Александр Верт
Демон желания для девственницы
– Я лучше твоего Ильи, это же очевидно, – перебиваю ее, почти злясь. Кажется, я ее немного ревную к образу, который она сама себе придумала. – Я совершенство, а он всего лишь смертный!
Неужели она не понимает, что не могла придумать ничего совершенного, потому что просто смертна и глупа?
– Хорошо, – шепчет она совсем серьезно. – Пари – говоришь? Давай пари, иначе же ты не отвяжешься? Но у меня есть условия. Боже, это что, серьезно со мной происходит?
– Так, не отвлекайся, какое там у тебя условие, крошка?
Говорить, что я не отвяжусь, даже не собираюсь. Такое лакомство я ни за что не оставлю!
– УсловиЯ! – строго поправляет она, а я уже представляю ее в латексе с плетью. Из нее была бы неплохая госпожа. – Во-первых, ты не лезешь ко мне, не трогаешь меня, если я сама тебя не попрошу. Во-вторых, весь этот…
Она запинается, красноречиво окидывает меня взглядом, вздыхает с сожалением. Я же говорю, ты меня хочешь! Но нет – она не может признаться, отворачивается и строго продолжает:
– Весь этот бред только между нами. Я не хочу загреметь в психушку… а вдруг я уже там, господи. И в третьих, если через месяц я выиграю, ты смоешься из моей жизни, будто тебя и не было. Хотя тебя и так нет… В общем, я придумаю, что сказать родителям.
– Легко, – соглашаюсь я, махнув рукой. Она ведь так старается, разве могу я ей отказать, когда она так фонтанирует своими страстями. – Я даже подарю тебе свой ламбаргини перед уходом. И да – я настоящий. Стоит мне выйти на улицу и вокруг меня тут же соберутся все течные шлюхи этого захолустья, хочешь покажу?
Мне кажется это забавным, а она злится еще больше.
– Чудесно, так почему бы тебе не сделать это прямо сейчас? Я то тебе зачем? Алло!
Я почему-то начинаю злиться в ответ, хотя обычно не порчу красивые губы злобным оскалом, но она этого даже не замечает, продолжая свое:
– Не знаю что на самом деле у тебя на уме, но ты этого точно не получишь. Что, мне теперь надо где-то кровью расписаться или пойдем к нотариусу?
Она когда серьезная – злиться на нее не получается. Хмыкнул, улыбнулся, делая вид, словно действительно раздумываю над способом закрепить наше соглашение, а потом торжественно протянул ей руку.
– Так и быть можешь ее поцеловать, – говорю ласково, – в знак согласия с моим могуществом. Твоя решимость меня очень заводит.
И я не шучу, но она кривится. Ей это не нравится. Почему это так сильно меня вдохновляет?
– Это правда необходимо? – спрашивает, с таким отвращением на меня глядя, словно я ей предложил поцеловать задницу.
Ничего, когда-нибудь поцелует и не только руку, сама и с удовольствием, но ее серьезность сводит меня с ума. Неужели она совсем шуток не понимает. Надо было заставить ее подписать договор на крови и сделать своей рабыней. Она бы целую вечность потом шипела, что я козел, но латекс и пара зажимов для сосков спасли бы ситуацию.
Как представил, так сразу расхохотался.
– Алиса, ты такая наивная, – говорю ей искренне. – Настоящая жертва для любого демона. Нет, так и быть ты можешь меня не целовать. Я просто хочу твоих эмоций и твою душу, мне нравится играть с дурехами вроде тебя, так что давай, придумывай план защиты от моего величия. Да, ты девственница и не знаешь, что такое настоящая страсть, но я не верю, что ты не считаешь меня крутым.
– Значит по рукам? – устало спросила она, явно пропустив всю мою речь мимо ушей.
– По рукам, – соглашаюсь, стараясь скрыть легкое разочарование. – Я бы пожал твою лапку, но мне же теперь нельзя к тебе прикасаться, так что…
Мне хотелось продолжения игры, а она к ней явно теряла интерес. Перепила, что ли? Ничего, сейчас сделаем вечер теплее. Я снова начинаю раздеваться. Моментально сбрасываю ботинки, рубашку, неспешно расстегиваю штаны, а она, зараза, не смотрит! Закрывает лицо руками и отворачивается. Вот же коза!
– Значит договор, – говорит она мне очень серьезно и отворачивается. – Хорошо. С этим можно жить.
Я замираю. Она скидывает покрывало с кровати, прячется под ним и переодевается там. Наивная, она правда думает, что я ничего не вижу и не могу оценить всю сексуальность ее шортиков? Ладно, ладно, пусть так думает. Наивная моя малышка.
Переоделась, нырнула под одеяло и, кажется, собралась спать. Серьезно, со мной? Почти без штанов?!
– Даже не поцелуешь меня на ночь и не взглянешь, как я собираюсь приласкать себя, глядя на твою округлую попку? Ее контур хорошо рисует это покрывало.
Я надеюсь на ее эмоции, стягиваю штаны, шлепаю по животу резинкой трусов. Давай, детка, реагируй!
Она не делает ничего, только сопит. Это как? Неужели уснула? Не верю! Подхожу, смотрю – точно спит! Как же так? Я так разозлился, что захотелось запустить руки под одеяло и скользнуть пальцами в ее шорты – нечего спать, когда у меня такой стояк от твоих фертелей! Но вспомнил, что обещал ее не трогать и только фыркнул.
Ладно, слово есть слово, даже если дал его Красный змей. Спи, а я даже в сон твой не полезу, не стану тебя трогать, но на – полюбуйся, как я любил других… посмотрим на тебя утром.
Довольно хмыкнув, я разделся. Люблю спать нагим, впрочем, вру – люблю быть нагим всегда! Ведь спать я и вовсе не могу.
Лег на пол, чтобы случайно к ней не прикоснуться, закрыл глаза и начал представлять женщин в моих объятьях. Нужно выбрать верные воспоминания, пусть поймет силу моей любви, глупая мышка, возомнившая себя ласточкой.
Глава 3. Алиса
Я проснулась, тяжело дыша и чувствуя, как огнем пылают щеки. Мне снилось такое… нет – ТАКОЕ! Искренне надеясь на то, что и окончание вчерашнего вечера, и дикие оргии из моих снов, проходившие при непосредственном участии мифического Ильи Краснова, были следствием алкогольного отравления, я села в постели и огляделась вокруг.
Рассвет только-только заглянул в окно гостевого домика. Снаружи пели птицы, а внутри… внутри никого не было кроме меня.
Я с облегчением выдохнула и плюхнулась обратно.
Пора бросать пить.
Пара бокальчиков вина перед сном – это тоже алкогольная зависимость, знаете ли. А я, если уж говорить начистоту, в последние месяцы без такого допинга просто не засыпала.
В дизайнерском агентстве, в котором я работала еще с последнего курса универа, сменилось руководство – в кресло директора, вместо приятного во всех отношениях Петра Владимировича, села его стерва-дочь. Это и мой маленький конфликт с родственниками, который перерос в мою большую ложь – чтобы понять причину моих вчерашних диких видений, вовсе не нужно было идти к специалисту.
Ох, но до чего же все казалось реальным! Даже страшно, если вспомнить. Страшно и смешно, потому что… ну, камон! Шикарный мужик на дорогущей машине приперся в гребеня, только чтобы увидеть меня? Нет, не так… МЕНЯ? Думаю, одного взгляда на майку с естественной перфорацией от стиральной машинки и трусики-шортики в горошек достаточно, чтобы понять, что эдакий Илья Краснов мог приехать к кому угодно, только не ко мне.
Искренне надеясь на то, что не натворила ничего в пылу вчерашней белой горячки, я решила отправиться в дом – мама обычно в это время была уже на ногах.
Расспрошу ее обо всем и, если надо, извинюсь…
Я зажала себе рот ладонями лишь бы только не заорать. На коврике, прямо у кровати, во весь свой без двадцати сантиметров двухметровый рост растянулся Илья Краснов собственной невероятной персоной.
Голый. Абсолютно. В смысле – совсем!
Впрочем, сразу стало ясно, куда делись недостающие до двух метров двадцать сантиметров… и даже, пожалуй, с небольшим…
Я спрятала ноги обратно под одеяло и, почти не дыша, накрылась им сверху. Щеки мои пылали еще ярче, чем после бурных сновидений. Это что же получается? Все-все правда? Не-ет… ну, нет-нет-нет!
Я приподняла край своего защитного покрова и посмотрела вниз. Мужчина, сотворенный моей неуемной фантазией, мирно спал, заложив красивые крепкие руки за старательно нарисованную мной голову. Гармоничное тело атлета, легкий морской загар и волосы, немного выгоревшие на солнце, которые непослушной челкой спускались на лоб. Просто Аполлон… заглядеться можно. Главное не смотреть на то, что я не рисовала. Хотя как же туда не смотреть, если никогда такого вживую не видела…
Пылая от мизинцев ног и до кончиков ушей, я усилием воли закрыла себе обзор на неведомое чудо. И как же так могло получиться?
Вот, на самом деле, я больше чем уверена, что если бы был хоть малейший шанс на то, что нафантазированный мужик однажды может ворваться в жизнь, сверкая голым торсом и хватая тебя за все выдающиеся места, каждая бы фантазировала аккуратнее.
Почему я сделала его таким привлекательным? Ну неужели с меня, Алисы, девочки без претензии на сексуальность, не хватило бы какого-нибудь мачо попроще? Среднестатистического такого, чтобы не краснеть от одного взгляда на него и не покрываться мурашками от навязчивых приставаний. А я ведь покрывалась, несмотря на всю его наглость и абсурдность таких приставаний.
И как же быть теперь? Может вызвать полицию и сказать, что вообще впервые вижу этого мужика? Нет… мама с папой, да и вообще все уверены, что я его знаю. Мы же, как никак, уже полгода встречаемся! Только ленивый теперь не в курсе, что младшенькая у моих мамы с папой старой девой не умрет. Всех же так заботила моя личная жизнь – вот и получили, чего хотели.
А что же получила я?
Будить свою и без того «возбужденную фантазию», чтобы задать этот вопрос, я не собиралась уж точно. Намного лучше будет, если, проснувшись, он не найдет меня. Судя по тому, как нахраписто этот нахал вел себя вчера со мной и моими родственниками, добровольно он не отвянет. Но надо его хоть от моих родителей увести, а то мало ли что у этого странного типа на самом деле на уме!
Когда принимаешь важное решение, всегда становится легче – вот и мне полегчало. Я очень аккуратно, почти беззвучно выскользнула из кровати с другой стороны. Собрала свои вещи, перемещаясь по комнате исключительно на цыпочках, и максимально тихо приоткрыла вечно скрипучую входную дверь. И все это, старательно не опуская взгляда на призывно раскинувшееся на полу мужское тело.
Но все же, уходя, буквально против воли бросила взгляд в его сторону и опять почувствовала, как мой внутренний жар заливает краской лицо.
А вот, все же интересно – это нормально вообще, если у мужчины во время сна того… это самое стоит?
Все явки точно спалены – рассудила я и решила не ехать домой.
Если уж Илья знал, где живут мои родители, то наверняка был в курсе и адреса моей маленькой квартирки с видом на парк. Но и бегать от него по всему городу, прячась в местах, в которых обычно не бываю, было бы глупо.
Кроме прочего, совершенно не хотелось оставаться одной в городе, где этот идеальный самец может подкараулить меня за любым углом и прижать к холодной стене своим горячим, агрессивно-сексуальным темпераментом.
Мне нужно было подумать, успокоиться, поискать варианты и, если домой идти вариантом не было, оставалось только одно место, куда бы я могла податься – офис моего родного агентства.
Годовщина свадьбы у родителей в этом году выпала на воскресенье и они приняли решение ничего не переносить. Потому этот понедельник все еще был моим выходным днем, ведь тиранша царственно позволила его прогулять, взамен на то, что я отработаю пропущенные часы, придя поработать в выходные.
Могла бы и просто так отпустить… хотя, что я теряла? Мне и без того периодически приходилось сидеть в офисе по субботам и воскресеньям, когда великая бизнес-вумен Аллочка Петровна подписывала договоры с клиентами, с легкостью соглашаясь на нереальные сроки исполнения и вообще еще кучу условий, которые нормальная студия дизайна, которой мы были при ее отце, никогда бы не приняла.
Трижды разведенная, беспрестанно молодящаяся экс-модель сорока годков отроду, не имея вообще никакого образования в сфере архитектуры, дизайна и даже финансов, совала свой идеально отредактированный хирургом носик во все. Абсолютно во все! А мы, маленький, но дерзкий коллектив дизайн-студии «Красный Кактус», просто ссали послать ее куда подальше и отправиться на вольные хлеба… Потому что эта продуманная тиранша первым высочайшим указом подняла всем зарплату, подсунув рано обрадовавшимся сотрудникам кабальный договор, со зверской неустойкой при добровольном увольнении раньше срока окончания его действия.
Так и жили мы с коллегами, как в анекдоте… плакали, но все равно продолжали жрать этот кактус.
– О, Алиска. И какими судьбами? У твоих родаков же годовщина? – Вместо приветствия встретил меня в коридоре знакомый голос.
Семен – наш менеджер проектов. Скажем так, самый коммуникабельный парень из всей команды дизайнеров-интровертов, вообще всегда и обо всем был в курсе. Во многом за счет своей бесцеремонности и крайней степени самовлюбленности. Но в офисе нужен хоть один такой заводила-коммуникатор, иначе можно за все годы работы так ни разу и не съездить коллективом на майские шашлыки, да не провести ни одного корпоратива.
И все же порой, вот как сейчас, такая его активность раздражала. Потому, я достаточно красноречиво нахмурилась и буркнула в ответ:
– Не твое дело, Улицкий. Дай пройти, работать надо.
Парень кисло улыбнулся и подмигнул мне, но в сторону не отступил.
– Понятно все с тобой, Семенова. – Сказал он, нарочито громко помешивая кофе в керамической кружке металлической ложечкой.
– И что тебе понятно? Отойди, говорю.
– Понятно, что ты к Алле Петровне подлизаться решила. Что, небось хочешь отпуск под Новогодние праздники выклянчить, чтобы со своим хером снова в горы свалить, да?
– Завидуй молча. Что, небось тоже бы свалил, если б у тебя был свой хер? – Передразнила я его, подражая гаденькой интонации.
На это неоднозначное замечание Семен предпочел не отвечать, но красноречивым взглядом меня прожег.
Ну, а что делать? Вот такие отношения у нас теперь в коллективе с приходом нового начальства. Каждый друг-другу враг, пища и волк, потому что в отпуск пускают по-очереди и не когда просишь, а когда у Аллы Петровны карты таро сойдутся и водолей до пятого дома дойдет. Ведь эта самодурша даже по таким вопросам сверялась не с логикой или, например, мнением сотрудников, а с высшим разумом и тонкими материями.
Плюхнувшись за свой стол, я ткнула «вкл» на системнике и прикрыла глаза, ожидая загрузки. Настроение было еще хуже, чем в начале дня. Ну, и кто меня за язык тянул? Обидела человека ни за что… а у него ведь чувства есть и вовсе Семен не плохой! Мы раньше даже дружили, до того как тиранша в директорское кресло села. Он, может быть, тоже одинокое сердце. Наверняка, родственники прессуют, про часики напоминая… Ну или что у них там у мужиков. А дома только фикус ждет или скотина какая, с утра некормленная.
На лоб бесцеремонно опустилась холодная ладонь и я довольно грубо отмахнулась, потому что сразу подумала худшее.
– Алис, ты чего? – Испуганно прошептала Катя, прижав ушибленную руку к груди. – Это же я. Ты болеешь, что ли? Горячая такая…
Вот до чего сексуальные красавцы из фантазий доводят – Илья уже мерещится мне везде, чуть подругу из-за него не прибила!
– Кать… прости. – Прошептала я, виновато погладив ее чуть выше локтя. – Я что-то сама не своя.
– Оно и видно. Ладно, потом поболтаем. Мне тиранше нужно до вечера макет сдать. Я что пришла: ты, раз тут сегодня, поможешь с внешними элементами?
Конечно, как тут было отказать. Но внешним элементам фасадной отделки нового проекта все никак не удавалось захватить мое внимание, ведь им безраздельно властвовал совсем другой… эм… внешний элемент.
Почему-то стоило на мгновение отвлечься, и перед глазами снова и снова вставал один до деталей знакомый образ. Оживший, живой и, как он сам утверждал, совершенно реальный!
В размышлениях о природе моего невероятного знакомого я вспомнила о его вчерашних словах… Каким там кубом он себя называл?
Уж за что люблю наше время, так это за то, что весь мир помещается в одном маленьком устройстве и каждый человек на Земле находится всего в одном клике от того, чтобы получить ответ практически на любой вопрос. Ведь, как гласит известный рекламный слоган: «Гугл знает все!»
Повбивав в поиск «куб» на тот и другой лад, я нашла, что искала… и едва не словила инфаркт от того, как сердце ускорило ритм.
«Инкуб (инкубон, инкубониус, лат. incubus, от incubare, «возлежать сверху») – в средневековых легендах распутный демон, ищущий сексуальных связей с женщинами» – ответила мне Википедия. А после нее и другие популярные порталы принялись наперебой закидывать меня фактами и пугать ужасным ходом развития дальнейших событий.
Нет, уж лучше бы то оказалась белая горячка. Или пришелец… это тоже не так страшно и сложно принять.
На статье о том, как инкубы собирают сперму других мужчин, являясь к ним в образах прекрасных дев, чтобы впоследствии использовать это семя для зачатия собственного потомства от своих беспомощных жертв, я закрыла все окна в браузере и даже выключила интернет. Непременно облила бы монитор святой водой, если бы такая имелась в наличии.
Меня трясло. По-настоящему колбасило! Ведь если демоны-инкубы действительно существуют…
– Семенова! – Рявкнул Семен над самым моим ухом.
Я едва со стула не навернулась, весьма его этим порадовав.
– Алла Петровна вызывает. Говорит – срочно, не иначе прямо сейчас премировать тебя будет за невероятную трудолюбивость!
– Да пошел ты…
Но коллега даже не огрызнулся в ответ, только улыбнулся особенно гадко и отвесил шутливый поклон, отступая в сторону.
Что могло понадобится от меня Алле Петровне с утра пораньше? Да кто же знает… обычно эта мадам в офисе раньше двух вообще не появлялась. А потом, знаете, обед в час, в четыре надо чайку в кафешке внизу попить… а там уже – «ой, пять часов!» И сразу дела у начальства. Ведь оно, в отличие от сотрудников, головой работает и может себе позволить свободный график.
Я вежливо постучалась в дверь и услышала громкий стук с другой стороны вкупе с какой-то сумбурной возней. Пришлось проявить вежливость и постоять немного в тишине, прежде чем снова поскрестись в кабинет начальства и услышать взволнованное:
– Да, да! Войдите.
Ну, мы, офисный планктон – народ простой, нам говорят идти – мы идем. А потом, порой, столбенеем на месте и офигеваем от того, куда пришли.
Кабинет Анны Петровны, к ее чести, всегда отличался исключительным порядком. Но не сегодня, потому что сейчас канцелярские принадлежности на ее столе были расставлены как попало, отчасти даже валялись у самого входа, одна из штор на окне висела криво, будто в спешке ее очень небрежно вернули на место. А сама госпожа директор выглядела так, будто всего мгновение назад финишировала первой на Московском марафоне.
Вот только не она и не общий беспорядок на фоне приковали к себе все мое внимание, а наглый и весьма самодовольный красавец, который вышел навстречу, демонстративно застегивая манжеты на испачканной помадой белой рубашке.
Тот самый, которого полгода назад я сама придумала и нарисовала.
Глава 4. Красный змей
Таких забавных мышек у меня еще не было. Она ерзала всю ночь и даже едва слышно постанывала от насланных мною снов, а проснувшись, даже не подумала оставаться – тут же решила сбежать. Но на член точно посмотрела. Я хоть и притворялся спящим, а не заметить этот взгляд не мог. Ох эти сладкие взгляды туда, куда девственницы смотреть обычно не смеют. От этих взглядов комнаты всегда наполняются кисловатым ароматом их невинности. Это всегда меня дразнило, потому, когда она решила убежать, я даже не стал ей мешать. Беги, малышка. Беги! Я все равно тебя догоню быстрее, чем ты думаешь.
Она, видимо, действительно поверила, что убежала, потому что спряталась на рабочем месте. Бедная мышка, что ж, значит устроим тебе неожиданный сюрприз.
Ее взгляд, когда она нашла меня в кабинете своей начальницы, стоил всех моих стараний.
– Доброе утро, любимая, – сказал я, поспешно вспоминая, что обещал к ней не прикасаться.
Даже отступил, чтобы она могла пройти, но позаботился, чтобы непременно увидела следы от поцелуев на моей груди. Давай, малыш, где твоя ревность? Она должна быть сладенькой.
– Семенова, – тут же заговорила Аллочка, горячая кошечка, которой по сути уже многого и не надо. Мои чары лишили ее всякого ума за пару мгновений, теперь она была почти моей рабыней. – Алисочка, – продолжала женщина, вскакивая и бросаясь к моей мышке, словно к лучшей подруге. – Что ж ты не сказала мне, что ты скоро замуж выходишь? Тебе обязательно надо отдохнуть и подготовиться, а ты у меня работник отличный, просто лучший, даже сегодня здесь, но – нет! Считай… считай, что ты на свободном графике! У тебя же столько дел, столько дел! А уж ради такого мужчины… ах, можно все!
Она страстно посмотрела на меня и, видимо, по ошибке, поймала мою руку, а не моей девочки. Ладно, не буду мучить ее, не стану заставлять ее целовать мне руку, а вот рубашку пусть застегнет.
– Алла П-Петровна… вы меня увольняете? Но у меня же ипотека…
– Не увольняю, глупенькая. Свободное посещение, милая, просто свободное посещение! Приходи, когда хочешь, – отвечала Алла, облизывая губы и застегивая мою рубашку, чтобы потом едва не поцеловать в щеку, но я все же увернулся.
– А зарплата? Я… я не могу пропускать за свой счет! Пожалуйста, Алла Петровна, я лучше поработаю. Я правда… у меня проект горит!
– Ласточка, – мягко начал я, протягивая ей руку. – Ты заслужила это время для себя. Ты же так много сделала для этой компании. Правда, Аллочка?
Алла бестолково закивала, а я посмотрел на свою мышку.
Алиса зло смотрит на меня. Ее взгляд – такой крохотный луч смерти, от которого под ребрами поднимается щекотка. Не верит мне и просто ненавидит, словно я уже разрушил ее крохотную мышиную норку, а ведь я только начал! Хмурится, морщит носик так мило, что его хочется ткнуть пальцем, и говорит мне зло и растерянно:
– Спасибо… наверное.
Она, кажется, сама не знает, что теперь с этим делать, но глазки проясняются, видимо поняла, какое чудо ее ждет. Наверняка снова пытается понять, зачем мне это нужно, а я улыбаюсь. Нельзя же ей сказать, что я просто хочу ее трахать сутками напролет, как только она скажет мне «да», а там, быть может, скоро она мне надоест и вернется сюда вспоминать с Аллочкой, как я был хорош. Такого у них уже не будет никогда.
Она словно чувствует мое настроение, совсем теряется, оборачивается на дверь, будто ищет спасения. Не находит, решительно смотрит на Аллу и замирает. Вот она – моя сладкая, безумная и такая извращенная ревность! Да, детка, твоя начальница смотрит на меня. Она хочет меня. Она содрала бы с меня штаны прямо тут и поглотила бы всю мою змеиную силу, если бы только я ей это позволил.
Да, именно ты придумала мне это воплощение, но даже выгляди я иначе, вокруг меня все равно будут толпиться сотни вожделеющих мышек. И скоро, совсем скоро ты пополнишь их ряды.
Она это видит, чувствует и злится. Так вкусно. Я буквально кожей ощущаю, как ей хочется вцепиться в меня и по-детски взвизгнуть: “мое”, но она гордая. Это как пряная приправа на кровавом стейке. Я такое люблю. Она не может сделать что-то подобное, потому пятится к двери.
– Ну, я пойду тогда? – спрашивает моя малышка, а голос дрожит, жаль только не от возбуждения.
– Меня забрать не хочешь? – спрашиваю я, чувствуя, как губы расползаются в победной улыбке. – Я тебя домой отвезу.
Это я уже добавляю, чтобы ответить на ее загнанный взгляд. Нет, мышка, я не издеваюсь, я просто кусаю тебя с каждого боку понемногу.
Отстранил Аллу, даже не пытаясь думать о ее чувствах, зато какая сладкая реакция у Алисоньки. Губки вздрогнули, приоткрылись. Смотрит на меня почти влюбленно, но испуганно, не верит, что я выбираю ее, а не расфуфыренную безвкусную секс-начальницу. А я шагаю к ней, чувствуя, что любая женщина пожирала бы меня взглядом. Ну же, ты же хочешь узнать, что так манит ко мне других женщин? Что заставляет стелиться передо мной, умоляя если не о прикосновении, то хоть о взгляде в их сторону. Так сделай шаг, позволь мне укусить твои пухлые приоткрытые губы и ты узнаешь, как хорошо быть моей.
Я, кажется, увлекаюсь своими фантазиями, потому что возбуждение упирается в ширинку, а ей будто и дела нет.
– А… да… конечно, – шепчет она почти невпопад, а потом берет меня под локоть, как чинная барышня позапрошлого века.
Это так мило с ее стороны, но пальчики тут же гневно впиваются в мою руку и я ощущаю ее негодование, как порыв сладкого ветра, бьющего в лицо. О эти настоящие эмоции. Она, видимо, в бешенстве, с силой выталкивает меня в коридор, закрывает за нами дверь и шипит как маленькая змейка.
Смешная. Глаза горят, стала в позу. Ну давай, покажи мне, на что ты способна!
– Какого хрена ты творишь? – шепчет она, стараясь и возмущаться, и не шуметь, чтобы лишнего внимания не привлекать. – У меня сдача проекта послезавтра! Какая свадьба? Какое свободное посещение?! Она же…
Замолчала. Такая смешная, собственных мыслей испугалась, обернулась, схватила меня за локоть, все так же впиваясь пальцами, словно ей под силу оставить на мне синяки, и потащила подальше от двери. Моя мужественная, пугливая мышь, какая же ты умилительная…
Стоп! С каких пор меня умиляет собственная еда?!
Озадаченный внезапными эмоциями, я пропустил тот момент, когда моя жертва снова стала в позу и насупилась.
– Ты не заметил, что она тупая, как пробка? – спросила она так, словно мне вообще могло быть до этого хоть какое-то дело. – Слушай, иди и убеждай ее обратно.
Говорит так строго, едва ножкой не топает, а в глазах отчетливое “не убеждай, не надо!”. Смешная – не могу. Сомневается, отводит глазки и бормочет себе под нос уже совсем ни в чем неуверенно.
– Можно работать и из дома… если надо… или…
– Ты мне нужна, – перебил я поток ее бормотания, сам не понимая, почему от этих слов становится тепло, а она глазки на меня подняла и нестерпимо захотелось ее обнять и даже не оттрахать после этого. – Зачем тебе работать, если тебе и так заплатят? Все остальное не твои проблемы, – заверил я ее, не понимая почему она вообще держится за тупую начальницу, могла бы и свое дело открыть давным-давно, но об этом я, может быть, поговорю с ней в другой раз, а пока я просто протягиваю ей руку и буквально заставляю себя отпустить пошлую шутку: – Идем. Тебя отвезти домой или до метро? Хотя… быть может, ты уже готова в каком-нибудь мотеле получше рассмотреть меня голышом? Тебе ведь утром понравилось, как он стоял.
Мне важно доказать себе самому, что это лишь игра и голос сразу становится громким, привлекающим внимание. Мне нужны зрители, подвластные моим чарам. Я зову их своим голосом и злюсь на себя за этот призыв. Что за глупости? Я огненный змей, что мне эта Алисочка?
Что-то рядом упало на пол, а я ощутил порыв чужого удивления, граничащего с шоком. Медленно обернулся и с наслаждением осмотрел ошарашенного парня с чашкой в одной руке. Другая рука застыла в воздухе, будто все еще держала ложку, валявшуюся теперь на полу. А ведь он даже не понял, что уронил ее вместе с челюстью. Кажется, в мыслях Алисы его имя читалось как Семен и они не очень-то ладили, оно и понятно – с такими-то его чувствами к ней…
Нравится мне буря в его глазах. Именно такой зритель мне и был нужен. Я зловеще улыбаюсь и понимаю, что мне мгновенно стало легче.
– О, парень, ты опоздал. Ласточка уже моя, слишком долго ты чай пил, брат, – говорю я насмешливо и не удерживаю надменный смешок, а затем картинно маню Алису пальчиком, так чтобы он мог оценить, как я крут и как жалок он со своей чайной ложкой и ревностью. – Идем, а то тут кто-то слюной захлебнется, представляя тебя голенькой.
– Что?! – Заорал парень. – Алиса, это и есть твой… Он же хамло недоделанное! –
Семен сразу переменился. Из офисного планктона решил превратиться в буйвола: покраснел, ноздри раздувает, кулачищи сжал, так что вены вздулись. Ой-ой, сейчас бросится меня убивать.
В глазах так и пляшет желание рожу мою прекрасную кулаками обтесать до уровня дубовой коры, а мне так весело от этого. И Алиса не подвела: разозлилась, словно кто-то ее ребеночка обидеть пытается. Все правильно, так его!
– Семен, ты совсем охренел? – спросила она, забыв, что злится на меня. – Мало тебе меня подкалывать, еще и жизни учить будешь? Я повторю – завидуй молча.
Моя наивная птичка думает, что этот парнишка на меня слюнки пускает. Ну точно наивная! Как же можно не замечать того, кто фантазирует о тебе по ночам, а иногда и рано утром в офисном туалете, пока некому застукать за рукоблудием.
Мышка об этом даже не думала. Это не могло меня не веселить, а она еще и под локоть меня схватила и повела к выходу. Так и хотелось обернуться показать этому Семену змеиный язык. Жаль, он бы такой шутки не оценил.
Да и вообще, ничего он оценить сейчас не был способен. Сразу понял, что со мной ему не тягаться. Никогда! Он проиграл и вкус его огорчения был пикантной приправой к основному блюду, а блюдо самостоятельно вывело меня из офиса. Так уверенно шагало рядом и скрежетало зубами, что мне хотелось хвостом вильнуть от удовольствия.
Мышка вызвала лифт, насупилась, ворчит себе под нос. Вот сейчас лифт приедет, мы зайдем, а там никого… А если он сломается? Она решится посмотреть внимательней, каков я?
Лифт действительно приехал пустой – что-то от моего пророческого дара все же осталось! Ну или я так увлекся, что уже трачу силы на такие пустяки.
А она такая строгая, что мое орудие в штанах не то что кровью наливается – каменеет. Да, девочка моя, накажи меня. Я такой плохой! Пришел, испортил тебе жизнь…
– Скажешь хоть слово!.. – пригрозила она мне.
– И что тогда?
Дверь за мной закрылась, мы поехали вниз, но остановить какой-то лифт для меня не проблема, как и выключить здесь свет. Вот интересно, боишься ли ты темноты? Шагаю к ней, положив руку на ремень штанов. Покажи мне свои страхи и я превращу их в новую пикантную игру!
Только она явно не в духе, кажется, переживает из-за какой-то ерунды. Кажется, из-за работы, вот же странная мышка.
– Просто помолчи хотя бы до выхода! – огрызнулась она и, скрестив руки у груди, отвернулась. Насупилась, как смешная плюшевая зверушка.
Только я решил дать ей передышку, а то лопнет же. Очень уж привыкла переживать по пустякам, подулась, поворчала сама себе и сразу вспомнила про меня. Посмотрела заинтересованно. Не поверила, что я затих. О да, детка, я могу быть очень тихим, если после этого на меня посмотрят вот так.
Тут и лифт приехал. Я и слова не сказал, шагнул из кабины первым, к выходу направился, а она так вкусно недоумевает. На что же похоже ее удивление? Ммм… горячий шоколад, а интерес, как корица. И страх, как ноты кардамона. Прекрасное блюдо, но прокиснет без подогрева, потому я, улыбаясь, и говорю с ней самым невинным тоном, пробую почву ее настроения:
