Александр Светлый
Лысый герой
Интермедия один. Будни императора.
Зиркниф в одиночку наслаждался завтраком в своих светлых покоях. Его личные апартаменты располагались на последнем этаже нового императорского дворца. Снаружи дворец больше напоминал неприступную крепость, а внутри представлял собой путаный лабиринт со множеством ловушек и прячущимися в стенках лестницами.
Еду и напитки протестировали его доверенные лица и несколько десятков специально обученных собак. Большинство из них работали тут недавно. Слишком многие хотели его смерти и люди, проверяющие еду, требовались все время. Несмотря на это, Зиркниф не доверял этому способу полностью. Некоторые яды начинали действовать с задержкой или были спрятаны внутрь ягод с долго растворяющейся в животе оболочкой. Бутылочки с противоядиями от всех возможных ядов лежали на расстоянии вытянутой руки. Они занимали целую коробку, разбитую на отсеки с зеркалом на внутренней стороне крышки. По состоянию белков глаз, цвету ушей и нёба, а также изменению цвета серебряных предметов, император мог определить, не получил ли он порцию медленно действующего яда. Тут же лежали и эликсиры, которые, по словам его деда, Фёдора Парадина, поднимут на ноги даже мертвого.
В конце концов, если все эти меры предосторожности не сработают, в специальной изолированной комнате сидел специальный человек, способный задействовать специальную систему оповещения и в комнате появится Парадин и воскресит его.
Император империи Бахарут очень боялся быть зарезанным или отравленным одним из своих бесчисленных слуг, поэтому подбирал их сам в случайных местах, чтобы избежать появления в своем окружении подставных людей, подосланных его врагами. Кроме того, Зиркниф старался замечать малейшие изменения в настроении и поведении людей, чтобы разгадать их намерения. Это развилось в способность. Он мог по глазам определить, что у людей на уме.
Сегодня, после ужина на аудиенцию к нему напросилась Эладия Боленвуд. Она сделала это впервые, поэтому Зиркниф считал это дурным знаком. Обычно, он сам выбирал время и место для встреч со своими наложницам. Так, у его врагов не было времени достаточно хорошо подготовиться к покушению. Если слуга сам страстно желал встречи с императором, значит он хотел получить возможность приблизится к нему для попытки убийства.
Зиркниф внутренне напрягся. Раздался тихий стук в дверь, и, спустя несколько секунд, на пороге комнаты появилась редкая красавица. За дверью она провела несколько минут. Там ее тщательно проверила охрана. Это была неприятная, но необходимая процедура перед входом в покои императора. Несмотря на это, лицо девушки светилось счастьем. Она прошла несколько шагов внутрь комнаты и присела в элегантном реверансе, склонив перед императором голову.
На мгновение император расслабился. Девушка перед ним была действительно уникальна. Стройный силуэт, длинная шея, во всех отношениях ладная фигура и тонкая талия. В ее взгляде была только радость от встречи с первым лицом страны – ее императором. Зиркниф подумал: «Вот бы все жители империи относились к нему, как она. Идеальная женщина с чистыми помыслами». Пробежав по знакомым выступам и впадинам, он заметил некоторые изменения в ее фигуре. Это вызвало невольное сжатие его бровей и, обнаружив такую реакцию на себя, девушка невольно нахмурила брови в ответ.
Зиркниф посчитал это признаком волнения. Он уже много раз видел такое. Девушка шла обнять его с чистой улыбкой, а потом накидывалась на него со скрытым кинжалом или удавкой из еле заметных нитей. Он холодно глянул на свою совершенную наложницу. Это напугало девушку. В ее глазах отразилось тревога и волнение. Зиркниф расценил ее реакцию по другому. Он посчитал, что девушка готовит покушение. Она слишком волновалась для того, кто не замыслил причинить императору ничего плохого.
Эладия прошла еще несколько метров и протянула руки в сторону Зиркнифа. Тот посчитал ее поведение угрозой. С его губ слетел быстрый и четкий приказ, звучавший как приговор: «Стража!».
Из замаскированных под книжные шкафы дверей появились мужчины в блестящих стальных доспехах. Они мгновенно повалили девушку на пол и, схватив в охапку, словно бревно, вынесли из покоев императора.
«Что у нее было? Скрытый кинжал? Ноготь, покрытый ядом? Неважно!» – подумал парень и выкинул очередного предателя из своей головы. Люди, предавшие его, не были достойны его размышлений. Девушку все равно доставят в комнату пыток и там она расскажет все, что знает о заказчике этого покушения и его подельниках. «Подумать только! – удивлялся император, – «А я считал ее самой надежной из своих наложниц!» Он был склонен так думать потому, что взял ее в гарем совсем недавно, всего несколько месяцев назад и не видел в ее поведении ни намека на предательство. Ему казалось, что он выбрал ее случайно, но как любил повторять Парадин: «Случайности – не случайны!»
Зиркниф тяжело вздохнул – очередная подсадная утка! Неважно, он выкинет ее из своей головы и забудет так быстро, как она подпишет свое признание. Кстати, за семьей предательницы уже выехал отряд карателей. Они присоединятся к ней в пыточной совсем скоро. Она успеет сдать своих подельников раньше, чем они достигнут комнаты пыток. Так всегда бывает. Достаточно только показать предателям набор инструментов для пытки, и они сдадут и отца, и мать родную с потрохами.
***
Зиркниф листал старую книгу о тактике и стратегии ведения боя в тылу врага. Эта книга бесконечно устарела, но забавляла императора своим содержанием. В дверь постучали.
– Кто? – Ваше величество, это начальник дневной стражи. – Говори.
Мужчина остался стоять за дверью. Он говорил, стараясь произносить слова четко и громко, чтобы не создать императору неудобства.
– Эладия Боленвуд не созналась в покушении. – Да? – удивленно сказал Зиркниф. Такое случалось крайне редко. – А ее родные? – Родные, все как один, обвинили ее в вынашивании злодейских замыслов. Отец, мать, братья и сестры отказались от нее сразу же, как были доставлены в темницу. – Никто из них не признался в причастности? – Нет, они клялись в верности Вашему Императорскому Величеству, даже когда их жгли каленым железом. – Ясно, – ответил Зиркниф, возвращаясь к чтению своей книги.
Прошло несколько минут, и хмыкающий звук напомнил о существовании за дверью человека.
– Что-то еще? – недовольным тоном спросил император. – Простите, Ваше величество, что нам делать с девушкой? – О ком ты? – Я об Эладии Боленвуд, той наложнице, что напала на вас утром, Ваше величество. – Я решу позже, свободны.
Зиркниф не видел этого, но он был уверен, что начальник стражи склонил перед дверью голову и тихо удалился восвояси, стараясь не нарушать покой императора своими шагами. Новые мысли заняли голову императора и он отложил книгу в сторону. «Почему она не призналась?» – удивленно подумал он. Сильна? Глупа? Связана обетом молчания? Все это не подходило. В пыточной, от невыносимой боли, человек забывал, что и когда он кому-либо обещал. Люди ломаются. Очень быстро. Любые. Даже самые стойкие готовы сказать всю правду, лишь бы прекратить мучения. Лишь бы им даровали быструю смерть.
Император решил спуститься в камеру пыток лично. Он брел по секретной лестнице вниз и, открыв тайный проход в стене, оказался на втором подземном этаже, недалеко от закрытой зоны, из которой он мог приказывать палачам или допрашивать жертву, без опасности быть убитым кем-то посторонним.
Заметив появление императора в помещении, зашитом без промежутков мелкой решеткой, палач склонился до земли. Рядом с ним, на цепях болталась израненная девушка. Она была без сознания. Сейчас, в ней сложно было узнать утонченную красавицу, пришедшую к нему утром. Она безвольно болталась в кандалах, резавших ее тонкие запястья. «Мясники», – подумал император, увидев страшные черные ожоги по всему ее телу. Такие оставались, если человека прижигали каленым железом.
– Сейчас я приведу ее в чувства, – спохватился палач и принес из коридора ведерко с холодной водой.
Он обдал жертву ледяной водой, и, казавшееся уже мертвым тело, зашевелилось, издавая жалобные стоны. Только сейчас Зиркниф заметил, что палач замордовал свою жертву до неузнаваемости. На ней не было живого места. Все пальцы были сломаны, ногти сорваны, зубы вырваны. Даже глаза и те были выжжены из глазниц.
– Зачем ты лишил ее зрения? – спросил император, поморщившись. – Она не признавалась, даже когда мы применили все свои методы. – Ослепление помогло? – Н-н-нет, Ваше величество, – глубоко вздохнув, сказал мужчина извиняющимся тоном, – думаю, она не признается потому, что потеряла рассудок.
Это объяснение звучало правдоподобно. Девушка не говорила членораздельных звуков, вздрагивала всем телом и стонала. Хотя, учитывая, что ей вырвали все зубы, говорить она не смогла бы всё равно. Зиркниф холодно глянул на истекающую кровью наложницу. Возможно, она не признавалась, чтобы не потянуть за собой других членов заговора. Зная, что все равно умрет, она стойко держалась, не сдаваясь. Но такого раньше никогда не происходило. В этой камере пыток говорили все и всё. Таким образом, Зиркниф и раскрыл самые скрытые и хитроумные заговоры. Он обратил внимание на кровь в паху девушки.
– Ты же не пытался воспользоваться ею, пока пытал? – строго спросил он палача. – Что вы, Ваше величество, у меня и в мыслях не было придаваться любовным утехам с гнусным предателем Вашего Императорского величества. Эта кровь у нее пошла сама. Кажись, когда я колол ей глаза. – Разве такое возможно? – усомнился император и поморщился. В изрезанном куске мяса он уже не видел прекрасную девушку, и ее физиологические подробности вызывали у него лишь брезгливое отвращение. – Возможно, Ваше величество. В особые женские дни или когда женщина носит ребенка, а срок невелик.
Сказанные слова заставили Зиркнифа задуматься. Совсем недавно он слышал от доверенного лица, что Эладия просила убрать из ее комнаты цветы. Их запах вызывал у неё тошноту. Он посчитал ее желание выходкой капризной девчонки, но сейчас это просьба начинала приобретать смысл. Косвенно, это могло означать, что наложница была беременна.
Зиркниф покинул камеру пыток через секретную дверь. Быстрым шагом он добрался в свои покои и позвонил в один из шести колокольчиков, стоявших на столе. За дверью раздался голос дворецкого.
– Чего желаете, Ваше Величество? – Приведи сюда доктора, следящего за здоровьем наложниц. – Сию минуту, Ваше Величество.
За дверью послышался шум быстро удаляющихся шагов. Спустя еще несколько минут, шум шагов вернулся к двери на неприличной громкости.
– Прошу меня простить, Ваше величество. Мы нашли доктора в его комнате, но он был уже мертв. – Кто посмел убить его? – Думаю, это было самоубийство, Ваше величество, – сделал смелое предположение дворецкий. – Откуда такие выводы? – Он держал в руке пузырек с ядом и записка… записка лежала перед ним. Я позволил себе прочесть ее. – Принеси мне записку. – Она со мной, Ваше Величество. – Дай мне ее, – потребовал император и тогда мужчина зашел в комнату и аккуратно положил ее перед императором на стол.
Зиркниф не стал трогать записку руками. Она могла быть пропитана ядом. Он кинул взгляд на свою коробку с противоядиями. Император проверил, не нарушен ли замок ящика и на месте ли волосок, указывающий, открывали ли ящик без его ведома. Все было на месте, и он уставился на текст записки перед собой. Буквы были написаны быстрыми рваными стежками, как будто человек, написавший их, находился в состоянии душевного потрясения.
"Я убил себя сам. В моей смерти виновна только моя трусость. К этому шагу меня подвигла страшная новость. Леди Эладия Боленвуд взята под стражу и доставлена в комнату для дознания. Прошу, доложите императору, что я знал о ее беременности. Я не был уверен, что ребенок удержится в лоне и не хотел преждевременно беспокоить Его величество. Я просил Эладию не говорить об этом заранее, но она не послушала меня. Как Розетта, Лидия и Ванесса до нее. Раз она сейчас в пыточной, знаю, что меня ждет то же самое. Я слишком слаб, чтобы вынести подобное. Прошу мою семью простить меня».
Зиркниф с ужасом отстранился от записки и вспомнил момент, когда Эладия вошла в его кабинет. Он снова перебрал в уме все ее эмоции, которые принял за признаки измены. В свету новой информации, эти признаки означали совсем другое.
Император безжизненно повалился на спинку кресла. «Розетта? Она тоже была беременна? Почему она не сказала об этом палачу? Зачем призналась, что хотела убить меня кинжалом, который так и не нашли при ней?» Зиркниф перебрал в уме всех упомянутых в письме доктора наложниц. Все они признали себя виновными в покушении. Их коварные замыслы обнаружил он сам, используя свой дар проницательности.
Зиркниф вспомнил, как девушки улыбались и тянули к нему свои руки с намерением обнять. Он посчитал их желание явиться в его покои и требовать близости слишком подозрительным. Он сам отправил их в камеру пыток, и они признались. Все признались, кроме Эладии. Императору стало дурно.
Он заподозрил, что его отравили пары, исходящие от записки. Он кинулся смотреть в зеркало коробки с противоядиями, выискивая признаки, подсказывающие к какой группе относится яд. Его лицо было бледным, глаза слезились. Это точно должен был быть яд. В следующую секунду он замер и взял себя в руки. Никакого яда не было и не было всех этих покушений. Было лишь фатальное совпадение. Трусость человека, не донесшего до него вовремя важную информацию. Знай он, что его наложницы беременны, воспринял их поведение по другому. Во всем виноваты глупые и нерешительные люди!
Зиркниф взял со стола третий колокольчик. На сигнал колокольчика у двери появился начальник стражи.
– Схватить и казнить на месте палача Эладии и дворецкого. Эладию тоже казнить и тайно похоронить в безымянной могиле, как предателя. – Будет исполнено, Ваше величество, – отозвался бесстрастный мужской голос и за дверью послышалась возня и предсмертный крик дворецкого.
Часть 10
В швейной мастерской повисла тяжелая атмосфера. Со стороны могло показаться, что рыдающая на полу девушка была самой несчастной. В действительности, ею являлась стоявшая с каменным лицом эльфийка. На ее глазах, казавшаяся такой близкой возможность спасения сестер, исчезла. Гелу кляла себя за то, что так и не набралась смелости попросить в долг у господина Сайтамы. Она все ждала подходящего момента для разговора, но, в итоге, его деньги были украдены у нее из-под носа.
Неприметная девушка в темном плаще, зашедшая в швейную мастерскую вскоре после того, как Сайтама покинул её, незаметно для окружающих, стащила оставленную без присмотра коробку.
Соня считала себя виновной в случившемся. Ей герой вручил свои сбережения. Но, когда девушку позвали в другую комнату, чтобы выбрать цвет ткани будущего платья, она забыла обо всем и оставила свою тяжелую ношу лежать на столе. Энри тоже винила себя за невнимательность. Гелу считала себя виновной втройне. Из всех девушек, она одна обладала обостренными чувствами и точно должна была заметить момент кражи. Но она не заметила. Никто из находящихся в мастерской людей не заметил этого. Пропажа обнаружилась лишь тогда, когда все детали заказа были уточнены, и пришло время выплатить задаток.
Оказавшись перед лысым парнем, девушки готовы были сквозь землю провалиться. Соня в истерике протирала собой грязный пол мастерской, но остановилась и затихла, когда увидела неожиданные эмоции на лице прежде невозмутимого героя. Сайтама был не похож на себя. Он поник и выглядел подавленным и разочарованным одновременно. Казалось, он готов был заплакать.
Не ожидая подобного, все девушки кинулись утешать расстроенного парня. Немного успокоившись, Сайтама вытер нос и уверенно заявил, что найдет вора! Нужны лишь его приметы и примерное описание. Это звучало самонадеянно. Искать вора в большом городе, было всё равно, что искать иголку в стоге сена. Тем более, полностью лица воровки никто не видел, половину скрывал алый платок.
Единственной отличительной чертой, по которой можно было узнать вора, был необычный элемент снаряжения. Гелу случайно заметила мельком выглянувший из-под плаща край кожаного нагрудника, на который были нашиты золотые и платиновые пластинки. Эти пластинки по форме напоминали выданный в гильдии авантюристов жетон, поэтому эльфийка и обратила на него внимание.
Не имея возможности оплатить заказ, Сайтама, в сопровождении поникших девушек, покинул швейную мастерскую. Он попросил своих спутниц вернуться в гостиницу, а сам отправился на поиски вора.
Парень быстро понял, что его затея бесперспективна. Большинство жителей И-Рантеля предпочитало носить на улице однотипные походные плащи. Чтобы увидеть необычное снаряжение, по которому он смог бы определить преступника, ему пришлось бы останавливать каждого встречного и требовать распахнуть плащ. Сайтама немного походил по улицам города в надежде встретить человека, несущего в руках похищенную коробку, но, не встретив никого подходящего, поплелся в гильдию авантюристов.
Раз потерянных денег было не вернуть, нужно было заработать новые. Сайтама не стал рассчитывать на деньги из оружейной лавки потому, что не знал, как скоро вернется ее хозяин. Продажу своего оружия парень решил отложить на крайний случай. Номера «Золотого стандарта» были оплачены на несколько дней вперед, поэтому ночлег и питание пока не были проблемой. Но, к тому моменту, как его попрут из гостиницы, было бы неплохо взять новое задание в гильдии авантюристов.
***
За день до этих событий, лидер команды «Серебряные шары», Тупак Шампур, с тяжелым сердцем возвращался в И-Рантель. Хотя в том, что в пути на них напали огры, не было его вины, он все равно чувствовал себя виноватым. Его душу беспокоили два момента. Первый – вернулись ли его клиенты в город целыми и невредимыми? Братья Бёрны не могли похвастаться закаленной в походах фигурой. Тучные мужчины с трудом сидели на лошади без седла, а впереди им предстояло многочасовое путешествие. В дороге могло случиться что угодно: от нападения бандитов, до повторной атаки огров. Если Курт и Рассел будут вынуждены гнать лошадей во весь опор, никто не гарантировал, что они не свернут себе шею, упав с лошади.
Вторым моментом был оставленный на дороге груз. Тупак спас хозяев каравана единственным доступным ему способом – отослав подальше от смертельно опасного места. Любой видевший огров и знающий их силу, подтвердит, что выстоять против трех великанов командой из четверых человек просто невозможно. Тупак готовился умереть страшной смертью, как вдруг стал свидетелем настоящего чуда. Лысый незнакомец в считанные секунды и в одиночку расправился с целой армией великанов. Он легко орудовал неподъемным топором и, прихватив его с собой, исчез в лесной чаще в сопровождении признавших его господином гоблинов.
Если бы его товарищи не видели то же самое, он бы посчитал, что сошел с ума или стал свидетелем иллюзии. Пораженные увиденным, члены его команды посчитали лысого незнакомца великим заклинателем. Его возможности далеко выходили за пределы обычных людей. Такими возможностями в Королевстве обладали лишь постигшие секреты магии люди.
Ужасный запах, исходивший от трупов великанов, быстро обратил внимание людей на совсем другие проблемы. Тупак покинул обоз, чтобы удалиться от смрада и найти члена своей команды, но для гильдии такое поведение означало нарушение условий контракта с заказчиком. Тупак был готов признать свою вину и отказаться от вознаграждения за работу, но это не избавило бы его от ответственности за гибель сыновей заказчика и штрафа за потерянный груз. В зависимости от стоимости груза, штраф мог вылиться в огромную сумму.
Сжав кулаки, он прошел в центральный зал гильдии, готовясь принять тяжелые вести. Обычно, в послеобеденное время в зале толпилось множество народа. Новички искали компаньонов. Служащие гильдии обсуждали с заказчиками условия новых контрактов. Были тут и те, кто приходил в гильдию, чтобы услышать последние новости о подвигах авантюристов, найденных ими сокровищах и редких артефактах.
Но в этот день зал почти пустовал. Тупак удивленно окинул глазами пустые столы и подошел к стойке, за которой стояла знакомая ему служащая, по имени Кристи.
– Добрый день, госпожа Кристи, могу я к вам обратиться? – спросил крепкий мужчина с черными вьющимися волосами, которых едва коснулась седина. – Конечно, господин Тупак, чем я могу быть вам полезна? – ответила немолодая, но еще привлекательная женщина в строгой черной одежде. – Тихо сегодня, что-то произошло? – натянуто усмехнувшись, чтобы скрыть напряжение в голосе, сказал мужчина и кивнул в сторону опустевшего зала. – Вы, наверно были на выезде, господин Тупак, так ведь? – Да. – Произошло нечто необычное. Господин Бурдон собрал в гильдии всех свободных авантюристов от золотого ранга и выше и призвал их оказать помощь команде авантюристов «Синяя Роза». Хотя он и словом не обмолвился о вознаграждении, многие восприняли это предложение с восторгом. Многим командам было лестно поработать вместе с легендарными «адамантовыми» авантюристами. Сегодня утром, все они выдвинулись на север. Глава отделения направился вместе с ними. – На север? Что же там случилось? – Я не знаю подробностей, но я слышала, что кроме авантюристов в походе участвуют еще пятьдесят арбалетчиков, которых предоставил из городской стражи господин мэр. – Должно быть, они пошли на бой с сильным и летающим монстром. Может даже драконом. Жаль, что я не буду в этом участвовать. – Это всё, что вы хотели спросить? – поинтересовалась женщина. – Нет, – нахмурившись, сказал Тупак, – я хотел узнать, нет ли какой-нибудь информации от заказчика по моему текущему заданию.
Женщина взяла из рук авантюриста листик с текстом и удалилась за ширму. Спустя несколько минут, она вернулась с тугим мешком монет.
– Вот ваше вознаграждение, господин Тупак. Пересчитайте, здесь восемьдесят серебряных монет, как и было указано в договоре. – То есть как? – удивился мужчина. – Что не так? Вы рассчитывали на другую сумму? – Нет, не думал, что заказчик уже успел подтвердить выполнение задания. – Тем не менее, тут стоит подпись господина Бёрна и его младшего сына.
Тупак почувствовал, как гора свалилась с его плеч. Заказчик подтвердил выполнение задания в полном объеме. Это значило, что Бёрны живы и претензий или штрафов к команде «Серебряные шары» не было. Окрыленный, Тупак быстро покинул гильдию и вернулся к своим товарищам. Они поделили деньги, и пили за здравие Бёрнов и лысого парня до глубокой ночи.
Очнувшись поздним утром, Тупак вспомнил, что не передал в гильдию информацию об уничтожении у леса Тоб большого отряда великанов. Он настолько обрадовался хорошим вестям, что забыл обо всем. Приняв душ и необходимую тяжелой голове кружку пива, Тупак нетвердой походкой направился в гильдию. Его разбирало любопытство, кем был этот лысый парень, которого он сначала принял за авантюриста железного ранга. Теперь он думал, что просто неправильно воспринял его ранг из-за «медной» спутницы. Обычно, в командах собирались люди одного уровня, но бывали и исключения. Команда авантюристов железного ранга могла принять новичка. Почему бы это не сделать и кому-то посильней. Тупак гадал. Возможно, лысый парень был авантюристом орихалкового, нет, даже адамантового ранга, но прибыл издалека и не был так известен в Королевстве, как «Синяя Роза». Положив руку на сердце, он готов был признать, что продемонстрированные незнакомцем способности, были непостижимы. Они выглядели куда более впечатляюще, чем все, что он слышал и знал о способностях «Синей Розы».
Оказавшись в гильдии, Тупак еще раз удивился полупустому залу. Все говорило о том, что авантюристы еще не вернулись из похода. Заметив у доски с заданиями лысого парня, он замер от волнения. Стараясь не шуметь, Тупак осторожно подошел к незнакомцу и кинул взгляд на его грудь. Жетон, висевший на шее, как и прежде, скрывала одежда. Мужчина занял место у доски, делая вид, что подыскивает задание для себя. На самом деле, он искоса следил за тем, какого уровня задание собирается выбрать незнакомец.
Лысый парень переводил взгляд с одного листка на другой и хмурился. Проследив его взгляд, Тупак увидел задания для золотого и платинового ранга. На доске гильдии И-Рантеля не было заданий для групп, выше платинового ранга. В этом отделении было лишь три команды более высокого ранга. «Мифриловыми» были «Курагура», «Небесный волк» и «Радуга». Так как услуги этих команд были крайне востребованы, задания для них не вывешивались на доску. Обычно, все «мифриловые» собирались в отдельном кабинете вместе с главой отделения и, после долгого обсуждения выбирали, кому задание подойдет больше всего. Глава не желал рисковать своими лучшими авантюристами и иногда высылал перед ними «в разведку» команды рангом пониже. Не нужно говорить, чем заканчивалась такая «разведка». Тупак считал подобную практику главы возмутительной. Посланным на разведку не сообщался реальный уровень угрозы и они, зачастую, погибали от сильных монстров или других опасностей.
Лысый парень продолжал хмуриться, и Тупак решил, что он недоволен низким для него уровнем заданий. «Наверное, он искал задание, достойное его адамантового ранга», – подумал Тупак, и, когда лысый парень сорвал с доски один из листов, впился в него глазами. «Задание для платинового ранга – взял самое сложное из имеющегося!» – отметил мужчина.
Почти бессознательно, Тупак проследовал за незнакомцем к стойке и, заняв столик недалеко от него, стал внимательно вслушиваться в обрывки разговора.
– …Почему нельзя? – Это даже не из-за ранга. На вас подали жалобу. Пока она не будет рассмотрена или заказчик не отзовет жалобу, вы не сможете браться за другие задания. – Ясно. – Простите, господин Сайтама, – тяжело вздохнув, сказала работница гильдии, – я не знаю всех подробностей, но лучше вам не доводить дело до рассмотрения в гильдии. Мой вам совет – если это возможно, уладьте ваши разногласия с заказчиком лично. Лучше, если он сам отзовет жалобу. Репутация для авантюриста стоит выше золота. – Где я могу его найти? – Секундочку… Жалобу подал… Энфри Баррел. Лавка его семьи находится совсем недалеко отсюда. Два квартала вниз по улице. Это в сторону восточных ворот. – Спасибо. – Утрясите ваши дела, пусть заказчик заберет свою жалобу, и вы сможете взять новое задание в гильдии.
После этих слов, лысый парень кивнул и покинул гильдию. Тупак наблюдал, как Кристи снова закрепила листок с заданием на доске и вернулась за стойку. Дождавшись этого, он снова обратился к ней:
– Я хотел передать в гильдию некоторую информацию. Хотя, раз господин Сайтама уже побывал здесь, вы, скорее всего, получили отчет об убийстве огров во всех подробностях. – Убийство огров? – переспросила женщина. – Да, я был там и видел всё своими глазами. Я готов подтвердить, что господин Сайтама убил всех тех великанов, о которых доложил вам. – Убил великанов? – удивилась женщина, – извините, я проверю записи.
Спустя десять минут Кристи вернулась за стойку и уверенным голосом сказала:
– Господин Тупак, боюсь, нам ничего не известно о великанах, которых убил этот авантюрист. Возможно, вы что-то путаете. Господин Сайтама взял задание для медного ранга и даже с ним не смог справиться. Заказчик подал жалобу.
Тупак слушал слова женщины, и с трудом скрывая возмущение. «Как заказчик, которого ждала неминуемая смерть, мог проявить такую вопиющую неблагодарность к своему спасителю!» – думал он. Да таких заказчиков надо пинками из гильдии гнать. Когда эмоции улеглись, Тупак взял лист бумаги и во всех подробностях изложил события, произошедшие на дороге у леса Тоб. Он написал о том, как «Серебряные шары» отбились от гоблинов и хитроумно одолели огра. Как его караван заблокировал дорогу и встретил повозки, преследуемые тремя великанами. И, конечно, он во всех красках описал свое чудесное избавление от смерти, которое ему даровал «заклинатель» Сайтама!
***
Над входом в алхимическую лавку семьи Баррел висело большое изображение ракушки голубого цвета. Сайтама тяжело вздохнул и пересек порог лавки. Буквально с первых шагов, он ощутил напряженную атмосферу и неприятный душок, наполнявшие помещение. За стойкой стояла мерзкого вида старушка. В её чертах угадывалось родство с худощавым парнем. Такие же глубоко посаженные глаза и тонкий крючковатый нос. Сайтама ощутил, что от нее несло тем же характерным неприятным запахом, который он чувствовал и от Энфри.
– Добрый день, – поприветствовал парень. – Мда, чего желаете? – недовольным тоном спросила старуха. – Я хотел бы поговорить с Энфри Баррелом, если можно. – Не выйдет, его здесь нет. Мой непутевый внук умчался в деревню Карн за своей тупой деревенской юбкой. Так бы и стукнула его по лбу, да не поможет. – Да, и давно он уехал? – Да вот уже два дня как. – Странно, мы вместе были в деревне Карн, но еще вчера он уехал оттуда и должен быть в городе, раз оставил жалобу в гильдии, – потирая подбородок, задумчиво сказал Сайтама. – Как?! – встрепенулась старушка, – он уже вернулся? Тогда становится ясно, кто открыл решетку, прикрывающую спуск в канализацию. А я все удивлялась, когда я умудрилась открыть ее и забыть. Этому лентяю несдобровать! Вечно он отлынивает от работы. Он что думает, его бабка будет работать за него! Небось, опять спит в своей комнате, тунеядец!
С этими словами, раздраженная старушка оставила свое место и засеменила по лестнице, ведущей на второй этаж. Сайтама остался ждать ее возвращения у стойки, но, услышав, как старушка сдавленно вскрикнула, поспешил вслед за ней. В комнате Энфри были видны следы борьбы. На простыне и полу остались засохшие капли крови. Старушка сидела на полу у кровати, держась за сердце. Она скорчила на лице страдальческую гримасу, из-за чего стала выглядеть еще уродливей.
В фильмах Сайтама видел, что шокированному человеку нужно дать стакан воды. Как будто специально для этого случая на тумбочке стоял кувшин и коричневая глиняная кружка. Старуха вопросительно уставилась на предложенную ей воду и, оттолкнув руку незнакомца, подскочила на ноги.
– Что делать? Мой внук пропал. Кровь. Похитители ранили его! – кричала она.
Сайтама не знал, что делать. В его мире нужно было позвонить в полицию и ждать ее прибытия. У него не было опыта выслеживания преступников. Противники Сайтамы не старались действовать скрытно. Ощущая свою безмерную силу, они шли напролом, а столкнувшись с лысым парнем, покидали этот мир, не успев осознать свою ошибку.