Александр Шишонин
Учебник для родителей. Как зачать, родить и вырастить здорового ребенка
И всё из-за этой самой атмосферы всеобщего оберега: она же будущая мать! До того доходит, что некоторые беременные просят: прокесарите меня, не хочу сама рожать да мучиться…
Тенденция расширения показаний к стимуляции родов и кесареву сечению тоже лежит в этом русле гиперопеки. Часто бывает: «У вас узкий таз, давайте мы вас прокесарим…» Хотя борьба за естественные роды должна идти до последнего! А если уж и дошло до кесарева, почему бы после извлечения младенца не покрутить ему шею, не сделать мощную гимнастику, чтобы включить мозжечок, как это происходит с ребенком во время естественных родов, когда шея у него активно работает во время прохождения родовых путей? Но никто не работает в этом направлении.
Мы же у себя в клинике всегда это делаем, когда к нам приносят кесарят, – покрутить, подвесить вниз головой, трясануть. Ему надо обязательно «сделать» шею, чтобы голова заработала! Создать физиологический стресс, которого ребенок был лишен. Сымитировать его. И после этого человечек начинает клинически совершенно по-другому себя вести. Тонус появляется.
А если всего этого не проделать, у него будет и дальше до взрослого состояния продолжаться малозаметное развитие микроневрологии – мышечная вялость, утомляемость, тяга к сладкому, плохое перенесение когнитивной нагрузки…
Плюс сейчас в популяцию вливается очень много детей, которые родились недоношенными. Это не те, которых подгоняли окситоцином, а те, которые родились преждевременно сами по себе. По сути, это поздний выкидыш! Что-то невероятное должно произойти, чтобы он потом сформировался с хорошим здоровьем и хорошей психикой.
У читателя (или, скорее, читательницы) может возникнуть резонный вопрос:
– Погодите! Если ребенок кесаренный, если его просто вынули без всяких потуг, то получается, что неловкий акушер, который тащит детеныша за голову во время обычных родов, как бы помогая природному процессу, который, вообще-то, должен был пройти более естественным образом, поскольку эволюция не предполагала никаких акушеров, сворачивающих шею… так вот, если этот момент родовспоможения с акушером исключен, значит ли это, что кесаренному ребенку гарантированно не свернут шею и у него не будет этого знаменитого подвывиха шейных позвонков, который педиатры не видят и даже не догадываются, что именно из-за него ребенок так долго не ходит, не говорит, тормозит? Его ведь во время кесарева сечения просто вынимают из живота, и всё! Так ведь?
Нет, не так. Живот не чемодан. Если бы вы увидели операцию кесарева сечения, вам бы плохо стало. Разрез стараются сделать поменьше из косметических соображений – только чтобы рука прошла. Ребенка перехватывают поперек туловища и, сложив пополам, выдергивают через этот разрез. Иногда за ноги. Иногда боком – тогда точно травма второго позвонка гарантирована. При этом если травму нанес акушер во время обычных родов, таща младенца за голову, то ребенок хотя бы через родовые пути сам прошел, а значит, появился тонус мышц – хоть какой-то защитный рефлекс, – то в случае кесарева сечения малыш ни сном ни духом тихо плавал, мамка спит под наркозом, и вдруг его без всякой подготовки к родовым процессам, без отхождения вод, без трудного пролезания через родовые пути, без внешней мышечной работы маминого живота, вырывают из жидкой среды на воздух. Чпок! А если еще и бочком, внезапно и резко подвернув шею…
А потом родители будут таскать этих детей по психологам, психоневрологам, нейропсихологам, которые станут заниматься с ними когнитивной психотерапией, пытаясь раздуть искру, которая могла бы гореть сама при должном притоке кислорода к стволу головного мозга.
Я за свою многолетнюю практику не видел ни одного ребенка, которому бы назначили и сделали МРТ мозжечка. Потому что для медиков все перечисленные выше симптомы (поздно пошел, поздно заговорил, поздно сел, косоглазие и пр.) существуют сами по себе, как самодостаточные сущности. Тем, кто читал мои прежние книги, это будет понятно на примере гипертонии, которая в современной медицине из симптома (такого же, как повышенная температура) стала самостоятельной болезнью, и ее «лечат» в отрыве от причин, то есть просто сбивают давление, полагая, что оно повысилось «само по себе»… Так и тут – задержка речевого развития, задержка психоречевого развития, синдром дефицита внимания и гиперактивности – знаменитый СДВГ (который в мире лечат риталином, являющим собой наркотик в чистом виде[4]) считаются самостоятельной проблемой, возникшей как бы из ниоткуда, «сама по себе».
К сожалению, простыми анализами, типа анализа крови, дисфункцию мозжечка не поймаешь: показатели крови – это базовая биология, которая свидетельствует только об основных жизненных функциях, а не о тонкой нейрогуморальной оркестровке развития организма. И ловить отклонения надо как раз по симптомам. Теперь вы их частично знаете, а обещанные подробности далее.
И запомните: мозжечок – король первого года жизни! А также жизни перед жизнью, то есть практически всего срока беременности.
Фармацевтическая катастрофа
В физике в начале прошлого века случилась так называемая ультрафиолетовая катастрофа, которая затрагивала только физиков, причиняя им морально-теоретические неудобства. Она послужила толчком к перевороту в науке… А в начале нашего века на планете разразилась фармацевтическая катастрофа, и она уже затрагивает всех, не только ученых. Послужит ли она толчком к перевороту в медицине?..
Поговорим об этой катастрофе на примере детских болезней. Скажем, на примере СДВГ.
Наверняка вам известен этот диагноз – очень модный ныне синдром дефицита внимания и гиперактивности. Мода эта пришла из Америки. СДВГ ставят детям всё чаще и чаще. Как видно из названия, проявляется синдром в неумении ребенка сосредоточиться на учебе, его внимание рассеяно, он неусидчив, гиперподвижен, у него словно шило в заднице, соответственно, оценки у такого ребенка в школе низкие, а поведение плохое. Учителя его не любят, соученики считают тупым. О какой социальной безопасности (не говоря уж о социальной успешности) можно говорить с такими вводными? Именно это родителей и беспокоит: а как жизнь-то у него сложится?
Опасения оправданны! Такой ребенок не только сам для себя представляет проблему, но и для окружающих, он «разбалтывает» весь класс, треплет нервы учителям, с детства выбиваясь из стандартов социальной приемлемости и нормальности.
А еще для таких детей характерна резкая смена настроений – от маниакальной фазы до депрессивной. То он угрюмо сидит, уставясь в пространство, то будто бес в него вселился – носится словно электровеник.
Начинающие родители должны с самого раннего возраста внимательно отслеживать признаки этого синдрома – беспричинное беспокойство, волны плохого настроения, депрессии, агрессивность. Если ребенок боится ездить в лифте. Если у него проблемы с русским языком и вообще плохие оценки. Если есть склонность к побегам из дома. Если его укачивает в машине… А если ваш ребенок еще совсем крохотный, вы должны встревожиться, когда младенец часто срыгивает, а также если у него наблюдается кислый запах изо рта. Всё перечисленное – грозные предвестники СДВГ.
Как уже было сказано, сей диагноз выдумали в США, именно оттуда к нам пришла эта обрусевшая на нашей почве аббревиатура – СДВГ. Родители западного устаканенного общества, где ценится встроенность в успешные ряды и порицаются антисоциальные выбросы, были встревожены подобным поведением отпрысков и поставили перед медициной задачу устранить подобное поведение.
Медицина эту задачу решила. Раньше она решала похожие задачи лоботомией, а теперь – с помощью биохимической поведенческой «кастрации», если можно так выразиться. И это типично для современной медицины, привыкшей ориентироваться не на физиологию, а на химию. Вместо того чтобы найти физиологические корни болезни, современная медицина срывает симптоматические вершки. Красят прямо по ржавчине.
Причем интересно, что с годами задача коррекции поведения становилась всё более и более актуальной, – к великой радости фармацевтических компаний частотность диагноза росла как на дрожжах: если в 1978 году в США на 1000 детей находили одного такого ребенка, то сегодня таким синдромом припечатывают 10 % детей. Рост – в сто раз!
Что мне, как врачу, бросается в глаза во всей этой истории?
Начнем с самого диагноза, то есть названия болезни – СДВГ. Синдром!.. Но что такое синдром? Синдром на языке медицины означает просто набор симптомов – характерный для болезни комплекс симптомов называют словом «синдром». Но ведь сами симптомы – это не болезнь, это лишь ее проявления! А тут вдруг симптомы болезни назвали болезнью!
У вас температура поднялась? О, да у вас температурная болезнь!..
У вас болит и покраснело? О, да у вас болезнь боли и покраснения!..
У вас повышенное давление? О, да у вас болезнь повышенного давления!..
Вас тошнит и рвет? Боже, да у вас болезнь тошноты и рвоты!..
Ну хорошо, дорогие коллеги, вы отметили набор симптомов – ребенок гиперактивен, не может сосредоточиться, невнимателен, патологически неусидчив. А почему? Что вызывает эти симптомы? В чем причина болезни?
Нет ответа. Молчит медицина, отделываясь аббревиатурным мычанием.
Возникает резонный вопрос: если нет ответа о причинах болезни, что же вы лечите? От чего прописываете препараты?
А препараты прописывают от поведения. Глушат или разгоняют психику пациентов нейролептиками, психотропами, психостимуляторами, транквилизаторами. В нашем случае стали «лечить» детей с СДВГ, прописывая им психостимуляторы, которые действуют через дофаминовые и серотониновые рецепторы. Самый известный из них мы уже упоминали – риталин. Его побочные эффекты – конвульсии, эпилептические припадки, интенсивные галлюцинации, внутричерепные кровоизлияния, разрушение кровеносных сосудов и повреждение головного мозга.
Когда у ребенка депрессивная фаза, этот препарат действует вроде бы неплохо, искусственно взбадривая. Но поскольку назначают его на постоянной основе, а препарат в маниакальной фазе приводит к гипервозбуждению, приходится назначать еще и антипсихотические препараты (печально известные нейролептики).
Подобные химические издевательства над психикой к хорошему не приводят: из-за расшатывания серотонино-дофаминового механизма дети в конце концов сваливаются в хроническую депрессию. После чего им прописывают антидепрессанты.
Чтобы вы понимали масштабы катастрофы, скажу, что в США за последние двадцать лет назначение нейролептиков подскочило в 5 раз, и риталин стали назначать детям с двух лет.
Если вы возразите, что подобный беспредел творится в бездуховной Америке, а вот у нас-то на родине препарат запрещен, то мой ответ будет состоять из двух частей.
Первое. У нас происходит по сути то же самое, только с другими названиями препаратов. Ко мне приводят детей, начиная с трех (!) лет, которым поставили СДВГ, и я отмечаю, что они уже сидят на тех или иных «колесах». Врач ведь не может ничего не прописать! Ничего не прописал – значит, не помог! В связи с этим я позволю себе процитировать один абзац из своей предыдущей книги «Медицина здоровья против медицины болезней: как избавиться от гипертонии, диабета и атеросклероза»:
«…Объем научной информации идет огромный, наши специалисты его читают и, естественно, идут в ногу со временем! Нужно понимать, как вообще работает система. Вот получил ты диплом, стал психотерапевтом или психиатром, тебе надо расти дальше. Тебе нужны цитирования по индексу Хирша. Для этого необходимо начитывать англоязычные источники и на них ссылаться в статьях. А когда ты много литературы через себя пропускаешь, волей-неволей начинаешь прочитанное применять, ведь так убедительно написано – статистика, доказательная медицина, вот это вот всё… Но информацию из этих медицинских журналов я бы даже научной не назвал, потому что наука – это познание причин и следствий, а там – чисто статистическое описание воздействия на поведение разных препаратов».
Вся система сейчас устроена так, что врач не может не ориентироваться на продукцию Большой Фармы, поскольку больше ему ориентироваться практически не на что.
Ну, попринимает ребенок эту химию, на первое время поможет, его поведение вроде бы улучшится. Но это всего лишь кажимость, потому что причины не устранены, и болезнь продолжит раскачивать поведенческие и настроенческие качели ребенка.
Цепочка такая: сначала ребенка приводят к неврологу, который прописывает сосудистые препараты, потому как невролог ничего больше прописать и не может. А при данном синдроме сосудистые препараты приводят только к ухудшению болезни (почему так происходит, будет объяснено чуть ниже).
Дальше маленький пациент попадает к психиатру или эпилептологу. Почему к эпилептологу? Потому что в крайней форме СДВГ может проявляться в виде припадков, напоминающих эпилептические. Эпилептолог на электроэнцефалограмме, конечно, не обнаружит очага эпилептической активности, но что-то же ему поставить надо! И он поставит эпилептиформный синдром. И, разумеется, назначит препараты – такие же, как при эпилепсии, он же эпилептолог!
Если же СДВГ сопровождается не припадками, а преимущественно состояниями глубокой погруженности, ребенку могут поставить аутистический синдром. Тоже радости мало… Пропишут препараты, которые назначают при аутизме и которые, разумеется, аутизм не лечат.
Такие дети – с ложной эпилепсией и ложным аутизмом – ко мне довольно часто попадают. И повторюсь, они сызмальства уже на «колесах».
Второе. Сейчас международные фармацевтические гиганты, которым нужно осваивать новые рынки, тихой сапой, постепенно-постепенно проталкивают через наши бюрократические рогатки и препоны сильные и пока еще запрещенные у нас препараты. Поначалу для облегчения страданий больных в хосписах. Нужно уходящим больным в терминальной стадии облегчать страдания? Безусловно! Кто спорить будет? Но потом через эту дырочку в плотине с помощью заказных статей в медицинских журналах поток постепенно плотину запретов размоет, и я не удивлюсь, если через пяток-другой лет ситуация с риталином и прочими сильнодействующими препаратами Большой Фармы у нас в стране станет столь же катастрофической, как сейчас в США, где с этой проблемой уже давно столкнулись: десятки тысяч американцев ежегодно умирают от передозировки сильнодействующих препаратов.
Применительно к нашему примеру с синдромом дефицита внимания и гиперактивности можно отметить еще и такой печальный момент: так как в современном мире дети употребляют углеводы в огромных количествах, у них возникает так называемая кросс-зависимость (перекрестная предзависимость) от анальгетиков опиоидного ряда, поскольку если человек с детства ест много сахара, его дофаминовые рецепторы становятся менее чувствительными и ему постоянно требуется очередная доза сахарозы, чтобы «ширнуться». И если такой ребенок попадает в больницу по поводу какой-то проблемы, требующей введения обезболивающего, и ему назначат даже легкий болеутоляющий опиоидный препарат, этот юный пациент с гораздо большей вероятностью в будущем станет наркоманом, потому как в его физиологии уже всё к этому готово.
В тех же Штатах столкнулись с настоящей риталиновой наркоманией, когда дети ищут и находят эти таблетки, чтобы подстегнуться…
Так в чем же причина СДВГ?
Она проста и незамысловата – тканевая гипоксия. Точнее, кислородное голодание мозга, вызванное недопоставками туда кислорода. Почему же происходит недопоставка, и в чем она может выражаться?
Некоторые внешние выражения этой гипоксии ствола головного мозга я уже отмечал выше – человеку хочется выйти на открытое пространство, продышаться, помчаться, активно двигаться. Отсюда – клаустрофобия, боязнь лифтов и других замкнутых пространств, укачивание в машине (вестибулярному аппарату просто не хватает мощности для отработки всех поступающих сигналов).
Когда ко мне приводят такого ребенка, я уже знаю, что я у него найду – скрытые небольшие подвывихи и спазмы коротких мышц шеи. Эти подвывихи и спазмы в совокупности, немного передавливая просвет сосудов, частично перекрывают кровоток в позвоночных артериях, которые снабжают ствол головного мозга кислородом и питательными веществами.
После восстановления кровотока, то есть «ремонта шеи», СДВГ постепенно исчезает, и препараты, на которых сидит маленький пациент – подарки от неврологов и эпилептологов, – приходится отменять, то есть постепенно снимать клиента с «колес».
Сразу дам совет тем родителям, которым поставили эпилептиформное состояние, не найдя на ЭЭГ признаков эпилепсии, как отличить настоящую эпилепсию от ложной: если ребенок теряет сознание, но пена изо рта не идет, скорее всего, это не эпилепсия, а крайняя форма СДВГ.
Может возникнуть вопрос: каков механизм возникновения аномального поведения при легкой пережатости позвоночных артерий? Это ведь и в самом деле для непривычного уха странно – разве могут чисто остеохондрозные явления в шее повлиять на поведение, на психику? И откуда взяться остеохондрозным явлениям в столь юном возрасте?.. Ну, откуда им взяться у детей и младенцев, мы увидим позже. А пока – о механизме…
Итак, если в результате смещения позвонка кровоток в позвоночных артериях чуть пережат, крови поступает в ствол головного мозга меньше нормы. Ствол головного мозга работает в состоянии кислородного дефицита, а сердце продолжает качать в штатном режиме. Куда же девается лишняя кровь? По обходным путям, то есть через сонные артерии, она поступает в кору головного мозга, активизируя ее переизбытком кислорода. Как там у Ломоносова? Если в одном месте что-то убыло, в другом прибыло… Вот вам причина перевозбуждения коры и буйного неконтролируемого поведения. Отсюда же и носовые кровотечения – это аварийный сброс избытка жидкости, прокачанного по нештатным линиям.
При этом ствол мозга, отвечающий за всю телесную автоматику и пребывающий в дефицитном состоянии, не тянет, его «процессор» без нужного «вольтажа» задыхается. Но ведь именно в этом отделе обрабатывается информация, поступающая от всех телесных датчиков. Соответственно, обработка затормаживается и ребенок живет в режиме дефицита внимания, в дефиците самоконтроля. Таким образом, имеем в коре перевозбуждение, а «внизу» – торможение. Человека бросает то в маниакальную фазу, то в депрессивную.
И чем больше разбаланс между «верхом» и «низом», тем сильнее его проявления – вплоть до потерь сознания в фазе депрессии и абсолютного буйства в фазе активности. В пределе это грозит шизофреническими проявлениями. Они в данном случае будут являться следствиями токсического психоза, то есть результатом отравления коры мозга кислородом.
В одной из книг я рассказывал, что первым моим пациентом, которого я избавил от носовых кровотечений и укачивания в транспорте, был мой сын. Как только я починил ему шею, прекратилось и первое, и второе…
Многие наверняка обратили внимание на кислый запах изо рта ребенка, который, по мнению автора, также может быть предвестником СДВГ. Это тоже требует пояснения.
Отчего поутру у ребенка возникает кислый запах изо рта? Из-за того, что ночью, когда человек в горизонтальном положении, облегчается выброс кислого содержимого желудка в пищевод. Отсюда запах рвоты изо рта и раздражение слизистой пищевода кислотой. Это явление называется рефлюкс. И происходит оно потому, что диафрагмальный сфинктер, расположенный между желудком и пищеводом, не замыкается полностью.
Отчего же возникает гипотонус диафрагмального сфинктера?
А оттого, что в шее есть смещение в районе третьего, пятого и седьмого позвонков, откуда вниз спускаются диафрагмальные нервы, управляющие в том числе и диафрагмальным сфинктером. Пережатие нерва – это недостаточность управления. Плохо проходит импульс, сфинктер не в тонусе, и привет… Ребенок мучается, не спит ночами, кашляет из-за постоянного химического ожога и раздражения в горле. А самое главное – ведь это начинают «лечить», представляете! Традиционно сажают на «колеса» – прописывают препараты, блокирующие производство соляной кислоты, хотя ее-то как раз вырабатывается в норме, то есть вместо того, чтобы починить одно, портят второе! Результат: детям этими токсинами, которые угнетают клеточные популяции желудка, просто выводят из строя пищеварительную систему.
А порой доходит и до операции, вскрывают, режут, вместо того чтобы поправить шею и наладить управление сфинктером. Проблема неврологическая, а попадают такие дети не по адресу – к гастроэнтерологам, которые, не понимая причин сбоя, начинают увлеченно лечить человека – вредительски, но с большим энтузиазмом.
Наконец, ответим на последний вопрос: почему именно из США пошла «мода» на эту болезнь и почему болезнь так выросла в последние 40 лет? Лично я связываю это с появлением и распространением компьютеров. И дело вовсе не во «вредном излучении», конечно же. А в том, что появление в каждом доме компьютера привело к росту когнитивной нагрузки на детские мозги. Раньше ребенок бегал по двору и пинал мяч. Это было в плюс телу, в минус гипоксии и не напрягало мозг. Теперь он сидит на стуле и пялится в экран. Это в минус телу, в плюс гипоксии и напрягает мозг. А если мозг находится в режиме кислородного голодания, в сегодняшнем режиме у него больше шансов «сорваться с резьбы»: когда он перестает справляться с нагрузками, происходят резкие изменения в эмоциональной сфере, меняются поведенческие реакции.
То есть те дети, которые имели шанс получить диагноз СДВГ, раньше до него просто не доходили. А нынешние – доходят, потому что их гипоксичные мозги не справляются с нагрузкой. Кого-то диагноз накрывает в школе, а кого-то настигает уже в институте. Детство затянулось… Если же СДВГ накрыл в более солидном возрасте, врачи поставят человеку уже взрослый маниакально-депрессивный психоз. Как положено…
