Александра Бракен
Темные отражения. В лучах заката
Когда мы подъезжали к аквапарку, я почувствовала, что начинаю плыть. Мои глаза постоянно закрывались, и я просыпалась от того, что вздрагивала. «Не засыпай! – Я заставляла себя взбодриться: – Проснись, проснись, проснись». Коулу нужно было восстановить силы после двух адских недель в Лос-Анджелесе, когда мы постоянно перемещались. Я могу с этим справиться. Я смогу продержаться до ближайшей заправки.
С каждой минутой становилось все темнее, а зимнее солнце уже давно скрылось за серебристыми тучами. В серо-синем свете вспыхнул знак зоны отдыха на низкой каменной стеле, и граффити на нем показались особенно темными. Инициалы, которые я увидела, подтолкнули меня найти расшифровку, и, глядя на дорогу, я продолжала крутить их в голове.
ПДДР… Пол, Джордж, Джон и Ринго… попугай, дикобраз, динго, росомаха… пистолет, двустволка, дробовик, револьвер…
ХБПК… Хэзел, Босс, Пятак, Клюковка… хлопья, бекон, пита, картошка… Харрисонберг, Бедфорд, Пемброк, Ковингтон…
Под этими надписями я высмотрела еще один знак, совсем выцветший. Притормозив, я вгляделась получше, пытаясь разобрать буквы сквозь пелену дождя. Ливень почти их смыл, но мне все же удалось различить что-то похожее на КЛЗХ.
Киа… Лексус… что-то на З… Хонда… Ладно, это не очень подходит. «Канзас», «Лед Зеппелин», «ЗиЗи-Топ», «Хоулис»[4]. Черт, с буквой З сложно – зебры, зоопарки, задачи, зюзя и Зу. Вот и все. Больше мне в голову ничего не приходило.
Улыбаясь, я зевнула. Что-то на К, Лиам, Зу, Хина. А, Кайли – Кайли с Ист-Ривера, подходит. Кайли, Лиам, Зу, Хина. Или даже Кайли, Люси, Зу и Хина.
Пораженная, я застыла, и казалось, что ветер в вентиляционных решетках взревел еще громче. Он заполнял мои уши, пока сердце не начало колотиться о грудную клетку так гулко, чтобы его биение заглушило этот шум.
«Кайли, Люси, Зу и Хина». Мысленно я пела эти имена снова и снова, пока не почувствовала, что схожу с ума. «Прекрати». Я попыталась переключиться на что-то другое, например, «кенгуру, лев, зебра, хамелеон», но никак не могла избавиться от ощущения, будто моя кровь вот-вот закипит.
Если этот знак оставили именно они, похоже, что мы совсем рядом. И если они знают, как следовать по этим знакам, тогда они… тогда эти дети из Ист-Ривера, верно? При мне только одна группа покинула Ист-Ривер, и это была группа Зу.
«Прекрати».
Я попыталась глубоко вдохнуть свежий воздух, потянулась к печке, чтобы немного прибавить тепла – согреться и унять бившую меня дрожь. Сколько еще детей, у которых имена начинаются на те же буквы. И даже если это действительно была группа Зу, в этой надписи должна была стоять буква Т для Тэлона, подростка, который пошел с ними. Я попыталась вспомнить их лица, но безуспешно. Удивительно, что я помнила, какого цвета их волосы, как они носили свои черные банданы, как звучали их голоса, но совершенно не помнила их черт. Чтобы защититься от боли, мое сознание заблокировало многое из случившегося в Ист-Ривере, и теперь мне казалось, будто все это происходило с другим человеком.
Но Зу – о Зу я помнила все, и то, как топорщились ее волосы по утрам, и каждую веснушку у нее на носу. Краем глаза я отметила еще одну кодовую надпись и даже две на указателе с расстоянием до города, направленном в сторону ближайшего шоссе. На одной был нарисован полумесяц в круге, на другой – несколько стрелок, указывающих направо, на восток – а не прямо, как остальные.
Я включила фары, и они осветили кущи деревьев по обеим сторонам дороги. Я уже начала поворачивать, жалея о том, что нет никакого способа поговорить с Лиамом и Толстяком, но запретила себе думать об этом.
Последние несколько дней из без того оказались тяжелыми для Лиама. Подарить ему надежду, которая вскоре будет разрушена, было бы особенно жестоко. Толстяк смог бы справиться с разочарованием, но Лиам… я не хотела видеть, каким пустым станет его лицо, когда все это окажется ошибкой. Я уже столько раз подводила его. Я не хотела добавлять в этот список еще один пункт.
Но все эти мысли заглушал тоненький голосок, который шепотом спрашивал: «А что, если это она?»
Кайли, Люси, Зу и Хина. КЛЗХ.
Это было опасно – это означало, что иногда в жизни все может складываться почти что магическим образом. Что все может обернуться намного лучше и проще, чем ты можешь себе представить.
Эта краска была достаточно свежей, и тогда ее должно было смыть настойчивыми струями дождя, так ведь? Они не могли намного нас обогнать.
«Не поступай так с собой», – подумала я. Мы забрались намного севернее тех мест, где жил дядя Зу – Лиам говорил мне об этом, а в надписях по-прежнему не встречалась «Т» для имени Тэлона. Может, я просто слишком устала или отчаялась, или хотела получить какое-то доказательство того, что жизнь иногда может быть добра. Что бы это ни было, я не могла оставить все как есть.
Но чем мы рисковали, поехав по этому следу, просто чтобы посмотреть, что ждет нас в конце? Что, если это наш единственный шанс найти ее?
Джуд сделал бы это. Его даже убеждать бы не пришлось.
Сворачивая направо, я понимала, что веду себя как безумная, и остальные, определенно, считали так же. Вайда коротко посигналила – это прозвучало как тихий вопрос. Мы оказались на темной подъездной дороге, даже не заасфальтированной. Грузовик въехал в грязь, перевалившись через следы, оставленные чьими-то другими шинами. Вдоль дороги возвышались раскидистые деревья, узловатые, кривые и сросшиеся друг с другом. Я хорошенько разогналась, чтобы проскочить прямо через заросли, ломая ветки и обрывая листья.
Именно этот шум, а не послышавшийся раньше вопросительный звук клаксона другой машины, наконец-то пробудил Коула после двухчасового сна. Я увидела, как он потянулся, провел руками по лицу один раз, затем другой, стараясь осознать окружающую обстановку после такой глубокой отключки.
– Ты должна была меня разбудить! – Парень прищурился, уставившись на приборную панель. – Погоди… Черт побери, где мы? Почему мы едем на восток, а не на север?
– У меня возникло предчувствие, – объяснила я.
– Ага, а у меня – новая головная боль, и – вот сюрприз – ею оказалась ты, – бросил он, посмотрев на меня поверх лежащего ничком Клэнси. – Что вообще стряслось?
– Я подумала… – Тут деревья внезапно расступились, и я увидела, что дорога, по которой мы ехали, действительно была длинным подъездным путем, который вел к когда-то роскошному дому в горах. Большой – два этажа, гараж на две машины. Фасад из камня и дерева, словно, несмотря на значительные размеры, здание все равно должно было вписываться в окружающее пространство.
– Я все еще жду ответа, – напомнил Коул, пока я парковала машину.
– Здесь могут прятаться дети, – ответила я. – Я просто хочу осмотреться – клянусь, клянусь, я быстро управлюсь.
Коул стиснул зубы. Что же было написано на моем лице, если он все-таки кивнул и сказал:
– Хорошо, но возьми с собой Вайду. У вас две минуты.
Остальные открыли двери, а Лиам вышел прямо под дождь.
– Что происходит?! – крикнул он.
– Мне просто ненадолго нужна Вайда, – откликнулась я. – Нет, только она. Она. У нас одно быстрое… дело.
Толстяк застонал.
– Какое дело? Руби опять готова влезть во что-то смертельно опасное? Это такое дело?
Чтобы избежать дальнейших вопросов, я хлопнула дверью и даже вздрогнула, увидев, с какой надеждой посмотрела на меня Вайда, подходившая к машине.
– Это насчет… Кейт?
Все ее лицо светилось ожиданием чуда, она широко раскрыла свои миндалевидные глаза, приоткрыла пухлые губы, не решаясь улыбнуться. Ох… если Кейт не удалось выбраться, если она не ждет нас, справится ли с этим Вайда? Не знаю…
– Мне кажется, здесь могут прятаться дети.
Это ее воодушевило. Девушка сунула руку в карман своей толстовки, вытаскивая пистолет.
– Все в порядке, круто, – кивнула она. – Как ты предлагаешь действовать?
Парадная дверь и окна первого этажа были заколочены, задний и боковые входы – тоже. И когда мы начали обходить дом во второй раз, пробираясь в темноте по грязи и высокой траве, то и дело поскальзываясь, восторги Вайды поутихли. И не было ни одной лестницы, чтобы забраться на второй этаж. В самом доме было тихо и темно. Мы направились к гаражу, его старомодная механическая дверь скрывалась в тени. Но когда мы подошли ближе, я встала как вкопанная. На ней, на одном гвозде, висело вырезанное из какого-то металла изображение полумесяца.
Безопасное место. Я глубоко вдохнула и коснулась холодной ручки гаража. Вайда держалась чуть позади, но подняла свой пистолет, прицеливаясь…
Однако гараж оказался пустым.
Ни машин, ни рюкзаков, ни детей, которые прижавшись друг к другу, сидели на одеялах – только садовый инвентарь, мусорные баки и разный хлам. На темном полу валялись целые кучи ярких оберток.
Вайда прошлась по гаражу, расшвыривая ногами мусор. Теперь, когда мои глаза привыкли к темноте, я заметила и другие признаки того, что недавно здесь побывал по крайней мере один человек: в углу лежали несколько покрывал и спортивная сумка.
– Пойдем, – позвала меня Вайда. – Если кто-то и был здесь, они, должно быть, свалили.
– На дороге были видны следы шин, – сказала я.
Сомневаюсь, что мои слова могли бы кого-то убедить, потому что и сама уже не была ни в чем уверена. Я двинулась было к двери, которая вела в дом, но тут же остановилась, заметив на ней замок.
Коул посигналил, как будто именно этой пощечины мне и не хватало.
«Ты ведешь себя как ненормальная, – подумала я. – Соберись. Есть более важные вещи».
Нет. Более важных вещей не было. Потому что правда заключалась в том, что я бы в любом случае пришла сюда. Я шла бы сюда пешком из Лос-Анджелеса, одна, в темноте, под проливным дождем, если бы это означало, что я снова найду Зу. Я отчаянно хотела этого – мне нужно было убедиться, что она в безопасности и с ней ничего не случилось, и я не подвела ее так, как других.
Конечно, я тоже предвидела такой исход, но все равно, шагая к выходу за Вайдой, почувствовала себя безответственной и глупой. Теперь я была рада отвлекающему дождю: достаточно было одного неверного слова, одной неправильной мысли – и я разрыдаюсь.
Вайда положила руки на пояс, рассматривая темные контуры деревьев, которые окружали дом высокой стеной.
– Было бы неплохо передохнуть тут пару дней. Знаешь, я тоже видела знаки. И думаю, если бы ты не заехала сюда и не проверила, ты бы никогда не успокоилась.
– Простите, что затащила вас сюда, – пробормотала я.
Махнув мне рукой, Вайда пошла к своей машине. Лиам оставил дверь открытой, и в освещенной кабине мне были отчетливо видны два очень обеспокоенных лица.
Вдруг Вайда застыла, медленно наклонилась и подняла что-то с земли – что-то белое и перемазанное в грязи.
– Эй, дорогуша! – крикнула она, швырнув этот предмет мне. Мои руки тряслись, а еще были мокрыми и скользкими, но каким-то чудом мне удалось его поймать.
Это был маленькая детская кроссовка. Белая ткань почернела от грязи и сажи, но шнурки по-прежнему оставались розовыми, как будто даже грязь не могла убить это цвет. Я крутила его в руках, проводя пальцами по вышитому сбоку рисунку.
Коул четко дал понять, что с моей попыткой отклониться от маршрута покончено. Он занял мое место за рулем и уже опускал окно, когда я бросила ботинок на землю.
– Я знаю, знаю.
Я дрожала всем телом, так сильно, что стучали зубы. Коул сжалился надо мной и повернул печку в мою сторону, но продолжал молчать. Я тоже молчала.
Тот кроссовок… Господи, тот ботинок с розовыми шнурками…
Вайда объехала нас и первой выкатила на дорогу, чтобы вернуться назад, к шоссе. Коул пристроился сзади, крутя настройку радио. Свет фар пикапа пробивался сквозь заросли деревьев и листву. Я уловила какое-то движение – словно животное рвануло прочь.
– Все в порядке, – сказал Коул. – У тебя есть какие-то предположения о том, где мы сейчас? Может, ты видела название города? А, Конфетка?
Мой разум зациклился на этом ботинке, в голове крутились мысли о вышивке, о том, что она показалась мне теплой, несмотря на холодный воздух и дождь, об этих розовых шнурках, которые выглядели как что-то…
Я со всхлипом вдохнула достаточно громко и неожиданно, чтобы Коул резко ударил по тормозам.
– Что? Что?
Но я уже лихорадочно отстегнула ремень безопасности, выпрыгнула в дождь и побежала обратно к дому.
Я помнила эти шнурки. Я выбрала эти кроссовки именно из-за них. Я перерыла всю корзину в «Волмарте», потому что знала, что ей они понравятся, я знала…
Послышался выстрел, эхом прокатившийся по темным горам, и это было единственное, что могло меня остановить. Мои ноги заскользили по грязи, пока я пыталась справиться с инерцией. Обе машины остановились, а Коул открыл дверь грузовика со своей стороны, чтобы успеть задержать Лиама и Вайду. Все, у кого было оружие, целились в деревья вокруг нас. Я сделала еще один шаг вперед. Мне было плевать на охотников за головами, на СПП или Национальную гвардию и даже на владельцев того дома. Я думала о том, как должен быть напуган ребенок, который спрятался в темном лесу, не зная, кто же добрался до одного из тех немногих мест, которые казались ему безопасными.
Меня еще не пристрелили. И это был точно хороший знак.
– Зу?! – громко позвала я, стараясь перекричать шум дождя в кронах деревьев.
Нет ответа.
– Зу?! – заорала я, делая еще один шаг вперед. – Сузуми? Зу?
Лес вокруг меня будто испустил глубокий вдох, снова погружаясь в ночной покой. Если там кто-то и был, то не она. Она бы пришла.
Ведь так?
Я почувствовала острый укол разочарования и попятилась назад.
– Ладно, – пробормотала я. – Ладно. Простите, мы уезжаем.
Оглянувшись, я увидела, как Коул опускает пистолет. Лиам шел к брату, протягивая ко мне руку, но тут же опустил ее. Он сделал еще один шаг вперед и остановился, широко открыв глаза.
И когда я снова повернулась к лесу, я уже не видела ничего вокруг, кроме нее.
Бело-розовое пятно вырвалось из-под прикрытия деревьев, из бледных пальцев, которые пытались ухватить ее за рубашку и оттащить назад. Долговязые ноги скользили и спотыкались в грязи, и она неслась ко мне так быстро, что я едва успела поднять руки.
Зу врезалась меня с такой силой, что мир, кажется, содрогнулся. Плача и одновременно смеясь, я покачнулась назад, обхватывая ее руками. Зу уткнулась лицом в мои волосы, вжимаясь в меня, и сразу обмякла от моих прикосновений.
Безотчетное, ликующее радостное чувство молнией ударило в меня, согрев до самых кончиков пальцев. В голове звучала музыка. Наслаждаясь этим, я даже не сразу заметила, как сильно ее трясет и какая она окоченевшая. Зу плакала, и эти тихие всхлипы, кажется, не были слезами счастья. Я отодвинулась от нее, чтобы увидеть ее лицо, а девочка только крепче вцепилась в мои рукава, качая головой.
– Думаю, это твое? – сказала я, показав ей ботинок.
Зу позволила мне вытереть грязь с ее босой правой ноги, надеть кроссовок и завязать шнурки. Должно быть, он свалился, когда она бежала к тем деревьям. Дети услышали, что мы едем, и запаниковали.
– Зу? – Лиам шел к нам быстрыми шагами, и, поскользнувшись, проехался по грязи, приземлившись рядом с нами. – Зу?
Девочка повернулась к нему, восторг на лице Лиама сменился паническим беспокойством. Когда Зу потянулась, чтобы его обнять, парень взял ее за руки и осмотрел каждый сантиметр ее тела в поисках ушибов, порезов – чего угодно, что объяснило бы, почему она смотрит на нас так, будто мы восстали из мертвых, почему она держится за нас так, будто в следующий миг мы можем исчезнуть.
– Это она?! – в надежде крикнул Толстяк, который, спотыкаясь, брел в нашу сторону – Я не вижу…
– Вот… поворачивайся медленнее… – подойдя к парню, Вайда вывела его из-за двери и показала направление.
Толстяк похлопал по переднему карману куртки в поисках одной из своих линз.
– Привет! Что такая девочка делает в этом месте? – спросил Лиам, пока маленькие ручки Зу гладили его лицо и мокрые волосы.
Толстяк плюхнулся на колени, окатив нас брызгами грязи. Он протянул руки туда, где, как ему казалось, находилась Сузуми.
– Ты не одна, так ведь? Ты знаешь, что случается, когда путешествуешь в одиночку, здесь…
Зу повалила его на землю. Грязь хлюпнула под его спиной, и он шумно выдохнул.
– Ладно… порядок, – пробормотал Толстяк, осторожно обнимая девочку и прижимая к себе. – Ты замерзаешь. Нам нужно найти одеяло, прежде чем у нее начнется гипотермия…
Зу выпрямилась и прикрыла рот рукой, из-за чего Лиам разразился смехом. Она тоже улыбнулась в ответ, пусть даже губы ее дрожали, и улыбка вышла слабой и неуверенной. Я сама готова была расплакаться от ее вида.
Я рассматривала ее, стараясь соотнести этот новый образ с тем, который хранился в моей памяти. Волосы Сузуми снова отросли и вились кудряшками около ушей. Все остальное тоже изменилось. Девочка вытянулась и похудела. Болезненно похудела. Щеки ее ввалились. И даже в темноте я увидела, что так же выглядят и остальные – те, кто наконец-то показался из-за деревьев. Они шли к нам, спотыкаясь, моргая от яркого света фар. Я насчитала по меньшей мере двенадцать человек, разного роста, разного телосложения, но все это были дети. Дети.
Кайли и Хина, двоюродная сестра Зу, вышли к нам последними. Один взгляд на Люси, и я сразу вспомнила, как в Ист-Ривере она накладывала нам еду. Я вспомнила запах дыма, сосны, закаты, которые отражались в озерах. Кайли, Хина и Зу – а на самом деле, все дети – смотрели на нас неверящим взглядом.
– Простите, – повинилась Кайли. – Я не поняла, что это вы, иначе я не стала бы стрелять, мы просто… охотники за головами, и солдаты, и все вокруг…
Я услышала, как у меня за спиной прозвучал глубокий вздох.
– Похоже, нам нужно найти еще одну машину, – проговорил Коул. – Не так ли?
Глава пятая
Я настолько зациклилась на своей мечте найти Зу, что ни о чем другом и думать не могла. Как например: если мы все-таки встретимся, что с ней делать потом? И наблюдая, как отреагировал Лиам, увидев девочку, я сразу догадалась, какая мысль все это время крутилась в его голове.
– Я думала, вас приютил ее дядя, – сказала я. – Что случилось? Почему вы оттуда ушли?
– Его там не оказалось. Надо было бы там остаться… но возникла… одна проблема, как только мы туда пришли, – на ходу объясняла Кайли.
Деревья расступились, и мы увидели в темноте леса небольшую поляну. Услышав приближающиеся машины, дети успели затушить костры, но в воздухе по-прежнему стоял запах дыма.
– Какая проблема? – спросил Лиам.
– Очень сложная. Там был один человек, как потом оказалось, хороший. Он… забудь, это неважно. – Кайли тряхнула темными кудряшками, вытирая руки о свою драную рубашку. – И мы отправились дальше, от одного города к другому. Когда я увидела условные знаки, мы пошли по ним – надеялись, что найдем кого-то еще. Но приходилось несладко.
Я почувствовала, как расширяются мои глаза при виде насквозь промокших, сооруженных из простыней самодельных палаток, проржавевших консервных банок и ведер, куда дети собирали дождевую воду.
– Вы приехали на машине, верно? – спросил Лиам. – Где вы ее спрятали?
– За сараем позади дома. – Кайли попыталась выжать рубашку.
Вокруг нас зазвучали незнакомые имена – никого из них я в Ист-Ривере не видела. Люси быстро объяснила, что Томми и Пэт ушли из лагеря еще за несколько месяцев до того, как туда попали мы. В их группе были еще трое, но когда им стало слишком тяжело идти, ребята отстали, и с тех пор о них ничего не было слышно. Остальные десять подростков – всем уже лет по пятнадцать – были бродягами, которых девочки подобрали за время своих скитаний.
Худой и долговязый Томми стоял в компании еще троих подростков такой же комплекции. Из-под его вязаной шапки торчали ярко-рыжие пряди. Пэт, почти на голову ниже Томми, двигался и тараторил, излучая такую лихорадочную, кипучую энергию, что за ним невозможно было поспеть.
– Что ж… – протянул Коул, глядя на печальное зрелище этого походного лагеря. – Вы хотя бы попытались.
К нам наконец подошла Люси, ее светлые волосы, заплетенные в косички, разметались по плечам. На девочке была мешковатая толстовка с эмблемой «Форти-Найнерс»[5], продранные на коленях черные лосины.
– Послушайте, а вы-то, ребята, что здесь делаете? Когда вы ушли из Ист-Ривера?
Вот, черт! Конечно, они ничего не знают. И откуда им было знать. Я взглянула на Лиама, но он смотрел вниз, на вцепившиеся в его руку пальцы Зу.
– Оставим рассказы на потом, – отмахнулся Коул. – Собирайте все, что хотите взять с собой.
– Погоди! Ты о чем?! – воскликнул Лиам. – Притормози! Они даже не знают, во что ввязываются.
Коул закатил глаза, повернулся к детям и хлопнул в ладоши.
– Слушайте меня. Мы были частью группы под названием «Детская лига». Потом президент решил, что хочет уничтожить нас, Федеральную Коалицию и весь Лос-Анджелес. Теперь мы направляемся на север, чтобы обосноваться там и придумать новые веселые способы надрать ему задницу. Есть вопросы?
Томми поднял руку.
– Они разрушили Лос-Анджелес? В смысле, буквально?
– Думаю, время метафор прошло, – ответил Коул. – Лос-Анджелес – это гора горящих обломков. Если хотите – отправляйтесь туда, но военные контролируют границы и шоссе, а еще у них в руках и топливо, и еда, какие там еще остались. А значит, ваша жизнь чертовски усложнится, если вы не найдете себе безопасное место.
Думаю, дети были в самом деле слишком потрясены, чтобы плакать. Они обменялись ошарашенными взглядами, явно пытаясь осмыслить услышанное.
«Жизнь впроголодь этому тоже не способствует», – подумала я, глядя на то, как из-под промокшей от дождя рубашки Кайли торчат ее тощие бедра.
– А там, куда мы пойдем, безопасно? – спросил Пэт.
– Скажи им правду, – резко сказал Лиам. – Возможно, это действительно будет безопасное, надежное место, но у нас всегда будут мишени на спине. Ты никогда ни делаешь ничего просто так, по доброте душевной. Так в чем же подвох, а, Коул? Они пойдут с нами и должны будут драться? Они будут отрабатывать еду и постель?
– Ну, если смотреть на вещи реалистично, мы все будем довольствоваться спальным мешком, – бросил Коул, и в его голосе слышалось раздражение, – но никакого подвоха нет. Если они захотят обучаться, мы будем их обучать. Если они захотят драться – кто я такой, черт побери, чтобы их останавливать? Но мне кажется, что эти дети уже многим пожертвовали, чтобы узнать наконец о причинах ОЮИН и «лекарстве» от этого. И еще мне кажется, что им самим будет непросто найти другую группу, которая поможет вернуться к родителям.
– Не манипулируй ими, заставляя думать, что это…
– Что? – тихо спросила я, отводя его в сторону. – Единственный способ выжить? Лиам… Я понимаю, что сражаться опасно, но и жизнь, какую они ведут сейчас, тоже опасная, верно? Болеть, голодать и все время находиться в бегах? Им необязательно оставаться на Ранчо. Если они захотят, мы их отпустим, как только придумаем безопасный способ это сделать.
Его лицо исказилось от боли: если Лиам с трудом свыкся с мыслью, что во время операций Лиги меня могли схватить, получится ли у него смириться с такой же судьбой для Зу? Неважно, как сильно Ли хотел бы увидеть освобожденные лагеря, узнать, что лекарство действительно существует. Первое, о чем он думал всегда, это о том, чтобы самые дорогие ему люди были в безопасности.
– Когда все это закончится, – сказала я, и мой взгляд метнулся в сторону Коула, который помогал другим детям, усердно собиравшим свои вещи, – мы сможем отправиться куда захотим. Разве это того не стоит? Единственный способ гарантировать ее безопасность – взять Сузуми с собой. Так мы сможем позаботиться о ней.
Нам вообще не следовало ее отпускать.
Парень шумно вздохнул.
– Эй, Зу, как насчет того, чтобы помочь нам устроить небольшую заварушку?
Она подняла на него взгляд, потом посмотрела на меня, насупив брови и сосредоточенно задумавшись. Потом Зу пожала плечами, словно говоря: Конечно. Все равно больше заняться нечем.
– Порядок, – выдохнул Лиам, и я почувствовала, как спадает напряжение. Одной рукой парень обнял за плечи меня, а другой – Зу, и мы пошли туда, где ждали нас остальные. Это знакомое ощущение давало твердую почву под ногами – словно я, наконец, снова обрела связь с окружающим миром. – Тогда – порядок.
Когда мы вернулись к машинам, Толстяк и Вайда уже стояли там, прислонившись к нашему грузовику – каждый со своей стороны. Но если Толстяк чуть ли не подпрыгивал на месте, обрушивая на Зу сотни вопросов и не дожидаясь ответов, Вайда молча одарила ее коротким взглядом, скрестила руки на груди и подошла к нам.
– Эй, Ви, это…
Она не остановилась, не дала мне договорить и не стала отвечать на рукопожатие, когда Зу протянула ей руку. Встретив мой взгляд, глаза Вайды сверкнули, и в них читалось обвинение – совершенно безосновательное. Она стиснула зубы, определенно пытаясь сдержать ядовитую ремарку.
– Можем мы уже убраться с этой проклятой свалки?
И этого оказалось достаточно, чтобы чувство безопасности исчезло. В мои мысли прокралось болезненное беспокойство, разрывающее меня на части. С одной стороны, я должна была догнать Вайду, но другая часть меня, более громкая, более требовательная, хотела остаться там, где я была сейчас, счастливая, погруженная в ту любовь, которую я испытывала к этим троим рядом со мной. Она переполнила мое сердце, когда Зу снова обхватила узкую талию Толстяка, а тот как всегда неловко похлопал ее по голове.
Когда Вайда растворилась в темноте, Лиам повернулся, чтобы посмотреть, куда она направилась. Когда он снова обернулся ко мне, я увидела в его лице вопрос – отражение моего собственного удивления.
Но я понятия не имела, почему она злится.
Было уже далеко за полночь, когда мы доехали до Лодая, и луна уже склонялась к горизонту на западе. Урывками я проспала часа четыре, но совершенно не почувствовала себя бодрее. Мы небыстро катили по городским улицам, через горный хребет, что добавило несколько часов к и без того долгому путешествию. Еще один час ушел на поиски дополнительной машины и бензина, чтобы все смогли уехать. В итоге дорога заняла не меньше десяти часов. Казалось, мы попали в какую-то странную реальность, где время одновременно и растягивается, и сжимается: минуты пролетают мгновенно, но их количество бесконечно. Приступы тревоги и страха то накатывали на меня, то отступали, и я поймала себя на том, что возношу отчаянные, безмолвные молитвы о том, чтобы Кейт и остальные ждали нас на Ранчо. В этот день все и так шло слишком хорошо, и было бы глупо рассчитывать, что так будет продолжаться дальше. Я уже привыкла к тому, что жизнь сначала подбрасывала меня к небесам, только чтобы снова швырнуть на землю.
Вопреки моим ожиданиям, Лодай оказался больше похож на сельское поселение, по крайней мере, на подъезде к нему впечатление сложилось именно такое. Мы катились мимо заброшенных полей. Возможно, когда-то это были виноградники, которые оставили увядать и умирать. Рядом в несколько рядов тянулись длинные серебристые склады.
– Туда, – продолжая удерживать руль одной рукой, Коул указал на какую-то точку.
Удивительно, как он смог что-то разглядеть в темноте. Я не видела ничего.
– Они там?
– Скоро узнаем.
К тому времени, как мы въехали на окраину города, небо уже расцвело бледно-розовым. Наши машины ехали по пустым улицам, выстроившись в короткую колонну. Настроение Коула снова резко поменялось, и по мере того, как машина замедляла свой бег, его лицо светлело прямо на глазах. Сначала мы свернули на площадку с подержанными автомобилями, а потом покатили к одному из пустых мест под навесом рядом с грузовиком электрической компании и развалюхой, похожей на фургон дезинсектора.
«Теперь это уже не площадка подержанных машин, – подумала я. – По крайней мере, сейчас».
– Ладно, Конфетка. – Коул глубоко вдохнул и, посмотрев в потолок, что-то тихо пробормотал. – Ты готова?
– А как поступим с ним? – кивнула я на лежащего Клэнси.
– Оставим здесь. Я только что вколол ему еще одну дозу. Вернусь за ним, как только мы убедимся, что там безопасно.
Не могу сказать, что эта идея мне понравилась, но сил спорить все равно не было. Так что я молча кивнула. К тому же парень по-прежнему дышал тихо и ровно, а снаружи его скрюченную фигуру видно не было. Еще я проверила, что руки и ноги Клэнси все так же крепко связаны. Кажется, это была моя последняя связная мысль.
Когда я выбралась из машины, все тело болело от изнеможения, язык распух, а глаза слезились. Лиам сразу же подбежал ко мне, вопросительно кивнув в направлении грузовика. Я только отмахнулась и, когда он обнял меня, откинулась на его руку. Я пыталась пересчитать детей, каждый раз начиная с Зу и Хины, но даже не досчитав до десяти, опять сбивалась, и приходилось начинать снова. Я сосредоточилась на одном – на голосе Толстяка, который забрасывал Вайду вопросами о том, что скрывают размытые формы вокруг него. И это помогало мне сохранять концентрацию. Но все равно потратила много времени, чтобы сообразить, почему это мы стоим на улице, столпившись у дверей какого-то бара с названием «Улыбнись».
Лиам проследил за моим взглядом.
– Она ни слова не сказала Зу, – тихо произнес он. – Я знаю, что милой ее не назовешь, но разве это нормально? И если так будет продолжаться и дальше, я точно вмешаюсь.
Я снова посмотрела на Вайду.
– Ей нужно время, чтобы привыкнуть. Я с ней поговорю.
Коул заглянул в одно из окон, не обращая внимание на то, что знак «открыто» не горел. Шумно выдохнув, он попробовал открыть дверь. Заперто.
– Это бар? – прошептал Толстяк у меня за спиной. – Нам же нельзя входить? Туда же пускают после двадцати одного.
– О, Бабуля, – вздохнула Вайда. – У меня даже слов нет.
Я заглянула в ближайшее окно и увидела светлую, отполированную древесину, пустые полки за барной стойкой и красный кожзаменитель повсюду. Старые постеры, рекламирующие гастрольные туры известных рок-групп, чередовались с фотографиями девушек в бикини, опиравшихся на спортивные машины.
– Нам придется вламываться внутрь? – спросила я у Коула.
– Не-а. Я просто проверяю, используется ли это заведение в качестве прикрытия. Вход на Ранчо находится за баром.
На секунду я растерялась, подумав, что он имел в виду «за барной стойкой». Но вместо этого Коул махнул в сторону короткого переулка между пабом и пустым магазином. Мы потянулись за ним следом, перешагивая через мусорные кучи и обходя сложенные друг на друга пустые ящики, пока не дошли до запасного выхода. Коул ввел шесть цифр на электронной кодовой панели. Устройство мигнуло, пискнуло, и дверь распахнулась. За ней обнаружилась комната, на вид обычная подсобка, вдоль стен тянулись полупустые полки.
– Убежище глубоко внизу, – не оборачиваясь, бросил Коул. – Кто-то боится высоты? Темноты? Нет, конечно, нет. Ребята, вы – супер. Просто будьте осторожны, ладно?
