Александр Сергеевич Шохов
Миссия №19
– Очень вкусно. Рекомендую, – сказал он.
Я налил в стакан вино и попробовал его. Вино было замечательным. За разговором с Петровичем стакан вина оказался выпит совершенно незаметно, а вкусный бутерброд был с аппетитом съеден. Я проверил уровень заряда аккумуляторов дронов, они парили в потоках воздуха и заряжались от энергии ветра. Можно было отдыхать. Нажатие кнопки на панели управления – и сиденья флайкара трансформировались в две кровати. Мы закрыли дверь бункера на довольно хитро сконструированный засов. Я полюбовался абстрактными узорами, которыми дверь была раскрашена изнутри, потом снял с себя броник и лёг спать. Перед сном я оставил свой биоинтерфейс включённым на случай ночной тревоги.
***
Сквозь сон я чувствовал, что Нейра будит меня, но я не мог проснуться. Нейра показывала мне во сне картинки, что кто-то ходит внутри флайкара. Потом я ощутил, что меня куда-то тащат, но меня это почему-то совершенно не беспокоило. Напротив, я почему-то думал, что это забавно. Когда моя голова слегка ударилась о бетонный пол бункера, я с некоторым трудом смог открыть глаза. Мы оба лежали на полу. Петрович спал. Я увидел, что его связали какими-то ремнями, должно быть из гардероба Жака, и осознал, что тоже связан. Рядом со мной стоял Жак Блюменталь и что-то говорил по-французски. Нейра показывала, что внутри нашего флайкара перемещаются предметы. Причём сами по себе. Я увидел, что четыре запасных дрона, оставаясь выключенными, висят в воздухе, и какая-то сила перемещает их к выходу из флайкара. Я обратил внимание на речь Жака. Перед глазами побежала бегущая строка.
– Вы обещали, что освободите моих детей, если я помогу взять в плен этих двоих русских. Я это сделал. Почему вы не исполняете своё обещание? Я хочу видеть моих детей!
Мне было очень интересно, с кем он разговаривает. Я медленно, стараясь не привлекать внимания, вывернул свою шею, чтобы увидеть собеседника Жака. Перед ним висело в воздухе существо, отдалённо напоминающее очертаниями человеческую фигуру, в которую было инсталлировано множество разнокалиберных электронных деталей, каких-то ёмкостей, сосудов, трубок. Вся эта конструкция буквально болталась в воздухе благодаря двум держащим её на весу дронам, и была окружена довольно плотными электромагнитными излучениями. Я вывернул шею ещё сильнее и увидел, что в глубине бункера открыта дверь. И к этой двери медленно движутся четыре мои выключенных дрона. Значит, и эти невидимые существа, и Жак, и этот странный ёмкостно-сосудисто-трубчатый киборг появились в бункере не с главного входа, поэтому мои дроны, оставшиеся снаружи, ничего не заметили и не подняли тревогу. Я, стараясь не выдать себя ни одним движением лицевого мускула, через биоинтерфейс активировал два из оставшихся внутри восьми резервных дронов внутри флайкара. Мысленно я поблагодарил Петровича, который ещё вчера снял двигатель. Теперь мои дроны незаметно могли вылететь наружу через открытый фюзеляж. Когда два дрона были активированы, я активировал те четыре, которые медленно двигались к задней двери бункера, переносимые какими-то невидимыми для меня биодронами.
Между тем Жак продолжал оживлённо спорить с безмолвным киборгом.
– Если я немедленно не увижу своих детей, я ни в чём больше не буду Вам помогать. Как это понимать? Что значит «не можете доставить их сюда»?
Я понял, что киборг каким-то образом активировал биоинтерфейс Жака Блюменталя, и, возможно, Жак видит это существо совсем иначе, чем я, и слышит его голос, который транслируется прямо на его барабанные перепонки.
– Детки мои! – Жак присел на корточки перед детьми, которых видел только он один. – Как Вы? Всё хорошо, папа уже с вами. Злой месье больше не причинит Вам вреда. Пойдёмте со мной.
Он приобнял своих невидимых детей и собирался уйти в открытую заднюю дверь, но киборг преградил ему путь.
– Нет, я не буду никого убивать! – сказал Жак. – Детки, мы сейчас уйдём отсюда на улицу.
Жак направился к воротам бункера, чтобы открыть их. Интересно, какова судьба настоящих детей Жака?
Четыре дрона, которых невидимые существа переносили к задней двери, резко взмыли вверх. Теперь я их полностью контролировал. Я хотел понять, что будет делать Жак, чтобы случайно не ранить его во время атаки на странного киборга.
Жак открыл засов на воротах, створки отъехали в стороны, потом он оглянулся на киборга и, взяв за руки своих воображаемых детей, вышел на улицу. Уже находясь на улице, он обернулся и громко крикнул:
– Русские солдаты, просыпайтесь, Вашей жизни угрожает опасность!
Но Петрович только чмокал губами и не просыпался. Мне пришло в голову, что я выпил только один стакан вина и съел только один бутерброд, а Петрович выпил весь кувшин и приговорил три или четыре бутерброда. Видимо, Джу угостила нас хорошей дозой снотворного, но основную его часть принял мой пилот.
Я атаковал киборга двумя дронами изнутри флайкара и четырьмя от задней двери бункера. Два дрона, удерживавшие на весу «тело» киборга, были выведены из строя за секунду. Киборг буквально осыпался на пол бункера. При этом он страшно предсмертно захрипел. Как такая ерунда, как он, вообще могла существовать!? Я повернулся на живот и с помощью биоинтерфейса прицелился лазерным лучом одного из дронов в ремни, которыми были связаны мои руки. Мне удалось аккуратно прожечь один из ремней и освободиться. Пока я распутывал ноги, в бункер вернулся удивлённый и испуганный Жак. Он пытался найти своих детей. Он звал их, но не мог нигде обнаружить, – видимо, когда киборг упал, его воображаемые дети просто растворились в воздухе.
Петрович продолжал спать безмятежным сном. Я подошел к пилоту и освободил его руки и ноги от ремней, но будить не стал. С Петровичем я разберусь чуть позже.
– Жак, – сказал я. – Успокойся. Твоих детей здесь нет. Это была галлюцинация, которую передали прямо на сетчатку твоих глаз и на барабанные перепонки. Я найду и освобожу твоих детей. Иди к Джу. Скажи, что я не обижаюсь ни на неё, ни на тебя. Я помогу вам обоим, и вашим детям. Я беру вас под свою защиту, понятно?
Жак, посмотрев на меня безумными глазами, кивнул и быстро убежал в заднюю дверь бункера. Я отправил за ним один из дронов и убедился, что задняя дверь действительно соединена длинным коридором с подвалом дома Жака.
Пять моих дронов грозно нависли над валяющимся на полу киборгом. Я заглянул во флайкар, достал свой шлем, надел его и с некоторым облегчением отключил биоинтерфейс, перейдя на более комфортные для меня средства управления оборудованием.
– Поговорим? – предложил я киборгу на английском и французском.
– Поговорим, – согласился он на чистом английском.
– Кто ты такой, и что ты творишь? – спросил я.
– Мы киборги, – ответил он.
Биодроны и киборги часто говорят о себе во множественном числе. Я читал, что у них коллективно-индивидуальное сознание, похожее на сознание муравьёв или пчёл, но совершенно своеобразное.
– Это я и так вижу. Почему ты так странно выглядишь?
– Моему телу исполнилось сто лет. Когда я был человеком, я был первым, кто создал биодроны, я изобретатель техноэволюции. Тело, которое ты видишь, странно выглядит, но ты сможешь привыкнуть к этому и даже ощутить своеобразную красоту.
– Ты же англичанин, а биодроны – французский проект.
– Это был и британский проект тоже. Без меня он бы не состоялся.
– Как тебя зовут?
– Моё человеческое имя Джон Сорос.
– Сорос? Повезло с фамилией! Или родственник?
– Однофамилец, – кажется, мой собеседник был огорчён тем, что я ничего о нём не слышал.
Я попросил Нейру, и она нашла упоминания о том, что Джон Сорос действительно был одним из основателей биодронного проекта.
– А как звучит твоё киборговое имя?
– Антей.
– Значит, Антей, это ты нас обстреливал?
– Мы обстреливали, да.
– А почему таким странным оружием?
– Стреляли тем, что было. Мы нашли документацию в архивах, и собрали оружие.
– Нашли документацию и собрали? Неужели? А рейлган? Вы серьёзно собирали рейлган?
– Рейлган сработал! Ты пропустил этот удар.
– Не поспоришь, – согласился я. – Значит, ты вёл нас прямо в этот бункер, да?
– Мы вас вели сюда, поскольку это идеальное место для ремонта.
– Зачем Вы это делали?
– Нам нужны технологии и инженерные решения АО «Заслон». Поэтому нам пришлось незначительно повредить флайкар. Теперь все технологические решения захваченной техники мы сможем повторить на наших заводах
