Александр Воронцов
На грани
Где смрадно дышит воспаленный ветер,
Где желтое в горячке бредит солнце
И липким потом капают дожди…
А город будет жить своею жизнью
И так же неотступно, серой тенью
По улицам его и площадям
Прохаживаться будет
Смерть моя!
Птицы
Птицы зимою
Не выживают.
Холодно птицам
В небе остывшем
Мертвые крылья,
Северный ветер
В ледяном небе –
Призраки в белом
Тусклые звезды,
Блеклое солнце
Давит птиц сверху
Мертвое небо
Белое пламя
Сердце сжигает
Рвутся на части
Души и крылья
Песня из горла
Кровью прольется
Хлынет зарею
В мертвое небо…
***
Останутся в памяти лица и вещи
Хмурый туман, нелюдимость асфальта,
Восход, на меня посмотревший зловеще
И ветер, звенящий пронзительней альта
Запомнится эхо в парадных подъездах
Запомнится вакуум жутких подвалов
Души,
Потаенных, как чья-то надежда,
И грязных, как лужи ночных тротуаров
Религия сонных кварталов меня проклянет!
В глазах растворится ночная тревога
И звезды, пронзенные светом и болью
Останется только лишь жизни убогой
Безумная вера с продажной любовью
И будет все так же катится по кругу
Обыденный мир с его статусом строгим
Останется в памяти серая вьюга,
Которая в ад настилает дороги
Останется вспышка, хлестнувшая разум
Замерзший февральский потрепанный вечер
И звезды застынут мгновенно и страшно
Когда из окна я шагну им навстречу!
Религия сонных кварталов
Меня проклянет…
***
Намешаю немного тумана
Пополам с безысходной тоской
Буду тупо, свирепо и пьяно
Перемешивать зелье рукой
Чуть добавлю луны серебристой,
Выпью залпом отраву до дна…
… небо будет пронзительно чистым,
Когда вдруг я шагну из окна.
***
Смотрю в окно я. У виска
Луна печальная застыла
С той стороны стекла тоска
В глаза мне смотрит. Так уныло
И мрачно начался сюжет
Поэмы о Вселенской Скуке…
Лишь ветра бешенные руки
Небесный теребят жилет.
Во мраке холодно до блеска
До звона инея в глазах
Неумолимо и прелестно
Ко мне подкрался робкий страх
И постучался сердцем в грудь
Вдруг, как по коже сотней лезвий,
Одна другой все бесполезней
Промчались мысли.
Не уснуть
Сегодня страшной ночью этой
Моя она и не моя.
Ночь словно черная змея,
Вползает траурною лентой,
Проникнет в душу, выпьет мозг
И растворится свежей кровью.
Луна, приникнув к изголовью,
Застынет, как холодный воск.
Письмо
Ты мне пишешь который уж раз
Упрекаешь за то, что молчу
Знай: случится с тобой что – сейчас
Прибегу, приплыву, прилечу.
Но пока за окном темнота
Где теперь ты – не знаю я сам
Где-то здесь – я. А ты – где-то там
И моя комнатенка пуста!..
Ты мне пишешь, но почта опять
Как и раньше – полнейший бедлам.
Или адрес могла затерять
Или индекс – давно по нулям
Чистый лист на столе. Я сижу
За окном все шумят поезда
Я сегодня тебе напишу
Знать бы только – кому и куда!
***
Я привыкаю жить любя
Совсем не то, что я хотел бы
Любить. И без чего б не смог
Я дальше жить и быть счастливым.
Я привыкаю жить, любя
Совсем не тех, кто мне судьбою
Дарован в жизни был однажды
И кто судьбой моей не стал
Я привыкаю к мыслям. Тем,
Что мне несвойственны вначале
Когда-то были. Но теперь
Они ко мне приходят сами.
Я привыкаю ко всему!
Тому, что происходит нынче
И нет, пожалуй, ничего.
К чему бы я не смог привыкнуть.
Я привыкаю и к себе…
Верней, к чужому человеку,
Который скоро станет мной…
Теперь уже довольно скоро.
***
…Все продолжает сниться
Листва над головой
В руках твоих синица,
Но где журавль твой?
Тебе опять не спится,
Покоя нет глазам,
Душа твоя, как птица,
Все рвется к небесам
И сердце вновь томится,
И позабыт покой…
В руках твоих синица,
Но где журавль твой?
Мечты остались где-то
И ты живешь сама
Мы все так ждали лето,
Но вот пришла зима…
Лишь иногда забыться
Хотелось мне с тобой…
В руках твоих – синица,
Но где журавль твой?!
И голые деревья срывают с неба снег
В руках – комочек перьев
И сердце, не поверив, вдруг замедляет бег…
Ангел
(Письмо-отчет БОГУ)
… А этот город сотворен из дождей
И даже в лицах у людей– лишь слякоть
Но я пытаюсь походить на людей
И под плащом стараюсь крылья спрятать
Хитон мой… как это у них… Прикид!
Давно стал серым, как людские души
В трамвае вывихнул крыло… Болит.
Порою кажется – вот-вот задушат!
Да, стало сложно прятать нимб
И сделать глупое лицо… Мне – сложно!
А ведь иначе здесь не станешь своим
И не спасешь того, кого еще можно.
А мысли, Господи, как трудно читать!
И находить их в головах все труднее
Недавно пробовал опять полетать
И убедился, что уже не умею
Да! Я совсем здесь потерял прежний вид!
Осточертело все! И Черт мне не страшен!
Там, где была душа, все болит.
Скорей бы, Господи, твой Суд грянул Страшный…
