Ворожители – Александр Вэй

Редко когда я фонтанирую от аудиоверсии, но тут прослушала с превеликим удовольствием. Это же просто сказка какая-то! Чтецу Александру Сторожуку большое человеческое мерси за аудиоспектакль. Да и сам текст порадовал – смесь интеллигентного питерского суржика с грамотным русским языком, приправленная юмором. Чего же еще желать-то? Итак…Когда-то Георгий был маленьким, жил в старой коммуналке в питерском центре, и любил слушать родительские сказки про леших, русалок, домовых и прочую нечисть. Потом он вырос, получил этнографо-искусствоведческое образование, и работает научным сотрудником в одном из обнищавших пост-советских исследовательских институтов. На зарплату не проживешь, поэтому он также подвизается на антикварской ниве, давая экспертные консультации по керамике и вообще всему глиняному, а также оказывая посреднические услуги по заключению сделок и поискам предметов старины. И как-то постепенно его увлеченность наукой, желание раскапывать пласты истории и мифологии оказались вытеснены повседневной суетой в погоне за деньгами.Все перевернется с ног на голову, когда Георгия пригласят сделать экспертизу керамической таблички неизвестной семантики. Прибыв на место, он обнаружит хозяина артефакта мертвым, заказчика – без сознания, а саму табличку – растертой в пыль. И тут, казалось бы, история принимает детективный оттенок. Ан нет, не детектив это. То есть, оно, конечно, интересно выяснить, в чем соль с этой табличкой, но суть не в ней. Дальше нашего этнографа начинает носить по Ленинградской области как неприкаянного, пока он не столкнется с любопытной троицей мужичков: лекарь, проводник и вещун. Колдовские дела творятся вокруг Георгия, все глубже втягивая его в водоворот мистических событий, а главное поисков себя, того давно забытого маленького мальчика, заслушивавшегося мамиными сказками.О чем книга? О том, как часто мы забываем себя в стремлении за внешней мишурой. Еще о том, что ближе к сорока уже пора понимать «кто я и куда иду». Если на эти вопросы нет ответа, то не поздно все изменить, остановиться и оглядеться вокруг. Иначе можно растратить время и силы на что-то, о чем через 20 лет даже и не вспомнишь. И наоборот, пройти мимо кого-то или чего-то важного, не заметить. Общая концепция сильно напоминает «Рождественскую историю» Диккенса. Здесь главному герою тоже показывают как бы со стороны его детство и молодость, существующую зрелость, и возможную старость. Сцена в больнице с выжившим из ума умирающим одиноким стариком – прямая отсылка к Диккенсу. Вообще, в этой повести довольно много аллюзий на разные книги и фильмы. Тут и полет над городом, заставивший сразу вспомнить ночной полет булгаковской Маргариты. Дед, летящий параллельно поезду – это же киношный Супермен. Мрачная атмосфера перекрестков и кладбищ и чистейшего озера отсылает читателя к Гоголю. И так далее. При этом никакой вторичности, просто новый взгляд на уже известные вещи.Большое количество второстепенных героев, замечательная, чуть сумрачная, питерская атмосфера, делают всю историю объемной, наполненной звуками, запахами и размытыми мелкой моросью картинками. Добавить к этому сочный русский язык, и получилась превосходная книга, про которую можно сказать: «Сказка – ложь, да в ней намек…»

Книгу прочла еще на прошлой неделе и, можно сказать, на одном дыхании, а приятное послевкусие остается до сих пор. Начинается все, как увлекательнейший мистический детектив, завязка интригует, и уже с первых страниц невозможно оторваться. Я с детства обожаю истории о таинственных артефактах, оккультизме и прочей магии. Здесь же все это вплетается в реалии современного Петербурга, который, нужно отдать должное автору, изображен мастерски! Вообще язык, которым написана книга, меня поразил своей живостью, сочностью, яркостью… Читается действительно «вкусно»! Авторский стиль – выше всяческих похвал. Персонажи колоритные, настоящие, какие-то очень родные; места изображены красочно и реалистично: будь то дождливая Петроградка, мрачные карельские леса, знойный и шумный Пекин или туманный ночной Белград… А чего стоят уморительные описания научной конференции, экспедиционной стоянки этнографов или эзотерического магазина. Чудо! Есть и невероятно трогательные, до слез пробирающие моменты… Но, пожалуй, самое главное, что это не просто увлекательная история о волшебных приключениях, здесь есть философия и глубина. На самом деле, книга многослойна и, как мне кажется, все эти замечательные талантливо прописанные «игрушки-погремушки» – сюжет, юмор, персонажи – по сути не что иное, как уловка, захватывающая внимание читателя под предлогом развлечения, а затем переносящая его в область совершенно иных смыслов. Для меня «Ворожители», прежде всего, о том, что такое человек, как его в себе сберечь и как со всем этим дальше жить. Согласитесь, вопросы извечные и пугающие, а взгляд автора на них оставляет в сердце самый светлый и теплый след, без лишнего пафоса и псевдодуховной похабщины, царящей по этому поводу в масскульте.

Отдельно несколько слов хочется сказать об издании. Хорошая бумага, крупный шрифт (измученные работой за компьютером глаза передавали большое человеческое спасибо!), а главное, в книге есть чудесные иллюстрации! Причем не просто какие-то удачно подобранные картинки, а, совершенно очевидно, специально нарисованные и очень попадающие в стилистику повествования.

Во всем этом чувствуется любовь и уважение к читателю. И сама книга, и иллюстрации.. Так мало сейчас делается не исключительно ради денег и эпатажа, а человеком для человека, «Ворожители» – одна из этих редких вещей. Поэтому захотелось и отзыв оставить, чтобы люди знали: есть в нашей современной литературе произведения с душой, и одно из них сейчас перед вами.

Есть произведения, написанные ради сюжета, есть ради того, чтобы удивить; а бывают, хоть и не так часто, написанные ради трансформации читателя через передачу состояния ума автора. Приключения и события в них тоже, конечно, бывают, и весьма захватывающие – но любое путешествие, в конечном итоге, оказывается внутренним. И приводит тебя к катарсису встречи с самим собой. «Ворожители» – именно такая книга. Герой, питерский этнограф/антиквар, на протяжении романа переживет немало невероятных приключений: он будет скитаться по карельским лесам и антикварным салонам, преследуемый душераздирающим ужасом собственной души; встретит тех, кто способен этот страх врачевать; станет и сам, на пути к освобождению от преград чистого восприятия мира, защитником и врачевателем душ других. Потому что единственное, что мешало ему жить в центре мира, «видеть и понимать», – это страх и еще: отделенность от истины, потеря контакта с центром собственного бытия и, как следствие, подлинного контакта с другими людьми. Что отнюдь не мешает ему иметь множество связей среди ярких и обаятельных, а где-то тусклых, «изжившихся», друзей и коллег, большинство из которых, как постепенно открывается ему, пребывает в точно такой же атмосфере внешнего лоска и внутреннего прозябания, с едва тлеющим огоньком, променяв призвание и служение на деньги, славу и прочую маммону. Аннотация гласит, что это «роман о поколении тех, кому сейчас за сорок», и, во многом, это действительно роман о кризисе, когда человек прожил достаточно долго, чтобы оглянуться и увидеть, что юношеские годы с мечтами, искренностью, самоотверженностью остались далеко позади и балом давно уже правит сугубый практицизм, то есть – ум. С умом настороже невозможно ни видеть подлинную действительность, ни что-либо настоящее понимать; повинуясь ему, ты окажешься, образно говоря, «со щитом» в мире этом, но «на щите» во всем остальном. Принимаешь форму социума. Идешь на один компромисс за другим. Теряешь отведенный тебе по праву рождения огонь, теряешь себя, а потом оглянешься – а осталась и действует одна оболочка. Вот это очень страшно. И хорошо, если сможешь еще выбраться из этого леса. Не к юношеской наивности, связанной с отсутствием опыта; но через прожитое, запечатленное в памяти – прорваться к настоящему, высочайшему: к неподвластной времени невинности, к живому бытию в сердце и природе вещей. Пройдя через тьму материального существования, выйти к свету. Так замыкали круг древние мудрецы. (Автор книги, к слову, читает лекции в том числе по чань-буддизму.) Туда же идет и наш этнограф/антиквар, и если вы подумаете, что это легко ему дастся, то ошибетесь. Но за самое ценное мы готовы платить высокую цену – решительным отказом от привычных путей восприятия и действия и бесстрашным следованием потоку жизни во всей его спонтанности и чистоте. И абсолютной наградой нам станет именно эта цена. А после этого нам больше ничего не будет нужно.

Но важно в литературе (да и в жизни тоже), как известно, не только ЧТО, но и КАК. Именно здесь «Ворожители» поворачиваются своей самой удивительной стороной – фантастически образным языком со «снятыми» клише. Как Платонов желал обновить русский язык (но это, будем честны, не всегда легко читать), так и автор этой книги максимально отстранился от «традиционных», шаблонных изобразительных средств, чтобы создать материально-чувственное, свежее, дышащее пространство текста – неистовую явь, полную света, запаха, звука, атакующую все органы читательских чувств, по которой слепо, до поры до времени, бредет наш антиквар – но в конечном итоге прозреет и он. Текст, таким образом, не читает нам отвлеченную нотацию о пользе непосредственного восприятия действительности – в каждом абзаце воплощается этот идеал! Можно раскрыть книгу наугад, абсолютно на любой странице, чтобы почувствовать этот поразительный ток и аромат вещей. Может статься, тогда и для вас «нужда прятаться и коверкать душу» исчезнет. И вы тоже сможете видеть – видеть и понимать.______________P. S. Есть также совершенно фантастический аудиоспектакль по этой книге, где текст читает Александр Сторожук, с выдающимся театральным мастерством изображая характеры всех героев, на собственную (!) симфоническую музыку. Очень рекомендую послушать, если доведется: тогда атмосфера таинственного Петербурга, антикварных лавочек, дружеских застолий, всесильных оберегов, мистической этнографии и мрачных карельских лесов, захватит вас с головой!P. P. S. Невозможно оставить без внимания замечательные иллюстрации Евгении Жаде, где развивается тема отказа от шаблонов ради непосредственного восприятия: мы не увидим ни одного героя, но через явленные им фрагменты материальной действительности сможем погрузиться в происходящее и взглянуть на все их глазами.Побольше бы таких книг!