Александр Прозоров
Смертный страж – 2. Привратник

– Быстро стой! – рявкнул он в самое ухо водиле, хватаясь за руль, чтобы тот не запетлял и, не дожидаясь ответа, рванул рычаг стояночного тормоза, ударил по кнопкам ремней безопасности. – Стоять!!! Все вон из салона!

Задние колеса пошли юзом, выворачивая «Волгу» прямо на двойную сплошную, сзади тоже завизжали тормоза. Варнак выскочил из машины, быстро перекатился через капот, распахнул водительскую дверцу, выкинул не успевшего ничего понять паренька на дорогу и еще раз рявкнул:

– Все вон!!!

Дима и Катя, уже неплохо его знавшие, быстро послушались, а вот гость из ЦЕРНа, крутя головой, только бормотал:

– Et ce qui s’est passé? Qu’est-ce?^[3]

Однако объясняться с ним у Еремея не было времени. Варнак дал полный газ, втыкая передачи без перегазовки; не глядя на светофоры, промчался через перекресток, быстро нагоняя «шестерку».

Та уже почуяла неладное, тоже начала разгоняться, но против «Волги» – хоть карбюраторной, хоть инжекторной – ее силенок не хватило.

За вторым перекрестком Варнак нагнал урода, обошел слева через сплошную и решительно подрезал, не пугая, а со скрежетом прижимая его морду к тротуару задней дверцей. Притиснул к бордюру, поставил нейтраль и выпрыгнул наружу.

Пользуясь заминкой, «шестерочник» попытался сдать назад, но Вывей, выскочив через окно машины, вторым прыжком нырнул в водительское окно к бандиту и, промахнувшись клыками по горлу, просто вцепился в лицо.

Подрывник захрипел, стуча по мясистому загривку тощими человеческими кулачками, но сделать ничего не мог.

Когда Еремей подбежал, волк отпрыгнул, позволив своей двуногой части распахнуть дверь, снова скакнул вперед, за плечо выволакивая подонка наружу.

Варнаку было не до бандита. По прежнему опыту он знал, что смертников никогда не посылают в одиночку. Где-то рядом есть подельник, который, увидев, что планы пошли наперекосяк, машину попытается взорвать. И значит – у него остаются считанные секунды, чтобы убрать мину на колесах подальше от прохожих, от стоящих за тротуаром домов, от прочего транспорта на улице.

Хорошо хоть, от случившегося зрелища и встречные, и попутные машины остановились – дорога стала свободной.

Варнак прыгнул за руль, дал полный газ, пролетев на скорости за сотню примерно полтора квартала, увидел слева тенистый полупустой парк, как назло защищенный низкой, по колено, металлической решеткой и вдвое более высоким гранитным парапетом за тротуаром. Однако еще через мгновение он заметил в гранитной стене широкий разрыв, перекрытый всего лишь двумя низкими ступеньками, круто повернул к нему.

Отчаянно завизжала резина, вынудив остановиться всех вокруг, разогнавшаяся машина легко снесла два пролета решетки, с грохотом запрыгнула на ступеньки и вылетела на песчаную дорожку. Еремей со всей силы вдавил звуковой сигнал и отвернул с аллеи на газон, петляя между деревьями.

К счастью, культурные ростовчане зеленые насаждения берегли и по траве не ходили. Тормознув метрах в пятидесяти от аллеи, Еремей выскочил из салона, кинулся бежать, но не успел сделать и десятка шагов, как что-то бумкнуло…

И он в полной мере ощутил в пасти неожиданно сочный, солоноватый вкус густой парной крови!

Кроме бесчувственного тела смертника, окровавленного асфальта, черной «Волги» и стоящих поодаль прохожих, Варнак не видел больше ничего. И понял, что у него опять осталось всего лишь одно-единственное тело… Которое после случившегося стоит очень поберечь. А то ведь пристрелят, не разобравшись, как собаку-людоеда, и имени не спросят!

Волк бросил бандита, сорвался с места на бег, промчался меж расступившихся людей, нырнул в подворотню и стремительно исчез во дворе длинной красной двухэтажки.

Глава 2
Власть нуара

Это был сон. Разумеется, это был сон! Сон, всего лишь сон. Бояться нечего! Она проснется – и все окажется хорошо. Дамира увидит утро, разбудит остальных участников экспедиции, отправит работать. Они откроют могильник и не найдут там ничего интересного. Просто черепки, серебряные украшения и кости. И больше ничего. Что еще может обнаружиться в тысячелетнем могильнике?

Это сон, сон! Просто сон! Не может человек подняться живым и здоровым из саркофага возрастом в сорок тысяч лет. Даже если он вампир!

Или он еще и вампир?!

Это сон, сон! Такое возможно увидеть только во сне! Она проснется – и все будет хорошо. Все будет как всегда. Студенты будут лапать девочек и пилить дрова, Сергей Олегович будет бурчать над окрестными петроглифами, а девушки будут отмывать гранит влажными щетками.

А потом они вскроют захоронение…

Дамира себя почти уговорила! Почти убедила в нереальности происходящего. Ведь в реальности ничего подобного случиться не могло! Вот только, несмотря ни на что, страшно ей все же было совершенно как наяву.

Хотя археологиня и пыталась хоть как-то удержать себя в руках…

– Показывай, где еда, смертная! – распорядился восставший из мертвых.

Женщина вздрогнула, поежилась, вышла из могильника, указала пальцем вниз.

– Все там, в лагере…

Оказавшись на солнце, Дамира сразу поняла, что ни одной студентки нигде не видно и не слышно. Это ее немного успокоило: девушки догадались спрятаться и пересидеть опасность в лесу. Значит, хотя бы за них можно пока не волноваться.

– Вода? – вышедший вслед за ней мужчина повернул голову на шум реки, стелющейся по крупным камням, спустился к Акчиму, вошел в него по колено и, присев, стал с видимым удовольствием отмываться от многовековой пыли и грязи.

Или тысячелетней пыли и грязи?

У Дамиры появилось острое желание сбежать, пока мертвец ее не видит, но она вспомнила, что находится во сне, и подавила этот малодушный позыв.

Ученая даже подошла к незнакомцу ближе, гордясь способностью своего разума справляться с бессмысленными иррациональными страхами.

Мертвецы не оживают! А значит – бояться нечего.

И под напором железной воли и холодного рассудка ужас Дамиры действительно начал съеживаться и отступать.

– Кто ты и как оказался в могиле? – спросила она, пытаясь говорить спокойным, безразличным голосом.

– Я нуар клана Ари, страж усыпальницы! – ответил мужчина.

Вода унесла серую пыль вместе с лохмотьями, и теперь мертвец выглядел куда естественнее: короткие, в палец, темные волосы, чуть смуглая гладкая кожа, покрытая слабым светлым пушком, могучие рельефные мышцы поверх костяка, который Дамира отнесла бы к неандертальскому типу, не будь нуар выше ее почти на две головы.

И лицо канонического мультяшного супермена с густыми бровями, выдающимся вперед подбородком и большими голубыми глазами!

Портило фигуру только множество крупных кровавых ран, на поверхности которых успела запечься коричневая корочка. Студенты покорежили незнакомца весьма жестоко. Если бы это происходило не во сне, он был бы убит раз восемь, никак не меньше! А то и десять.

Ох, мальчишки, мальчишки, что же вы натворили! Что она теперь скажет их родителям?

– Кто такой нуар? – пытаясь отвлечься от мыслей, неприятных даже для сна, спросила археологиня.

– Страж богов! – сурово ответил мужчина и, болезненно морщась, осторожно потрогал раны. – Я вижу, смертные научились быть опасными. У них оказалось страшное оружие. Такое могло убить даже меня. Где еда, женщина?

– Зови меня Дамирой, нуар, – вздохнула ученая. – Твои «смертная» и «женщина» режут слух.

– С какой стати я должен запоминать твое имя, смертная?

– Ты хочешь есть?

– Я нуар, ты обязана исполнять мою волю!

– Вот сейчас проснусь, – предупредила она, – и ты навсегда исчезнешь голодным.

– Проснешься? – недоверчиво переспросил нуар.

– В любой момент! – вскинула она подбородок.

– Ты проснешься и я исчезну?

– А ты как думал!

Чуть вздернув подбородок, мужчина несколько мгновений размышлял, потом улыбнулся:

– Да будет так, смертная! Тебя зовут Дамира, и я стану называть тебя по имени. Теперь покажешь, где находится еда?

Руководительница экспедиции провела нуара в поставленный совсем рядом с местом раскопок лагерь, сняла одеяло с котла, в котором запаривалась к обеду греча с тушенкой, подняла крышку:

– Такое блюдо ожившие трупы употребляют?

– Не называй меня трупом. Я могу прогневаться.

Восставший из мертвых обломил ветку с ближней осины, задрал оставшийся кончик пальцами, чуть выждал, потом обломил немного дальше и присел у котла. Зачерпнул рассыпчатую кашу ложкой, взял в рот, чуть помедлил, одобрительно кивнул: «Вкусно» – и принялся быстро опорожнять котел.

Откуда у него в руках появился вытянутый деревянный черпак, Дамира так и не поняла.

Хотя это ведь сон? Во сне случаются вещи и более странные.

Она присела перед котлом, на расстоянии осматривая многочисленные раны, с поверхности которых уже отслаивалась кровяная корка. Потом обошла незнакомца и осмотрела куда более обширные разрывы плоти, оставленные прошедшей навылет медвежьей картечью.

Судя по всему, внутри этого крепкого тренированного тела не должно было уцелеть ни единого органа! Ни сердца, ни печени, ни легких, ни селезенки. Ни желудка, который сейчас стремительно наполнялся гречей.

– Почему ты до сих пор жив? – не удержалась от вопроса Дамира, снова встав перед ним.

– Я нуар, – ответил мужчина, не прекращая трапезы. – Мы должны сражаться за своего бога, а не умирать, оставляя его в опасности. Я превосхожу простых смертных во всем. Меня трудно убить, пусть даже подвластным тебе смертным это почти удалось. Впредь стану внимательней.

– Какого такого бога?

– Вы не знаете своих богов?! – на сей раз на лице ожившего мертвеца отразилось истинное изумление. – В вашем мире их нет? Неужели они все же погибли? Погибли все? Все до единого?

– Я не могу ответить, не зная, о ком ты говоришь… чудовище… Как мне тебя называть?

– Называй меня «господин».

– Я тебе этот котел сейчас на голову надену! – Дамиру захлестнул самый настоящий, неподдельный гнев. – Кто ты такой, тварь полусгнившая, чтобы я называла тебя господином?!

– Ты как разговариваешь с нуаром, смертная?! – вскочил мертвец. – Тебя давно следовало казнить за непомерную наглость! Я поведаю обо всем твоему хозяину! Если бы здесь были другие рабы, способные показать дорогу, ты уже давно была бы мертва!

Его меч с веселым посвистом прорезал воздух и уперся в ее горло.

Дамира ощутила легкий холодок ужаса, настолько реальным показалось прикосновение к шее острого деревянного клинка.

Именно деревянного! Ибо она ясно разглядела прожилки древесных волокон на покрытом морилкой лезвии.

Каких только неожиданностей не преподносит во сне человеческий разум!

Это было невероятное, непостижимое ощущение: стоять перед обнаженным двухметровым атлетом, готовым в любой миг рассечь тебя клинком, и одновременно понимать, что в реальности тебе абсолютно ничего не угрожает.

Дамира даже снисходительно улыбнулась:

– Оглянись вокруг, живой труп! Здесь нет никого, кроме тебя и меня! Так что привыкай к вежливости. Хочешь что-то узнать: выполняй мои условия!

– Я нуар! А ты смертная! Ты женщина! Ты рабыня! Склони свою голову немедленно, или я срублю ее!

– Ах, как же мне стало страшно, живой труп! – презрительно рассмеялась Дамира. – Вот мое условие: дай клятву, что больше никогда не станешь угрожать мне, не причинишь никакого вреда и… и…

Сказки подсказывали, что желаний должно быть три, но в голову, как назло, сходу ничего не пришло, и потому она выпалила:

– И будешь петь колыбельную каждый вечер!

– Каждый вечер… что? – Клинок перестал давить на горло.

– Колыбельную! – Лицо археологини расплылось в улыбке. – С детства обожаю, когда меня убаюкивают!

– Твоя наглость беспредельна, смертная рабыня! Ты не имеешь права существовать. Умри! – клинок взметнулся вверх, и Дамира закрыла глаза.

Пришла пора просыпаться!

Просыпаться!

Просыпаться!

Однако пробуждения почему-то не случилось.

Равно как и удара по горлу…

«Смертная рабыня» приоткрыла один глаз.

Нуар играл мечом, глядя на нее сверху вниз и глубоко дыша. Струпья с его тела опадали, открывая тонкую розовую кожицу, которой успели затянуться раны.

Если внутренние органы тела регенерировались с такой же скоростью, то убить этого мертвеца действительно было не так-то просто! Того времени, которого обычному тяжелораненому хватило бы только на предсмертные муки, восставшему из могилы оказалось достаточно, чтобы полностью выздороветь!

– Это и есть ваше селение, смертная? – спросил он.

– Ты даешь клятву? – открыла она второй глаз.

– Ты понимаешь, что заслуживаешь казни, женщина?

– Ты должен звать меня Дамирой! – напомнила археолог, полностью открыла глаза и распрямилась. – Или ты забыл? И давай договоримся сразу: или поклянись, или убей! Мне не нравится, когда какой-то труп постоянно пугает меня глупыми страшилками!

– Не называй меня трупом! – Меч плашмя ударил ее по плечу. Ударил очень больно. Дамира даже удивилась, что не проснулась.

– А как мне тебя называть? Ты же не представился!

– Ты должна звать меня господином! – Лезвие опять нажало на горло.

– Тогда убивай, и покончим с этим!

– В тебе слишком много гордости для простой смертной. Пусть и старшей над другими, – опустил оружие нуар. – Мое имя Шеньшун, и я готов дать тебе клятву безопасности, если ты в ответ поклянешься всегда отвечать на любые мои вопросы.

– А ты на мои! – торопливо парировала она.

– Выбери что-нибудь одно, несчастная, – покачал головой восставший. – Или жизнь, или любопытство.

– Ты обещал называть меня по имени!

– Мы еще не произнесли клятвы. – Нуар растянул губы в зловещей ухмылке. – Ты хочешь защиты от смерти и пыток или ответов на любой вопрос?

– Вот черт! – забеспокоилась Дамира и даже зажевала губу, пытаясь найти спасение из «вилки».

Ей буквально до смерти хотелось получить ответы на целое море вопросов к загадочному странному существу! Но какой смысл в ответах после смерти?

Молодая археологиня ощутила внезапный азарт, желание справиться с неожиданной загадкой. Проснуться или потерять сознание ей, как в первые минуты кошмара, уже не хотелось. Хотелось победить!

– Раз! – Клинок описал полный круг. – До которого числа ты умеешь считать, смертная?

– До ста тысяч!

– Это слишком много. Два…

– Жизнь! Я выбираю жизнь и безопасность… И песенку на ночь, – она все-таки не удержалась от небольшого ехидства.

– Быть по сему! Я, Шеньшун, страж клана арийцев, клянусь не причинять тебе боли или иного вреда, пока ты честно отвечаешь на все мои вопросы! – Он поцеловал свой меч и ожидающе посмотрел на женщину.

– Я, Дамира Маратовна Иманова, научный сотрудник кафедры археологии Института этнологии и антропологии имени Миклухо-Маклая, клянусь отвечать на любые твои вопросы, пока ты не причиняешь мне боли или иного вреда! – Ученая достала из кармана тонкий маркер, которым делала заметки вместо шариковой ручки, и поцеловала его не менее торжественно, нежели восставший свой клинок.

– Что это? – немедленно спросил страж усыпальницы.

– Это устройство, позволяющее делать метки на чем угодно… – Дамира протянула руку, сделала две черточки сначала на осиновом листе, потом на коре дерева. – Им можно писать.

– Из чего выдолблен этот котел? – указал Шеньшун на казан, в котором осталось от силы половина обеда всей экспедиции.

– Ты что, никогда не видел железа? – не поверила своим ушам научный сотрудник.

– Ты должна отвечать на вопросы, а не задавать их, – напомнил нуар. – Иначе моя клятва потеряет силу.

– Он не выдолблен, а отлит! Из чугуна. А чугун добывают при переплавке специальной руды, такой горной породы. Подобный ответ тебя устроит?

– Да. Это селение есть место жизни вашего племени?

– Нет, мы здесь работаем.

– Где обитает большинство смертных из вашего племени?

– В городах. Это очень далеко отсюда.

– Вы добираетесь по рекам? – оживший мертвец кивнул в сторону близкого Акчима.

– Нет, по дорогам. На машинах. Они тоже сделаны из железа. Вон видишь крытая повозка стоит? – кивнула женщина на «Маверик» Сомова. – Вот на таких!

– Всегда отвечай так, и наша клятва останется нерушимой, – похвалил ее нуар. – Теперь, Дамира, проводи меня в город. Хочу увидеть главное стойбище твоего племени.

Разумеется, в ответ на это требование можно было поупрямиться, но руководительница экспедиции решила, что чем дальше и быстрее увезет она странное существо, тем безопаснее будет для девушек, которые прячутся где-то поблизости.

Сон не сон, но вести себя она намеревалась разумно.

Хотя желание что-нибудь учудить, пользуясь свободой и безнаказанностью сновидения, у нее все же иногда появлялось.

Обычно, проваливаясь глубоко в объятия Морфея, она ощущала сны как настоящую реальность и вела себя соответственно. Догадаться, что ты спишь и все вокруг на самом деле мираж… Такое с ней случилось впервые.

– Хорошо, я отвезу. Одну минуту! – Дамира заглянула к себе в палатку и забрала портфель с документами и отчетами. На всякий случай, чтобы не потерялись. Забрала, разумеется, и телефон. Куда без него? Вышла, посмотрела на могучего Геракла, ожидавшего с деревянным мечом в руке свою спутницу, покачала головой: – Ты подумай, даже комары на него не садятся! Чистый каррарский мрамор! Знаешь, Шеньшун… Ты, понятное дело, красавчик… Но давай мы тебя все-таки оденем. Чтобы не сильно выделяться. Доценту Салохину ростом до тебя, конечно, далеко, но фигура у него широкая, футболки и штаны должны налезть.

Треники и футболка толстенького доцента и правда оказались восставшему мертвецу впору. Если не считать, что штанины едва закрывали колени, больше напоминая спортивные шорты, а футболка сидела так, словно вот-вот собиралась лопнуть, но никак не могла выбрать подходящего момента.

Сон становился все более и более забавным!

Дамира хмыкнула, открыла машину, нашарила в бардачке ключи, завела двигатель. Она уже почти совсем успокоилась, наблюдая за происходящей чертовщиной как бы со стороны, и теперь ей было даже любопытно, что же случится дальше.

Могучий нуар забрался в «Маверик» с правой стороны, и даже в просторном салоне джипа стало как бы душновато.

– Она двигается сама? – закрутил головой Шеньшун. – Как?

– Заводим, – повернула ключ Дамира, – выжимаем сцепление, включаем первую передачу, потом вторую, потом…

На этом, собственно, объяснение и закончилось. Узкая и извилистая дорожка, накатанная к лагерю археологов от лесовозного тракта, особо разгоняться не позволяла, а сам тракт выглядел еще хуже. Разбитая еще по весне огромными колесами тягачей, сырая дорога больше всего походила на штормовое море. И хотя мелкие уступы «Уралы» и КамАЗы успели сгладить, крупные бугры и ямы остались на своих местах до следующей распутицы. Разогнаться тут до скорости больше десяти-пятнадцати километров в час было невозможно, и потому тридцать верст пути до ближайшей деревни превращались в бесконечную муку.

После долгой утомительной тишины Дамира включила приемник, уже настроенный на местные станции. В салон полилась музыка. Нуар явно заинтересовался, смотря то на странное для него устройство, то на динамики на дверцах. Дамира подождала-подождала… и не выдержала:

– Ну и как, не хочешь спросить, что это такое?

– Приспособление для услаждения слуха, – невозмутимо ответил восставший из мертвых. – В мое время ничего похожего не было. Но красиво петь и играть на мешонре многие смертные умели. Хотя певчие птицы поют намного чище.

– А когда было твое время?

– Ты должна отвечать на вопросы, а не задавать их, смертная по имени Дамира, – ответил он. – Таков был уговор.

Женщина промолчала. Она была занята преодолением очередной глиняной волны, вытянувшейся наискосок от края и до края дороги. Сесть в здешней глухомани на брюхо ей совсем не улыбалось. Пусть даже не по-настоящему.

За первым гребнем последовал второй, третий, а потом – просто ухабы. Дамира перевела дух и спросила:

– Ты что-то сказал?

– Проехать верхом было бы проще, – усмехнулся воскресший.

Дамира обиделась и представила себе, как струсит существо из прошлого, когда она разгонится на шоссе километров до ста пятидесяти! Такое его точно должно будет напугать – дикаря из подземелья. Она даже улыбнулась, предвкушая, как тот, округлив от ужаса глаза, вцепится в дверную ручку и заскребет пальцами по пластику торпеды, и чуточку прибавила газу… чтобы тут же снова сбросить скорость. «Маверик» начал скакать, а не раскачиваться на ухабах, и его подвеску стоило поберечь.

Километр медленно проползал за километром, время растягивалось упругой резиной – и глава экспедиции вдруг ощутила потребность вовсе не духовную и интеллектуальную, а самую что ни на есть приземленную и физиологическую. Ведь с начала вскрытия могильника миновал уже не один час! И отвлекаться на пустяки времени у нее не было.

А против физиологии, как известно, не помогают даже самые чудесные грезы.

Еще несколько километров Дамира мужественно терпела, не желая покидать столь захватывающего сновидения, но вскоре поняла, что придется смириться. Как всегда – в самый интересный момент.

Она заерзала и попыталась открыть глаза. Однако тело и рассудок не подчинились, продолжая удерживать ее внутри дремоты. Дамира дернулась сильнее, остановилась, вышла из машины, сделала несколько резких движений.

Сон не отпускал.

– Вот проклятье… А-а-а-а!!! – закричала она изо всех сил, пытаясь пробиться в реальность из захвативших разум галлюцинаций, и снова безуспешно.

Дамира поймала на себе насмешливый взгляд мертвеца и, не в силах больше терпеть, отбежала от дороги и присела за густыми зарослями можжевельника, с ужасом представляя, что сейчас случится со спальным мешком и как она при пробуждении будет смотреть в глаза студентам после обрушившегося позора.

Однако ничего не произошло. Она не проснулась, она не ощутила никаких неудобств. Мир вокруг остался прежним: светлым и теплым, наполненным жужжанием шмелей и писком комаров, далекой перекличкой кукушек, запахом смолы и трав. Солнце припекало руки, знойный ветерок шевелил волосы. Мир оставался прежним: ярким, насыщенным, шумным и ароматным.

Реальным…

Начиная осознавать, что это вовсе не сон, Дамира почувствовала, как ее снова охватывает волна смертного ужаса.

Археологиня кинулась бежать, бежать со всех ног, бежать, бежать, бежать, пока сильные руки не подхватили ее и не вскинули ввысь, посадив на кривую ветку широкого разлапистого дуба.

– Куда ты собралась, смертная? – Восставший мертвец отступил, и она уже сама в страхе схватилась за ствол, пытаясь удержаться в неудобном месте.

– Кто ты?! – в отчаянии выкрикнула она. – Откуда ты взялся?!

– Я нуар, смертная, страж богов и твой повелитель, – спокойно повторил тот. – Вы рождаетесь несчитанными массами, а нас, каждого в отдельности, взращивает бог, заботясь о каждой мелочи с мига зачатия и до того мгновения, когда мы берем в руку меч. Поэтому нуары всегда быстрее, сильнее, умнее и выносливее любого из вас. Мы созданы для того, чтобы оберегать и защищать богов! Вы же выращены для простейших работ и никогда не сможете сравниться с нами ни в чем, кроме терпения и послушания. Смирись с этим и повинуйся! Тебе выпала великая честь стать моим проводником в этом странном мире.

– Это бред! Это невозможно! – замотала головой археологиня. – Я сошла с ума!

– Я понял, что твой рассудок не вынес увиденного, когда ты заговорила о том, что проснешься и я исчезну. Я дал тебе время успокоиться и осознать случившееся. Теперь ты начинаешь все понимать.

– Нет! Нет!

– Тогда прыгай.

– Этого не может быть! Это невозможно!

– Прыгай, и ты поймешь, чем отличается сон от реальности.

– Нет!

Не то чтобы Дамира сильно боялась спрыгнуть с двухметровой высоты, однако она все еще не верила в реальность того, что с ней происходит!

– Тогда оставайся сидеть здесь, покуда не высохнешь, словно осенний лист. Как управлять повозкой, я уже понял.

Мужчина развернулся и стал продираться через густой можжевельник.

– Постой! – забеспокоилась «спящая».

Оставаться одной в диком лесу, далеко от жилья ей совсем не улыбалось. Тем более что частые предупреждения местных жителей о непуганых медведях были вовсе не шуточными.

Сон – не сон?

Реальность – или бред?

Во сне прыгать безопасно. И она прыгнула, на миг ощутив невесомость, но почти сразу больно зашибла левую ступню о торчащий камень, потеряв равновесие и кувыркнувшись под можжевельник, и ободрала щеку о низкие игольчатые ветки.

Мужчина оказался рядом. Присел, опустившись на колено, склонил голову над ее лицом:

– Я нуар клана Ари, страж усыпальницы. Ты понимаешь меня, женщина?

– Ты меня убьешь? – спросила она.

– Нет, пока ты честно отвечаешь на мои вопросы.

– Ты меня изнасилуешь?

– Что? – не понял мужчина.

– Ты будешь меня мучить? Что ты собираешься со мной сделать? Зачем я тебе нужна?

– Я понял. Ты переносишь на меня нравы диких смертных. Нет, я не стану использовать тебя для утех! Ты рабыня, а я нуар. Боги запрещают смешивать кровь столь разных рас. Но я разрешу тебе встречаться с другими смертными. Теперь ответь, кто я такой?

– Ты нуар… – покорно прошептала Дамира. – Ты страж усыпальницы.

Прежнее бесшабашное веселье ушло, как пропал куда-то и страх. Внутри нее осталась только усталость. Она уже поняла, что пребывает в реальности, что все это происходит наяву. Но признала это лишь потому, что больше не смогла противостоять своим здравым смыслом происходящему вокруг безумию!

И восставший мертвец, похоже, это понял.

– Вставай! – он взял ее за руку и легко поднял. – Вези меня дальше.

Дамира покорно вернулась за руль, завела мотор и молча покатилась по дороге, переваливаясь с ухабины на ухаб.

Через полчаса джип перескочил бетонный мост и въехал в деревню из десятка темных бревенчатых изб, что стояли в окружении сараев, крытых рубероидом и шифером.

– Это и есть город? – спросил Шеньшун. – Ваше стойбище?

– Нет, это всего лишь небольшая деревня. Подожди, я сейчас вернусь…

Она притормозила возле пластиковой будки с ярко-синим телефоном, сняла трубку и набрала номер 112. Когда ответили, монотонным голосом сказала:

– Я хочу сообщить о совершенном убийстве. Убиты студенты зарегистрированной археологической экспедиции, работающей на реке Акчим, возле лесовозной дорогой за селением Мутиха. Убийца уехал с места преступления на автомобиле «Форд-Маверик» с московскими номерами. Двигается в сторону Соликамска.

– Кто вы? Представьтесь, пожалуйста!

Однако Дамира повесила трубку, вернулась за руль и спокойно поехала дальше.

– Что ты сделала? – спросил Шеньшун.

– Предупредила полицию об убийстве, которое ты совершил, – честно ответила женщина. – Я понимаю, ты не виноват: в тебя стреляли, и ты спасал свою жизнь. Но пусть в этом разбирается суд. Как и с моим кошмаром. Теперь все кончится. И очень скоро.

На берегу реки, на просторном лугу за деревней, ярким букетом рассыпались полтора десятка красных, синих и ярко-зеленых палаток, серых и оранжевых надувных лодок и каркасных байдарок. Люди собирались в путешествие, в сплав по одной из самых красивых рек мира.

Но это была уже какая-то совсем другая, альтернативная, вселенная…

От Мутихи до Красновишерска тоже тянулась грунтовка. Но уже облагороженная, отсыпанная щебнем и песком, и потому здесь можно было двигаться куда быстрее.

Через час джип въехал в город, медленно прокатился по залитым солнцем улицам. Ни одного полицейского среди млеющих от жары местных жителей Дамира не заметила, а специально искать не рискнула. Медленно и уныло она вывернула на прямую, как стрела, соликамскую трассу и вдавила педаль газа.

«Маверик» вздрогнул и, словно почуяв свободу, прыгнул вперед. Через полминуты стрелка легла на отметку «сто шестьдесят».

Шеньшун не запаниковал и за ручки хвататься не стал, однако на безупречном лице супергероя отразилось некоторое удивление. Женщина несколько раз ощутила на себе его внимательный взгляд и слегка улыбнулась: знай наших! В могиле такого не увидишь! Да и среди богов, наверное, тоже.

Просвистев таким образом по почти пустой трассе километров сорок, Дамира наконец-то увидела впереди спрятанную в тень сосен машину ДПС и с облегчением сбросила скорость.

Оба патрульных были с автоматами. Один, чуть выступив вперед, взмахнул полосатой палочкой, и водитель покорно придавила педаль тормоза, подруливая прямо к ним.

– Эти вот штуки у них в руках, они так же опасны, как те, что были в пещере? – насторожился мужчина.

– Намного опаснее! – злорадно ответила Дамира.

– Понятно, – кивнул воскресший, открывая дверцу.

– Документы на машину и права приготовьте, пожалуйста, – опустив жезл, попросил патрульный.

– Смертный, иди в лес! – сказал ему Шеньшун.

Полицейский молча повернулся, пересек дорогу и побрел в тайгу.

– И ты иди в лес, – сказал он второму.

И тот послушался. Но только направился по другую сторону дороги.

Шеньшун забрался обратно в машину.

– Поехали дальше.

Дамира растерянно тронулась в путь, но, проехав пару сотен метров, вжала педаль тормоза и повернулась к нему:

– Что это было?

– Они смертные – я нуар. Смертный не способен противостоять приказу нуара.

– Подожди, подожди, подожди… – схватилась за голову Дамира. – Ты мертвец, ты встал из могилы, и ты хочешь в город. Ты понимаешь мой язык, тебя понимают все вокруг, тебя слушаются полицейские… Что это за бред?! Что за идиотизм? В тебя стреляли медвежьей картечью, но ты все равно жив… Нет, черт с этим! Скажи одно: почему ты меня понимаешь?!

– Ты не должна задавать вопросы, ты должна отвечать на них.

– Хватит талдычить одно и то же, как попка-дурак! – взорвалась она. – Отвечай, когда тебя спрашивают!

– Ты дала мне клятву! И я заставлю тебя ее исполнить! – медленно поднял руку нуар.

– Да? Я что, обещала быть твоим извозчиком? – нервно расхохоталась Дамира. – Не пугай, я сегодня столько натерпелась, что мне уже плевать, даже если ты меня изнасилуешь и повесишь на этом дереве! Давай-давай, руби меня своей фанериной! И я все равно – слышишь! – все равно никогда не стану называть тебя господином, буйвол перекормленный!

– Ты ищешь моего гнева? – опустил руку Шеньшун.

– Гневайся, ископаемое! Или отвечай по-человечески, когда тебя спрашивают, или дальше пойдешь пешком вместе со своими клятвами!

– Вы совсем одичали, смертные, без хозяйской опеки и воспитания.

– Да уж какие есть! И если ты считаешь, что мы чем-то хуже тебя, можешь засунуть свое мнение Тутанхамону в ребра! – женщина выскочила из «Маверика», громко хлопнув дверцей, и зашагала по шоссе в сторону Красновишерска.

Вскоре позади послышалось шлепанье босых ног.

– Я помню, тебя зовут Дамира! – сказал ей в спину Шеньшун. – Твоя воля и храбрость достойны нуара. Я согласен отвечать на твои вопросы, если ты поклянешься помочь мне исполнить мой долг.

– Достал ты со своими клятвами! – обернулась к нему «смертная».

– Твоя клятва есть мое условие, – ответил нуар. – Я расскажу тебе о тайнах моего мира, если ты расскажешь мне о тайнах своего. Ты узнаешь, кто я, зачем живу, почему я первым встал из саркофага, почему ты понимаешь мою речь и чего я хочу добиться.