Александр Витальевич Лоза
Море и небо лейтенанта русского флота
Глава 6. Сломанные крылья. 1918–1920 годы
В наступившем 1918 году в России рухнула сложившаяся за несколько столетий организация армейской службы, после того как большевистский Совет Народных Комиссаров объявил об отмене с 1 января 1918 года звания офицера, ношения орденов и прочих знаков отличия. Декреты об упразднении сословий, об отмене званий и орденов, об отделении церкви от государства и школы от церкви, – все скороспелые большевистские декреты, – морской летчик С.Я. Ярыгин понимал это – порождали в народе миллионы противников. Как ни размышлял Сергей Ярыгин над событиями последних месяцев, он никак не мог понять логики действий большевиков: придя к власти, они первым делом приняли «Декрет о мире» и «Декрет о земле». Декреты на первый взгляд громкие, действующие на сознание народных масс наверняка. Но «Декрет о мире» провозглашал выход России из войны и «мир без аннексий и контрибуций», а это означало – как военный человек лейтенант Ярыгин это понимал, – что, несмотря на потери миллионов человеческих жизней, Россия отказывается от любых результатов победы. Но ведь это несправедливо и неприемлемо, как для него – кадрового офицера, так и для десятков тысяч других боевых офицеров и рядовых, проливавших свою кровь за победу России.
Теперь «Декрет о земле», – рассуждал дальше Сергей, – декрет предусматривал «полную национализацию» всей земли в стране. Но ведь это полнейший абсурд! В России землей уже владели десятки миллионов людей. Кто огромным имением, кто землей, которую сам обрабатывал, а кто большим или меньшим участком для дома или дачи. Все они являлись собственниками своей земли и теперь, этим декретом лишались своей законной собственности. Таким образом, понимал Ярыгин, «Декрет о земле» вынуждал собственников земли браться за оружие и с этим оружием в руках бороться с теми, кто эту землю у них отнимал.
Гнетущие мысли о прошлом и полное бессилие что-либо изменить сейчас, нынешней зимой, душили лейтенанта Ярыгина, не давали ему вздохнуть полной грудью и вгоняли в еще большую тоску. Одна надежда была на весну, на грядущие перемены… С кем из офицеров, своих сослуживцев, ни говорил Сергей в эту зиму, все сходились в одном – надо перетерпеть, надо дождаться весны. С весной, думали многие, наступит и определенность. Говорили с надеждой: «Может быть, нынешний большевистский режим и не протянет дольше…» Но большевики не унимались. 6 января 1918 года в Петрограде они разогнали Учредительное Собрание, которое волей народа должно было решить вопрос о форме правления в России в виде Всероссийского Земского Собора. Хотя до середины осени 1917 года партия большевиков жестко критиковала Временное правительство за затяжку с созывом Учредительного Собрания и торжественно заверяла о своем намерении безотлагательно передать ему всю власть в стране, ибо формально власть большевиков после Октябрьского переворота носила временный характер, а Совет Народных Комиссаров («Совнарком») именовался Временным рабоче-крестьянским правительством. Но когда по итогам выборов, проходивших по всей стране с 12 ноября 1917 года, большевики получили лишь 175 мандатов, а правые эсеры и центристы получили 370 мандатов, большевистские лидеры резко изменили тактику. Понимая, что при таком раскладе шансов получить легитимную власть у них нет, большевистское руководство во главе В.И. Ульяновым (Лениным) сделало все возможное, чтобы отсрочить созыв собрания, которое первоначально было намечено на 28 ноября 1917 года, продолжая порочить и дискредитировать другие партии. Когда 5 января 1918 года Яков Свердлов открыл первое заседание Учредительного Собрания и предложил принять написанную Лениным «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа», в которой 1-й пункт объявлял Россию «Республикой советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов», Собрание большинством в 237 голосов против 146 отказалось обсуждать большевистскую «Декларацию». В третьем часу ночи в знак протеста большевики покинули зал заседаний. Матрос А. Железняков, возглавлявший охрану Таврического дворца, вынудил председательствовавшего на собрании эсера В. Чернова прекратить заседание фразой – «Караул устал». После разгона большевиками Учредительного Собрания во многих городах – Петрограде, Москве, Калуге – прошли мощные демонстрации в его поддержку, в которых участвовали рабочие крупных заводов, но эти демонстрации были расстреляны вооруженными отрядами большевиков. Сотни людей были убиты и ранены. Граждане по всей стране не приняли этого, сочтя отходом от обещанных демократических изменений, после чего со стороны российского общества, в том числе рабочих и крестьян, противостояние с большевиками стало неизбежным. Все шло к вооруженному противоборству внутри России, к открытой Гражданской войне.
В январе Совет Народных Комиссаров большевистского правительства объявил демобилизацию царского военно-морского флота.
«Все, служба закончена, – понимал морской летчик лейтенант Сергей Яковлевич Ярыгин. – Нет ни погон, ни званий, ни самой службы!» Жить он будет, жизнь на этом не закончилась, но служить большевикам – нет, увольте. Никогда! Никогда он не будет служить в социалистической рабоче-крестьянской красной авиации! Да и будет ли вообще у большевиков морская авиация?
В это время в Севастополе для борьбы с «контрреволюцией» большевики создали Военно-революционный штаб, который выпустил резолюцию: «Севастополь не остановится ни перед какими средствами для того, чтобы довести дело революции до победного конца». И не остановились… Черноморские матросы продолжили «триумфальное» шествие советской власти по полуострову. Через два дня после принятия Военно-революционным штабом этой резолюции, 14 января 1918 года из Севастополя в Евпаторию пришли два корабля революционного Черноморского флота – гидрокрейсер «Румыния» без летчиков и аэропланов и транспорт «Трувор». Гидрокрейсер «Румыния» обстрелял Евпаторию из орудий и высадил в городе десант в полторы тысячи революционных матросов-«братишек», устроивших настоящую охоту на офицеров, после чего евпаторийский рейд стал местом жесточайших по своей сатанинской лютости казней. Архивы сохранили воспоминания очевидцев:
«…Арестованные офицеры со связанными руками были выстроены на борту транспорта «Трувор», и один из матросов ногой сбрасывал их в море, где они тонули. Эта зверская расправа была видна с берега, там стояли родственники, жены, дети… Все это плакало, кричало, молило, но матросы только смеялись…».
«…К открытому люку трюма подходили матросы и по фамилии вызывали на палубу жертву. Вызванного под конвоем проводили через всю палубу… вели на так называемое «лобное место» (место казни). Тут жертву окружали со всех сторон вооруженные матросы, снимали с жертвы верхнее платье, связывали веревками руки и ноги и в одном нижнем белье укладывали на палубу, а затем отрезали уши, губы, половой член, а иногда и руки и в таком виде жертву бросали в море…».
«…Двух офицеров сварили в котле машинного отделения, а одного офицера сожгли, заставив при этом другого его товарища смотреть на горящий факел, и от этого страшного, мучительного зрелища он сошел с ума…»
За три дня – 15, 16 и 17 января 1918 года на транспорте «Трувор» и гидрокрейсере «Румыния» большевики без суда и следствия зверски убили и утопили до 300 офицеров…
Впоследствии белые власти в Крыму провели расследование этих преступлений, и те из виновных, которых удалось задержать, в марте 1919 года были расстреляны. Жалкое утешение семьям безвинно погибших русских офицеров, но хоть какое-то возмездие «революционным» негодяям и садистам!
После прихода к власти большевиков на полуострове подняли головы татарские националисты из числа крымских татар. В Феодосии и других селениях полуострова они совершили несколько убийств агитаторов-большевиков. А во второй декаде января 1918 года в Крыму вспыхнуло «татарское восстание», немалую роль в котором сыграли так называемые «эскадронцы», то есть вернувшиеся с германского фронта кавалерийские части, сформированные исключительно из татар. Основной целью восставших был захват Севастополя. 11 января татарская конница атаковала Севастополь, однако татарские националистические формирования, а вернее сказать банды, через два дня были разгромлены красногвардейцами и матросами, которые двинулись на Бахчисарай и далее на Симферополь. 14 января большевики окончательно разбили татарских националистов и взяли Симферополь. Лидер татарских националистов Джафер Сейдамет и часть руководства Курултая бежали в Турцию, а большую часть «эскадронцев» арестовали, после чего татарское националистическое движение ушло в подполье.
Единой власти в Крыму не было, сельское хозяйство и промышленность пришли в упадок, что вызвало финансовый кризис на полуострове и в Севастополе. Казна была пуста. Заработную плату матросам, рабочим и служащим платить было нечем, не на что было закупать продовольствие. Тогда большевики применили чудовищные, варварские «контрибуции» – громадные суммы денег, которые в короткий срок должны были внести в пользу большевистских советов отдельные лица, социальные группы – «буржуи» и целые административные единицы. Севастопольская буржуазия была обложена «оброком» в 10 миллионов рублей. Внести такую огромную сумму было физически невозможно, поэтому большевики брали заложников, как гарантов исполнения контрибуции, из родственников тех, кто должен был ее вносить, угрожая им расстрелом.
1 февраля 1918 года большевистское правительство ввело по всей России новое летоисчисление: за 31 января сразу наступило 14 февраля. Ломая веками сложившуюся историческую традицию летоисчисления, большевики меняли и уничтожали в народе саму историческую память!
Германская армия, воспользовавшись срывом большевиками во главе с Троцким, мирных переговоров в БрестЛитовске, в феврале двинулась на восток. К тому времени в результате агитационной работы большевиков от русско-германского фронта остались только занесенные снегом пустые окопы. Наиболее сложная и запутанная обстановка сложилась на Юго-Западном и Румынском фронтах. Не только германская армия, но и набиравшие силу украинские националисты были не прочь поживиться российским военным имуществом. Наступавшие совместно с австро-германскими войсками «козакi» воссозданной Центральной Рады беспрепятственно двинулись на территорию Украины…
21 февраля 1918 года в связи с началом германского наступления на Восточном фронте декретом Совета Народных Комиссаров «Социалистическое отечество в опасности!» в стране была возвращена смертная казнь, отмененная II съездом Советов. Следом был получен приказ Главковерха Н.В. Крыленко о всеобщей мобилизации, и пришла телеграмма Ф.Ф. Раскольникова, которая требовала «искать заговорщиков среди морских офицеров и немедленно задавить эту гидру».
Все это спровоцировало новую волну вакханалии убийств, длившуюся в Севастополе трое суток. На кораблях флота шли матросские митинги, требующие «поголовно истребить буржуазию». Митинг на линкоре «Воля» выбрал комиссию во главе с анархистами Романовским, Шмаковым и Басовым, которые собрав до трех тысяч вооруженных матросов и разбив их на отряды, под лозунгом «Смерть контрреволюции и буржуям!», двинулись в город, с облавами, под видом проверки документов, обыскивая, грабя и убивая. Жертв забирали из домов под предлогом вызова в Севастопольский Совет. Убивали целыми семьями. Убийства сопровождались грабежом и мародерством. 23 февраля жертвами террора стали заложники, не сумевшие выплатить контрибуцию. Всех их собрали в помещении Севастопольского Совета. Из матросов образовали «Организационно-сортировочный комитет». Те из числа заложников, кому не посчастливилось быть судимыми «комитетом», а кто был выдан матросам, все были убиты. В ту жуткую ночь в Севастополе убивали везде, даже в тюрьме. Матросы, явившись в Севастопольскую тюрьму, забрали у тюремщиков около восьмидесяти заключенных, в том числе контр-адмирала Г. Львова и других офицеров, с которыми зверски расправились, убив и татарского муфтия Ч. Челеби.
Цифры убитых в те жуткие дни большевистскими «братишками» до сих пор точно не установлены и доходят до 800 человек. По архивным данным, среди убитых за три ночи террора: «… в том числе по Флоту, включая уже находившихся в отставке – 6 адмиралов, 5 генералов, 15 штаб – и 42 обер-офицеров. Ввиду столь чудовищных профессиональных потерь Черноморский флот прекратил свое фактическое существование в качестве флота как цельной боевой единицы».
«…Вооруженная толпа матросов … сначала собралась на Каменной пристани, а затем, разделившись на отряды, под лозунгом «Смерть контрреволюции и буржуям!», «Да здравствует Социалистическая революция!» двинулись в город грабить и убивать. В эту ночь матросы умертвили 250 человек».
«…Матросы вытаскивали сидящих в севастопольской тюрьме, брошенных туда ранее, и зверски умерщвляли их не так далеко от тюрьмы в Карантинной балке. По дороге избивали прикладами, кулаками, кололи штыками. А уже расстреляв – били трупы еще и камнями. С убитых снимали верхнее платье, ботинки, кольца, кошельки…».
«А потом тела складывали на платформы, бросали в автомобили и свозили на Графскую пристань. Матросы не позволяли родственникам похоронить убитых. На барже их вывозили в море и там, привязав груз, топили. Море все скроет… Но еще долго, в штормовые дни, трупы прибивало к берегу…».
Как писал очевидец утром 24 февраля 1918 года: «…пораженные жители Севастополя услышали… торжественную музыку. Играл оркестр. Матросы шли под знаменами стройными рядами… Более ужасных минут Севастополь не переживал… Перед этим шествием торжествующих убийц, перед этими радостно громкими звуками победного марша померкли ужасы ночи и заглохли выстрелы расстрелов…»
II Общечерноморский съезд, состоявшийся в дни этого чудовищного террора, вынес осуждающую расстрелы резолюцию, но наказания никто не понес, лишь был отстранен от должности председатель «Центрофлота» С.И. Романовский.
Через три дня, 6 марта большевистский Наркомат по морским делам издал приказ № 183, в котором авиации Черноморского флота предписывалось эвакуироваться, ввиду угрозы вторжение австро-германских войск. На следующий день 7 марта в Симферополе начал работу 1-й Учредительный съезд Советов рабочих, солдатских, крестьянских, поселянских и батрацких депутатов. На съезде губерния была провозглашена Республикой Тавриды. Был избран Таврический Центральный исполнительный комитет из десяти большевиков и четырех левых эсеров. В условиях германо-австрийского наступления было принято решение о том, что Крым не станет оказывать сопротивления, соблюдая подписанные большевиками условия Брестского мира.
22 марта 1918 года по предложению Совнаркома РСФСР был опубликован декрет о создании в составе РСФСР Таврической Советской Социалистической республики в границах Крыма, без Северной Таврии, которая к этому времени уже была оккупирована германскими войсками. В этот же день был создан Верховный военно-революционный штаб, преобразованный 26 марта в народный Комиссариат по военно-морским делам, занимавшийся формированием вооруженных сил Таврической ССР. Однако просуществовала Таврическая ССР совсем недолго.
В конце марта Германия, по соглашению с Австро-Венгрией, включила Крым в зону своих интересов, а уже в середине апреля германские войска под командованием генерала Роберта фон Коша в составе трех пехотных дивизий и конной бригады в нарушении условий Брестского мира вторглись в Крым. Их поддержали татарские националисты, вышедшие из подполья и радостно приветствовавшие оккупационные германские войска.
То же самое произошло и в годы Великой Отечественной войны, когда немецко-фашистские войска после героической обороны Севастополя все-таки заняли Крым. Татарские националисты тут же стали сотрудничать с фашистскими оккупантами, выдав по сути партизанское движение в лесах Крыма гитлеровцам.
При поддержке немцев на полуострове вспыхнуло националистическое татарское восстание, сопровождавшееся жутким террором и зверскими истязаниями с отрезанием ушей, грудей, пальцев христианского, то есть русского, армянского и греческого населения Южного Крыма. Массовый террор со стороны татар, на религиозной мусульманской почве, привел к созданию отрядов самообороны христиан и породил ответный террор, уже в отношении татарского населения. Антитатарские погромы прокатились по городкам Крыма. В Ялте, Алупке, Алуште татарское население бежало в горы.
19 апреля германские войска вошли в Джанкой, 22-го – в Евпаторию и Симферополь, 30-го апреля – в Феодосию.
22 апреля Народный комиссар иностранных дел РСФСР товарищ Г.В. Чичерин направил германскому правительству ноту протеста в связи с оккупацией германскими войсками Крыма и вторжением их в пределы Советской России. Но никакого эффекта эта нота не возымела. Ничтожная попытка большевиков остановить германские войска, а может быть, демонстративная попытка изобразить активную антигерманскую политику людей, бравших деньги у Германии на революцию. Но это ни к чему не привело. Германия оккупировала Крым.
А. Арьемьев писал: «В первой половине 1918 года объекты, принадлежавшие черноморской авиации, заняли германские, австро-венгерские и турецкие оккупанты. Все значимые порты Черноморско-Азовского театра: «Мариуполь, Херсон, Таганрог, Бердянск, Феодосия, Евпатория, были потеряны. В августе турецкий гидроотряд разместился в Батуме, германские поплавковые аэропланы базировались в Севастополе, Одессе и Керчи».
И далее, самое интересное:
«Представляется не совсем понятным, как в этих условиях 1-му дивизиону Воздушной дивизии Черного моря вообще удалось удержаться в Одессе. Более того, в январе 1918 года летающие лодки двух его отрядов, находившихся в Сулине, были перебазированы в Отарик, а истребители с колесными шасси – в Одессу. При эвакуации Одессы в марте 1918 года дивизион мест базирования не менял…»
Вероятнее всего, морской летчик – командир 1-го авиаотряда 1-й воздушной бригады Воздушной дивизии Черноморского флота, лейтенант С.Я. Ярыгин был направлен в авиаотряд, созданный в Сулине, для обороны устья Дуная. В отряде были шесть гидроаэропланов «М-9», на которых летал Ярыгин, и, как мне стало известно позже, он в составе группы летчиков осенью 1918 года перелетел из Одессы, а Сулина совсем недалеко от Одессы, в Екатеринодар, к белым, в Вооруженные силы Юга России.
Хотя, возможно, лейтенант Ярыгин был направлен в состав 1-го авиационного дивизиона Черноморского флота в саму Одессу во второй половине 1917 года.
Да это и не так уж важно. Важно то, что весной 1918 года морской летчик лейтенант С.Я. Ярыгин находился в Одессе.
При расставании Сергей и Ольга дали слово писать друг другу. Сначала они переписывались, пока письма доходили до адресатов. Потом, начавшаяся политическая чехарда, перевороты, чередовавшиеся один за другим, наступления и отступления… привели к тому, что в этой жестокой круговерти Гражданской войны они потеряли друг друга.
Не скоро Сергей примирился с мучительной мыслью о том, что Ольга для него потеряна навсегда… Не раз при воспоминании о ней его сердце сжималось и замирало, словно пробитое пулей…
Хочется верить, что она была, эта любовь молодого флотского офицера, морского летчика и молоденькой учительницы под южным небом Севастополя…
Да, хочется в это верить…
В ночь на 30 апреля 1918 года тридцать шесть кораблей Черноморского флота с большевистскими экипажами, в том числе два линкора, шестнадцать эсминцев, два посыльных судна, десять сторожевых катеров и несколько вспомогательных судов, покинули Крым и направились в Новороссийск. Таврическая ССР перестала существовать. Как перестал существовать и Черноморский флот. С гибелью флота прекратила свое существование и Воздушная дивизия Черного моря.
Офицеры-летчики, волею военной судьбы оказавшиеся весной 1918 года в Одессе, в гуще политического водоворота, набиравшего силу на Юге России, не раз обсуждали между собой сложившуюся ситуацию. Наверное, находящиеся в это время в Одессе в составе 1-го дивизиона Воздушной дивизии Черного моря лейтенант С. Я. Ярыгин и его сослуживцы, пытаясь осмыслить события, участниками которых они оказались, сходились на том, что нельзя сидеть сложа руки. До офицеров доходили слухи, что на Дону и на Кубани создаются отряды Добровольческой армии, что в Екатеринодаре собираются наиболее решительные офицеры под знамена генерала Деникина для борьбы с советской властью.
Следует сказать, что Одесса в те годы была городом особенным. Особенность эта заключалась в том, что город часто переходил из рук в руки без боя, с какими-то опереточными выстрелами, беспорядочным бегством старой власти и торжественным шествием новой, независимо от того, какой была власть – большевистской, националистической, учредиловской, монархической, австро-германской или англо-французской. Одесситы встретили победу Февральской революции 1917 года мирно. Жандармское управление было расформировано, а на улицах города дежурили отряды народной милиции из студентов. В это же время в городе была создана местная Украинская военная Рада во главе с И. Луценко, в которую вошли делегаты Одесского гарнизона и матросы Черноморского флота. В середине мая 1917 года в Одессе на областном съезде Советов был избран Центральный исполнительный комитет Советов Румынского фронта, Черноморского флота и Одессы («Румчерод»), пытавшийся руководить землями Одесщины и Бессарабии. Но после того как летом освободили из заключения уголовных преступников, бандитизм захлестнул Одессу, преступники стали править в городе, и город захлебнулся в погромах магазинов и складов, грабежах и перестрелках.
Осенью 1917 года началась украинизация Одесского военного округа. Сообщение о большевистском перевороте в Петрограде вызвало панику среди одесских обывателей. «Румчерод» осудил Октябрьский переворот и не признал верховной власти Центральной Рады над югом Украины. 3 января 1918 года Одесский Совет рабочих, солдатских и матросских депутатов принял решение о самоопределении Одессы как «вольного города» с автономным правительством. Но 29 января 1918 года была провозглашена Одесская Советская республика, признавшая высшую власть в лице Совнаркома Советской России. Одесские уголовники, участвовавшие вместе с большевиками в свержении власти Центральной Рады, прикрываясь «революционными мандатами», открыто грабили частные дома, банки, магазины, предприятия и склады. Начавшееся наступление австро-германских войск привело к тому, что 12 марта 1918 года Одесский Совет подавляющим большинством голосов предложил сдать город Одессу без боя австро-германским войскам. Одесская Советская республика прекратила свое существование.
Украинская Центральная Рада вернула себе власть, а вскоре гетман Скоропадский, при поддержке германских штыков, провозгласил «Украинскую Державу», выделив Одессу из Херсонской области, как отдельную административную единицу – градоначальство. Вся эта беспорядочная смена власти, вся эта «оперетта» делала жизнь обывателей Одессы хуже и хуже. Жители все больше и больше страдали от безработицы, бандитизма, голода, карточной системы, эпидемий холеры…
Еще в начале ноября 1917 года III Универсал Центральной Рады провозгласил создание Украины в границах Киевской, Черниговской, Волынской, Подольской, Харьковской, Екатеринославской, Херсонской и Таврической губернии (без Крыма). Эти земли Украинская Народная Республика признала своими. В Киеве насильственно начали проводить украинизацию, выразившуюся в ведении «надуманного» украинского языка в официальный документооборот. Население Малороссии смеялось: «Украинский язык, с которым впоследствии немного свыклись, вызывал аффектированные насмешки, никто не собирался учиться этому языку». Эмблему на «жовто-блакитном» знамени – «трезубэц», шутники называли «комбинацией из трех пальцев» – «фигой». А сам «жовто-блакитный» (желто-голубой) флаг Украины – это просто кусок шведского флага, который цепляли на одежду бойцам предателя гетмана Мазепы, чтобы отличить их. Но в Киеве не унимались. Уже 4 декабря 1917 года из Киева ушла телеграмма войскам Юго-Западного и Румынского фронтов с приказом о слиянии их в единый Украинский фронт, подчиненный правительству Киева. Кроме того, местным властям надлежало прекратить всякое снабжение воинских частей, не признававших главенства Центральной Рады. Украинские националисты на шоссейных и железных дорогах стали устанавливать кордоны для разоружения неукраинских воинских частей.
Тем не менее, несмотря на все трудности, большинство авиационных частей, застрявших в Малороссии, в том числе и в Одессе, где скопилось много авиачастей с бывшего Румынского фронта, никак не желало «украинизироваться». Солдаты из местных, приписанные к этим частям, почти поголовно «сбежали до хаты», остальные чего-то выжидали…
В декабре 1917 года большевистское правительство России признало право Украины на независимость, но не признало права Центральной Рады представлять украинский народ. В середине декабря газеты под аршинными заголовками разнесли весть, что большевистским правительством заключено перемирие с Германией. В конце декабря в Брест-Литовске на сепаратных переговорах большевиков, которых возглавлял Троцкий, с представителями Германии и ее союзников появилась делегация националистического правительства Центральной Рады. Украинская делегация заявила, что власть Ленина на Украину не распространяется и что они будут вести переговоры с немцами самостоятельно. Это было на руку и Германии.
3 января 1918 года германские дипломаты согласовали выгодные для Украины условия, и новое государство получило дополнительные территории восточнее Буга и южнее линии Брест-Литовск – Пинск. В тот же день на Украине в IV Универсале Центральная Рада провозгласила независимость Украинской Народной Республики. IV универсал провозгласил Украинскую Народную Республику «самостоятельным, ни от кого не зависимым, свободным суверенным государством украинского народа». При этом был провозглашен выход из состава России.
Поразительно, что для этого правительство Центральной Рады пошло на беспрецедентный шаг: «В обмен на военную помощь против советских войск Украинская Народная Республика обязалась поставить Германии и АвстроВенгрии до 31 июля 1918 года миллион тонн зерна, 400 миллионов яиц, до 50 тысяч тонн мяса рогатого скота, сало, сахар, пеньку, марганцевую руду и пр.». То есть Центральная Рада фактически предала свой народ, практически призвав войска воевавших с Россией стран к оккупации Украины. Как это похоже на современную ситуацию в «незалежной», когда Вашингтонский «обком» рулит страной. Чем ни оккупация?
9 февраля 1918 года Германия, Австро-Венгрия, Болгария и Турция подписали сепаратный договор с Центральной Радой. После этого Германия в ультимативном порядке потребовала от большевиков подписания мирного договора. Л. Троцкий, возглавлявший советскую делегацию, заявил, что Советская Россия мира подписывать не будет, войну прекращает и армию демобилизует. Эта позиция Троцкого предоставила полную свободу действий вооруженным силам Германии, Австро-Венгрии и Турции.
Уже 16 февраля советское правительство получило официальное сообщение, что Германия прекращает перемирие. В полдень 18 февраля началось германское наступление по всему Восточному фронту. Наступление вела 8-я германская армия в составе семи пехотных дивизий на Минском направлении, а 10-я германская армия в составе двенадцати дивизий в направлении на Киев, Полтаву, Одессу. Так Германские войска оккупировали Украину. При наступлении на Южном направлении германо-австрийским частям достались в Одессе сто одиннадцать новеньких аэропланов «Анасаль», шестьдесят три «Анаде» и шестьдесят восемь «Фарманов» различных модификаций и часть гидроаэропланов Воздушной дивизии Черноморского флота.
Когда германские войска заняли Киев, туда сразу же перебралась Центральная Рада, но германский патруль, войдя в зал заседаний, разогнал собравшуюся там Центральную Раду. Так немцы прихлопнули «самостийность» и «незалежность».
После того как 3 марта 1918 года делегация Совнаркома все же подписала Брестский мир, большевистская Россия потеряла Прибалтику, Закавказье и Украину. Потеряла огромную территорию общей площадью 780 тысяч квадратных километров, с населением 46 миллионов человек, где до революции находилось 27% обрабатываемой в стране земли, 26% всей железнодорожной сети, выплавлялось 73% железа и стали, добывалось 89% каменного угля, находилось 90% сахарной промышленности, где было 1073 машиностроительных заводов, 918 текстильных фабрик, 244 химических предприятий, 615 целлюлозных фабрик, и, главное, оставила 40% промышленных рабочих страны «под игом капитализма». По Брестскому миру Россия должна была полностью демобилизовать армию и флот. Большевики обязались выплатить колоссальные репарации в восполнении убытков, понесенных немцами в ходе войны. Первые девяносто три с половиной тонны золота, что по ценам тех лет составило два миллиарда рублей, ушли в Германию первым же составом. Из большевистской России, страдающей от голода и разрухи, потянулись в Германию бесчисленные составы с зерном, сахаром, скотом, спиртом. Вывозили фураж, железо, марганец, лес, металлолом…
Не правда ли, отличная компенсация со стороны Ульянова-Ленина «братской» Германии за финансовую помощь большевикам в 1917 году!
После подписания большевиками «Брестского мира» гигантские территориальные потери и выплата Германии колоссальной контрибуции вызвали у огромной массы людей, воспитанной в духе патриотизма, любви к Отечеству, прежде всего офицерского корпуса, а также инженеров, врачей, учителей, ученых, духовенства, деятелей литературы и искусства, еще большие чувства ненависти к большевикам. К концу весны 1918 года на юге страны сформировался фундамент Белого движения, ставившего своей задачей свержение большевистского режима. Этим фундаментом стали патриоты России – боевые офицеры и генералы, участники Первой мировой войны, создавшие Белую армию под названием «Вооруженные силы Юга России», формирование которой началось еще в ноябре 1917 года в Новочеркасске под руководством бывшего начальника штаба Верховного главнокомандующего генерала М.В. Алексеева. Весной 1918 года белое движение сконцентрировалось в районе Дона, куда прибывали активные противники большевистской власти – генералы Л.Г. Корнилов, А.И. Деникин, А.С. Лукомский и лидеры партии кадетов.
В апреле 1918 года Германия, после разгона Центральной Рады, выразила свое согласие на избрание на Украине гетманом бывшего генерала царской армии П. Скоропадского, «если гетман обязуется неукоснительно следовать нашим советам». После этого в конце апреля в Киеве на Николаевской улице, в цирке Крутикова были собраны «хлеборобы-собственники», которые выступили с требованием спасти Украину от хаоса, и в цирке появился в опереточном казацком наряде Павел Скоропадский. «Хлеборобы» дружно «прокричали его гетманом». Так на германских штыках образовалась «Украiнська Держава» во главе с гетманом Скоропадским. В первую очередь гетман озаботился выпуском собственных денег, приняв закон о выпуске кредитных билетов. В соответствии с этим законом отпечатали купюры достоинством 1000 карбованцев, на которых была изображена женская фигура с гетманской булавой – символом державности, с одной стороны, а с другой – женская фигура с рогом изобилия. К сожалению, это не принесло Украине ни изобилия, ни державности. В народе эти деньги сразу прозвали «гетманками». Следом гетман начал формировать армию, в том числе и авиацию «державы». На улицах Киева замелькали «самостийники» в свитках алого сукна, в смушковых с червленым верхом шапках и широких, как Черное море, шароварах, все сплошь куренные батьки, хорунжии и подполковники. Одно слово – оперетта!
