Александр Сергеевич Каунников
Что у инока в кармане?
Предисловие
Автором этого поэтического сборника является православный монах Губкинской епархии Русской Православной Церкви Илия (в миру Каунников Александр Сергеевич).
Итак, немного о себе. Признаюсь, в детстве я любил читать. Но в школе особенным познанием русского языка и литературы не отличался. И уж, тем более, никогда не помышлял о том, что когда-нибудь в будущем начну писать стихи. Да, я был заядлым читателем, но никогда не представлял себя писателем, а уж поэтом тем более. Но в один прекрасный день что-то пошло не так: я взял в руки бумагу и карандаш и на бумаге появились строки. На следующий день это снова повторилось. Я писал и писал, делал наброски. Одни стихотворения рождались за мгновение, наброски других лежали неделями и месяцами, ожидая своей очереди и прилива вдохновения. Нет, я не считаю себя великим поэтом, но всё же думаю, что не вправе скрывать этот талант от других.
В этом сборнике представлена небольшая часть моего творчества, написанного за 10 лет, которые я пишу. Часть из этих стихотворений была опубликована в сборнике «Стихи молодого инока», изданного в Белгороде в 2015 году, но большая часть публикуется впервые.
Крепкий чай для путника
«Керосинка светит тускло…»
Керосинка светит тускло.
На столе вскипевший чайник.
И в ладонях заскорузлых
Я держу миндальный пряник.
Печь. Дрова трещат уныло.
Чай сегодня из варенья.
За окном мороз. Простыл я —
Никакого настроенья.
В деревнях всегда зимою
Одиноко. Вечерами,
Снежной ветренной порою,
Пронесётся за дворами
Будто вихорь – я в волненьи
Перед образом креститься
Становлюсь, шептать моленье…
Чаю хочется напиться —
Всё держу миндальный пряник.
Вечер. Печка. В доме тихо.
Нужен только подстаканник.
И минуй меня всё лихо…
«Крепкий чай для путника…»
Крепкий чай для путника спасенье –
Он зимой отогревает душу.
Крепкий чай – источник вдохновения
Для поэта, если тот простужен.
Крепкий чай и рафинад вприкуску –
Для монаха лакомство простое.
Крепкий чай для каждого из русских –
Что-то ведь родное, дорогое.
Чай с баранкой, мёдом, чай с брусникой,
Молоком, вареньем, чай с лимоном…
Чай в России нашей многоликой
В каждой чашке вкусно пахнет домом.
«Нам было лет, наверное, по пять…»
Нам было лет, наверное, по пять —
Тогда, в дни детства нежно-озорного,
Любили мы кораблики пускать,
И обгонял в ручье один другого.
Теперь мы выросли, и всё уже не так,
Теперь не бегаем мы босиком по лужам,
Попасть боимся мы нечаянно впросак,
И тот ручей давно уж нам не нужен.
Но в снах волшебных, снах полночных мы опять
Бежим, смеясь, вприпрыжку, вдоль родного
Ручья, чтоб там кораблики пускать,
Чтоб снова обгонял один другого…
«Помню с детства край знакомый…»
Помню с детства край знакомый,
Край, где пахнет молоком,
Где любимая бабуля
Угощает пирогом.
Помню бабушкины сказки –
Голос нежный говорил
О Елене о прекрасной,
Как Иван Кащея бил,
О царевне о лягушке,
О козлятах и волке…
Жаль, что детства край чудесный
Словно где-то вдалеке.
Не вернуть тех беззаботных,
Милых, радостных минут,
Сказки бабушек любимых
В гости наших деток ждут.
«Снова ночь наступила…»
Снова ночь наступила, и снится мне хутор родимый,
И изба, и плетень, и вот мама стоит у крыльца,
Только сон – это призрак и дым, и родного лица
Мне не видно, не видно мне образ любимый.
А еще снится мне золотая несжатая нива,
Васильки голубые растут средь пшеничных стеблей,
А в кустах – там… там песню поёт соловей,
И по-райски вокруг всё свежо и мило, и красиво.
Вот рассвет, всё исчезло, остался лишь нежный и тонкий
На душе привкус детства – его ни забыть, ни вернуть
Невозможно. Но стоит глаза мне сомкнуть —
Снова снится мне мама, и хутор, и в поле Бурёнка.
Сельское
Здесь нет романтики старинных городов,
Нет мостовых и утренних газет,
Здесь не гудит трамвай под сенью проводов
И коркой не хрустит багет.
И нет романтики здесь снежных гор –
Не тают ледники, шумя ручьями,
Между хребтов глубинных нет озёр,
Не машут мощными орлы крылами.
Здесь, в деревянном небольшом хлеву
Ты чувствуешь себя чуть ближе к небу –
В полночном сне, иль может наяву,
Ты был здесь будто раньше (или не был).
Ты чувствуешь, и ищешь, и понять,
Того, что ищешь, ты пока не в силах.
Но знаешь точно – рядом благодать,
Здесь в стенах этих, так тобой любимых.
Маме
Полночи плёнки проявляя,
На кадре вижу вдруг одном,
Как будто волею случáя,
Знакомый сердцу милый дом.
Дом, где я рос и жил беспечно,
Где детство с юностью прошли –
О нём в душе моей навечно
Воспоминанья залегли.
И яблони в саду я вижу,
И в палисаде астр цветы,
И мамин голос снова слышу:
«Сынок мой милый, где же ты?»
Папе
Рассудок мой не хочет верить,
Что умер ты – и, что ни ночь,
В мир снов откроются мне двери,
И там лишь смогут мне помочь.
Лишь там, во сне, с тобою снова
Поговорить чуть-чуть смогу —
Пусть не запомню я ни слова,
Но сон тот в сердце сберегу.
С тобой во сне растопим печку,
Возьмёмся что-то мастерить,
Посмотрим фильм и сварим гречку…
И будем чай с тобою пить.
А после сна я буду плакать.
Но что тех слёз скупых? – роса.
Слов «вечная Сергею память»
И «он теперь на небесах»
Я не желаю слышать вовсе —
Он жив, покуда жив и я,
Покуда я писать не бросил,
Покуда вертится Земля.
«Куча старых негативов…»
Куча старых негативов… Просто куча…
Люди… Судьбы, взлёты и паденья…
Этот на портрете будто невезучий,
А иной – источник вдохновенья.
Куча старых негативов… Я люблю в них
Вглядываться по вечерам с тоскою,
Всматриваться, вспоминая тот миг,
Час и день, когда с душою
Куча старых негативов – каждый-каждый —
Были сняты мной. И эти люди —
Судьбы, лица, взлёты… Всех однажды
В век эпохи цифровой, наверняка, забудут.
Куча только старых негативов
Сохранит потомству эти лица.
Только груда старых негативов
В прошлое помогут возвратиться.
«Чёрно-белое кино…»
Чёрно-белое кино
Снова вижу я в окно.
Чёрно-белый мелкий дождь
Вызывает в сердце дрожь –
Неужели за окном
Чёрно-бело всё кругом?
Серо всё и всё безлико,
И не слышно птичьих криков.
Чёрно-белых два прохожих
Друг на друга непохожих
Под зонтом под чёрно-белым
Шагом движутся несмелым,
В чёрно-белый чтоб потом
Обогреться зайти в дом.
Чёрно-белое кино –
Надоедливо оно.
Жду когда проснется солнце,
Заглянёт в моё оконце
И прогонит хмурый дождь –
Чтоб унялась в сердце дрожь,
Чтобы снова мира краски
Подарили сердцу ласку,
Чтобы солнца яркий луч
Разогнал всю бездну туч.
И ты тоже где-то ждёшь,
Ждёшь, когда же стихнет дождь,
Ждёшь, когда в душе погода,
Что неладна уж полгода,
Вдруг изменится. – В тот миг
Я окончу этот стих…
Утреннее (Ода кофе)
Болит спина и спать охота,
Как будто бы всю ночь работал,
А утро только началось…
Нет, не мычат коровы дружно,
Пасти гусей совсем не нужно.
И солнце только поднялось –
Так в окна мои ярко светит.
На улице играют дети
(вот кто не спит уж никогда)
И я твержу себе: «проснись!
Проснись и миру улыбнись
И выпей кофе!» – и, о да!
От ароматного напитка
И шоколадной горькой плитки
Я полон сил и снова бодр.
Я поделюсь со всеми счастьем –
Прощайте беды и ненастья;
И с чашкой выхожу во двор.
«Ты в беретке и старом жакете…»
Ты в беретке и старом жакете
Одиноко стучишь на машинке.
Зябнут пальцы в сыром кабинете.
Едкий запах и свет керосинки.
И ничто так не радует жизни,
Как кусок рафинада и кружка
С крепким чаем. Червивою вишней
Угостила соседка старушка.
Этим летом, сырым и холодным,
Солнце прячется робко за тучи,
Будто кто-то из злого народа
Хочет солнце избить иль замучать.
Выпей чаю, родная, согрейся,
Допечатай последние строчки.
Еле слышно, тихонько засмейся,
Посмотрев из окна на листочки.
Видишь, как ими ветер играет –
Бережливо и нежно, как нянька.
За окном уж закат полыхает,
Умолкает бродяга-шарманка.
Выпей чаю. Ты вечером этим
Встретишь счастье, идя по дороге.
Ты в беретке и старом жакете,
Ты – душа моего монолога.
