Александр Вер
Падение: Новый Хранитель
Альб предложил:
– А хотите, я вам выбью место офицера в новом штурмовом отряде? Или… Вы отзывались о минпорядовских “Волках” хорошо, помнится. Хотите Артура попрошу вас туда взять? Он не должен отказать в этом. Это отличное подразделение!
– Лучшее, – поправила Ната. – Но я туда не хочу. А можно я с вами? Вам ведь нужен будет секретарь?
Альб выпучил глаза, бросил мимолётный взгляд на фото жены и озабоченно погладил макушку:
– Я думал об этом. Но ведь там зарплата в три-четыре раза меньше. А у вас выплаты по кредитам, как я помню…
Ната поняла намёк и смутилась. Всё же порвать с таким человеком, как Альб, очень не хотелось. Это значило: потерять поддержку его авторитета, стать в глазах других обычной, окунуться самой в грядущую неизвестность. Очень страшную в этом нестабильном мире. Пугающую гораздо больше, чем мерзкие, но терпимые шуточки про “коммандора”:
– Я согласна… Но если вы против?..
– Нет! Я не против. Даже лучше иметь такого верного человека рядом, – заверил он, но как-то не уверенно.
Речь продолжили о будущих заданиях. Альб распорядился получить амуницию, взамен утерянной, ещё раз пообещал взять к себе, но о Бети отказался вести разговор.
Глава 3. Пантера-киборг
Часто мы даже не подозреваем, о том, что человек, живущий рядом, может оказаться – самым верным другом.
– Грапп Феро “Корни истины”.
– И что с девчонкой, так и не сказал? – пробасил Бун, не отрываясь от прицела снайперской винтовки. Напарник стоял перед распахнутым окном и, целясь, с мрачным видом слушал её рассказ о злоключениях на шоссе. Огромная гаусс-снайперка, любимое оружие Буна, стояла на треноге и смотрела в окно. Туда где в противоположном доме засел подозреваемый. Взломщик маячил в квартире и уже сутки колдовал над программным кодом. Всё это время Ната наблюдала его затылок на экране монитора и ждала, когда же этот тощий очкарик взломает сервер. По закону такое правонарушение заслуживало пули в голову сразу же. Быстрое и без судебное правосудие – привычная вещь, возложенная сегодня на маленький отряд Наты и её командира.
Ната устроила зад прямо на холодном полу, опершись о стену, рядом с треногой. Ей не грозили болячки от переохлаждения и как знаток компьютерных языков, читая отчётливые серые символы, она готовилась дать отмашку, когда будет нарушен закон:
– Нет, – промямлила она.
В глубокой ночи уличные фонари выхватывали силуэт угрюмого коллеги. Бун, злился на наказание всего отдела и ворчал сутки напролёт, которые они потратили на торчание в этой обшарпанной надоевшей квартирке. Жильцов, перед операцией, как обычно, выгнали минпорядковцы, давая простор их тандему. Бун время от времени проверял затвор и заглядывал в патронник, словно напоминал, как не любит работать в паре и обыденно бухтел, поглаживая родную винтовку, выдавая своё брюзжание за разговор.
Ната устала смотреть на экран и откинула голову к стене. В памяти застучали туфельки Бети по лестнице, где девочка любила прыгать как горное копытное. Тряся копной светлых волос и расширяя и без того большие серые глаза, Бети любила клянчить, чтобы Ната достала ей запретные конфеты с верхней полки.
Про девочку она не забыла. Последние два дня Герман и Иван во внерабочее время шерстили для неё сеть и обзванивали всевозможных знакомых, спрашивая о ходе следствия Министерства Порядка. Плоды не радовали. Ната, вынужденная корпеть на задании безвылазно, уже сутки мучилась от безысходности.
Бун перебил мысли:
– Везла клиента в одиночку. Молодец. Что сказать…
К его грубости с годами все привыкли. Бун был грозным и самым крепким бойцом в отделе, третьим, после Германа и Ивана, заместителем Альба, с множественными шрамами после битв на периферии Республики Топал за интересы корпораций. Там часто случались конфликты, когда кто-то хотел поживиться очередной чужой колонией или требовалось проучить взбунтовавшихся рабочих. Такие, как Бун, молодые горячие головы – наёмники, первым делом бросались в мясорубку, где теряли жизни и конечности. Бун отделался ампутацией руки, которую ему теперь заменял киберпротез. И хоть сделана правая рука была на славу, не отличишь от настоящей, Бун скрывал его от всех и носил рукава подлиннее. О протезе, конечно же, все знали и старались не тревожить расспросами матёрого ветерана, душу которого изъели шрамы битв.
Для ветерана он был довольно молод. И силы ему не занимать, однако, Бун утверждал, что ищет спокойствия в тихом, отделе Альба. Хотя тихим их отдел вряд ли кто-то мог назвать. Слишком часто, по нескольку раз в год приходилось выезжать на совсем ярые заварушки, где нередко гибли ребята. Самыми опытными старожилами оставались костяком вокруг Альба – Бун, Герман, Иван и сама Ната.
– Ты следишь? Как он там?
Бун надоел ей своим ворчанием. Он торопился закончить дело и свалить поскорее. Похоже, ему стоило расслабиться, так как подозреваемый не спешил со взломом. Ната вспомнила, что коллега вовсе не искусственный и предложила:
– Поешь?
– Следи, – Бун уступил ей место у винтовки.
Ната поставила монитор на подоконник, чтобы наблюдать за кодом, и сместилась к оружию, приладив приклад к плечу. Теперь перед ней возникли обе цели: висок жертвы в перекрестии и экран, где торчала голова.
Казалось, лицо программиста она выучила наизусть и с сожалением отмечала, что бедолаге сегодня ничего хорошего не светит. Бун как старший настаивал пустить пулю не задумываясь. Иногда, казалось, Альб выступает против таких методов, потому что смертные приговоры он часто заменял арестами и настаивал на допросах, за что получал обвинения в самоуправстве. Бун же не разделял его мнения и не задумываясь жал на курок.
Напарник уселся слева на пол, в метре от окна и оперся о стену. Из рюкзака он вынул свёрток и, вальяжно раскинув ноги, принялся жевать бутерброд:
– Думаешь, справилась бы и сама? – спросил он после первого проглоченного куска.
Ната, радуясь тому, что отвадила обозлённого коллегу от спускового крючка, повела плечами. Ей казалось, что тут Альб прав. Очкарик похоже никогда не держал в руках оружия и умел нажимать только на кнопки. Скорее всего, этот бедняга случайно попал в прицел минпорядка, так как за сутки не сделал ничего такого за что стоило снести ему башку:
– Конечно. Только стрелять в человека, который жмёт кнопочки, мне кажется неправильным. Неужели нет уродов поопасней?
Бун, чавкая, махнул бутербродом в сторону.
– Так ведь и этот опасен. Это приказ! Сомневаешься?
Бун настолько достал её своим занудством и чёрствостью, что Нату посетила мысль; заговорить напарника, чтобы спасти жизнь взломщику, даже если он взломает что-нибудь. Пускай, Альб его допрашивает. Он так любит поболтать с некоторыми преступниками. Их даже потом отпускали, втихую, чтоб никто не видел. О чём говорили и зачем Альб это делает, Ната никогда не спрашивала, но этого невезучего дурачка стоило отправить в лапы мудрого начальника, по её мнению:
– А вдруг у него семья? – она повернула голову и с упрёком кинула коллеге в лицо. – Дочка! Представь, если мы сейчас осиротим ребёнка?
Бун замедлил движение челюстей, но только на секунду. Потом он издал странный гортанный звук и проглотив прогремел:
– У меня две дочки. И что? Кто-то думаешь, заплачет, если я когда-нибудь не вернусь. Они и думать обо мне забыли после развода с этой дурой.
Бун постоянно себя вёл, словно весь мир ему надоел. Бывшую жену он вечно одаривал скверными словами. И о дочках редко говорил. Не оттого ли он так очерствел, что дети о нём нечасто вспоминали? Грубого вояку стало жаль ещё больше, чем программиста, которого она собиралась спасти:
– В пустыне я видела Тирер и Софию, – заявила она с мечтательным видом:
– Чего? – Бун чуть не поперхнулся:
– Спутники. Они такие красивые. Тирер такой жёлтый и светит ярче Софии. Вся белая пустыня от них пожелтела. И тени от камней казались не такими чёрными. Мне даже не приходилось включать ночной визор. Представь.
Ната мечтательно закатила глаза вспоминая:
– А… – протянул Бун, неуверенно, и выронил из зубов капустный лист. – Я их тоже видал. Но давно, – он замахал руками. – Из-за смога над нашей Тетрой, чёрта с два, что-то разглядишь на небе! И что?
Когда его усилиями лист зелени вернулся за щёку, Ната протянула:
– Не могу забыть, как там красиво. За городом, – она посмотрела ввысь на розовую дымку, нависшую везде и повсюду, над Тетрой. – Вроде ничего особенного. Камни, да сухая трава. Но почему-то там так спокойно и как-то чисто… Если понимаешь?
В попытке расчувствовать вояку Ната даже потеряла цель из виду и уставилась на розовое марево, за которым, ей представился золотистый невидимый Тирер, холодный как ночь и изрытый кратерами. Безжизненный, чарующий, как и пустыня, по которой она ползла.
Бун не купился на её уловку, прокашлялся и указал на ствол. Ната настойчиво добавила:
– Тебе стоит там побывать. Развеяться и вспомнить, как выглядит нетронутое людьми место. Проникнуться его очарованием, что ли.
Он смутился и неуверенно повёл плечами:
– Чего ты там такого могла увидать? Пыль, разве что, – он указал на её живот. – Ты ведь ползла!
Ната поморщилась от его твердолобости. Теряя надежду в силах что-либо изменить в этом каменном человеке, она призналась:
– Я выстрелю в этого взломщика только в крайнем случае!
Бун к концу её фразы, как раз набил желудок и откинулся, размякая прямо на глазах с лёгкой улыбкой. Последний проглоченный кусок, похоже, гораздо больше успокоил его, чем все её потуги. Он крякнул довольным зверьком и с наслаждением провёл рукой по животу:
– Как хочешь. Но, помни. Я за операцию отвечаю! Если код будет иметь отношение к терроризму, стреляй без раздумий.
Ната довольная первой победой, стала прикидывать, что ещё такое придумать, ради того чтобы не спускать курок. Бун интригующе заметил:
– Ты очень странная сегодня. С первых минут как мы тут. Сидишь и на монитор не смотришь.
– Чего? – Ната покосилась с недоумением:
– Да. Ты всё по сторонам глазеешь. В потолок втыкаешь. Как будто не здесь.
– Здесь я… – буркнула она недовольно, не понимая, о чём это он:
– А теперь ты сочинила, что у преступника есть дочка. А потом про спутники вспомнила. Ты знаешь что ты самая неразговорчивая из всех в отделе? В жизни не помню, чтобы ты задала лишний вопрос и вообще болтала. Я уже тут весь день думаю, что с тобой случилось. Не знаю… Может, ты влюбилась?
Нату передёрнуло, оттого что Бун её раскусил. Она сердито насупилась и тут же перед глазами встал образ Создателя, о встрече с которым она не могла говорить. Тайна его местоположения и таинственность его ухода из ТНН, не отпускали мысли, заставляя молчать ещё крепче.
Бун меж тем вымел застрявшие крошки из щетины и аккуратно поинтересовался:
– А ты, вообще можешь влюбиться?
– Я? – удивилась Ната. – Я же человек!
– Я не хотел. Извини. Просто любопытно. Ведь понимаешь, я же не знаю, какие изменения происходят с человеком… ну, как бы, прости, после этого… трансформации.
Хоть он с почтением подбирал слова, воспоминание о блокираторе причинило боль. Ната стиснула в руках приклад, уже не радуясь тому, что увлекла Буна другой темой. Он задумчиво спросил:
– Ты ведь не успела тогда. Ну, до преобразования, родить. Не думала? Сейчас… – после тактичной паузы он добавил. – Ведь никогда не поздно.
Он намекал на искусственную яйцеклетку. Её создавала “Марул” за огромные деньги из родных живых хромосом. Синтеты таким образом, нередко заводили детей в специальных клиниках. Вот только, когда бы она занималась ребёнком, с такой вот работой?
– Меня это не интересует, – вместо того чтобы успокоиться, она заразилась тем же раздражением, что и Бун несколько минут назад. – И вообще! Как ты меня представляешь, тут с винтовкой в руке, а через десять минут я сорвусь и понесусь через полгорода менять пелёнки?
Она поздно поняла, что стала дуться так же, как и он. Бун усмехнулся:
– Ну вот. А говоришь о дочке преступника. С чего тебе это пришло в голову? Я же говорю, ты сегодня странная, – Бун прокашлялся. – Вон, командование тебя сотворило по образу жены Альба. Задумывалась, для чего?
Ната, взорвалась не выдержав:
– Прекрати!
– Прости. Но почему? Найди себе пару, Ната. Ты, чего одна? Ты же – человек, говоришь. Значит, можешь.
Ната была готова уже проклясть этого программиста, ради которого она тут пыжилась. Она не собиралась ради его спасения попадать под неудобные расспросы. Усилием воли Ната сосредоточилась на прицеле, где подозреваемый заёрзал и стал вести себя необычно. Очкарик сгорбился, по экрану тут же поползли подозрительные строки кода. Ната напряглась:
– Что там? – Бун ничего не подозревал:
– Ничего, – резко бросила она и процедила. – Эти ваши разговорчики о “коммандоре”!
– Ну, если хочешь знать, я никогда их не поддерживаю.
– Да, ладно!
– Не обижайся. Мне не смешно, оттого что женщина погибла… Хорошая женщина судя по фотографии. И как можно шутить об этом, не знаю?
Бун помрачнел, как человек перед глазами которого прошло слишком много смертей для одной жизни. Он примолк и грустно цокнул языком. Между тем Ната как могла, тормозила палец на спусковом крючке. Программист всё-таки взламывал сеть и скачивал файлы. По экрану поползли строки кода, которые сегодня вовсе не хотелось видеть. Искусный взлом правительственного хаба, который демонстрировал очкарик, был самым наглым на её памяти. Программист крал данные Славного Правительства. Это был смертный приговор!
Ната застыла и с ужасом разглядывала серые символы, вместо того чтобы потянуть палец на себя.
Бун нарушил тишину:
– Не сердись. Я не хотел тебя обидеть. Что, там с очкариком?
– Всё хорошо, – соврала она:
– А, что ты делаешь после задания?
– Что?..
Ната перевела взгляд на напарника и захлопала ресницами. Бун с покладистым видом смотрел вниз. После выдоха он поднял взгляд:
– Понимаешь? Я часто вспоминаю, как мать мне готовила оладьи, когда я был мальчишкой. Я никогда не забуду их вкус, – он посмотрел в сторону. – А теперь… Я же не знаю рецепта. Пытался несколько раз сделать, но эти штуки не даются мне… Горят, в общем, они у меня. Или сырые. Что делаю не так не знаю. Не поможешь мне сегодня не испортить себе завтрак? – выдержав паузу, он пояснил. – Приглашаю тебя. Заходи… Может, покажешь?
Прицел, ставшей ненужной, винтовки ушёл вверх. Ната, позабыв про задание, осознала, куда завело её желание расчувствовать Буна. Похоже, оно возымело совсем нежданный эффект на одинокого полного сил мужчину:
– Не поняла тебя…
Она бы прокашлялась, если бы могла, но сомнения всё же оставались. Бун никогда себя так не вёл:
– Если, в оладьях не смыслишь – ничего, – продолжил он спокойно. – Давай, посидим где-нибудь. Забудем о работе. Просто поговорим.
Десятилетиями не знавшая свиданий Ната, не могла представить, в каких красках видел Бун их общение. Как положено приличной женщине она отвела глаза в сторону и медленно выдавила:
– Мне кажется, не стоит…
Бун усмехнулся:
– Ты правильно поняла, но подожди… Я знаю тебя много лет. А сегодня мне кажется, что совсем не знаю. Ты… В общем… Не думай обо мне плохо.
Ната вовсе растерялась. Программист на экране торжественно вскинул руки. Не реагируя на жест, она возмутилась:
– Мне показалось?.. Или ты действительно, только что пригласил на свидание синтета?
Бун неспешно подыскивал слова:
– Не надо так. Ты непросто синтет. Ты другая…
В мягком тоне чувствовалось, что Бун не ищет лёгкой игрушки на один раз. Да и малодушие – это не про него! Он, что видит в ней личность? Женщину, с которой можно завести отношения? Не тронулся ли он умом от одиночества?
Ната думала, что сейчас сама тронется умом вместе с ним:
– Так плохо в нашем городе с женщинами? – она подозрительно покосилась.
– С женщинами? Ха… С женщинами всё хорошо, – и тут же рявкнул громко. – С дурами плохо!
Программист её уже не интересовал. Ната запуталась. Почему именно она? Может в ней есть что-то такое, что до сих пор нравится мужчинам? За бурей воспоминаний она не знала, что ответить. Поклонниками она крутила давным-давно, пока не вышла замуж. И не вспомнить уже, что она сделала бы в такой ситуации раньше? Покраснела? Согласилась? “Совсем растеряла женскую хватку!” Теперь краснеть у неё не получится и нужно испытывать, что-то другое из женских штучек.
Первым делом она прикусила нижнюю губу и отвела глаза в сторону. Надо говорить мягким тоном. Не, как солдафон. И главное, дать понять, что она сомневается! Бун меж тем не замолкал:
– И что? Синтеты у нас уже не женщины, что ли? – он уточнил. – И да! Ты мне нравишься. Если, ты это хотела узнать.
Заинтригованная Ната тихо промямлила:
– Я подумаю…
Замолкла, растерявшись как дура. Ей показалось, что она пробубнила, как жуткая неумеха! Злая на себя она зарычала, схватила крепче винтовку и направила на цель. Боясь ляпнуть, что-то снова невпопад, Ната собралась и потянула спусковой крючок. Взвизгнули соленоиды. Винтовка подпрыгнула и рыгнула свинцом. Довольно, с неё на сегодня нелепостей!
Бун, охнув, подскочил и посмотрел на экран. Рядом с головой программиста разорвалась ваза. Сотни осколков керамики рухнули вместе с грунтом, осыпая грязью макушку очкарика. Очкарик подскочил, увидел дыру в стекле, и перепуганный до смерти, бросился на пол.
– Что ты творишь?
Бун завращал головой туда-сюда, отчего стал выглядеть смешным. За насмешкой над ним Нате было проще забыть свою ужасную растерянность. Оторопь сошла мигом. Ната с уверенностью готовилась заняться привычным делом. Теперь всё казалось лёгким и знакомым. Побежать, схватить очкарика, закрыть его и поехать домой.
Бун выровнялся и спокойно наблюдал, а значит доверял. Ната вогнала пистолет в кобуру:
– Собираюсь взять его тёпленьким и допросить. Альбу сдадим!
Ната распахнула дверь квартиры и поспешила к пролёту лестницы. Сзади донеслась тихая ругань и шаги напарника.
По лестнице она сбежала, прыгая, через три-четыре ступени и рванула створку парадной двери. На улице, противоположный подъезд, где жил очкарик, прикрывал подозрительный фургон. Две фигуры рядом тут же напряглись. Ната заметила в их руках мини-пулемёты и бросилась к ближайшему авто слева. Раздался треск очередей в ночной тишине и осколки стекла брызнули за пазуху. Два жала застыли в спине. Ната поморщилась и развернулась. Спереди её броня толще.
К таким переделкам она привыкла. Похоже, программиста приехали забрать подельники. Ната слишком затянула время. Выстрели она раньше и эти двое не успели бы даже достать стволы. Теперь нужно думать, как с ними сблизиться, чтобы пристрелить наверняка.
Бун не показался. Ната знала, что он предусмотрительно ждёт у двери её отвлекающего манёвра. Броня позволяла ей вызывать огонь на себя и прикрывать передвижения напарников.
Ната достала пистолет, пальнула два раза в воздух, не целясь, и рванула к следующему авто, ища за ним укрытие. Пули тут же завизжали вокруг, дробя корпуса машин, врезаясь в стену, выбивая крошку. В этот же момент выскочил Бун. Он вжался в припаркованный грузовик справа от двери и кивнул в благодарность. Оба в этот момент включили рацию на ухе. Присевшая за укрытием Ната сказала:
– Жди…
Прыжком высотой метра два, она перескочила через авто, за которым скрывалась, и ринулась к фургону напролом. Стрелки, не ожидая такого манёвра, промахивались и отступали. До них было метров двадцать. Ната понеслась по безмолвной проезжей части, сокращая расстояние, готовая увернуться. Внезапно голова одной фигуры взорвалась, после попадания Буна. Но взорвалась не кровью, а металлом. Андроид!
Железяка с дырявым черепом рухнула на асфальт. Второй стрелок скрылся за бортом фургона. И этот тоже андроид… Ната, даже в пылу перестрелки, могла отличать механические движения.
На мгновение фонарный свет мелькнул по лицу врага, перед тем как он скрылся. Ната узнала его. Точно такой же был в пустыне в день нападения! Совпадение? Андроида срочно нужно брать живым! Если догадка верна и лицо не просто серийная копия, надо исследовать память, куда дели Бети. Нельзя упустить такую находку!
Шаги андроида заклацали по ту сторону. За фургоном он будет ждать её выхода с одной из сторон. А, вот снизу не будет! Ната ринулась под колёса, желая проползти под днищем, и заметила ноги. Целиться неудобно, когда плечо упирается в асфальт, и, выстрелив, она промахнулась. После выстрела ноги в ботинках подскочили. Андроид успел вбежать внутрь. Она поползла дальше.
Впереди послышался скрип двери ведущей в дом. Ната видела только по пояс, но стало ясно, что это выбежал на улицу очкарик. Он трусливо пропищал:
– Эй! Я сделал…
И тут же из фургона раздался выстрел. Очкарик упал, выронив компьютер из рук, и ударился, безжизненной, продырявленной, головой об асфальт. Глухой стук черепной коробки вперемежку с хрустом пластика кейса неприятно хрумкнул в ушах. Толстые линзы рассыпали крошки стекла у залитого кровью невезучего взломщика. Бедняга смотрел в пустоту, не найдя в фургоне спасения. Андроиду кто-то приказал избавиться от ненужного свидетеля.
Ната поморщилась от гнева и с яростью резко распрямила ноги и руки, вогнав спину в дно машины. От удара фургон приподняло. Было слышно как убийца внутри зашатался и упал. Спина Наты оставила в днище вмятину, а она выскочила и, не вставая, развернулась к врагу. Рессоры натужно скрипели, когда её пистолет следил за фигурой в тени распашной двери. Андроид всё ещё пытался обрести равновесие и сверкал злобными глазами. Этой доли секунды ей хватило, чтобы перехватить инициативу:
– Замри тварь!
Андроид уткнулся в стенку и вскинул руку с пистолетом. Тут же раздался грохот; фургон содрогнулся и откатил назад на метр, будто в него что-то врезалось. Под звук рассыпанных стёкол и страшного скрежета андроид нажал на курок. Пуля вырвала комок асфальта у её уха. Ната отшатнулась и вскочив, посмотрела в салон. Внутри что-то чёрное и большое рвалось со стороны лобового стекла и кидалось на убийцу. Гигантская тень врезала в грудь титанового выродка. Он выстрелил, тут же выронил пистолет, после чего попытался защититься руками и отмахаться, но тень замолотила его длинными конечностями как игрушку. От сокрушающих ударов фургон заходил ходуном, борта завизжали и застучали стальными барабанами. Улица наполнилась скрипом и грохотом. Ни железо, ни андроид не выдерживали мощи грозной тени. Существо, сверкая оранжевыми глазами и алой пастью, рыкнуло так, что у Наты от испуга поджались колени:
– Бесси! Брысь! – вскричала Ната, узнав тень.
То ли слабо она крикнула, то ли пантера увлеклась, но реакции не последовало. Невесть откуда взявшаяся воспитанница драла андроида стальными когтями как безвольную куклу; потрошила словно на бойне, не давая шанса. Через секунды от андроида полетели отодранные ошмётки, обломки и забрызгала жидкость:
– Бес… А-а… О…
Ната хлопнула себя по лбу и схватилась за волосы, в то время как Бесси зубами уже вырвала голову андроида с корнем. И только когда изувеченное туловище, оставшись обезглавленным, рухнуло на пол фургона, пантера-киборг успокоилась и хрумкнув довольно разжала челюсти. Смятый как консервная банка кусок титана, упав из машины, подкатился к ногам Наты. Тут же сзади послышались шаги Буна и его недоуменный выдох:
– Ого…
Бесси застыла над обломками, лежащими в луже электролита, и злобно зашипела на коллегу. Оранжевые круги в глазах сменили цвет на жёлтый, но не менее зловеще продолжали колебаться внутри фургона; алый овал пасти следовал движениями глаз во тьме словно призрак. Состояние разъярённого зверя не внушало доверия. Ната загородила Буна и вытянула руки:
– А ну, стой, несносное животное!
Пантера подалась вперёд, спрыгнула и коснулась асфальта за метр от хозяйки. Фургон при этом качнулся и глухой звук приземления тяжёлой туши разнёсся по кварталу. Вдалеке послышался, чей-то испуганный крик, было видно как фигуры двух зевак, стоявших за руку, пустились наутёк.
Бесси, которая должна была в этот момент находиться дома, стояла в нескольких шагах и пристально вглядывалась. За спиной послышался громкий шёпот:
– Что это?
– Не делай резких движений, – предупредила Ната.
– Не очень-то и хочется, – отозвался Бун.
Бесси тяжёлой поступью под гул приводов, подошла и неожиданно ткнула мордой Нате в живот. Затем принялась нежно тереться о пояс основаниями своих ушей. В груди пантеры негромко заклокотал звук трущегося железа:
– Это у неё вместо мурлыканья, – полушёпотом пояснила Ната. Бун стоял сзади как вкопанный:
– То есть она меня не сожрёт? Я ведь не железный. Надеюсь, ты помнишь?
Ната стала гладить морду, зная, как это нравится пантере. Причины такой повадки ей были неведомы. Похоже, гению Парута удалось сохранить максимум животных инстинктов:
– Мне кажется, она заскучала одна дома и бросилась меня искать.
Бун кашлянул и ответил:
– Милый… Домашний зверёк…
Ната призналась ему, что встроила взаимосвязанный отслеживатель в пантеру, после того как Бесси чуть не натворила дел в парке на утренней прогулке. Пантера погналась за огромной собакой и чуть не прибила зверя вместе с хозяином. Ната спасла их, когда Бесси сломала лапу животному, а мужчина пополз к кустам. После чего пришлось встроить отслеживатель. Бесси, зная, где находится хозяйка, стала вести себя гораздо послушней. Программу при этом пантера умела самостоятельно включать при желании:
– Это я сглупила. Боялась её потерять, – Ната застонала. – Пока мы были заняты, я не догадалась проверить, где она. Прости, я не знала, что так выйдет.
Бун, оглядываясь вокруг, заметил:
– Я ещё не понял, хорошо это или плохо.
Бун осторожно сдвинулся, аккуратно обошёл Бесси и заглянул внутрь фургона:
– Вызываю бригаду очистки. Тут мы не справимся.
– И этого, – Ната указала на труп очкарика:
Бун разочарованно цокнул языком:
– Нда… Этого ты хотела допросить?
– Опоздала с допросом. Зато, его компьютер надо тщательно обследовать. Это те андроиды, которые напали на нас с Бреттой. Бун, обязательно срочно нужно вытащить всю информацию из их памяти! Если удастся.
Она расстроенно посмотрела на изгрызенную головешку, валяющуюся у ног:
– Ты уверена? – удивился Бун.
– Ну, Почти. Бун я ищу Бети! Помоги мне выудить из их памяти всё возможное, чтоб найти.
– А почему ко мне не обратилась?
– Не хотела тревожить. Мне Герман с Иваном помогают.
– Вот уж тревожить! Ты даёшь. А ты обследовала место нападения Сыщиком?
Тайный кейс, окрещённый, Сыщиком был невероятно продвинутым устройством с тонкими датчиками, сканерами и секретными базами данных. Используя всего лишь этот чемоданчик, можно было узнать по следам шин марку машины, по инфракрасному следу отследить её, по пороховым газам узнать тип и производителя взрывчатки и много чего другого, чего не заметит обычный человеческий глаз. Сыщик помогал прямо на месте найти ответы на многие срочные вопросы, даже спустя много дней после происшествия. Его выдавали сотрудникам только для заданий, под подпись:
– Сыщика нелегко достать. Иван не может мне его дать просто так, – пожаловалась Ната.
– Зато он даст его мне. А не даст, сам возьму! – рыкнул Бун.
– Спасибо!
– Пока рано. Предлагаю вместе поехать туда и Сыщиком поискать, что могли упустить ищейки минпорядка, – Бун при этом подмигнул. – Побываю в твоём “нетронутом людьми месте”…
Ната улыбнулась:
– Конечно, давай.
И тут же заподозрила:
– Это ты зачем так говоришь? Про поездку с Сыщиком. Расскажешь?
Бун хитро сощурился:
– Заодно поговорим. Развеемся. Ты ведь этого хотела?
Ната ответила улыбкой на намёк. Всё это время она почёсывала ухо Бесси, готовясь схватить кошку, если та рванёт, но Бесси вполне себе миролюбиво следила за Буном, чуть ли не зевая от удовольствия:
– Что ж согласна. Но сегодня горели твои оладьи, Бун. И мои поиски. Мне нужно везти домой моё несчастье.
Несостоявшееся утреннее свидание можно перенести. А Нате предстояло выяснить, что натворила негодница дома, пока выбиралась из квартиры. Ната с ужасом чуяла кавардак и жертвы.
Бун с пониманием цокнул языком:
– Я бы это чудо не назвал несчастьем. Где ты его раздобыла?
– Потом всё расскажу. И, пожалуйста, о ней никому ни слова! Тороплюсь. У меня дома наверняка сейчас погром.
Ната, не желая рассказывать о Паруте, отвлекла Буна загадочным взглядом и стала вплотную:
– В общем, мой ответ… Да! – она нежно потрепала его по плечу, – Позвоню.
