Александр Сорге
Мясо
Порыв ветра немного охладил его пыл – по потному лбу будто бы провели мокрой губкой.
«Кстати о сигаретах», – подумал Олег и осёкся.
К магазину, качаясь, катил полицейский «бобик». Вряд ли он приехал за Олегом, но он всё равно напрягся: «От ментов хорошего не жди. Надо будет – с три короба навесят. Хорошо, если просто посадят…»
Из уазика, хлопнув железными дверьми, вывалились двое постовых. Олег старался не смотреть в их сторону и вести себя максимально непринуждённо.
– Здравия желаю, младший сержант Секачёв. Проверка документов.
Выглядели они угрожающе: автоматы, бронежилеты, шлемы… Будто бы продавщицу мясного отдела взял в заложники опасный экстремист.
– Так я это, – Олегу вдруг стало холодно. – В магазин вышел.
– Понятно… Обвалов! Пробей по базе. Тогда имя-фамилию скажите, и год рождения.
– Паши́на Олег Олегович, 1995 год.
Сержант взглянул на Олега.
– Так вам же уже тридцать пять. Почему процедуру не прошли?
Олегу вдруг стало очень неуютно и страшно. Он знал, что ничего не нарушил, однако мысли эти уверенности не прибавляли.
– Мне разрешили. Врач. Ну, в плане, прививки делали. На полгода. В смысле, отвод на полгода дали. Вот.
– Среди уклонистов не числится, – подал голос Обвалов.
Секачёв глянул на напарника, потом снова перевёл взгляд на Олега:
– Пройдите в машину, пожалуйста.
Ему не хотелось слушаться полицейского, не хотелось никуда лезть, но… Будут ведь последствия.
– Куда? – запротестовал Олег. – Зачем? Отвод же.
Секачёв взял его под руку.
– Мужчина, это просто сверка документов, – твёрдо, но без лишнего надрыва сказал сержант. В его голосе не было угрозы, вызова, даже особой требовательности – слова звучали убаюкивающе-спокойно.
– Доставим в поликлинику, врач подтвердит, и поедете домой.
Смирившись и чуть успокоившись, Олег залез в узкий «стакан», расположенный в огузке уазика: упёршись плечами в стены, а затылком в потолок, сел на холодную деревянную скамью. Машина, в очередной раз хлопнув металлическими дверьми, тронулась.
К удивлению Олега, внутри камеры было небольшое зарешёченное окошко. Через него он видел затылки младшего сержанта (потолще, с двумя складками) и рядового (похудее, с большой родинкой). Обвалов рулил, Секачёв рассматривал голых баб в «Инстаграме».
А за лобовым стеклом проплывали пейзажи города – убогие, откровенно говоря. Но подкрашенные бронзовеющим закатным солнцем и пёстрой листвой, они выуживали из памяти самые тёплые воспоминания – лили бальзам ностальгии на беспокойное сердце Олега.
Вот главная площадь с памятником Ленину: здесь Олег всегда встречался с друзьями после техникума – обычно они пили пиво на лавке в парке здесь, неподалёку, а потом шли играть в приставку к Кирюхе. Вот пруд, где он первый раз поцеловал Костылёву: от неё пахло водкой, но Олег всё равно тогда почувствовал себя самым счастливым человеком в мире. Вот «Бриз» – торговый центр, где он с первой зарплаты купил матери большой букет гвоздик. Мать разозлилась, что он потратил столько денег, но букет взяла: по глазам было видно, что она очень рада.
