Александр Сластин
Николай Пржевальский – военный разведчик в Большой азиатской игре
© Сластин А.В., 2023
© ООО «Издательство Родина», 2023
Предисловие
Так уж повелось, что случившееся в прошлом становится публично доступным, лишь пройдя через фильтр освещающего эти события историка, – его «ворота фактов», через которые он пропустил своё видение произошедших реалий. Поэтому и интерпретация их зависит от акцента явлений. Перефразируя слова Великого поэта, хочется сравнить работу историка с добычей драгметаллов.
История – та же добыча радия.
В грамм добыча, в год труды.
Изводишь единой гипотезы ради
Тысячи тонн фактурной руды.
Писатели, как правило, заняты эффектами сюжета, красотой языка, уникальностью фактов, и чего греха таить нередко самовосхвалением. Упрекать их в этом нельзя. Помните, как у А. Твардовского:
Не расскажешь, не опишешь,
Что за жизнь, когда в бою
За чужим огнём расслышишь
Артиллерию свою.
Возможно, читателю было бы скучно изучать литературные произведения А.С. Пушкина в виде сухих отчётов в канцелярию МИД России, или в стиле «Заметки по русской истории XIII века», написанные им в Кишинёве 2 августа 1822 г. Но на фоне серьёзных исторических исследований всё же необходимо отличать исторические труды от «опусов вольной интерпретации фактов», где пытаются притянуть мышь к слону лишь на том основании, что уши у них одинакового серого цвета. Автор не собирается упражняться эристикой с теми, кто писал о Н.М. Пржевальском т. н. сенсации, как о его «происхождении», жизни, характере, так и о его смерти – на этом сегодня многие гешефтмахеры делают сомнительные дела в СМИ.
В этой связи возникла необходимость опираться на исследования компетентных в данной теме историков, чьи позиции синтонны с точкой зрения его самого на биографию Н.М. Пржевальского. Не потому, что создателю монографии ближе излагаемая ими версия, а потому, что проводимые ими исследования не налагались на кальку политической предвзятости, подозрительности и неприязни. Автор выражает особую благодарность д.и.н. профессору А.И. Андрееву, а также историкам: А.Н. Волынец, к.и.н. доцентам О.А. Гокову и С.А.Фалько, – чьи труды помогли понять суть происходящих явлений. Особая благодарность д.х.н. профессору Н.М. Пржевальскому, потомку путешественника, предоставившего биографический материал для книги.
Цель монографии – осветить деятельность генерала Н.М. Пржевальского как военного разведчика Российской Империи, – участника «Большой игры», используя реальные факты, в контексте влияния на него: личного окружения, субъективного восприятия, политических сценариев, ценностных ориентаций. Базируясь на исторических документах, периодических изданиях и воспоминаниях очевидцев тех времён, постараемся понять причины противостояния стран Европейского Запада и Российской Евразии.
Автор рассмотрел сложившиеся ситуации, заставившие в то или иное время ускорить процессы развития связей России со странами Центрально-азиатского, особенно Дальневосточного региона. И это протекало на фоне стремления нашей страны уравновесить свои отношения с Востоком и Западом, время от времени маневрируя между ними.
Соответственно необходимо ответить на вопрос что происходило в описываемый период времени на этой территории? Кто были участники событий? Что привело к ситуации, возникшей в Уссурийском крае и Центрально-азиатской части континента, где формировалось противостояние? Не будем отрицать, что исследуемые факты предполагают наличие определённых условностей и неточностей, несмотря на это автор по-своему стремился к истинности суждений и выводов.
Проведён анализ совокупности обстоятельств в Азиатском регионе на базе исторических событий с учётом дестабилизирующих его факторов. Основываясь на имеемых материалах, представлена картина, которая исследуется в контексте её главного героя – генерала Н.М. Пржевальского. Что бы ни писали о Николае Михайловиче Пржевальском «прозревшие» современные авторы, – он был Великий учёный и путешественник, оставивший глубочайший след в истории, и слова А.П. Чехова: «Подвижники нужны как солнце», – подходят к нему в полной мере.
Пролог
«Россия стоит в центре Востока и Запада, она – Востоко-Запад».
Н. Бердяев
Дипломатические бои на Амуре в XVII–XVIII веке. Этническая история Дальнего Востока
«Лучше десять лет вести переговоры, чем один день – войну».
А.А. Громыко
В далёком прошлом, когда разведка и дипломатия не имела чётких приоритетов в своих функциях, они шагали почти всегда в ногу. Но уже предположительно с XVI века стало организовываться отдельное политическое устройство обеспечения профессиональных послов при иностранных дворах, деятельность которых заложила основу разведывательной работы для своих государств. И границы, разделяющие дипломатию и разведку, были настолько трудноразличимые, что одни службы подменяли другие [1].
Объективный ход истории того времени построил определённые взаимоотношения в Центральной Азии и на Дальнем Востоке между великими державами: Россией, Англией и Китаем. Если проанализировать геополитические цели каждой из сторон в этом регионе, то мы увидим не прекращающуюся явную и тайную борьбу за территории, контроль над ними, влияние и рынки. Чтобы осмыслить происходящие процессы в данных районах, и понять, что именно притягивало великие державы к этой части континента, надо разобраться, кому принадлежала Восточная Сибирь и бассейн реки Амур, какие народы в разное время проживали на этой земле, чем они занимались и как общались с соседями.
Мы не сможем понять историю событий, описываемых в этой книге, не зная случаев предыдущих десятилетий и даже столетий, поэтому без расширенной преамбулы тут просто не обойтись. Попробуем провести глубокий анализ и рассмотреть множество источников, а при изучении имеемого материала усилить критичность, не забывая об особенностях исследования предмета и контекст. Достоверное изложение реалий прошлого, как правило, содержатся не в одной какой-то книге или в трудах одного автора. Только комплексный подход к изучению материала помогает увидеть картину близкую к подлинной.
Пошаговый анализ исторических фактов поможет нам проникнуть в эти и другие предметы обсуждения. Сложность в том, что в распоряжении исследуемого находятся чаще всего отрывочные данные, носящий, как правило, субъективный характер различных сторон, каждая из которых имеет свой взгляд на события. Несмотря на это, проводимое расследование помогает шире увидеть не только картину в целом, но и выявить ошибки прошлого, что позволяет их предотвратить в будущем.
В бассейнах рек Сунгари и Уссури, правых притоков Амура, а также в его нижнем и среднем течении в IV–VII веках обитали многочисленные воинственные и сильные тунгусские племена Амурских мохэ [2] – земледельцы и скотоводы, освоившие обработку металлов и даже владевшие тайной производства фарфора, экспортируемого в соседние страны. В 698 г. племена, населявшие в основном долину р. Муданьцзян [3] объединили ряд соседних племен, «полностью овладели… всеми странами морского Севера» и положили начало «Великому Приморскому государству», позже (712 г.) названому Бохай [4]. Научное обоснование этого периода изложено в трудах китайских учёных [5], которые повествовали о «прежних поколениях», т. е. о племенах сушэней, илоу, уцзи, мохэ, являвшихся, согласно китайским летописям, предками бохайцев и представлявших единую генеалогическую цепь тунгусо-маньчжурских этносов [6]. Вскоре Бохай стал одной из самых процветающих и культурных стран Дальнего Востока. Бохайцы были знакомы с китайской и тюркской письменностью и создали собственную, восходящую к корейскому письму конца VI в. На северном берегу нынешнего залива Посьета, одном из шести «входящих» в залив (ныне Петра Великого прим. автора), стал функционировать морской порт – начало «дороги в Японию» [7]. Бохайцы, имевшие сильный флот, первые ходили в северной части Японского моря, проникли в Татарский пролив и через узкий пролив, имеющий ныне название Невельского – в Амурский лиман и могли видеть землю к востоку – о. Сахалин.
В 924–926 г.г. большая часть «Великого Приморского государства была захвачена киданями [8] западными соседями, уничтожавшими все культурные достижения бохайцев. Китайский император Тай-цзу напал на государство Бохай и взял штурмом город Фуюйчен. Затем он переименовал государство Бохай в государство Дундань [9]. Вновь созданное государство управлялось киданьскими и бохайскими чиновниками. Следует сказать, что государство Бохай издавна граничило с государствами киданей и си. После покорения Бохая были составлены киданьские письмена в количестве более трех тысяч знаков, а в большем кочевье, в котором жил Тай-цзу, был построен буддийский храм, называвшийся Тяньсюнсы [10].
Небольшой «клочок» Бохая по побережью залива просуществовал как самостоятельная страна ещё до 980 г [11]. В целом Бохай заложил предпосылки экономического и культурного прогресса, для возникновения впоследствии чжурчженьской [12] и маньчжурской государственности [13]. Ещё многие столетия район нижнего течения реки Амур, где проживали многочисленные народы различных национальностей, их ближайшим соседям – китайцам приходилось покорять силой, отправлять военные экспедиции, идти походом на восток, чтобы усмирять жителей этого региона [14].
В этом плане показательно появление в русском языке самого слова «Китай», которым мы сегодня именуем самое большое по численности населения государство в мире. Оно происходит от названия одного из кочевых народов – киданей, захвативших часть территории современного Китая и основавших там государство – Ляо (916–1125). После того как другие кочевники – чжурчжэни разгромили государство Ляо и создали свою империю Цзинь (1115–1234), часть киданей отступила на Запад – в Центральную Азию в район Семиречье. В районе реки Чу было создано новое государственное образование со столицей в городе Баласагуне, их глава именовался «гyp-хан», за обитателями которого закрепилось название «кара- кытаи», а слова «Китай», «кыта», попав в тюркские и монгольские языки, стали использоваться применительно к собственно Китаю, перейдя затем с этим же значением и в русский язык [15]. Кара-кытаи остановились на Аму-Дарье; их верховной власти подчинился весь мусульманский Туркестан до Бухары включительно и Хорезм. Гур-ханы принесли с собой китайские принципы управления и продолжали пользоваться в делопроизводстве китайским языком [16].
Границы существовавших китайских империй крайне редко выходили за пределы Великой стены [17]. Из чего следует, что история краев, находящихся за её пределами – была историей самих коренных жителей этих мест. И были они не китайцы, а малочисленные народы Сибири и Дальнего Востока. Здесь находилась их исконная земля. Сюда с разных направлений приближались более многочисленные народы со своими малыми государствами. У них устанавливались разного рода отношения с местными жителями. В данном районе, находящемся далеко от центров великих государств, в конце концов, и произошла встреча русских с китайцами [18].
Первые контакты русских с малыми народами Сибири. Поиск европейцев торговых путей в Китай
Россия, не имея организованной военной силы в этом регионе, старалась согласовывать свои интересы, прежде всего путем установления торговых, то есть экономических, отношений и переговоров. Китайская же сторона с самого начала проводила политику изоляции и силовых действий [19].
Источники о первых стремлениях освоить эти земли и присоединить к России Сибирь доходят к нам из XV–XVI столетий 1483 и 1499 гг. В 1483 г. «Иван III Васильевич послал в Зауралье отряд под командой князя Федора Семёновича Курбского-Черного и Ивана Ивановича Салтыка Травина, которые дошли до Оби в Югорскую землю. В конце 1499 г. «более 4 тыс. воинов под руководством воевод Семена Курбского, Петра Ушатого и Василия Бражника Гаврилова двинулись на лыжах в далекий путь. В марте 1500 г. вернулись в европейскую часть России» [20].
Малые народы Сибири, как и все малочисленные народы, всегда были заинтересованы иметь сильного покровителя в лице мощного Московского государства для защиты от множества кочевых множества кочевых племён, постоянно беспокоящих их. (Как, например,2 апреля 1525 г. Василий III принял в подданство ненцев, живущих по реке Обь [21] 1756 г. 2 мая, Указ Коллегии иностранных дел сибирскому губернатору В. А. Мятлеву о приеме в подданство России ойратских беженцев и населения Южного Алтая… и т. д. [22].
Через много лет князь Семен Федорович Курбский сын князя Фёдора Семёновича «проболтался» об этом походе, приехавшему в Москву дипломату и разведчику Ватикана Сигизмунду Герберштейну. Получилось, что он фактически снабдил его сведениями, которые вошли в книгу «Записки о Московитских делах» под названием «Указатель пути к Печоре, Югре и к реке Оби» [23]. Ватикан воспринял это как сигнал к действию.
Оживление интереса к Китаю на Руси произошло в XVI веке, и было связано с историей длительных поисков северного пути (морского или сухопутного) из Европы в Китай. В международных связях Русского государства, в первую очередь с Англией, с XVI века вопрос о путях в Китай и Индию начинает играть значительную роль. Москва оказалась для западноевропейских торговцев воротами в Центральную и Северо-Восточную Азию и на Дальний Восток. Но ни представители западных держав, ни сами русские не имели точного представления о громадных территориях, лежавших между восточными границами Русского государства и Минской империей [24]. В июле 1525 г. русский посол в Риме Дмитрий Данилович Герасимов [25] по дороге в Москву, в Баварии встретился с сотрудником Ватикана епископом Паоло Джовио, который по результатам его опроса написал и в том же году издал небольшое сочинение, с сокращенным названием «Книга о московитском посольстве», согласно которому существовал водный путь из Европы в Китай и Индию по «Студеному морю» и далее речными дорогами через Обь и Иртыш [26]. Знаменитый венецианский картограф Баттиста Аньезе издал карту Московии, изготовленную по результатам опроса того же русского дипломата [27]. Освоение северного морского пути и установление торговли с Азией через территорию России могло принести большую выгоду европейцам: германским, итальянским и венгерским поставщикам металлов и производителям оружия, и они стали усиленно готовиться к походу в данный район. Но тут внезапно появился солидный конкурент – морская держава Англия.
В те времена представление о нахождении дороги в Китай по суше были не совсем точными, европейцы считали, что Китай и Индия находятся где-то в верховьях Оби. Чем и объяснялся активный поиск Англии путей через Россию, чтобы избежать столкновения с конкурентами – морскими державами, проложивших себе дорогу в Азию по воде [28].
Бойкая торговля Англии с Россией шла через освоение рынка пушнины. В Европе русская пушнина стоила очень дорого. В 1526 г. по некоторым источникам «мех для шубы стоил не менее одной тысячи золотых монет» [29].
Для решения поставленных задач в 1551 году в Англии была создана компания: «Общество купцов искателей стран и владений, неизвестных и доселе не посещаемых стран морским путём» (Mysteryand Company of Merchant Adventurers for the Discoveryof Regions, Dominions, Islands, and Placesunknown). На взносы акционеров Общество приобрело три корабля – «Бона Эсперанта» (в переводе с латинского – «Благая Надежда», водоизмещением 120 тонн), «Бона Конфиденция» («Благое Упование», 90 тонн) и «Эдуард Бонавентура» («Эдуард Благое Предприятие», 160 тонн – запасы на полтора года плавания).
И теперь английским морякам предстояло путешествие в далекий и незнакомый морской путь: до этой экспедиции ни один английский корабль не огибал Норвегии и едва ли мог попасть восточнее крепости Вардехуса, – самой восточной точки Скандинавского полуострова. Только наши русские моряки, заинтересованные в установлении морских сношений с Норвегией через Белое море и Мурманский берег, огибали на небольших ладьях северные берега Скандинавии и хорошо знали Нордкап, – самую Северную точку полуострова, называвшийся ими Мурманским Носом. Эти сведения о северном морском пути, которые были почерпнуты С. Герберштейном из показаний Григория Истомы, Василия Власьева и Дмитрия Герасимова, были им так сильно искажены, что совершенно не могли служить для ориентировки английским морякам во время их экспедиции в поисках северо-восточного прохода [30].
11 мая 1553 г. с рейда у Детфорда снялась с якоря экспедиция, посланная в Россию Северным морским путём через Северное, Норвежское и Баренцево моря. Корабли под командой Сэра X. Уиллоуби (Sir Hugh Willoughby), рыцаря, начальника экспедиции (captaine general), – опытного моряка и знатока механики и астрономии, Ричарда Ченслора (Richard Chancellour), капитана судна «Эдуард-Благое Предприятие» (Edward Bonaventure), главного кормчего флота, Джорджа Киллингворта и Ричарда Грея, наделенных полномочиями послов, для чего английские монархи приложили государственную печать к тексту грамоты, адресованной царю Ивану IV.
Капитан Ченслор, отстав от своих спутников в Норвежском море, переждал непогоду. Сэр X. Уиллоуби со своей командой продолжал плавание.14 августа они увидели землю, подошли к ней и спустили бот. В настоящее время господствует мнение, что англичане видели Гусиный полуостров Новой Земли; это соответствует и сообщаемой мореплавателем широте, открытой им земли. В XIX в. мнение мореплавателей изменилось на то, что виденная им земля была островом Колгуевым. Основанием для такого предположения было указание Уиллоуби на мелководье около виденного берега, что свойственно как раз о. Колгуеву [31]. Пришлось экспедиции возвращаться в обратном направлении.
Но, не имея точных карт, экспедиция заблудилась в рельефе Кольского полуострова, глубоко проникнув по губам и мелким рекам внутрь его, остановились на зимовье почти в эпицентре холода на полуострове. Здесь они пытались найти местных жителей, но тщетно. Вскоре были обнаружены останки погибших, из-за неумения выживать в суровом климате, как предполагается, отравившихся угарным газом [32].
Река или гавань, в которой весь состав английского экипажа двух судов погибли от холода, называлась Арзина. «Становище корабельное» и есть бухта, где погибли Уиллоуби и его спутники. Сегодня река называется Варзина, а губа носит название Нокуевской губы, так же, как и находящийся в ней остров (см. рисунок выше). Нокуевская губа находится приблизительно в 75–80 км к северо-западу от м. Святой Нос, и находится в Лапландии неподалеку от Кигора. Из завещания, найденного на кораблевидно, что капитан и большая часть его спутников были живы еще в январе 1554 г[33]. Только корабль Р. Ченслора «Эдуард Благое Предприятие», обойдя Кольский полуостров, миновав Белое море, 24 августа успешно бросил якорь в устье Северной Двины близ монастыря Св. Николая [34].
Английское правительство Елизаветы I, поддержало версию о естественных причинах гибели экспедиции, тем самым поставило Ивана Грозного в положение должника, и царь был бы вынужден пойти на некоторые уступки торговцам. Расчеты английского правительства полностью оправдались. Добравшись до Московии, Ченслор был пожалован такими привилегиями, какими не пользовались купцы каких-либо других государств. Опытный моряк показал себя не менее опытным, пронырливым купцом-разведчиком, быстро сумевшим оглядеться вокруг себя и собрать все те сведения, которые могли более всего заинтересовать его лондонских хозяев. Он сразу понял, кто из западных купцов успел проникнуть в Московское государство XVI в., и кто из них какое сумел занять положение во внешней торговле Москвы с Западом. Давая характеристику Новгорода и Пскова как поставщиков ряда товаров (льна, конопли, воска, меда и кож), английский моряк тут же указывает на наличие в Новгороде досадливых для англичан конкурентов: «У голландских купцов есть там свои склады», – замечает он. Ченслор с грамотой Московского царя в 1554 г. отправился в Англию, но в море попал в руки голландских конкурентов и был ими полностью ограблен [35].
Принято считать, что отношения России и Англии завязались при Иване Грозном и что это был наиболее англофильский царь. Уточним. Первые сношения с Англией, очевидно, имели место еще при Василии III, когда в 1524 г. направлявшийся в Испанию из Москвы князь И. И. Засекин-Ярославский и сопровождавший его дьяк С. Б. Трофимов сделали остановку в Англии [36]. По сведениям английского посла Джерома Горсея, не меньшим англофилом, чем Иван Грозный, настоящим «ласкателем англичан» был Борис Годунов, который, между прочим, подумывал об эмиграции в Англию [37].
В 1564 году итальянский аристократ Рафаэль Барберини получил рекомендательную грамоту к Ивану Грозному от английской королевы Елизаветы I, подписанную 23 июня 1564 г. В грамоте говорилось: «…мы просим, чтобы сей муж, по вашей милостивой воле, и, если то нужно будет, по властному повелению вашему, был милостиво принят вашим величеством, и чтобы ваши подданные оказали ему дружелюбие; чтобы как ему, так и находящимся при нем с их имуществами, было дозволено безопасно приезжать в ваши царства и области, проезжать через оныя, в них пребывать сколько он пожелает и оттуда отъезжать, и совсем выезжать, когда ему или находящимся при нем то можно будет…» [38].
Но «лукавства» английских «гостей» заключались не только в хитрых способах торговли, но и в использовании агентов торговой компании для шпионажа на территории России [39]. Для этих целей заблаговременно с летней навигацией 1557 г. с судном «Иоанн Евангелист» в Россию были доставлены несколько шифровальных книг, а также инструкция, в которой агентам компании предписывалось употреблять для донесений тайнопись [40].
Создав Московскую торговую компанию [41], английские купцы «пользовались привилегией свободной и беспошлинной торговли на территории Московии». Через три года они основали транзитную торговлю с Персией через территорию русских. А царская грамота от 22 сентября 1567 г. юридически закрепила их права и «повольности» в коммерции, присовокупив к этому привилегию дипломатической неприкосновенности для сотрудников компании.
