Александр Звягинцев
Палачи ада. Уроки Хабаровского процесса
Преступные опыты над живыми людьми
Основным методом проверки действия бактериологического оружия являлись преступные, бесчеловечные опыты над живыми людьми, проводившиеся систематически и в массовых масштабах.
Преступные опыты производились над китайскими патриотами, участниками движения сопротивления против японских оккупантов, и над советскими гражданами, которых органы японской жандармерии обрекали на мучительное уничтожение.
Как установлено следствием, зверское умерщвление людей путем производства над ними преступных опытов производилось работниками японских бактериологических отрядов с ведома и согласия командующего Квантунской армией.
Обвиняемый Ямада признал, что он допускал производство опытов над живыми людьми.
Ямада показал:
«Я… допускал их проведение и тем самым фактически санкционировал насильственное умерщвление китайцев, русских и маньчжур, направленных для производства опытов подчиненными мне органами Квантунской жандармерии и японских военных миссий…» (т. 18, л. д. 174).
О производстве опытов по заражению людей тифом показал допрошенный в качестве свидетеля Фуруичи.
Он показал:
«…Примерно в начале 1943 года я впервые принял участие в опытах по заражению тифом людей, содержащихся в тюрьме 731-го отряда, по указанию начальника 1-го отдела Табеи. Я приготовил один литр подслащенной воды, которую заразил бактериями тифа. Этот литр впоследствии был мною разведен водой, которая была роздана примерно 50-ти заключенным китайцам, насколько я помню, военнопленным, причем только некоторым из них до этого была сделана противотифозная прививка» (т. 5, л. д. 308).
Допрошенный по поводу деятельности 1-го отдела отряда № 731 обвиняемый Кавасима Киоси показал:
«…B 731-м отряде широко применялись эксперименты по действию всех смертоносных бактерий на живых людях. Материалом для этого являлись заключенные китайские патриоты и русские, которых органы японской контрразведки обрекали на истребление…» (т. 3, л. д. 59).
«…для размещения и содержания заключенных 731-й отряд имел специальную тюрьму, где в условиях строгого режима и изоляции содержались подопытные, которых сотрудники отряда в целях конспирации обычно называли “бревнами”» (т. 3, л. д. 146).
Бесчеловечные опыты над живыми людьми проводились также и в полевых условиях, близких к боевой обстановке, на специально оборудованных полигонах. Заключенных привязывали в поле к железным столбам, после чего на них испытывали действие различных бактериологических снарядов.
Обвиняемый Карасава показал:
«…Мне лично пришлось дважды присутствовать на полигоне Аньда при производстве испытаний действия бактерий на живых людях в полевых условиях. Первый раз я был на полигоне в конце 1943 года; в этом случае на полигон было доставлено человек десять, которых привязали к заранее вкопанным в землю столбам, в пяти метрах один от другого, и метрах в пятидесяти от них была взорвана с помощью электрического тока осколочная бомба. В результате часть подопытных людей была ранена осколками бомбы и одновременно, как потом мне стало известно, заражена сибирской язвой, т. к. бомба была начинена этими бактериями…»
«Второй раз я присутствовал на полигоне весной 1944 года; было доставлено человек десять, которые, как и в первом случае, были привязаны к столбам. Затем был взорван баллон, наполненный бактериями чумы, примерно в 10 метрах от подопытных людей» (т. 4, л. д. 42).
Другой участник аналогичных преступных опытов на полигоне в районе ст. Аньда, обвиняемый Ниси Тосихидэ, показал:
«…B январе 1945 года в моем присутствии на полигоне отряда № 731 ст. Аньда начальником второго отдела отряда подполковником Икари, вместе с научным сотрудником того же отдела Футаки, был произведен опыт над десятью военнопленными китайцами по заражению газовой гангреной. Все 10 человек пленных китайцев на расстоянии 10–20 метров один от другого были привязаны к столбам, затем электротоком была взорвана бомба, в результате все 10 человек получили ранения шрапнелью, зараженной газовой гангреной, и через неделю все они умерли в тяжелых мучениях» (т. 7, л. д. 113).
Трупы замученных сжигались в специальном крематории, оборудованном в отряде № 731 в непосредственной близости от тюрьмы.
Допрошенные по делу свидетели и обвиняемые показали о бесчеловечных пытках, насилиях и издевательствах, которым подвергались все, кто попадал в качестве «подопытного материала» в застенки внутренней тюрьмы отряда № 731.
Свидетель Куракадзу показал:
«…На каждом из этажей было по нескольку комнат для лабораторий, а в середине размещались камеры, где содержались подопытные люди, или, как мне говорил фельдфебель Тасака, эти люди назывались в отряде “бревнами”… Среди содержавшихся в тюрьме людей, кроме китайцев, я хорошо помню, что были и русские люди. В одной из камер я видел женщин китаянок… Все люди, содержащиеся в камерах, на ногах имели кандалы… у трех китайцев пальцы на руках отсутствовали, а у остальных видны были кости пальцев. Иосимура мне пояснил, что это результат проводимых им опытов по обмораживанию…» (т. 2, л. д. 371).
Допрошенный в качестве свидетеля бывший заместитель начальника японского лагеря «Хогоин» Ямагиси показал:
«…Фамилий всех лиц, отправленных на уничтожение в 731-й отряд, я не помню. До сего времени сохранился в памяти солдат Советской армии Демченко, который в категорической форме отказался давать какие-либо сведения о Советском Союзе. С моего разрешения к нему применялись меры физического воздействия. Его следователи подвергали пытке, подвешивая за руки, за ноги к балке. Демченко все же показаний не давал. Тогда я решил его физически уничтожить и с этой целью отправил его в 731-й отряд» (т. 2, л. д. 17-4).
Об отправке из лагеря «Хогоин» советских людей для уничтожения показал также и свидетель Иидзима:
«…Всего мною за несколько раз из лагеря “Хогоин” на верную смерть было отправлено около 40 советских граждан, которые под опытами умирали…» (т. 6, л. д. 242).
Над заключенными, попавшими в отряд № 731, бесчеловечные опыты продолжались до тех пор, пока не наступала смерть.
«Если заключенный, несмотря на заражение его смертоносными бактериями, выздоравливал, – показал обвиняемый Кавасима, – то это не спасало его от повторных опытов, которые продолжались до тех пор, пока не наступала смерть от заражения. Лиц, подвергавшихся заражению, лечили, исследуя различные методы лечения, нормально питали, и после того, как они окончательно поправлялись, их использовали для следующего эксперимента, заражая другим видом бактерий. Во всяком случае живым из этой фабрики смерти никто никогда не выходил…» (т. 3, л. д. 60).
Органы японской жандармерии и японских военных миссий в Маньчжурии в соответствии с имевшимися у них указаниями и по договоренности с начальниками отрядов направляли в отряды заключенных из числа китайцев, маньчжур и советских граждан, которые и служили в качестве «специального материала» для так называемых «исследований». Для конспирации в официальных жандармских документах был выработан специальный термин – «особые отправки».
Бывший японский советник жандармерии армии Маньчжоу-Го свидетель Тачибана Такео показал:
«…была категория таких подследственных, которая по линии особого отдела вверенного мне жандармского управления подлежала уничтожению. К ним относились… партизаны, лица, резко настроенные против японских властей в Маньчжурии, и др. На этих арестованных дела в суд не оформлялись, т. к. мы их направляли для уничтожения в 731-й бактериологический отряд…» (т. 6, л. д. 95).
Другой свидетель, Кимура, бывший адъютант начальника японской жандармерии в гор. Харбине, на допросе подтвердил, что в его присутствии начальник отряда № 731 генерал Исии в разговоре с начальником харбинского управления жандармерии Касугой Каору выражал уверенность в том, что и впредь он будет получать для «экспериментов» арестованных таким же образом, как он получал их ранее (т. 2, л. д. 194).
Официальные документы японских жандармских управлений, захваченные советскими войсками в японских архивах в Маньчжурии, подтверждают, что с 1939 года и позже существовали так называемые «особые отправки» заключенных. В частности, был обнаружен приказ № 224 начальника жандармерии Квантунской армии генерал-майора Сирокуры об «особой отправке» в 1939 году тридцати заключенных отряду Исии (т. 17, л. д. 35–38).
О массовом характере истребления заключенных свидетельствуют показания обвиняемого Кавасимы Киоси:
«В 731-й отряд ежегодно доставлялось от 500 до 600 заключенных. Я видел, как сотрудники 1-го отдела отряда принимали их от жандармерии целыми партиями» (т. 3, л. д. 59).
«…На основании известных мне сведений, которыми я располагал по роду своей службы в отряде, я могу сказать, что в 731-м отряде ежегодно умирало от производства опытов, примерно, не менее 600 человек» (т. 3, л. д. 146).
«…За пять лет пребывания отряда на станции Пинфань, т. е. с 1940 по 1945 год, через эту фабрику смерти было пропущено не менее трех тысяч человек, уничтоженных путем заражения смертоносными бактериями. Какое количество погибло до 1940 года, мне неизвестно» (т. 3, л. д. 60–61).
Аналогичные преступления совершались и в отряде № 100, где производством опытов над живыми людьми специально занималось 6-е отделение 2-го отдела.
Характеризуя деятельность отряда № 100, лаборант этого отряда свидетель Хатаки Акира заявил:
«…отряд № 100 Квантунской армии назывался противоэпизоотическим, фактически же он являлся бактериологическим отрядом, т. к. там размножались и культивировались бактерии сапа, сибирской язвы, чумы рогатого скота, т. е. возбудителей эпизоотических болезней. В отряде № 100 исследование действия бактерий производилось путем опытов над домашними животными и живыми людьми, для чего в отряде имелись лошади, коровы и др. животные, а также в изоляторе содержались и живые люди, о чем мне известно из того, что я видел сам лично» (т. 13, л. д. 111).
Другой свидетель, Фукузуми Мицуеси, служивший в отряде № 100 ветеринарным врачом, показал:
«…Отряд № 100, как экспериментальный, был укомплектован научными работниками – бактериологами, химиками, ветеринарными врачами и агрономами. Вся работа, проводимая в данном отряде, была направлена на подготовку диверсионно-бактериологической войны против Советского Союза. Сотрудниками данного отряда и его филиалов велась научно-исследовательская работа… по изысканию способов массового применения бактерий и остро-действующих ядов для массового уничтожения животных и людей».
«…Чтобы устанавливать эффективность действия этих ядов, производились эксперименты над животными и живыми людьми…» (т. 13, л. д. 48). Обвиняемый Митомо, служивший в отряде № 100, признал, что лично им был умерщвлен ряд заключенных после производства над ними бесчеловечных опытов (т. 12, л. д. 192).
Митомо показал: «…Был такой случай. Над одним русским в течение двух недель в августе месяце 1944 года проводились различные опыты. Организм его истощал, и Мацуи дал указание убить этого русского путем введения в организм цианистого калия… Под видом лечения ему был сделан укол… цианистого калия, и русский сразу же после укола умер. Укол сделал я в карцере… Двое русских при мне были расстреляны жандармом в начале сентября 1944 года на скотомогильнике и там зарыты в землю. Они были расстреляны по указанию поручика Накадзимы. Расстреляли их потому, что над ними нельзя было больше проводить опыты ввиду их истощенности и непригодности для дальнейших опытов» (т. 12, л. д. 149).
Лаборатория смерти
Помимо преступных опытов по заражению заключенных чумой и другими острыми инфекционными заболеваниями, в отряде № 731 широко производились бесчеловечные эксперименты по обмораживанию конечностей живых людей. Заключенных заставляли держать руки и ноги в специальных ящиках со льдом, до тех пор пока не наступало обмораживание конечностей.
Свидетель Фуруичи показал:
«…Группа русских, маньчжур, китайцев, монголов с закованными в кандалы ногами каждый раз, в количестве от 2 до 16 человек, выводились на мороз, где их под угрозой оружия заставляли погружать оголенные руки (иногда по одной, иногда обе сразу) в бочки с водой, затем оголенные, смоченные руки заставляли держать на морозе от 10 минут до 2 часов, в зависимости от температуры воздуха, и, когда наступало обморожение, отводили их (людей) в лабораторию при тюрьме» (т. 5, л. д. 317).
В большинстве случаев эти преступные опыты кончались гангреной, ампутацией конечностей и смертью подопытных людей. Целью этих опытов было изыскание способов борьбы с обмораживанием конечностей во время запланированных боевых действий против Советского Союза.
Применение бактериологического оружия для войны против Китая
Готовясь к бактериологической войне в крупных масштабах, японские империалисты уже в 1940 году частично применили бактериологическое оружие в ходе развязанной ими агрессивной войны против Китая.
Летом 1940 года специальная бактериологическая экспедиция, возглавляемая начальником 731-го отряда генералом Исии, была направлена в район боевых действий в Центральный Китай. В районе Нимбо самолеты отряда № 731 произвели заражение территории противника чумой с помощью чумных блох, в результате чего там вспыхнула эпидемия чумы (т. 3, л. д. 73).
Допрошенный по поводу организации указанной экспедиции обвиняемый Карасава Томио показал:
«…Во второй половине 1940 года от моего непосредственного начальника майора Судзуки я получил приказание изготовить 70 кг бактерий брюшного тифа и 50 кг бактерий холеры. При этом майор Судзуки мне пояснил, что распоряжение об изготовлении бактерий он получил от начальника отряда генерала Исии, который готовился для осуществления специальной экспедиции отряда по применению бактерий против китайской армии… Мною это распоряжение было выполнено. Одновременно, со слов сотрудников 2-го отдела, мне было известно, что для экспедиции генерала Исии 2-м отделом было выращено 5 кг блох, зараженных чумой, как распространителей этой инфекции. В сентябре месяце 1940 года генерал Исии с группой других офицеров отряда выехали в гор. Ханькоу и возвратились обратно в декабре 1940 года. Офицеры, выезжавшие с генералом Исии, по возвращении в отряд рассказывали, что применение блох, зараженных чумой, дало положительные результаты. В результате распространения блох вспыхнула эпидемия чумы. Один из участников этой экспедиции, майор Нодзаки, в качестве доказательства показал мне китайскую газету, где была помещена статья, в которой указывалось, что в районе города Нимбо вспыхнула эпидемия чумы. Далее автор статьи делал правильный вывод о том, что виновниками этой вспышки чумы являются японцы, так как очевидцы видели японский самолет, пролетавший в этом районе и что-то сбрасывавший на небольшой высоте. Указанную статью я читал лично сам» (т. 4, л. д. 43).
Обвиняемый Ниси Тосихидэ, лично видевший в отряде № 731 секретный документальный кинофильм, отображавший боевые действия японского бактериологического отряда против китайских войск, показал:
«…На экране были показаны следующие кадры: к самолетам прикрепляют специальные сосуды, причем в пояснении говорилось, что в этих сосудах помещены блохи, зараженные чумой… Самолет снят в воздухе над расположением противника. На земле видно какое-то движение китайских войск и населенный пункт».
Далее Ниси показал, как на экране демонстрировался момент самой бактериологической атаки и ее окончание:
«Самолет возвращается на аэродром. Следует надпись “Операция закончена”. Из самолета выходят Исии и Икари. Следует надпись “Результаты”. На экране показана китайская газета и японский перевод. В китайской газете написано, что в районе Нимбо внезапно вспыхнула сильная эпидемия чумы» (т. 7, л. д. 58).
Помимо приведенных выше показаний обвиняемых Карасавы и Ниси, факт переброски специальной экспедиции в район боевых действий в Центральном Китае подтверждается обнаруженными в архивах японской Квантунской армии документами. В частности, был обнаружен приказ бывшего командующего японской Квантунской армией генерала Умедзу от 25 июля 1940 года № 659-Хэй, которым начальнику полевой железной дороги Квантунской армии предписывалось произвести переброску в Центральный Китай группы сотрудников отряда № 731 и специального особо секретного груза. Был также найден изданный во исполнение этого приказа приказ начальника полевой железной дороги Квантунской армии генерал-лейтенанта Кусабы от 26 июля 1940 года за № 178, в котором также была подчеркнута особая секретность груза, ввиду чего предлагалось не вписывать в график его наименования, и был указан маршрут: станция Пинфань – Харбин – Мукден – Шаньхайгуань и Тяньцзин (т. 15, л. д. 35–39).
В 1941 году состоялась экспедиция отряда № 731 в Центральный Китай в район гор. Чандэ. Во время этой экспедиции японские самолеты произвели заражение местности чумными блохами.
В 1942 году, в момент отступления японских войск, на одном из участков боевых действий в Центральном Китае, отрядом № 731 была организована еще одна экспедиция.
О подготовке этой экспедиции обвиняемый Карасава показал:
«…Экспедиция под руководством генерала Исии против китайских войск состоялась в середине 1942 года….Перед этой экспедицией, для ее осуществления под моим руководством по распоряжению того же майора Судзуки было изготовлено 130 кг бактерий паратифа и сибирской язвы. Насколько мне известно, в этой экспедиции использовались и блохи, как распространители эпидемий… Для проведения экспедиции генерал Исии с группой выезжал в Центральный Китай, где в это время японские войска отступали. Используя отступление войск, участники экспедиции распространяли бактерии на оставляемой территории для поражения эпидемиями наступающих китайских войск» (т. 4, л. д. 44).
Это показание обвиняемого Карасавы полностью подтвердил другой обвиняемый – Кавасима Киоси:
«…B июле 1942 года, после предварительной подготовки, экспедиция несколькими партиями направилась в Центральный Китай…»
«Способ применения бактериологического оружия в этом случае являлся наземным, и заражение территории производилось по принципу диверсионных действий…»
«Наступающие китайские войска вступали в зараженную зону и подвергались действию бактериологического оружия».
В этой операции, как устанавливается показаниями свидетеля Мисии Такаюки, бывшего начальника информационно-разведывательного отдела штаба 13-й японской армии, участвовали также сотрудники бактериологического отряда «Эй» (т. 6, л. д. 307).
Активизация подготовки бактериологической войны против СССР
В 1941 году, после вероломного нападения гитлеровской Германии на СССР, японские милитаристы, выжидая удобный момент для вступления в войну против Советского Союза, деятельно форсировали развертывание и подготовку в Маньчжурии бактериологических отрядов п их филиалов, созданных для ведения бактериологической войны.
В соответствии с планом «Кан-Току-Эн» (т. е. планом развертывания японской Квантунской армии для нападения на СССР, принятым летом 1941 года) отрядами №№ 731 и 100 была организована специальная подготовка кадров офицеров и унтер-офицеров по освоению и применению бактериологического оружия.
Бывший начальник ветеринарной службы Квантунской армии генерал-лейтенант Такахаси Такаацу показал:
«…После выхода в свет оперативного плана «Кан-Току-Эн» при штабе каждой армии, находившейся в Маньчжурии, были созданы “эпизоотические” отряды. Начальниками этих отрядов были врачи-специалисты бактериологи, направленные из отряда № 100… Инициатором создания таких отрядов являлось первое оперативное управление Генерального штаба японской армии… Задачами эпизоотических отрядов являлись подготовка и ведение бактериологической войны и диверсии против Советского Союза…» (т. 11, л. д. 53–54).
Обвиняемый Кавасима, касаясь вопроса об усилении Японией подготовки к бактериологической войне в 1941 году, показал:
«…Летом в 1941 году, после начала войны Германии с Советским Союзом, в одно из моих посещений генерала Исии в присутствии начальников отделов подполковника Мураками и полковника Ооты Акиры генерал Исии, говоря о необходимости усиления работы отряда, зачитал нам приказ начальника Генерального штаба Японии, который требовал форсировать работы по исследованию бактерий чумы, как средства бактериологической войны. В приказе особо отмечалась необходимость массового выращивания блох – переносчиков чумных болезней» (т. 3, л. д. 28–29).
Характеризуя состояние готовности Японии к бактериологической войне к моменту нападения гитлеровской Германии на СССР, бывший начальник учебно-просветительного отдела отряда № 731 обвиняемый Ниси показал:
«…K моменту нападения Германии в 1941 году на Советский Союз и сосредоточения Квантунской армии в Маньчжурии на границе Советского Союза в отряде № 731 научно-исследовательские работы по созданию эффективных средств бактериологического нападения были в основном решены, и дальнейшая деятельность отряда шла по линии усовершенствования процесса массового производства бактерий и способов их распространения. Было установлено, что наиболее эффективным средством нападения являются бактерии чумы» (т. 7, л. д. 124).
В 1942 году отрядами №№ 731 и 100 была произведена специальная разведка пограничных районов Советского Союза для подготовки к ведению бактериологической войны. Еще ранее отрядом № 100 по указанию штаба японской Квантунской армии систематически направлялись на границы Советского Союза бактериологические группы, производившие на протяжении ряда лет в диверсионных целях заражение пограничных водоемов, в частности в районе Трехречья.
Факты эти устанавливаются показаниями обвиняемых Хиразакуры, Митомо, а также свидетелей Есикавы и др. (т. 12, л. д. 94 и 192; т. 13, л. д. 57–58).
В сентябре 1944 года с целью испытания эффективности бактериологического оружия на полигоне отряда № 731 в районе ст. Аньда отрядом № 100 были проведены так называемые маневры с участием представителей штаба Квантунской армии.
Один из участников этих маневров, свидетель Фукузуми Мицуеси, показал:
«…Изыскания способов массового применения бактерий производились путем проведения экспериментов на специальных полигонах с применением специальных аппаратов и самолетов. Такие эксперименты в большом разрезе назывались “маневрами”. Такие “маневры” были проведены в сентябре 1944 года на ст. Аньда… Эксперименты были произведены над стадом в 300 голов рогатого скота и овец. Данный эксперимент показал хороший результат, так как все животные были поражены и пали. На эти маневры на самолете прилетали представители из штаба Квантунской армии» (т. 13, л. д. 49).
Второй период особо активной деятельности отрядов №№ 731 и 100 и их филиалов по подготовке бактериологической войны против Советского Союза относится к 1945 году.
Обвиняемый Ниси по этому поводу показал:
«…B мае 1945 года, во время моего личного доклада генералу Исии, он мне особенно подчеркнул необходимость усилить работу по производству бактериологического материала, и в первую очередь по чуме, так как, по его словам, события развиваются так, что в любой день может возникнуть необходимость бактериологического нападения на противника» (т. 7, л. д. 130). В связи с этими указаниями все филиалы отряда № 731 усилили свою деятельность по массовой ловле и разведению грызунов (мышей и крыс), необходимых для размножения блох с последующим заражением их чумой. Для этой цели как в филиалах, так и в воинских частях создавались специальные команды (т. 10, л. д. 30, 176 и 193; т. 2, л. д. 168).
В тот же период времени усилилась деятельность по экспериментальным работам, была произведена замена оборудования в целях увеличения производственной мощности и создания запасов бактериологических материалов.
Бывший главнокомандующий японской Квантунской армией генерал Ямада, допрошенный по поводу производственного потенциала подчиненных ему бактериологических отрядов, признал, что эта мощность являлась настолько значительной, что один только «отряд № 731 в необходимых случаях мог бы обеспечить своим оружием японскую армию для ведения бактериологической войны» (т. 2, л. д. 6).
Советский Союз и его вооруженные силы сорвали преступные замыслы правящей клики империалистической Японии по развязыванию бактериологической войны. Вступив на территорию Маньчжурии, советские войска нанесли стремительный парализующий противника удар, в кратчайшие сроки разгромили главную военную силу Японии – Квантунскую армию и принудили империалистическую Японию к безоговорочной капитуляции.
«…Вступление в войну против Японии Советского Союза и стремительное продвижение Советской армии в глубь Маньчжурии, – показал обвиняемый Ямада, – лишило нас возможности применять бактериологическое оружие против СССР и других стран…» (т. 18, л. д. 133).
Накануне капитуляции в целях сокрытия следов совершенных злодеяний японское командование уничтожило здания, оборудование и документы бактериологических отрядов и их филиалов.
Таким образом, предварительным следствием установлено, что направляемая Генеральным штабом Японии и командующим Квантунской армией практическая деятельность бактериологических отрядов №№ 731 и 100 заключалась в подготовке и ведении бактериологической войны и входила составной частью в общий план преступного заговора правящей клики империалистической Японии.
Установлено также, что для достижения своих преступных планов японские милитаристы не останавливались ни перед какими злодеяниями, вплоть до бесчеловечных опытов над живыми людьми и истребления нескольких тысяч заключенных путем насильственного заражения их смертоносными бактериями.
