Александр Сергеевич Харламов
Одноклассники смерти
–Ой, простите,– всплеснула руками Аленка,– а я как дура набитая вас на пороге держу. Может чаю? Проходите…
–Не откажусь,– улыбнулся мужчина, заходя в прихожую и плотно прикрывая за собой дверь.
Севостьянова обернулась и засмеялась.
–Вон мы сколько уже общаемся, а так и не познакомились. Как вас хоть зовут?
–Бек,– улыбнулся незнакомец.
–Какое странное имя…Вы турок?– чайник на плите начал медленно закипать, пока пара мило беседовала.
–Нет, что вы…Давайте я вам помогу,– Бек подошел к плите и помог разлить ароматный чай в чашки.
–А кто же вас так назвал?
–Я сам…
–Почему…Эй…
Однако ничего дальше сказать Севостьянова уже не смогла. Горло перехватила тугая удавка и сжала все так, что не было сил дышать. Пытаясь, хоть чуть-чуть вдохнуть Аленка задергалась, но сделала еще только хуже…Легкие обожгло, а уши заложило тугими пробками. Севостьянова посинела и мягко опустилась на пол. Бек снял удавку и прикрепил старую бельевую веревку на люстру. Потом откинул кухонный стул в сторону, подвесил в петле Алену. Удовлетворенно хмыкнул, оглядев дело своих рук. Теперь убийство будет очень похоже на самоубийство. В свете последних событий, ничего удивительного…Подчистив места, где могли остаться отпечатки его пальцев. Бек спокойно вышел из квартиры и прикрыл слегка, так чтобы была видна полоска света из кухни. Вызвал лифт и спокойно уехал, напевая, сделав заказ на отлично.
___________________________________________________________________________________________________________________________
Горбенко приехал к дому, где квартировала Аленка довольно быстро. До час пика было еще далеко. Транспорт ходил нормально, а не стоял в нескончаемых пробках. Тем более от обиталища Марины до квартиры Аленки было пару остановок на метро и киллометр пешочком. У входа в подъезд он столкнулся с человеком, который спокойно насвистывая какую-то популярную мелодию спускался вниз. Вид у того был довольно беззаботный и счастливый. Андрей даже ему немного позавидовал, удивившись, насколько человек может чувствовать свободным от окружающих проблем.
Поднялся к лифту. Нажал кнопку. Где-то вверху загремело, но железное архаичное чудовище времен перестройки из недр многоквартирного дома, так и не появилось. Бросив бесполезное дело, ждать застярвший лифт, Горбенко быстрой рысью начал подниматься на третий этаж, благо идти было недалеко.
Здесь жила Аленка до того момента, как перехала к Савельеву. Оставила большинство вещей здесь, так как в минуты горечи, находила здесь покой и уют. Андрей был просто уверен, что Старшая здесь сейчас. В доме было тихо, несмотря на его ужасную и безалаберную планировку. Не стучали дверьми соседи, не был слышен звук голосов пьяной парочки, нигде не пахло борщем и прокисшей капустой. Дом, как дом…Как в сказке про красавицу и чудовище. Вымерший замок… Хотя чего ждать. Рабочий день в разгаре. Все жители усиленно заколачивают денежку. На третьем этаже было тихо. Назойливая песенка незнакомца все-таки влезла в голову, и Горбенко напевал ее про себя, как вдруг увидел, что дверь в квартиру Севостьяновой немного приоткрыта, а в прихожей горит свет. По коже побежали неприятные мурашки. Андрей буквально кожей почувствовал, как повеяло опасностью, а этому он привык доверять еще со времен Афгана, когда вот такие же мурашки спасали его от пули снайпера. Он аккуратно надел кожанные весенние перчатки и вытянул пистолет. Осторожно подошел к двери и прислушался. Из квартиры не доносилось не звука, кроме тихо играющего радио. Модный нынче диджей желал всем доброго дня и тому подобную ерунду. Ни шагов, ни голосов…Ничего…Странно? Еще как!
"Может Старшенькая спит"?– подумал про себя Андрей. Но почему тогда открыта дверь.
Он потянул ручку и толкнул металлическую бронированную дверь чуть чуть вперед. Та не скрипнула, хорошо смазанные птли сработали на отлично. В коридоре пусто…Андрей переступил порог, держа на готове свой пистолет. Ощущение чего-то непоправимого все усиливалось…У порога стояли мужские тапочки, аккуратно поставленные около полочки. На вешалке болтался пустой тремпель. Тихо щелкнул предохранитель. Андрей решил позвать Аленку. Если в квартире есть кто-то чужой, то он выскочит и моментально напорется на Горбенко, и тогда Андрей не промахнется.
–Аленка! Ты дома? Это я Андрей, -повысил он голос.
Ни ответа ни привета. Тихо, как в склепе. Андрей сплюнул и обругал себя за такое сравнение. Ни дай Бог! Музыка неслась из кухни. Видимо приемник стоял именно там.
–А сейчас на волнах нашего радио музыкальный подарок для Вована из Воркуты. Вован мы тебя очень любим и ждем. Откидывайся скорей. И в подарок от любимых друзей Кнопы и Душика звучит песня под названием "Братва не стреляйте друг в друга", слушаем мелодию и наслаждаемся блатной романтикой. Поехали!
Зазвучала музыка и первые ноты вступления. Горбенко все-таки переборол себя и решился. Пинком распахнул ведущую в кухню стеклянную дверь и прыгнул ногами вперед, уходя с возможной линии огня. Перкатился и тут же вскочил на ноги.Стрелять было не в кого…Поздно было вообще что-то делать. Все было слишком поздно! Враз побелевшими губами Андрей только и смог прошептать:
–Господи, за что…– и съехал вниз по стене, стараясь вообще не бухнуться в обморок. Ноги сами собой подкосились. В левой стороне груди впервые в жизни что-то перехватило и закололо. Больно…Глупо…Слезы горячим потоком хлынули из нас. Андрей сдерживался чтобы не зареветь не завыть на весь белый свет. Впереди, почти напротив окна висела Аленка, точнее то что от нее осталось. Жалкая, бездушная, уже начинавшая застывать человеческая оболочка. Она висела на люстре, на бельевой веревке, перехватившей ей шею и врезавшейся в гортань. Рядом валялся стул. Спасать Старшую было уже поздно. безвольные руки, плетями вокруг тело, посиневшие губы, ни вздоха, ни хрипа…Аленка умерла. В этом сомнений не было. Слишком много смертей видел за свою жизнь Горбенко, чтобы ошибиться. Поэтому он и сидел на своем месте в угоке кухни, глупо смотрел на ее тонкий силует и размазывал по лицу горькие слезы.
–Господи, за что?!– как заклинание повторял Андрей.– За что нам все это?
Сил вставать не было. Кое как по стенке он умудрился подняться, несколько раз падая и уронив пистолет, который с пугающим стуком падал на пол.
–Надо уходить…-уговаривал он сам себя. Прекрасно понимая, что в любой момент сюда может нагрянуть доблестная милиция, и тогда хлопот не оберешься. Он уговаривал себя, но уйти просто так не мог. Не мог предать свою подругу, свою одноклассницу, свою Старшую из тех кто родился в апреле. Теперь вообще остались одни с Сашкой. Он не мог бросить ее так…Андрей был должен для нее что-то сделать. Собравшись с илами Горбенко подошел поближе. Глаза Аленки были открыты, сильно выкатившиеся из глазниц.
"Асфексия,"– отметил профессионально на уровне подсознания Горбенко. Она мучалась. Она не сломала себе сразу шею. медленно и мучительно жутко умирала в агонии. ладонями он прикрыл ей, висящей, глаза. Навсегда…И тут его взгляд упал на шею подруги. Там поверх бельевой веревки краснел багровым шрам, который был больше чем та петля на которй висела Севостьянова. Мысль, пришедшая Горбенко в голову, чуть не сбила его с ног, но с фактами не поспоришь…
–Тебя убили, сестренка…-прошептал Андрей, отходя от трупа подальше.– Тебя убили. И я даже знаю кто убил, но не переживай, Аленка, я тоже его убью…убью…убью…убью…
И твердя это как заклинание. Горбенко вылетел из квартиры. Он был уверен, что знает кто убийца. Только один человек был зол на нее, только один он мог так отомстить. Тем более Маринка сказала, что крышу у него снесло напрочь…Ай да Харламов, как же ты мог.
Не представляя чем он будет платить в такси, Горбенко прыгнул в машину и назвал адрес Мельник. Вот и появилась у него в жизни новая цель.
__________________________________________________________________________________________________________________________
Марина уже спала, мирно подложив под голову согнутую руку и зажав одеяло между ног, когда Горбенко ворвался в квартиру словно растерянный ураган, снося все на своем пути. Он громко ругался и кричал что-то нечленораздельное. Единственное, что Мельник удалось разобрать в этом сплошном потоке ругательств это то, чтоХарламов законченная сволочь и негодяй.
–Что случилось, милый? Откуда такой ты явился? неужели Севостьянова тебя так разозлила?– спросила она сладко потягиваясь, при этом бретелька чисто символической ночнушки съехала у нее с плеч, оголив грудь. Она и не подумала закрыться, медленно встала, протирая глаза.
–Аленки больше нет,– хмуро произнес Андрей, без сил падая на кровать рядом. – Харламов ее убил, исценировав самоубийство, будто Старшая могла бы повеситься…
–Вот так дела…– совершенно спокойно произнесла Марина, одевая халат.– Жалко конечно дурочку. Ей надо было раньше бросать вашего разлюбезного Харламова, пока у него окончательно крышу не снесло. Теперь видишь как вышло…Жаль…Кофе будешь?
–Водки,– устало произнес Андрей и только сейчас заметил, что не снял перчатки.
Марина хмыкнула и пошла медленно к холодильнику, ступая босыми ногами по линолеуму. Зевнула. Достала бутылку, налила в стакан и отнесла Андрею. Тот залпом выпил, даже не поморщившись и не почувствовав вкуса, проглотил, словно воду. Лишь только опустившись, напиток тепло обжег желудок.
–А теперь рассказывай…– Марина бросила на стол пачку сигарет, сама закуривая и предлагая сделать тоже самое Горбенко. Андрей устало и как-то обреченно потянулся за пачкой.
–А что говорить…-пожал плечами Андрей.– Аленка мертва. И виноват в этом никто иной как твой муж и мой начальник, друг Харламов Александр Сергеевич, ныне проживающий в Москве под именем Насонова Александра Сергеевича.
–С чего такие выводы?– удивленно спросила Марина, но даже сквозь ее длинные ресницы, проскользнула что-то вроде насмешки.– Почему ты думаешь, что Севостьянова не сама в петлю полезла. Тут же тоже может быть много вариантов. Савельев позвонил и сказал, что разлюбил, вот она и подставила под ножки стульчик…Да мало ли…Опять же расстроилась, что Харламова оставила в такой сложной ситуации. Если честно это вообще смахивает на предательство. я имею ввиду ее побег с поминок.
–Аленка была сильная…Нет, ее убили. Это сто процентов,– покачал отрицательно головой Горбенко. Тем более след от веревки, на которой она висела, совсем не совпадает со следами удушения. Нет, ее убили…убили.
–Да что ты все заладил!– возмущенно вскинулась Мельник.– Убили! Убили! Караул! Ну убили и пусть ей земля будет пухом. Кесарю кесарево, как говорится. Ты-то что будешь делать теперь?
–Убью…– зло, сквозь крпеко сжатые губы проговорил Андрей.
–Вот заладил!– всплеснула руками экс-Харламова.– Убили, убью…Другие слова что ли забыл?
–Я…Марин, я обязан отомстить этому гаду. Раздавить его, растоптать. Уничтожить любое упоминание о нем. На нем уже столько трупов, что удивительно, как его земля-то носит.
–Удивительно! А сам-то давно таким же был?– спокойно спросила Марина.– Нашелся праведник тоже мне…Ангел света, бл…ть. На тебе жмуриков побольше, чем на Сашке. Ты буквально ими себе на кусок хлеба зарабатывал. Тут нужны доводы малость повесомее.
–На его совести,– процедил зло Андрей,– смерти Карагодина, Миши, Леши, Аленки, наконец…Вот за них он должен ответить по полной. Из-за него наше братство одноклассников распалось, превратилось в черт знает что. Из-за него и его денег мы так изменились.
–Изменила нас всех жизнь Андрюша,– пожала плечами Марина,– раньше, в школе, самый трудный экзамен для нашей дружбы была контрольная по математике, а теперь…Каждый день нам приходится выдерживать сотни испытаний, преодолевать сотни препятствий, падать на дно и начинать все сначала. Просто тогда, давно, нас жизнь еще не била. Мы были юны, неопытны и идеалистичны. Нам казалось, что мир – классная штука, а на самом деле он казался выгребной ямой, полной помоев, куда нас с головой окунули, едва мы пересекли двор школы. Вот этого наша дружба не выдержала, и Харламов тут не причем. Сказка кончилась, часы пробили рассвет, а мы к этому были не готовы…
–Ты серьезно так думаешь?– удивленно поднял глаза Горбенко на Марину. Он никогда бы в жизни не подумал, что настанет тот миг, когда Мельник станет защищать Харламова. Однако,вот оно…Теперь Андрей посмотрел на нее совершенно по-новому. Возможно она совсем не такая, какой казалось для всех. Может вся ее злость, шантаж, вся война, которую она развязала, всего лишь способ защититься?
–Конечно серьезно…Иначе я бы тебе этого всего не сказала.
–То есть Харламов ни в чем не виноват?
–В том что мы теперь больше ни одноклассники, ни друзья, конечно не виноват. Виновата жизнь…Мы играли с ней, а теперь она играет с нами. Сашка виноват в том, что продолжает верить в то, чего больше нет. Он как фанатик, который взрывает самолет из-за слепой веры, тащить с собой остатки нашей дружбы на погибель…Вернуть прошлое невозможно, узнать будущее нереально, остается жить в настоящем.
–И как ты считаешь я в настоящем должен поступить?– Горбенко за разговором не заметил, как сгорела сигарет, а он так и не сделал ни одной затяжки.
–Отомстить…-пожала плечами Мельник.– Только не считать, что ты праведный, а Сашка грешник, которому место в аду. Отомсти, только знай что за что ты мстишь…
–Мне нужна будет помощь…
–Я окажу тебе любую.
–Деньги, оружие…
–Все это есть,– пожала плечами Марина, будто давно готовилась к этому разговору.– Мне не хватало только тебя.
–Я его убью,– тихо сказал Андрей,– все равно жить он не будет!
ГЛАВА 5
Дел невпроворот…Час назад Харламову позвонили с телевидения и попросили митинга, в ходе которого он сможет объяснить своим избирателям, ту ситуацию, которая сложилась вокруг него самого и его команды. Ничего архисложного в этом не было. Ребята из Артема бригады прошлись с небольшой относительно суммой денег по близлижайшим домам, договорились о том, что все население поселков придет на митинг. Начали заготавливать плакаты и банеры. Лемзяков мотался как угорелый, решая вопросы безопасности. Договривался с ментами о присутствии на площади усиленных нарядов и выбивал разрешение на ношение оружия своим бойцам, которых для " выхода в свет" подбирал лично, отвечая за них головой. Овчарова Ира уже во всю строчила большую на десять печатных страниц пламенную речь с трибуны, где изобличала злостных империалистов и ворюг, которые боятся прихода к власти первого честного человека и пытаются любыми способами его нейтрализовать. получалось неплохо…С огоньком, перцем, а в особо жалкие моменты со скупой мужской слезой. Конечно не Аленка, но все же лучше чем отсебятина, хотя народ, как ни странно ее любит. Надя Аношкина занималась приглашением артистов, тоже крутилась как белка в колесе. Танька Вернигора была занята добыванием денег от спонсоров. Вообщем по-тихоньку офис опустел, и в предвыборном штабе остался лишь только Сергей Касьян, зам Артема по охране. Он неустанно следил за шефом, и то дело заглядывал в кабинет под предлогом попить кофе. За первые два часа раннего утра кофе было предложено уже раз семнадцать.
Наконец и это саше надоело. А кому понравится, когда ты сидишь и ломаешь голову над финансовой отчетностью, а к тебе стучатся через каждые пару минут и интересуются пожеланием? Тут у любого нервы сдатут, как не крути…В конце-концов сдался и Александр. Когда Сергей в восемнадцатый раз заглянул, Харламов отложил бумаги в сторону и позвал его в кабинет.
–Сереж, тут такое дело…– помялся он, раздумывая чем бы занять неугомонного охранника.– Понимаешь, тут много финаннсовых бумаг, договоров, поставок, дебит с кредитом, вообщем черт ногу сломит…
–Нет, нет, Саш,– замахал отрицательно руками Касьян,– тут я тебе не помощник. В оружие еще чего-то понимаю. а вот во всех этих циферках, ноликах и запятых, ни черта! Ты же сам прекрасно об этом знаешь.
–Да знаю…Сначала Миша, потом Роберт. Потеряли всех класных финансистов.
–Ну да,– пожал плечами Касьян, так и не понимая чего от него хочет шеф.
–И мне приходится справляться сейчас одному, так как единственный человек, который мог мне помочь в этом занят совсем другим. Ты мне тоже…мягко говоря не особо помогаешь, так я тебя прошу, постарайся хотя бы не мешать. Не забегай ко мне через каждые полчаса, не спрашивай про кофе, сиди у себя в уголке приемной и кури бамбук. Понял?
–Шеф…-начал Сергей, но едва он успел промолвить первое слово, начать фразу, как со стороны улицы раздался подозрительный визг покрышек. Так тормозят лихачи, а потом сносят с людьми целые остановки. Харламов напрягся. Хлопнула дверь. Звукоизоляция в офисе, подумалось ему, как в сарае, но именно она его и спасла. Каким-то звериным почти нереальным, нечеловеческим чутьем, Саша почувствовал, как взводится курок "мухи". Сработало шестое чувство, интуиция, называйте , как угодно, он с силой бросил свое тело вперед на Касьяна через стол, опрокинув того вместе с бумагами на пол. Раздался щелчок. Снаряд с тихим шелестом полетел в сторону окна. Взрыв! Стена, как сделанная из картонных кубиков повалилась внутрь офиса. Запахло гарью, оглушило, в глазах потемнело от копоти и гари. В приемной завизжала секретарша. Под Харламовым слабо забарахтался Касьян, пытаясь высвободить руки и достать из кобуры оружие, но саша еще сильнее прижал его к полу.
–Сиди тихо, Серый…Мало ли что. Вдруг будет контрольный выстрел.
Но контрольного выстрела не последовало. Неизвестные не захотели больше рисковать. Раздался визг покрышек. Машина утробно заурчала и сорвалась с места. Где-то вдалеке на самом начале улице запела сирена. К месту покушения спешили пожарные расчеты, милиция и скорая помощь.
Однако вовсе не они успели первыми в кабинет. Прикрывая друг друга по всем правилам, туда вбежали трое охранников. Лица их были полны раскаиния и нешуточной тревоги. Ну да…конечно же это охрана, которая стояла на входе. Они были обязаны были предепредить опасность, но не смогли, и теперь подозрительно косятся на реакцию шефа, вылезающего из под обломков.
–Что, дорогие мои?– Харламов с сожалением посмотрел на свой безнадежно испорченный костюм.– Впору мне вас охранять, а не вам меня…
–Александр Сергеевич…-виновато начал старший смены.– Все произошло безумно быстро. Мы даже не успели среагировать, а уже взрыв. Они по газам и в сторону МКАД.
–Весело…Номер машины запомнили? Марку?
–Черная " десятка", номер…какой там номер. Не заметили мы его даже.
–Жаль! Уволить бы вас всех ко всем чертям! Вместе с вашим начальником, кстати, почему его еще здесь нет? не я же буду с ментами все утрясать? Где он? Ему доложили?
–Да,– кивнул старший смены,– сразу же после произошедшего. Будет с минуту на минуту.
–Черте что творится…-Харламов ругнулся и вышел из кабинета, оставив зама и подчиненных провожать его растерянными взглядами.
ГЛАВА 5
09:00 Площадь Островского. Три часа до митинга.
Андрей Горбенко занял место на крыше одного из домов свечек на улице, прямо напротив площади Островского, где должен был проводить свой митинг Саша. первые люди уже начали подтягиваться. Хотя только только начинало рассветать и кое-где, согласно классику, было не видно не зги. Трое пенсионерок несли два больших плаката, с идеалистическими надписями "Насонов– наш президент", еще двое тащили кипу листовок с планом предвыборной компании.
Ближе к девяти утра на площади показались две машины из зондер-команды. Ребята шустро выгрузились около "Газели". Пара автоматов израильского производства "узи", три калашникова и штук десять "кипарисов", которыми удобно орудовать вот на таких мероприятиях, так как в связи со своей компактностью, те легко прячутся под одежду, а стреляют не хуже любого другого автоматического оружия. Андрей осмотрел эти приготовления с долей цинизма и гордости. Ребята сделали все что положено в таких ситуациях, даже посадили снайпера, чтобы контролировать высотки, но просчитать место откуда будет произведен последний для Харламова выстрел, даже они, такие хорошие профи, просчитать были не в состоянии. Жаль конечно парней…Уволят их, а может быть и посадят, но такова доля телохранителей, если ты жив, а клиент мертв, значит ты и виноват. А никого кроме Саши, Горбенко убивать сегодня не собирался.
Вчера было лишь предпреждение, маленькое китайское, дабы нагнать на объект страха. Андрей, стреляя из гранатомета по офису, не имел цели его убить, лишь заставить паниковать и ошибиться. И вот! Харламов все-таки сделал эту роковую ошибку. Только он, наверно, не стал бы отменять митинг, когда вокруг одни покушения на него. Только он, и исключительно из своего упрямства.
Андрей перевернулся на бок и стал смотреть в потолок, потеряв из виду площадь. Все равно до часа "Х" еще два часа, а приготовление охраны его не особо волновали. Задумался…
А правильно он поступает? Конечно правильно, поправил он тут же себя. Аленка, Роберт, андрюха, Леша, все должны быть отомщены.! Харламов должен ответить за каждую смерть. Но не получается ли так, что Горбенко, вольно или невольно идет на поводу у желаний Маринки, исполняет ее волю, которую та ему ненавязчиво навязывает? Андрей отмахнулся от этой мысли, как от назойливой мухи. В конце-концов Марина пыталась его отговорить от мести. Глупо все как-то…
07:15 Штаб Харламова.
–Саша, ты готов?– в комнату заглянула Аношкина Надя с папкой в руках, высилась пухленькая фигура Иринки Овчаровой.
Харламов стоял у зеркала, поправляя галстук. Сегодня он должен выглядеть безупречно, сегодня последний шанс выйграть эти чертовы выборы. А потому он надел черный пиджак, строгую рубашку с золотыми запонками, когда-то давным давно подаренными кем-то на день рождения. Идеально отглаженные брюки упирались в начищенные до блеска ботинки своими ровными стрелками.
–До митинга еще куча времени, Надюх, но в принципе готов,– Харламов даже не обернулся, оглядывая себя в зеркало. Да красавец! С удовлетворением заметил он. Посмотрели бы на него сейчас обитатели его камеры. Наверно вряд ли бы узнали.... Изменился он сильно, к тому же пластическая операция в Швейцарии. Кто для Острого какой-то Насонов, он мало похож на Хоккеиста, есть что-то неуловимое, но не более того, обычный гопник, шушера…Харламов разочарованно вздохнул. Они все, там, за Уралом, так и не узнали кем он был на самом деле.
–Ириш, ты что хотела?– Саша наконец отвернулся от зеркала.
–Значит так…– Овчарова засуетилась, доставая из папки какие-то бумаги. – Выезд на площадь в одиннадцать. Как раз час добираться. Охрана целиком на Лемзякове, едим двумя машинами. Там…Черт, Надька сколько раз тебе говорить, чтобы ты не лазила без дела в мою папку. Все перепутала. Дубина!
Аношкина обиженно поджала губы и начала красить и без того сильно накрашенные губы.
–Вот! Нашла…– Овчарова наконец-то выудила из папки долгожданный листочек.– Значит на митинге…Открывает его Киркоров со своей песней. Потом твое выступление. В машине потом почитаешь, я дам тебе копию. Так…Говоришь, где-то с час! Потом ответы на вопросы избирателей где-то полчаса. Выступление Кобзона и раздача подарков. Именные кружки с твоей фотографией,– поянила Овчарова, заметив недоуменный взгляд Харламова.– Эта еще Аленкина идея…Царство ей небесное.
Саша сел, вспомнив старшенькую. Грудь неожиданно защемило, оставляя неприятный осадок воспоминаний.Он старался забыть, навсегда вырвать из сердца и из памяти, но она все чаще и чаще приходила к нему во сне и смотрела, смотрела, смотрела…Тем взглядом, которым глядела на сашу последний раз их встречи на Лешиных поминках.
–Ирин, у меня плохое предчувствие…-Харламов налил себе немножко коньяка в стакан и залпом опрокинул в себя, даже не поморщившись.– Я даже не могу представить, чем это все закончится, но то что-то сегодня будет это определенно…
–Ты просто распереживался, вот и все…– пожала плечами Овчарова.– Зря просто напомнила тебе про Севостьянову. Саша, ты слишком мнительный.
–А знаешь…– Харламов закурил и с удовольствием выдохнул терпкий сизый дым. – Они мне каждую ночь снятся…Просто приходят и смотрят. Молчат, но…Так страшно.
–Все будет хорошо, Саш,– подала голос Аношкина, закончившая макияж,– сегодня последний день. Потом неделя затишья и выборы. А там…Там что Бог пошлет!
–Меня убьют…– Саша опркинул еще один стакан в себя.– Убьют. Не сегодня, так завтра. Спору нет, я этого заслужил, но Боже, как же хочется жить…
08:13 Предвыборный Штаб Ирины Громады.
Марина Мельник еще с утра появилась в предвыборном штабе своей подружки. Прикатила на своей машине и они надолго заперлись в кабинете Ирины. Попросили туда подать сигареты, кофе и телефон и больше их не беспокоить. Охрана, секретари, последователи сатурна недоуменно толпились возле двери, не смея помешать диалогу своей начальницы, матери-настоятельницы… Растеренно оглядывали закрытую дверь и шептались. А за закрытой дверью…
За закрытой дверью нервное напряжение буквально висело в воздухе. Две подруги ждали двенадцати часов по полудню. Того часа, той минуты, когда все в этом мире решится для них. Марина пила кофе и напряженно курила одну сигарету за другой, Шумова– Громада успокаивала свои нервы мелкими глотками из стакана с виски.
–А он не сорвется?– нарушила Ирина наконец тягучее молчание.
–Нет, Андрюша плотно сидит на крючке праведной мести,– Марина нервно засмеялась,-он искренне верит в то, что Харламов уничтожил Роберта и Аленку, что это он виноват во всех их бедах, так что выстрелит как миленький.
–И как только он это сделает, наша доблестная милиция его арестует?– захохотала Громада. Алкоголь уже начал на нее действовать, и она почувствовала себя намного свободнее и раскованнее.
–Куда же она денется! Тем более, если наблюдательные и ответственные граждане, вроде нас с тобой сделают соответствующий звоночек, куда следует.
–Тебе его не жалко?
–Жалко у пчелки, дорогая Александра, а я женщина. У меня это чувство не заложенно генетически,– Марина засмеялась и налила себе еще остывшего кофе, закурила, с наслаждением затягиваясь.
–А если все же Горбенко сорвется? Ну сантименты, рука дрогнет и прочее…
Марина откинулась на спинку кресло и сладко потянулась.
–Ну, а если дрогнет рука, несущая кару, то у мня есть план Б.
–План? Какой еще план?– взметнула удивленно густые брови Громада.
–А вот о нем, тебе знать не следует. Знаешь Ирочка, меньше знаешь, дольше живешь.
11:00 Предвыборный штаб Харламова
–Пора ехать, Саш,– в кабинет заглянул без стука Лемзяков. Под тонким, узковатым пиджаком топорщился бронежилет и что-то огнестрельное.
–Уже?– харламов поднял красные глаза на своего заместителя по безопасности и тяжело вздохнул. Артем никогда не видел еще шефа таким уставшим, убитым, разломанным. Совсем недавно он был полон сил, а теперь что-то с ним стало, и страшно становилось от того, что кажется это был уже окончательный надлом.
–Да пора уже выезжать, а то не успеем. Машина ждет во дворе. С тобой все нормально, Сань?– Артем обеспокоенно посмотрел в глаза своему шефу.
–Да…да… Все хорошо, Артемка. Жить буду.
Харламов спустился вслед за Лемзяковым. Теперь по его лицу нельзя было прочесть прошлых терзаний. Только немного красные глаза с припухшими веками выдавали или то что он плакал или бессонную ночь. Саша был снова настроен бороться, жить. И друзья успокоились, решив что это была всего лишь минутная слабость. И , о Боже, как они ошибались! Им бы сейчас бросить это все. Собраться и уехать, отговорить Сашу от всего, но нет…Временной маятник начал уже отсчитывать последние минуты. С противным металлическим стуком он отмерял жизнь каждого из наших героев. Конец приближался. Только что это будет? Как! Это не знал никто!
11:56 площадь Островского.
Вступительная часть закончилась. Поп-король россиской эстрады вместе с последними аккордами скрылся за небольшой импровизированной сценой. Публика была в восторге. Народа море. На небольшой площади Островского яблоку негде упасть. Сейчас выход Харламова.
Горбенко мельком взглянул на свои наручные часы и поудобнее прижал к себе винтовку. Приник к окуляру. Осмотрел площадь, потом сцену и машины у самых ступенек. Оттуда должен был появиться Харламов, но сначала из бронированных "мерседесов" вышло трое охранников, потом Артем лемзяков, и лишь после них всех саша. его грамотно прикрывали, из расчета, что предполагаемый киллер стоит в толпе, но уберечься от пули снайпера невозможно.
Андрей задержал дыхание и немного повел цель. Прицел послушно лег прямо в основание черепа, сейчас или никогда! палец на спусковом крючке задрожал и испуганно отпрянул. Горбенко помимо воли зажмурился не в силах сдержать накатывающиеся сами собой слезы. Проморгался. Все теперь можно…Снова задержка дыхания. Харламов уже почти поднялся на сцену. Приветливо машет избирателям рукой, улыбается. Сейчас…
Но неожиданно Горбенко привлек еле заметный блик в окнах соседнего дома, стоящего напротив. Показалось или нет, что и там сидит снайпер? Андрей пригляделся, но ничего не увидел. Все те же белесые стекла обшарпанной многоэтажки. Вздохнул и обратил свое внимание снова на площадь. там уже был в полном разгаре митинг. Харламов что-то кричал с трибуны, бурно жестикулируя. Каждое его слово или фразу публика воспринимала одобрительными криками и шумом.
Сейчас…сейчас или никогда! Андрей снова приник к окуляру, но пот заливал глаза и пришлось отстраниться. Вспомнилось все.Мигом, разом, моментально. Как они с сашкой учились в школе, как сидели вместе на уроках биологии, как шутили, смеялись. Вспомнилось, как начали работать вместе в компании, как он уговорил его бросить службу, как отдыхали вместе. Вспомнилась Варька…Варька, Варечка, Варюша…Солнышко наше! Нет, Горбенко не имел морального права лишать этого ангелочка ее отца. Нет, он не сможет выстрелить, никогда не сможет стрелять в сашу, будь хоть он трижды негодяем. Раньше может быть и смог, но при воспоминании о Варечке вдруг что-то перевернулось в душе Горбенко. Боль и злость куда-то ушли, уступив место пустоте. Мир перевернулся, сказал классик, нет, это мы его сами перевернули, и Харламов тут абсолютно не при чем.
Горбенко отложил в сторону ввинтовку и потянулся за чехлом. Нет он не будет его убивать. Пускай все что он сделал останется на его совести, лишь бы Варвара была счастлива. Пускай…
Выстрел прогремел неожиданно громко в окружающем шуме. Словно сухой щелчок он эхом раздался в аплодисментах толпы, перекрыв ее изумленный визг. Не громко и не тихо, значительно и со смыслом.
Горбенко в долю секунды по инерции схватил винтовку и посмотрел в окно сквозь оптический прицел. Народ панически суетился кто-то кричал насчет скорой помощи, многие в истерике разбегались по площади.
