Александр Тимофеевич Филичкин
На задворках галактики: Лигна
– Ничего! – смущённо буркнул ксенобиолог: – Всё нормально! Спасибо за то, что спасли мою жизнь.
Влад ничего не ответил. Тогда парень задал вопрос, который мучил его с тех самых пор, как он узнал о смерти своей аспирантки: – Почему мы… – он тотчас поправился: – наша исследовательская группа ничего не знала, об подобных чрезвычайно опасных животных?
Ни об электрическом угре, который убил несчастную Лайлу, ни о спрутах, обладающих сильным гипнозом? Наверняка тут есть ещё более забавные звери. Я уже и не говорю про саму непонятную «Зону».
– Всё это есть в моих подробных отчётах и записках Олафа Стенсона. – пожал плечами начальник геологической партии: – Все добытые сведения я при первой возможности передаю «Росскосмофлоту», а их на Земле сразу заносят в архивы.
Вот только все наши рассказы проходят под грифом – «Недостоверная информация». Соответственно и относятся к ней, как к глупым охотничьим байкам. Время от времени, на «Дикую Глушь» присылают учёных, чтобы проверить какие-то данные. Вот и вы к нам недавно приехали.
– Мы не видели тех материалов! – возмутился Сергей.
– Сколько времени, вы готовились к экспедиции на нашу планету? – вяло поинтересовался начальник геологической партии.
– Неделю. – смутился учёный.
– А отправили вас сюда в контейнеровозе? – продолжил опрос проводник.
– В анабиозе, в полной отключке. – хмуро кивнул ксенобиолог.
– Поэтому до «непроверенных данных» ноги у вас не дошли! – подвёл итог бывалый охотник: – А по прибытии, вам было уже не до изучения других материалов. Необходимо новые побыстрее добыть, иначе премию срежут.
Сергей уныло кивнул: – Вот из-за такой дурацкой системы и погибла несчастная Лайла. – побурчал парень и со злостью добавил: – Вернусь на Землю, я им устрою скандал!
– Сначала нужно ребят доставить в больничку. – спокойно откликнулся Влад.
Дальше напарники шли больше молчком и ходко пересекали один большой луг за другим. Мелкие купы деревьев они обходили сторонкой. Не известно на что и на кого там можно наткнуться?
К этому времени, они всё больше отставали от тасманийского волка. Те звери, что разогнал проходивший здесь Пёс, могли уже успокоиться и вернуться к излюбленным лёжкам. Воевать с местными тварями у напарников не имелось ни сил, ни желания.
Прорубаясь сквозь густые кусты, они пересекали небольшие перелески и рощи. К счастью ни буреломов, ни лиановых зарослей им больше не встретилось. Идти было не так тяжело, как да этого, и даже приятно. Жаль, что у каждого из них уже оказалось за спиной по двенадцать часов ускоренного пешего марша. К тому же, с каждым километром подъём в гору становился всё круче.
Усталость постепенно накапливалась, и теперь начала проявляться всё больше и больше. Движенья Сергея оказались уже не такими уверенными, как на рассвете. Ноги начали ныть. Боли в мышцы стали давать знать о себе.
Он пытался встряхнуться. Собрать волю в кулак, не отстать от проводника и, как можно скорее, преодолеть последний участок пути. Куртка размеренно шагавшего Влада всё так же уверенно маячила у него впереди.
Скоро усталость сказалось и на воспалённых глазах. Очертания окружающих парня предметов начали слегка расплываться, и учёный постоянно пытался сфокусировать зрение. Под веками вдруг заломило. Появились разноцветные пятна, а голова закружилась, как карусель в Луна-парке.
Чтобы не рухнуть на землю, Сергей остановился. Согнулся в поясе и упёрся руками в колени. Тут он заметил, что они немного дрожат: – «Что случилось со мной?» – удивился ксенобиолог: – «Я же бегал марафон целиком от начала и до конца. Тут прошёл пешком около тридцати километров и окончательно сдох. Нужно двигаться дальше! Осталось совсем ничего…»
Он услышал чьи-то шаги. Сапоги Влада появились в поле замутнённого зрения. Сергей с трудом выпрямил гудящую спину. Проводник посмотрел в лицо молодого учёного и хмуро сказал: – Привет тебе от нашего Олафа.
– Что? – не понял парень напарника и поразился тем странным звукам, что сейчас произнёс. Они походили на карканье старой вороны, простудившейся на сильном ветру.
– Лихорадку Стенсона ты подцепил, говорю. Все признаки уже налицо. Вялость движений. Сильное покраснение глаз. Зелёные пятна на коже лице. Хриплый прерывистый голос.
– Наверное, от многоножек? – пробормотал ксенобиолог.
– Нет, они такую заразу в себе не несут. Сами от неё сразу дохнут. – Влад скинул рюкзак и начал в нем рыться: – Мы это первым делом проверили.
– Может быть от сока лиан?
– Он тоже совершенно безвреден.
– И что мне делать теперь? – обречёно прокаркал учёный.
Достав из рюкзака плоскую литровую фляжку, Влад подал напарнику: – Глотни пару раз.
Отвинтив герметичную крышку, Сергей взял в рот немного подозрительной жидкости, пахнущей клевером. Почувствовал на языке неимоверную горечь, но не стал перечить охотнику. С огромным трудом проглотил домашнее снадобье, и почувствовал, как глазах навернулись крупные слезы. Парень поднял замутившийся взор на мужчину.
– Отвар из жемчужной травы. – пояснил проводник: – Будешь понемногу прихлёбывать его на ходу. На ранних стадиях лихорадки зелье действует намного быстрее и мягче, чем патентованное лекарство от лучшей фармацевтической фирмы. От таблеток с Земли человек на три дня выбывает из строя.
Влад закрыл объёмный рюкзак. Привычно закинул «сидор» на плечи и бросил: – Идём. Теперь уже мало осталось. – он повернулся и устремился вперёд.
Учёный опять приложился к горлышку фляжки. Теперь, напиток пошёл не так трудно, как раньше, а в голове слегка прояснилось. Ксенобиолог завинтил крышку и держа флягу в руке, двинулся вслед за напарником.
К его удивлению, идти стало значительно легче, словно он хлебнул энергетика. Догнав Влада, парень выложил пришедшую в голову мысль: – А может быть, и нет конкретного носителя лихорадки имени Стенсона? Есть разные вирусы, живущие в животных, растениях и насекомых.
Они постоянно соприкасаются друг с другом и при определённых условиях, из них возникают новые штаммы, которые и вызывают болезнь. Нужно искать те микроорганизмы, слияние которых может создать возбудителя.
– Мысль интересная. Только уж очень сложная схема. Попробуй, найди в большой тёмной комнате именно те кусочки мозаики, которые тебе оказались нужны.
– Да нет же! – воскликнул Сергей: – Достаточно найти одну часть огромного пазла и выбить это звено из всеобщей цепи. Тогда вирус лихорадки возникнуть не сможет. – пытаясь осмыслить перспективы развития необычной теории, Сергей замолчал.
Меж тем, мысли становились, всё более вялыми. Перед глазами опять поплыли разноцветные пятна, и он хлебнул спасительного жидкости. Отвар немедля подействовал. Секунду спустя, его слегка отпустило.
Парень печально вздохнул и вновь потащился за спиною напарника. Так он дальше и шёл, вперившись мутным взглядом в широкую спину начальника геологической партии.
Время от времени, он прикладывался к увесистой фляжке, но сознание стало путаться всё сильней и сильней. Так что, весь оставшийся путь целиком стёрся из памяти парня. Там осели только какие-то несвязные образы. Луга, перелески, овраги, заросшие высоким колючим кустарником. Несколько раз переходили вброд небольшие ручьи.
Разбитый флаер
Влад резко остановился. Сергей по инерции сделал ещё несколько коротких шагов и наткнулся на спину проводника, оказавшуюся твердой, как старое дерево. Парень качнулся, отступил на полметра и только затем, замер на месте.
Вновь открыл фляжку с отваром. Поднёс к распухшим губам и сделал экономный глоток. За то короткое время, что он принимал горький настой, охотник куда-то пропал.
Парень поднял слезящийся взор от земли, засыпанной палыми листьями, и повертел головой в разные стороны. Он стоял среди толстых стволов огромных деревьев. Подлеска здесь не имелось, но вечерние сумерки настолько сгустились, что почти ничего не было видно. А может быть, это просто у него потемнело в глазах?
Возле правой ноги что-то вдруг шевельнулось. Учёный опустил гудящую, словно колокол, голову и рассмотрел стоящего поблизости Пса. Перед глазами возникла картинка, виденная когда-то давно, в какой-то старой детской книжонке.
Человечек в чёрных очках держится за поводок, прицеплённый к ошейнику. Вот только кожаная сбруя поводыря одета не на простую собаку, а на крупного тасманийского волка.
Сергей наклонился вперёд и слепо пошарил рукой. В ладони очутился конец тонкой лианы. Второй конец зверь держал в прочных зубах. Парень сжал пальцы. Гибкий стебель слегка натянулся, и перед глазами появилось изображение шагающей вперёд пиктограммы. Учёный кивнул и двинулся в том направлении, куда его тянул поводок.
Он шёл уже какое-то время, когда до него, вдруг дошло, что его ведет именно Пёс: – «Значит, скоро приблизимся к флаеру». – мелькнула вялая мысль. Рисованный человечек вновь возник перед мысленным взором и закивал головой.
Идти пришлось достаточно долго. Наконец, поводырь замер на месте. Сергей напряг подводившее его зрение и увидел, что стоит в конце длинной просеки. Здесь полог леса оказался частично разорван, от чего было немного светлее. Парень смог рассмотреть, что все сломанные чем-то деревья свалены в одном направлении. Питомец напарника куда-то исчез.
Спустя минуту, туман перед глазами немного развеялся. Ксенобиолог вдруг понял, что перед ним лежат обломки разбитого флаера, и даже вздрогнул от того, что увидел. Честно говоря, он даже не думал, что разрушения окажутся настолько серьёзными.
От прекрасного летающего аппарата остался лишь сильно изувеченный остов. Лишённое всех навесных частей и колпака, пластиковое днище, теперь показалось учёному сильно измятым корытом. Его бока были местами оплавлены. Их покрывали безобразные натёки застывшей пластмассы, и толстый слой жирной копоти.
Внутри флаера, тоже ничего не осталось. Сиденья и обшивка бесследно исчезли. Панель управления оказалась разбита на сотни осколков. На дне кабины он разглядел кучу веток, на которой лежала исхудавшая девушка. Её лицо было бледным, как свежевыпавший снег.
Одежда Инги, всегда чистая и очень опрятная, теперь представляла собой кучу грязных изорванных тряпок. Аспирантка встретилась с Сергеем измученным взглядом. Чуть улыбнулась и слабо помахала левой рукой. Правая была замотана куском грубой ткани какого-то неопределённого цвета.
Бросив лиану, парень обошёл машину вокруг, и посмотрел на неё с правого боку. На земле, вытянув тощие ноги, сидел донельзя измождённый Кристьян. Он безвольно привалился спиной к боковине разбитого кузова. Сквозь разорванную сбоку штанину, было видно, что левая голень у него сильно распухла и слегка посинела.
Прежде щеголеватая куртка выглядела так, как будто её пропустили через камнедробилку. Наложенный на сломанные кости, лубок состоял из кривых веток дерева, связанных тонкими стеблями какой-то травы.
Дёрганой походкой заржавевшего робота Сергей подошёл к разбитому флаеру. Сильно качнулся и, едва не упав, опёрся свободной рукою на борт. Примерился, чуть постоял и мешком опустился рядом с молодым аспирантом.
– Привет. – прохрипел он ужасающим голосом: – Как себя чувствуешь?
Равнодушно пожав худыми плечами, Кристьян спросил: – Почему так долго сюда добирались? – еще через секунду он удивлённо добавил: – Как далеко находится флаер?
– После вашей аварии вся эта «Зона» закрыта для полётов над ней. – устало сообщил ксенобиолог: – Ближайшая машина в тридцати километрах отсюда.
– Как же вы тут оказались? – спросил молодой человек.
– Добрались пешком.
Аспирант потрясённо посмотрел на него, и с трудом оправившись от того, что услышал, пробормотал: – И как же вы собираетесь нас отсюда вытаскивать?
– На себе.
– Вдвоём? – Кристьян изумился до крайних пределов: – Или за вами идут другие старатели? – в его голосе прозвучала надежда на скорое появление целой группы спасателей.
– Никто кроме нас сюда не пошёл. – вяло отмахнулся учёный: – Эту «Зону» все люди боятся, словно бубонной чумы.
Взор аспиранта потух, а заросшее щетиной худое лицо выразило глухое отчаяние. Ксенобиолог услышал, как во флаере тихо и безутешно заплакала Инга.
Вытерев слезящиеся от болезни глаза, Сергей отхлебнул из плоской фляжки, и не понятно, зачем объяснил: – Лекарство от лихорадки Олафа Стенсона… В дороге её подцепил…
Кристьян протянул ему пластиковую ёмкость НЗ из разбитого флаера.
Парень отрицательно покачал головой: – Где Лайла? – спросил он аспиранта.
– В грузовом отсеке. Я её туда перенёс. Хотел похоронить, но не смог, – он запнулся: – не получилось, на одной-то ноге.
– Сейчас чуть посижу, и будем готовиться к эвакуации. Где Влад? – внезапно вспомнил учёный о начальнике геологической партии.
Пилот кивком указал куда-то направо. Парень с трудом повернул тяжёлую голову. Сквозь радужную пелену на глазах он увидел напарника, стоящего метрах в трёх от останков машины.
Действуя широким мачете, охотник уже порубил приличную кучу ветвей на небольшие полешки и теперь складывал из них примитивный костер. Выстроив аккуратный шалашик, сунул руку в кармашек штормовки и достал из него маленький свёрток.
Раскрыл герметичный мешочек из пластика и вынул самую настоящую коробку для спичек. Такое древнее огниво Сергей видел только в музее, да в фильмах про старинную жизнь.
Проводник достал тонкую короткую палочку. Поднёс её к покрытой коричневым составом поверхности, размещённой на боковине коробки. Чиркнул по ней тёмной головкой, и вспыхнула неяркая искорка.
Он подождал, пока лучинка слегка разгорится. Осторожно поднёс к засохшим былинкам, лежащим под сложенными кучкой дровами. С травы огонёк перекинулся на тонкие веточки. С них перебрался на те, что потолще, и скоро костёр запылал ярким пламенем.
Влад подошёл к разбитому флаеру. Перехватив взгляд напарника, бросил ему упаковку и сказал: – Возьми себе, здесь зажигалки никогда не работают. Вот мы с Олафом и наделали спичек для походов по «Зоне».
Учёный выдвинул из грубо склеенной картонной коробки маленький вкладыш. Внутри лежали короткие палочки, совсем не похожие на те, что он видел когда-то в кино и в музее. Они оказались совсем не фабричными. Их изготовляли вручную, из круглых тоненьких веточек. Однако, во всём остальном, они были сработаны, так же отлично, как настоящие.
Сергей убрал «огниво» в герметичный мешочек из пластика. Бережно сунул в нагрудный карман брезентовой куртки. «Застегнул» липучку из пластика и привычно проверил рукой, хорошо ли закрыл?.
Подняв с земли две пустые пятилитровые ёмкости из НЗ флаера, Влад сообщил: – Тут рядом протекает широкий ручей. Сейчас я схожу за водой. Вернусь минут через пять.
Сергей попытался подняться на ноги.
– Отдохни! – остановил его Влад: – Тебе сейчас нужно лежать в медицинском отсеке, а не по лесу шастать, словно сохатый. Пей понемногу отвар. К утру будешь в норме. – он повернулся и исчез за деревьями.
Устало опустившись на палые листья, Сергей обратился к Кристьяну: – Расскажи, что произошло с вашим флаером?
– Мы с максимальной скоростью летели в лагерь старателей. – начал пилот тусклым голосом, словно сообщая никому не нужные сведения.
Заметив, что голос аспиранта слегка прерывается, парень подумал: – «Наверное, немного контузило во время падения».
– На высоте около тысячи метров, мы оказались над «Зоной». Погода была тихая, ясная, на небе ни единого облачка. Вдруг, в нас ударила огромная молния. Откуда она появилась, до сих пор не пойму.
– Ты уверен, что в вас угодил мощный разряд?
– А что ещё может быть на такой высоте? К тому же комп сообщил, что в машину ударил сгусток атмосферного электричества. Затем, вдруг отказал главный двигатель флаера. Сколько летаю, никогда даже не слышал, что он может сломаться.
Я попытался включить аварийный комплект. Нажал кнопку запуска и, в тот же миг, что-то взорвалось в моторном отсеке. Наверное, разряд повредил и запасную систему. Тогда я отдал команду: – «Планировать!»
Комп немедленно выдвинул хвост, крылья с рулями и повёл аппарат на посадку. Только я успокоился, как флаер влетел в какое-то странное облако, переливающееся разноцветными всполохами. Едва мы в нём оказались, как вся электроника вспыхнула и сразу же сдохла.
Я схватился за руль и попытался посадить аппарат на ручном управлении. Смотрю вниз, а кругом стоит густой, никем нетронутый лес. Справа я заметил большие прогалины, и направил машину туда. И тут случилось такое, что ты Сергей не поверишь. – голос Кристьяна слегка оживился
– Руль, кресла и всё, что имелось в кабине, вдруг покрылось тонким слоем серых пылинок. Чувствую, как рукоятки штурвала, становятся все тоньше и тоньше, а сквозь пальцы сыпется что-то вроде трухи. Мало того, сиденье подо мной стало почему-то проваливаться.
Я посмотрел на колпак, а он помутнел, до такой сильной степени, что сквозь него почти ничего нельзя рассмотреть. Глянул на крылья, а за ними клубиться туман, словно со всех плоскостей сдувает толстый слой мельчайших частиц.
Оглянулся назад, а за нами тянется шлейф серого дыма, будто за горящим самолётом времён второй всемирной войны. Секунд за тридцать, не больше, прямо у меня на глазах все выступающие части истаяли, как лёд на раскалённой плите. Машина осталась без плоскостей, создающих подъёмную силу. Немедленно клюнула вниз и рухнула вниз, подобно подстреленной птице.
Мы с ужасающей скоростью врезались в кроны деревьев. Сначала срубили все те верхушки, что попались нам на пути. Потом, стали крушить толстые ветви, а затем и стволы. К счастью, когда долетели до уровня почвы, машина немного замедлилась. Это нас и спасло.
Флаер шлепнулся на днище из пластика и закувыркался по кочкам, как пустая консервная банка. К этому времени, все в кабине уже превратилось в мелкую пыль. Представляешь? Ничего не осталось – ни подушек безопасности, ни кресел, ни даже ремней. Хорошо, что колпак ещё не рассыпался.
Вот мы все втроём и болтались внутри опустевшего корпуса, как орехи в большой погремушке. Машина врезалась в комель огромной сосны и остановилась, как вкопанная.
Колпак не выдержал такого удара и тотчас раскололся на мелкие части. Меня выкинуло из салона и, словно куклу забросило в густые кусты. Потом здорово приложило о землю. Хорошо, что не наткнулся на дерево. Висел бы сейчас на сучке, будто жук на булавке. Каким-то неведомым чудом, Инга осталась в салоне.
Переведя дыхание, Кристьян уныло закончил: – Очнулся, вижу нога вывернута по невообразимым углом. Чувствую всё тело неимоверно болит. Я нашёл подходящую засохшую ветку. Обломал кое-какие побеги и приспособил взамен костыля.
С трудом добрался до разбитого кузова. Осмотрел, что там внутри и понял, дела наши плохи. Лайла погибла. Инга повредила себе позвоночник и правую руку, а я сломал левую ногу. Еле-еле смог наложить шины ей и себе.
Потом глянул, что мы имеем после крушения? Рации нет. В НЗ все металлические инструменты и костюмы из наноботов превратились в труху. Целыми остались лишь пластиковые ёмкости с чистой водой и упаковки с галетами.
Немного посидел в полной прострации и неожиданно вспомнил, что спутники сканируют поверхность планеты во всех диапазонах. Нашёл в грузовом отсеке пластмассовую банку с каким-то раствором из органической химии. Отошёл в сторону и разлил растворитель под кронами.
Написал на английском всего одно слово: – «Help» – так намного короче. Букв вдвое меньше, чем в русском «На помощь». Натаскал поломанных веток в кабину, и стали мы вас дожидаться… – голос Кристьяна опять сильно дрогнул и он через силу добавил: – …и вот дождались…
– А ночью вас звери не трогали? – поинтересовался Сергей.
– Нет. К счастью, ни зверья, ни даже летающих насекомых поблизости не было. Наверное, всех разогнал запах химии и разлитого топлива. Правда, было очень уж холодно. Колпак рассыпался в пыль, спальные мешки вместе с ним превратились в труху. Прижались мы с Ингой друг к другу и тряслись всю ночь, как в лихорадке.
Сегодня к полудню появился ваш Пёс. Я, как его увидал, струхнул не на шутку. Подумал: – «Наверняка прибежал местный волк». – поднял костыль и жду, когда нападёт. Потом смотрю, зверь на меня не бросается. Стоит совершенно спокойно. Виляет хвостом и широко улыбается. Да к тому же в ошейнике. Почему-то сразу припомнилось, как я в детстве у дедушки играл с его любимой собакой.
– Лучше называть его Псом. – подсказал ксенобиолог.
– Мне тоже это стукнуло в голову. Он подошёл, повернулся боком ко мне и подставил ошейник. Я пошарил в кармашках. Нашёл небольшую записку и прочитал, что вы к нам идёте. Мы невероятно обрадовались…
Пилот ещё больше нахмурился: – Потом на меня накатило сильное чувство тревоги. Сижу и не могу догадаться, в чём, собственно, дело? Тут в голове появилось нечто вроде старинного мультика. Я присмотрелся и понял, что сюда ползёт осьминог, а человечек с большим костылем тыкает в него острой палкой. Да сильно так, словно копьём.
От неожиданности я слегка обалдел, а потом спросил в слух: – «Его надо убить?» – человечек кивает и машет рукой, мол, давай, пошевеливайся, действуй скорей. Следом пошли другие картинки, и я понял, что осьминога нужно убить, как можно дальше от лагеря. Как это у него получается? – прервал пилот сам себя?
– Этот Пёс телепат. – ответил Сергей: – Потом всё о нём расскажу.
Кристьян кивнул и продолжил: – Он притащил прямую толстую ветку, подходящую для изготовления древка и острый кусок пластика, оторвавшийся от корпуса флаера. Пока я этим обломком очищал палку от разных сучков, Пёс приволок небольшую лиану, толщиною в мизинец.
Сам не знаю, каким образом, но я всё-таки смастерил, что-то вроде копья. Словно мне кто-то постоянно комикс показывал, что и как нужно делать, а я только выполнял те инструкции. В общем, оружие у меня получилось не хуже, чем у первобытного воина кроманьонской эпохи.
В словах пилота послышались лёгкие нотки вполне оправданной гордости: – Я кое-как поднялся на ноги. Взял костыль и копьё и поковылял навстречу приближавшейся твари. Пёс бежал впереди. Он показывал мне дорогу.
В голове появилась картинка с запрещающим знаком «СТОП». Я притормозил, а он умчался вперёд. Опять всплыла анимация шагающего человечка. Я похромал дальше. Смотрю, Пёс заманил осьминога к поваленному толстому дереву. Скачет перед ним, как на пружинах и понемногу отходит в сторонку. Спрут ползёт следом за ним.
Пёс запрыгнул на ствол, лежащий углом на земле. Моллюск устремился за ним. Там я и его прикончил. Подошёл метров на шесть или семь. Опёрся на костыль и здоровую ногу. Поднял руку с копьём, и вдруг прямо перед моими глазами, появилась мушка ружья и мишень для стрельбы.
Я двинул кистью, и прицел чуть сместился. Тогда я мысленно навёл риску на цель. Тотчас появилась картинка, на которой человечек швыряет дротик со всей мочи. Я бросил копьё и попал! В самую середину его мерзкого туловища! – в голосе Кристьяна послышалась некая толика бахвальства.
Аспирант слегка успокоился и продолжил рассказ: – Правда, после броска я чуть не слетел со здоровой ноги, но к счастью, сразу попал куда нужно. Затем, зрение чуть прояснилось, и я увидел, что пришпилил чудовище к дереву. Она пытается освободиться, да всё без толку!
Хорошо, что с первого раза, всё вышло настолько удачно. Взять в руки копье, после того, как оно дотронулось до осьминога, я бы, наверно, не смог. Из-за его ужасного запаха.
От неприятного воспоминания аспирант зябко передёрнул плечами и сухо продолжил: – Я пытался подойти несколько раз, но ближе трёх метров приблизиться не удалось. Воняет он омерзительно. Аж дыханье спирает.
– Ты подошёл к нему на три метра, и у тебя не было каких-либо видений, кроме картинок, посылаемых Псом? – уточнил поражённый ксенобиолог.
– Какие видения? – в свою очередь удивился Кристьян.
Сергей кратко рассказал ему о своей встрече со спрутом.
– Пока я до него доскакал, у меня начало так сильно дёргать перебитую ногу, что я даже вони сначала не чувствовал. А обратно вообще еле-еле доплёлся и рухнул там, где сижу. Только сейчас меня чуть отпустило.
Вернулся Влад с чистой водой. Порылся в своём верном «сидоре» и достал из него котелок. Издалека Сергею разглядел, что он выполнен из того же прекрасного пластика, из которого изготовлены мачете и всё другое оружие.
Проводник приготовил две рогульки из веток. Поднял с земли обломок обшивки от флаера. Вбил им стойки по сторонам от небольшого костра и положил на них тонкую жердочку. Налил в ёмкость воды почти до самого верха и повесил её над огнём.
Сходил снова в лес. Притащил короткий обломок ствола и бросил его рядом с дровами. Сел на принесённое бревнышко. Опять полез в свой бездонный рюкзак. Достал кусок пластиковой плёнки и постелил возле себя. Затем из мешка появились две кружки и кожаный кофр, сильно походивший на небольшой сундучок. Всё это тоже разместилось на «скатерти».
Ввода в котелке уже закипела. Охотник зачерпнул кружкой крутой кипяток и подождал, пока он немного остынет. Встал, взял кипячёную воду и отошёл в сторону от небольшого костра.
Сергей с трудом поднялся с земли. Чуть пошатываясь вправо и влево, приблизился к Владу и взял у него тёмную ёмкость. Проводник достал из кармана куртки кусок бактерицидного мыла. Учёный тонкой струйкой полил ему на ладони. Охотник намылил их, смыл грязную пену и взял кружку у ксенобиолога.
С облегчением сняв толстые перчатки из кожи, парень сунул их в карманы штормовки. Подставил под тонкую струйку воды грязные руки, зудевшие от едкого пота, и с наслаждением вымыл их с мылом.
– Теперь, ни за что не хватайся. – строго предупредил его Влад: – Это тебе не лес привычный на Земле. Тут полно всякой дряни.
Они вернулись к костру. Мужчина открыл маленький кофр. Покопался внутри и выбрал несколько странных коробочек: – Пошли, поможешь с ребятами. – бросил он на ходу.
Взял вторую кружку с кипячёной водой и двинулся к флаеру. Учёный поплёлся за ним. Не касаясь бортов, они забрались в машину. Влад присел перед Ингой на корточки и бросил: – Заверни куртку будем делать укол.
Действуя здоровой ладонью, она раздвинула лохмотья одежды чуть выше плеча. Вся рука до самого локтя была покрыта синяками и крупными ссадинами. Некоторые ранки уже загноились.
– Полей! – приказал проводник и протянул напарнику комок белой ваты. Отщипнул кусочек, подождал, пока вода немного стечёт, и крепко потёр кожу девушки. Из-под тампона потекла серая жидкость.
Влад повторил процедуру, но уже с этиловым спиртом. Достал из коробочки пластиковую трубочку запаянную с обоих концов. Она оказалась размером с мизинец. Внутри находилось лекарство, а сверху имелся небольшой колпачок. Под ним находилась игла одноразового шприца.
– Почему игла чёрная? – удивилась ослабевшая Инга. Она и Сергей впервые увидели, как укол делается кем-то вручную. Обычно, этим занималась переносная аптечка исследователя или медицинский блок флаера.
– Потому, что изготовлена из особой керамики. – объяснил девушке Влад. Вонзил остриё под кожу руки и медленно надавил на стенки мягкого тюбика: – «Роскосмофлот» изготовил по моему спецзаказу.
Аспирантка сморщилась от довольно чувствительной боли. Охотник вколол ей всю жидкость. Вынул иглу, прижал место укола ваткой со спиртом и объяснил: – Универсальный антибиотик. Поможет тебе продержаться до приезда в больничку. – он вынул из другой коробочки ярко-зелёную и голубую капсулы каких-то лекарств. Сунул раненой в рот и сказал: – Болеутоляющее и общеукрепляющее.
Сергей дал девушке запить препараты водою из кружки. Инга сделала несколько длинных глотков и благодарно улыбнулась учёному. Напарники выбрались из разбитого флаера и направились к Кристьяну.
Влад протёр ему водой и спиртом кожу на бедре перебитой ноги. Сделал такой же укол, как и девушке. Дал пару капсул, а Сергей протянул кружку – запить. Не забыл Влад и про помощника, со словами: – Это тебе. – охотник выделил ему пару таблеток небесного цвета.
Не интересуясь, что ему предложили, парень молча проглотил две облатки и без сил опустился на землю рядом с пилотом. Немного спустя, он почувствовал, что сознание слегка прояснилось.
Влад вернулся к костру. Достал из коробочки щепотку сушеной травы и бросил в кипящую воду. Секунду спустя, над поляной поплыл запах крепкого душистого чая. Проводник снял с огня котелок и аккуратно поставил его на бревно.
Из ближайших кустов появился слегка запыхавшийся Пёс. Он пересёк небольшую поляну и остановился возле хозяина. Сжимая длинные челюсти, питомец держал в зубах тушку зверька, чем-то похожего на крупного земного бобра.
Охотник натянул перчатки из тонкого пластика. Вынул охотничий нож из чехла и занялся разделкой добычи. Ободранное и выпотрошенное тельце животного он сунул в объёмный мешок. Шкуру и внутренности, в другой, в тот что поменьше. Взял два пакета и снова удалился к ручью.
Вернулся он минут через десять. Принёс мокрую тушку, и ловко насадил на вертел, изготовленный из оструганной ветки. Через минуту дичь уже исходила ароматом свежего мяса жарившегося на открытом огне.
Зачерпнув из котелка, Влад отнёс душистый напиток двум раненым людям. Сергей всё так же сидел рядом с Кристьяном. Прихлебывал из фляжки горький отвар, и наблюдал, с каким удовольствием аспирант припал к тёплой кружке.
Быстро стемнело, но свет пламени хорошо освещал небольшой участок земли возле костра. Мало-помалу, усталость взяла своё, и ксенобиолог не заметил, как задремал.
Проснулся учёный от аппетитного запаха свежеприготовленного шашлыка. Прежде, чем он совершенно очнулся, слюна целиком заполнила иссушенный рот. Парень торопливо сглотнул, и ощутил, что желудок пуст, как барабан и, уже очень давно пребывает в таком состоянии. Есть захотелось на удивление сильно.
Сергей поднял веки. Рядом с ним сидел Кристьян и смачно жевал кусок дичи, зажаренной целиком на костре. Судя по звукам, доносившимся из разбитой машины, Инга тоже не осталась без дела.
Учёный поднял глаза и увидел, что охотник даёт ему большую таблетку серого цвета и кружку с крепко заваренным чаем. Парень почувствовал сильнейшее разочарование, но безропотно взял протянутое Владом лекарство. Разжевал, проглотил и отхлебнул тёмный, душистый напиток.
– Через десять минут препарат в желудке усвоится, и мы с тобой тоже сможем спокойно поесть. – сказал усмехнувшись напарник: – Без дополнительной химии местное мясо, обработанное на открытом огне, людям есть не положено. Можно получить мощное расстройство кишечника. Идём поближе к костру.
Влад подал руку учёному и помог ему встать. С кряхтением поднявшись с земли, Сергей с трудом выпрямился. Едва переставляя затёкшие ноги, он кое-как добрёл до огня. Сел на бревно и продолжил потягивать отвар из местных растений, очень похожий на чай.
