Александр Путинцев
Прости, я ВСЁ честно рассказал
Сергей и Вадим сидели на диване и слушали музыку. Анжела вскрыла банку и заполнила вином кувшин.
– Ну-кась, мальчики, – сказала она, ставя кувшин на стол. – Давайте разливайте, будем снимать пробу. Не знаю, какое вино получилось, но чего тут только нет: и яблоки, и черноплодка, и слива, и даже чистый спирт добавлен.
– Ух, ты, адская смесь! – сказал Вадим, разливая вино по бокалам. – А цвет приятный, какой-то светло-малиновый.
– А там и малина есть, – добавила Анжела. – Ты, Вадим, на вкус оцени!.. Ну, как?
– Классно!.. У-у, и крепкое!..
Появились и две Лены: одна несла в большой железной чашке жареную картошку, другая в тарелке жареное мясо.
– Ну вот, всё готово, дружненько садимся за стол, – торжественно объявила Анжела, приставляя ещё один стул, – так, бокалы заполнены, теперь все дружненько заполняют тарелки… вот так!.. Кто будет говорить тост?
– Наверное, хозяйка?! – неуверенно сказал Вадим.
– Ладно, скажу я, раз вы желаете!
Анжела подняла бокал, подняли и остальные. Чуть-чуть замешкался Вадим, ухаживая за соседкой Леной, другая Лена подкладывала картошку Сергею. Анжеле это явно не нравилось, она как бы оставалась без пары.
– Ладно, давайте просто выпьем и всё, – удрученно сказала Анжела. – Если хотите – за знакомство!..
Вино действительно было крепкое, в голове заметно помутнело. Анжела метала искры в сторону Вадима и соседки Лены. Вадим, обняв соседку за плечи, гладил волосы и целовал в губы. Сергей о чем-то ворковал с другой Леной. Наконец, Анжела не выдержала и встала.
– Вадим, пойдем, поможешь мне, – еле-еле сдерживая злость, сказала она, – надо кое-что сделать, одна я не справлюсь.
– Может, мне пойти? – спросила соседка.
– Нет-нет, здесь нужна мужская сила, – отрезала Анжела.
Вадим и Анжела вышли во двор. На улице уже темнело.
– Ты что присосался к этой сучке? – сразу набросилась Анжела. – Хочешь от неё на конец намотать?! Ну-ка, иди сюда!
Она затащила его в сарай. Вадим, обескураженный бурным натиском, страстно прижал её к себе. Анжела, возбужденная до предела, присосалась к его губам.
– Трахни меня! – оторвавшись, приказала она и задрала платье…
Соседка, оставшись не у дел, обиделась и ушла домой. Сергей, опьянев, ласкал Лену, тиская груди и бедра и целуя в губы. Вернулись Вадим и Анжела. Анжела была уже в приподнятом настроении.
– Ба-а, а где же соседка? – воскликнула она. – Ушла домой?! Ну и, слава Богу! Я что-то проголодалась, – весело сказала она и села за стол.
8
В бригаде грузчиков наступил траурный день. На выходных, помогая свояку устанавливать телевизионную антенну, с крыши дома сорвался и разбился насмерть Андрей. На похоронах присутствовал только Юрок, остальные не знали. После работы всей бригадой собрались в доме у Анатолия с Виктором и помянули добрым словом погибшего.
Потом опять произошла нелепая смерть. Юрок, напившись до белой горячки, повесился в собственной квартире.
Пошла полоса неудач. Будто кто-то сглазил бригаду. Грузчики роптали и за глаза в адрес Виктора высказывали недовольство. Он, выбив дополнительные деньги на заработную плату, в день получки отбирал их у грузчиков, а им это не нравилось. В бригаде начался разброд. Анатолий стал намекать бригадиру, что пора освобождать занятую комнату, и Виктор решил предпринять меры.
Кладовщица Шура жила одна в своем доме, и Виктор как-то в разговоре с Анатолием намекнул, что освободит комнату, если тот возьмет к себе Шуру, а Виктор купил бы ее дом и перебрался бы жить туда. Виктор замечал, что Анатолий не равнодушен к Шуре, поэтому не зря завел об этом с ним разговор.
– Да я, в принципе, согласен, – неуверенно сказал Анатолий, – как вот она к этому отнесется.
– Я всё беру на себя, и она согласится, – заверил Виктор.
На другой день после этого разговора Виктор, встретив Шуру, предложил ей на выходные организовать баньку, которую она затопит специально для него, ну а с Виктора причитается все остальное.
Виктор собрал все свои свободные деньги, часть занял у Людмилы, и, как договаривались, приехал к Шуре.
Шура суетилась с раннего утра. Она протопила баню и, успев простирать замоченное с вечера белье, снова заполнила опустошенные баки водой.
– Вижу, вижу! – радостно воскликнул Виктор, заметив Шуру во дворе. – Дымок идет, значит, банька топится. Я прав, Шура, готово?
– Всегда готова, как тот пионер! – торжественно отсалютовала Шура и, поправив очки, расплылась в улыбке.
– Ну, раз готова, тогда пойдем в дом, тут у меня водочка есть, заодно и поговорим.
Они зашли в дом, и Виктор сразу же вывалил все деньги на стол.
– Вот, Шура, эти деньги все твои, – твердо сказал он и пристально посмотрел на Шуру. – Это задаток, остальные я тебе отдам, когда оформим дом на меня у нотариуса.
– Нет, Витя, я пока не хочу продавать дом, – оторопела Шура.
– Но ты же сама говорила, что думаешь продавать, – давил Виктор.
– Я говорила, что надо бы…
– На, убери их, они твои, – не слушая, перебил Виктор. – Завтра едем к Анатолию, будем его сватать.
– Витька, да ты и вправду сошел с ума!
– Всё-всё, и не спорь со мной, он согласен, женится на тебе, и ты будешь жить у него. Потом и он продаст свой дом, и вы купите себе квартиру, и тебе не надо будет надрываться по хозяйству: таскать тяжелые ведра с водой, думать, где уголь достать.
– Да мне нетрудно это.
– Это сейчас, а с годами и не рада будешь, да и мужик он хороший, что медлить то? Надо брать его, пока согласен! Он тебя пропишет в своем доме, а там сами определитесь, что делать. Смотри, сколько здесь денег!
Виктор стал перебирать на глазах у Шуры пачки купюр, они, яркие и гладкие, соблазнительно мелькали перед глазами.
– Витька, ну я не знаю… Всё так неожиданно, – неуверенно сказала Шура.
– Всё будет нормально, – напирал Виктор. – Вон, смотри, у тебя скоро обвалится потолок, и стены перекошены… Дом то может и того… Шура, да ты не переживай, всё будет нормально! Давай лучше водочки выпьем… Значит, договорились: завтра идем к Анатолию, а послезавтра – к нотариусу. Шура, ещё водочки!.. Ты пей, пей, все будет нормально! Заживешь как богиня, еще будешь меня добрым словом вспоминать…
9
Переоформив дом на себя, Виктор пообещал Шуре выплатить остальную часть денег в течение месяца, Шура же должна была на этой неделе переехать к Анатолию, а на выходные молодожены пригласили всю бригаду на скромную свадьбу, которую решили провести прямо у себя в доме.
Все шло по плану, но Виктора начали беспокоить отношения с Верой. В последней встрече она ему неоднозначно намекнула, что, мол, доигрался…
Она ему досталась девочкой. Долго он с ней мучился, кончая то на живот, то на бедра. Она была напряжена до такой степени, что Виктор не мог порвать ей девственную плеву. Как только он не ласкал ее, она всё равно так и не смогла расслабиться, он уже хотел воспользоваться пальцем, но в последний момент применил хитрость. Поставив ее на четвереньки и приготовившись, он сильно ущипнул ее за бедро и резким толчком проник вовнутрь. Вера дико закричала и от неожиданности, и от боли, только не понятно от какой, и повалилась на бок, потеряв сознание. Простыня пропиталась кровью, а на бедре позже появился огромный синяк. Но она быстро очухалась, и они провели нормальный половой акт, и Вера, закатив глаза и стоная, впервые испытала оргазм. Виктор почувствовал в ней затаенную сексуальность Людмилы.
Потом, когда Анатолий стал настаивать на освобождении комнаты, Виктора осенила мысль. Он уговорил Веру в его отсутствии попытаться соблазнить Анатолия, и он, Виктор, внезапно в нужный момент появится.
Виктор затаился рядом и терпеливо выжидал, и он ворвался лишь тогда, когда Анатолий, откровенно соблазненный, порвал Вере платье и стянул трусики. Вера очень испугалась и уже пожалела, что послушалась Виктора, как он с перекошенным лицом вдруг вырос в спальне. Схватив Анатолия за волосы, он стащил его с Веры и поволок в сенцы, а там, ударив кулаком по лицу, сбросил в погреб и закрыл крышку.
Анатолий просидел в погребе всю ночь, дрожа и плача от страха. Виктор бегал по комнатам и громко возмущался, обзывая его насильником несовершеннолетней и пугая статьей из уголовного кодекса. Вера, сжавшись, сидела на кровати и, ничего не соображая, поглядывала на разъяренного Виктора.
А утром Анатолий принял все условия.
10
Вадим часто пропадал у Анжелы, когда та оставалась одна, и они с большим удовольствием предавались прелюбодеянию. Любили Анжела это, и в процессе этого она, извиваясь и изливаясь соком, кричала и дергалась всем телом, а Вадим, как матадор, неистово придерживал её и боялся в этот момент потерять свое оружие.
Иногда Анжела занималась коммерцией, приторговывая вещами, привезенными мужем из Владивостока, и она сразу согласилась, когда Вадим предложил ей заняться сбытом шоколада.
Виктор, узнав об этом, как-то выследил его и шепнул несколько слов охраннику, стоявшему на воротах, и Вадима взяли с поличным, но ему, якобы при помощи Виктора, удалось избежать статьи, и его в этот же день уволили по собственному желанию. И Вадим был рад, что так легко отделался, он горячо и искренне отблагодарил Виктора.
Сергей же работал в паре с Леной из конфетного цеха и был гораздо осторожней и смекалистей Вадима. Но своими независимыми самостоятельными действиями он невольно раздражал Виктора, и Виктор, наметив очередную жертву, терпеливо выжидал.
Скоро состоялась торжественная вечеринка, посвященная бракосочетанию Анатолия и Шуры. Все выглядело скромно. Если бы не молодожены, сидевшие истуканами в центре стола, то эта церемония походила бы на обычную пирушку, которую устраивали грузчики после работы.
Виктор от имени Анатолия пригласил и Веру. Когда все изрядно опьянели, он уединился с ней в свою бывшую комнату, закрывшись изнутри. Вера была навеселе. Он, лаская, раздел ее и уложил в кровать. Она, возбужденная, звала его к себе, и Виктор, плеснув в стакан водки, присел к ней.
– На, моя хорошая, выпей, – как можно ласковей сказал он.
– Брр! – оттолкнула она стакан. – Не хочу больше… Витенька, иди ко мне…
– Сейчас, моя радость, ты только допей, чтобы полностью расслабиться, – он преподнес стакан к ее губам и насильно влил водку в рот. – Вот, молодец, умничка моя! Я сейчас приду к тебе, я быстренько… по нужде… и сразу к тебе…
Вера, совсем опьяневшая, распласталась и безумно горела желанием.
Виктор вышел из комнаты и вызвал из-за стола Сергея, тот, слегка пошатываясь, подошел к нему и, пьяно улыбаясь, пролепетал:
– Чё, Витек, опять воспитывать будешь?
– Да ну, Серега, ты уже взрослый мужик! Просто, Вера попросила, чтобы я тебя позвал. Она тебя там ждет, – Виктор кивнул на дверь, – говорит, хочу Сергея.
– Да-а-а?! – недоверчиво выдавил Сергей.
– Да-да, я не вру, она ждет тебя.
– А что ж сам? – подозрительно спросил Сергей.
– А что я?! Как говорится, насильно мил не будешь…
Виктор слегка подтолкнул Сергея в спину и закрыл за ним дверь.
Через некоторое время Сергей и Вера поженились, Вера была беременная, и, когда она родила, они тут же развелись.
11
Приказом по фабрике Бартюк Виталий Дмитриевич был назначен исполняющим обязанности коммерческого директора. Виктор готовил петлицы, предчувствуя для себя освободившуюся должность начальника отдела снабжения, но в беседе с генеральным директором Бартюк не поддержал самозваную кандидатуру, намекнув на темные дела бригадира, и Виктор остался при своих интересах. Зная виновника в своей неудаче, он затаил обиду, и Бартюк, видя в нем опасного конкурента, способного на всяческие ухищрения, однажды пригласил его к себе в кабинет.
– Виктор, учитывая твои организаторские способности, я предлагаю тебе перейти в завгары, – напрямую сказал он, – потом возглавишь транспортный цех, будешь заниматься ремонтом и распределением техники на работы.
– Спасибо за участие, – холодно ответил Виктор, – но мне ближе снабжение и сбыт, у меня и диплом по этой части.
– Виктор, я знаю о твоих делишках…
– Да ты и сам не чист! – резко и с вызовом вставил Виктор, понимая, что хотел сказать Бартюк.
– Знаешь, в чем разница между нами? – спокойно продолжил Бартюк. – Ты все время пытаешься загребать жар чужими руками. Но запомни одно: на каждую хитрую жопу всегда найдется хрен с винтом! Это я так, к слову. Дед мой, царствие ему небесное, любил такой каламбурчик. Я думал, что мы с тобой договоримся по-хорошему, – равнодушно сказал Бартюк, отводя глаза, и, вдруг сменив тон, деловито продолжил. – Ладно, Виктор, не будем ссориться, все равно нам вместе работать. Бери надежных мужиков, загружай сахар и… только осторожней… А я поговорю с генеральным, он согласится, будешь начальником отдела снабжения!..
Их взяли при выгрузке сахара. Никаких нужных бумаг на сахар не оказалось. На месте был составлен акт. Бартюк позвонил знакомому, и их отпустили.
– Козёл! – ругался Виктор. – Подставил!..
Виктор, Василий и Сергей вынуждены были уволиться по собственному желанию.
12
Наступил трудный период в жизни Виктора. Почему-то случился пожар, и у него сгорел дом, и Виктор, как будто, догадывался, чьих рук это дело.
Его бывшая жена, сжалившись, временно предоставила ему комнату, и он, считаясь с ее требованиями, поселился у нее. Оставшись без копейки и без угла, он просто вынужден был терпеть.
Как-то жена послала его в Октябрьский универмаг купить стиральный порошок, и он встретил там Василия.
– О-о, Витек, здорово! – искренне обрадовался Василий.– Как живешь?
– Прекрасно! – улыбался Виктор. – Вот только что приехал с Севера… У меня же свое дело!..
– Да ты чё! – воскликнул Василий. – А партнер нужен? Я бы с удовольствием увлекся серьезным бизнесом, а то надоела всякая мелочь.
– А чем ты занимаешься?
– Я, вообще-то, в поселок перебрался, там дом купил, открыл свой магазинчик. Правда, не большой. Вещи на барахолке оптом скупаю, а у себя продаю. На хлеб хватает!
– А мне как раз нужен напарник, – задумчиво сказал Виктор. – Дело подвернулось довольно прибыльное, за два-три месяца можно здорово подняться.
– Да-а?! Интересно!
– Я же с женой сошелся, и у нас сложились отличные отношения. Вот придешь ко мне в гости и посмотришь, как я живу, а заодно все детально и обсудим. Записывай мой телефон! Ну вот и прекрасно, тогда созвонимся и договоримся о встрече.
Договорились о встрече через неделю.
13
– Ну, как тебе наши хоромы? – спрашивал Виктор, водя Василия по комнатам. – Осталось только коридор отделать. Конечно, я здесь жене здорово помог, сам понимаешь, все-таки евроремонт, – с гордостью говорил Виктор. – Штук триста затратил! У меня же еще новая тачка у брата в гараже стоит…
– Здорово! – восторгался Василий. – А на чём же ты сделал столько денег?
– И не догадаешься! – загадочно улыбался Виктор. – На капусте!.. Да-да, на свежей капусте! У меня уже отработаны связи с Севером, там азербайджанцы держат весь рынок, и у меня есть хорошие знакомые. Лучше с чурками иметь дело, чем с русскими. Те надежней, а русские могут кинуть.
Они прошли в большую комнату. На фоне шикарных импортных обоев и гармонично подобранных широких штор красовался в стиле барокко мягкий угол, рядом, величественно сверкая дорогой древесиной, возвышался необычной архитектуры полукруглый журнальный столик.
– А здесь обитаю я, – важно сказал Виктор, приглашая Василия сесть на диван. – Сейчас я приготовлю кофе, а ты пока почитай, – он протянул лист бумаги, исписанный аккуратным почерком. – Ты внимательно почитай, а потом поговорим, – он вышел на кухню.
– Ну, как, разобрался? – спросил Виктор, вернувшись назад и принеся две чашки кофе.
– Да, всё понятно… Это что получается, на мясе можно сделать прибыль в два раза больше затрат?
– Да, – убедительно сказал Виктор. – У меня есть надежный заготовитель, и я с ним уже заключил договор на десять тонн свинины, – Виктор показал тот договор, скрепленный печатью. – Вот я и предлагаю внести поровну сумму, и прибыль, естественно, разделим на двоих.
– Когда нужны деньги? – задумчиво спросил Василий.
– Уже на этой неделе я должен расплатиться с заготовителем, а в конце той меня будут ждать на Севере азербайджанцы. Я с ними только что разговаривал по телефону… Ждут… КамАЗ есть…
– Понял…
– Думай, дело надежное… Все отработано на капусте… Свинина на Севере имеет огромный спрос, – вкрадчиво говорил Виктор. – Конечно, я бы мог других привлечь, у них есть деньги, но они связаны с криминалом. Я сейчас ни для кого не существую, нет меня. Я решил, буду по-человечьи, честно подыматься сам, поэтому мне нужен вот именно такой, как ты, напарник. Сам посуди: если бы я был какой-то козёл, я бы тебя пригласил в свой дом?.. То-то, я бы тебя встретил где-нибудь на вокзале. Тем более мы с тобой уже работали. Я могу дать тебе расписку в получении денег.
– Да я тебе верю. Раз решили вместе начать дело, так какие могут быть сомнения.
– Вот именно.
– Я завтра привезу тебе деньги.
– Ну и прекрасно! – ожил Виктор. – Я сразу же расплачусь с заготовителем и, как только загружу КамАЗ мясом, позвоню тебе, и мы вместе тронемся в путь…
14
Прошла неделя, как Василий отдал деньги Виктору. Звонка не было. Прошла еще неделя, звонка по-прежнему не было, и Василий, не выдержав, сам позвонил Виктору.
Трубку взяла жена.
– Вас беспокоит Василий, – сказал он. – Можно пригласить Виктора?!
– Виктор здесь больше не живет, уже две недели, как съехал, – сказала жена.
– А где он? Он ничего не передавал? Не звонил?
– Вы знаете, Василий, мы с ним в разводе, и каждый живет своей жизнью. Я его временно пустила из-за того, что у него несчастье случилось… Все же отец моего сына… Но сколько можно кормить? Надо и совесть иметь! А вам что он сказал?..
– Да-а-а, – выслушав сбивчивый рассказ Василия, равнодушно протянула жена и, секунду помолчав, добавила. – Вы знаете, его много кто ищет: и такие как вы, и братва всякая, и полиция, и прокуратура. А много денег вы ему дали?.. Д-а-а…
– И что теперь мне делать? Где его искать? – растеряно спросил Василий.
– Я вам, к сожалению, ничем помочь не могу. У него своя жизнь, у меня своя. И куда он умотал, и вернется ли? – этого я не знаю. Прохиндей, он и есть прохиндей…
САНАТОРСКАЯ БРАТВА
Четырехэтажное с балконами здание санатория располагалось на берегу большого водохранилища. Вокруг и вдоль берега тянулся большой сосновый лес.
На вахту выделили тридцать мест, поэтому все желающие получили путевки и после ночи сделали заезд в санаторий. Вселялись по два человека в комнату. Предназначенные для вахты комнаты находились на третьем и четвертом этажах по обе стороны длинного узкого коридора. Старшим заезда стал начальник смены Юрий Данилович.
Пятидесятилетний Юрий Данилович, небольшого роста и щупленький, напоминал юркого вездесущего подростка. Обладая быстрой реакцией оперативника и немалым жизненным опытом, он сумел быстро заселиться в самой лучшей и удобной комнате и принять предписанные врачом профилактические лечебные процедуры. Потом он важно ходил по коридорам и следил за расселением своих подчиненных, знакомясь попутно и с чужими людьми, приехавшими также вахтой с других предприятий.
Сделали заезд в санаторий и Голован с Дольским, поселившись вместе в угловой комнате на четвертом этаже. Приехал и Крымов, ему вместе с товарищем по работе Екимовым досталась тоже угловая комната, но только на третьем этаже, то есть под Голованом. Эти комнаты были хороши тем, что они выходили окнами на море и сосновый лес, а расположенная сбоку пристройка корректировала розу ветров и создавала маленький оазис.
После ужина в восемь часов на втором этаже, в фойе состоялся вечер знакомства. Стоявшие по углам мощные динамики возбужденно разносили быструю музыку. Нарядные отдыхающие, собравшись группками, с любопытством рассматривали друг друга. Тот, кто посмелее и раскованнее, уже танцевал, выделывая замысловатые кренделя. Вечер только начинался. Все приглядывались и знакомились, постепенно пьянея и входя в раж.
Голован и Дольский, развалившись на диване в углу, наблюдали за танцующими дамами и о чем-то оживленно разговаривали. Им явно понравились две девушки, увлеченно танцующие напротив. Девушки ловко в такт ритмичной музыки вихляли полуобнаженными бедрами и сексуально подергивали круглыми попочками.
Скоро Дольский, мило улыбаясь и ловко управляя своим гибким телом, оказался около них. Кружась в танце, он то и дело приближался к девушкам и доверительно беседовал, они тоже улыбались и, внимательно слушая, что-то охотно отвечали.
– Все, шеф, контакт наладил! – говорил погодя Дольский. – Которая рыжая – Нина, та, что повыше – Оксана. Они, оказывается, местные, а здесь просто помогают в проведении вечера. Я их пригласил после танцев к нам в комнату. Сказали, что придут. Ну, как?
– Нормалек! – довольно сказал Голован. – Тогда надо готовиться. Ты будь с ними и через полчаса приводи, а я за это время приготовлю всё: приберусь, накрою на стол и прочее… Сам понимаешь!..
– Есть, шеф! – сказал Дольский. – Тогда я поскакал к ним, вернее, полетел на крыльях любви, чтобы никто не перехватил.
Дружно встав с дивана, они отправились выполнять поставленные перед каждым ответственные боевые задачи.
Вечер набирал обороты. Все, возбужденные и разгоряченные, ходили по коридорам и хлопали дверьми. Они то и дело спускались и поднимались с этажа на этаж. Эти хаотические движения напоминали беспокойный муравейник перед наступлением дождя. Дождь в санатории уже начался: громкие пьяные разговоры, звон стаканов, пустые бутылки, кем-то неуклюже опрокинутые и шумно катившиеся в сопровождении дикого восторга, – всё это приводило, в итоге, к долгожданному моменту братания и страстного любвеобилия.
В комнате у Крымова и Екимова пир стоял горой. Сидя за общим столом, мужчины и женщины, едва познакомившись, уже прижимались друг к другу. Оторвавшись от семей, многие машинально сняли с себя обязанности мужей и жен, все были холостые и свободные. Адреналин, подогретый спиртными напитками, превращал всех в самцов и самок. В силу вступали неодолимые животные инстинкты: откровенные взгляды, раздевая и лаская тела, волновали и возбуждали всех присутствующих, полногрудые женщины бесстыдно прижимались к молодым мужчинам и развязно намекали о возможности беспрепятственно уединиться.
Пьяный Екимов, видимо, превысив свою норму, откинулся к стенке и мирно засопел. Рослая, массивная Лариса, развязно чмокая, подмигнула своей соседке по комнате и, кивнув на уснувшего Екимова, сказала:
– Что-то мужики у нас слабые пошли! Ваш Екимов совсем раскис! Отведу-ка его в нашу комнату, пускай там отойдет немного.
Она, просунув руку под его спину, легко подняла и поставила на ноги. Он, шатаясь и что-то несвязно бормоча, придерживался за ее мощный торс, но ноги его не слушались и постоянно подгибались. Все от этого весело смеялись.
– Ладно, будет! – широко улыбаясь, сказала Лариса. – Что смеяться над мужичком? Подумаешь, перебрал немножко! С кем не бывает? Ничего, сейчас отойдет!..
Она, играючи, как ребенка, подхватила его на руки и, раздвигая всё и всех на своем пути, потащила к себе в комнату. Все еще пуще загоготали, сотрясаясь и, буквально, падая от дикого хохота.
Крымов встал и закрыл дверь на замок. Потом, сделав паузу, серьезно сказал:
– Всё, успокоились! Хватит смеяться, а то сейчас дежурная прибежит и всех разгонит, время то позднее. Надо полагать, они к нам больше не вернутся. Жалко мне Екимова: представляю, что с ним будет к утру! – и он опять, только тихо, засмеялся.
– Ребята, – подхватила Ларисина соседка, – давайте продолжим банкет без них. Крымов, разливай всем по стопке, а то совсем скучно стало…
В компании находились еще две дамы, к одной из которых все обращались по имени и отчеству, уважительно называя Галиной Петровной. Она была до такой степени полной, что даже модное нарядное платье, изготовленное из плотной дорогой ткани, не могло спрятать сумчатые складки обильного жира и сидело на ней, как на пивной бочке, делая фигуру еще безобразней. Народная мудрость гласит, что нет некрасивых женщин, а бывает мало выпито водки, поэтому все-таки интересно, сколько же нужно выпить водки, чтобы в Галине Петровне, хотя бы немножко, увидеть женщину. Она, как пьяный матрос, сошедший после долгих странствий с палубы пришвартованного корабля, ходила вразвалочку по коридорам и приставала ко всем мужчинам, пока случай не привел ее в эту комнату. Но и здесь Галина Петровна явно не пользовалась спросом, и она, трезво оценив свои потенциальные возможности, все усилия решила направить на борьбу за Крымова, рьяно соперничая с Ларисиной соседкой.
Другая дама без сомнения следила за собой. Ее высокий бюст вызывающе смотрел и надменно дразнил всех присутствующих мужчин, но ей нравился сидящий рядом крупный спортивный парень Антон. Она, опытная зрелая женщина, увидев его, сказала сама себе: этот мальчик будет мой. В Антоне чувствовалась привлекательная мужская сила, и она, хищная Валентина, все чаще и пристальней смотрела на Антона. Тот, наконец, наклонился к ее уху и прошептал:
– Валя, может быть, прогуляемся, а то душновато здесь стало?
– И то правда! – охотно согласилась Валентина. – Да и моя соседка не спит из-за меня. А ее лучше не беспокоить – сварливая!..
Они встали и вышли. Гулянка продолжалась без них. Все до того напились, что каждый, не слушая другого, перебивал и болтал что попало.
Антон в своей комнате ночевал один, сосед по семейным обстоятельствам вынужден был уехать домой, и сейчас, разгоряченный, он стоял с Валентиной в темном безлюдном фойе и негромко разговаривал.
– Честно сказать, мне такие попойки не нравятся, – говорил Антон, добродушно расплываясь в грустной улыбке.
Он говорил, а обольстительная Валентина ласково смотрела на него и про себя думала:
«О, Боже, какой милый большой мальчик! Какие у него выразительные умные глаза! Что он там все философствует? Хоть бы на чай пригласил к себе, ведь один сейчас живет. Вот дурачок!..»
– А ты как думаешь? – вдруг спросил он и смутился, поймав на себе пристальный изучающий взгляд.
Валентина решила сама перейти в наступление.
– Антоша, слушай, иди к себе в комнату, а я предупрежу свою соседку, чтобы та ложилась спать, – сказала она. – У меня есть конфеты и печенье!.. Я закрою соседку, и мы посидим у тебя, попьем чай и обо всем поговорим. Хорошо, Антоша?..
Не прошло и пятнадцати минут, как Валентина появилась в комнате у Антона. Она бесшумно прикрыла дверь и повернула ключ в замке.
– Там дежурная ходит по коридорам, – сказала Валентина. – Больно уж она шумит, что долго не ложимся спать, и заставляет в комнатах гасить свет. Я принесла ночник, чтобы не так ярко было, да и снаружи будет не видно.
Валентина включила ночник, погасив общий свет в комнате. Скоро закипел маленький электрический кофейник. Наклонившись над кофейником, Валентина колдовала, переливая кипяток то в стакан, то из стакана, и заваривала индийский чай. Присутствие зрелой обаятельной женщины приятно волновало и кружило голову. Антон чувствовал мощные толчки сердца, его разгоряченное тело почему-то испытывало легкий озноб. Валентина все колдовала, ее округлые женские формы выгодно представлялись перед взором Антона, и он, возбужденный до предела, робким движением обнял ее за бедра и посадил к себе на колени. Возбуждение дрожью пробежало по телу Антона, и опытная Валентина это почувствовала. Она повернулась к нему и прижалась грудью.
– Не волнуйся, Антошечка! – ласково сказала она и нежно поцеловала в горячие губы. – Успокойся, мой мальчик!.. Сейчас мы попьем чай…
Валентина с такой теплотой посмотрела Антону в глаза, что тот, потеряв робость, страстно поднял ее и отнес на кровать.
– Не спеши, мой мальчик! Не волнуйся! – шептала, возбуждаясь, она.
И Антон был очень спокоен. Он, раздевшись, помогал раздеваться Валентине.
Антон трепетно расстегнул лифчик. Валентина, придерживая большие упругие груди, налитые красивой тяжестью, стыдливо посмотрела на него и, заметив в его глазах неподдельное восхищение, отвела руки.
– А ты красивая! – искренне сказал Антон, и его сильные руки нежно и трепетно прикоснулись к бархатной холеной коже знойной партнерши…
– Какой ты сильный мужчина! – устало сказала потом Валентина. – Я сразу тебя рассмотрела, как только увидела впервые, – переведя дух, продолжила она. – Я уже тогда себе сказала, что этот мальчик будет мой. И вот ты мой!
Валентина весело засмеялась. Антону тоже было легко и радостно, будто снял с себя и со своей души непомерно тяжелый груз.
– Ну, все, Антошечка, отдыхай! – вдруг засуетилась Валентина. – Я тебе оставлю конфеты и печенье, а кофейник заберу. Он не мой, соседки. Мне пора, а то соседка что-нибудь заподозрит.
Антон понимающе молчал. Она, одевшись и поправив прическу, прижалась к нему и быстро поцеловала в губы. Потом, прихватив кофейник, прислонила ухо к двери и прислушалась. Было тихо. Она помахала ручкой, повернула ключ и проворно выскочила в коридор, бесшумно прикрыв за собой дверь. Легкий стук каблучков, едва уловимый, пробежал по коридору и затих где-то в глубине на переходе.
Антон лежал в темноте с открытыми глазами, вдыхая сохранившийся запах разгоряченного женского тела. Он уснул незаметно, погрузившись в блаженный сон удовлетворенного во всем человека.
Санаторий, нагудевшись, постепенно замирал. Лишь иногда раздавались пьяные крики и непонятная возня.
На другой день после завтрака главный врач пригласил к себе в кабинет старшего по заезду Юрия Даниловича. От дежурной медсестры поступила жалоба на вахтенный персонал. Юрий Данилович накануне изрядно перепил и совершенно ничего не помнил, мучаясь страшными головными болями. Идти к главврачу не хотел, но тот перехватил его прямо у столовой.
– Юрий Данилович, – сразу строго обратился он, – почему ваш вахтенный персонал нарушает внутренний распорядок? Почему вы в оздоровительном учреждении устраиваете коллективные ночные гулянья? Когда прекратятся все эти безобразия?
Юрий Данилович, кое-как пересилив свое недомогание, удивленно развел руками и искренне воскликнул:
– Да вы что?! Кто вам сказал такую чепуху? Быть не может! У нас было все спокойно.
– Странно! – удивился главврач и пожал плечами. – А что же тогда медсестра жалобу написала?.. А вон и она идет! Сейчас спросим! Екатерина Семеновна! – громко позвал он мелькнувшую медсестру. – Екатерина Семеновна, подойдите, пожалуйста, на минуту!..
Полненькая проворная медсестра подошла к мужчинам.
– Екатерина Семеновна, – опять обратился главврач, – вот Юрий Данилович утверждает, что в минувшую ночь все было спокойно, никто и ничто не нарушал.
– Как не нарушал?! – искренне вскипятилась возмущенная медсестра. – Вот он больше всех и хулиганил! Мало ему, что нахрюкался до чертиков, так он еще всю ночь за мной гонялся, приставал ко мне! Вон, весь рукав оторвал! – и она показала на белый халат. – Я его только что пришила!
