Александр Зиборов
Звёздный человек
Роскошный плен озадачил Алексея: он жил в полном комфорте с неслыханными удобствами, которые не снились и сказочным королям. За что ему всё это дали, за что? С какой стати его направили сюда? Чем он им опасен, чем?.. Не из добрых же побуждений души сердобольные владыки Земли предоставили ему целый дворец с огромным штатом заботливых слуг и… бдительных стражников, которые не спускают с него глаз, контролируют каждое его движение. И это помимо огромного количества подглядывающих и подслушивающих устройств! Даже во время сна они следят за ним. Почему?..
Алексей ничего не понимал, но чувствовал, что его опасаются. Боятся даже пленного? Совершенно безоружного! Но почему? Они же умные люди с суперразвитыми мозгами, у них должны быть веские основания для этого, а не просто прихоть, блажь, каприз. Но какие основания? Почему столь упорно они стремятся уговорить его улететь подальше от них, каждый день напоминают о такой возможности, слышат его категорическое «нет» в ответ, но повторяют и повторяют вновь? Почему просто не уничтожат его, ведь для них сие не проблема?..
Неоднократно Алексей пытался завести разговор на эту тему с надзирателем, но тот молчал. Немой или не желает разговаривать?
Скоро заключение начало раздражать Алексея. Недовольство его нарастало. Он пытался развлечься, смотрел кинофильмы, читал книги, слушал музыку, играл в электронные игры, но настоящего удовольствия не получал.
Временами на него накатывали приступы злости. Он вспоминал события своего длительного и опасного полета. Вспоминал, как сражался с мегаящерами на Дикой планете, как тонул в топкой жиже планеты-трясины, как ремонтировал свой корабль на Железной планете, как… Многое чего было! И нигде он не уступил, добивался своего, хоть и давалось это нелегко, требовало неимоверного напряжения всех его физических и духовных сил. А теперь он точно в западне. Как птица в силках! Это унижало его, раздражало. В нём зрел глухой протест.
Алексей заметил, что начал толстеть и ещё более ограничил себя в еде, вызвав этим почти панику среди поваров. Они принялись выспрашивать, чем ему не угодили. Звездолетчик не отвечал, словно не слышал вопросов. Сервировку стола сделали ещё более соблазнительной и разнообразной, но Алексей наперекор им ел меньше и меньше с каждым днём. Вдобавок принялся истязать себя тренировками в спортзале, находя наслаждение в преодолении себя.
По ночам ему стали сниться кошмары. Нередко он опять оказывался на планете Сирен. Яростно напрягался, боролся изо всех сил… Просыпался разбитым, раздраженным. Всё озлобляло его. Он орал на стражников, провоцируя их на конфликт, но те не поддавались, оставались невозмутимыми.
Порой ему стало казаться наяву, что он находится в болотной трясине, она сковывает его, не даёт двигаться.
«Это и в самом деле трясина, – раздражённо думал Алексей, – трясина комфорта, роскоши, удобств, беззаботности, бездумности, бездеятельности. Я ничего не могу сделать сам, мне всё подносят готовеньким. Я получаю всё безо всякого труда».
Звездолётчик вспыхивал, метался по комнатам, раскидывая и превращая в обломки мебель. Прислужники цепенели в стойке «смирно». Глядеть на них ему было противно. После погромов они безропотно наводили порядок, убирая обломки и заменяя всё, что он изломал.
Снова и снова Алексей пытал их: почему он здесь? Для чего? Почему они держат его в неволе? С какой целью?..
Однажды надзиратель не сдержался и в ответ на один из его бесчисленных вопросов вполголоса произнёс:
– Вы, люди со звёзд, – не простые люди. Вы больше, чем люди. Вы, как боги, можете всё, чего захотите. Вы…
Договорить ему не дал шум распахнувшейся двери: в комнату ворвались стражники, забили надзирателю кляпом рот и увели, заломив руки за спину. Больше узник его не видел.
Потом Алексей часто задумывался над словами надзирателя, что он подразумевал, сказав: «Вы, люди со звёзд, – не простые люди…» Чем же он, Алексей, отличается от любого из них, чем?..
«Вы больше, чем люди». Странная фраза! Как он может быть «больше» других людей? На что намекал бедняга, пострадавший за свою откровенность, ведь был же какой-то смысл в его словах, иначе бы его не уволокли столь поспешно и предельно грубо стражники.
