал губами её твёрдый бархатистый сосок, погладил его языком, наслаждаясь особым вкусом. С ума сойти! Ничего подобного ещё не было в её короткой жизни. Глаза закрылись сами собой, ослабевшая, обмякшая, она наслаждалась минутами блаженства, которые дарил ей Анвар.
Стукнула дверь, кажется, кто-то идёт по двору к ним навстречу. Как встревоженные птицы, они бросились прочь. Ольге хотелось смеяться, кричать, прыгать высоко-высоко. А ещё ей страшно было взглянуть в глаза парню, смущённая, она отводила взор, глядела себе под ноги.
– Ты такая… такая замечательная… Это было…как прыжок со скалы в ледяную воду. – Анвар не сразу мог подобрать слова, и девушка его очень хорошо понимала.
«Что за день сегодня! Мир изменился, да, он стал другим, лучше и удивительнее в сто раз», – подумала Ольга.
– Анвар, я так счастлива! Давай, всегда-всегда будем вместе, давай? – Она заглянула ему в глаза. – Ненавижу, когда мы врозь.
– Да, да! Вместе. Навсегда.
Уже спускался душный вечер, не принесший прохлады утомлённому жарой городу. Они подходили к дому, где жила девушка, красивому величественному зданию. Именно в таких проживают сильные мира сего, влиятельные и успешные. Попрощались на белых каменных ступенях, ведущих к дверям подъезда.
– Завтра увидимся? Да, Оль, ты как?
Радостно кивнув, она уже хотела сказать "да", но вовремя вспомнила, что, как раз завтра состоится свадьба Рустэма, её двоюродного брата. Вот чёрт! Вся семья обещалась быть. "Всенепременно", – сказал по телефону отец, получив приглашение, Ольга так и слышит его голос.
– Анвар, давай послезавтра? Здесь же в шесть, идёт?
Парень расстроенно кивнул, целый день не видеться с Ольгой – серьёзное испытание, тем более, после нового, восхитительного этапа в их дружеских отношениях. Он вспомнил эти сладкие минуты, и кровь застучала в висках.
Прощаясь, девушка на секунду прижалась к нему, и вот уже она мчится по лестнице. Быстрей домой, ей сейчас достанется от матери за долгие гуляния. Не предупредила, за это и получит хороший нагоняй. Контроль, во всем и за всеми – вот кредо её матушки.
В шикарном шёлковом костюме белого цвета, при полном параде Анна Евгеньевна встретила дочь у дверей.
– Ольга, – её голос звучал сухо и строго, – ты, кажется, обещала мне не задерживаться без предупреждения? Или я что-то путаю?
– Мам, такой день раз в жизни бывает… Ну, погуляли с ребятами у канала, когда ещё вместе соберёмся. Кстати, договорились каждый год в этот день собираться у памятника Мужеству. – Оля сделала виноватые глаза, шагнула навстречу матери. – Извини.
Обнять и приласкаться не получилось, мать уже открыла дверь, собираясь выйти.
– Иди, Нюся тебя покормит. Буду поздно. – Она обернулась напоследок, красивая, холёная женщина с равнодушным взглядом. – Да, и не засиживайся у телевизора.
Ольга вздохнула. Как всегда, у матери не находилось для неё ласковых слов. Никогда. Ни в глубоком детстве, когда она, выйдя из группы детсада, бросалась к ней навстречу, ища утешения и ласки. Ни позднее, когда девочка становилась девушкой, и надо было обсудить с близким человеком столько разных девичьих вопросов, очень важных и деликатных.
В коридор выглянула Нюся, её бывшая няня, а ныне, домработница и просто добрая душа.
– Олюшка, жду тебя с ужином. Манты есть, вкусные-е… Идём, золотая моя, поешь.
Ольгу не надо было долго упрашивать, расправляясь с котлетами, она рассказывала пожилой женщине о последнем звонке, о папиной речи и слезах Марии Абрамовны.
– А Зухра как? Не трогала тебя сегодня эта поганка? – спросила Нюся.
Зухра, предпочитавшая называть себя Зосей, вечный враг Ольги. Враждуют они уже около полугода, обмениваясь мелкими пакостями друг с другом. Просто пинг-понг какой-то! Последняя злая шутка Зухры – порезанное спортивное трико. Когда она успела залезть в Олин портфель, неясно. Хотя у Зоськи есть хорошие помощники, преданные и шустрые. Переодеваясь в школьной раздевалке перед уроком физкультуры, Ольга, к счастью, обнаружила маленькие дырочки на задней части трико. Расчёт врага был прост – опозорить девушку перед всем классом. Не заметив порчи, Ольга вырядится в дырявый спортивный костюм, вот смеху будет!
Началась эта войнушка перед самым новым годом. Как-то перед началом уроков, переобуваясь в сменную обувь, Ольга увидела Зосю, с решительным видом направлявшуюся к ней.
– Ты бы не заглядывалась на Анвара, подруга, не по зубам он тебе.
Вот как? Неожиданное начало. Ольге хотелось рассмеяться в лицо этой наивной дурочке, еле сдержалась. Конечно, ещё никто не знал, что они с Анваром уже пару раз встречались после школы у кафе «Голубые купола», сидели там, на летней террасе, с вазочками мороженого, потом гуляли, держась за руки. А до этого были переглядки на переменках, восхитительно волнующие, после которых она сидела на уроках рассеянная, не слыша ни слова из объяснений учителя. И в школьной столовой Ольга натыкалась взглядом на внимательный взгляд Анвара. Самый красивый мальчик в школе уже обратил на неё внимание, выбрал именно Ольгу среди всех девчонок. И никакой Зосе тут ничего не светит.
После этого сурового предупреждения пошло-поехало, борьба стремительно набирала обороты. Они сшиблись друг с другом, как костяшки домино. Испачканную чернилами крышку своей парты Оля ещё стерпела, не поняв сразу, откуда ветер дует. Но измазанный клеем стул, и вследствие этого испорченная форма, требовал отмщения!
По совету подруги Женьки, тоже крайне возмущённой наглым поведением Зухры, решили попробовать классику жанра – слабительное в компот. Да, в ход пошла тяжёлая артиллерия! Был детально разработан план операции, намеченной на следующий день. Место действия – школьная столовая. Женя якобы случайно опрокидывает стакан с компотом, стоящий перед Зосей и, извиняясь, идёт за новым. На обратном пути за колонной её ждёт Ольга с порошком наготове. План сработал, его результат стал заметен уже в середине следующего урока химии. Заговорщицы понимающе переглядывались, когда пострадавшая тянула руку вверх и быстрым шагом выходила из класса.
Война миров продолжалась, на поле сражения выходили новые люди. Ольге одна только Евгения помогала словом и делом, а у Зоськи – целый табун народу, большая группа поддержки. Всё потому, что папа в облпотребсоюзе работает и много нужного товара может достать для дочки, для её подружек, ряды которых множились с каждым днём.
– Оль, ты что, заснула? Ешь, давай, – Нюся придвинула ближе к ней тарелку с огромными красными помидорами в окружении зелени всех сортов и мастей. – Так что Зоська? Кусалась?
– Нет. У нас временное перемирие.
«И мы ещё посмотрим, кто кого, – подумала Ольга, – хотя и так ясно. Любой рефери присудил бы победу мне, если бы смог увидеть нашу с Анваром жаркую встречу. И его поцелуи, такие прекрасные в своей потрясающей наглости».
Глава 2
Горские прибыли на праздник, когда свадьба была уже в самом разгаре. Отца, как всегда, задержали дела на работе. Дела на работе! Такая фраза звучала в доме чаще других, и Ольга ненавидела её. Эти слова лишали девушку любимого отца, когда он был ей так нужен! Но сегодня папа рядом, и Ольга шла, держа его под руку, прижимаясь щекой к белой отцовской сорочке.
Свадьба по-узбекски, никох-туй – грандиозная, многочисленная, вкусная. И ещё пышная, очень-очень дорогая. Настоящую свадьбу, с размахом, длящуюся не один день, свадьбу, о которой потом долго бы гудел город, позволить себе могут немногие. Обеспеченные родители Рустэма из этих немногих. А вот и они, уже спешат навстречу новым гостям, церемонно проводят их к местам, отведенным для особо почитаемых персон. Кругом слышны возгласы приветствия, многие мужчины вскакивали со своих мест, подходили к отцу, жали ему руку.
Молодые сидели отдельно, за столом, покрытым белоснежной скатертью и украшенным по краю живыми белыми розами. Стена сзади драпирована белым капроном с вкраплениями красной ткани. Красота кругом, глаз не отвести. Ольга хотела бы такую же свадьбу, роскошную и яркую. А уж она постарается быть самой красивой невестой, и можно не сомневаться, у неё получится!
Ого, начинается традиционное медовое угощение. Это необычное зрелище она видела впервые, смотрела на молодых во все глаза. Чтобы семейная жизнь была сладкой, жених сам пробовал мед и давал его невесте. После этого паре нужно посмотреться в зеркало и увидеть в нем друг друга. Таков обычай, а обычаи здесь чтят. Достаточно взглянуть на расшитый золотом чёрный бархатный наряд жениха, который называется сарпо. Подаренный родителями невесты, праздничный костюм выдержан строго в национальном стиле.
А в центре зала в мерцающем красном платье танцевала женщина, и как танцевала! Языком движений она рассказывала чудесную историю любви. То кружилась, так что разлетались в стороны длинные чёрные косы, то замирала, прогнувшись, и падала на колени, а её гибкие руки продолжали рассказ. В этом танце радость и восторг, там нет печали или грусти. В чём, в чём, а в танцах Ольга разбирается отлично, она столько лет отдала этому прекрасному и нелёгкому занятию.
За столом, напротив Ольги, незнакомый белокурый парень не сводил с неё глаз. Да что такое? Конечно, она выглядела совсем неплохо в новом кримпленовом платье, сшитом специально для этого случая маминой портнихой Гулей. Но это не повод так пялиться на девушку.
Пока родители где-то пропадали, Ольга решилась на глоток вина. У вина гранатовый привкус, сладкое и терпкое слегка. А то аппетита у неё нет, чтобы перепробовать все яства, стоящие на столе.
Зазвучала музыка, «Эти глаза напротив» Давида Тухманова, ей очень нравилась эта популярная сейчас песня.
– Можно пригласить вас на танец? – девушка подняла глаза, перед ней, смущённо переминаясь с ноги на ногу, стоял тот, чей взгляд не давал девушке покоя.
– На танец? – переспросила Ольга. Забавно, эти глаза напротив пригласили её танцевать. – Ну что ж, пойдемте.
Она пошла вперёд, спинка прямая, подбородок вверх, плечи расправлены, Илья Андреевич, Олин учитель танцев, остался бы доволен. Сейчас она покажет, как умеют отплясывать русские девчонки. Парень, шедший сзади, вдруг схватил её за руку, развернул к себе лицом.
– Горская, не узнаёшь, что ли? Ну? Смотри? – Он крутнул головой сначала вправо, потом влево, демонстрируя себя в разных ракурсах.
– Смотрю, но…
– Артек, лагерь "Кипарисный", Костровая площадь, мне продолжать?
– Веселов, ты? Сашка? Вот это да! – Ольга рассмеялась, схватила его за руку, затрясла радостно, хотя хотелось броситься парню на шею. – Ух, как я рада тебя видеть!
– А я смотрю, ты, не ты? Сидит такая взрослая краля. И симпатичная-я…
Он закружил девушку в вихре танца, ловко лавируя в весёлой толпе гостей, где нарядные женщины неуверенно вальсировали в объятиях подвыпивших мужчин. Сашка что-то говорил, она не слушала, в грохоте музыки слов было не разобрать.
Воспоминания нахлынули разом. Артек, золотое время, незабываемые деньки. И бескрайнее, пугающее своей первобытной силой, Чёрное море, подёрнутое дымкой, крикливые белые чайки, кружившиеся над пляжем у лагуны, где они всем отрядом устраивали заплывы. А незабываемый День Нептуна, который не раз снился ей зимой! Ольга тогда нарядилась русалкой, и с распущенными волосами, в окрашенном зелёнкой странном одеянии танцевала на сцене какой-то фантастический танец. И ещё она помнит череду фестивалей, смотров, торжественных линеек, это была сказка, которой, казалось, не будет конца. Группа ребят из Узбекистана, человек восемь, держалась вместе, мальчишки и девчонки сдружились крепко. Их агитбригада первое место в смотре заняла, выиграла приз – поездку в Севастополь, удивительный по красоте город.
– Оль, а ты помнишь, как мы с тобой в пушкинский грот забрались? И нам потом влетело от Тамары? – молодой человек прокричал всё это ей прямо в ухо.
Да помнит она, многое помнит. В те дни закончилось её детство. Там, у Монумента дружбы всех детей мира состоялось Олино первое в жизни свидание. Как же его звали, этого мальчика? Трудное вьетнамское имя, она никак не могла его запомнить. В их отряде было несколько парней из разных стран, и некоторые уже заглядывались на симпатичную пятнадцатилетнюю блондинку Олечку Горскую.
Они вышли из зала на душную улицу, встали под старым платаном. На окраине вечернего неба, ещё не совсем чёрном, уже проступило ожерелье золотых звёзд. «А помнишь?» звучало снова и снова. Пришедшие из пионерского прошлого истории, доставаемые из шкатулочки воспоминаний, навевали лёгкую грусть. Воспоминания… Никогда не знаешь, как они приходят, когда уйдут, напоследок обняв за плечи ветерком ностальгии, как старый добрый друг.
Саша взял девушку за руку, крепко сжал. Губы его потянулись к её губам, пухлым, манящим, перед зовом которых невозможно устоять.
– Сашка, ты что, сдурел? – Ольга оттолкнула его, возмущённая и негодующая, её рука уже собралась отвесить парню звонкую пощёчину, но Сашкины блестящие глаза смотрели так нежно, что она передумала.
– Олечка, прости, сам не пойду, как я посмел. Нашло что-то… Идиот! Но ты такая, такая…
Не слушая его слов, девушка направилась в зал. Там танцевали двое, он и она, ставшие сегодня мужем и женой. Яркий, завораживающий танец заставил Ольгу остановиться. Какая пленительная красота! Какая сумасшедшая динамика! Она наслаждалась этим прекрасным действом, напоённым любовью. Да, счастливые люди не могут танцевать плохо. Девушка в белом воздушном платье убегала, вскинув руки, он отпускал её так, как будто вырывал своё сердце из груди. Потом устремлялся следом. И вот они уже близко-близко, глаза в глаза, рядом, навеки.
Танец, как картина великого художника, может произвести неизгладимое впечатление. Потрясённая силой и искренностью чувств танцующей пары, Ольга почувствовала, как наворачиваются на глаза слёзы. Подошёл Саша, встал рядом. Смотрел и смотрел во все глаза, пока танец не завершился, пока обессиленные молодожёны не покинули центр зала.
– Знаешь, наверное, вот это и есть любовь, – произнёс он тихо, взглянув на девушку.
Она кивнула. Случится ли и у неё такое счастье в жизни, когда будет, кого любить, будет, на что надеяться и во что верить. Подошёл отец. Всё, необычный вечер закончился, пора домой. Впереди ночь, а с ней мечты, грёзы и тревожащие юную душу красивые сны.
* * *
Он явился на следующий же день, этот наглый Сашка! Откуда только адрес узнал, непонятно. Да ещё и с цветами, просто жених! Хорошо хоть родителей дома не было, на порог бы не пустили. Глядя куда-то в сторону, Ольга вежливо сказала ему несколько холодных и строгих фраз о предстоящих экзаменах и о полной своей занятости в связи с этим удручающим фактом. Со словами «а это лишнее», она всё же взяла протянутый ей букет. А как не взять, если это первые в жизни Ольги цветы, полученные от мальчика. Пять свежих, ярко-красных, благоухающих роз – такой приятный, греющий душу знак симпатии, намёк на взрослые, серьёзные отношения.
Кого угодно смутил бы такой суровый прием, но только не Александра Веселова. Ему ли бояться трудностей! Напротив, преодоление препятствий, мелких и не очень, добавляло куража его жизни.
– Ой-ёй-ёй, экзамены, понимаю, – улыбка озарила его симпатичное лицо, – но когда-то же они закончатся. Когда?
– Двадцатого, – машинально ответила Ольга.
– Вот двадцатого и отметим полученные пятерки. Отмазки не принимаются, – крикнул молодой человек, удаляясь быстрым шагом и не слушая Ольгиных возражений.
Девушка рассердилась, но как-то слегка, не по-настоящему. Похоже, настойчивость – лучший друг этого молодого человека. И уж если быть честной, ей было приятно внимание парня. Да он ухаживать за ней собрался, что ли? Ну, Сашка, балбес! Смешной дуралей!
Но хватит мечтать, дурацкие мысли вон из головы, вперёд к учебникам и тетрадкам! Через три дня первый экзамен, сочинение. Хорошо бы попался Чехов. Или что-то из поэзии, Блок, Есенин. Не дай бог, Достоевский, всё, выпускница срежется на недочитанном «Преступлении и наказании», трояк будет в лучшем случае. А ей нужны только пятерки. Высшие баллы! Пару четвёрок, она так и быть, стерпит, но только пару, не более.
Устроившись на диване в любимом уголке, рядом с одноногим торшером, Ольга лениво листала хрестоматию по русской литературе. Плохи её дела, не идёт учёба на ум, всё время лицо Анвара пред глазами, его губы, наглые, вишнёвые. Его руки, которые могут быть такими нежными. Сердце забилось чаще, и сладко сжалось внутри при воспоминании о смелых ласках молодого человека.
Открылась дверь, без стука вошла мать, судя по причёске, только что вернувшаяся из парикмахерской. Сегодня Лиля, мамин постоянный парикмахер, ей мелкие локоны накрутила, симпатичные, что есть, то есть. А этот голубой брючный костюм, мечта всех ташкентских модниц, как он ей идёт! В области хорошего вкуса матери нет равных. Ольга завидовала её красоте, изяществу, умению подать себя. И что бы ни случилось в этом мире, можете не сомневаться, Анна Евгеньевна будет выглядеть прекрасно при любых обстоятельствах.
– Привет. Занимаешься? – она грациозно прошлась по комнате, на минутку остановившись у зеркала, поправила и без того идеальную причёску.
Ольга кивнула, не видит, что ли?
– Прекрасно. Кстати, тот молодой человек на свадьбе, кто он? Из наших?
– Мама, из каких наших? Тут все наши!
– Оля, а вот наивность тебе не к лицу. Кто его родители, знаешь?
– Мам, ну откуда? Мы ни разу не виделись после Артека, – девушка злилась, деление на своих и не своих ей было неприятно. Она, как-никак, комсомолка, и у неё ленинские идеалы. Она помнит, что все люди равны, хотя…тут есть над чем подумать.
– Нюся сказала, что утром к тебе приходил молодой человек. И судя по букету, – она кивнула на вазу с цветами, – сей факт не скрывается. – Это был твой вчерашний кавалер? Похоже, у парня серьёзные намерения на твой счёт.
Ох, уж эта Нюся, кто её только за язык тянул!
– Мама, о каких намерениях ты говоришь? Мои намерения – отучиться пять лет в университете, – Ольга с силой захлопнула книгу.
– Прекрасно, я запомню эти слова, – Анна Евгеньевна с достоинством удалилась, бросив на прощанье строгий взгляд на дочь.
Прекрасно – любимое слово её строгой родительницы. И как же надоело Ольге это пластмассовое слово! Не в первый раз она задумалась, почему не складываются у неё отношения с матерью. Может, потому, что Ольга не приемлет её непробиваемое равнодушие, холодность, отсутствие живых эмоций. Конечно, любая эмоция на лице – это будущая морщинка, а лицо мать бережёт, как фарфоровую вазу эпохи Мин. В фарфоре, благодаря матери, девушка немного разбирается. Уже года три Анна Евгеньевна собирает фарфоровые фигурки, не антикварные китайские, конечно, а кузнецовский фарфор. Балерины, пастушки, цветочницы и крестьянки тонкой, ручной работы, с богатым спектром цветов – их в доме целая витрина.
