Александр Шульц
Оливер Фабер: ИЛИ…13-й. Книга 2. Марионетка и Кукловод
Предисловие
P.S Здесь не присутствует удача или какое-либо везение. Все в руках человека – его желание построить или разрушить. Стремление к власти, которой зачастую сопутствует обман, становится навязчивой идеей. Избавиться от таких соблазнов тяжело, слишком сладки они тогда, когда начинают осуществляться очень быстро. Там присутствует жестокость и коварство. Главное – ценить жизнь и не строить славу на костях других!
Глава 1
Примус бежал, не останавливаясь ни на минуту, минуя неглубокие овраги и каменистые сопки. Попадались на пути и более серьезные препятствия в виде неглубоких речек и крутых, но не очень высоких гор. Неожиданно путь преградили зеленые и непроходимые джунгли. Примус остановился.
– Откуда это здесь? – пробормотал он, – Это ведь такая сухая планета?
Как только он это сказал, возникла призрачная фигура Магистра Церебрума.
– Это проекция! – спокойно сказала Магистр, – Ее создал я! Продолжай следовать за голубой вспышкой, не теряй ее из виду. Ищи символ испытания «Мираж», для того, чтобы получить звание Симира Второго Уровня!
Плавающая фигура Магистра Церебрума развернулась и растаяла в гуще дерева. Примус последовал за ней. Раздвинув широкие листья, мальчик оказался в настоящих тропических джунглях.
– Хорошо у него мозг работает, раз способен создать такое! – подивился он, рассматривая красноватое небо, едва видневшееся сквозь густую листву высоких деревьев, – Тут и заблудиться недолго. Хотя, в противном случае, если все это исчезнет, то окажешься ты, Примус, в какой-нибудь очередной пустыне Экзанимуса.
Примус заметил голубую вспышку вдалеке, и не упуская ее из виду, последовал за ней. Бонус, маленькая обезьянка, которая помогла в прошлой борьбе с Ферусом Октавусом, все это время сидела на плече у мальчика. Маленькое животное теперь неотрывно везде следовало за хозяином.
Голубой огонек мерцал в листве, а потом провалился. Примус помчался вперед, размахивая коротким мечом, тем самым, освобождая себе путь от листвы. Когда кончились густые заросли, мальчик оказался на стволе огромного дерева, которое росло по горизонтали, постепенно поднимаясь все выше и выше.
– Мой наставник хочет, чтобы я лазил по деревьям? – ворчливо пробубнил себе под нос Примус, осторожно ступая по скользкому, поросшему мхом, стволу.
Тут мимо мальчика со свистом пронеслось бревно, висевшее на цепи, чудом не задев его. Примус сглотнул от пережитого волнения. Откуда было брошено бревно и кем, он не понял. Заросли хранили мертвое молчание. Сплошное безмолвие царило вокруг, ни шороха, ни треска. Казалось, что само время остановилось, и природа замерла. Ни пение птиц, ни жужжание мошек слышно не было. Примус решил действовать незамедлительно. Он бросился бежать, несмотря на то, что ствол дерева был очень скользким. Снова несколько таких бревен на цепях, как и предыдущее, пронеслись позади него. Следующие бревна полыхали, синим пламенем, перед которыми Примус резко затормозил и ловко увернулся.
Вскоре препятствие с опасными деревянными маятниками осталось позади. Примус глянул вниз. Там, глубоко внизу ровно стелилась дымка, а под ней яростно бушевала горная река. Дерево, по которому передвигался мальчик, продолжало уходить вперед и в высоту, которому конца не было. Это был настоящий живой фантастический мост. Здорово смотреть, зная, что это лишь плод воображения Магистра Церебрума, который материализовал все это в реальность.
Но Примусу не дали полюбоваться местными красотами с высоты птичьего полета. На дерево, с обеих сторон, с гиканьем выскочила два полуголых человечка в странных разноцветных масках. У одного маска изображала веселую гримасу, а у другого грустную. Человечек в маске с веселой гримасой завизжал, выхватил короткое копье из-за спины, и бросился на ученика Магистра Церебрума. Примус среагировал быстро и поставил «Призрачный Щит». Враг атаковал достаточно сильно, и тут же отскочил от поставленной мальчиком преграды. Примус едва удержался на стволе дерева. Так как было скользко, то риск быть сброшенным вниз, был максимальным.
Человечек в маске с грустной гримасой не стал нападать. Он зарычал, и бросил под ноги Примусу стеклянный шарик. Тот лопнул, и все мгновенно заволокло черным дымом. Дым не был удушающим, но Примус оказался в темной пустоте, сквозь которую ничего не стало видать, и даже звуки джунглей резко смолкли. Ствол дерева под ногами мальчика постепенно обратился в грубый шершавый камень. Бонус пискнул и крепко вцепился в его плечо.
Когда черный дым рассеялся, Примус увидел вокруг себя нечто что-то после апокалипсиса. В разные стороны, на сколько хватало обзора, простирались очень широкие дороги, идеально вымощенные серым или красноватым камнем. Вдоль этих дорог можно было разглядеть погнутые металлические штыри, которые больше походили на разбитые фонари, которые когда-то освещали эти футуристические магистрали. Тут и там стояли причудливые восьмиугольные полуразрушенные строения, ветер завывая в их пустотах звучал устрашающе. Иногда порывы воздуха из-под решетчатых проемов, лежащих вдоль бордюра поднимали в воздух различный растительный сор или всяко разный мусор. Но, несмотря на шуршания пролетавших сухих листьев, скрежет старого металла и непонятно откуда доносившегося в этом фантастическом городе скрип несмазанных петель, пустота создавала одиночество в душе и полнейшую условную тишину вокруг.
Первый живой звук в этом месте, после паузы, которая была посвящена осмотру местности, подал Бонус. Обезьянка вела себя неспокойно, хотя «живого» движения, кроме мальчика и его зверька не создавал никто. Но все же Бонус немного нервничал.
– Эй дружок, что с тобой? – обратился к нему Примус, – Понимаю, мне тоже не нравится здесь. Но я, смотрю, Церебрум постарался вообразить тут конец света и добавить «красок» в нашу жизнь, которая и так идет, не зная, что ожидает тебя дальше.
Но никаких подсказок от Магистра и тем более его указаний, в прочем, как и его самого не было. Голубой огонек тоже пропал из виду. Время уходило, с теоретической точки зрения, хотя здесь оно, как будто бы застыло. Примус даже немного растерялся, потому что не знал куда идти и что делать дальше. Оставаться здесь тоже было невозможно, поэтому он двинулся по самой широкой дороге, ведущей к самому высокому на его взгляд зданию, которое вырисовывалось вдалеке, утопая в серой дымке с отблеском багрового неба.
Странно конечно, но никто даже не пытался остановить избранного. Примус с обезьянкой шли к высокой башне, которая уже становилась более-менее различимой в этом мутном тумане. Подробней стал вырисовываться характер местности. Вероятно, это был когда-то огромный многоуровневый город. Встречавшиеся стенды с полуистлевшими надписями на непонятном языке, возможно были когда-то рекламными щитами. Яркие краски на них давно выцвели, и цвета вообще нельзя было теперь разобрать. Много разбросанного искореженного ржавого металла, с невозможностью определить его ранее предназначение. Иногда, тут и там присыпанные песком частично разобранные устройства, которые наверно служили местным жителям для передвижения по городу, потому то они и поддались хоть какому-то определению об их прямом назначении, так как это было немного, но заметно. А в остальном, здесь господствовали серый и красноватые оттенки, а также черные провалы в проемах без дверей и разбитых окон. Это была вся скромная цветовая палитра здешнего ландшафта. Больше ничего не создавало, даже малейшего впечатления от увиденного. Все настолько было пропитано «давнейшей бренностью», и ощущение того, что здесь, в принципе ничего не может работать, становилось явным, как и то, что здесь может еще и кто-то обитать.
Примус начал понимать, что этот город не проекция Церебрума, и Магистр к этому месту не имеет никого отношения. Но все же он каким-то образом попал сюда, когда человечек в маске с невеселой гримасой кинул ему под ноги шарик, а потом заволокло все черным дымом. Немного не мало, но это походило на кем-то устроенное перемещение. Но кто и зачем его совершил пока оставалось неясным.
Примус, идя молча по дороге, все время думал об этом. Но тут неожиданно появившийся резкий порыв ветра оторвал мальчика от своих размышлений.
– Ох ты! – охнул Примус и принялся тереть глаза от ощущения, что в них что-то попало, – Что это было?
Но не успел он их открыть, как внезапно повторный порыв ветра буквально сбил его с ног. Примус упал на спину, тут же в нос ударил резкий удушающий запах, отчего горло начал раздирать сильный приступ кашля, и стали обильно слезиться глаза.
– Примус, как ты? – донесся до мальчика приглушенный и довольно мягкий голос, – Ты заблудился, тебе плохо? Но я знаю, как помочь тебе. Ты просто не туда пошел, но я укажу тебе правильную дорогу мой дорогой…
Незнакомый голос продолжал нашептывать. По ощущениям казалось, говоривший сначала стоял возле одного уха, потом переместился к другому. Отчетливо чувствовалось движение воздуха, словно кто-то ходил вокруг.
Примус продолжал беспомощно корчиться от удушья, а потом неведомая сила оттолкнула юного воина в сторону, и тот потерял сознание.
Когда же сознание вернулось к Примусу, первое, что он ощутил, так это яркий свет, который бил в лицо, заставляя зажмуриться еще сильнее, несмотря на то, что очи еще и так закрыты. Когда все же пришлось открыть их, мальчик увидел прекрасное синее небо с лениво летящими по нему облаками. Лежа на спине он восхищался прекрасным, чистым и по настоящему живым небосводом. Это не тот давящий на тебя тяжелый красно-фиолетовый «потолок» с разбросанными по нему планетами, который и небом назвать нельзя. Воздух свежий, дышать хочется больше и чаще. Никакой вони, и смрада.
Примус привстал. Его удивление возросло еще больше от увиденной им картины. Город, по которому они с Бонусом еще пару минут назад бродили, не встретив ни единой живой души, или чего-то не разрушенного, теперь был наполнен жизнью до самых краев.
Здания всевозможных форм и размеров утопали в стекле, переливаясь всеми цветами радуги. Сверкали натертые до не реального блеска ограждения мостов и парков. Проходящий мимо монорельс, по которому быстрее пули со свистом носились поезда, больше походил на экстремальные горки. А вот поток движущегося одиночного транспорта занимал как наземное, так и многоуровневое воздушное пространство. Кое-где можно было заметить агрегат, несущийся на головокружительной скорости по наземному каменному кольцу или на каком-нибудь воздушном тракте. И несмотря на такое количество и разнообразие транспорта воздух был чист, а значит нет никаких вредных выбросов в атмосферу. Будь это поезд или машина, или еще какой-нибудь передвигающийся агрегат, то позади этих устройств ровными цветами горели синие, зеленые либо красные топливные элементы, не изрыгающие и не истощающие никого дыма и газа. Экологический подход в индустриализации. Благодаря этому можно было увидеть много разнообразных насаждений. Это и синие, и зеленые, и даже бирюзовые причудливые растения неописуемой красоты. Но самое главное и интересное в этом, теперь уже оживленном месте, это люди. Местные жители этого огромного и цветущего мегаполиса.
В общем зрелище от увиденной жизни такого города оставило огромное впечатление, но все же это обычная городская суета, где звучат привычные и распознаваемые шумы: человеческие голоса, звонкий детский смех, который вероятно раздается с каких-нибудь детских площадок, крики с разноцветных аттракционов, видневшихся вдалеке какого-нибудь парка развлечений, звуковые сигналы машин, доносившиеся как с земли, так и с воздуха, гудки поездов, сирены спецтранспорта и много-много других разных звуков. Больше ничего особенного в городской жизни не происходило.
Неожиданно раздался продолжительный сигнал, потом несколько коротких, потом стал гудеть постоянно. Примус резко вышел из оцепенения, оттого, что был сильно увлечен просмотром нового пейзажа. И как только он поймал вид, откуда исходил приближающийся звук, мальчик увидел несущийся на него наземный транспорт. Примус успел разглядеть перепуганное лицо водителя, который вдобавок махал руками в разные стороны. И тут мальчик понял, что стоит посреди автобана.
А тем временем, водитель, видя, что «ненормальный» не собирается спасать свою жизнь резко нажал на тормоза. Засвистели шины, оставляя длинный, непрерывный черный след, а от страшного трения колес с дорожным покрытием, мгновенно появились клубы белого дыма, перемешанные с серой пылью, но машина и не думала сбавлять скорость.
– Вот это поворот!!! – вскричал первый избранный, выйдя из очередного ступора, потому что «отрешенные» эмоции наверно уже пинали внутреннюю сторону черепа, чтобы хозяин окончательно пришел в себя.
Примус прыгнул в сторону и покатился, крупинки песка больно били по лицу отскочившие от колес мимо пролетевшей на тормозах машины. Свист колес и рев мотора быстро стих. Примус лежал лицом вниз, потом приподнялся, сел на колени, открыл глаза. То, что он увидел, потрясло его.
– О нет, я снова здесь… – с большим разочарованием пробормотал мальчик.
Его удивление было не беспочвенным. Кругом опять были все те же унылые городские руины. От живого и жизнерадостного мегаполиса не осталось и следа.
– Этого просто не может быть, – не верил своим глазам Примус, – Мне определенно не нравится это задание. Слишком часто меняется кадр, я не успеваю понять, что происходит.
Примус не спеша поднялся на ноги, стал отряхивать одежду, которая изрядно запылилась от частого валяния по земле. Но как только он начал стряхивать пыль с плеч, мальчик почувствовал что-то липкое и вязкое. Вся ладонь была вымазана черной жирной гадостью, больше походившая на отработанное машинное масло и имела очень неприятный запах.
– Фу, какая мерзость! – сморщился от отвращения мальчик, тут же ища глазами обо что вытереть.
Потом вспомнил, что у него есть платок, вытащил его и начал вытирать вонючую масляную консистенцию.
– Жаль платочек, – вздохнул Примус, видя, как ладонь становиться чище, а платок чернеет, впитывая в себя маслянистую грязь, – Надеюсь пока буду выбираться отсюда не подхвачу насморк, а то вытирать нос будет нечем. Кстати, нужно посмотреть плащ целиком, а то валяюсь где попало.
Мальчик снял плащ и увидел темное масляное пятно на плече. Но немного присмотревшись, заметил, что оно слегка напоминает человеческую ладонь. Пятно конечно было размазано, ведь Примус прошелся по нему рукой, когда отряхивался, но это была не его ладонь, потому что пальцы смотрели вверх, и это выглядело так, как будто кто-то похлопал его по плечу.
– Очень приятно конечно, – сказал Примус относительно масляной длани, – Кто-то не нашел способа получше как просто вытереть об меня руки. Только вот, как, и когда успел? Наверно, пока я лежал тут на дороге.
Примус даже заулыбался, представляя, как неизвестный быстро и технично вытирает об него руки, причем осторожно, не потревожив, и убегает.
– Эх, – выдохнул он, – Лежачих не бьют – это закон, но и руки вытирать, когда ты находишься в таком положении верх невоспитанности!
Чистым куском платка Примус как смог вытер остатки масла с одежды. Пока он возился с пятном, раздался приглушенный писк.
– Бонус!!! – вдруг вспомнил мальчик про своего маленького мохнатого друга, – Ты где!? Я не вижу тебя!
Примус уже забыл про пятно, быстро накинул плащ, и стал глазами искать обезьяну. Повторный писк животного направил взгляд мальчика, где тот находился. Он подбежал к старой машине, возле которой испуганно жался Бонус, трясясь всем телом.
– Эй, ты испугался, малыш? – заботливо взяв в руки своего хвостатого приятеля, нежно спросил Примус, – Прости пожалуйста, забыл про тебя совсем. Ты не волнуйся, как только все закончится, я поинтересуюсь у Церебрума, что это было. «Мираж», назвал он это задание, которое по существу не имеет сейчас ничего общего с фокусами, происходящими тут. Нет, это не тренировка! Я даже не могу понять, чему я должен здесь научиться. И я не могу выйти с ним на связь.
Примус был уже в негодовании, говоря это. Обезьянка, тем самым, успокоилась и быстро вскарабкалась на плечо хозяина и начала теребить ему ухо, заставляя повернуть голову и куда-то посмотреть. Примус повернулся и посмотрел в сторону, куда ему указывал Бонус.
По бездорожью, хотя может там и была когда-то хорошая дорога, но это неважно, просто наблюдение, ехал агрегат. Не то машина, не то автобус, местами даже походил на карету, а то и вообще на поезд старинный был похож по трубе спереди. Короче, это чудо «инженерной мысли» тарахтело и дымило из печной трубы на всю окрестность. Также стали доноситься до органов слуха нотки песни. Певца видно не было, хотя драндулет, а по-другому не назовешь, был уже и недалеко, но из-за копоти, которая выдавала выхлопная труба, очертания водителя были нечёткие. Бонус счел не нужным больше оставаться на обзоре, поэтому выбрал иной путь, а именно спрятаться за пазухой хозяина. Когда же этот гибрид поезда и кареты поравнялся с Примусом и остановился, закопчённое окно со скрипом опустилось и на мальчика смотрела чумазая улыбающаяся физиономия незнакомого мужичка с покосившимся цилиндром на голове, пышными черными усами и вьющейся черной шевелюрой, видневшийся из-под подола шляпы.
– Привет! Привет! Привет! – поздоровался трижды незнакомец.
– Здравствуйте, – ограничился в ответ одним приветствием первый избранный, – Прошу прощения, а вы кто?
– «Никто»!!! – ответил мужичок и захохотал.
Примус даже растерялся, не зная, что и ответить на эту нелепую реплику.
– Я пошутил! – быстро, продолжая хихикать ответил водитель драндулета, – А ты что здесь делаешь парень?
– Я на особом задании! – твердо ответил на вопрос незнакомца Примус, – Вы вообще с какой целью интересуетесь?
– Да, так, просто увидел живую душу в этом всеми забытом месте, обрадовался и мне стало сразу интересно зачем ты здесь, а потом подумал, может смогу чем-нибудь помочь! – с не съезжающей улыбкой на лице говорил странный мужичок.
Примус невольно рассматривал все детали водителя и его странного аппарата, на котором он подъехал к нему.
– А вы что, один здесь? – после короткой паузы спросил мальчик своего случайного знакомого, хотя знакомиться с ним ему вовсе не хотелось, да и разговаривать вообще, – Что это за место?
– А, ну это город…, – накручивая левый ус на палец ответил чумазый.
– Я вижу, что не деревня, – рассердился Примус, – По-моему я попросту трачу свое время.
– Подожди, парень, подожди! – попытался он остановить его.
Мужичок в цилиндре нервно передернул ручку переключения скоростей и начал сдавать назад. Машина зазвенела деталями, да так, как будто собиралась рассыпаться, но все же с большим трудом покатилась назад. Поравнявшись с идущим Примусом, незнакомец снова обратился к нему, продолжая ехать задом, так как ученик Магистра Церебрума и не думал останавливаться.
– Слушай парень, остановись! Не обижайся ты, ну не знаю я названий этих мест, но точно знаю кто знает и, поможет найти дорогу!
Примус встал как вкопанный. Водитель рухляди не предвидел такой резкой остановки и даже вовремя не сообразил нажать на тормоз, вследствие чего, отъехал на добрых пять метров, прежде чем остановился. Не дожидаясь, что к нему подбегут с расспросами, он перевел управление на движение вперед, и после очередных стонов это «нечто похожее на транспорт» наконец-то поехало.
Наверно у этой чудо техники двигатель работал на пределе возможностей, потому что, проехав путь, который был зря преодолён задним ходом, и затем остановившись, выбросил тучу отработанного смрада при очень тяжелом выдохе. Примус замахал рукой и закашлял, разгоняя дым чернейших выхлопных газов, словно подъехал бульдозер. А незнакомец, не выходя из своей развалины на колесах продолжил разговор:
– Слушай, тебе нужно идти по этой дороге до вон того самого высокого здания. Там в этой башни есть один субъект, он то тебе и подскажет, и расскажет, и укажет все что тебе надо. Ступай к нему. Больше тебе ничего сказать не могу, да и пора мне уже.
– Хорошо, спасибо, – поблагодарил молодой воин, – Прощайте!
Примус быстро зашагал по направлению к той восьмиугольной башне, в принципе, к которой и направлялся изначально, но теперь конечно с большей уверенностью. Бонус все время находился у него за пазухой и даже не разу не вылез пока хозяин общался со странным путником, на не менее странном, чем он сам, транспорте.
А тем временем, провожая взглядом быстро уходившего Примуса, мужичок в покосившемся цилиндре вынул сигару, не спеша подкурил ее тлеющим угольком, выдохнул тонкой струйкой сизый дым, который аккуратно намотал на палец, и любуясь своим фокусом бросил ему вслед:
– До встречи, мой друг!
Сверкнув жёлтым огнем в зрачках, и ехидно улыбнувшись, он выкинул сигару, привёл в движение свой тарантас, и снова что-то напевая поехал дальше.
Примус сначала шел быстрым шагом, потом ускорился, а потом и вовсе побежал. Чем ближе юный воин приближался к башне, тем она все выше и выше уходила в небо. На пути больше никто не попадался, никаких резких изменений в видимости тоже не наблюдалось. Ветер немного стих и теперь уже практически не было слышно никаких звуков старого заброшенного города.
Постепенно по мере приближения, дымка начала понемногу рассеиваться, начали проясняться новые детали, которые были отнюдь не похожи на вход в башню. Зато стали хорошо видны колоссальные трубы, с которых непрерывно валил густой черный дым. За массивными стенами раздавались лязги, скрежет, стуки молотков. Перебивал иногда эти звуки только страшный грохот, будто разгружали что-то очень тяжелое и крупно габаритное. Словом, это был гигантских размеров завод. Но когда его здесь построили, вот, что интересно? Если во времена, когда процветал экологически чистый мегаполис, то этот коптящий во все стороны промышленный комплекс вообще никак не вписывался сюда.
– Странно, почему я ничего не слышал и не видел? – сказал про себя Примус, – Ведь сейчас стоит такой шум, который мог быть слышен на достаточно большом расстоянии?
В голове крутилась куча вопросов. Куда ни посмотри, кругом одни секреты. Но все же Примус ощущал, что он находится вдалеке от того задания, которое ему поручил учитель, словно его, направили по другому пути. На тот момент мыслей было настолько много, и они менялись так быстро, пытаясь найти ответ, что мальчик почувствовал скорей моральную усталость, нежели физическую. Но что-то все равно толкало его идти вперед.
Отключившись от раздумий Примус вскоре подошел к очень большим воротам. Открыть в одиночку их было нереально, но имелась небольшая дверь, наверно рассчитанная под пеший проход. Она была приоткрыта и Примус осторожно заглянул внутрь. Ничего примечательного за ней не оказалось. Пустое пространство, похожее на длинный плохо освещенный коридор, в конце которого виднелась арка, с движущимися туда-сюда фигурами. Расстояние до арки было немаленькое, поэтому кому принадлежат силуэты, разобрать было сложно. Примус полностью шагнул за дверь, которая тут же за ним запахнулась. Мальчик дернул ручку, дверь оказалась заперта. Примус налег на нее, потом пинал, дверь как будто залили бетоном, никакого движения замка или петель. Монолит одним словом, все равно, что гору пытаться сдвинуть. Махнув рукой и не став больше бороться с дверью, Примус, оглядываясь по сторонам направился к единственному выходу, видневшемся впереди. Но чем ближе подходил он к арке, тем все меньше и меньше маячили там неизвестные темные фигуры. Пройдя арку и выйдя наружу, Примус никого не увидел, зато оказался на территории настоящего промышленного комбината. Движения бегающих силуэтов, которые были видны в коридоре исчезли, как будто все разбежались кто куда при появлении начальства.
Территория производства и правда была внушительная. Огромные цистерны, судя по черным потекам, явно чем-то переполненные, мирно покоились на массивных стальных балках. Высокие силоса, набиты под завяз так, что железо некоторых рвалось по швам высвобождая содержимое, медленно сыплющееся вниз. Громоздкие баки с заходящими в них трубками, на которых вентили периодически открывались и закрывались, выбрасывая со свистом пар. Все эти производственные сооружения занимали изрядную площадь.
А над головой тоже, если можно так выразиться, не было свободного места. Там наверху, переплетаясь между собой, словно змеи, проходили трубы разной толщины, и тут же рядом шла эстакада с аккуратно лежащими на ней мощными кабелями. Вдалеке виднелись огромные черные кучи, очень похожие на горы угля, по которым лениво ползали машины, напоминающие бульдозеры.
Однако все трубы, кабеля и транспортеры сходились к одному зданию за которым, кстати, находилась та самая башня. Но проход к башне был возможен только через это единственное здание фабрики.
– Свихнуться можно! – пробормотал Примус, которому все это уже успело изрядно надоесть.
Увидев на земле струйку зеленоватой жидкости, лениво сочившуюся из рядом стоящей бочки, которая, впоследствии, превратилась в небольшой ручеек, и конечно же текущий в сторону фабрики, послужил очень хорошим путеводителем.
– Я надеюсь, что здесь будет уже конец этого грязного и дурно пахнущего путешествия! – вздохнул Примус, идя к широко распахнутым воротом фабрики, – Как мне не хватает тех прекрасных, хоть и опасных зеленых джунглей, созданных Церебрумом.
Мальчик в сердцах пнул попавшийся под ноги небольшой кусок угля, продолжая при этом бурчать под нос:
– Да я лучше бы выполнял задание в пустыне Экзанимуса, а не здесь, где встречаются грязнули, ездящие на мусорных баках и дающие невнятные советы! Вонючие предприятия…! И грязные, жирные, масляные дороги!!!
Последнее заявление о дорогах, было сказано в адрес лужи с отвратительно вязким содержимым, в которое наступил мальчик. Бонус только негромко пискнул из-за пазухи, так и не желая вылезти оттуда.
– О, да, дружище ты прав, что не хочешь смотреть на это все. Я тоже с удовольствием бы посидел у кого-нибудь за пазухой в данный момент.
Тут Примус остановился, почесывая лоб задавал себе вопросы:
– Самое странное то, что я не могу связаться с Магистром? Интересно, что или кто блокирует сигнал с ним?
Потом подняв голову, воскликнул:
– О, по уши в грязи́, но наконец-то мы пришли́!
Мальчику даже понравилась эта созданная невзначай им легкая рифма. Но так как сейчас было немного не до поэзии, поэтому Примус просто взял и зашел в здание фабрики.
Производственный процесс здесь тоже жил своей жизнью. И снова никакого обслуживающего персонала. Машины автоматически отрабатывали нужные алгоритмы. Все включалось и останавливалось в нужный отрезок времени или по особому принципу работы производства. Цифры на табло возле какого-нибудь промышленного агрегата, то набирали значения, а потом сбрасывали его или наоборот. Циклы в основном были повторяющимися и только иногда слегка видоизменялись. Индикаторы светились и моргали, а панели и мониторы отображали различные меняющиеся схемы управления. В общем, все устройства, формирующие единый технологический процесс, подчинялись запрограммированным задачам и неуклонно следовали заданным условиям.
Примус даже немного заинтересовался окружающим его вокруг разнообразием устройств, работающих сами по себе, но любование совершенной техникой неожиданно прервал голос:
– Здравствуй, мой друг! Что привело тебя сюда?
Голос звучал, но говорившего видно не было.
– Кто здесь? – громко спросил Примус, – Покажитесь! Это некрасиво!
Невидимый собеседник хохотнул и продолжил говорить:
– Мне очень по душе твоя смелость, мой мальчик! И в самом деле, я извиняюсь, за свою невоспитанность. Ты абсолютно прав, беседу нужно вести смотря друг на друга, если только ты не слепой.
Перед Примусом стояла толстая труба, местами ржавая, вся в темных пятнах, по-видимому давно не используемая, так как не имела никаких связующих звеньев с другими агрегатами. Сверху из открытой части этой самой трубы вылезло черно-серое существо. Оно уставилось на ученика Магистра Церебрума лицом с нестандартными человеческими чертами и заговорило:
– Здравствуй еще раз Примус!
Примус даже не испугался столь удивительного гостя, потому что уже повидал нечисти в битве с Невеселым Клоуном Ферусом Октавусом, он только сморщился от отвращения и спросил:
– Что вы такое и откуда знаете мое имя?
Существо стянуло с рядом стоящей машины шланг и начало жадно всасывать выхлопные газы, а потом улыбнувшись и выпустив из ушей серый дым, закрепило на место шланг, ответило:
– Мое имя тебе ничего не скажет.
Сделав снова паузу, мерзкий незнакомец взял небольшое помятое ведерко, и наклонившись к следующему агрегату, открыл на нем небольшой краник, который стал наполнять тару черной маслянистой жидкостью. Облизнувшись серым дымчатым языком, с которого вдобавок капнули на пол маслянистые слюни, он жадно начал пить содержимое из только что наполненного ведра. Утерев рукой рот после питья, на пол снова полетели жирные черные капли. Кульминацией этой омерзительной трапезы была громкая зеленая отрыжка, которую выдал этот любитель отходов от нефтепродуктов. Поглаживая живот, он снова обратился к Примусу.
– Прошу прощения, я немного увлекся собой. Так, о чем это мы? Ах да! Ты спросил, откуда я знаю тебя. Мне много о тебе известно юный ученик Магистра Церебрума. Я могу тебе посоветовать, как улучшить твои и без того уже выдающиеся знания. Уверяю тебя ты не пожалеешь!
Примус не особо слушал его, потому что его немного подташнивало после недавней сцены трапезы. Существо смекнуло, что его не внимательно слушают и сказало:
– Наверно я приму более щадящий вид, подходящий для беседы и нечем не отвлекающий.
С этими словами этот наполовину из мазута и наполовину из дыма субъект исчез в трубе, а после с другой стороны на Примуса уже смотрел мужчина в черном плаще с высоко вздернутым воротником. Его и без того бледно-желтое лицо дополняли черные круги под глазами и черные как смоль губы. Не длинные, но и не короткие черные волосы спадали на лицо и казались то ли мокрыми, то ли больше сальными. Не совсем конечно опрятный внешний вид был у него, но хотя бы не то гротескное дымно-маслянистое чудовище, которым он выполз на разговор вначале. Загадочный человек широко улыбнулся, обнажив желтые зубы и спросил:
– Ну, продолжим разговор теперь в таком ключе?
Примус подозрительно прищурился и ответил ему:
– Хорошо.
Все же обещание, данное незнакомцем выше, о том, что будет ничем не отвлекающий образ, было не сдержано. Когда он прошелся вперед, то фигура его буквально разобралась на элементы дыма, и как только он остановился, дым за ним собрался снова в фигуру человека. Примус не воспринял это конечно, как несоблюдение правил, но оставался на стороже, и продолжил беседу первым: