Александр Путинцев
Заблудший
Я хотел оправдаться и пожалеть братишку, но наступившая вдруг окаменелость мешала мне. Я увидел высокого улыбающегося отца и гордую мать, идущих под ручку. Они подошли к младшему сыну, молча вытерли ему слезы и, не обращая внимания на меня, повели его с собой дальше.
– Как? – удивился я. – Вы же все умерли!
И я пытался окрикнуть их, но вставший в горле комок мешал мне, и родители уводили зареванного сына с собой, не оборачиваясь и не обращая на меня никакого внимания.
– Я не хотел убивать! – оправдывался я. – Это получилось нечаянно!
Но родители с братом ушли, исчезли…
Меня охватила невыразимая тоска. Слезы давили и душили. Неведомая сила ломала и крутила всё моё тело. Тупая боль пронзила шею и затылок, руки и ноги налились свинцом.
Я очнулся и открыл глаза, но яркий вызывающий свет заставил зажмуриться. Я с трудом зашевелился, не чувствуя своего тела.
– Опаньки! Наконец-то к нам разум вернулся! – раздался громкий мужской голос. – Долго, однако, мы отдыхали!
Я, щурясь, чуть приоткрыл глаза и увидел напротив себя плечистого парня. Туго спутанные веревкой руки и ноги совсем онемели и не слушались.
– Ты зачем связал? – зло спросил я, ощущая боль в затылке. – Быстро развяжи!
– Какой шустрый! – добродушно сказал парень. – Потерпи, дорогой! Я сейчас!
Он вышел из каюты и закрыл дверь на замок.
Я напряг мышцы, но веревки крепко и надежно поддерживали беспомощность. Я осмотрел каюту. Каюта была просторней моей раза в два. Над широким письменным столом, стоявшим в углу, висела крупная цветная фотография молодой красивой девушки. Девушка сочувственно смотрела на меня и даже, как мне показалось, виновато улыбалась, показывая свои ровные беленькие зубки.
– Ух ты, какая! – усмехнулся я и непроизвольно подмигнул ей, скорчив измученную гримасу. – Прямо как живая! Бывают же такие! И кто-то любит таких!
Но тут заскрежетал замок, и я, забыв про девушку, уставился на дверь. Зашли парень и коренастый с цепким взглядом мужчина, благоухающий избытком жизненной энергии. Он мне почему-то сразу понравился.
– Вот, Петрович, очухался! – торжественно произнес парень, чуть ли не гордясь сообщением.
Петрович прошел к столу, сел в кресло и с любопытством стал рассматривать меня, я же, скользнув взглядом, продолжил изучать фотографию незнакомки.
– Что, нравится? – мягко спросил Петрович и, потеплев, гордо добавил. – Моя дочь!
Я усмехнулся и беззлобно съязвил:
– И сколько у вас, извините, не знаю, как по имени, Петрович, таких дочерей?
Парень фыркнул, его явно забавляла моя дерзость, и ему было очень интересно, как прореагирует на это Петрович. Чувствовалось, что этот солидный дядя обладал каким-то авторитетом.
Петрович искренне рассмеялся и, повернувшись к парню, вежливо попросил:
– Андрей, развяжи, пожалуйста, молодого человека, ведь ему так неудобно общаться с нами! Что ж мы, как дикари, как звери какие-то! Нет-нет, развяжи! Все будет нормально! И принеси чего-нибудь горяченького перекусить.
Парень попытался возразить, но все-таки послушно развязал, хотя вышел несколько недовольный, оставляя Петровича со мной наедине.
– Ну что, Александр, будем знакомиться? – став вдруг серьезным, официально заявил Петрович.
Услышав свое имя, я вздрогнул и с любопытством взглянул на собеседника.
– Меня зовут Николай Петрович. Ты удивлен, что я тебя знаю? Я, брат, за это время, пока ты отдыхал, о тебе много чего узнал. Ты уж извини, что мои ребята так с тобой обошлись, но ты же сам не ангел! Моего Черепа куда дел? – и Петрович пристально посмотрел прямо в глаза. – Да-да, которого ты так ласково называл Витюнчик! Ты удивлен, что я и это знаю? А как поживает Морыкин? – здесь Петрович хитро заулыбался, назвав имя директора того крупного предприятия, где я работал. – Увидишь его, передавай ему большой привет от меня!
Николай Петрович, внимательно наблюдая за моей реакцией, вел целенаправленную дружескую беседу. Он понимал, что я шокирован и совершенно не опасен в данный момент.
Скоро пришел Андрей. Он принес большой поднос. Петрович сделал знак, и тот, поставив поднос на стол, молча удалился. Изобилие еды и вкусный запах полностью вернули меня к жизни. Я внезапно ощутил дикий голод. Предательская слюна явно выдавала охватившее меня желание.
– Садись, садись к столу! – просто сказал Петрович и, подойдя к холодильнику, достал графинчик с водкой. – Ну что, стакан? – дружелюбно улыбаясь, спросил он. – Извини, кружки нет! – и он беззлобно рассмеялся.
Я ухмыльнулся и сел за стол, но от водки отказался.
– Давай, Александр, ешь! – заботливо продолжил Петрович. – Это все тебе!
Я понял, что здесь мне ничего не грозит, а даже совсем наоборот, – моя личность этих людей чем-то заинтересовала. Петрович с интересом наблюдал, пока я ел, и думал о чем-то своем. Когда я остановился, Петрович вдруг подался всем туловищем вперед и начал не спеша, как бы взвешивая каждое слово, говорить:
– Тебе, конечно, интересно, откуда я о тебе так много знаю? Очень все просто! – Петрович подошел к огромному шкафу и открыл широкую дверцу, на полках стояли вплотную друг к другу маленькие телевизионные экраны. – Это система мониторов, – поучительно продолжил он. – Они позволяют просматривать буквально все важные для нас места на судне. Музыкальный салон, бар и все каюты в этом отделении снабжены микрообъективами телевизионных камер. В этих каютах мы селим и контролируем наиболее интересных нам людей. Вот и ты как-то примелькался, и мы обратили на тебя внимание. А у меня работают бывшие сотрудники спецслужб, и они, надо сказать, имеют большие связи и возможности по наведению справок о любом человеке.
Я внимательно слушал и не понимал, зачем Петрович все так охотно рассказывает, а он, между тем, продолжал:
– Виктор Черепов, которого ты убрал, вел двойную игру, и я уже думал, как от него освободиться, но не так скоро и не таким способом. Хотя мне понравилось, как ты оперативно сработал. Здесь ты, Александр, проявил настоящее мастерство! Справиться с Черепом – это много значит, ведь он боролся даже с чемпионом мира! И ты, надо сказать, крепко вляпался! Но мы можем договориться.
– Вы хотите сказать, что у меня нет выхода, и я просто обязан принимать все ваши условия? – настороженно спросил я.
– Ну, зачем же так круто! – возразил Петрович и задорно рассмеялся, сверкая зубами. – Просто я хочу предложить тебе работу в моей фирме, в отделе безопасности. А там все зависит от тебя. Черепа можешь забыть. Это был несчастный случай: перепил, сорвался с верхней палубы, сломал себе шею и свалился за борт. Все делается просто, когда люди понимают друг друга!
– Но я даже не знаю, что за фирма, чем она занимается!
– Нет проблем! – сказал серьезный Петрович и, порывшись в столе, достал рекламный журнал. – Здесь очень подробно рассказано о нашей деятельности. Ты пока внимательно почитай, подумай, а потом мы с тобой обсудим одно дельце. Петрович проводил меня до двери и дружелюбно пожал руку, по-свойски подмигивая и расплываясь в обаятельной улыбке.
Я вернулся в свою каюту. Пролистал журнал и бросил на столик.
– Надо же так вляпаться! Вот, черт! – подумал вслух. – А, впрочем, какая разница, лишь бы сменить обстановку.
Усмехнувшись, я встал и подошел к зеркалу, висевшему над умывальником. На меня взглянуло суровое покрытое щетиной лицо. В это время заскрипели динамики, и тонкий женский голосок сообщил о том, что судно скоро прибудет в город Томск. Тут же посыпались предложения, как провести время, пока судно не отправится назад в Новосибирск.
Я побрился, переоделся в свежий костюм и поднялся на верхнюю палубу. Судно уже находилось в черте города. Большая часть пассажиров стояла внизу на средней палубе и готовилась к выходу. Люди с нетерпением ожидали, когда «Михаил Калинин» причалит к берегу, чтобы почувствовать под ногами твердую устойчивую опору. На пристани толпились люди. Они оживленно переговаривались и следили за подходящим судном.
– Как тебе город Томск? – услышал я за спиной.
Когда обернулся, увидел элегантного Андрея. Он в светлом костюме и при галстуке выглядел довольно представительным мужчиной и вызывал уважение.
– Петрович сказал, чтобы мы с тобой кое-кого здесь встретили, – начал он сразу, глядя в глаза. – Да ты, я вижу, молодцом. Прямо, как лорд гамбургский! Тебе бы еще галстук!
– Под цвет носков, – вставил я.
Андрей громко рассмеялся.
– Да, ладно, не обижайся! – дружелюбно сказал он. – Я просто так без всякого зла ляпнул. Мы, между прочим, должны встретить дочь Петровича, – сообщил Андрей и загадочно улыбнулся, – и с ней будут два видных дельца.
– А я что? Уже на работе? – удивился я.
– Считай, да! Черепа то нет!
Я вздрогнул и нехорошо посмотрел.
– Да, спрячь ты звериный оскал! – продолжил миролюбиво Андрей. – Сказано же, что все забыто и похоронено. Один же я не встречу представительных господ. Здесь нужна солидность…
ГЛАВА 3. Проверка в деле
Дочь Петровича Алла в жизни оказалась красивее, чем на фотографии. Она в сопровождении представительных мужчин приехала прямо на пристань в серебристой иномарке.
Алла, стройная и загорелая, сияла белоснежной улыбкой, когда Петрович, Андрей и я сходили по трапу на берег.
– Папа, наконец! – подбегая, радостно зажурчала Алла. – А то Альберт Яковлевич неприятно шутил, будто вы попали в Бермудский треугольник.
– Ну что ты, радость моя! – говорил Петрович, обнимая дочь.
Он, уверенный и обаятельный, крепко пожал руку всем мужчинам. Мы с Андреем стояли рядом и внимательно наблюдали. Алла скользнула взглядом по мне и, когда наши глаза столкнулись, кокетливо улыбнулась.
– Как настрой? – обратился Петрович к мужчинам. – Где обговорим все дела?
– Папа, Альберт Яковлевич предложил у него на даче, – живо подхватила Алла, глядя на седовласого подтянутого мужчину.
– Да, у меня на даче, – подтвердил Альберт Яковлевич. – Туда полчаса езды, и там нам никто не помешает. На даче можно немного развлечься. И, вообще, оттуда прекрасный вид на озеро.
– Замечательно! – согласился Петрович. – Тогда по машинам!
Алла, Альберт Яковлевич и еще двое мужчин сели в серебристую иномарку. Петрович, Андрей и я сели в джип, к нам подсел лысоватый мужчина из Кемерово. Скоро машины тронулись и стремительно помчались за город.
На дачу приехали быстро. Там уже все было готово: накрытый стол, растопленная банька, под навесом стояли бильярд, тренажеры и натянутый ринг.
Петрович явно не ожидал такого приема, но видно было, что ему понравилось.
– Да, Яковлевич, ты в своем амплуа! Умеешь расположить! – говорил довольный Петрович.
– А что, живем один раз! Нужно познать все прелести земной жизни!
– Прекрасно! – сказал Петрович. – Но сначала обговорим дела. Потом уж прелести.
Все зашли в дом. Посредине стоял длинный накрытый стол, ломившийся от обилия яств и напитков.
– Ну что, – сказал Альберт Яковлевич, – сначала отведаем, что Бог послал, а потом по интересам?
– О-о, не откажемся! – поддержал Петрович, осматривая стол. – Даже икра заморская есть – баклажанная! – рассмеялся он.
Все заняли места за столом. Андрей и я сели вместе. Алла расположилась в центре стола, рядом с ней Петрович, Альберт Яковлевич и лысоватый мужчина из Кемерово. Еще трое молодых парней заняли свободные места около нас.
– Так, господа! – торжественно произнес Альберт Яковлевич. – Чувствуйте себя здесь, как дома. Считайте, что это шведский стол. Каждый пьет и ест, что хочет и сколько хочет. И прошу покорнейше извинить, если что не так.
Альберт Яковлевич, хитро улыбаясь, посмотрел на Аллу. Петрович, благодарный, поднял бокал красного вина.
– Да, Яковлевич, – сказал он, – ты не перестаешь меня удивлять. У тебя во всем широкий размах. Приятно иметь с тобой дело.
– Взаимно, взаимно! – сказал довольный Альберт Яковлевич. – Давай, Петрович, выпьем за нашу идею! За то, чтобы деньги сами текли в наши карманы.
– За деньги! За деньги! – поддержали мужчины.
Все выпили и приступили к трапезе.
После обеда все молодые парни вышли во двор. В доме задержались Петрович, Альберт Яковлевич и лысоватый мужчина из Кемерово. Там же осталась и Алла. Молодежи предоставили возможность порезвиться, а старшие товарищи тем временем решили обговорить важные коммерческие дела.
Мы с Андреем сразу же направились играть в бильярд, остальные парни увлеклись тренажерами, гремя железками.
Андрей был неплохим компанейским парнем. Он раньше работал в ФСБ. Но после оптимизации силовых структур оказался не у дел и в звании капитана ушел в отставку. Судьба свела его с Петровичем, и тот, узнав о нем, предложил ему, как компетентному лицу, возглавить отдел безопасности.
Мы сразу же почувствовали друг к другу симпатию. То ли возраст был одинаковый, то ли еще что, но только сошлись мы довольно быстро.
– Легче бей, а то шар расколешь! – смеялся надо мной Андрей. – А-а, мазила! Смотри, как надо!
И он, ловко орудуя кием, начал загонять шары в лузы. Я стоял рядом и только чесал затылок.
Остальные парни уже оставили тренажеры, и двое из них уже танцевали на ринге и наносили друг другу удары.
Скоро из дома вышли старшие товарищи и Алла.
– О-о, молодые люди время зря не теряют! – сказал Альберт Яковлевич.
Все подошли к рингу, где мускулистый широкоплечий парень, нанося беспрерывно удары, пытался достать своего подвижного, но явно проигрывающего в силе соперника.
– А твой молодец, Иваныч! – с некоторой иронией сказал Альберт Яковлевич лысоватому мужчине из Кемерово. – Еще держится! Ну-ка, Граф, покажи, на что ты способен! – входя в азарт, крикнул он своему широкоплечему парню. – Не опозорь шефа! Я ставлю на тебя сто зеленых!
Широкоплечий парень загорелся и с новой силой, ураганом набросился на соперника, тот едва успевал защищаться, но мощные удары пробивали его защиту, и он начал сдавать.
Я и Андрей, не обращая ни на кого внимания, увлеченно гоняли шары. Алла подошла к нам.
– Гоп! – резко выдохнул Андрей, и луза поглотила шар. – Гоп! – и еще один шар влетел в лузу.
Я лишь ходил вокруг и чесал затылок, ожидая своей очереди, но шары, как заколдованные, слушались только Андрея.
– Да не переживай! – веселился он. – Во всем нужна сноровка, закалка, тренировка! А я, можно сказать, родился с кием. Гоп! – и два шара один за другим влетели в лузу. – Я же в детском саду был уже чемпионом.
– А что это вы здесь палками ковыряетесь? – поддела Алла, подходя к столу. – Настоящие мужчины вон где выясняют отношения!
– Да какие там отношения, – парировал Андрей, загоняя очередной шар, – соплями мажут друг друга – и все дела!
– Ой, какой смелый! – засмеялась Алла. – А иди, попробуй сам! Там уже ставки до пятисот долларов выросли.
– Фу, из-за такой мелочи даже перчатки надевать не хочется, – кокетливо сказал Андрей и опять загнал шар в лузу. – Аллочка, как дойдут до штуки зеленых, ты уж сообщи нам, пожалуйста! Может быть, и соблазнимся!
– Да ну вас, болтуны! – обиделась Алла и, поджав губки, ушла назад к рингу.
– Зачем ты так с ней? – спросил я.
– Ничего, ничего! Все нормально! – уверенно произнес Андрей и, хитро улыбнувшись, добавил. – А ты ей понравился. Видишь, как закрутилась! Но таким, как она, нельзя открываться, а то сразу начнут веревки вить.
– А с чего ты взял, что она мне приглянулась? – спросил я.
– Да ладно, не вешай лапшу! – усмехнулся Андрей. – А то я не вижу! Такие всем нравятся.
А на ринге тем временем происходили интересные события. Подвижный парень, которого беспощадно избивал широкоплечий здоровяк, вдруг ловко поднырнул под правую руку и точным ударом в челюсть повалил соперника на спину. Тот глухо ударился о пол и затих, не шевелясь. Был полный нокаут. Его подхватили и начали приводить в сознание. Вскоре он затряс головой.
– Молодец, Жора! – похвалил лысоватый мужчина своего парня и довольно потер ладонями. – Ну что, Яковлевич, как баксы?
– Да отдам, отдам, не переживай! Это только начало! – успокоил Альберт Яковлевич. – Петрович, выставляй своего парня, что они у тебя за столом прячутся.
– Хорошо, – спокойно сказал Петрович и мило улыбнулся. – Я на своего ставлю тысячу!
– Папа, ты что? – возмутилась Алла. – Они же, кроме как шарики катать, ничего не умеют!
Все засмеялись и посмотрели в нашу сторону. А мы по-прежнему увлеченно продолжали греметь шарами.
– Эй, молодежь! – позвал нас Петрович. – Ставлю тысячу баксов на того, кто сразится с кемеровским забиякой.
Мы нехотя оторвались от игры и подошли к рингу.
– Ладно, кому сделать бутерброд с соплями? – сказал Андрей и начал надевать перчатки.
– Нет, Андрей, ты пока отдыхай. Я хочу увидеть Александра, – возразил Петрович. – Пусть он покажет, на что способен!
Я усмехнулся и молча забрал у Андрея перчатки.
– Тогда я сделаю замену, – заявил лысоватый мужчина, – мой Жорик уже устал, поэтому вместо него выйдет Гиря.
На ринг вышел среднего роста крепыш, его длинные до колен руки играли буграми мышц. Все знали, что он – профессиональный боксер, а Гирей звали за сильные удары.
Гиря боксировал в открытой стойке. Опущенные кулаки болтались около колен и были готовы в любую секунду полететь в уязвимое место.
Я кружился по рингу и внимательно следил за движениями соперника, держа дальнюю дистанцию левой рукой. Гиря, ныряя под руку, делал стремительный шаг вперед и наносил хлесткие удары. Я прикрывался локтями и плечами и разрывал расстояние, удары повисали в воздухе. Шла тактическая борьба. Все с интересом следили за необычным боем.
– Вы что, договорились что ли? – нетерпеливо вскрикнул лысоватый мужчина. – Мне нужна кровь! Море крови! Гиря, я не узнаю тебя!
– Зря, ругаешься, Иваныч, – любуясь поединком, сказал Альберт Яковлевич. – Парни довольно грамотно боксируют. Они достойны друг друга.
– Да это же балет! Гиря, давай кончай! Сколько можно скакать!
Но Гиря никак не мог кончить. Я в самый последний момент ловко уходил от ударов, закрываясь или разрывая дистанцию. Алла с восхищением наблюдала за боксёрами.
– Он, что у тебя, Петрович, непробиваемый что ли? – злился лысоватый мужчина, сжимая кулаки.
– Так он же с Кассиусом Клеем дрался! – сострил Андрей.
– А это кто? – не понял мужчина.
– Сын Мохаммеда Али – величайшего боксера планеты, – хитро улыбаясь, важно заключил Андрей.
Все засмеялись.
– Тьфу ты! – зло выругался лысоватый мужчина и, несколько успокоившись, продолжил. – Ладно, Петрович, давай на ничью. Не будем портить себе праздник, раз сегодня у нас день такой сговорчивый.
– Хорошо! – сразу же согласился Петрович.
И все довольно заулыбались.
Через неделю после того, как судно «Михаил Калинин» вернулось в Новосибирск, Петрович пригласил к себе в кабинет меня и Андрея. Там, никого не впуская, мы пробыли больше двух часов.
На другой день мы, уже сидя в бежевой иномарке, неслись по коммунальному мосту на правобережье ночного города. Около метро «Речной вокзал» машина чуточку сбросила скорость и выехала на улицу Большевистская.
За рулем был Андрей. Я, расслабившись, сидел рядом и слушал «Европу плюс». Легкая музыка настраивала на лирический лад, но никак не на серьезное дело.
Свернув около кинотеатра направо, машина прокатилась мимо железного киоска с надписью «Пиво» и спряталась за убогим полуразваленным домиком. Андрей выключил двигатель, и в салоне воцарились тишина и мрак. Достав пистолет, он щелкнул магазином, передернул затвор и поставил на предохранитель. Я, опустив пониже спинку кресла, угрюмо молчал. В запасе было минут двадцать.
– Что, волнуешься? – спросил Андрей, и сам же ответил. – А я немного волнуюсь! Наркобизнес – дело серьезное! Череп, царство ему небесное, через этого мафиози завязался было…
Я невольно заворочался в кресле, и Андрей неожиданно переключился на другую тему.
– Слушай, Санёк, а как ты умудрился покорить Аллочку? – оживленно спросил он.
– Аллочку? Да я с ней много и не общался!
– Да ладно уж! – не унимался Андрей. – Она в прошлый раз
интересовалась тобой, даже спросила, есть ли девушка у тебя, и была удивлена, когда я сказал ей, шутя, конечно, что ты их боишься, как огня. Я ее этим только подогрел. Вот, ей Богу, она в тебя втюрилась! Чем это ты ее взял? У тебя же, как у латыша! – он беззлобно рассмеялся. – А, знаешь, какие мужики возле нее крутятся?! Состоятельные, с положением!
– Хватит болтать! – недовольно прервал я. – Пора уже на дело настраиваться!
Мы замолчали. Прихватив большую спортивную сумку, направились в глубь частного сектора.
Нужный дом стоял за высоким забором, мощные ставни закрывали все окна, только кое-где через узенькие щелочки пробивался тусклый свет. Сам дом находился в дальнем углу просторного двора, там же под единой крышей-навесом тянулись громоздкие пристройки кухни, бани, туалета, гаража и складских помещений. Во дворе, освещенном яркими лампами, бегала огромная овчарка, и кто-то копался под открытым капотом комфортабельной иномарки.
– Охрана! – прошептал Андрей. – Зайдем с другой стороны.
Соседний домик, старенький и перекошенный, затаил в себе социальную обиду. Пройдя через хлипкую калитку, мы осторожно и незаметно пробрались к тыльной стороне дома, защищенной высоченной стеной пристройки и густой сеткой колючей проволоки. Здесь был «черный» ход, тщательно замаскированный и ничем неприметный. Дверь закрывалась только изнутри на засов. Каким образом узнал об этом Петрович, самому Богу известно, но в этом заключался успех задуманной им операции. Нащупав тонким лезвием ножа железную полоску, я терпеливо, миллиметр за миллиметром, начал смещать засов в сторону. Дверь, плотная, как влитая, казалась наглухо приколоченной к дубовой стене.
– Все! – прошептал я. – Засов вышел!
Просунув пальцы под низ двери, Андрей легонько потянул на себя. Дверь тяжело, но бесшумно поддалась. Изнутри выглянула тусклая тень пристройки, потянуло запахом дыма и жареного мяса. Проникнув во двор, мы аккуратно прикрыли за собой дверь и спрятались за какие-то ящики. Прислушались и осмотрелись вокруг. Было слышно, как подозрительно брехала собака, ерзая тяжелой цепью по проволоке, и как увлеченно переговаривалась охрана, споря о машинах.
В углу пристройки вдруг хлопнула дверь и оттуда, визжа, выбежала голая девица, за ней – другая. Она догнала первую и стала, смеясь, хватать её за увесистые груди, та визжала и слабо защищалась. Следом вышли двое мужчин. Они, тоже голые и довольные, обтирались полотенцами и любовались эротической сценой. Скоро все зашли в дом.
– Вот это попали! – восхищенно прошептал Андрей. – Банный день! И телки с ними ничего!
Я равнодушно фыркнул.
– Тот, который поменьше, и есть кемеровский мафиози, – невозмутимо продолжал Андрей, – на него Череп и работал. Я ж говорю, наркобизнес – вещь серьезная: тут или пуля в лоб, или…
– Держи! – прервал я болтливого Андрея и протянул ему балаклаву. – Надо идти! Сейчас самое время, пока тепленькие.
Мы натянули балаклавы, закрыв все лицо, только через прорези блестели возбужденные глаза. Андрей достал пистолет. Я накинул лямку сумки на плечо и приготовил нож.
Я принципиально отказался брать с собой пистолет, заявив, что ножом владею не хуже, чем Андрей пистолетом. Андрея, конечно, такая реплика задела, и он поспорил со мной на тысячу баксов. Решили, что победителем станет тот, кто больше наберет очков из десяти выстрелов-бросков. В тире, где судьей был Петрович, мы устроили соревнование. А условие было такое: Андрей стреляет в мишень с двадцати пяти метров, я метаю нож с семи метров. Я набрал на два очка больше…
В доме уже начались оргии. Налетчики появились неожиданно.
– Всем тихо! – грозно произнес Андрей и направил пистолет на мафиози. – Кто дернется, получит пулю!
Я переметнулся к молодому парню и, сбросив с него испуганную девицу, поднес лезвие ножа к горлу.
– Вы, козлы! Скажите, что пошутили! – зло заскрипел мафиози, медленно сползая с задницы грудастой девицы.
Девушки, испуганные, забрались на широкую тахту и прижались к стенке, стыдливо прикрыв голые тела простыней. Я заметил, как правая рука мафиози потянулась под подушку. С позиции Андрея – это было трудно заметить, и он не успел понять, что произошло, как комнату заполнил дикий рев. Кемеровский мафиози, пронзенный лезвием в правое плечо, дернулся и повалился на живот, корчась от сильной боли.
Девушки прижались друг к другу и застыли в ужасе, глаза их расширились и стали стеклянными.
Я схватил молодого парня за волосы, рывком поставил на ноги и нанес резкий удар в живот, и тот повалился на пол с перебитым дыханием. Из-под подушки я достал пистолет и передал Андрею.
– Чтобы больше не дергались! – прохрипел я. – А то всех поубиваем!
Вынув нож, я заставил девушек перевязать рану шокированному мафиози, а сам посадил ослабевшего парня в кресло и упер острие в горло.
– Быстро колись, где деньги и порошок! – зло сказал я. – Я проткну тебе горло, если будешь молчать!
И я легонько надавил на рукоятку, парень испуганно напрягся, и нижняя челюсть застучала морзянкой.
– Т-там! – еле выдавил он.
– Где там? – напирал я.
– В-в спальне, п-под п-полом…
– Веди, показывай!
Молодой парень, путаясь в штанинах, торопливо натянул брюки. Я нетерпеливо подтолкнул его, и тот, едва волоча ноги, поплелся в спальню. Откинув ковер, он присел и начал разгребать доски. В образовавшуюся брешь виден был дипломат, на нем лежал внушительный целлофановый пакет, заполненный белым порошком. Я резким ударом по шее вырубил парня. Затем быстро достал дипломат и пакет из подпола и вышел из спальни.
– Ах, какая булочка с маслом! – доносился голос Андрея. – Ах, какая телочка!
Я зашел и остолбенел. Андрей, заменив мафиози, добросовестно продолжал начатое дело, старательно проникая в грудастую девицу. Темненькая же подружка изнурительно томилась, мастурбируя влажную розовую вульву. Запах крови, перемешанный с запахом спермы, и жуткий страх придавали ей необычайно сильное возбуждение.
– Все, уходим! – закричал я.
– А-а, щас! – тянул Андрей, не прерываясь.
– Ты что, сдурел? Быстро уходим!
– Ща-а-ас!.. – не отрываясь, стонал он.
Процесс нарушил несильный стук в ставню окна. Я шарахнулся к стенке и застыл, сжимая нож. Андрей, мгновенно вскочив, тут же присел и навел пистолет на окно.
– Шеф! – раздался грубый голос. – Гости приехали!
– Твою мать! – рассердился я и взглянул на Андрея.
– Шеф! – громче раздался голос и настойчивее повторился стук.
– Щас! – как можно грубее крикнул Андрей.
Стучать перестали. Я посмотрел на Андрея и усмехнулся.
– Ща-а-ас! – беззлобно передразнил я. – Штаны не забудь застегнуть! Быстро сматываемся!
Обратно уходили тем же путем. Андрей догнал меня уже за забором.
– Ты что там копался? – недовольно набросился я.
– Бомбу закладывал! – весело сказал Андрей.
– Какую бомбу? – не понял я.
– Да, чтобы никто не дергался, я всех рядком положил, накрыл простыней, а на живот пышной телки поставил будильник. Сказал, если зашевелитесь, то взорветесь! – и Андрей, довольный, заржал. – Интересней будет, когда охрана войдет, вот смеху то будет!..
Машина плавно катилась по улице Большевистской, соблюдая правила дорожного движения.
– Андрюха, ну ты даешь! Я от тебя такого не ожидал, прямо маньяк какой-то! – дружелюбно улыбаясь, сказал я.
– Ч-че т-так! – дурачился он.
– Тут каждая минута на счету, чуть даже не влипли, а ты вздумал… Хм…
– А я что, виноват, если возбуждаюсь в экстремальной обстановке? – защищался Андрей. – Не побегу же я с приподнятой антенной! Так и зацепиться можно!.. Ладно, не ругайся! Все же обошлось! Мог бы ту, темненькую! – и, видя, как я недовольно фыркнул, заключил. – Ну, виноват, виноват, больше не повторится. Следующий раз свой аппарат дома оставлю, только Петровичу не говори!..
ГЛАВА 4. Прозрение
Петрович был очень доволен. Находясь в хорошем расположении духа, он выделил мне и Андрею по пачке сто долларовых купюр. Андрей тут же отсчитал тысячу баксов и протянул их мне.
– Бери, везунчик! Честно выиграл! Спор есть спор! – сказал он.
Я ухмыльнулся и отказался.
– Что так? – удивился Андрей. – Ведь все по-честному!
– Не надо! Куда мне столько?! Солить что ли?!
– Странный какой-то!.. Ну, тогда приглашаю всех в один уютненький интимный ресторанчик, вам там понравится, расслабимся немного… Только плачу я, идет?! Петрович, а у тебя время будет?
– Я попозже подъеду! – сказал задумчиво Петрович. – Кой-какие делишки утрясу и подъеду.
Столик заняли самый крайний, в углу. Подозвав официантку, симпатичную молодую девушку, Андрей протянул ей крупную купюру и ласково пропел:
– Красавица, это тебе за беспокойство! Уж, пожалуйста, обслужи нас по высшему разряду, будем очень благодарны!
Официантка сразу подобрела, заулыбалась и тут же засуетилась, спрашивая, что желают.
– Куда столько? – удивился я, когда весь стол заполнился изобилием. – Ты что, на целый взвод набрал?
– Ты брось свои армейские шуточки! – засмеялся Андрей, подхватывая графин с водкой. – Сегодня парадом командую я! Стаканы гаа-товь! Раз-два!..
Он ловко разлил по рюмкам. Я легонько щелкнул его по носу, тот сморщился и, продолжая игру, выразил недовольство:
– Рядовой Иванов! Это что за отношение к командующему! Это же настоящая фамильярность! Почему нарушаете Устав? Наряд вне очереди! Тьфу ты! Я хотел сказать, штрафную тебе! Стакан водки!
Я рассмеялся и дружелюбно посмотрел на Андрея, удивляясь его чрезмерной болтливости, с ним творилось что-то непонятное, может быть, на нервной почве. Мы выпили по стопке и, неспешно прожевывая пищу, закусили.
– Санёк, тебе здесь нравится? – задумчиво спросил Андрей.
– Да ничего, весело! – сказал настороженно я, уловив тревожные нотки в голосе друга.
– Тут такое дело разворачивается…
Андрей мялся, не решаясь говорить, потом, махнув рукой, продолжил:
– Ладно, что уж там! Я, вообще-то, не должен болтать лишнего, но ты парень правильный, жалко, пропадешь ведь.
Андрей налил еще и выпил, я не стал.
– Ты знаешь, что Петрович сказал после нашего последнего дела?! Из Александра, говорит, получится хороший киллер! Загубит он тебя! Такие парни обычно становятся или психически ненормальными, или их подставляют. Я сейчас, наверное, лишнего болтаю, но ты, Санька, мне нравишься. Вот, ей Богу, классный ты мужик, свой. Всё у тебя: и голова, и душа, и внешность – словом, всё на месте. Только, когда в тебе просыпается злость, ты становишься сущим дьяволом! Петрович это в тебе заметил, и он будет этим пользоваться, управлять тобой, как вздумается… Санёк, зачем тебе такая жизнь? – вдруг спросил Андрей. – Она же не твоя! Вот смотри, у меня есть квартира, есть машина, могу, хоть сейчас, купить еще квартиру и машину, телок – куча! Вон, гляди, гляди кругом! – Андрей завертелся, показывая рукой на все столики, занятые смазливыми девицами. – Видишь, сколько их! Любая сейчас, лишь только поманю пальцем, мгновенно окажется здесь! И будет делать все, что я пожелаю! Не веришь?
