Александр Владимирович Романько
МиМо. Мальчик, который превратился в камень
Моей жене Анастасии.
Впереди нас ждет множество испытаний. Я позаботился хотя бы о том, чтобы у наших малышей были самые сладкие и крепкие сны.
С любовью, твой муж
Глава 1. Стекольный город
Вы когда-нибудь слышали о Стекольном городе? Нет? Может, о Живграде? Тоже нет? Может, о Городе говорящих камней? О городе, где с вами может заговорить уличный фонарь. О городе, где слишком громкий стук во входную дверь может ее разозлить, и она обзовет вас грубияном. О городе, в котором все живет и дышит.
Нет? Что же, в таком случае позвольте мне показать вам этот сказочный город.
Вы успели как раз к рассвету. Черное небо светлеет, и первые лучи солнца озаряют цветные черепичные крыши. На одной из них только что проснулся дымоход. Откашлявшись, он выплюнул столп дыма и загудел:
Просыпайся, народ!
День будет полон забот!
Вставайте, мастера!
Поднимайся, детвора!
Пора труда и радости пришла.
Учитесь, трудитесь, стремитесь,
Иначе превратитесь
В табурет или кровать
И назад уже не возвратитесь!
Прочистив горло, к нему присоединяются и другие дымоходы.
Жители распахивают окна, выбегают на улицу и с улыбкой встречают новый день. Просыпаются клумбы, деревья, цветы и даже их горшки. Можно услышать, как забор приветствует первых прохожих и желает им хорошего дня.
Как все это возможно? Очень просто! В Живграде действует закон: кто не работает, не движется, не помогает, не учится, тот медленно превращается в камень, дерево или другой предмет. Со временем он теряет возможность и говорить, и думать. Второй закон гласит: если мастер изо всех сил старается при создании нового изделия (например, чайничка), то предмет может ожить и заговорить.
Живут в этом городе мастера и мастерицы. Так называют тех, кто в совершенстве владеет своим ремеслом и потому может слышать свои инструменты и общаться с ними. Как это выглядит? Давайте заглянем в мастерскую столяра, который уже приступил к работе
С самого утра и до обеда он вырезает, шлифует и стругает древесину. Сейчас у него в руках стамеска – палочка с железным наконечником, которой вырезают узоры по дереву. Мастер бодро и весело напевает, притоптывает и уже почти танцует, сидя на стуле.
И смотрите: стамеска, кажется, отрывается от его рук и витает в воздухе. Инструмент кружится вокруг деревянного бруска, и на нем вырастают чу́дные узоры. Но все эти движения, этот летающий инструмент возможны только потому, что талантлив мастер. Когда он не поет, то шепчет стамеске:
– Вот так… Здесь чуть глубже. А здесь осторожно: не задень соседний узор. Отлично! Красота!
Слышите? Откуда-то льется сладкая мелодия. Это поет маленькая гитара в руках мастерицы. Они вместе сидят на веранде второго этажа. Эта известная на весь город исполнительница решила сыграть на самой сладкоголосой, но при этом и самой упрямой гитаре. Музыкальный инструмент был слишком капризен и то и дело менял голос, а иногда и грубил:
– Ла-ла-ла-ла… Не хочу! Ла, ла-ла-ла-ла… Нет, так не буду! Ла-ла-ла-лу… Ты играешь со мной не так!
Из-за этого мастерице приходилось постоянно останавливаться и настраивать гитару. Избалованному инструменту это не нравилось. Он накуксился, надулся и лопнул одну из своих струн. Музыка оборвалась.
Артистка недовольно глянула на гитару, но, улыбнувшись, начала менять струну и петь. Ее голос пробуждал все предметы вокруг, подсластил горькое настроение вредного инструмента и даже заставил солнце сиять ярче. Он тянулся, как золотистый мед, и заливал соседние улицы. Даже мастер-столяр на первом этаже танцевал еще веселее, а его инструмент еще живее крутился вокруг деревянной заготовки.
Неподалеку другая мастерица была занята урожаем пестопопулусов. Вы их не видели? Они растут на высоких кустах, имеют форму небольшой вазы и мягкую бордовую кожуру. Пестопопулусы любят солнце, влагу и похвалу. Вы их не пробовали? Каждый, кто пробует, чувствует вкус своего любимого блюда. Для одних это может быть спелая клубника, для других – булочка с корицей, для третьих – рыбная котлета. Вам обязательно стоит отведать эти плоды Но остерегайтесь незрелых фруктов: на вкус они как вареные несвежие носки!
– Ты уже три дня не растешь и не спеешь. Разве ты не хочешь стать самым красивым и вкусным плодом на свете? – спросила мастерица.
– Я и так слишком толстый! Созрею – располнею еще больше… – недовольно зашелестел листьями куст пестопопулусов.
– Что ты! Все детишки, все мастера, весь город ждет урожая! Разве что-то может быть слаще? Разве что-то может быть соленее? Разве что-то может быть более горьким, чем твои прекрасные плоды?
– Ну… может, мои плоды и на самом деле самые вкусные. Продолжай!
– Я слышала, как кто-то сравнивал тебя со сливой.
– О нет! – испугался куст.
– Но твои плоды сочнее.
– О да! – обрадовался куст.
– Кто-то сказал, что плоды граната ярче твоих.
– Не может быть! – возразил куст.
– Но я сказала, что твои плоды ярче всех красок на свете!
– Именно так!
И вот от нежных прикосновений и сладких уговоров зеленые плоды краснеют и разбухают на глазах: к вечеру можно будет собирать урожай.
Итак, если вы мастер своего дела и умеете общаться со своим инструментом, то и у вас получится оживить книгу, стол или целый дом и поговорить с ними.
Продолжим нашу прогулку?
Ровные дороги здесь выложены плоским желтым камнем, тротуары – коричневыми досками. Город в основном застроен одно- или двухэтажными домами, каждый из которых имеет небольшой дворик и веранду на крыше.
Мы подходим к центральной площади, на которой стоят столбы-хулиганы. Не обращайте на них внимания. Когда-то они были мальчишками, которые слонялись по городу без дела, пакостили и обзывались. Они так долго простояли на площади, что сначала их ноги, а затем и все тело превратилось в камни. Жители догадались поставить им на головы фонари, чтобы от них была какая-то польза. Но хулиганы продолжают оскорблять всех прохожих и по сей день:
– Эй, мальчик! У тебя на голове, кажется, скунс притаился. А, нет: это твои волосы.
– Эй, дядя! Отчего такое кислое лицо? Неужто пестопопулус сорвали раньше времени?
А это что такое? Неподалеку от центральной площади, на которой стояли столбы-хулиганы, слышится ропот, недовольство и возмущение. Такое нечасто происходит в Живграде. Идем на звук. Идем через эти нарядные аккуратные дома. Идем вдоль доброжелательных заборов, приветливых калиток и строгих входных дверей. Шум все ближе, все громче. Две женщины с двумя корзинами идут в обратном направлении и что-то раздраженно обсуждают:
– Так теперь в город повозки не придут – про свежий хлеб можно забыть, – возмущалась горожанка.
– Да-да. Буду теперь пустой ходить, как нищая, – всплакнула корзина.
Вот мы и на месте! Несколько широкоплечих мужчин скрестили руки на груди и ругались с грудой камней. Камни эти прошлым вечером осыпались с холма и перегородили центральную дорогу.
– Вы зачем дорогу завалили? – басил один мужчина.
– Телеги теперь не смогут проехать! – жаловался другой.
– А ну-ка живо собрались в кучу и вернулись на свой холм! – погрозил кулаком третий.
Обычно камни в Живграде немы, так как неподвижны и ничем не заняты. Но эти валуны были пробуждены недавней встряской. Меньше всего камни любили двигаться, больше всего – грубить:
– Сами собирайтесь и возвращайтесь на холм! – проскрипел первый.
– На-ам и зде-есь нравится, – протянул второй.
– Заставьте! – крикнул третий.
Один из мужчин выступил вперед:
– Если не уйдете сами, мы выложим из вас стены в канализации.
Тут камни изменили свою позицию. Один из них, самый маленький, сказал:
– Ну нет! – и тут же покатился прочь из города.
Другие заговорили взволнованно:
– Почему сразу в канализацию?
– Мы не сами упали!
– Нас мальчишки сбросили.
– Помогите нам подняться! Мы слишком тяжелые.
Совместными усилиями дорога освобождена, и теперь мы можем завершить нашу прогулку по городу.
В Живграде можно найти невысокие дома и каменные дороги, мастеров и мастериц, школы, аптеки, библиотеки, пекарни, сады с необычными урожаями, говорящие деревья и кусты. А вот чего точно нельзя найти ни в городе, ни во всем этом мире, так это машин, телефонов, небоскребов, лифтов, микроволновок, пылесосов и даже электричества.
Зато в городе был стекольный завод. Каждый день к нему подъезжали десятки повозок с песком, а уезжали со стеклом. Поэтому многие называли этот город Стекольным.
И работали в этом городе, на этом заводе, в больнице, аптеках и школах, в лавках и пекарнях самые трудолюбивые и счастливые мастера и мастерицы. Но чем же занимались дети?
Глава 2. Мальчик-с-дыркой-на-колене,
Сенная голова, Тут-и-там, Звездочет, МиМо
Дети учились в школах, которые назывались сокровищницами. От привычных нам школ они отличались тем, что все полученные знания ученики тут же применяли на практике. Выучив красивые стихи, дети отправлялись в сады пестопопулусов и читали им вслух, расхваливали их плоды, чтобы ускорить созревание урожая.
Если изучали цифры и счет, то после шли в сады, где росли ещемещевые кусты. На них росли сытные и полезные орехи. Одного такого плода хватает, чтобы наесться на целый день. Но кусты отдавали их, только если взамен им обещали что-то ценное. Они любили торговаться и предлагали людям неудобные и невыгодные условия. Поэтому нужно было внимательно и осторожно подсчитывать все то, что они предлагали.
Каждый день после уроков учеников не отпускали домой, а вели к тому или иному мастеру. Дети посещали врачей, аптекарей, лесорубов, садовников, поваров, гончаров, портных и помогали им. Например, если сегодня дети изучали природу и растения, то после уроков отправлялись к аптекарям и помогали им собирать и производить лекарства из трав и прочих ингредиентов.
Такой подход позволял учащимся попробовать себя во всех профессиях и помогал определиться, кем быть.
Классов было немного: с первого по пятый. В первый поступали те, кто уже умел читать и писать. После пятого класса дети шли работать к мастерам. Выпускников называли подмастерьями. Через несколько лет работы они были готовы начать свое дело или продолжали работать под руководством мастера.
Большинство детей уже к концу первого класса знали, чем хотят заняться. Некоторые тянули до второго. Но так или иначе это было очевидно: кому-то лучше удавалось терпеливо складывать числа, кому-то хотелось общаться с людьми или урожаем, кому-то хватало сил, чтобы целый день рубить деревья или плавить стекло.
Но здесь и сейчас я хочу рассказать вам историю одного мальчика, у которого не получалось определиться с будущей профессией. Можно сказать, что у него ничего не получалось. Или получалось все, но не очень хорошо. Одни говорили, что любое дело, за которое он возьмется, закончится катастрофой, а другие – что это катастрофа, когда он берется за любое дело.
Его характер менялся каждый день: сейчас он ленив, через минуту – внимателен, а через час – рассеян и шаловлив. Сегодня он спокоен и усидчив (что было редкостью), завтра – ураган, который несется через город, послезавтра – заботлив и усерден. Одно оставалось в нем постоянным: он был добр и любознателен.
Звали этого мальчика МиМо. Однако у него было много имен благодаря его неугомонному и переменчивому характеру. Соседская старушка называла его Замарашкой или Мальчиком-с-дыркой-на-колене, учитель – Сенной головой, ровесники – Тут-и-там, а взрослые – Почемучто.
У МиМо действительно всегда была дырка или пятно на одежде – такой он был активный. В его волосах нередко застревало сено, листва, шишки, а однажды – даже птенец. МиМо действительно не мог усидеть на месте и минуты и всегда носился тут и там. Он задавал больше вопросов за минуту, чем любой человек – за год. Взрослые, не успев ответить «Потому что…», слышали в ответ новое «Почему?».
Но самое обидное прозвище ему дало одно дерево у ручья – Звездочет. МиМо любил рассматривать звезды и всякий раз старался сосчитать все белые пятнышки на черном небе. Но это было невозможно, и всякий раз он сбивался, сдавался и уходил домой. Вот дерево и наградило его этим именем, которое стало означать бестолковую и бесполезную деятельность. С тех пор так называли самых ленивых жителей города.
Но МиМо любил помогать (правда, внезапно и недолго), учиться (правда, перебивать и спорить – тоже), слушать (правда, и мечтать о чем-то другом в это же время). И самое главное – он уже посещал третий класс, но все еще не знал, чем хочет заняться. Точнее, он занимался тем, чем хотел, вот только каждый день он хотел чего-то нового.
Сколько ему лет? Это сложный вопрос. Видите ли, люди в Стекольном городе не считают свои годы, так как живут очень долго – примерно двести лет, а после этого покидают город. На вид МиМо было лет семь-восемь, а по количеству задаваемых им вопросов и неусидчивости – не больше пяти.
Сегодня класс МиМо изучал цифры и счет (урок, похожий на математику), поэтому после занятий ученики отправились в Ещемещевый сад помогать мастерам-садовникам торговаться за урожай с кустами. «Как может пригодиться математика в саду?» – спросите вы. Смотрите!
Ещемещевый куст был очень вредным, жадным, хитрым. На нем росли маленькие, но ценные плоды, похожие на лесной орех. Помните, один орех может обеспечить вас едой на целый день? Вот только куст мог специально держать плоды неспелыми или прятать их в своих пышных зарослях.
Учитель выстроил класс у входа в сад:
– Итак, дети. Каждый выбирает себе куст и начинает переговоры. Помните: прежде чем соглашаться, нужно все подсчитать. На один орех мы выделяем один литр воды, один день солнечного света и полмешка земли. Не спешите: садовники будут ходить от куста к кусту, и вы всегда сможете посоветоваться с ними, а потом уже принять решение.
МиМо выбирать не довелось: учитель отвел его к самому маленькому и юному кусту. Ученик долго рассматривал его, перед тем, как заговорить. Это был небольшой куст с темно-зелеными широкими листьями, похожими на раскрытую ладонь. Под некоторыми из них виднелись бледно-желтые плоды. Почемучто хорошо знал, что зрелый плод должен быть ярко-оранжевого цвета.
Куст вздрогнул, словно проснулся, потянул тоненькие коричневые ветки влево, затем вправо и заговорил сиплым, шуршащим голосом:
– Щебе щево? И ты ша орехами шришел?
– Я пришел торговаться! – уверенно топнул ученик.
– Шогда слушай, мальчик. Шебе щещодня очень повешло! Мои ощехи самые вкушные и сышные. Да-да! Дшугих таких нет.
Но МиМо знал, что все орехи всех кустов одинаково вкусны и сытны. Он возразил и напомнил об этом собеседнику.
– А мои все же вкушнее и сышнее! И если щы хочешь, я моху обменять один орех на один литш воды, три дня под солнщем и три мешка щемли.
– Три мешка? – возмутился ребенок. – Это очень дорого! Я могу предложить один литр воды, два солнечных дня и половину мешка.
– Половину? Нет-нет, малыш, ты что-то пещепinал! Я, видишь ли, еще мащенький кусш, и я просщо не мошу давать плоды меньше щем за десять мешков щемли. Друшие кусщы – они посташ-ше, и им уще не нушжно расти, а только давать плоды. Поэтому вот мои условия: один литр воды, два дня солнца и четыре мешка земли за один орех.
Тут-и-там заколебался, но рядом оказался садовник, услышавший разговор. Он подошел и напомнил ученику, что, независимо от возраста, всем кустам нужен одинаковый уход. МиМо воспрянул духом:
– Я могу предложить только два литра воды, четыре дня под солнцем и два мешка земли за два ореха.
Куст зашумел, зашуршал, зашелестел и замер. Он молчал почти минуту и потом снова зашевелил темной листвой:
– А щто ешли я предлошу тебе десять орехов? Да-да. Они у меня вще щдесь!
– И что я должен буду за это?
Внезапно шуршание и шелест куста исчезли – его голос стал чистым:
– Я могу предложить тебе десять орехов в течение следующих пяти дней после выполнения моих условий. Каждый день ты будешь приносить всего пять литров воды и пять мешков земли. Всего за каждые два ореха будешь выставлять меня на самую высокую вершину города всего на три дня. Также мне нужно будет четыре часа сквозняка на каждые четыре ореха. А получишь десять орехов через пять дней. Ну, как тебе?
Это действительно звучало как выгодная сделка. Но МиМо пытался подсчитать, сколько всего ему придется потратить земли, воды и собственных сил. Куст заметил это и стал его отвлекать:
– Думай скорее, а то что-то я слишком невыгодные для себя условия назвал!
– Секунду…
– Будешь единственным в классе – нет, в школе! – кто получит десять орехов всего за пять дней.
«Четыре в день, всего пять дней, это получается…» – думал ученик.
– Што-то я устал с тобой это обсуждать! Думаю, пошплю еще немного и потом предложу эту щделку другому ученику.
– Стой, стой! Я согласен на твои условия.
– Молодец! Я жнал, что ты мальщик толковый и ш тобой мошжно договориться. Отошви мой листок – это знак договоша. Пока его не выполнишь, я не буду пщиносить плоды.
Замарашка побежал к учителю похвастаться своей сделкой. Но учитель скривился так, словно проглотил кислый кирпич. На примере МиМо он решил показать важность математики.
Пока другие дети сумели обменять один орех на два литра воды, один день под солнцем и один мешок земли. Тут-и-там выторговал десять орехов, но каждый из них стоил два с половиной литра воды, два с половиной мешка земли, полтора дня под солнцем, так еще и на вершине холма, а также четыре часа сквозняка в день. Класс поднял МиМо на смех.
Садоводы были недовольны: они поручили горе-счетоводу самому выполнять условия такой сделки, и поэтому следующие пятнадцать дней он с утра относил тяжелый куст на вершину холма и обмахивал его полотенцем, создавая ветерок, а вечером нес обратно, поливал и подсыпа́л землю.
Но сейчас, сразу после неудачного подсчета в саду, все ученики разошлись по домам. Сенная голова шел и от обиды пинал камни. Просыпаясь, они только и успевали возмутиться, прежде чем исчезнуть в воздухе:
– Добрый д-е-е….
– В чем дело-о-о?
– Как ты сме-е-е….
Дом МиМо был похож на остальные: молочно-желтые стены, красная глиняная крыша и цветные узорчатые окна. МиМо поприветствовали изгородь, дверь и дымоход, но он ничего не ответил и отправился к отцу – в мастерскую, которая была находилась на заднем дворе.
Отец сидел за столом и внимательно рассматривал свою последнюю поделку. Вечернее солнце скользило по полкам, заставленным тарелками и кружками, вазами и горшками, чашами и кувшинами, по столу, заваленному инструментами и баночками с краской по кирпичному камину, который тихо сопел и потрескивал.
МиМо вошел в комнату и захлопнул за собой дверь:
– Эй, ты чего? – возмутилась дверь.
Даже отец отвлекся от глиняной вазы, которую только начал разукрашивать, а она уже смеялась из-за щекотки.
– Куда сегодня ходили после сокровищницы? – спросил мастер и продолжил щекотать вазу красной кисточкой.
– Ай! Хи-хи-хи! Перестань, хи-хи! – все смеялась ваза.
Сын сел спиной к отцу, уткнулся носом в руки и пробубнил:
– …щемещефые фады…
– А? А-а-а! – догадался взрослый. – Ещемещевые сады! И как, удалось поторговаться?
МиМо не ответил. Отец улыбнулся:
– Не расстраивайся по пустякам! В твои годы эти кусты надули меня так, что я должен был носить ведро воды каждый день в течение двух недель и лепить по горшку в сутки, а взамен получил всего три ореха.
Отец продолжил красить вазу.
– Их-хи-ха-хи! Ну хватит! Я и так уже красивая. Перестань щекотаться!
МиМо поднял голову:
– Почему у всех получается, а у меня нет? Почему все уже знают, кем хотят быть, а я нет?
– Ничего страшного! Ты поймешь это со временем. Я всегда считал, что выбор должен происходить позже.
– Уже и так позже! Я последний из нашего и даже младших классов, кто не знает, чем хочет заниматься.
– Почему? Ты разве не хотел быть аптекарем на прошлой неделе?
– Хотел. Я даже начал читать про полезные травы, а потом учуял сладкий запах булочек и понял, что хочу стать пекарем.
– Так-так-так… – покачал головой отец и улыбнулся.
– Хи-ха-хи! – все еще смеялась ваза.
– Я тебе уже много раз говорил, что нужно уметь слушать, терпеть …
– Да я все это уже умею!
МиМо вскочил со стула и прошел к печке.
– Просто столько всего интересного вокруг! Как можно не обращать на все внимания?
Мальчик обошел стол и уже рассматривал глиняные кирпичики.
– Пап, а почему ваза может говорить, а это блюдо – нет? – Он подошел к углу, где хранились новые тарелки.
Отец засмеялся:
– Сынок, это ты так демонстрируешь свое внимание или усидчивость? Что же… Эти тарелки я быстро слепил на станке и не вкладывал в них много сил и мысли. А эта ваза… Я был осторожен и кропотлив с ней.
– А что такое «кропотлив»?
– Я много старался.
– А почему люди превращаются в предметы?
– Потому что так устроен мир.
– А почему так устроен мир?
МиМо продолжал рассматривать новые поделки.
– Без труда человек превращается в камень или какой-нибудь предмет.
– Но по-че-му?
– По-то-му что он больше не умеет двигаться, думать, создавать, работать. Вот его тело постепенно и превращается в предмет. Магия! А иначе чем камень отличается от человека? Может быть, когда-то давно мы все были камнями, но кто-то начал думать, двигаться, развиваться и превратился в человека. Может быть… Но одно известно точно: без труда ты точно окаменеешь.
Кажется, МиМо уже позабыл о своих переживаниях. Он подергал ручку кувшина, поднял крышку кастрюльки и убежал в дом.
Внутри все дома Живграда были одинаковы: спальни небольшие – в них только спали, а гостиные – огромные, в них собирались всей семьей для игр и бесед; кухни были просторными и всегда наполнены ароматом, предвещавшим вкусные и сытные обеды. И почти во всех домах был кабинет, где творили мастера и мастерицы.
Когда МиМо вбежал в гостиную, уже стемнело. В большой комнате тихо потрескивал камин и шипели свечи, окружающие мастерицу. Его мама сочиняла стихи, и сейчас любопытные восковые зрители склоняли свои головы над бумагой и капали на стол.
Ребенок уселся рядом и молча наблюдал за тем, как перо царапает бумагу. Иногда ему казалось, что это перо тянет за собой руку мастерицы.
– Ма-ам! А это ты пишешь стихи или перо? Мам
Мастерица вздрогнула, подняла прелестное молодое лицо и улыбнулась:
– Ах, МиМо! Ты уже вернулся. Я сейчас подогрею ужин. Ты о чем-то спросил?
Мама вышла на кухню.
– Да. А… – Тут-и-там открыл рот, но вдруг понял, что забыл вопрос. – А как ты узнаешь, что именно нужно писать дальше?
Из кухни раздался мягкий, но бодрый голос:
– Я научилась этому. Как и всему другому.
Да, МиМо уже позабыл все свои страхи, переживания и неудачный день в школе. Таков уж он был: неусидчив и невнимателен. Но всегда хотел кому-то помочь или что-то попробовать. Это ли не лучший рецепт для великого путешествия и незабываемых приключений? Именно такие приключения и ждут МиМо в будущем.
А сейчас – ужин. Вкусный горячий ужин всей семьи за большим столом, после которого последуют шутки, игры и сладкий сон в мягкой кровати.