bannerbannerbanner
Наразрыв

Александр Вараксин
Наразрыв

Полная версия

Олег снова налил себе в рюмку водки и выпил.

– Поешь. Я супчик сварила.

Олег достал из кармана пачку сигарет, сорвал обертку. Потом, видимо, вспомнив, что он дома и в комнате спит Лиза, сунул пачку обратно в карман.

– Миша пропал! Как он мне нужен сейчас, позарез нужен. Многие сделки на него были завязаны. Жена его последняя звонила. Он обещал ей денег выслать на ребенка. Деньги не пришли. Он в таких делах пунктуальный, если обещал, то всегда выполнял. Выполнял. Почему выполнял, а не выполнит? Что же это я его раньше времени хороню? Да все будет хорошо! Завис у какой-нибудь мадам. Наберет завтра, покается, и все будет хорошо!

– Он поговорить со мной хотел, когда нас с Лизой в больницу отвозил. Начал что-то рассказывать, а Лиза проснулась и стала капризничать. Договорились с ним, что когда он вернется из командировки, то позвонит, и мы встретимся. Что-то важное хотел сообщить. Надо было мне его дослушать. Эх, Маруся я, Маруся! – Марина сокрушенно покачала головой. – Все бы пошло по-другому.

– Сейчас зачем себя винить? Уже ничего не изменишь,– закончив разговор, сказал Олег. Встал из-за стола, достал из кармана пачку сигарет и вышел на балкон.

Серия 17

За ее спиной лязгнул засов, закрывающий дверь в одиночную камеру. В камере было сыро и холодно. Холодным было и ее тело. Оля не понимала, что с ней происходит. За что, почему это с ней, она ничего не помнила.

Скинув с ног больничные тапочки и поджав под себя ноги, Оля села на металлическую кровать, привинченную к полу. Закуталась в одеяло, и тут по телу пошла мелкая дрожь. Возможно, сказались напряжение последних дней и слабость организма после отравления. Дрожь усиливалась, как будто тело кричало от безысходности. Застучали друг о друга зубы. Сколько времени это продолжалось, Оля не помнила. В какой-то момент, как от высокого напряжения перегорает лампочка, тело дернулось в последней конвульсии, и сознание отключило ее от внешнего мира.

Оля открыла глаза и увидела над собой тускло горящую лампочку в металлической решетке. «Что же такое произошло в моей прошлой жизни, что я совершила, за что посадили в тюрьму? Как вообще такое могло случиться?» Она интуитивно чувствовала, что нет за ней никакой вины. Все происходящее было кошмаром. Как будто кто-то выдернул ее из той жизни, которую она не помнила, и вставил в новую жизнь: с больницей, полицией и тюрьмой.

Оля услышала шорох под кроватью. Передвинувшись к краю матраса, посмотрела вниз. На полу, у дальней ножки кровати сидела крыса. Она шевелила усиками и внимательно смотрела маленькими глазками на Олю. Где-то она видела этот взгляд. Оле стало плохо. Она откинулась на подушку, волна безграничной жалости к самой себе накрыла ее, и слезы потекли по щекам.

В больнице Оля пролежала пять дней. Тело ее полностью восстановило свои функции, но память не возвращалась. Иногда всплывали какие-то картинки, по-видимому, из детства, но они были размытые, нечеткие. Елка с игрушками, конфетти, большой букет цветов в руках, и она идет в школу, дикая боль внизу живота и крик ребенка. Оля напрягалась, вспоминая и пытаясь, как за веревочку, зацепиться за одно из воспоминаний, но …веревочка обрывалась, и серо-молочная стена снова закрывала ей дверцу в прошлое.

Два раза в кабинете заведующей ее допрашивал знакомый майор ФСБ Фролов Геннадий Иосифович. Он спрашивал ее про взрыв на вокзале. Что она помнит? Кто ей дал сумку с взрывчаткой? Кто такой Владимир?

Вопросов было много, но она ничего не помнила. Совсем ничего. Майор показывал ей фотографии незнакомых мужчин и женщин. Все было бесполезно. После ее ответов майор сказал, что она специально прикидывается, чтобы не нести ответственности за убийство невинных людей, и что он все равно выведет ее на чистую воду. Если она не признается, то ей дадут пожизненное заключение, а если признается, то срок будет меньше. Поэтому он ей рекомендует признаться и не усугублять свое положение.

Она действительно ничего не помнила. Совсем ничего. Хотя нет, иногда во сне она видела лицо какой-то женщины, которая смотрела ей прямо в глаза. Лицо было обрюзгшее, и смотрела она на Олю злым и в то же время любопытным взглядом, как та крыса под кроватью.

Серия 18

Марина с детства мечтала о путешествиях. Листая модные журналы, представляла себя на роскошной яхте или на берегу океана, где ветер качает пальмы. В мечтах она грелась на солнце, лежа в шезлонге и потягивая через соломинку бирюзовый коктейль. Швейцар распахивал бы перед ней двери отеля и она, почему-то в воздушном красном с белыми лилиями платье, на высоких каблуках, гордо ступая, подходила бы к стойке ресепшен. Маленькая Марина как-то в разговоре взрослых услышала это красивое слово «ресепшен», и с тех пор оно было ее паролем к красивой и богатой жизни. «Ресепшен» – в этом слове был шум океана и даже запах дорогого парфюма из той далекой, богатой жизни. Марина представляла, как красивый молодой мужчина, в белоснежной рубашке, с синим галстуком, служащий отеля, услужливо протягивает ей ключи от президентского номера и почему-то дарит розу.

Случившаяся любовь с Олегом и рождение ребенка разрушили ее представление о будущем. Однокомнатная квартира, купленная специально для нее на первое время, превратилась в постоянную. На бизнес Олега свалились какие-то неприятности, а находившуюся в собственности трехкомнатную квартиру после развода он оставил бывшей жене.

«Мог бы ей отдать однокомнатную, а мы бы с Лизой заехали в большую. Всегда говорил, что Оля умная, а тут почему-то постеснялся предложить ей поменяться». Хоть Марина про себя и ворчала, но понимала, что Олегу тяжело было бы жить в той квартире, где все напоминало о прошлой жизни.

Мысли о разрушенных мечтах и разочарование в происходящем каждый день возвращались вновь и вновь.

«Светлое будущее в Америке, которое было совсем рядом, кануло безвозвратно, и ничего уже было не вернуть. Хотя, как знать. Пока жив, всегда есть надежда».

Марина даже испугалась пришедшей в голову мысли. «Да что же я такое думаю? У меня любимый муж, дочка – моя Лизонька!»

Зазвонил телефон.

Марина аккуратно отодвинула Лизу, которая спала, уткнувшись в плечо и уморительно посапывая. Встала с кровати и босиком побежала на кухню, где вчера оставила телефон на зарядке.

– Да, кто это?

Номер не определился.

– Игорь. Не узнаешь по голосу? Быстро ты забываешь старых друзей! Я проездом в городе. Если хочешь, можем кофе выпить и поболтать. Ты как? Я слышал, что вышла замуж за крутого бизнесмена. Наверно, он тебя никуда не выпускает? Замуровал в своих чертогах.

Игорь был балаболом. Вот и сейчас выпалил свою речь, как из пулемета, не давая Марине вставить слово.

– Говорить можно? – смеясь, спросила Марина.– Или ты сам все за меня расскажешь?

– Извини, я, как всегда, тороплю события.

– Да, я замужем. У меня родилась дочка Лизонька, и я очень рада тебя слышать. Все наши разъехались, ты, я знаю, за границей живешь. По-моему… в Италии. Так?

– Палермо. Точно. Работаю в крупной корпорации. Вот сейчас в командировке. Заехал маму проведать, подарки привез ей и тебе, кстати. Так что отказаться от встречи ты уже права не имеешь.

Марина стояла на холодном, вытягивающим жизненное тепло полу, переступая с ноги на ногу. Когда нога касалась пола, по телу бежала легкая, противная дрожь. Какое-то время Марина терпела, а потом снова меняла ногу. Мысль терялась, и необходимо было время, чтобы сосредоточиться. Но быстро остывающая нога забирала на себя все внимание. Далее следовало движение смены ног, и снова внимание ускользало. Поэтому телефонный разговор получался рваным, заполненным длинными паузами. Мерзлятик, называла в детстве Марину мама. Да хоть кто бы замерз, стоя на этой ледяной плитке. Марине почему-то не пришло в голову выйти из кухни, залезть с ногами на кровать и укутать окоченевшие ноги в одеяло. Рваное внимание было приковано к смыслу телефонного разговора.

– Да, давай встретимся. У меня рядом с домом уютное кафе есть, «Париж» называется. В нем очень вкусный кофе варят. Я могу после двенадцати. Ты как?

– Ок. Скинь мне адрес. Я приеду.

– До встречи.

– До встречи.

Марина только сейчас ощутила, что ноги превратились в ледышки.

«Бррр. Игорь, – Марина улыбнулась. – Надо же, помнит и подарок привез».

Ее накрыла волна приятных воспоминаний.

Когда они учились в институте, ее забавляло поведение Игоря. Не лезущий в карман за словом, в ее присутствии он был не так красноречив. Марина часто ловила на себе его взгляд, но не придавала этому значения. Так, юношеская влюбленность. Пройдет. И вот звонок. Она улыбнулась. Так захотелось выскочить из своего маленького мирка. Туда, где существует Палермо, Америка и ресепшен.

Марина бегом добежала до кровати, залезла под одеяло, прижала к себе Лизу, закрыла глаза и представила себе пальмы, голубое море и молодого человека с розой в руке.

Серия 19

Олег сидел в небольшом, всего на пять столиков кафе.

Домой ехать не было никакого желания. Дела шли плохо. Единственная радость – Лиза с Мариной. Все плохие мысли улетучивались, когда он брал маленького человечка на руки. В кафе он пришел обдумать сложившуюся ситуацию. В офисе постоянно отвлекали, и сосредоточиться было невозможно.

Место было проходное. Посетители заказывали по чашке кофе, выпивали и бежали дальше по своим делам. Этот поток людей позволял отключиться от проблем и с холодной головой посмотреть на ситуацию.

Явно кто-то объявил на его фирму охоту. По надуманным поводам его уже несколько раз вызывали в полицию. Запрашивали документы по работе с поставщиками и предлагали сознаться добровольно в том, чего он не совершал.

– Тебя заказали, – сказал ему Толик, бывший сотрудник полиции, уволившийся из органов пять лет назад и открывший свой бизнес.

– Вероятнее всего, заплатили хорошие деньги, и ребята эти деньги будут отрабатывать. Хорошо, если не возбудят уголовное дело и не закроют лет на пять-семь. Сколько таких предпринимателей на зоне сидит. Самый лучший способ отжать бизнес – это возбудить уголовное дело на собственника.

 

– А кто мог меня заказать?

– Что тут гадать? Все очевидно. Кто у тебя главные конкуренты на рынке? Кому ты как кость в горле?

– У меня одни серьезные конкуренты – это фирма «Аргус». Директор там русский, а рулят всем азиаты. Они предлагали мне в прошлом году выкупить фирму.

– Надо было продавать.

– Так давали смешные деньги.

– Чувствуют свою силу, вот и предлагали копейки. Да, не позавидуешь тебе. Ребята они беспринципные. Моральными ограничениями не обременены, могут и физически устранить. Для них это нормальное решение вопроса, если другие методы не сработают. Советов не даю, но ситуацию тебе описал, и не убаюкивай себя иллюзиями про справедливость. Совесть у людей, принимающих по тебе решения, отморожена, а может, ее и не было никогда. Деньги в их мире решают всё. Можно, конечно, сумму больше дать, но в покое тебя не оставят. Могут наркотики в машину подкинуть или в офис, или семье угрозы пойдут. Никто с тобой честно конкурировать не собирается. Выводы делай сам.

Олег отпил глоток кофе и посмотрел в окно. Мелькали машины, и прохожие спешили по своим делам. Жизнь шла своим чередом.

«Оля, – Олег передернул плечами. Вспомнил очную ставку в здании ФСБ. – Что мои проблемы с проблемами Оли». Перед глазами стояло ее заплаканное лицо. Оля ничего не помнила. Он брал ее за руки, рассказывал эмоциональные случаи из жизни: рождение детей, первая поездка к морю, смерть ее мамы. Оля морщила лоб, пытаясь вспомнить, и через минуту виновато отводила глаза. «Как это страшно потерять память. Теракт. Какая из нее террористка. Хотя с сегодняшними технологиями зомбирования все возможно. Что за Владимир, которого она не видела ни разу, а продала квартиру и поехала к нему в Вологду или Волгоград? Я тоже хорош, ушел в свои проблемы, а надо было вникнуть. Знал ведь, что Оля очень доверчива. Открытый миру человечек. Почему не проверил через своих знакомых этого Владимира? Нет никакого оправдания мне».

Олег сунул руку в карман и вытащил пачку сигарет. Вспомнил, что в кафе запрещено курить, и сунул пачку обратно. Сейчас он бессилен что-либо сделать. Раньше надо было беспокоиться.

Олег встал из-за столика и подошел к стойке. Заказал чашку кофе. Смотрел, как ловко девушка с азиатскими чертами лица насыпала в турку кофе.

«Вот и тут азиаты работают», – промелькнула мысль.

– Я вам принесу кофе, когда сварится. Присаживайтесь.

Девочка искренне улыбнулась и кивком головы показала на его столик.

Олег послушно вернулся на облюбованное им место, сел на неудобный стул, про себя отметив, что специально такие стулья поставили, чтобы посетители долго не задерживались. Грустно улыбнулся хитрости хозяев кафе и посмотрел в телефон на пропущенные звонки. Пока Олег заказывал кофе, за окном начался дождь. На машинах дворники разметали падающие капли, а прохожие поднимали воротники или раскрывали зонты. На сером фоне появились красные, черные, синие пятна зонтов.

«Красочные пятна поздней городской осени. Вот-вот выпадет снег, и кругом станет белым-бело, и наступит белая полоса в моей жизни. Не будет же черная полоса длиться бесконечно. Думай, Олег, думай. Нестандартные решения всегда были твоей фишкой. Не бывает безвыходных ситуаций. Всегда есть выход».

На телефоне спикало смс: «По Михаилу нет никаких известий».

Олег попросил своего знакомого в Астрахани каждый день узнавать в полиции про пропавшего Михаила.

Как будто снова открылась воронка неприятностей и затянула туда Олега.

«Что же могло такое случиться, что Мишка не выходит на связь уже неделю? Полиция проследила весь маршрут, до самой его последней остановки в гостинице на трассе. Версия про мадам отпала, так как не мог же он зависать у женщины целую неделю. Аварий на этом участке дороги не было».

Олег гнал гнетущие мысли. «Куда мог пропасть взрослый человек, поехавший по срочным делам и не добравшийся до места? Не осталось ни одной логичной версии».

– Извините, пожалуйста, кафе закрывается! Вот ваш счет, – девушка протянула ему коричневую папочку.

Серия 20

Оля бесконечно устала. Три дня допросов, иногда с подключением каких-то приборов. Очные ставки. Что-то смутно знакомое мелькало в памяти, когда она видела нового человека, и тут же растворялось в молочном тумане. Какой-то мужчина даже тряс ее за руки и кричал, что он бывший муж, Олег. Бесполезно. Прошлое было за этим молочным туманом. Только во сне она постоянно видела неприятное женское одутловатое лицо. Кто это, она тоже не могла вспомнить. Вчера вывезли на железнодорожный вокзал. Наверное, надеялись, что когда она увидит разрушенный зал, вспомнит свое прошлое.

Ничего не вышло. Память не желала возвращаться.

Доктор сказала, что доза была слишком большая. Если бы ее привезли на 10-15 минут позже, врачи бы не смогли спасти ее мозг. «Лучше, наверное, было мне умереть и не испытывать этих страданий, через которые я вынуждена проходить. А если действительно я причастна к этому взрыву? Ведь я ничего не помню. Отпечатки обнаружены на фрагментах сумки, в которой была взрывчатка, и несколько человек видели, как я перетаскивала клетчатую сумку.

Что же там произошло на этом вокзале? Как я могла? И как после этого жить? Столько людей погибло, и я виновница этой трагедии. Закрыть бы глаза и просто умереть. Придут за мной утром, а я мертвая лежу». Глаза наполнились слезами, и Оля, уткнувшись в подушку, заплакала. Ей стало жалко себя. Жалко, что она еще так мало пожила и что сейчас совершенно не понимает происходящего. Жалко погибших по ее вине людей. Следователь показывал ей фотографии мужчин и женщин, разорванных взрывом. Маленьких детей, погибших под обрушившимся потолком. Она опять попыталась вспомнить, но молочный туман был на своем месте. Проявилось гадкое лицо женщины, которая внимательно смотрела на нее своими маленькими крысиными глазками. Оля провалилась в сон.

Утром ее разбудили и отвели на допрос. На душе было полное опустошение. Было одно желание, чтобы от нее отстали. Она должна понести расплату за то, что совершила. Вольно или невольно. Погибли люди, и она соучастник этого преступления. Оля сидела напротив следователя. Геннадий Иосифович внимательно читал документы, лежащие перед ним. Оля услышала, как за ее спиной открылась дверь, и в кабинет кто-то вошел. Майор приподнялся со стула, но мужской голос за ее спиной сказал:

– Сидите, Геннадий Иосифович! Продолжайте. Я тут в сторонке понаблюдаю.

«Голос. Что-то было в этом голосе знакомое».

– Гражданка Соломатина Ольга Васильевна! Вы признаете свое участие в террористическом акте на железнодорожном вокзале? – неожиданно резко и зло прозвучал голос смотрящего не нее следователя. – Подпишите вот в этом месте.

И он протянул ей листок с напечатанным на нем текстом.

– Геннадий Иосифович, не будем спешить? – это говорил мужчина за ее спиной.

«Голос, до боли знакомый голос!» Оля хотела повернуть голову и посмотреть, кто же это говорит. Но в этот момент молочная стена, закрывавшая ее воспоминания, взорвалась.

– Алеша, – почти шепотом прошептала Оля. – Милый Алеша.

Медленно теряя сознание, Оля стала клониться в сторону и упала со стула на пол.

Серия 21

Марина договорилась с мамой, чтобы та посидела пару часов с Лизой. Однообразие жизни тяготило Марину. Она не была любительницей зажигать на вечеринках, но жизнь в однокомнатной квартире с ребенком, мужем и приходящей на помощь мамой утомила ее. До замужества Марина любила бродить по городу. Сидеть в кафе и смотреть через стекло на прохожих. У каждого из них на лице была какая-то эмоция, и можно было домысливать события, происходящие в жизни человека: этот торопится на встречу с любимой девушкой, другой спешит по делам, или вот этот – возвращается домой после хорошей попойки. Для нее это была игра, свой мир, про который она никому не рассказывала.

Маленькую кафешечку под громким названием «Париж» Марина обнаружила случайно, полтора года назад, совсем рядом со своим домом. Услышала мелодию известной французской песни, стоя на остановке троллейбуса. Марина поискала взглядом, откуда идет звук, и увидела открытую дверь в пятиэтажном здании прямо за ее спиной, а над дверью вывеску «Кафе Париж».

Так состоялось знакомство Марины и «Кафе Париж». Для Марины все было живое: кафе, машины, дома и деревья. Мысленно она разговаривала с ними. Это не было сумасшествием – это была придуманная в детстве игра, которая расцвечивала жизнь яркими красками.

В кафе работала семейная пара: Валера и Ирина. Они варили потрясающий кофе, который, по их словам, доставляли им из Гватемалы, и выпекали нежнейшие круассаны и пирожные.

Встречу с Игорем Марина назначила в «Париже». «Два в одном: в кафе вкусные круассаны поем и с хорошим человеком побеседую».

Марина пришла на двадцать минут раньше, чтобы посидеть в тишине, выпить кофе, поесть пирожные и посмотреть в окно на прохожих.

Игорь подошел ровно в два часа, как и договаривались. Подарил ей бордовую розу и присел за стол.

Увидев Марину, Игорь стушевался и покраснел.

– Привет! Уютное кафе, мне бы случайно что-нибудь здесь не сломать, —проговорил Игорь басом, присел на стул и неловко поцеловал Марину в щечку.

– Расскажи про себя, Марина. Артур мне писал, что ты вышла замуж за олигарха, родила девочку, а в Америку не поехала.

Марина невольно сравнила Игоря с Олегом. Сравнение было не в пользу Олега. «Умный, красивый и молодой мужчина». Эта мысль была такая неожиданная и совершенно неправильная. Олег ее муж, и у него есть множество достоинств. Она любит его, а он любит ее.

– Да, так и есть. Только мой муж Олег никакой не олигарх. Своя фирма с небольшим производством. Я занимаюсь воспитанием Лизы, вот и вся моя жизнь. Спасибо, что позвонил. Глоток свежего воздуха, а то пеленки, распашонки, прививки. Обычная жизнь мамочки маленького ребенка. Как ты? Как тебе Италия, Палермо? Про остальных ребят с нашего курса я приблизительно знаю, а про тебя ничего. Вот и рассказывай. Слушаю.

– Что рассказывать?

Игорь улыбнулся.

– Италия прекрасна. Работаю в крупной корпорации. Головной офис в Америке, а в Палермо ее отделение. В первое время было тяжело. Свои обычаи, люди не такие, как в России. В смысле менталитета. Это нельзя, это можно. Каждый день как по минному полю, пока не познакомился с Виктором. Он в компании пять лет и тоже оканчивал наш институт. Виктор рассказал про Италию, которую он объездил за время работы вдоль и поперек. Я последовал его примеру. Утром в субботу сажусь на машину и… поехал по стране. Семьи у меня нет.

Выдержав паузу, Игорь посмотрел на Марину.

– Да, вот тебе подарок привез.

Игорь засунул руку в карман, достал небольшую прямоугольную коробочку, обтянутую темно-синим бархатом, и протянул Марине.

Марина обожала подарки. В детстве она искренне верила в Деда Мороза и весь год ждала двух праздников: дня рождения и Нового года, именно потому, что там будут дарить подарки. И Дедушка Мороз ее ни разу не разочаровал. 1 января был самым счастливым днем в ее жизни: конфетти и подарки, запах мандаринов, елочной хвои и целый мешок конфет.

Марина открыла коробочку. На белом атласе лежали серьги с жемчугом в золотой оправе и кулон на тоненькой золотой цепочке.

– Игорь, зачем такой дорогой подарок? Мне неудобно его принимать.

– Марина, для меня стоимость этого подарка ничего не значит. В моей жизни всего два человека, которых я люблю. Это мама и ты. Ничего не говори. Мне неважно, что ты замужем. Я могу любить человека вне зависимости от этого. И… ты знаешь, всегда есть шанс. В это я верю! Никогда не отчаивайся! Мы не знаем, как сложится наша жизнь в будущем. Серьги и кулон – это мой подарок тебе, и он без всякой надежды на взаимность. Может человек выразить свои чувства, ни на что не претендуя? Я давно хотел сказать, что люблю тебя. Думал, пройдет. Вот уеду в Италию, начну работать, встречу другую девушку, влюблюсь и тебя забуду. Все получилось наоборот. У меня на рабочем столе компьютера стоит твоя фотография. Помнишь, осенью в парке фотографировались? Листья желтые, красные, а ты в светлом пальто с поднятым воротником сидишь на скамейке и куда-то задумчиво смотришь, как будто видишь такое, чего никто не видит.

Я не предлагаю тебе бросить мужа и с Лизой переехать ко мне в Палермо. Просто знай, что если что-то случится, я всегда рядом. Всегда тебе помогу!

Игорь замолчал.

Марина держала в руке коробочку и совершенно не знала, как реагировать на произошедшее. Она догадывалась, что Игорь к ней неравнодушен, но относилась к этому несерьезно. Да и познакомились они уже на пятом курсе. Игорь перевелся в ее группу из другого института, вроде как из Перми. Мысли путались, и Марина не понимала, как себя вести дальше в данной ситуации. «Вернуть подарок, но это невозможно». Серьги и кулон прямо заворожили ее. «Это подарок! Как можно вернуть подарок?»

 

Несколько минут Марина молчала, машинально открывая и закрывая коробочку.

– Даже не знаю, что тебе и сказать, Игорь. Это очень неожиданно. У меня любимый муж, дочка. Твой подарок и признание в любви. Мне перед твоим приходом мама звонила, что-то Лиза капризничает, а мама ее успокоить не может, – соврала Марина. – Так что я побегу. Была рада с тобой встретиться и поболтать. Пока! Привет Палермо!

Марина встала из-за стола, неловко поцеловала Игоря в щеку и выскочила на улицу. В руке она сжимала красивую прямоугольную коробочку, обтянутую темно-синим бархатом.

Серия 22

Олег сидел в кабинете и писал в ежедневнике планы на день и на неделю.

Этот ритуал он повторял на протяжении 15 лет. В первый понедельник месяца Он писал планы на месяц, а 30 декабря – планы на год и на пять лет, если пятилетка заканчивалась.

Звякнуло смс.

Олег вытащил из кармана телефон и открыл сообщение.

«С вашего счета списано ххххххххххх рублей».

Снова звякнуло смс.

В течение минуты были списаны все деньги компании, в том числе кредитные.

Олег непонимающе смотрел на смски, еще не осознавая, что такое произошло.

«Этого не может быть!» – первая мысль, которая пришла ему в голову. – «Этого не может быть! Кто смог зайти в банк и списать все деньги? Пароль от счета был только у меня и у… Мишки. Почему я не заблокировал вход Михаила, когда тот пропал? Это ведь так логично. Была такая мысль у меня, и в этот момент меня вызвали в ФСБ на очную ставку с Олей. Как же я это забыл? Неужели Мишка? А кто еще мог? Либо он сам, либо кто-то заставил его раскрыть пароль. Может, его пытали, он не выдержал пыток и вынужден был дать пароль своим мучителям? Надо срочно сообщить в полицию! Срочно!»

Зазвонил телефон. Звонила главный бухгалтер. Олег поднял трубку.

– Олег Петрович! У нас беда! Кто-то перевел все средства нашей компании на счета неизвестного нам предприятия. Все! Что теперь делать?

– Мне пришли смс, я уже в курсе. Собираюсь и еду в полицию писать заявление.

«Мишка, что же случилось с Мишкой? Мне сейчас о себе надо думать, а я о Мишке. Что будет с предприятием, со мной, с семьей? С маленькой Лизаветой? На какие деньги жить? Мало этого, надо еще платить налоги, зарплату и отдавать кредит. Как не хотел я брать кредит, но Мишка убедил. Рынок растет, сезон, и есть большая вероятность, что не хватит оборотных средств. Хотя по ощущениям могли и без кредита выкрутиться. Договориться с поставщиками об отсрочке платежей, с покупателями о предоплате в счет будущих поставок. Со многими директорами работали больше десяти лет. Что сейчас со всем этим делать?» Почему-то на ум пришла фраза из фильма, который смотрел в детстве: «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?»

Олег написал заявление в полиции и поехал домой. «Необходимо время. Время, чтобы обдумать, что с этим делать». Выхода пока он никакого не видел. Впереди была черная дыра неизвестности.

Подойдя к двери квартиры, Олег достал ключ и прислушался, что происходит за дверью.

Слышно было, как играла музыка – Шарль Азнавур. Марина любила все французское: музыку, вино, одежду из Франции, хотя там ни разу не была. Олег обещал, когда Лиза немного подрастет, поехать в Париж.

«Какой сейчас Париж. Хорошо хоть квартира оформлена на Марину. Все, что осталось, это однокомнатная квартира и гараж от раздела имущества с Олей. Ну и машина, старенький форд». Олег убрал ключ в карман и нажал на звонок. Ему нравилось, когда его встречали. Марина обнимала его за шею и целовала в щеку, а Лиза, если была на руках у жены, то махала руками, улыбалась и гулькала на своем языке, радуясь появлению Олега.

Олег услышал приближавшиеся к двери шаги, и Марина открыла дверь. «Лиза, наверное, спала в комнате». Жена обняла его и поцеловала в щеку.

«Как хорошо, что у меня есть Марина и Лиза. Как же это все-таки хорошо! Моя семья! Не буду сегодня ничего говорить Марине. Проживем сегодняшний день как обычно. Отключу телефон и до утра забуду про все неприятности: про деньги, про обязательства, про Мишку и про Олю, которой сейчас тоже несладко, а помочь я ей ничем не могу. Что же это за год такой? Хорошо хоть живы все! А если живы, то прорвемся!»

Серия 23

Оля очнулась от запаха нашатырного спирта. Открыла глаза и увидела перед собой женщину в белом халате.

– Жить будет? – услышала она такой знакомый голос.

– Жить будет! – улыбнувшись, сказала врач. Нервная система не справилась.

Оля повернула голову и увидела сидящего рядом с ней седого мужчину, одетого в темно-синий костюм. Конечно, годы сделали свое дело, но это был Лешка. Ее первая школьная любовь. Любовь, которая накрыла их обоих. Светлая и чистая. Про которую пишут в книжках.

Алеша сидел на стуле и внимательно смотрел на Олю.

– Как ты здесь? – Оля приподнялась с кушетки. – Что произошло? Почему я здесь?

Оля потрогала свой живот.

– А где деньги за мою квартиру?

Алексей улыбнулся.

– Ну, вот и хорошо, что память восстановилась, а то мы думали, что так и будешь жить в беспамятстве. А сейчас пойдем к Геннадию Иосифовичу, и ты подробно расскажешь, что помнишь. Мы уже про тебя многое знаем, но не достает некоторых фактов.

Алексей приоткрыл дверь и сказал в коридор:

– Заключенную Соломатину в кабинет к следователю Фролову.

В кабинете сидели несколько офицеров и внимательно слушали рассказ Оли.

Их интересовал эпизод на вокзале. В какую одежду был одет человек, оставивший сумку, какие наколки на руках она смогла разглядеть? Какая на нем была обувь? Куда он ушел, когда оставил сумку? Не заметила ли она рядом кого-то еще подозрительного, кто ушел вместе с ним или за этим человеком? Один из офицеров принес ей горячий чай в стакане с подстаканником.

«Стакан с подстаканником, как в поезде», – подумала Оля. И перед ней всплыло обрюзгшее либо попутчицы, и она ощутила запах квашеной капусты. Оля отогнала от себя это мысленное видение и благодарно кивнула офицеру.

Алексей сидел в стороне и внимательно слушал, не вмешиваясь.

Серия 24

Марина шла домой, а из головы ее не выходил разговор с Игорем. Коробочка лежала в сумочке, и было ощущение, что сумка стала тяжелее килограммов на десять. У нее семья: Олег, который ее любит, и дочка. Маленькое чудо. Ее принцесса! Хотя, конечно, все не так, как она ожидала. Серые дни, пролетающие один за другим. Олег обещал, что когда Лиза немножко подрастет, то они все вместе поедут в Париж. Париж!

Она даже почувствовала запах жареных каштанов, которые готовят негры на набережной Сены. Жареных каштанов Марина ни разу в жизни не пробовала, но столько раз читала про Париж, и там всегда упоминались жареные каштаны, что Марина придумала их вкус и запах.

«Америка накрылась медным тазом, так хоть в Париже побываю!»

Марина улыбнулась, и тут же показалось солнце из-за черной снеговой тучи. «Вселенная меня любит! Вот и солнышко выглянуло». Но черная туча медленно поглотила светило, и на улице опять стало серо и уныло. С неба посыпалась мелкая снежная крупа, и Марина прибавила шаг, чтобы быстрее попасть в теплую квартиру, где она сварит себе французское какао. Марине на день рождения Олег купил большую пачку настоящего фирменного напитка. Заберется в уютное кресло, закутается в теплый плед из верблюжьей шерсти и перенесется в своем воображении в Париж, где она, стоя на берегу Сены, будет из бумажного пакета доставать жареные каштаны и класть их в рот, ощущая неземное блаженство.

Когда Марина зашла в квартиру, сразу увидела куртку мужа, висевшую на вешалке. Олег был дома. Это было исключением из правил. Ее муж – работоголик. За всю их недолгую совместную жизнь это было в первый раз. Марина вошла в комнату. Олег играл с Лизой, подкидывая ее почти до самого потолка. Девочка заливалась от хохота, падая ему в руки.

– Ты покушал? – спросила Марина.

Рейтинг@Mail.ru