Александр Прозоров
Смертный страж – 1. Белый Волк
Варнак кивнул, заглянул в отделение для прав, для техталона, пошевелил пальцами три стольника, сунул все в карман:
– А каска?
– Вон, с подоконника возьми. Претензий нет? Распишись вот здесь. Все, спокойной ночи. Желаю больше к нам не попадать!
– Я и не рвался… – Руки́ Еремей протягивать не стал, вышел за дверь, сделал пару глубоких вдохов, наслаждаясь прохладой, и направился в просвет между домами, за которым виднелись уличные фонари.
Везли их в отделение минут десять. Значит, возвращаться назад придется не менее часа…
Ну да ему к длинным переходам не привыкать….
Однако уже минут через десять возле тротуара перед ним притормозила потрепанная «хонда», пассажирская дверца распахнулась, и наружу выглянул Игорь:
– Банзай, служивый! Меня тоже выпустили. Садись, чего ноги зря топтать? Нам все равно в одно место.
Связываться со странным мужиком Варнаку совсем не хотелось. Но еще меньше хотелось топать пешком еще два-три километра. Поэтому, немного поколебавшись, он кивнул:
– Спасибо, – и полез мимо бывшего десантника на заднее сиденье.
– И почему у нас никто никому на слово не верит, Рома? – удивился мужик и прихлебнул пиво из банки с какими-то черными иероглифами. – Они ведь, гады, меня мурыжили до тех пор, пока им паспортные данные из Кравотыни не подтвердили! А потом еще полчаса спрашивали, какого лешего я в Москве делаю? Воблу вялю! Нешто не понятно, что у нас в деревне рабочих мест всего два лесника, три рыбинспектора и один коровник. Вот в столице не пропадешь! Здесь для крепкого мужика завсегда славное дело найдется.
Варнак промолчал.
Сам он вернулся еще два месяца назад, но занятия по душе так и не выбрал.
– Смотрите, пожарные! – притормозил в десяти шагах от коричнево-красного ЗИЛа водитель. – Шланги сворачивают. Никак, горело что?
– Чему тут гореть? Асфальт да столбы кругом! – Игорь опрокинул банку над раскрытым ртом, выливая в горло последние капли, смял тонкую жестянку, кинул в окно, сунул руку в карман, вытянул какую-то денежку, отдал водителю и полез наружу.
– Чего мусоришь? – упрекнул его Варнак, выбираясь следом.
– Банка денег стоит, подберут, – невозмутимо ответил десантник и сплюнул. – Вот козлы! Попадутся еще, руки повыдергиваю и в задницу воткну.
– Чего там? – Еремей обогнул мужика и тут же почувствовал, как по спине прокатилась холодная волна ненависти, перемешанной с тоской и безнадежностью.
Вместо его только что чисто вымытого «Восхода», благополучно пережившего в дедовском гараже всю его службу, у столба лежала сальная головешка, местами покрытая пеной, местами выпирающая черными боками. От бывших покрышек во все стороны торчали стальные волосы корда, колеса покорежились, бардачки и сиденья исчезли вовсе, оставив только ребра каркаса.
– Вот, с-суки… То-то полицаи с меня расписку взяли, что у меня тут знакомых нет! Не хотели криминалом статистику портить.
Пожарный ЗИЛ пыхнул сизым дымком, низко зарычал, развернулся через дорогу и укатил куда-то к Клязьминской улице. На парковке перед универсамом сразу стало пустынно. На дверях кафе тоже висел неправдоподобно большой тяжелый амбарный замок, заметный всем еще издалека. Видимо, чтобы зря не стучали.
– Жалко твою технику, служивый! – кашлянул Игорь. – С этими подонками всегда так. Коли с тобой справиться не в силах, так на том, кто слабее, зло сорвут. Или на том, что отбиваться не способно. Новый мотик был?
– Лет тридцать уже. От дядьки достался, царство ему небесное, – подошел ближе к обгорелому железному скелету Варнак. – Я еще в школе был, в девятом классе.
Судя по тому, что столб закоптился метра на два в высоту, «Восход» горел жарко. Наверное, мстители не просто срезали бензошланг и дали натечь топливу, а набрали его в какую-то емкость и щедро полили мотоцикл сверху, дали бензину слегка впитаться в поролон, попасть в ящички для инструмента и только потом кинули спичку.
– Ублюдки! Резать их нужно всех сразу, никого не отпускать! – сжал кулаки Еремей. – Чтобы ни свидетелей не оставалось, ни крыс!
– Тут моя вина тоже есть, – положил ему руку на плечо десантник. – Ты же из-за меня в это ввязался? Знаешь что… Давай сейчас ко мне смотаемся и попытаемся чего-нибудь придумать. Ты ведь теперь все равно без колес, правильно? Так что поехали! Нервы подлечишь, заодно посмотришь, какая служебная жилплощадь нашему брату положена. Идем, не смотри на него. Все равно теперь ничего уже не изменить.
– Столько лет! Ублюдки, – никак не мог прийти в себя Варнак.
Всего пару часов назад он был свободным человеком, который способен с ветерком помчаться в любое время в любую сторону света! А теперь что? Метро, трамвай, троллейбус? За город – только на электричке. Девчонку знакомую не прокатить, самому на рыбалку к глухому озерцу не уехать. И за что? За то, что не дал человека зарезать?
– Ничего. Бог даст, мы с ними еще свидимся, – словно подслушал потаенные мысли Игорь. – Поехали! Поехали-поехали, служивый… У меня дома маненько есть. Взбодришься, чтобы не так тоскливо было. Давай!
Чуть не силой Игорь повел его за собой, достал из кармана телефон, что-то нажал. Громко хмыкнул:
– Оказывается, наш таксист еще никуда и не уехал! Пойдем к нему.
Забравшись в знакомую «хонду», Игорь наклонился вперед:
– В начало улицы Удальцова, дом четыре! – Приоткрыл дверцу: – Ну давай, Рома, садись. Хватит кочевряжиться, как красна девица. Я тебя не съем!
Четвертым домом оказалась длиннющая панельная девятиэтажка, что вытянулась вдоль тихой полуночной улицы, накрытой, словно сетью, тонкими ветвями деревьев, на которых только-только начали набухать почки. Двери на лестницы были почему-то сделаны не с улицы, а со стороны обширного пустыря, лишь кое-где поросшего кустами.
– Вон, рыжий «Паджеро» видишь? – указал Игорь на высокий джип цвета застарелой ржавчины. – Нашего клиента машина.
– Твоего, – мимоходом поправил его Еремей.
– Какая разница? – легко отказался от намека десантник и свернул ко второй парадной, на ходу вынимая из кармана ключ. – Пешком поднимемся, ты не против? Гляну, как он там.
– Какой этаж?
– Девятый, – ухмыльнулся его новый знакомый. – Все отказываются.
– Легко! – фыркнул Варнак. – Ты бы по горам со мной побегал, глупых вопросов бы не задавал. Мне этот девятый этаж как тебе до лифта дойти.
– Я, кстати, ему в машину маячок поставил. Когда зажигание включается, начинает работать, – десантник пропустил Еремея вперед и тихо прикрыл дверь подъезда. – И нагнать всегда можно, если отстал. Нам сперва на четвертый.
Квартиру охраняемого чинуши закрывала железная дверь, выкрашенная под красную вишню с якобы выжженным ромбом вокруг выпуклого глазка.
– У меня там камера стоит, – указал куда-то в стык стены и потолка Игорь. – И еще одна внутри, сразу за дверью. Дальше лазить не стал, мало ли чего? Дело-то молодое, чего мне за ним подглядывать? Девица его навещает, ладная. Грудастенькая такая, рыжая, в цвет машины. Сам бы с похожей покувыркался, да работать надо.
– А сейчас за ним кто смотрит? – кивнул на дверь Варнак.
– Никто, – зевнул десантник, подмигнул в невидимую камеру и двинулся дальше вверх по лестнице. – Одному совсем неудобно. Сигнализация на двери есть, камеры на ресивер все пишут, но один фиг неудобно. Я ведь не робот, сутки напролет сычом у экрана сидеть! У меня свои дела бывают, отлучиться иногда нужно. В магазин там за продуктами али еще куда. Иногда надо бы и квартиру покараулить, пусть и пустую, и его самого, а как одному? С тобой на пару куда проще работать получится!
Еремей мотнул головой, снова отрицая свое согласие, но вслух сказал о том, что его удивило:
– Как же ты клиента совсем одного бросил?
– Сегодня вроде ничего случиться не должно, – не оглядываясь, ответил бывший десантник. – Еще два дня должно быть спокойно. Так что можно иногда и дух перевести. А бывает, что и спать некогда. О, уже восьмой этаж! Последний рывок…
Он звякнул ключами, неожиданно перешел на бег, а когда Варнак его догнал, Игорь уже открывал дверь.
– Заходи! – в небольшой прихожей включился свет. – Ванная справа, комнаты слева, кухня прямо. Проходи, осматривайся. Сосиски будешь? Кроме них, у меня в холодильнике только кофе и пельмени.
– Не откажусь. А зачем там кофе держать?
– А почему бы и нет? – с кухни послышался шум воды. – Холодильник ведь все равно пустой!
– Логично, – хмыкнул Варнак и свернул налево.
Проходная комната выглядела весьма аскетично. Вместо люстры из потолка торчали крюк и кусок проволоки, свет давали два торшера по сторонам разложенного дивана, у противоположной стены на широком комоде стоял телевизор, а рядом с ним – небольшой монитор, на котором попеременно была видна то пустая лестничная площадка, то пустой коридор, посередине которого стояли черные ботинки.
А может, и не черные – просто картинка была нецветной.
Еще у окна имелся журнальный столик. В одном углу стопкой лежали пять тетрадей, в другом гордо стояла пустая консервная банка с торчащей из нее вилкой.
– Верю, – тихо признал Еремей. – Так не живут. Типичная дежурка.
Он пересек комнату, толкнул вторую дверь, и увидел застеленный матрацами пол, шведскую стенку в углу и качающуюся перед ней тяжелую боксерскую грушу.
– Три часа в день, – громко сообщил сзади Игорь.
– Что «три часа»? – не понял Варнак.
– Занимаюсь минимум три часа. Знаешь, чем отличается вольный человек от вояки, служивый?
– Чем?
– Тем, что вам все приходилось делать из-под палки, дабы начальство не ругалось. А вольный человек вынужден лупить себя палкой сам! Только зазевайся – и тебя уже съели.
– Плевать мне было на начальство, – огрызнулся Варнак. – Мне служба нравилась. И тренировался я для души.
– Устав, рабочее место, расписание, графики, отчеты, стоящие над душой командиры, – перечислил бывший десантник. – Можно подумать, я сам в твоей шкуре не бывал. А знаешь, как трудно гонять себя до седьмого пота, когда хочется спать, пива и на диван перед телевизором? Когда понимаешь, что никто тебя не отругает и даже не осудит, хоть ты весь день пластом лежи? Когда про старания твои никто не узнает, не оценит тебя и не похвалит? В сто раз проще вместе с ротой с рампы высыпаться, чем одному вкалывать, как бешеному ишаку! Ну что, по рюмашке или по тонику?
– По тонику, – решил Еремей.
– Вот и я чего-то перегорел. Какой смысл водкой нажираться, коли все равно сейчас спать ляжем? Ни подурить, ни кайфа словить. В другой раз нажремся! Тут такое дело, Рома. Диван, как видишь, один. Придется тебе сегодня на матах переночевать. Завтра второй диван купим, будешь нормально спать.
– Не собираюсь я тут спать! – возмутился Варнак. – Сегодня просто деваться некуда. А завтра наши дорожки разойдутся.
– Да я не заставляю, служивый! – пожал плечами Игорь. – Однако здесь куда удобнее. Всегда рядом с клиентом. Чуть сигнализация сработает – сразу рядом можно оказаться. Ну и вообще приглядывать. Нас же здесь не батальон – друг друга три раза в день менять! Приходится на месте обживаться… – он вышел на кухню и вскоре вернулся с двумя алюминиевыми банками. Одну протянул гостю, вторую открыл с громким хлопком, тут же присосался к дыхнувшему белым облачком отверстию. Выпив не меньше половины, он перевел дух. – Хорошо! Кстати, сколько лет твоему аппарату было?
– Говорил же, тридцать лет мотоциклу…
– Достойный дедушка! – Игорь поставил свою банку между телевизором и монитором, отодвинул верхний ящик комода, достал пачку тысячерублевок в банковской упаковке, надорвал рубашку, немного отсчитал, переложил в карман, остальную стопку выложил на журнальный столик. – Семьдесят пять тысяч. Аванс за первый месяц. Купишь себе другой аппарат. И тебе на душе приятно будет, и для дела полезно.
– Я же сказал, – вздохнул Еремей, – не стану я этим делом заниматься.
– Утро вечера мудренее, Рома. – Хозяин невозмутимо положил рядом с деньгами связку ключей. – Это твои. От дома и квартиры.
– Мне этого не нужно! Да и «Восход» мой ныне даже тысячи не стоит. Старье. Память о дяде, и больше ничего.
– Что ты все время одно и то же долдонишь? – Игорь снова взялся за банку. – Я тебя что, уговариваю? Вот твой временный дом, коли согласишься. Вот твоя зарплата. Что делать, ты понял. Подумай, до завтра время есть. В крайнем случае, можешь взять испытательный срок. Первый месяц отработаешь, потом решишь. Ну и я на тебя посмотрю. А теперь идем сосиски есть, пока не выкипели. Раздавим еще по баночке, и спать.
Через полчаса Варнак, закинув руки за голову, лежал под боксерской грушей на поролоновом матрасе.
Бывший десантник выдал гостю чистую простыню и какое-то покрывало. Однако спецназовцу, не раз ночевавшему вообще на сырой земле, а то и на мерзлых камнях, под дождем, в промозглом тумане, подобные условия спартанскими отнюдь не казались. Скорее, наоборот. Вот только…
«Вот только больно гладко все получается, – опять мелькнуло у него в голове. – Жить негде – жилье предлагают. Работы нет – работу. Профессии – так нужно от меня именно то, что я и так получше многих умею. Все слишком хорошо, чтобы быть правдой! Подвох… Наверняка где-то есть какой-то хитрый подвох…»
Но подвоха выявить никак не удавалось, и мысли невольно сползали к тому, что он теперь сможет не только маму и сестренку от своего присутствия избавить в и без того тесной комнате, но и помочь им деньгами. Все же семьдесят пять тысяч рублей – это не лейтенантские копейки… Которых он, к тому же, больше не имеет.
Семьдесят пять тысяч… Нормальная квартира… Нормальная служба… Нормальная жизнь…
Варнак и не заметил, когда мысли сменились сном. Просто по ушам вдруг ударил щелчок дверного замка – он вскочил и понял, что настало утро.
Хозяин ушел, не удосужившись ни попрощаться, ни что-либо пояснить, ни оставить записку. Еремей побродил по квартире, открыл холодильник, наполовину заполненный пивом и тоником. Ничего удивительного, что кофе находилось здесь же, вместе с прочими напитками.
Еда отсутствовала как класс.
– Дежурка! – захлопнул дверцу Варнак. – Жратву все приносят только на одну смену. Прямо как в армейский караул попал!
Он вернулся в комнату, поискал пульт от телевизора, но не нашел. Остановился возле стола, на котором все еще ждали его решения стопка денег и связка ключей.
– Ведь не боится, засранец, что заберу деньги и сбегу куда подальше! – поморщился Еремей. – А может, он и прав? Лучше один раз полтораста «штук» потерять, чем потом опасаться, что напарника перекупят какие-нибудь свиньи…
Избавить родных женщин от постоянного присутствия уже взрослого, успевшего обрести свои привычки мужика, от которого никуда не уединиться; в присутствии которого ни парня привести, ни дурацких сериалов посмотреть, ни в подушку о своем поплакать… Подкинуть им деньжат, чтобы не так грустно было… Самому хоть как-то приподняться, приодеться, жирок накопить… Вернуть себе колеса, без которых сразу чувствуешь себя ущербным существом. Червяком, еле-еле ползающим по миру.
На мониторе сменилась картинка, он увидел трех хануриков, затеявших перекур перед знакомой дверью.
– В конце концов, – выдохнул Варнак, – через месяц я могу все это бросить и найти себе другое занятие!
Еремей сгреб со стола ключи, пачку столь любимых человеками «фантиков», решительно вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь, стремительно сбежал по лестнице до четвертого этажа, притормозил и рыкнул на «курилок»:
– Ну-ка, поджигатели, хабарики в карман и пошли вон отсюда!
– Твое какое дело, дятел? – недружелюбно отозвался один – коротко стриженный, конопатый, в ботинках с высокой шнуровкой. И демонстративно затянулся цигаркой.
– Мое?
Варнак качнулся вниз вдоль перил, сцапал его за шкирку и резко согнул руку, приподнимая и сдергивая вдоль пролета.
Грубиян сдавленно хрюкнул и скатился по ступенькам, гулко врезавшись головой в стену.
– Еще вопросы есть?
Ханурики тут же побежали вниз. Задержался лишь первый, погрозив с третьего этажа кулаком:
– Мы еще увидимся, козел!
– Не советую! – покачал головой Варнак. – Полотенцем бриться заставлю!
Хотя московская шантрапа могла и не знать, как можно использовать в воспитательных целях обычное вафельное полотенце…
* * *
– …После чего объект Вепс стал проживать в квартире подозреваемого постоянно, – закончил читать короткий отчет его гость и спрятал бумажку обратно в папку. – Псевдоним Вепс, как понимаешь, присвоен тебе, Еремей. Ну-с, теперь я готов выслушать твою версию событий!
Сергей Широков заученно улыбнулся и откинулся было назад, забыв, что сидит на больничном табурете. На миг на его лице мелькнул испуг, однако в последний момент равновесие удержать удалось, и улыбка вернулась на лицо гостя.
– Случайное знакомство! – еще более лаконично, нежели бумажка, сообщил Варнак. – Пообщались в камере, признали друг в друге приличных людей. Разве же другие в КПЗ попадают? Погостевал немного у знакомого. У меня, Сергей Васильевич, с жильем была проблема. Вот и напрашиваюсь пожить, к кому только получается. А в чем Игорь подозревается? Кого-нибудь ограбил или обокрал?
– Не совсем, – поморщился фээсбэшник. – На тот момент он подозревался только в подготовке убийства.
– Убийства кого?
– Белокотова Константина Викторовича, ведущего специалиста НИИ материаловедения и энергетики.
– Кота?! – поперхнулся смехом Варнак, и грудь мгновенно отозвалась острой болью. – У-у-у, не смешите меня больше!
– Разве я сказал что-то смешное? – вскинул брови Широков.
– Игорь? Хотел убить гражданина Белокотова? Полный бред!
* * *
Апрель 2011
Неожиданные, легко доставшиеся деньги немного вскружили голову отставника, и вместо простенького и недорогого маломощного мотоцикла он купил один из трех оказавшихся на рынке «Уралов» – двенадцатилетний «Урал Соло» с высоким ветровым стеклом. Мотоциклы ведь возраста не боятся. Это не машины, гнить нечему. Рама и мотор – вот и вся их конструкция! Двигатель, на взгляд Варнака, тянул отлично, на все сорок пять лошадиных сил. Сизого дыма, показывающего износ колец, не наблюдалось, мотор заводился с одного кика, тарахтел ровно, показывая хорошую регулировку и карбюраторов, и зажигания.
На первое время Варнак взял с владельца доверенность, после чего помчался домой, наслаждаясь оказавшейся в руках мощью: «Урал» летел под полторы сотни, со свистом проскакивая между колоннами машин, уверенно держал дорогу и низко, солидно рычал.
Куда там малолитражным, воющим от натуги таракашкам! В «Урале» чувствовалась сила, настоящая неодолимая мощь! И все удовольствие – всего лишь пятьдесят тысяч рублей! Чуть больше половины от содержимого его кошелька.
Впервые в жизни Еремей почувствовал себя полноценным, уверенным в себе человеком! Не экономить каждую копейку, высчитывая дни до зарплаты, а брать именно то, что нравится, и не бояться остаться потом голодным на целый месяц.
Из оставшихся денег половину он отвез матери – пусть тоже немного дух переведет. Потом слетал к Аркаше на дачу в Жуковку – теперь это получилось именно слетать, а не тарахтеть больше часа по запруженному шоссе – и к восьми вечера уже позвонил в дверь квартиры на девятом этаже.
– Игорь? Это я!
– У тебя же ключ есть? – без всякого удивления встретил его бывший десантник.
– Мало ли чего. Может, ты голый.
– Ну да. Занимаюсь любовью с телевизором, – посторонился бывший десантник. Теперь получалось – работодатель. – Ты православный?
– Наверное, – пожал плечами Еремей.
– Крещеный? Крест носишь?
– Нет.
– Зря. Полезная очень вещь эти нательные крестики!
– Я считаю, – снимая кроссовки, ответил Варнак, – если веры нет, нечего и таскать. Это же не просто безделушка!
– Правильно считаешь… – Игорь отправился на кухню и почти сразу вернулся, стряхивая землю с похожего на мотоциклетное колесо амулетика из темного металла в виде круга, к которому из центра тянулись лучики, подломленные в самом конце. – Вот, будешь носить на шее. В ванной, после того как побреешься или помоешься, всегда зеркало тряпкой закрывай, она там на крючках подвешена. В туалете всегда опускай крышку. У входных дверей под ковриком у порога спрятана ветка рябины, ее не трогай. На подоконниках лежит по ветке полыни, тоже не выброси.
– Зачем все это? – не понял Варнак.
– Затем, что тебе за это платят.
– Я думал, мне платят за охрану чиновника.
– В армии тебе тоже говорили, что платят за защиту Родины. Но при этом требовали и форму носить, и честь отдавать, и стричься по уставу. Ну и так далее… Так вот амулет – это твоя форма. А полынь, рябина, тряпки на зеркалах – это устав. Коли задержишься здесь, потом поймешь, что к чему. Не задержишься – тогда и знать тебе не надо. Перекусить ничего не купил?
– В голову не пришло…
– Тогда тоник в холодильнике бери и хлеб, коли есть хочешь, и усаживайся. Сейчас футбол начнется.
– А когда мне приступать, чего делать?
– Ты про клиента? Так сегодня он уже спит, если не ошибаюсь. Не слышно и не видно. Ты мотоцикл купил? Ну так завтра оформляй, а в среду за нашим чинушей покатаешься. Посмотришь, попривыкнешь. Работа простая: не дать его грохнуть, избить или ограбить. В общем, защищать. Подвохов, Рома, нет! На что тебя нанимали, то самое делать и придется.
– Странно все это… – Пить Варнаку не хотелось, и он просто сел на диван рядом с Игорем. – Полтораста штукарей только за то, чтобы я ездил за одним человеком?
– Не просто ездил, – поправил его «начальник». – На нашего парня наложено проклятие. Поэтому с ним постоянно случаются всякие неприятности. Работать, Рома, придется на совесть! Впрочем, через пару дней сам убедишься. Увидим, на что ты в реале годишься.
Игорь ошибся всего на день. Ибо среда прошла совершенно без происшествий. В среду Варнак без особых проблем прокатился за ржавым «Паджеро» до Большой Ордынки, весь день слонялся там из конца в конец, изучая витрины и меню ресторанов. Однако приемник в кармане, настроенный на автомобильный маячок, все не пищал и не пищал. Утомившись бродить, Еремей засел в ресторанчике и выпил там четыре чашки кофе с восемью пирожками, пока наконец чиновник не наработался. В семь часов вечера он притащился вслед за медлительным джипом обратно на улицу Удальцова.
Четверг оказался намного более длинным: клиент после работы отправился в ресторан и исчез за массивными дубовыми дверьми, которые охраняли сразу двое молодых плечистых швейцаров. Еремей долго и мучительно размышлял, идти ему следом или ждать снаружи.
Решил подождать: не рискнул ломиться в явно престижное заведение в потрепанной курке и с облезлой битой каской.
Швейцаров бы он, разумеется, раскидал. Но нужно ли прорываться такой ценой? Шум, гам, скандал, полиция…
– Придется еще и одежду новую покупать, – сделал Варнак печальный вывод. – Этак от аванса и вовсе ничего не останется!
Около полуночи его чинуша выбрался на воздух вместе с лысым боровом, узким в плечах и широким в бедрах. На фоне товарища клиент – слегка упитанный, лопоухий и стриженный под горшок – казался настоящим Аполлоном.
Парочка забралась в «Паджеро» и покатила в сторону Каширского шоссе. Еремей, мчась следом на удалении в полторы сотни метров, начал уже преисполняться презрением к выбору подопечного, но чиновник всего лишь высадил борова на углу Шипиловского проспекта, развернулся и отправился домой.
Варнак теперь отстал еще больше, чтобы не мозолить человеку глаза на полупустых улицах. Мотоциклов в Москве ведь не так много. Если один из них постоянно торчит позади, его трудно не заметить. Поэтому на улицу Удальцова новоявленный охранник вывернул лишь тогда, когда джип уже закатывался во двор. Еще несколько минут ушло, чтобы припарковать «Урал» возле столба и надежно прихватить его цепочкой, продетой через спицы обоих колес.
Когда же Варнак направился к парадной, то увидел, что его клиента уже обступают четверо парней, издалека в сумерках похожих на темно-коричневые тени.
– Вот проклятье! – Еремей ускорил шаг, пряча ключи в карман и перехватывая шлем за нижнюю дугу.
– Пары сигарет жалко хорошим соседям?
Кто из гопников вел вкрадчивые разговоры, Варнак не понял. Двое в свитерах стояли к нему спиной. Еще один, в брезентовой ветровке, – боком. Между скамейкой и чинушей, отрезая жертву от двери парадной, занял позицию четвертый, с тонкими усиками, весь в черном.
– Ну, тогда купи клумбу. Хорошая клумба, бетонная!
– Позвольте пройти? – Еремей перевел дух и попытался протиснуться между гопниками в свитерах.
Те и правда слегка раздвинулись, от неожиданности не успев ничего отчебучить.
– Спасибо…
Оказавшись между противниками, Варнак со всего размаха ударил левого гопника шлемом в лицо, тут же двинул руку назад, вгоняя локоть в нос второго, сделал шаг вперед, взмахнул ногой.
Парень в куртке, открывший было рот, сказать ничего не успел – согнулся от удара в пах и, хватая воздух, на полусогнутых побрел к скамеечке.
Варнак перебросил шлем в левую руку, правой резко рубанул назад, вметелив самому первому противнику ребром ладони по горлу. Ведь тот практически не пострадал – просто растерялся на секунду от неожиданного удара.
Гопник с разбитым носом хрипел, потеряв всю самоуверенность, прижимал ладони к лицу и то и дело взглядывал на окровавленные ладони. Однако Варнак все равно добил его носком левой ноги в солнечное сплетение. Это было на уровне рефлекса: не оставлять врага за спиной.
– Три секунды, – удовлетворенно прошептал бывший спецназовец.
– Ах ты, с-сука! – тонкоусый паренек только теперь осознал происходящее, дернул откуда-то из-за спины нож, кинулся в атаку. – Всех порежу!
Варнак обыденно поймал лезвие в шлем, качнулся вперед и встретил храбреца прямым в челюсть.
Тот клацнул зубами, голова пошла назад, ноги, продолжая движение, взметнулись в воздух, и бедолага плашмя грохнулся на спину. Застонал, ошалело хлопая глазами.
– Набегался? – усмехнулся Еремей, наклонился, забрал у него из руки нож, покрутил перед глазами. Удивленно вскинул брови. – Странная, однако, конструкция!
Широкое, чуть изогнутое вороненое лезвие в две ладони длиной, с острым кончиком и зазубринами на обратной стороне, замотанная черной изолентой рукоять, перед которой шли приваренные одна к другой четыре ржавые водопроводные гайки. Варнак попытался взять орудие в руку. Под гайки пальцы не пролезли, а вот в отверстия вошли в самый раз. Несмотря на уродливый внешний вид, в руке нож держался плотно и удобно.
– Это… – кашлянул за спиной клиент. – Вы… Спасибо.
– Не за что, – пожал плечами Еремей. – Мы же соседи! Должны выручать друг друга.
– Да, конечно, – кивнул чиновник. – Если что…
Он опять кашлянул и пошел к парадной.
– Ну ты, сука… – наконец смог заговорить тот, что получил удар между ног. – Мы же тебя…
– Так я здесь. Жду, – развел руками Варнак. – Есть желание поквитаться?
– Чтоб ты сдох, урод! – Парень, полусогнувшись, побрел вдоль припаркованных машин. Трое его товарищей продолжали елозить по асфальту, не делая попыток подняться.
– Я боялся, ты их совсем завалишь, – послышался из-за потрепанной темно-зеленой «ауди» знакомый голос. – Но раз обошлось, будем считать испытание зачтенным.
– Игорь? Так это была проверка?
– Это была работа, – выбрался на свет бывший десантник. – Не мог же я клиента без подстраховки с новичком оставить!
– Мальчишки твои?
– Нет.
– Подожди, – мотнул головой Варнак. – Тогда откуда ты узнал, что они здесь окажутся, что страховка нужна?
– Расскажу. Все расскажу, Рома! – обнял его Игорь за плечи. – Только не сразу. У тебя еще допуска нет. Помнишь про уровни секретности? У тебя пока что нулевой. Идем, я на ужин мороженого купил. А то все пельмени да пельмени! Ножик, смотрю, весьма забавный… Нож-кастет! Хорошая штука, если надо с кем-то серьезно разобраться. Только громоздкая, в кармане не поносишь.
– Ерунда, – перешагнул через тонкоусого Варнак. – Что-нибудь придумаю.
Странный клинок ему определенно начинал нравиться. Словно специально по руке был сделан. Пальцы закрыты, хороший упор, в ладони не провернется. Мастер заботился не о красоте, а именно об удобстве этого оружия. Настоящая вещь. Нормальный мужчина с такой игрушкой не расстанется ни за что и никогда.
* * *
– По-одо-озре-эва-аемый… – растягивая буквы, произнес фээсбэшник, перелистывая пальчиками шуршащие и пахнущие сухой щепой бумажки из папки. – Ага, вот она! Аналитическая сводка. «Подозреваемый установил видеокамеры на лестничную площадку перед квартирой охраняемого объекта и в его прихожую, выведя защищенную линию к себе в квартиру, регулярно вел слежку за объектом «Батарейка», следуя за ним на некотором расстоянии пешком или на наемной машине, что доказывает его явственный интерес к объекту. Семь дней назад…», – Широков запнулся, поднял взгляд и уточнил: – За семь дней до написания сводки. Так во-от… «Семь дней назад подозреваемый установил контакт с гражданином Еремеем Варнаком, ныне безработным, бывшим сотрудником частей специального назначения, имеющим боевой опыт и лично уничтожившим некоторое количество живой силы противника, а также подозреваемым в незаконных действиях, связанных с серийными убийствами. Дело против него закрыто за недостатком улик, однако из рядов ВС России гражданин Варнак был уволен в запас. После встречи с подозреваемым гражданин Варнак приобрел себе новый мотоцикл, одежду, передал своей матери некоторую сумму денежных средств и начал слежку за объектом «Батарейка», выясняя маршруты его движения. Из вышеизложенного можно сделать вывод, что подозреваемый полностью подготовил план устранения охраняемого объекта и нанял специалиста. В связи с чем рекомендую принять в разработку гражданина Варнака как основного возможного исполнителя…»
Пальцы гостя разжали бумажку, и она скользнула в папку ко всем прочим.
– Вот так ты и стал объектом «Вепс» в оперативной документации, Еремей… Ну что, приятель, можешь пояснить, откуда у тебя внезапно появились деньги на столь серьезные покупки, и с какой целью ты постоянно следовал за Батарейкой?
* * *
Апрель 2011
– У нашего чинуши, по прогнозу, два трудных дня и завтра днем большая бяка в дороге. Поскольку до июня я за старшего, Рома, отдуваться придется тебе. Собирайся, клиент выезжает примерно через четверть часа!
– Почему до июня? – глянул на часы Варнак.
– Есть планы на отпуск. Ты же не думаешь, что я тут, как на цепи, неотлучно сидеть собираюсь? Коли сойдемся характерами, за меня на месяцок-другой останешься. Не сойдемся – значит, не судьба. Ты за месяц аванс получил? Вот до следующей получки, думаю, и разберемся с этим вопросом.
– А что у нас за начальство? Кащей Бессмертный?
– Закрытая информация, – подмигнул ему Игорь. – Всего три дня на службе, а уже все и вся прознать хочешь! Ничего не скажу. Кстати, пять минут прошло.
– Ч-черт… – Варнак быстрым шагом оказался в ванной, ополоснулся до пояса, наскоро вытерся, влез в бадлон, джинсы, куртку, схватил с вешалки каску. Уже через семь минут, перепрыгивая по целому пролету, помчался вниз по лестнице.
