Александр Трогон
Разрушитель. Семейное дело
Глава 4
Заметив издалека Никиту, Вероника приветливо помахала ему рукой. Поднявшись из кресла, молодой человек направился ей навстречу.
Подойдя поближе, Никита отметил про себя, что Вероника к своим тридцати годам стала все больше походить на свою мать – яркая длинноногая блондинка с длинными наращенными ресницами и ненатурально пухлыми губами. Одета девушка была весьма вызывающе – в обтягивающий топик без бретелей и ультракороткие шортики. Никита невольно представил себе, что вид сзади в этих шортах может быть весьма пикантным.
– Никитка, да тебя не узнать! – распевно протянула Вероника, при этом окидывая парня цепким сканирующим взглядом хищницы перед прыжком. – Почти красавчик! – игриво подмигнула она.
– Еще бы, – ухмыльнулся молодой человек. – Последний раз мы встречались лет восемь тому назад. Я еще только университет заканчивал.
– Вау, какие люди! – приятным глубоким баритоном театрально воскликнул подошедший к молодым людям Владимир.
Мужчины поприветствовали друг друга вежливым рукопожатием. При виде брата и сестры, излучающих высокомерную самоуверенность, Никита несколько стушевался. Разговор явно не клеился. Кузены с обеих сторон еще с детства унаследовали родительскую взаимную неприязнь, отчего теперь с трудом подыскивали темы для приятельской беседы.
Вероника обвела участок перед домом скучающим взглядом и, заявив, что от нечего делать собирается позагорать, отправилась к ближайшему шезлонгу. Владимир последовал ее примеру. Вальяжно развалившись в кресле и вытащив из прихваченного из машины рюкзака Проссеко с парой пластиковых стаканчиков, он откупорил бутылку, из горлышка которой тут же хлынула обильная пена. Кузен разлил вино по стаканчикам, один из которых протянул Никите.
– Выпьем за встречу, – утвердительно произнес Владимир.
Поколебавшись, Никита все-таки принял стакан и сделал из него глоток. Вино было теплым и оттого невкусным. Взглянув на кузена, Никита обратил внимание, что тот отчего-то нервничает, хотя и старательно пытается это скрыть. Руки Владимира мелко подрагивали, а его взгляд постоянно перемещался на дом. Молодому человеку такое поведение кузена показалось довольно странным, но спрашивать о причинах он, конечно же, не стал.
Тем временем к компании молодых людей подошла вновь впавшая в раздражительное состояние Люся. Тетка сообщила, что праздничный обед намечен на четыре часа пополудни, и если они проголодались, то могут сами зайти на кухню, где она приготовила бутерброды и закуски. Никита единственный из всех троих поблагодарил тетку за заботу, после чего она вновь умчалась в сторону дома.
Вероника, не выходящая из образа светской львицы, бросив на парня томный взгляд и назвав его «милым», попросила его принести, что-нибудь перекусить. Никита тут же почувствовал, что где-то внутри него просыпается сильное раздражение, вызванное поведением сестры. Подавив в себе отчаянное желание, сказать ей что-нибудь резкое, он молча кивнул и, развернувшись, зашагал на кухню.
***
День перевалил за полдень. Генерал вышел на парадное крыльцо и облокотился о деревянные перила. Еще один приглашенный им гость запаздывал, и Борис Алексеевич начал волноваться, а приедет ли он вообще.
Внезапно за дощатым, местами покосившимся и просевшим забором раздалось урчание работающего автомобильного двигателя. Подъехав к воротам, машина остановилась в ожидании.
Обернувшись назад в сторону прихожей, Борис Алексеевич громко позвал сторожа Игната, чтобы тот впустил нового гостя. При этом его лицо исказила гримаса сильного душевного волнения, а руки еще крепче вцепились в парапет.
Уже через несколько минут к дому, по выложенной растрескавшейся плиткой дорожке, зашагал сухонький, среднего роста, но еще довольно бодрый старик в сопровождении молодой и очень симпатичной девушки. Генерал сразу же догадался, что его гость приехал вместе со своей единственной внучкой.
Не удержавшись, Борис Алексеевич приставным шагом осторожно спустился с крыльца и пошел к ним навстречу.
– Ванечка! Иван Иваныч! Как же я рад тебя видеть! – порывисто воскликнул генерал, протягивая старику свою вспотевшую морщинистую ладонь.
– Ну, здравствуй, Боря, – сдержанно откликнулся старик, уклонившись от рукопожатия.
– И все же ты приехал. А я уж начал бояться, что передумаешь, – произнес генерал, слегка нахмурившись и убирая руку за спину.
В душе он надеялся, что Иван Иваныч – его старинный приятель и бывший сослуживец – со временем забудет былые обиды. Однако по всему было видно, что этого не случилось.
– А внучка-то у тебя, какая красавица выросла! – попробовал задобрить старого друга Борис Алексеевич. – Я ее помню соо-всем крошкой.
– Так немудрено. Мы с тобой, Боря, в последний раз лет двадцать тому назад повстречались, – ехидно заметил Иван Иваныч.
– Что вспоминать?! Дело прошлое. Мы оба – уже дряхлые старики. Можно сказать, одной ногой в могиле стоим. Так что, проходите в дом, не стесняйтесь, а о наших делах мы позже поговорим.
Подозвав взмахом руки материализовавшуюся неподалеку Люсю, генерал приказал ей проводить Иван Иваныча и его спутницу в их комнату – соседнюю с его собственной спальней. Проводив друга тяжелым взглядом исподлобья, Борис Алексеевич натужно вздохнул.
Он вспомнил те времена, когда они вместе с Ванькой вечерами по выходным играли в преферанс, засиживаясь до глубокой ночи. Помнил, как они были вдвоем влюблены в одну и ту же девушку, которая впоследствии стала женой более напористого и пробивного Бориса. Друг тогда благородно отошел в сторону и не стал выяснять отношения. К своему сожалению, он отчетливо помнил и их последнюю встречу, после которой друга у него не стало…
Подняв слезящиеся от слепящего солнца глаза, он оглядел свои владения. Заметив расположившихся в тенечке внуков, генерал сурово окликнул Владимира, позвав его за собой в дом. Тот, услышав голос деда, резко дернулся, словно от удара, но ослушаться не решился. Отпив игристого вина прямо из горлышка бутылки, он поднялся с места и потрусил вслед за генералом.
Вероника обернулась, провожая старшего брата удивленным взглядом. Впрочем, его проблемы девушку мало трогали. Откинувшись обратно на шезлонге, она прикрыла глаза, подставив лицо теплым солнечным лучам.
Глава 5
Никита, пятясь спиной, выходил из кухни в коридор, неся в обеих руках две тарелки, заполненные бутербродами и спелыми абрикосами, и не заметил, как едва не налетел на идущую по коридору девушку.
– Осторожно! – раздался возмущенный окрик.
Голос показался молодому человеку подозрительно знакомым. Он резко затормозил и медленно, сохраняя баланс, развернулся.
– Лиза, что Вы тут делаете? – изумленно воскликнул Никита, часто заморгав от удивления.
– Ой, Никита! – настала очередь удивляться девушке. – Опять мы с Вами столкнулись, – коротко хихикнула Лиза. – Так, значит, Вы внук Бориса Алексеевича?
В ответ Никита попытался развести руками, отчего наполненные разной вкуснятиной тарелки опасно накренились.
– А я привезла сюда дедушку. Его генерал пригласил на свой юбилей, – объяснила свое появление на даче Вершининых девушка. – Кстати, познакомьтесь! – кивнула она головой в сторону подошедшего и остановившегося рядом с ней пожилого мужчины. – Этой мой дедушка – Иван Иваныч. Они раньше с генералом вместе служили. А это – Никита. Помнишь, я по дороге сюда тебе о нем рассказывала, – Лиза полуобернулась к старику и задорно ему улыбнулась.
Дед, склонив лысоватую, в темных старческих пятнах голову набок, оценивающе посмотрел на молодого человека, а затем протянул ему руку. Взгляд Никиты заметался по сторонам в поисках поверхности, куда можно было бы поставить злосчастные тарелки. Найдя рядом с собой колченогий табурет, он, наконец, избавился от своей ноши, и крепко пожал старику руку.
– Давайте я вам помогу отнести сумку с вещами в комнату, – дружелюбно предложил парень.
– Да я и сама справлюсь, – фыркнула Лиза. – Она совсем не тяжелая.
Между тем дед с любопытством наблюдал за обоими молодыми людьми, почувствовав, что между ними возникла взаимная симпатия.
– Тогда, может быть, я проведу для вас экскурсию по дому и участку? Покажу, где и что находится? – не сдавался Никита, которому уж очень не хотелось отпускать от себя девушку.
В ответ Лиза лукаво улыбнулась и согласно кивнула.
– Вы пока располагайтесь, а я быстренько сбегаю в сад, чтобы отдать эти бутерброды, и сразу же вернусь сюда, – засуетился парень и быстрым шагом направился к входной двери.
Старик обернулся ему вслед и иронично усмехнулся.
– Кажется, он – неплохой парень. Даром, что внук Вершинина.
***
Ближе к обеду погода неожиданно начала меняться. Подул ветер, и небо начало затягиваться сумрачными дождевыми облаками. Стало душно, как будто в парилке. Прогуливающиеся по участку домочадцы постепенно вернулись обратно в большой дом в ожидании, когда их пригласят к столу.
Борис Алексеевич вот уже час, как закрылся у себя в кабинете и не выходил оттуда. Семья еще помнила те времена, когда его кабинет с огромным письменным столом, широким кожаным диваном в стиле сталинского ампира, торшером на деревянной резной ножке и оранжевым абажуром со свисающей бахромой, а также книжными стеллажами во всю стену, располагался на втором этаже. Оттуда открывался замечательный вид на участок и соседние дачи.
Однако с возрастом стареющему генералу стало трудно подниматься по круто уходящей вверх лестнице, и Люся перенесла часть мебели на первый этаж, организовав кабинет в угловой комнате рядом с отцовской спальней. Там Борис Алексеевич проводил большую часть своего досуга, смотря по телевизору новости и спортивные передачи и читая книги.
Иван Иваныч, отпустив внучку на прогулку, решил не засиживаться в комнате и пройтись по дому, в котором в далеком прошлом он бывал неоднократно.
Выйдя из отведенной им с Лизой гостевой комнаты, он заметил, что дверь, ведущая в кабинет генерала, слегка приоткрыта, и оттуда доносятся мужские голоса. Старческое любопытство пересилило, и он подошел поближе, осторожно заглянув внутрь.
Борис Алексеевич восседал в объемном продавленном кресле, грозно насупив брови. Напротив него, в центре комнаты стоял старший внук Владимир, скрестив руки на груди. Разговор велся на повышенных тонах, и Иван Иваныч невольно отчетливо слышал каждое произнесенное слово.
Генерал обвинял внука в какой-то финансовой афере, в которую тот умудрился втянуть деда. Он требовал вернуть вложенные деньги немедленно, грозя в противном случае написать на Владимира заявление в полицию, обвинив в мошенничестве. Внук мямлил, оправдываясь и умоляя генерала не делать этого.
– Один звонок твоему тестю – президенту банка – и ты не только вылетишь с работы, но и потеряешь жену и двоих детей, – угрожал Владимиру Борис Алексеевич.
По его лицу было видно, что генерал не шутит.
Иван Иваныча передернуло от омерзения. Чтобы ни сделал этот молодой идиот, он все же приходился генералу родным внуком.
Старик спешно ретировался, не желая больше присутствовать при чужих семейных разборках. Уже отворачиваясь, он мельком увидел висящую на стене большую картину в деревянной золоченой рамке. В этот момент сердце старика ухнуло, а голова закружилась. Это была та самая картина, ради которой он, скрепя сердце, согласился приехать сюда, к человеку, который его когда-то предал.
Глава 6
Никита и Лиза вернулись в дом после долгой прогулки по лесным тропинкам огромного дачного участка, густо заросшего ельником вперемешку с лиственными деревьями, образующими своими раскидистыми зелеными куполами глубокую тень и создающими приятную прохладу.
В первую очередь Никита провел девушку по саду, увлеченно рассказывая о тех редких случаях, когда в детстве родители привозили его сюда в гости к деду и бабушке. Лиза, не удержавшись от искушения, потянула парня за руку в сторону высокого забора, и с ребячливым задором начала обрывать с кустов спелые ягоды малины.
– Боже, как вкусно! – смаковала она каждую тающую на губах ягодку.
Никита с не меньшим удовольствием поедающий садовую малину, широко улыбался, смешливо поглядывая на чуть-чуть измазавшуюся в ярко красном ягодном соке девушку.
– Дедушка здесь раньше часто бывал, – с довольным видом обмолвилась Лиза. – Они раньше с генералом дружили семьями.
– А почему они перестали общаться? – мимоходом полюбопытствовал Никита, очищая очередную ветку малины от вкусных ягод. – Странно, но я о твоем дедушке никогда не слышал.
– Это старая история, – чуть помешкав, ответила ему девушка. – Борис Алексеевич купил за бесценок нашу семейную реликвию – сельский пейзаж кисти Поленова – когда моему дедушке срочно потребовались деньги на операцию мамы. Дед находился в отчаянном положении и согласился продать картину при условии, что он сможет ее выкупить обратно. Однако когда Иван Иваныч собрал нужную сумму и попросил вернуть «Поленова», то генерал отказал ему, забыв все свои обещания. Дедушка считает, что Борис Алексеевич обманул его и фактически украл нашу семейную ценность.
– Тогда зачем вы сюда приехали? – брови Никиты удивленно поползли вверх.
– Генерал позвонил деду и намекнул, что хочет помириться и готов вернуть картину обратно нашей семье. Видимо, запоздало совесть проснулась, – фыркнула Лиза, отбрасывая рукой упавшую на глаза непослушную прядь волос.
– Извини, я не знал, – потупившись, пробормотал парень, которому внезапно стало очень стыдно за своего деда.
– Так это же не ты виноват! – философски пожала плечами девушка. – Давай, лучше, поговорим о чем-нибудь более приятном.
– Тогда идём, я покажу тебе изюминку этого места, – оживленно встрепенулся Никита, увлекая девушку за собой вглубь дачного участка.
Пройдя дальше в подлесок, молодые люди вышли на большую тенистую поляну, в центре которой расположился глубокий, заросший желтыми кувшинками и покрытый ряской пруд в окружении могучих тёмно-зелёных елей. На его берегу притулилась старая деревянная беседка, вся изъеденная жучками-короедами. Лиза представила себе, как здесь было красиво десятилетия тому назад, когда дыхание ветхого запустения еще не коснулось этого чудесного места.
Внезапно, где-то совсем рядом раздались шаги. Поддавшись случайному импульсу, молодые люди порывисто юркнули вбок, притаившись в густых ветвях плакучей ивы, низко склонившейся над водной гладью пруда.
Через пару мгновений на поляну вышли жена дяди Вячеслава – Лидия и ее спутник Артур. Они что-то бурно обсуждали. Разговор велся, хотя и вполголоса, но на повышенных тонах. По закону подлости, Лидия и Артур остановились совсем близко от дерева, чьи изогнутые линии ветвей создали естественный полог, укрывший своей листвой спрятавшихся и замерших на месте Никиту и Лизу. Теперь молодые люди осознали, как глупо и по-детски они поступили. Однако в сложившихся обстоятельствах им оставалось только ждать, когда тетя и ее собеседник уйдут первыми, чтобы не выдать своего невольного присутствия при чужом разговоре.
По счастью, мужчина и женщина были настолько увлечены выяснением своих отношений, что ничего не заметили.
Артур – интересный черноволосый мужчина с модно остриженной короткой бородкой, внешне выглядевший существенно моложе своей пассии – нервно прикусив нижнюю губу, слушал уверения Лидии, что она сможет достать для него нужную сумму денег. Тетя буквально повисла у него на шее, обвив руками. Он страстно шептала, что готова пойти буквально на все, чтобы спасти Артура от позора.
Никита и раньше слышал от матери сплетни о том, что Артур является любовником дядиной супруги, несмотря на разницу в возрасте почти, что в четырнадцать лет. Теперь он убедился в этом воочию.
Судя по контексту подслушанного диалога, Никита и Лиза поняли, что против Артура, работающего в клинике Вячеслава Вершинина пластическим хирургом, подан судебный иск за неудачно проведенную операцию, и мужчине срочно требуется кругленькая сумма отступных. Влюбленная в него Лидия обещала решить его проблему.
– Только не бросай меня! – умоляла Лидия. – В крайнем случае, мы продадим что-то из нашего наследства. Люся говорит, что генерал совсем плох, и долго не протянет.
В ответ Артур скривил губы в полупрезрительной усмешке.
– Ты говоришь об этом вот уже несколько лет. Однако старик оказался крепким орешком и решительно не желает умирать.
Лиза, которой за шиворот футболки забралась какая-то мошка, непроизвольно пошевелилась, заерзав на месте. Лидия, услышав за спиной шуршание, испуганно оглянулась.
– Пойдем отсюда! – нервозно прошептала она и, подхватив Артура под руку, направилась в сторону выглядывающего из-за деревьев заднего фасада большого дома.
Дождавшись, когда тетя и ее спутник скроются из виду, молодые люди выбрались из своего укрытия.
– Неудобно получилось, – виновато пробормотала Лиза.
– Да уж, – хмуро кивнул Никита, и автоматически потянулся к волосам девушки, чтобы снять запутавшийся в них древесный листок.
***
За разговором время пробежало незаметно, и молодые люди неожиданно обнаружили, что уже почти половина четвертого пополудни. На улице начало мелко накрапывать, и Никита с Лизой быстро припустили обратно.
Сняв при входе по требованию Люси грязную обувь и нацепив выданные ей одноразовые тапочки, Никита потянул Лизу за руку, предложив обследовать дом изнутри.
Проходя мимо двери, ведущей в кабинет генерала, они нос к носу столкнулись со старшим сыном Бориса Алексеевича Вячеславом. Тот вылетел из комнаты, как черт из табакерки, весь пунцовый от гнева. Никита даже был вынужден отскочить в сторону, иначе дядя, наверное, толкнул бы его. Обернувшись, сын генерала разразился яростной тирадой, как будто даже не заметив присутствия рядом других людей.
– Старая сволочь! И еще смеет называть себя порядочным человеком!
В этот момент с улицы в дом зашла его жена Лидия в сопровождении Артура. Женщина, как ни в чем не бывало, смеялась над какой-то шуткой, только что отпущенной ее кавалером. Однако стоило Лидии увидеть пребывающего в бешенстве мужа, то улыбка тотчас сползла с ее все еще красивого лица.
– Что случилось? – подбежала она к супругу. – Ты говорил с ним о нашей проблеме?
– Он снова отказал мне в помощи, – задыхаясь, выпалил Вячеслав. – Это был последний шанс, больше мне денег взять неоткуда.
– Я так и знала, я предчувствовала! – простонала Лидия, прикрыв рот ладонью. – Мы разорены. Что же теперь будет с клиникой?
Никита и Лиза буквально вжались в стену, не зная, куда деваться от стыда. Они вновь почувствовали себя случайными свидетелями недоступной им семейной драмы. Парень взглянул в сторону входной двери. Там застыл с каменным выражением лица Артур. Злобно сощурив глаза, он круто развернулся и быстро зашагал обратно во двор. Лидия бросилась за ним вдогонку.
При виде этого, дядя Никиты как-то весь обмяк, сгорбился и побрел в сторону веранды со словами: – Мне срочно нужно чего-нибудь выпить.
Глава 7
Семья Вершининых в полном составе собралась за длинным обеденным столом, накрытым на просторной застекленной веранде. Вот уже много лет все эти люди едва поддерживали между собой отношения, предпочитая каждый жить своей, отдельной от других, жизнью.
Раньше эту семью скрепляла мать. Она была локомотивом, везущим на себе весь ворох проблем, взаимного недоверия и обид. Супруга генерала, как могла, сглаживала острые углы, находила компромиссы во взаимоотношениях между мужем и детьми. Но матери не стало, и иллюзия дружной семьи рассыпалась, как шаткий карточный домик.
Взаимная неприязнь настолько глубоко укоренилась в этих, в общем-то, неплохих людях, что теперь, собравшись вместе, они с трудом находили общие темы для разговора. Каждая семья предпочитала держаться особняком, обмениваясь короткими дежурными фразами о здоровье, погоде и прочих банальностях.
Объединяло их лишь одно единственное обстоятельство, ради которого все не поленились сюда приехать. Завещание…
Без пяти минут четыре пополудни, когда стол уже был полностью сервирован, и Люся пригласила всех на веранду, к даче подъехал еще один приглашенный генералом человек. Плотно затворив за автомашиной скрипучие металлические ворота, сторож дождался, пока гость, кряхтя, выберется из салона, и проводил его в дом.
Никита, расположившийся у окна, с интересом наблюдал, как этот маленький пузатый мужчина в мятом льняном костюме семенит, едва поспевая за широко шагающим Игнатом, прижимая к груди объемный кожаный портфель.
– А вот и нотариус приехал, – провозгласил генерал, шаркающей походкой вошедший в комнату. – Теперь можете рассаживаться и приступать к обеду. Слава, разливай шампанское!
Старший сын Бориса Алексеевича, успевший до этого уже «закусить рюмочкой коньячку», бодро принялся за дело. Через полминуты раздались хлопки шумно откупоривающихся бутылок.
Люся курсировала по периметру веранды, подобно капитану корабля, зорко высматривая, все ли выставлено на свои места, и хватит ли гостям нарезанных закусок.
Владимир для создания праздничного настроения, с милостивого позволения деда, включил на своем мобильнике подборку легких джазовых композиций. Музыка негромко полилась из динамика, заполнив все пространство веранды ненавязчивыми мелодиями.
Нотариус стеснительно протиснулся к предложенному ему месту в самом конце обеденного стола.
– Разрешите представиться – Роман Витальевич! Приятно познакомиться! – скороговоркой поздоровался со всеми присутствующими мужчина, при этом забавно кивая головой направо и налево.
Юбиляр занял свое законное место во главе стола. Его старшие сыновья расположились по обе руки от него. Со стороны в глаза бросался разительный контраст между ними. Высокий импозантный Вячеслав и полноватый, успевший с возрастом обзавестись приличных размеров брюшком, Колинька были несхожи не только внешне, но и по характеру.
В отличие от привыкшего всегда быть первым Вячеслава, отец Никиты еще с детства предпочитал держаться в тени, мерно плывя по течению жизни. Отец вечно ставил ему Славу в пример, унижая младшего сына бесконечными сравнениями с более успешным братом. Слава тоже не чурался по случаю подколоть Колиньку, обзывая его подкаблучником. В результате, единственное, чего все добились, так это взаимной вражды между братьями, которые предпочитали друг с другом не разговаривать. Вот и сегодня, сидя друг напротив друга, мужчины едва ли перекинулись парой фраз.
Проводив напряженным взглядом бочком зашедшего в зал нотариуса, жена Колиньки довольно ощутимо ткнула супруга локтем в бок и яростно зашептала ему на ухо.
– Ты поговорил с отцом или опять испугался? Пока еще ничего не решено, мы должны добиться от генерала обещания завещать квартиру или хотя бы ее половину нашей семье. Мы столько ждали! А ведь этот старый хрыч обещал, что поможет купить квартиру Никите, и как всегда ничего не выполнил.
– Дорогая, это было бы неудобно, – промямлил Николай, старательно отводя взгляд от супруги. – К тому же меня опередил Слава. Ты же видела, чем все это закончилось! Он уже прилично нетрезв.
Ольга резко развернулась к мужу вполоборота, намереваясь отчитать его за слабохарактерность. Никита, успевший заметить, что родители вот-вот снова поссорятся, вмешался в их разговор.
– Давайте хотя бы сегодня не будем ругаться! И уж точно – не при других людях, – урезонил он мать.
Та, недовольно поджав губы и метнув гневный взгляд на генерала, ковыряющего вилкой оливье, потянулась к тарелке с рыбной нарезкой, переключив свое внимание на аппетитно разложенные тонкие ломтики семги.
Никита облегченно выдохнул.
Ссоры в их семье были не редкостью, и зачастую в них звучало имя генерала. Мать так и не простила отцу того, что он не смог добиться от Бориса Алексеевича никакой помощи в решении их остро стоящего квартирного вопроса. Дважды дело даже доходило до развода. Однако клятвенные уверения Николая в том, что генерал уже совсем стар, и они скоро получат свою долю его весьма солидного наследства, останавливали мать от такого кардинального шага.
За всю свою семейную жизнь Колинька несколько раз ездил к отцу, поговорить о своих проблемах, однако всегда возвращался ни с чем, морально раздавленный и опустошенный. Именно поэтому Никита терпеть не мог собственного тиранического деда, в душе обвиняя его в разрушенном браке родителей.
Между тем, Борис Алексеевич, которому надоело мельтешение Люси, шикнул на нее, заставив усесться за стол, а Вячеслав, на правах старшего отпрыска, встал, намереваясь произнести тост за здоровье юбиляра.
Сидевшая на дальнем конце стола Вероника, отвернувшись в другую сторону, саркастически скривилась. Люся, расположившаяся рядом с ней, поймав полный презрения взгляд девушки, незаметно толкнула ее под столом коленом, призывая вести себя прилично. В этот самый момент Вероника обратила внимание, что тетка надела на себя серьги бабушки – огромные бриллианты в обрамлении россыпи сапфиров.
– Какая прелесть! – не удержалась и тихо, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, воскликнула девушка. – Мне бы они очень подошли под цвет глаз!
Отец позволил мне их сегодня надеть по случаю праздника, – самодовольно откликнулась Люся, демонстративно поправляя сережку. – Обычно мы храним все драгоценности матери в сейфе. Папа еще не решил, кому они достанутся.
В глазах Вероники зажегся хищный блеск. «Вот бы заполучить эти украшения, чтобы блеснуть перед своим новым перспективным ухажером. Наверняка он подумает, что обладательница таких бриллиантов достойна чего-то большего, чем банальный айфон в подарок».
Из мечтательной задумчивости Веронику вывел прозвучавший над ухом тенорок нотариуса, попросившего передать ему тарелку с мясной нарезкой. У этого рыхлого и не слишком симпатичного толстячка оказался зверский аппетит. Мужчина с большим удовольствием поглощал все, что было выставлено на столе, воздерживаясь исключительно от употребления горячительных напитков.
– Ни в коем случае! – возбужденно воскликнул нотариус, когда сидящий напротив него Владимир, привстал с намерением налить ему в фужер шампанского. – Я приехал сюда работать, а не прохлаждаться. К тому же я – за рулем.
– Скажите, а Вам не страшно выезжать, вот как сегодня, домой к клиентам, тем более загород? – зачем-то поинтересовалась мать Никиты. – Всякие же люди могут попасться.
– Вы совершенно правы, – согласно закивал головой нотариус. – Безопасность – превыше всего! – он назидательно поднял вверх указательный палец. – Был у меня не так давно неприятный случай. Ехал я со сделки по продаже недвижимости. При мне был гонорар за услуги. Было уже темно, и я решил не заезжать в офис, а направиться сразу к себе домой. И Вы представляете – на меня напали в собственном подъезде.
– Какой ужас! – всплеснула руками мать Никиты. – Неужели Вас ограбили?
– К счастью – нет, – самодовольно надул и без того полные щеки нотариус. – Преступников спугнули вышедший на вечернюю прогулку сосед со своим доберманом. Однако с тех пор я приобрел и вожу с собой электрошокер.
– Весьма опрометчиво с Вашей стороны, – неожиданно подал свой голос Артур. – Ведь этой «игрушкой» преступники могут воспользоваться против Вас.
Нотариус недовольно надулся, но вступать в полемику не стал.
Люся, вспомнив, что пора подавать горячее, унеслась на кухню. Колинька приготовился произнести очередную хвалебную речь в честь заскучавшего именинника. Молодежь откровенно маялась за столом, ожидая удобного момента, когда представится возможность культурно улизнуть.
Застолье продолжалось до шести вечера. За окном громыхнуло. Графитовые дождевые тучи низко нависли над домом. На веранде было невыносимо душно, и дамы попросили раскрыть все окна, чтобы впустить свежий, наполненный озоном, воздух.
Наконец, генерал, которому надоело выслушивать фальшивые дифирамбы в свой адрес, тяжело опираясь о столешницу, встал с места.
– Спасибо за поздравления, – ехидно пробасил Борис Алексеевич. – Настал мой черед держать ответную речь. Все вы знаете, что я собрал вас вместе не просто так. Я хотел посмотреть на вас, прежде чем оформить свое последнее волеизъявление. Развлекайтесь, а мы с товарищем … – тут он выразительно посмотрел на жующего куриную ножку нотариуса, – … вас временно покинем.
Мужчина, услышав, что его зовут, громко икнул, и с нескрываемым сожалением оторвался от тарелки.
– Свое решение, кому и что отписано, я оглашу завтра утром за завтраком, – закончил свой монолог Борис Алексеевич, обведя всех присутствующих членов семьи торжествующим взглядом человека, уверенного в своей непогрешимости.
Затем генерал развернулся и шаркающей старческой походкой покинул зал, отправившись в свой кабинет. Нотариус подхватил свой портфель, сиротливо уместившийся позади обеденного стола, на краю большого, местами протертого велюрового дивана, и метнулся следом за хозяином дачи.
На мгновение в зале воцарилась тишина. Все замерли в тревожном ожидании, теряясь в догадках, что же именно напишет патриарх в своем завещании.
