Александр Тамоников
Сто пять ракет, затмивших звезды
Мовлад поморщился.
– Это вы Тасиру и Хасану скажите. Они все больше проявляют самоволие и недовольство. Подчиняются, но с неохотой.
– Они будут бегать за тобой, как верные псы.
– Благодарю.
– И смотри, не приставай к Абаль. Узнаю, что ты домогался ее, сурово накажу.
– Она ваша собственность, мне чужого не надо.
– Правильно. Ступай. Я буду выходить с тобой на связь по необходимости, так что постоянно держи телефон при себе, не отключай его.
– Да, господин Харбани.
Отъехав от Сабара на три километра, водитель, он же приближенный Барада, Ясир Махли резко ударил по тормозам.
Барад едва не выбил головой лобовое стекло.
– Что случилось, Ясир? – выкрикнул он.
– Все, не могу больше терпеть. Если не уколюсь, то меня свалит ломка.
– Чертова наркота. Ты же знаешь, что за ее употребление грозит смерть.
– А без нее меня ждет еще более мучительная смерть. Ты извини, Абид, не доложишь шейху, никто не узнает.
Барад вздохнул:
– Шайтан с тобой. Но только немного.
– Обычную дозу, Абид. Всего один укол, и я буду в полном порядке.
– Я не видел этого, – сказал Абид, вышел из машины, залез в кузов, поправил брезент, немного сползший вперед.
Махли тем временем достал жгут и шприц, закатал рукав рубахи.
Он перетянул плечо, нашел место на вене, вколол дозу героина, сорвал жгут, откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и стонал несколько минут. Потом боевик почувствовал себя всесильным и бесстрашным.
Он выбросил в окно шприц и крикнул Бараду:
– Я все, Абид. Мы можем ехать.
Барад запрыгнул в кабину, на место переднего пассажира, взглянул на Махли и спросил:
– Как ты пристрастился к этой гадости, Ясир?
– Точно так же, как и сотни тысяч других людей. Нашлись дельцы, которые предложили мне всего лишь попробовать это зелье, просто так, бесплатно. При этом я получил такой кайф, которого никогда не имел с женщинами. Потом был второй раз, третий, ну и затянуло. У нас в отряде много таких, как я. И по-моему, шейх все знает. Но никого не может наказать. Не пошлет же он на расстрел большую часть своей группировки?
– Бардак, – проговорил Барад и спросил: – Маршрут-то помнишь?
– Да я нормальный, Абид. Все помню!
– Тогда вперед!
– Да, командир!
Зрачки Махли расширились, глаза его неестественно блестели. В остальном же он был вполне адекватен, плавно стронул пикап с места и покатил дальше.
В 14.43 они миновали селение Баркус. За ним поднялся сильный ветер.
– Это даже хорошо. Из-за пыли нас не будет видно с воздуха, но и вести машину теперь сложнее. Тем более что здесь можно сбиться с дороги и заехать прямо на позиции правительственных войск, – произнес Махли.
– Так веди пикап аккуратно. Сбавь скорость. Ничего страшного, если задержимся на час-другой. Но приедем с грузом. Это главное.
– Да.
Ветер гнал песчаную бурю узкой полосой западнее селения. В пяти километрах от него не было и намека на бурю.
– Самая опасная зона, – проговорил Махли. – Здесь воздушный патруль может появиться в любую секунду.
– Мы не вызовем у пилотов подозрения. Обычный грузовик, которые сотнями ежедневно ездят между селениями. Жить как-то надо. Такие машины с воздуха не обстреливают. Другое дело, если бы у нас в кузове стоял «браунинг».
Тут Барад и Махли услышали отдаленный рокот вертолетных двигателей:
– Объявились, шайтаны, – заявил Барад и сплюнул в окно, – сбрось скорость.
– Откуда заходят? – спросил Махли.
– Пока не видно.
Ему стоило бы посмотреть в кузов, но Барад этого не сделал. Он не видел, что ветер сбросил брезент через задний борт, и ящики из-под ПЗРК теперь лежали открытыми.
Пилоты двух «Ми-24» переговаривались в воздухе.
– Одиночный пикап на дороге Баркус – Эль-Кутаф, – заявил командир ведомого вертолета, старший лейтенант Ильяс Ваизи.
– Вижу, – отозвался капитан Джума Аджулар, управляющий ведущей машиной.
– В кузове ящики, напоминающие армейские из-под оружия. Посмотреть, что за тара?
– Тебе это надо?
– Ты забыл, что радикалы сбили наши машины? Как сгорели Дамари и Ильгара, погибли женщины и дети в селении, куда упала «вертушка»?
– Ты думаешь, что боевики в кузове перевозят ПЗРК?
– Не знаю, но проверить не мешает!
– Хорошо, отворачивай вправо, сбрасывай скорость, проходи над пикапом. Посмотрите с оператором, что за ящики в кузове. Я на прикрытии.
– Принял, выполняю!
Ведомый «Ми-24», шедший немного сзади и выше головного, отвернул вправо. Старший лейтенант Ваизи выровнял машину, сбросил скорость и пошел над грунтовкой.
Вскоре он вызвал на связь командира и доложил:
– В кузове пикапа два ящика. Похоже на то, что это и в самом деле ПЗРК.
– Вот как?
– Оператор говорит, что ящики точно из-под «стингеров». Ему виднее было. Что делаем?
– Отходим на восток, связываемся с базой.
Получив доклад капитана Аджулара, руководитель полетов связался с командиром авиационного полка сирийских ВВС.
Тот принял решение мгновенно:
– Уничтожить!
Эта команда пошла к Аджулару.
Он вызвал на связь командира ведомой машины и сказал:
– Нам приказано уничтожить пикап.
– Принял. Работаю я?
– Нет, ты отправляйся на восток и вставай в «круг». Атакую я, ты прикрывай.
– Принял.
Аджулар передал приказ оператору боевой машины, лейтенанту Басару:
– Азиз, одиночный пикап на дороге Баркус – Эль-Кутаф. Уничтожить цель!
– Зайди на нее с севера, командир. Так мне удобнее будет работать.
Капитан вывел вертолет к дороге и пошел над ней навстречу пикапу.
Увидев это, Махли закричал:
– На нас идет этот шайтан.
– Не суетись, они только пугают!
– Ну нет, твари! – Водитель резко ударил по тормозам, схватил с заднего сиденья пулемет «ПК» с коробкой, в которой была лента на сто патронов и выскочил из машины.
– Куда ты, идиот? – закричал Барад.
Но Махли, основательно «заряженный» героином, потерял всякий страх и разум. Он дал очередь по кабине вертолета, приближающегося к пикапу.
Барад успел выскочить из машины и отбежать от нее метров на двадцать. Через секунду после этого с пусковых контейнеров вертолета сорвались неуправляемые ракеты.
Прогремел взрыв. Пикап, в котором сидел Махли, разлетелся на куски. Над ним поднялось облако дыма, пыли и еще чего-то блекло-оранжевого. Барад понял, что подорваны снаряды с отравляющим веществом, и почувствовал удушье. Его смерть была страшной.
– Цель поражена, – проговорил командир ведомой машины. – Над ней странное светло-оранжевое облако. Оно опускается к земле, растекается во все стороны. Боевик, успевший выпрыгнуть из пикапа до попадания ракет, находится в двадцати-тридцати метрах от него и корчится, как паралитик. Не химические ли заряды мы подорвали?
– Вполне возможно.
– И что теперь?
– Ничего страшного. Если это зарин или похожая гадость, то время его воздействия в настоящих условиях составляет от двух до трех часов. Распространяясь, газ теряет концентрацию. Поблизости нет населенных пунктов.
– От Сабара шла легковая машина. После взрыва она развернулась и рванула обратно.
– Сообщаю о вероятном подрыве боезарядов с отравляющим веществом на базу.
Капитан Аджулар соединился с командиром полка и доложил ему о том, что сейчас произошло на грунтовой дороге. Полковник поставил ему задачу нейтрализовать территорию поражения, не подпускать к ней людей и животных. Он добавил, что к месту подрыва сейчас вылетит отделение взвода химической защиты механизированного полка.
Вскоре к месту событий подошел «Ми-8». Он приземлился примерно в километре от подорванного пикапа, за границей, определенной «отсечкой», то есть очередью трассирующих патронов, выпущенной из пулеметной установки ведущего вертолета. На время работ отделения химической защиты «Ми-24» встали в «круг», продолжая контролировать местность.
В штабе механизированного полка некий старший лейтенант достал из-за сейфа спутниковую станцию, быстро настроил ее, набрал номер, дождался ответа.
– Шейх, я – Раис! – доложил он.
– Да?!
Старший лейтенант сообщил шейху об уничтожении пикапа с химическими боеприпасами вертолетами правительственных ВВС. Пилоты разглядели в кузове ящики из-под ПЗРК. На место подрыва отправлено отделение химической защиты для определения типа отравляющего вещества и обработки местности.
Шейх не дослушал своего «крота», закопавшегося в механизированном полку. Он с досады бросил трубку в связиста. А напрасно.
Иначе этот деятель услышал бы, как в кабинете раздался другой голос:
– Старший лейтенант Суради, вы арестованы…
Впрочем, этот человек, работавший на него, шейху больше был неинтересен.
Он рвал и метал в двухэтажном доме, расположенном в центре Дамаска, но все-таки сумел взять себя в руки и приказал связисту:
– Связь с Харбани. Срочно!
– Слушаюсь, господин!
Главарь банды, расположенной в Сабаре, ничего не знал о беде, приключившейся несколько минут назад, находился один в большой комнате, поэтому ответил спокойно:
– Слушаю, господин шейх!
Сауд аль-Катари закричал так, что Харбани пришлось отстранить телефон от уха:
– Ты слушаешь? Нет, это должен делать я! Скажи мне, почему асадовцы уничтожили пикап с химическими боеприпасами?
У Харбани внутри все оборвалось.
– Как уничтожили? Когда?
– Да ты еще не в курсе. Так я доложу тебе. Вертолеты правительственных ВВС накрыли пикап в районе селения Баркус. Они словно специально ждали машину.
– Но… как вертолеты могли стрелять по пустому пикапу? Асадовцы никогда раньше не делали этого.
– Значит, пилоты знали, что в кузове химическое оружие. Вопрос: откуда? Предатель Ваис не мог передать информацию о выезде машины. Он попросту не владел ею. Следовательно, кто-то еще из твоих людей сбросил в Дамаск данные о пикапе.
– Здесь, господин шейх, никто не мог сделать этого. Спутниковые станции были только у меня и, как оказалось позже, у Ваиса. Доступ к ним имеют два человека – я и мой помощник.
– Вот-вот, помощник! Он знал о наших делах все. Разве этот тип не мог передать информацию псам Асада?
– В принципе мог, – задумчиво произнес Харбани, – он работал со станцией.
– Значит?..
– Прикажете взять Мовлада и допросить с пристрастием?
– Он под контролем? – Шейх понемногу успокаивался.
– Да. С ним постоянно два воина и моя наложница. Вы знаете, что они будут имитировать присутствие в поселке всей нашей группы.
– Тогда пока не трогай его. Но не упускай из виду. Ты еще в Сабаре?
– Да, господин.
– Оставайся там до моего дополнительного распоряжения и лично контролируй помощника. Я жду сообщение человека из Дамаска. Это высокий начальник, он должен прояснить ситуацию.
– Да, господин Сауд аль-Катари. Я остаюсь до вашего распоряжения в Сабаре. Но ведь уничтожение боеприпасов означает, что мы не сможем провести химическую атаку в пригороде Дамаска. Разве не так?
– Не сможем провести боевую акцию, устроим демонстрационную. Главное, поднять шум и дать повод американцам нанести ракетный удар по объектам, контролируемым силами Асада. Мовладу об уничтожении пикапа ни слова. Я свяжусь с тобой, как получу информацию из Дамаска. До связи.
Сауд аль-Катари выключил станцию, приказал принести чаю, лег на топчан, застеленный толстым ковром. Он думал о проведении демонстрационной атаки.
От этих мыслей его оторвал писк спутниковой станции.
– Да?
– Это я.
– Ну и что?
Абонент, находившийся в столице Сирии, поведал шейху подробности уничтожения вертолетом одиночного пикапа.
Сауд аль-Катари выслушал его и спросил:
– Значит, никто не сдавал асадовцам груз?
– Нет! Пилоты отомстили за своих товарищей, погибших недавно в результате обстрела с земли. Причиной удара, повторяю, стало то обстоятельство, что они увидели в кузове машины ящики из-под ПЗРК. Идиот, находившийся в кабине, выскочил из нее и открыл по вертолету огонь из пулемета.
– Я понял тебя. Благодарю. Завтра проверь свой счет. Он увеличится на десять тысяч долларов. До связи.
– До связи.
Сауд аль-Катари приказал связисту переключить станцию на Харбани.
Тот ответил сразу же:
– Да, господин шейх?
– Твои люди и помощник тут ни при чем. Продолжай подготовку к основной акции.
Харбани облегченно вздохнул и проговорил:
– Слушаюсь, господин шейх! Благодарю вас.
Глава третья
Российская военная база «Хмеймим»,
воскресенье, 8 апреля
Сегодня военнослужащие спали дольше обычного. Позднее был и завтрак. После него командир боевой группы специального назначения «Альфа» подполковник Авилов объявил всем выходной.
Офицеры, стоявшие в строю, улыбнулись. Мол, мог бы и не стараться, мы и так уже неделю сидим на базе без работы. Так что какой сегодня день, воскресный или будний, не имеет никакой разницы. Ну разве, что не бегали с утра кросс да не развлекались на стрельбище.
Командир распустил группу, и офицеры разошлись по отсекам нового модуля. Старый, в котором они жили в прошлом году, сирийцы разобрали, на его месте возвели общежитие для летного состава.
Да, именно летчики составляли основное население базы. Спецназовцы разместились здесь временно. Большую часть времени, отведенного на командировки, они проводили в различных районах Сирии, где решали боевые задачи, поставленные перед ними командованием.
В отсеках нового модуля офицеры жили по двое. Исключение составляли командир и его заместитель. Им были предоставлены отдельные помещения.
Капитан Валевич поселился вместе со старшим лейтенантом Тимневым. После развода они прошли в свой отсек, присели на кровати.
Валевич посмотрел на товарища и осведомился:
– Ну и что, Андрюша? Чем сегодня займемся?
– А хрен его, Толя, знает. Давай «ящик», что ли, посмотрим?
– Чего там смотреть?
– Может, новости какие?
– Обо всех новостях нас и без телевидения оповестят.
– Ну тогда, может, что музыкальное.
Валевич кивнул на музыкальный центр, засунутый в открытую тумбочку, на которой стояли несколько десятков дисков.
– Тебе этой аудиотеки мало? – осведомился он.
– Да там хрень одна.
– А в «ящике» лучше будет? Особенно на арабских каналах.
– Но что-то надо делать. Не шастать же по базе, а за ее пределы нас никто не выпустит. Таков приказ начальника управления генерал-лейтенанта Подшивалова. Да и там делать нечего. Включу-ка я все же телевизор. – Тимнев взял пульт, прилег на кровать и начал искать канал, передача на котором велась бы на каком-то языке, понятном ему.
После всяческих арабов на экране наконец-то появился мужик европейской внешности. Он говорил по-английски, с надрывом вещал об успехах доблестной западной коалиции во главе с США, о точечных, но сокрушающих ударах по Эр-Ракке.
– Ну и брешет же этот пес, – проговорил Валевич, – все же знают, что после так называемых точечных ударов американцев по Ракке от города одни развалины остались.
– Но до этого оттуда спокойно вышли игиловцы, которые на американской военной базе быстренько перекрасились из исламских фанатиков в бойцов Свободной сирийской армии, готовых отстаивать ценности Западного мира. Впрочем, некоторые из них надавали натовцам по мордам и свалили в пустыню, где их ждали собратья по халифату. Кое-кто говорит, что у нас в России сплошной бардак. Нет уж! Вот где он во всей красе.
Ведущий закончил пафосную речь, взял в руки лист бумаги, только что принесенный ему кем-то, и сменил тон:
– Тревожная новость, господа! Центральному разведывательному управлению стало известно о новых планах Асада. – Он сделал довольно эффектную паузу и продолжил: – Это очередная химическая атака на мирных жителей. Скорее всего, она будет проведена в Восточной Гуте, пригороде Дамаска, восставшем против диктатуры. Эта информация проверяется, но в Белом доме нет никаких сомнений в коварстве Асада. Мы ожидаем обращения президента Трампа по данному вопросу. Но, как нам уже стало известно из достоверных источников, Трамп рассматривает вариант мощного удара возмездия, если банда Башара Асада решится на бесчеловечную акцию. Она собирается провести ее при поддержке российских войск, находящихся в Сирии. Подробности в следующем выпуске. В связи с обращением сетка вещания изменена. О выступлении президента США будет объявлено дополнительно.
– Выруби эту шарманку, Андрюша, – сказал Валевич. – У этих америкосов на химии мозги напрочь снесло. Пригород Дамаска уже практически освобожден от боевиков. Даже силы так называемой непримиримой оппозиции прекратили сопротивление и уходят оттуда. А у американцев они до сих пор геройски воюют.
– Ну да и Асад идиот. Он использует химическое оружие в пригороде собственной столицы. То самое, которого у него нет. А вообще скажу тебе, Толя, что нашим телевизионщикам надо поучиться у их американских коллег. Те врут и не краснеют, а наши все пытаются отыскать какую-то законность, защитить чьи-то права. А могли бы тоже заявить на весь мир, что брешут господа американцы и президент их. Да и вообще, пошла она на три буквы, эта самая коалиция, незаконно находящаяся в Сирии. Сами не решатся, пусть нас попросят. Мы поможем заморским гостям убраться отсюда. Идут они все к черту. Сыграем в карты?
Валевич достал из тумбочки колоду, и тут в отсек заглянул заместитель командира группы, майор Рязанов.
– Развлекаемся? – спросил он.
– А что нам еще прикажете делать?
– Думаю, скоро будет работа. Подразделению объявлена повышенная боевая готовность, о чем я вам и сообщаю. Оружие не получать, не экипироваться, но быть готовыми к этому. Модуль не покидать.
– Ну, наконец-то! – Валевич бросил карты обратно в тумбочку. – Все, наигрались.
В это же время, в 10.20, командир «Альфы», подполковник Авилов вошел в кабинет майора Муханова, помощника начальника главного управления боевых операций, генерал-лейтенанта Подшивалова.
– Разрешите, господин майор? – осведомился он.
– А ты все шуткуешь, Даниил, да? Это хорошо.
– И с какого перепуга нам объявлена «повышенная»?
– Заместитель командующего объявил. Надеюсь, скоро узнаем, по какой причине.
Муханов говорил о генерал-майоре Кубатове. В России Дмитрий Сергеевич командовал армейским корпусом, сейчас был откомандирован сюда, в Сирию.
– Ну если Кубатов, значит, назревает работа.
– Возможно, – сказал Муханов, посмотрел на часы и добавил: – Пора нам с тобой, Даниил Алексеевич.
– Далеко?
– К Кубатову.
– Понятно, на постановку задачи.
– Скорей всего. Гадать нечего, сейчас все узнаем.
Старшие офицеры прошли в кабинет заместителя командующего.
Там находились сам генерал, командир авиагруппы базы подполковник Анатолий Григорьевич Орлов, начальник разведки подполковник Михаил Антонович Суслов и майор ВС Сирийской Арабской Республики.
Авилов доложил о прибытии.
Генерал указал визитерам на места у стола совещаний, рядом с которым на стене висела панель интерактивной карты.
– Проходите, товарищи офицеры, присаживайтесь.
Авилов и Муханов опустились на стулья.
– Ну вроде все в сборе. Начинаем. Позвольте представить вам сотрудника военной разведки Сирии майора Бади Вадира, – проговорил Кубатов.
Тот поднялся и кивнул.
Генерал назвал ему российских офицеров, не упомянул лишь Авилова. Его фамилию мог знать только весьма ограниченный круг лиц.
Потом Кубатов прошел в центр кабинета, обернулся к офицерам и произнес:
– Перед тем как предоставить слово майору Вадиру, считаю необходимым довести до вас общую обстановку, складывающуюся на данный момент в республике.
Он сообщил офицерам то, что они уже знали из официальных выступлений представителей МИД России и госдепа США. Речь шла о вероятном применении подразделениями правительственных войск химического оружия в каком-то пригороде Дамаска и готовности сил коалиции нанести ответный удар.
– Блеф ли это или нет, неизвестно, но президент США настроен весьма агрессивно, – заявил генерал в конце своего выступления.
Авилов поднялся и проговорил:
– Трамп и в отношении Северной Кореи был так агрессивен, что дальше некуда, а что в итоге?
– А в итоге, подполковник, вот что. – Генерал повысил голос. – Не следует перебивать старшего по званию и должности.
– Извините, Дмитрий Сергеевич, но проще вести совещание в режиме дискуссии.
– Это я решаю.
– Извините еще раз.
Генерал вернулся к креслу, встал, оперся о спинку и сказал:
– Да, в эпопее с КНДР Трамп отступил, впрочем, выставил свой провал как победу. Это в его стиле. Еще далеко не все ясно, что будет дальше на Корейском полуострове. Возможно, президент США отыграет назад и сейчас, однако корабли и самолеты США, Британии и Франции приведены в полную боевую готовность.
– Трампа и его советников не остановит предупреждение начальника Генерального штаба России? – осведомился Авилов.
– Остановит, подполковник, – генерал смирился с дискуссионным режимом ведения совещания, понял, что так действительно было проще работать, – но только в отношении объектов, на которых находятся российские советники, подразделения спецназа и военной полиции, естественно, наших баз, расположенных здесь и в Тартусе. Удар же по остальным районам Сирии руководство в Москве считает весьма вероятным.
– Мы можем как-то повлиять на решение Трампа и его марионеток? – спросил подполковник Суслов:
– Не об этом сейчас речь, Анатолий Григорьевич. Не исключено, что и сможем. А сейчас я предоставляю слово сирийскому коллеге.
Майор Вадир поднялся, прошел к панели, взял лазерную указку, включил карту и заговорил на очень хорошем русском языке:
– По нашим проверенным данным, вот здесь, в полуразрушенном и полностью заброшенном селении Сабар размещена лаборатория по производству боеприпасов, начиненных отравляющим веществом. Контролирует ее, как, впрочем, и весь район вокруг селения небольшая группа боевиков полевого командира Омара Харбани, на которого работают доктор Мутаз Муатар и его ассистент Фархад Дасар.
– Извините, майор, – прервал сирийца Авилов, – вы сказали, по проверенным данным. У меня вопрос, кто их проверял непосредственно в Сабаре?
– Я ждал этого вопроса, – сказал майор Вадир. – В террористической организации «Фронт завоевания Сирии», с бандами которой, насколько мне известно, вы уже имели дело, успешно работает наш агент, лейтенант Саид Ваис. По стечению обстоятельств он оказался в группе Харбани, находящейся в Сабаре. Информацию о лаборатории и боевиках я получаю от него.
– Как вам повезло, господин майор. По стечению обстоятельств ваш агент оказывается там, где надо.
– Я не сомневаюсь в преданности лейтенанта.
Авилов развел руками и произнес:
– Ничего не имею против. Бывает и так, только крайне редко. Что же еще сообщил ваш разведчик?
Вадир подробно доложил обо всех своих переговорах с Ваисом за время нахождения того в Сабаре.
– Странно… – начал было Авилов.
Генерал поднялся и перебил его:
– Странности вы обсудите отдельно. У вас, майор, еще есть что сказать?
– В общем, это все. Следующий сеанс связи с агентом в двадцать тридцать. Тогда у меня, возможно, появится новая информация.
– Понятно, – заявил Кубатов. – Значит, одиннадцатого апреля боевики планируют химическую атаку в пригороде Дамаска, а боеприпасы подготавливаются в сорока километрах от столицы. Исходя из этого, я принял решение послать в район селения группу подполковника Даниила. Задача – проверка данных сирийской разведки. В том случае, если они подтвердятся, – полная нейтрализации объекта с захватом, по возможности одного из химиков и главаря банды Омара Харбани. – Генерал повернулся к командиру авиагруппы и продолжил: – Анатолий Григорьевич, вам обеспечить группу вертолетом «Ми-8» и парой «Ми-24» для прикрытия. Время вылета и место десантирования группы определит ее командир.
– Но не ранее чем через два часа после совещания.
– Это, как и план действий, отработаете совместно с подполковником. По принятии решения план мне на утверждение.
Услышав это, Авилов усмехнулся, но ничего не сказал.
Генерал посмотрел на него и произнес:
– Мне хорошо известно, подполковник, что план, который вы примете здесь, может не иметь никакой ценности и скорей всего вам предстоит работать по обстановке. Но он должен быть. Так положено, и это вам прекрасно известно.
– Да сделаем, товарищ генерал-майор. Не в первый раз.
– Ну и хорошо. Все введены в курс предстоящей операции. Конкретно по ней работайте в кабинете подполковника Суслова или майора Муханова, где удобнее. Подполковник Орлов, вам задача ясна?
– Так точно, товарищ генерал-майор, – ответил командир авиагруппы, – я сообщу, когда машины будут готовы к вылету. Ну а задание на полет отработаем вместе.
– Хорошо. Если ко мне нет вопросов, то все свободны!
Вопросов у офицеров не было, и они перебрались в кабинет начальника разведки Суслова. Тот был больше, чем у Муханова, и оснащен специальной аппаратурой. Там собрались все, кроме подполковника Орлова, обещавшего скорую информацию по вылету, расселись на стулья уже в произвольном порядке.
Сирийский майор испытывал некоторое смущение, но это было вполне объяснимо. Он впервые оказался на базе «Хмеймим», и она сильно впечатлила его.
Авилов сразу же обратился именно к нему:
– Бади… можно на «ты» и по имени?
– Конечно. Я ничего не имею против.
– Так вот я, Бади, во время твоего доклада сказал «странно», помнишь?
– Да. Признаюсь, не понял, что же такое странное было в моем докладе.
– Не в докладе. Странно другое. Твой агент сбросил информацию по всем боевикам, находящимся в Сабаре, включая химиков, так?
– Да. Это полевой командир Харбани, его помощник Валид Мовлад, наш агент Саид Ваис, двое охранников, столько же химиков и Абаль, наложница главаря банды.
– Вот это-то и странно. В Сабаре устроена лаборатория по производству химических боеприпасов. То обстоятельство, что в ней работают всего два специалиста, подозрения не вызывает. Но ведь при них находятся только полевой командир, его помощник, твой разведчик и всего два охранника. Это удивительно, если не сказать большего. Объект очень важен для боевиков, а на нем, кроме специалистов и женщины, только пять мужчин. Один из них – полевой командир, второй – твой разведчик. Но дело не в этом. У Харбани после боев с сирийской армией не осталось людей и техники, но появилась возможность устроить лабораторию. – Авилов взглянул на Суслова и спросил: – Миша, что у тебя есть на этого Харбани?
– Погоди, сейчас найду. – Он включил свой планшетник. – Так! Омар Харбани, один из полевых командиров шейха Сауда аль-Катари, который входит в руководство «Фронта». Последнее время отряд Харбани, а это примерно тридцать боевиков и семь пикапов, три из которых вооружены крупнокалиберными пулеметами «Браунинг», в боевых действиях участия не принимал. Раньше Харбани имел целую группировку в триста штыков. Но шейх забрал у него людей, оставил один отряд, которым командует некий Канд Мазар, заместитель Харбани.
– Но это же не пять рыл в Сабаре. Где все остальные? – Авилов взглянул на Вадира и спросил: – Об этом твой лейтенант информацию не сбрасывал?
– Я задавал ему тот же вопрос, – несколько обиженно произнес сириец, – нам не хуже вас известна структура группировки шейха Сауда аль-Катари и то, какие действия он предпринимает. Ваис доложил, что в Сабаре находятся только те люди, которых я перечислил. Основного отряда ни в селении, ни где-то рядом он не обнаружил. Но по данным, которые мой разведчик подтвердить пока не может, отряд переброшен к Дамаску. Не исключено, что именно Канд Мазар должен провести химическую атаку.
– А по-моему, все вполне логично, – произнес Муханов. – Харбани отправил основную часть отряда под командованием Мазара к району, где планируется химическая атака. Боевики должны спокойно изучить местность, выбрать позицию, подготовить технику, из которой планируется обстрел, замаскировать ее. Если же в планах духов значится подрыв зарядов, заложенных заранее, то Мазару следует подыскать место, подходящее для этого, причем крайне осторожно. Получается, что в Сабаре химики делают боеприпасы, а Мазар со своими духами готовится к их применению.
Авилов ненадолго задумался, потом сказал:
– Может быть и так, но тогда значит, Харбани чувствует себя в Сабаре в полной безопасности. Возможно ли это в сорока километрах от Дамаска?
Вадир вздохнул и ответил:
– К сожалению, возможно. Но на случай экстренного отхода у него имеются внедорожник «Форд» и два пикапа, один из них с «браунингом».
Командир «Альфы» поднялся и произнес:
– Ладно. Посмотрим, разберемся.
В кабине зашел подполковник Орлов.
– Вертолеты будут готовы к 12.00, – сказал он. – Надо отработать маршрут и определить конечный пункт полета. Где ты, Даниил, собираешься действовать?
У Суслова в кабинете интерактивной панели не было, поэтому подполковник Авилов развернул обычную карту и сказал Орлову:
– Подойди.
Командир авиагруппы шагнул к нему.
Сириец чувствовал, что он лишний, и принял в сторону. Остальные офицеры остались на своих местах.
Авилов показал на точку, расположенную недалеко от Дамаска.
– Селение Гурат, севернее Сабара. Расстояние пятнадцать километров, местность холмистая. Желательно высадиться здесь.
– Хорошо. Экипаж «Ми-8» подыщет подходящую площадку для посадки, а нет, так твоя группа десантируется по штурмовому варианту.
– Решим. Вот только там «Ми-24» показываться не следует, пусть кружат западнее.
– Это понятно. Время вылета?
– А сколько лететь до Гурата?
– Так, сейчас посмотрим. – Подполковник авиации достал из планшета короткую линейку, приложил ее к карте, затем проговорил: – По прямой выходит двести пятнадцать километров, с учетом облета потенциально опасных зон – порядка двухсот пятидесяти. Обычная скорость «Ми-8» составляет двести сорок километров в час.
– Что у нас нынче по долготе дня? Заход солнца в 19.04, окончание вечерних сумерек в 19.30. Полет с учетом прохождения маршрута по безопасным зонам, выбора места десантирования и самой высадки займет часа полтора. Стало быть, чтобы «вертушки» вернулись засветло, вылетать надо в 16.00.
– Это вовсе не обязательно, – сказал подполковник Орлов. – Все наши машины оборудованы аппаратурой, позволяющей летать и в темное время суток.
– 16.00 нормально. Где-то в 17.30 прибудем в заданный район, осмотримся, сориентируемся и начнем марш. Пятнадцать километров не такая уж длинная дистанция, но с учетом всех обстоятельств преодоление ее займет часов шесть, а то и семь. Значит, к полуночи будем на месте. До утра, а светать начнет в 5.40, вполне успеем провести разведку и даже захватить объект, если все то, что сообщил сирийский агент, соответствует действительности. Утром захват проводить проще, но… видно будет. Вылетаем в 16.00. Район и порядок эвакуации определим после решения задачи.
Орлов кивнул и сказал:
– Добро. «Вертушки» будут стоять у центра управления полетами. Я туда подойду.
– Договорились.
Командир авиагруппы ушел.
Авилов присел на стул и произнес:
– Так, товарищи офицеры, предлагаю следующий план работы. В определенное время группа вылетает в заданный район, следует к селению Сабар, занимает позиции наблюдения и проводит разведку. По ее результатам дальнейшие действия. Задача прежняя. Не знаю, удастся ли нам взять живыми главаря банды и хоть одного химика, но при условии достоверности информации сирийского разведчика, разгромить базу террористов мы должны без проблем. – Авилов повернулся к майору Вадиру и продолжил: – Я очень прошу тебя, Бади, передать подполковнику Суслову все то, что сообщит тебе твой разведчик во время вечернего сеанса связи.
