Александр Сорге
Котёнок
***
Серёга сидел на белом унитазе, не шевелясь. Он будто бы превратился в статую («мыслитель, ёпт»): щёки горели, голова гудела – после мороза. Прибитый теплом, Серёга вообще двигаться не хотел. Даже телефон не взял. Почему то ему вспомнилась армия.
В армии Серёге нравилось. Ну как нравилось, нормально было. С одной стороны, запар было много – с другой, вообще не было: сказали тащить – Серёга тащит, сказали бежать – Серёга бежит. Ничего не сказали – можно и забить.
Вдруг он услышал писк: наспех подтёрся, нажал на спуск и вылетел из туалета. Котёнок мяукал и полз, опираясь на передние лапки. Задние не шевелились. Длинная шёрстка на них намокла – котёнок оставлял за собой на светлом паркете бледно красный след.
Первый раз котёнок опислался сегодня утром: Серёга сначала подумал, что Малой вредничает, и даже хотел прикрикнуть на него. Но потом понял, что котёнок просто не может встать.
Собрался, повёз к ветеринару. Виталик – они вместе служили под Гатчиной, вместе же и работали – не смог выйти на смену, хотя всегда уверял, что «ради брата всё сделаю».
«Извини, братан, сегодня вообще никак»
Начальник нехотя согласился дать Серёге ещё один выходной:
«Ещё раз повторится – и ты уволен»
Врач сказал, что это что-то с почками и это навсегда. Дойти до лотка Малой теперь не сможет – каждый раз придётся носить его на руках. И каждый день придётся давать ему таблетку.
«Усыпите – он же не породистый»
Серёжа обтёр котёнка влажными салфетками и усадил в большую красную лежанку. Лежанка была слишком большой для котёнка, но меньше не было. К тому же она была очень мягкой и крутой – Серёга был уверен, что она обязательно понравится Малому.
Котёнок дрожал и не мигая смотрел на Серёгу, будто бы ожидая приговора. Серёга вновь онемел, превратившись в статую, не то от тепла, не то от мыслей… Хотя, на самом деле, думать Серёга не любил – да и не о чём тут было думать:
– Не дрейфь, Малой, – голос Серёги предательски дрогнул, да и вообще реплика получилось сиплой. И уже твёрже добавил:
– Своих не бросаем.
