Александр Зиборов
Прекрасная Альзинея
Воображение истосковавшегося по женской любви турка рисовало самые соблазнительные картины, в нём дрожала каждая жилка…
Остановил себя сам: нет, пока нельзя расслабляться, дело ещё не закончено, нехорошо забегать вперёд – это плохая примета…
Есть же реальная проблема – Ядвига! У Кер-оглу защемило сердце при одном её имени. Ах, если бы не было этой мегеры! С ней нужно что-то делать, но что, что?..
Убивать её он даже и не думал: ни-ни, только не это! Такой грех он на свою душу не возьмёт! Ни за что!..
Можно оставить её погружённой в сон, так она могла бы пребывать десятки лет: не умирая, но и не живя… Но подобное капитан счёл слишком жестоким и не дозволенным по моральным соображениям. Да и последнее время она вела себя с ним довольно терпимо (не ворчала, скандалов не устраивала, только к девушкам не подпускала и охотно помогала при подготовке космоботов…)
Наилучший вариант: поместить её в особое место, отдельно ото всех, пусть живёт одна, никому не мешает. А в будущем он решит, что с ней делать, многое будет зависеть от неё самой, как она себя поведёт. Может быть, он ей позволит присоединиться к какой-нибудь группе её бывших воспитанниц…
Глянул на соседнее кресло, где в своём костюме спала Ядвига, не подозревающая о той участи, которую он её уготовил, и содрогнулся: старая и противная, а ещё проявляла знаки внимания к нему… Бр-р!..
Иное дело девушки-красавицы – прекрасные персики, абрикосы, вишенки, малинки…
Турок причмокнул и прищёлкнул пальцами от восхищения, вспомнив самых красивых из них…
Он их быстро приведёт в чувство: будут надоедать одни – улетит к другим, а строптивицы пусть ждут, изнывая от женского одиночества. Потоскуют-потоскуют и смирятся, будут рады любому его появлению, станут ублажать безотказно. Наверное, даже пойдёт соперничество между ними за его внимание… Он заживёт словно в настоящем раю на Эдеме! Не жизнь – сказка: ему останется только командовать гаремом, отдыхать на диване с кальяном в руке и играя с детишками…
Несомненно, детей у него будет много, очень много – не меньше сотни. Со временем он станет если не шахом, то маленьким эмиром – главой народа. Кер-оглу явится прародителем новой цивилизации, войдёт в историю как этакий Адам нового мира. Адам в Эдеме! Только в отличие от библейского варианта у него будет двенадцать Ев…
Задумался о генофонде. Вспомнил про имбридинг: межродственные браки его потомков могут отрицательно сказаться в плане генетиков, ведь они будут иметь одного отца. Хорошо, если прилетят другие земляне. А если нет?..
Вспомнил про Ядвигу и подумал, что можно и её «приласкать» некоторое количество раз, пока она сможет беременеть и родить. Таким образом он разнообразит генофонд, добавит ещё один – тринадцатый по счёту. Ради этого можно и потерпеть близость с каргой, закрыть глаза на её тяжёлый характер и непривлекательную внешность. Очень хорошо, что он озаботился проблемой имбридинга, Ядвига со своими генами окажется вовсе не лишней. Тринадцать это всё-таки побольше, чем двенадцать. Жаль, что тут лишь он один с мужскими генами, уцелей Ибсен, то стало бы куда легче. Поделили бы невест, каждому по шесть – если бы Ибсен захотел, то мог бы взять себе и попечительницу, он не против…
Тут турок спохватился, ему не хотелось делиться девушками ни с кем, Ибсен же не согласился бы удовольствоваться наименее симпатичными, а красивые и самому Кер-оглу нужны. Но хватит думать о том, что уже быть не может: помощника не воскресишь. Необходимо позаботиться о куда более насущных делах…
Полезно и то, что все группы размещены в разных климатических условиях, это укрепит здоровье его детей и внуков. Естественно, придется следить за протекающей беременностью женщин, соответствующая аппаратура им взята, вовремя распознавать и избавляться от неполноценных детей. Как это делали в античные времена спартанцы. Тогда будет более здоровым потомство…
Кер-оглу остановил свои сладкие размышления: пора и ему стартовать на новую планету к своим «Евам».
Дал команду, космобот вздрогнул, нырнул в шлюз и понесся в безвоздушном пространстве к Эдему…
– Прощай «Синдбад», мы расстаёмся с тобою навсегда, – прошептал капитан, теперь уже точно бывший капитан. Невольно оглянулся назад, но увидел только переборку, за которой находились грузовые отсеки.
Он рассчитал предельно высокую орбиту для звездолёта и тот будет вращаться по околопланетной орбите ещё десятки лет, пока не войдёт в плотные слои атмосферы и не сгорит в них…
Турок сознательно не спешил, описал несколько витков вокруг Эдема, постепенно снижаясь: ему хотелось лучше разглядеть планету. Затем опустился на большом одиноком острове. Здесь тепло, как в его родной Анталье, так что Ядвига не замёрзнет. Есть небольшая гора, лесок и даже речка-ручей. На берегу океана симпатичные пляжи. Она будет жить хорошо.
Опустил аппарат неподалеку от группки деревьев, похожих на земные пальмы. Ветерок теребил их ветви.
С помощью роботов Кер-оглу выгрузил всё необходимое для строительства жилья, продукты и прочее. Это не заняло много времени, ибо припасы были упакованы в стандартные ёмкости.
Подумал, что теперь пора выносить из космобота Ядвигу. Будить не станет, положит в палатку, которую уже приготовили для неё. Команду о введении антидота он отдаст тогда, когда взлетит, ибо объясняться с неё не желал. Оставил это на потом. Разве что стоит написать коротенькую записку. Можно, конечно, поговорить и по рации, их будет разделять такое пространство, что поскандалить она не сможет. Её придется принять всё как есть.
Направился к Ядвиге, но вдруг – и это явилось ему страшным потрясением! – увидел её на ногах, стоящей у космобота. Сна у неё не было ни в одном глазу.
Крайне неприятным голосом, который показался ему скрипучим, она вопросила:
– И где мы? Куда ты меня привёз?
Кер-оглу опешил от её слов, от интонации и от того, что она впервые назвала его на «ты». Он даже отступил на шаг назад. По его телу побежали мурашки. Турок был готов бежать как можно дальше от этой мегеры.
– Где все остальные? Что ты задумал, негодяй? Я хочу это знать и требую ответа!
– Так получилось, – пролепетал турок, – я вам потом всё объясню.
– Объясни, зачем тебе понадобилось всех усыплять? Вряд ли из добрых побуждений, так?
– Понимаете, при посадки всегда бывают большие перегрузки, сильная турбуленция в атмосфере. Понимаете…
– Понимаю, не сомневайся, гораздо больше, чем ты думаешь. Так что не вешай мне лапшу-спагетти или лагман на уши. Я прекрасно понимаю, что необходимости в этом не было никакой. Спасибо моему отцу-изобретателю, благодаря которому я разбираюсь в технике. Можешь удостовериться, что я себе отключила наркоз и систему анабиоза.
– Так вы не спали?!
– Конечно же, нет! Я сразу поняла, что у тебя недобрые планы в отношении меня, а потому приняла превентивные меры. Прекрасно видела, как ты раскидал по разным удалённым уголкам планеты моих воспитанниц. Только не совсем понимаю, зачем? Хотя, догадываюсь…
Кер-оглу не находил нужных слов и только разводил руками, постоянно вздыхая.
– Вижу, что в главном я права, угадала твои замыслы, по которым меня не ждало ничего хорошего. Я не дура и позаботилась о себе, посему приняла превентивные меры…
Ядвига огляделась по сторонам. Прошлась взад-вперёд.
– Неплохое местечко, хотя, несомненно, далеко не самое лучшее из тех, что ты отыскал. Так что грузи всё обратно, я желаю жить в каком-нибудь другом, получше этого. И буду жить с тобой, к другим я тебя не подпущу, даже и не надейся. А те милашки перебьются без тебя. Мне до них дела нет.
В эту минуту Кер-оглу совершил роковую ошибку: он запаниковал, попятился и бросился изо всех сил к космоботу, решив побыстрее улететь отсюда. Но ему пришлось бежать в тяжёлом скафандре, тогда как женщина имела куда более лёгкую одежду, она мчалась за ним, не отставая. Турок с ходу нырнул в открытый люк, а Ядвига подобрала увесистый обломок камня с песка и метнула в беглеца. В самый последний момент тот увернулся – но лучше бы этого не делал! – камень угодил в панель управления, покорежив её: внутри что-то заискрило, и через минуту повалил смрадный дым. Сквозь него был виден серебристый язычок пламени, который быстро угас. Одновременно погасли все датчики, приборы, шкалы.
– Что вы наделали? – заорал потрясённый случившимся Кер-оглу. – Аппаратуру мы починить не сможем, а без неё этот космобот уже больше никогда не взлетит! Никогда!
Женщина готовилась наброситься на него и вцепиться когтями в лицо, но происшедшее её потрясло. Она остановилась, посерев лицом, опустилась на песок и зарыдала.
…Как ни надеялся турок, но его слова оказались правдой: аппарату больше было не суждено оторваться от земли. Он много раз и подолгу возился в его внутренностях, но ремонтные запчасти находились лишь на далёком «Синдбаде». Слишком уж большие повреждения нанёс угодивший в панель камень и случившееся возгорание аппаратуры.
Удивительно, но уцелела рация космобота. У неё имелось аварийное питание. Правда, она работала лишь на приём.
Время от времени из неё доносились слова, полные страсти. То проснувшиеся девушки пытались докричаться до бывшего капитана.
– Дорогой! Любимый! Где ты? Мы ждём тебя! Быстрее прилетай! Ждём, ждём, ждём…
Слыша их, Кер-оглу рвал на себе волосы. Ещё на звездолёте он поставил секретный индивидуальный код на панели управления каждого космобота, при этом требовалось сенсорное касание кнопки его большим пальцем, так что теперь они не могли взлететь и были навсегда прикованы к планете. Разве он мог предвидеть подобный вариант событий?!.
Ядвига глядела на него насмешливо, но она огорчалась своей участью куда меньше его. Часто смотрела с издёвкой, словно хотела сказать, но удерживала в себе слова: «Слушай, слушай этих дурёх, всё равно у тебя нет лучшего варианта, чем я. И я подожду, пока ты поймёшь это и созреешь».
Она была спокойна, терпению её нет предела, а ждать Ядвига всегда умела и умеет. Она ждёт, как удав, постепенно и методично удушающий свою жертву, последних её содроганий…
