Александр Викторович Крылов
Война ларгов: Внук колдуна

Глава 4. Еще один ученик

Варлок родился в заснеженном городе краглов на севере Этриуса. Еще в младенчестве он был любознательным и непоседливым, спешил заявить о себе. Однако своего отца он не знал, так как тот умер до его рождения. Как стало известно из рассказов матери, дедушка Варлока был смелым орком и погиб на войне с ларгами. Потом, когда на Кругар напало полчище скелетов, бабушка мальчика была вынуждена бежать вместе с остальными орками на север, где у нее и родился сын, отец Варлока. После того как на Этриусе вновь воцарился мир, старая орчиха решила остаться в заснеженном городе под горой, так как очень сроднилась с суровым морозным климатом, который в то время тоже преобладал в ее сердце после всех пережитых ею испытаний. Мать Варлока эльбийка Эритэ старалась избегать разговоров о его смелом дедушке, который погиб на войне, хотя мальчик часто задавался этим вопросом. Она говорила ему, что ей мало что известно о родителях его отца Варкрита, и поспешно переводила разговор в другое русло. Эритэ с радостью рассказывала Варлоку о своих корнях, про Зеленый город и о том, как за ней ухаживал Варкрит, когда они познакомились в мирное время там же. Отец мальчика часто приходил собирать грибы в леса эльбов со своими друзьями, где и познакомился с Эритэ. Спустя несколько лет они стали жить в его доме на севере и у них родился Варлок, но обезумевший вождь краглов Горгонза приказал всем воинам взяться за оружие и повел свои войска на болота в деревню тритонов, где укрывался злобный колдун Куззола. Узнавший об этом известии Варкрит с особым энтузиазмом воспринял это известие, так как у него имелись свои счеты с коварным врагом. Назад он уже не вернулся, вероятно, оставшись мирно покоиться где-то на болотах, так как остатки армии Горгонзы вернулись домой, потерпев кровопролитное поражение, и о сражении с колдуном помалкивали, не желая рассказывать о пережитом ужасе, на который обрек их безумец Горгонза. Варлоку настолько все было интересно, что он хотел знать каждую мелочь, о чем не имела возможности поведать ему мать, поэтому он решительно отправился в Рединфорт, чтобы учиться в школе. Мальчику не терпелось узнать об истории Этриуса из уст Лиэля и расспросить его о войне с ларгами, на которой погиб его дед, и о колдуне, который погубил его отца. Естественно, без разрешения матери ему не представилась такая возможность, но Эритэ без раздумий написала для него рекомендационное письмо, в котором в первую очередь отметила, что она дает согласие на то, чтобы ее сын обучался в школе Рединфорта и жил при ней в домике для гостей. Мать Варлока хотела, чтобы он занимался полезным и достойным делом, которое будет ему по душе, а для этого ему следовало многому научиться. Как ни было ей тяжело прощаться с сыном, но, роняя слезы, она отправила его в столицу Ларгиндии, когда он созрел для учебы в школе.

Лидия и Брагус прочитали письмо от Эритэ и без разговоров определили для Варлока одну из комнат в гостевом доме при школе, и на следующий день он уже присутствовал на занятиях, которые проводили учителя для новичков школы. Мальчику не терпелось поговорить с Лиэлем, но он обучал старшие группы, поэтому подходящей возможности привлечь к себе его внимание у него не было. Однако, когда в следующем году старый эльб стал преподавать у Варлока искусство боя и философию, мальчик решил поговорить с ним во что бы то ни стало.

– Учитель, у меня есть к вам несколько вопросов, не имеющих отношения к изучаемым мной у вас дисциплинам, – обратился он к Лиэлю, когда вышел победителем с ринга, где одолел в обучающем поединке своего противника деревянным мечом. Старый эльб разрешил детям сделать небольшой перерыв на отдых, после которого они продолжат занятия, и устало сел на скамью у стены. Момент для душевного разговора был вполне удачный, тем более учитель несколько минут назад похвалил мальчика за грамотные выпады и защиту.

– А, Варлок, – обрадовался Лиэль, – Присаживайся рядом. Спрашивай, любая беседа может нести философский оттенок или же перерасти в словесный поединок, а именно этим дисциплинам я вас учу.

– Нет, вы учите нас быть готовыми сражаться с врагами, – ответил мальчик, опускаясь рядом с ним на скамью.

– Нет, я учу вас быть способными защитить попавшего в беду. Не обязательно представлять врага, как такового. Им может оказаться обычный дикий зверь, с которым словесный поединок окажется бесполезным. У нас нет врагов, Варлок.

– Но раньше они были! Если снова появятся, будет война?

– Этого не случится, мой друг. Для этого я вас учу философии, большинство течений которой сводятся к тому, что лучшая война – это война, которой не было.

– Да, учитель, но ведь колдун Куззола тоже знал об этом. Почему же он искал бесчестные пути для достижения своих целей?

– Прости, Варлок, – удивился Лиэль, и его брови взлетели, слившись с глубокой морщиной на лбу. Он обеспокоенно посмотрел на своего юного собеседника, – Колдун с рождения страдал и вел замкнутый образ жизни. Он был изгоем и не слушал своих учителей. Сейчас на Этриусе все друзья и история с Куззолой никогда не повторится. Думай о хорошем.

– Да, знаю. Мне хотелось бы узнать, учитель, из-за чего ларги начали воевать с орками, а Горгонза напал на Куззолу в мирное время? – согласно кивнул Варлок.

– Об этом тебе лучше расскажет учитель истории, мой друг. Я же склонен считать, что все войны возникают по вине глупых и бескомпромиссных правителей, которые приказывают рабочим ковать оружие и убивать вместо того, чтобы сажать новые деревья и ценить жизнь каждого.

– Нет, учитель. Вы же знаете правду, – огорченно воскликнул Варлок и поднялся со скамьи, – Вы участвовали в войне, убивали орков и с телохранителем Горгонзы дрались именно вы. Вы же вождь эльбов!

– Это так, сынок. Присядь лучше, – взял его за руку Лиэль и осторожно потянул к себе. Мальчик сел, и эльб тяжело вздохнул, прежде чем продолжить говорить, – Когда глупец берет в руки палку и намеревается отобрать у тебя то, чем ты дорожишь больше всего и словами бороться бессмысленно, ты тоже невольно возьмешь палку. Смутное безграмотное время прошло, мой друг. Мы сделали все, чтобы вы не познали того ужаса, который довелось пережить нам. Сейчас мы, учителя, стараемся донести мудрость до каждого на Этриусе и, к всеобщей радости, нас слушают, чего не было раньше.

– А почему колдун стал изгоем, ведь его отец создал нашу планету?

– Он не желал слушать смертных, зная, что он сын бога, а когда перешел все допустимые границы, пренебрегая их добротой и доверием к нему, получил обратную реакцию от моего отца. Говоря философски, Каэджадар невольно взял палку и пригрозил ему. После он попытал счастье стать другом других правителей, но как прежде предавал их, не ценя проявленную к нему доброту и доверие. Не найдя понимания со смертными, он даже не стал слушать своего отца, так что не повторяй его судьбу, – Лиэль устало покачал головой и отечески похлопал мальчика по плечу, – То были смутные времена, мой друг. Все позади.

– Не повторять его судьбу? – нахмурился Варлок, поднимаясь со скамьи.

– Прости, сынок, старик совсем заговорился, – усмехнулся Лиэль, – Годы дают о себе знать, ведь мы с твоим, кхм, Куззолой были почти ровесниками. Представляешь, сколько мне лет уже? Лучше иди к друзьям, я скоро подойду к вам.

– Спасибо, что поделились со мной историей, но у меня еще много вопросов, учитель, – радостно воскликнул мальчик, – Потом поговорим еще?

– Конечно, – кивнул Лиэль.

Они еще не раз разговаривали с глазу на глаз, но об истории старый эльб уже не желал вспоминать, так как после воспоминаний о своей долгой жизни он подолгу грустит, а ему очень не хотелось бы, чтобы ученики видели его в плохом настроении. Варлок с пониманием придумывал другие темы для беседы с ним. Лиэль всегда признательно благодарил мальчика за проявленный интерес ко всему, что взбредало ему в голову. Как он говорил, настоящий философ способен найти занимательными размышления о чем угодно и получит от этого удовольствие.

Варлок же из уважения к учителю говорил с ним о всякой чепухе, лишь думая о том, чтобы снова вернуться к их первому разговору об истории.

Глава 5. Варлок

Любознательный мальчик из города краглов на севере Этриуса, неистово тянувшийся к знаниям и спешивший заявить о себе, был вынужден поумерить свой пыл, столкнувшись с тайнами прошлого, которые хранили взрослые, не желая посвящать в них его. Все, что хотелось узнать Варлоку, оставалось покрыто мраком, и для него не существовало иного выбора, как впустить в свое сознание именно его, словно из воска вылепливая им все, что заблагорассудится. Пытливый ум мальчика воссоздавал историю Этриуса из непроглядного мрака прошлого такой, какой бы ему хотелось, чтобы она была. Варлок с каждым днем все глубже и глубже утопал в своих фантазиях, что в определенный момент он мог бы так и остаться витать в них, если бы окружавшие мальчика учителя и дети не возвращали его к реальности. У него не было друзей, и большую часть свободного от занятий в школе времени он находился на собственном попечении. Слоняясь по городу без дела и мечтая стать отважным воином, как его отец и дедушка, погибшие в кровопролитных сражениях против врагов, Варлоку все-таки хотелось с кем-нибудь пообщаться, но учителя не хотели говорить о том, что его интересовало, а дети ничего не знали об этом.

Однажды он случайным образом услышал разговор двух молодых орков, которые отдыхали во время перерыва в работе, сидя на старом верстаке около столярной мастерской на окраине торговой площади Рединфорта. Они говорили о войне, и Варлок не посмел пройти мимо, бесцеремонно остановившись перед ними.

– А помнишь, Храбыр, как было страшно, когда на Воранга и Морру ринулась эта зловещая виверна той бессонной ночью, когда шла битва у стен города? – говорил один из них, почти не обращая внимания на глупого мальчишку, навострившего уши так, будто с вопросом обратились к нему.

– Да-да, но одно дело убить кровожадное чудовище, защищая себя и свою королеву от ее зубов, а другое – признаваться в любви девчонке! В прошлый раз я выглядел довольно глупо, чувствуя, как кровь приливается у меня к голове, а тело немеет. Она ждала от меня нежных слов, а я пробурчал какую-то несуразицу и попытался заключить ее в свои объятия, – ответил ему другой орк и резко перевел взгляд на надоедливого Варлока, подслушивавшего их разговор и не скрывавшего этого.

– Под смуглой кожей не видно крови, так что красней, сколько вздумается, – успокоил его Храбыр, – Вот только всегда помни, Добыр, что в любовных делах спешка не нужна. Девчонка не виверна – гоняться за тобой не будет!

– Согласен, вот только я хочу оставаться самим собой, а не охотиться на нее, выжидая и заманивая в сети. Зачем ждать, если все равно достанется мне? – удивленно поинтересовался у друга Храбыр, однако мальчишка ему уже порядком ему надоел, – Тебе чего?

Он хмуро посмотрел на Варлока, и у того пробежали мурашки по спине.

– Остынь, – с усмешкой толкнул его плечом Добыр, – А то ты так не только всех девчонок распугаешь в Рединфорте! Малец просто тоже хочет разобраться что к чему в любовных делах.

– Это так, сорванец? Ты тоже влюблен в какую-нибудь красотку? – сменившись во взгляде, спросил Варлока Храбыр.

– Нет. Я хотел бы узнать о войне, – пожал плечами мальчик, оставаясь на прежнем месте. К его удивлению орки изумленно переглянулись и засмеялись.

– Забудь ты это слово, сорванец! Тебе нравится какая-нибудь девчонка из школы? – не унимался Храбыр.

– Нет-нет, расскажите мне о войне, в которой вы участвовали, если вас не затруднит. Для меня это очень важно, ведь я отправился учиться в столицу Ларгиндии только для того, чтобы приобрести знания, изучить историю Этриуса и найти себя, – не согласился с ним Варлок, покачав головой.

– Мой друг прав. Незачем тебе забивать свою голову всякой чепухой раньше времени. Вам расскажут в школе об истории Этриуса годика так через два, когда вы найдете себя и приобретете нужные знания, – вмешался Добыр, – Что тебе еще интересно кроме девчонок?

– Они мне не интересны! – нахмурился Варлок, – Вы же были на войне, расскажите о ней, сложно, что ли?

– А зря, – задумчиво произнес Добыр и увлеченно отвел от него взгляд, наблюдая за молоденькой девушкой, которая прошла мимо них, провела по голове мальчика рукой, словно гребнем, и мимо улыбнулась оркам, – Будь я на твоем месте, этим же вечером ее волосы струились бы сквозь мои пальцы!

– Так в чем же дело? Проводи ее, помоги донести покупки! – с усмешкой толкнул его плечом Храбыр.

– Легко, я мигом. И про подружку спрошу! – засмеялся Добыр и убежал вслед за девушкой.

– Видишь, сорванец, чем нужно заниматься? Ищи себя, приобретай знания и не забивай свою голову всякой чепухой, – продолжил беседу с Варлоком оставшийся орк, – Так что тебе интересно еще? Может, столярное дело?

– Я ищу себя и уверен, что мне следует знать историю Этриуса и все о войнах, которые бушевали на нем, – сказал мальчик, – Ведь вы были на войне, расскажите.

– Какой же ты настырный! Вбил себе в голову какую-то глупость и думаешь, что тебе нужно именно это, а советов окружающих не слушаешь. Война ужасна, и одно это слово уже способно вселить ужас в сердца тех, кто познал ее, – тяжело вздохнул Добыр и жестом предложил Варлоку сесть рядом с ним на верстак на место второго орка, – Так уж и быть я расскажу тебе о войне, но мы с Храбыром не застали тех ужасных времен, о которых знаем лишь из рассказов наших отцов, Воранга и Морры, лучших друзей Лидии и Брагуса, нашего короля и королевы!

– Ваши отцы друзья королевы Ларгиндии? – воскликнул Варлок с недоверием, надеясь, что прохожие услышат его и поддержат в том, чтобы поднять на смех этого хвастуна и обманщика, – И вы сидите тут на верстаке?

– А что в этом такого, мой друг? – возмутился Добыр, – Садись же рядом и я расскажу тебе обо всем по порядку. У меня не так много времени, конечно, но я думаю, успею, пока мой учитель не позвал меня.

Варлок засомневался, что ему следует слушать этого пройдоху, но жажда знаний взяла свое. Он запрыгнул на верстак и уселся рядом с орком.

Как выяснилось, его новые знакомые Храбыр и Добыр прибыли в Рединфорт из Кругара, так же как он, чтобы обучаться в школе. Они закончили ее совсем недавно, но решили остаться в Ларгиндии, так как у них появились в ее столице друзья и любимая работа. Родители Храбыра и Добыра часто бывали в Рединфорте, так как ни один пир и совет в королевском дворце не обходился без их присутствия. Дети Воранга и Морры тоже не раз бывали там и лично знали Лидию и Брагуса, которых любили всей душой. Учеба в школе тоже запомнилась оркам счастливым временем, ведь их учителями были Лиэль и знаменитый Творец, который покинул Рединфорт немногим позже.

Добыр много всего интересного рассказал Варлоку, но о войне они почти так и не поговорили. Мальчику стало лишь известно, что дети Воранга и Морры родились в Кругаре лет через десять после последнего сражения с войсками колдуна Куззолы у стен Рединфорта. Добыр предложил мальчику приходить к ним на торговую площадь каждый раз, когда ему будет скучно, и они с Храбыром обязательно найдут, чем развлечь его. Варлок не сразу купился на его добродушное предложение, но когда орк пообещал ему рассказать о войне что-нибудь еще, тот обрадовался и даже напросился помогать ему и его другу в их работе. Мальчик и ученик столяра изрядно устали от общения друг с другом, поэтому, когда вернулся довольный Храбыр, Варлок распрощался с орками и убежал прочь. Вот только долго он не заставил себя ждать, и уже на следующий день его новые знакомые были вынуждены развлекать его беседой во время перерыва в работе. Молодые орки оказались такими же добрыми, как и все остальные на Этриусе, и, не смотря на то, что он нагло навязался им на шею, через несколько дней после знакомства и встреч с Варлоком стали с ним еще приветливее и общались охотно без тени обмана.

Глава 6. Поиск себя

Вскоре ученик школы Рединфорта так сильно проникся идеологией Храбыра и Добыра, что при любой возможности спешил провести свое время с ними, тем более его новые друзья тоже мечтали стать героями Этриуса, как он. Вот только одного не мог понять Варлок: почему орки сидят в городе и не идут странствовать по миру в поисках приключений, в поисках себя? Он удивлялся тому, что молодые и сильные смельчаки, способные держать в руках как столярные инструменты, так и боевое оружие, теряют свои годы, дожидаясь, когда им представится подходящий случай проявить себя. Бесспорно, Храбыр и Добыр были увлечены романтическими отношениями с девушками, но для Варлока оставалось загадкой, что мешало им совершить несколько геройских подвигов и вернуться к своим возлюбленным, став такими же знаменитыми, как их отцы, Воранг и Морра. Ведь пройдут молодые годы и орки быстро состарятся, уж тем более им будет не до приключений, когда они обвенчаются со своими избранницами, обзаведутся детьми, и они откроют свое собственное дело в Рединфорте, почувствовав себя мастерами в тех ремеслах, которым обучались в настоящее время. Вторая зацепка, объясняющая Варлоку поведение орков и заставляющая Храбыра с Добыром не покидать столицу Ларгиндии, конечно же, имела не меньший вес, чем первая, но ни работа, ни любовные отношения, по мнению ученика школы, нельзя было сопоставить возможности прославиться на весь Этриус!

Так минул год, а Варлок по-прежнему маялся со своими необъяснимыми для его понимания вопросами. Он спрашивал учителей и своих друзей с рынка о смысле жизни, об истории Этриуса и о многих других вопросах, беспокоивших его пытливый ум, но ни на один из них он не получал внятного ответа. Все лишь отшучивались и просили мальчика подождать, когда он сам найдет ответ на все интересующие его вопросы. Ему говорили, что все необходимые для него знания он получает в избытке и нужно лишь запастись терпением, чтобы дождаться, когда придет очередь узнать что-либо еще. Как шутил Храбыр: «Голова похожа на улей: если все процессы в нем происходят размеренно, то он растет и жужжит, словно журчит вода в ручье, а когда обезумевшие пчелы рвутся насобирать нектара больше, чем требуется, то трутни просто не будут успевать кушать мед. Он начнет гнить. Это никому не понравится. Все будут сердиться, работать в такой атмосфере никому не захочется. Трутни с набитыми брюхами будут лежать на боку, а пчелам все труднее будет найти место в сотах для того, чтобы наполнить его свежим сладким нектаром. Этот улей погудит-погудит и королева покинет его в сопровождении самых мудрых пчел, если получится». Варлок представил такую печальную картину, но не очень понял, как это взаимосвязано с жизнью Рединфорта, геройством и поиском себя.

Мальчик поначалу проявлял рвение в том, чтобы научиться столярному и часовому делу, которым обучались Храбыр и Добыр, но ему совсем не хотелось до старости просидеть в унылой мастерской, делая всякое никому не нужное барахло для горожан. Его старшие друзья, как могли, прививали Варлоку любовь к любой работе и объясняли, что любое доброе дело всегда найдет свой укромный уголок в чьем-нибудь сердце. Он не желал слушать этого, не веря, что какие-то дурацкие часы или стул могут принести славу и всеобщее признание тому, кто тратит на их изготовление по нескольку дней, а то и больше. Друзья уверяли его, что все обстоит именно так – «лучше синица в руке, чем журавль в небе». Этриус не так велик, и если где-то случится что-то тревожное, то вскоре об этом узнают на самых дальних рубежах. Никто не останется в стороне, особенно Храбыр и Добыр. Пока никакая беда не нарушила мир и благоденствие на маленькой цветущей планете Сатира, можно преспокойно заниматься каким-нибудь добрым делом, о чем молодые орки напоминали Варлоку каждый раз, когда он порывался отправиться спасать Этриус вместе с ними. Как и предполагалось, их увещевания порядком надоели мальчику. Он стал реже навещать своих друзей, предпочитая больше читать книги в библиотеке школы, однако даже такой поиск новых знаний мало его радовал. Как ему казалось, он не узнавал ничего полезного для себя, и его все больше начинало раздражать навязывание со стороны окружающих необходимости проявлять терпение, доброту и любовь к каждому. А где же подвиги и слава?

Окончательной точкой кипения для пытливого ума Варлока послужило появление в школе сына Лидии и Брагуса. Он был ему одногодком, а первый год обучения пропустил, потому что его готовили к тому, чтобы управлять королевством. Учитывая, что Лиэль был Емеле дедушкой, а Лидия мамой, то они первоначально занимались с принцем индивидуально, скорее всего, это было проделано для того, чтобы он не выглядел глупо перед остальными детьми. Хотя никто не сомневался, что Емеле рассказывали об Этриусе гораздо больше, чем всем остальным. Можно было не сомневаться, что ему преподавали всю школьную программу на несколько занятий вперед, нежели всем остальным ученикам. Варлока сердила такая несправедливость, в которой он твердо уверился, не желая допускать, что возможно его убеждения ошибочны.

Помимо всего прочего, самодовольный принц постоянно таскал на своей шее увесистый золотой медальон, который ему подарили родители прежде, чем он появился в школе Рединфорта. Видите ли, принц Емельян должен выделяться из общей серой массы! Варлока раздражало то, что наследник престола Ларгиндии не обладал никакими выдающимися способностями, однако его будущее уже было предопределено, и многие начали смотреть на него с восхищением, только увидев его, будто он втайне от Варлока совершил геройский подвиг и уже заслужил право надеть корону короля.

Где же тут правда жизни, когда одному дается все для счастья, а он для этого не ударил и пальцем о палец, а другого все призывают набраться терпения и ждать, когда он сам поймет, в чем заключается его призвание? Несправедливо. Варлок сразу невзлюбил принца Емельяна, и ему очень хотелось высмеять или унизить его, чтобы все остальные поняли, что после смерти Лидии и Брагуса их место займет бездарь, которому незаслуженно досталось счастье, в то время как более достойные кандидаты на право престола остаются в тени. Этот самодовольный Емеля даже не пытался никому доказать, что он хоть в чем-то превосходит других! Его гордое спокойствие и вальяжность озлобляли Варлока, которой с трудом сдерживал себя, чтобы не подойти к нему и не разбить ему лицо. Он долго лелеял свою мечту, поджидая удобного случая проучить самодовольного принца, но когда ему представился шанс доказать свое физическое превосходство над ним, все почему-то пошло не так как планировалось Варлоком. Емеля не побоялся и первым ударил недовольного его поведением и статусом мальчика, а когда между ними завязалась драка, не сдавался, намереваясь подмять его под себя. Неизвестно кому из детей повезло больше, когда учителя разняли их, ведь Варлок недооценил силу и упорство вальяжного принца, казавшегося ему прежде сонным ленивым котом, которого когда надо вычешут, а когда надо накормят.

Ввязавшись в довольно-таки неравное противоборство за право на трон Ларгиндии и стремление подавить мятежного принца Емельяна, Варлок начал забывать то, для чего он прибыл учиться в Рединфорт. Теперь казавшаяся ранее недосягаемой мечтой встреча и беседа с Лиэлем, ненадолго впечатлила мальчика с севера, а советы и поучения старших друзей воспринимались им за глупый вздор. Варлок больше не хотел искать смысл жизни и свое призвание в ней, увидев, насколько она бывает несправедливой к тем, кто так упорно хочет добиться чего-то большего нежели, неистовое строгание досок в поте лица у всех прохожих на виду или кропотливый ремонт часовых механизмов при тусклом свете свечи в унылой мастерской. Кому все это нужно и для чего? Кому все это нужно, если, последовав совету друзей, Варлок решил подружиться с понравившейся ему девочкой из школы, но она его просто не замечала, а ко всему прочему еще и сама начала бегать за принцем Емельяном. Для чего стараться заслужить любовь горожан, работая за скромные монетки на торговой площади, особенно если вся слава и счастье в одночасье достается тому, кто просто родился в королевской семье? Нет, Варлок больше не будет пытаться искать себя как героя Этриуса, все равно, оставаясь в тени другого. Он пойдет другой дорогой, больше никому не веря, ведь его простодушие и любознательность постоянно натыкались на хитрость и изворотливость окружающих. От него скрывают все, что изначально было интересным, забивая голову всякой ерундой, а все его добрые стремления губят несправедливым укладом жизни, призывая сохранять терпение и наблюдать за тем, как ничем не примечательный из себя мальчишка, который ничем не лучше его, узнает все секреты Этриуса из первых уст, носит золотой медальон наследника трона короля Ларгиндии и незаслуженно греется в лучах славы! Такая правда жизни Варлоку оказалась не по душе, поэтому он разглядел для себя врага в лице Емели и решил, во что бы то ни стало, испортить ему его счастливую жизнь.