bannerbannerbanner
Адъютант палача. Книга 1

Александр Яманов
Адъютант палача. Книга 1

Полная версия

Данная книга является художественным произведением. Все персонажи являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно. Мнение издательства может не совпадать с мнением автора.

© Яманов Александр

© ИДДК

Пролог

Сколько себя помню, я всегда лез в драку. Обострённое чувство справедливости или природная неуёмность тому виной – не знаю. Я никогда не бил слабых и не дрался ради удовольствия. Просто привык всегда давать сдачи и отвечать ударом на удар. Это касалось детских потасовок и жизненных вызовов. Хотя, бывало, и задирал людей, которые казались мне неправильными. В более зрелом возрасте я усмирил свои порывы, но всё равно оставался прежним бойцом.

Так, я познакомился со своей будущей женой, поставив на место обнаглевшую шпану, совсем распоясавшуюся в конце восьмидесятых. Именно мой характер позволил не прогибаться под всяких ушлёпков, отдавая воинский долг. Хотя Афган уже закончился, зато пришлось пострелять в одном из многочисленных конфликтов разваливающейся империи. Надеюсь, что все мои пули достигли цели. Случалось всякое, о многом сейчас и вспоминать не хочется, так как правда не всегда оказывалась на моей стороне. Вот такой я добрячок!

Да и времена были такие. Ведь рухнула не только страна, но и привычный жизненный уклад вкупе с моральными ценностями. Многие пытались жить по-прежнему, продолжая верить в какие-то мнимые идеалы, стараясь не оскотиниться и остаться человеком. Даже в людей кто-то продолжал верить. Но я не такой. Деформация моей личности произошла обыденно, в том числе куда-то исчезли многие табу, вдалбливаемые родителями и школой. В подлеца и подонка я не превратился. Только с точки зрения обычного обывателя выглядел весьма неприятным типом. Да и прозвище Росомаха в воюющей армии надо заслужить.

Как говаривал мой прапор Загоруйко: «Есть люди, которые призваны рисовать или писать книги. Кому-то дан волшебный голос или уникальная пластика, позволяющая танцевать. А ты, Смирнов, – прирождённый убийца. Вернее, воин от Бога, который поцеловал тебя при рождении. Твоё место в армии, а не на гражданке. Завянешь ты там, впутаешься в какой-нибудь блудняк и погибнешь по-дурацки. Так что если не найдёшь себя в мирной жизни, то возвращайся к нам. Здесь тебя обуют, оденут, накормят и спать уложат. А бабу ты себе сам найдёшь, благо статью не обижен».

Совет прапора я не послушал и после дембеля сразу поехал домой. Оно и к лучшему, так как наверняка сложил бы голову в многочисленных войнах, начавших терзать бывший Союз и планету. Плюс дисциплина, жизнь по распорядку и прочие армейские прелести мне изрядно надоели. Особенно с учётом того, что на гражданке происходили знаковые исторические события и страна буквально кипела. Поэтому, вернувшись домой, я сразу оказался в гуще битв провинциального масштаба. Выжить в этом круговороте помог мой характер и армейская закалка.

Дело не в том, что я постоянно рвался в бой. Не все конфликты можно решить с помощью грубой силы. Просто ещё ребёнком решил для себя, что не буду гнуться под обстоятельства. В зрелом возрасте ситуация изменилась, но я стал просто хитрее, злее и бессовестнее. Понятие дипломатии мне тоже известно, как и коварство. Так и прожил весьма насыщенную жизнь, пока полностью в ней не разочаровался. Вернее, меня просто начал угнетать окружающий мир. Не за это я воевал, убивал и боролся полжизни.

Но до этого я вернулся из армии и женился на девушке, которая меня дождалась. Вместе с ней пережил лихие девяностые и умудрился не влезть в откровенно гнилые дела. Есть и позорная страница в моей биографии, когда чёрт дёрнул меня связаться с местной братвой. Период был недолгий – и единственный, за который мне стыдно до сих пор. Благо наших лидеров быстро отправили в Страну Вечной Охоты, позволив самым сообразительным вовремя соскочить. Ещё и с неплохими бонусами. В отличие от коллег, человеком я был семейным и деньги не оставлял в кабаках с борделями, а нёс домой. Вот и удалось накопить небольшой стартовый капитал. Плюс оброс связями в разных структурах, так как полезный человек часто важнее денег.

Особых грехов я натворить не успел, но руки были изрядно замараны. Так приходилось убивать и до этого, поэтому особо не рефлексировал. У меня вообще с нервами порядок, на фоне проблем с совестью. Главное – на мне нет крови детей и откровенно невиновных, но бывало всякое. В нашем небольшом городе только в битве за таксопарк погибло не меньше народу, чем во время Великой Отечественной. Утрирую, конечно, но людей полегло немереное количество. Мне тоже пришлось принять участие в этом замесе. А потом пришли товарищи из одной южной республики и купили местную власть с правоохранителями. Заодно вытеснили братву, кто не успел перестроиться, на обочину новой жизни. Совсем непонятливых пересажали или перестреляли.

Мне ситуация стала понятна заранее, поэтому с парой надёжных ребят мы аккуратно съехали с темы. Далее наши дорожки разбежались. Один перешёл в московскую бригаду, где сгинул через несколько лет. Второй неплохо устроился в родной Перми, выгодно женившись на дочке местного воротилы. Иногда созваниваемся, старое не вспоминаем, просто общаемся на обычные темы. Мы же теперь уважаемые бизнесмены и вообще жутко законопослушные граждане. Ха-ха!

А я жил в родном подмосковном городке, занявшись бизнесом и постепенно его расширяя. Палатка превратилась в киоск. Далее это уже была сеть небольших магазинов. В кризис, организованный одним мутным очкариком, я оказался с немалой суммой долларов, продав незадолго до этого свою сеть. При помощи тестя вложился в один из бывших московских НИИ, который в итоге выкупил на паях с директором и ещё одним инвестором. Далее оба компаньона решили сменить прописку и вернуться на родину пращуров. Только хоть убей, не понимаю, с какого перепуга у русского еврея и не менее ославянившегося немца нарисовались новые отчизны в Израиле и Германии. Вроде целые поколения их предков жили в России и служили именно нашей стране. Но я отнёсся к этому по-житейски, взял кредит и постепенно выкупил доли бывших пайщиков. Заодно отбил пару попыток рейдерского захвата. В первом случае всё могло вообще перерасти в кровавую бойню, так как отступать я не собирался. Но обошлось взятками полиции и уступкой части земли, находившейся на балансе бывшего флагмана советской химической промышленности.

Только всепрощение никогда не входило в перечень лучших моих качеств. Через несколько месяцев наркоманы зарезали в подъезде одного из руководителей рейдерской конторы. Второй компаньон неудачно упал в сауне и утонул в бассейне. После этого меня немного потаскали к так называемым правоохранителям, но быстро отстали. Кстати, представители второй конторы, так активно захватывавшие чужую собственность в нулевые, выразили мне искреннее уважение и заплатили нормальную сумму за отжатую землю. А директор компании, давно отошедший от дел, решил сменить русский климат на испанский. Наивный. Колю Смирнова, то есть меня, не остановят никакие границы.

К кризису четырнадцатого года я уже владел двумя столичными БЦ класса «С», рынком в родном городе, десятком первых этажей и цоколей новостроек, разбросанных по близлежащим районам. Вроде вот – сбылась мечта буржуина! Так ведь нет. Постепенно начал ловить себя на мысли, что живу в каком-то геле. С одной стороны, всё хорошо, но хочется вырваться из обволакивающей субстанции, в которой я начал задыхаться. Просто на определённом этапе перестал получать удовольствие от жизни. Хорошо, хоть моя апатия не отразилась на бизнесе. Вернее, всё разрешилось само собой. В семье вовремя поняли, что глава немного не в себе и готов бросить всё к чертям собачьим. Поэтому с моего одобрения управление семейным предприятием перешло к детям – под чутким контролем матери.

Может, это кризис среднего возраста, который должен был давно пройти. Или просто какая-то дурь, но ситуация сложилась именно такая. В итоге я перебрался в наш загородный дом, покинув беспокойную Москву. Нет, с семьёй и супругой я не порвал, просто живём раздельно. Разного рода хобби меня никогда не привлекали. Поэтому большую часть времени провожу за чтением и в прогулках с собакой по окрестному лесу. Есть время переварить прочитанное, сделать выводы и порассуждать с самим собой. Главное – окончательно не рехнуться.

Вот и осталась в жизни одна услада – возиться с внуками, которых жутко занятые сын с дочерью периодически привозят выжившему из ума деду. А ведь мне только недавно стукнул полтинник. Нет, я ничего не имею против времяпрепровождения с двумя маленькими человечками. Более того, испытываю ни с чем не сравнимое удовольствие.

Сам я был лишён нормального детства, так как родители меня просто игнорировали. Так получилось, что четвёртый ребёнок в семье оказался не самым любимым, а банально лишним. Было это связано с финансами, либо родители просто не ожидали такого подарка, но факт налицо. Я больше времени проводил на улице, которая меня, собственно, и воспитывала, чем дома. В юности ещё пытался проанализировать ситуацию, почему оказался изгоем в собственной семье, но не находил ответа. А затем стало просто наплевать. Но заноза от того, что при наличии матери, отца и братьев с сестрой я ощущал себя сиротой, осталась на всю жизнь. Хотя с сестрой у меня были наиболее нормальные отношения. Только с ней из всей семьи я и общался после возвращения из армии. А такое понятие, как материнское тепло и ласка, были мне неизвестны. Про отца вообще молчу: не избивал до полусмерти – и на том спасибо.

Своим детям я уделял максимум внимания. Но дела отнимали колоссальное количество времени, и где-то я упустил момент. Нет, чужими мы не стали. Только какое-то потребительское отношение к собственному отцу ощущается. Хотя, может, опять моя прогрессирующая мнительность? Звонят пару раз в неделю, интересуются, как дела, все праздники проводим вместе, и внуков регулярно привозят. Чего ещё надо для счастья?

 

Внуков же опекаю, как наседка, вызывая добрые шутки остальной семьи. Есть в этом определённый перебор, и мне это известно. Просто пытаюсь привить двум маленьким человечкам здоровые ценности. Читаю книги, играю с внуками в развивающие игры, устроил во дворе целую игровую площадку. Одну комнату переоборудовал под небольшой спортзал с матами, канатами и прочими шведскими стенками. Хочу, чтобы младшие мои с детства были здоровы духовно и физически. Только это тоже определённый уход от мира. Воспитание внуков – дело нужное, но хочется занять себя чем-то другим. Начинаю думать об этом и понимаю, что меня просто раздражает окружающая реальность. Которую, кстати, я сам и создавал, часто совершая весьма сомнительные поступки, если называть это толерантно.

Вот только в молодости у меня были совершенно иные мечты. Полётами на Марс не грезил, но хотел жить в немного ином государстве. И, как это ни странно, мечтал приносить пользу своей стране и людям. Только жизнь пошла по совершенно другому пути.

Но даже сейчас я периодически помогаю нуждающимся. Даю деньги на операции детям, только напрямую родителям, а не мошенникам, крутящим в интернете жалостливые ролики. Снабжаю разного рода волонтёров, помогающим нашим старикам спокойно умереть. Недавно поставил новый забор своему школьному учителю, живущему в соседнем районе. Печально, что у деда трое детей и пятеро взрослых внуков, которые бывают у него не каждый год. Это как же мы оскотинились и стали абсолютно чёрствыми, что плюём даже на собственных родителей? Не хочу о грустном, но подобные мысли буквально преследуют меня в последние годы.

Моя локальная борьба приносит пользу нескольким десяткам людей, только это капля в море. В массе своей богатые и обеспеченные люди плевать хотели на ближнего своего. Может, пожертвуют в пользу очередного храма, коих скоро будет больше, чем самих православных. Или пустят скупую слезу, увидев очередное видео со страдающим ребёнком и отчаявшимися родителями, и перечислят им пару тысяч. А скорее всего, просто забудут или переключатся на другой канал.

Самое хреновое – я понимаю, что это конец. Мир и моя страна просто катятся в тартарары. Люди просто не хотят понимать, что мы находимся на грани вымирания. Алкоголизм, наркомания, моральное разложение и потеря национальной идентичности в ближайшие годы доконают мою любимую Россию. И я ничего не могу с этим поделать – только наблюдать и осознавать, что мои дети будут жить в другой стране. У внуков же просто нет никакого будущего, кроме эмиграции или приспосабливания под культуру новых граждан, заполоняющих бескрайние просторы родины Ломоносова и Пушкина.

Разве власти не понимают, что это классическая пятая колонна, которая может быть использована нашими врагами? Или считают, что ситуация под контролем и экономический рост, который даёт приезжая и более дешёвая рабочая сила, важнее? Но ведь всему есть свой предел. Я имею в виду количество. Есть примеры Европы и Америки, у которых не всё так гладко. Во многие кварталы английских, французских и бельгийских городов просто страшно заходить. Мексиканцы в США фактически не скрывают, что хотят построить государство Ацтлан в южных штатах. Про криминальную обстановку лучше и не говорить. Ведь всё это происходит на наших глазах. Почему не взять ситуацию под разумный государственный контроль? Надо ещё учитывать, что наша власть отнюдь не так сильна, как при СССР. И многие необратимые процессы могут начаться при её полном игнорировании. Только потом будет поздно.

Но это ещё полбеды. До недавних пор шло какое-то небывалое давление на русский народ и его культуру. Люди даже начали бояться или стыдиться своей национальной идентификации. Про моральное разложение молодёжи даже думать не хочется. Какой, к чёрту, патриотизм и любовь к Родине, если многие готовы сбежать из страны при первом удобном случае? Благо хоть в последнее время ситуация начала меняться. Даже разрешили одному парню в дредах спеть, что «он русский». Но кто даст гарантию, что это не очередной политический проект, который прихлопнут, как только он выполнит свою задачу? Интересно, года три назад не впаяли бы этому растаману и его продюсерам статью за разжигание, или как там она называется? Я бы не исключал любого варианта. Но то, что из либерастических кранов полились бы тонны каловых масс с самыми нелепыми обвинениями, сомневаться не приходится.

Так и живём, попрятавшись по своим углам и опасаясь лишний раз посмотреть вокруг. Интересно: господа, которые завозят новый человеческий материал в промышленных количествах, хотя бы немного думают о будущем? Неужели они считают, что смогут сохранить власть над страной, когда две трети её населения будут людьми совершенно иной культуры и менталитета? Ведь сейчас чинуши и зажравшиеся коммерсы даже бабло за границу отправить не могут. Их иностранные друзья закрыли все лазейки и с радостью изымают честно награбленное. К моей вящей радости, отжимается имущество и прочие активы, вывезенные за рубеж. Понятно, что предатели во властных кабинетах лелеют мечту договориться и обеспечить своим отпрыскам безбедную жизнь на Западе. Хочу надеяться, что этого никогда не случится и вся шобла получит вечный бан у западных партнёров. Может, хоть начнут свою страну развивать и вкладывать деньги в неё, а не в яхты и иностранные футбольные клубы. Чего-то я совсем завёлся.

– Деда, – дёргает за рукав трёхлетняя Мила, моя краса и гордость, – Айнура сказала, что завтра у них «байрам». Мы тоже будем его праздновать?

– Нет, моя хорошая! – улыбаюсь в ответ на картавящую внучку. – У нас свои праздники, и чужие нам не нужны. Ты же не хочешь, чтобы у нас во дворе убивали барашков?

Внучка замотала головой, и её голубые глаза стали наполняться слезами. Нет, баранину я очень люблю. Просто нет никакого желания, чтобы животных резали под моим окном на глазах ребёнка.

* * *

Вечером приехала дочь и забрала Милу. Завтра они собираются в кукольный театр. Ребёнок закатил маленький скандал, заявив, что никуда не поедет и у дедушки лучше всех. Приятно, чёрт возьми! Но пришлось уговорить маленькую принцессу, пообещав, что уже через пару дней она вернётся обратно.

Вечером погулял с собакой и немного развеялся. Встретился на пустыре со знакомыми собачниками, поболтал о проблемах питомцев и немного о жизни.

Вообще, владельцы собак – это отдельный вид людского племени. Некоторые хозяева с годами точно становятся похожими на своих питомцев. Хорошо, что я пока не вижу в зеркале морду ротвейлера. Постепенно невесёлые мысли покинули мою мятущуюся душу. Вернулся домой и сказал Толику, которого в шутку называю мажордомом, чтобы всё закрывал. Это мой водитель, сторож и садовник в одном лице. Уборщица у нас – дама приходящая, а больше мне никто не нужен. Готовлю сам, что делаю с огромным удовольствием. Мне и работник без надобности, просто пристроил своего старого знакомого, который съехал из своей квартиры ради детей. Молодым негде жить, вот они и нашли лучший выход. Для себя любимых, конечно.

Я же приступил к своему любимому занятию последних лет – чтению исторической литературы. Можно было полазить по разным форумам и сойтись в очередной словесной схватке с новым оппонентом. Но не было желания садиться за ноутбук и выходить в сеть. Открываю новый роман в жанре альтернативной истории и, как всегда, залипаю. Если нет возможности увидеть, как твоя страна развивается в реальности, то приходится уходить в мир грёз. А далее у меня резко заболела голова, в глазах потемнело, и последнее, что я помню – это пол, стремительно приближающийся к моему лицу. Наверное, это всё.

Часть первая. Адъютант

Глава 1

Чем мне нравится новый мир – это своей неторопливостью. Люди здесь медленно перемещаются, неторопливо решают деловые вопросы и размеренно принимают пищу. Они даже в заговорах участвуют медленно. Конечно, крестьян и рабочих это не касается. Речь идёт о правящем классе.

В родовом гнезде Козелл-Поклевских сегодня людно. На Рождество в большой усадьбе собралось всё многочисленное семейство и окрестные помещики. Хозяин старого дома и половины деревень Вилейского уезда был в самом благодушном настроении. Ведь сегодня рядом все его дети, и скоро должна осуществиться давняя мечта. В последние годы все мысли Яна-Наполеона Козелл-Поклевского занимала одна идея. Сугубо патриотическая. Он жаждал независимости Речи Посполитой от моря до моря, в прежних границах, пусть никогда и не существовавших. Своих детей пан Ян с двойным именем воспитывал в том же ключе.

Граф Козелл-Поклевский был лютым русофобом, но грамотно скрывал свои чувства. Собственно, это касалось семейства в целом, которое с завидным постоянством участвовало во всех восстаниях после раздела Речи Посполитой. После очередного мятежа старый род обычно недосчитывался отдельных представителей. Они приговаривались к каторге, гибли по дороге, отбывали срок. Те, кто получал амнистию, возвращались домой и принимались за старое. И это несмотря на русские корни известной в Северо-Западном крае фамилии.

Вообще, это та ещё хохма. Этнические русские, потомки дворянина Игната Козлова, предавшие веру и полонизированные до самого непотребства, ненавидели Россию. При этом большинство считало себя плотью и кровью местной земли. Хотя не знали языка, на котором разговаривали их холопы, молились Богу по католическому обряду, как и остальные русские дворяне-ренегаты. Но не забывали активно пользоваться всеми привилегиями, гарантированными царским правительством. За глаза знать смеялась над глупыми чиновниками и офицерами, люто их ненавидя. А ещё они ждали. Долгие тридцать два года шляхта жила в предвкушении этого события. И вот скоро оно должно наступить! Никого не заботило, что будущий мятеж не поддерживается простым народом. Это неважно. Главное – все благородные люди готовы стать на защиту свободы и справедливости!

Мои братья Ян, Винцент, Зенон, Михаил и сестрица Мария во всём поддерживали нездоровое увлечение папаши великопольскими взглядами. Что не мешало им учиться в Санкт-Петербурге, иметь кучу друзей среди русского высшего света и считаться там своими. До недавних пор этой ересью болел и я. Вернее, тело, в котором оказался один мутный попаданец из будущего.

Позвольте представиться – Юзеф Козелл-Поклевский. В этом мире я четвёртый сын неформального главы разветвлённой и знатной фамилии. Восемнадцати лет от роду, ученик Пажеского корпуса, фактически выпускник. Здешняя маман зовёт меня Юзеком, в чём её поддерживает остальное семейство. Все считают меня эдаким ангелочком, но с очень строптивым характером. Основания для обоих пунктов имеются. Внешностью моё нынешнее тело Боженька явно не обидел. Дело портит только недавно полученный шрам на голове, который я прикрыл волосами. А вот характер у меня взрывной, непокорный и непредсказуемый, хотя в прошлой жизни он был таким же. Назван я в честь маман – баронессы фон Юзефы фон Танесдорф. Вроде немка, но её семья давно утратила национальную идентичность и считает себя патриотами Польши.

Вот такая забавная ситуация. Хотя кому как. У меня пока двойственное отношение к сложившейся ситуации – чуть позже объясню почему. При этом здоровое чувство презрения к местной шляхте и неприятие их идеологии родились ещё до моего вселения в несчастную тушку Юзека. Я неплохо знаю историю этого периода, в том числе читал про оба польских восстания XIX века. Не могу понять, зачем учить своих детей в Санкт-Петербурге, восхищаться столицей Российской империи и одновременно её ненавидеть?

А ведь дело в обычной пропаганде: мол, мы хотим восстановить прежнюю власть, землю от можа до можа, предоставить всем народам равные права и прочую чушь. Утопия? При этом большая часть польской, простите, литвино-русской знати ведётся на этот глупый девиз. Более того, она готова за это умирать. Уж мне ли не знать настрой своих братцев. Зенон – офицер русской императорской армии, а Винцент вышел в отставку два года назад в звании штабс-капитана. Ян уволился из гвардии и выучился на инженера, что не снимало с него обязанности служить стране. Михаил ещё слишком молод и вместе со мной учится в Пажеском корпусе. Прошу заметить, что все мы давали присягу, от которой нас никто не освобождал. При этом я уверен, что в случае неудачи многие из этих псевдополяков начнут искренне каяться перед русской властью, дабы сохранить имущество и желательно избежать ссылки. Но это пока дела будущего.

Я-Юзеф скоро заканчиваю Пажеский корпус и готовлюсь стать кавалергардом. Прониклись? Гвардии кавалерист и мятежник в одном лице. И это нормально для нынешней России. То есть власти добровольно учат и воспитывают своих врагов. Надо заметить, что за девяносто лет ничего не изменилось. Как и в СССР, власть всё так же заигрывает с национальной элитой, к которой относится моё здешнее семейство. Мне подобной политики не понять, но у Петербурга свой взгляд на происходящее в сепаратистски настроенном крае. А ещё в Польшу вкладываются какие-то колоссальные деньги, которые даже не снились другим регионам империи.

 

Понятно, что Витебской или Виленской губерний это касается в меньшей степени. Зато жители Царства Польского катаются как сыр в масле. По меркам остальной России, конечно. Главной силой, недовольной сложившейся ситуацией, была шляхта и ксендзы. Но до поры до времени потуги высокородных панов поднять мятеж игнорировала буржуазия, мещанство, мастеровые и зажиточные крестьяне. Основной причиной того, что жители других сословий готовы поддержать мятеж, стал небольшой экономический кризис после поражения России в Крымской войне, а также нежелание властей возвращать полякам Конституцию образца 1815 года. Пропаганда работала грамотно, и часть людей поверила, что в случае независимости на Польшу прольётся золотой дождь из франков, фунтов и прочих талеров. То, что при этом для местных предпринимателей закроется огромный российский рынок, агитаторы и пламенные ораторы скромно умалчивали.

Примерно эту чушь сейчас нёс мой нынешний старший брат Ян, он же представитель Литовского провинциального комитета[1] в губернии. Нет, я вполне понимаю мотивы знати и шляхты, которая хочет вернуть власть, привилегии и право распоряжаться в своей стране, давно потерявшей независимость. Только к чему всё это лицемерие? Простой народ в массе своей будущих мятежников не поддерживает. Более того, после реформ маркиза Александра Велёпольского достаточно большая часть польского общества успокоилась. Помещики получали неплохую компенсацию из-за отмены крепостного права, а крестьяне – хорошую скидку по выкупным платежам. Были умаслены евреи, получившие равные права с католиками. Ещё значительно улучшилось образование, доступ к которому получили все сословия. И это касалось непосредственно коронных польских земель. В Северо-Западном крае, то есть нынешней Белоруссии и части Литвы, крестьяне были резко против всяких мятежей. Наоборот, здесь эту самую шляхту в лице помещиков люто ненавидели.

Но шляхту это только раззадорило. Наиболее радикальная часть польского общества была готова к восстанию ещё три года назад. Победа французов над австрийцами и создание единой Италии стали сигналом к консолидации всех мятежных сил. Поляки вбили себе в голову, что заграница им обязательно поможет. Она помогала, но в основном руками многочисленной диаспоры и иностранных разведок. Знать СЗК эти заблуждения полностью поддерживала. Чего-то я совсем углубился в свои мысли и перестал следить за речью Яна.

В просторном кабинете моего папаши с забавным именем Ян-Наполеон собрался весь цвет Вилейского уезда и представители других районов Виленской губернии. Пожилые, зрелые и молодые мужчины внимательно слушали оратора.

Был здесь и вернувшийся из ссылки участник прошлого восстания – помещик Завадский, который, шамкая беззубым ртом, рассказывал почтительно внимающей публике об ужасах каторги. В своё время помещик отличился тем, что в составе банды напал на дом русского чиновника и убил его вместе со всей семьёй. Но сейчас ясновельможный пан старался не вспоминать об этом досадном случае. Перед собранием Завадский активно вещал про героизм восставших, коварство москалей и будущую свободу.

Особое уважение присутствующие выказывали неформальному лидеру заговорщиков Западного края – Константину Калиновскому[2]. Он начал говорить после брата, и я понял причину его невероятной популярности. Этот выпускник юридического факультета Санкт-Петербургского университета мастерски владел словом. А ещё Константин был истинным фанатиком. Горящие глаза, с трудом сдерживаемая внутренняя сила, так и рвущаяся наружу. Мощная харизма у товарища, ничего не скажешь. Плюс он очень опасен. Таких людей ничто не остановит в достижении цели. Разве что пуля в лоб.

Третьим уважаемым гостем являлся представитель минского комитета Болеслав Свенторжецкий, давний товарищ Яна. Богатый помещик, ещё достаточно молодой и тоже полностью погрузившийся в дела мятежников. Перед собранием мы с ним мило пообщались. Пан Болеслав вспомнил, что в последний раз видел меня совсем юнцом, расспросил про жизнь в Питере. Ненароком намекнул, что его младшей сестрёнке Агнешке, которая приедет с матерью чуть позже, скоро исполнится семнадцать лет. И она интересовалась, как мои дела. Меня неожиданно бросило в краску, и я вдруг начал мямлить какую-то ересь. В памяти всплыл образ светловолосой девчушки, с которой мы общались и проводили много времени вместе, будучи совсем юными. Усадьбы обеих семей находятся рядом, поэтому соседи регулярно ездили друг к другу в гости. Одно время мы с девушкой состояли в переписке, но потом всё прекратилось. Взрослые добродушно улыбались, называя нас женихом и невестой. Хотя я бы поостерёгся подобных альянсов, с учётом изменившейся ситуации.

Выхожу из задумчивости и внимательно изучаю всех присутствующих. В принципе большинство мне известны. Но не мешает хорошенько запомнить лидеров мятежа, особенно двух молчаливых господ, сидящих в уголке и старающихся особо не отсвечивать. Это представители «красных», более радикального крыла мятежников. В отличие от «белых», состоящих из крупных землевладельцев и буржуазии, радикалы требовали отменить выкупные платежи, провести ряд стремительных реформ и начинать восстание как можно быстрее. Их оппоненты хотели получить компенсацию или освободить крестьян, но без земли. Обычные либеральные недоумки, которые мечтают восстановить границы Речи Посполитой образца 1772 года ненасильственным путём. Да, они богаты и влиятельны. Но сейчас речь не о них.

Более молодой и немного хмурый пан являлся ближайшим сподвижником Калиновского кобринским помещиком Владиславом Малаховским. Товарищ тоже учился в столице, имел чин инженер-поручика и прибыл из Динабурга. Очень мне не понравился его взгляд – оценивающий и тяжёлый. Он и меня попытался придавить своими зыркалами из-под светлых бровей, но нарвался в ответ на абсолютно отмороженный взор Коли Смирнова, а не юного Юзека. Товарищ тут же понял, что его не боятся, и быстро отвернулся.

А вот более взрослый и импозантный мужчина, который произвёл неизгладимое впечатление на женскую часть публики, требует отдельного внимания. Зовут его Людвиг Звеждовский. Более того, он носит чин штабс-капитана, закончил Николаевскую академию Генерального штаба и является одним из ближайших соратников составителя плана восстания – Ярослава Домбровского[3], который сейчас сидит в варшавской тюрьме. Ещё данный господин был одним из лидеров Литовского комитета. Это мне по секрету шепнул братец перед самой встречей с важными гостями. Прямо сплошные офицеры и через одного генштабисты.

Меня уже порядком достало это сборище, и я с трудом сдерживаю зевки. Держит меня только необходимость получить как можно больше информации, узнать планы заговорщиков с прочими именами и явками.

Самое забавное, что часть заговорщиков, находящихся на службе, носила мундиры русской армии. Их это нисколько не смущало. Я тоже был в форме своего училища и не собирался менять его на гражданское платье. За годы учёбы мундир стал моей второй кожей. Несмотря на небольшие неудобства, мужчина в форме выглядит гораздо импозантнее штатских. Хотя раньше у меня точно не было подобных мыслей. Вернувшись из армии, я забросил форму куда подальше и больше о ней не вспоминал. Мне сразу показалось, что характер прежнего Юзека оказывает сильное влияние на мою нынешнюю сущность.

Тем временем идеологическая часть закончилась, присутствующие подтвердили свою верность идеалам независимой Польши и переместились в гостиную, где был накрыт длинный стол более чем на семьдесят персон. Восстание восстанием, а обед по расписанию. Дамы и так заждались мужчин, а ведь праздник только начался. Праздничный ужин был шикарен и изыскан. Моя здешняя семья точно не испытывает проблем с финансами. И даже освобождение крестьян в многочисленных деревнях, принадлежащих роду Козелл-Поклевских, не пошатнуло её могущества. Наоборот, выкупные платежи должны были принести дополнительную прибыль. Да и вообще, папахен был отнюдь не классическим прожигателем жизни, а крепким хозяйственником, имеющим интересы в различных проектах, – в чём его полностью поддерживала супруга, которая вела большую часть семейных дел.

11 Центр по подготовке вооружённого восстания 1863–1864 годов на территории современных Белоруссии и Литвы. Штаб-квартира располагалась в Вильно. Подразделение Центрального национального комитета, который руководил польской повстанческой организацией в период подготовки и развёртывания январского восстания 1863 года.
22 Викентий Константин Семёнович Калиновский (1838–1864) – польский революционер, публицист, поэт, один из руководителей польского восстания 1863 года на территории современных Белоруссии и Литвы. Считается национальным героем в современной Польше, Литве и Белоруссии.
33 Ярослав Домбровский (1836–1871) – русский, польский и французский революционер и военачальник. В июне 1862 года заговорщики принимают разработанный Домбровским план восстания. 14 августа Домбровский был арестован и заключён в Варшавскую цитадель. Находясь в заключении, руководит восстанием.
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19 
Рейтинг@Mail.ru