Александр Рогинский
Подкидыш
– Вы не смогли бы минутку присмотреть за моим малышом. Мне надо срочно отлучиться.
Игнат, с интересом наблюдавший за фотосессией трех прыгающих козочек в коротких юбочках, обернулся. Перед ним стояла фигурка балерины с невинными восторженными глазами.
– Я буквально мигом.
Игнат хотел сказать, что у него встреча, и он должен уже быть в назначенном месте, но не успел. Фигурка исчезла.
– Черт, – только и сказал Игнат. – И надо же.
Он даже не заглянул в коляску, а тут же нервно зашагал вокруг нее. У него действительно была встреча с профессором Дмитриевым, которую тот назначил на площади у Мариинского дворца – недалеко от министерства здравоохранения, где работал.
«Чего в кабинете пыль глотать, когда на дворе такая осень, давайте в парке и поговорим».
И вот на тебе такое – стоит Игнат с детской коляской, словно это его ребенок, которого он выгуливает. Ничего глупее не придумаешь.
А вдруг сейчас встретит Галку Ваданову, свою заведующую, с которой недавно вышел спор, чуть не перешедший в скандал, когда она вписала ему в план несколько материалов о половом воспитании?
– Теперь понятно, – скажет со свойственной ей язвительностью, – почему ты так упирался – своих детей скрываешь.
Так и скажет «дети», а не «дитя». Особой язвительности эта донецкая пролетарка всегда добивалась преувеличением.
Игнат начал озираться…
И тут раздался истошный крик, от которого взлетело воронье с деревьев и обернулись, как по команде, обездвиженные позой лотоса под тихую релаксическую музыку почитатели фалуньгун.
Орал младенец в коляске – явно мальчишка. В его крике чувствовалась мужская решимость довести дело до конца.
Игнат судорожно схватился за коляску, начал ее трясти. Ор стал еще сильней.
С любопытством глянул в коляску. На Игната смотрели большие осуждающие глаза взрослого мужика…
Вспомнилось – человек рождается и умирает с одинаковыми по размеру глазами. Точно такие же они будут у этого оратора (орать – оратор) и в 90 лет.
Явление лица Игната тут же усилило звучание – ор стал звуком бормашины, входящей сверлом в корень больного зуба.
Интересно, спокойно подумал Игнат, чего же он хочет? Писать – так в памперсах, колыбельную – так сам себе и поет. Кушать он хочет – вот что.
И глаза Игната начали шарить, в какую часть коляски всунута бутылочка со смесью. Он точно знал, что в таком возрасте «ребенки» едят смесь, ею и испражняются. Поиск не удалось закончить. За спиной вдруг раздалось басовитое «Улю-лю!».
И ор мгновенно прекратился. В наступившей тишине явно читался вопрос мужика в коляске – а это еще что такое? Наверное, точно такая же тишина наступила сразу после Большого взрыва, родившего Вселенную.
Рядом стоял молодой старый человек с аккуратно уложенными седыми волосами в дорогих очках и с легкомысленной молодежной сумкой на плече.
– Можно мне, – отодвинул некорректно плечом от коляски Игната мужчина.
Игнат невольно посторонился.
– Мы хотим кушать и общаться. Возьмите его на руки, молодой папаша. Мне еще к министру идти, а он меня обязательно обделает – по закону подлости.
– К министру, – задумчиво произнес Игнат. – А вы случайно не профессор Вячеслав Романович Дмитриев?
– Случайно ничего, молодой папаша, не бывает. Значит, вы тот самый журналист, который желает узнать все о половых отношениях?
Что же узнавать, если вы сами отец и, надеюсь, произвели это орущее существо традиционным способом. Должен сказать, ребеночек ваш здоровехонек, голос у него шаляпинский.
– А что – в таком возрасте можно узнать по голосу, что он станет певцом?
– Узнать ничего, дорогой мой, нельзя. Можно предположить. Вот я могу предположить, судя по вашему поведению, что вы к этому младенцу имеете весьма удаленное отношение.
– Интересно, как вы смогли это определить?
– Ничего проще – вы впервые слышали такой звук, а настоящий родитель уже должен привыкнуть к повышенному звучанию этого четырехногого инструмента. Мало того, знать способы, как его убавить.
Воспитание, чтобы вы знали – это самозащита. Ради того, чтобы вам было удобно, вы все сделаете, тем самым улучшая или ухудшая мир.
На этом наша жизнь стоит. Похоже, – улыбнулся профессор, – наше интервью уже в самом разгаре, если не в конце.
– Только я диктофон не включил.
– А зачем он вам – тренируйте память, а главное – понимайте, о чем вам втолковывают. Я своим студентам категорически запрещаю приносить все эти диктофоны, айфоны и прочие смартфоны.
В столь производительном возрасте вполне можно обойтись без протезов, которыми обычно пользуются инвалиды. Зачем же в молодости, когда у вас есть еще что тренировать, уподобляться тем, кто в силу разных обстоятельств без посторонней помощи не может обойтись?
– Вы правы, Вячеслав Романович. Это ребенок не мой, а подкидыш. Девушка тут мне поручила на минутку присмотреть и скрылась в неизвестном направлении.
– Почему же в неизвестном – вон она идет.
Игнат посмотрел, куда указывал профессор. К ним стремительно, переходя с шага на бег, приближалась балетная фигурка мамаши.
– Ну, слава Богу, – с облегчением вздохнул Игнат. – А я уж грешным делом подумал…
– А ведь это моя студентка Сонечка Измайлова. Вот она вам точно много расскажет по интересующему вас вопросу. А я, к сожалению, должен возвращаться – министр ждет.
И профессор исчез также быстро, как и накануне девушка с фигуркой балерины под названием Сонечка Измайлова.
* * *
Соня остановилась возле коляски, заглянула в нее, зыркнула в направлении исчезнувшего профессора. Тонкая тень улыбки тронула ее слегка побледневшее лицо.
– Он вам ничего не сказал?
– Он сказал, что вас зовут Соня и вы студентка мединститута, в котором, как я понял, он преподает.
– Была студенткой, он же меня и выпер оттуда. И все только потому, что я отказала ему в постели. Понимаете, все подставляли свой передок, а я отказалась. Теперь бы я, конечно, повела себя по-иному. Ну да ладно. Большое вам спасибо! Ванечка вел себя пристойно?
– Еще и как. После вашего исчезновения тут же объявил всему парку, что он здесь главный.
– Так оно и есть. У него две страсти – поесть любит и поговорить.
– Профессор с ним и поговорил.
– И что?
– Как видите – молчит.
– Это потому, что я пришла. Мы с ним разговариваем молча. Дело в том, что я его сильно люблю. И он это знает.
* * *
Соня заглянула в коляску и сделала губы трубочкой. Из коляски послышалось сопение.
У Игната было четкое ощущение, что в этом детском виде транспорта лежит здоровенный мужик, а сам Игнат маленький-премаленький, как на фотографии, найденной недавно после генеральной уборки в Большой Советской энциклопедии. На фотке Игнат был запечатлен сидящим на плетеном стуле в шапочке с бульбашкой – с блестящими подслеповатыми радостными глазами и маленькими пухлыми ручонками, которые очень были похожи на руки Игната в настоящем возрасте.
Эти ручонки хоть как-то связывали совершенно разных двух человек, один из которых стоял сейчас подле незнакомой девушки с фигуркой балерины.
И второе, что его начинало тревожить – как сопящему младенцу со взрослыми глазами удалось проникнуть через наверняка очень маленькую материнскую щель в этот безобразно разнообразный мир, в котором сейчас все трое и находились.
Этот вопрос, впрочем, был для Игната традиционным с тех пор, как он узнал, как появляется на свет человек.
Он часто, глядя на девушку, представлял процесс рождения человека из нее. И был уверен, что анестезатором в данном случае выступало любопытство. Иначе боль было бы невозможно вытерпеть.
Из чего тут же рождалось изречение собственного изготовления – «любопытство спасло человечество».
– Спасибо вам большое, вы мне здорово услужили, – повторила Соня.
– Но вы опоздали, в результате чего сорвалось мое интервью.
– Зато я заработала 300 долларов, теперь полмесяца могу работать, не напрягаясь.
– Заработали? И как это вам удалось за такое короткое время?
Соня оценивающе осмотрела Игната.
Вдруг он увидел зрелую женщину, чуть ли не его матери возраста.
– Я могу компенсировать свое опоздание и вашу несостоявшуюся встречу.
– Интересно, каким образом?
– Такими же, как я заработала только что себе на жизнь 300 долларов.
Что-то дрогнуло в организме Игната.
– Поделитесь опытом, может, и мне стоит поменять свою профессию, чтобы за такой короткий срок зарабатывать такие деньги. У нас зарплаты и гонорары известно какие.
– Понимаете, мой клиент выбрал своеобразный вариант встречи со мной – по дороге в свое высокодолжностное кресло. Дома у него жена и дети, а на работе сплошные генералы и подчиненные. Вот он и занимается любовью по дороге между этими двумя пунктами.
– А вы здесь причем?
– А я здесь при нем.
Игнат почувствовал, как похолодело сердце, словно он выпрыгнул из самолета на большой высоте без парашюта.
– Вы правильно догадались. Поэтому я и вам предлагаю в знак благодарности.
– Стоп, – сказал решительно Игнат, – что-то я не догоняю. Вы…
– Вы давно все поняли, а сейчас просто тянете время, чтобы сформулировать для себя угаданное. Это и со мной такое бывает.
Да, я так зарабатываю, это моя работа, – приходится, вот из-за него, – кивнула она в сторону коляски. Если вы согласны на мою благодарность, сделаем это как можно быстрее, у нас скоро обед, а малыш не любит, когда нарушается режим.
Игнат хотел что-то сказать, но язык не желал повиноваться.
Соня оглянулась, словно искала место для их совместного дела.
А Игнат смотрел и смотрел на девушку с фигуркой балерины. Перевернувшись, мир возвращался на свое место с новыми очертаниями предметов, новыми запахами и новым пониманием…
Додумать не дала ворвавшаяся на полном скаку другая мысль – вот с кем надо делать материал. Эта профессионалка может рассказать о половом воспитании такое…И она не просто так тут появилась. Это знак.
В знаки Игнат сильно верил.
Оказывается, он все время думал над темой, которую ему навязала «завша» Галка.
– Я его назвала в честь настоящего папы – Дональдом. Дональд приехал повышать уровень нашенской медицины и тут влюбился в Дашу – повариху ресторана. Очень романтическая история.
В ресторане Дональд со своими киргизскими друзьями хорошо выпили и закусили. Им так понравилось, что они потребовали повара, чтобы высказать ему свое восхищение. Пришла скромная девушка Даша, совсем недавно поступившая на работу к односельчанину.
Она готовила по рецептам своей бабушки. А такой кухни ни один американец не мог знать.
Короче, через некоторое время они поженились, была куплена шикарная квартира, в которой я сейчас и живу, куда вас и приглашаю. А меня Дональд выбрал на факультете, ему нужна была чистоплотная и честная девушка, умеющая ухаживать за грудными детьми.
Вот я и попалась. А потом он начал жить со мной, а потом они уехали, так как он в меня влюбился. Дональд оставил несколько тысяч долларов и обещал скоро вернуться. Но я уже тогда подозревала, что не вернется. Так что по всем статьям вот он – снова кивнула в сторону коляски Соня – настоящий подкидыш. Раньше я об этом только в книжках читала, а теперь…
