bannerbannerbanner
Сирийский армагеддон. ИГИЛ, нефть, Россия. Битва за Восток

Александр Проханов
Сирийский армагеддон. ИГИЛ, нефть, Россия. Битва за Восток

Полная версия

У нас сейчас постоянно обсуждается вопрос: с кем из исламских государств можно сотрудничать? Кому мы можем доверить обучение исламских мулл? Кто-то уже договорился до того, что мы вообще создадим собственные ВУЗы исламские – это абсурд. Нужно знать исламский мир: если тут будет стоять мечеть, где будет имам, выпускник Аль-Азхара, а здесь, к примеру, казанского чего-то там, – то верующие будут идти к выпускнику Аль-Азхара, а не к выпускнику Казани. Даже в Советском Союзе, где было атеистическое государство и правила КПСС, мы будущих мулл отправляли учиться за рубеж. Сегодня учиться за границу едут все, кому не лень, и многие из них попадают к радикальным исламистам и потом возвращаются боевиками. Слушайте, может, хватит нашим посольствам бездельничать? Может, давно пора договориться с египтянами, что гражданин России не может учиться в том же каирском Аль-Азхаре без специальной договоренности и без специальной путёвки, а все остальные депортируются? Те же, кто там учится, как во времена Советского Союза, обеспечиваются общежитием за счёт посольства, обеспечиваются стипендией и т. д. И когда они возвращаются, им говорят: а вот теперь тебе – самая хорошая мечеть. В том же Алжире более двадцати лет шла гражданская война. И что сделал Бутефлика, чтобы остановить радикалов? Он просто призвал из Аль-Азхара самых толковых умеренных богословов и направил их преподавать в ВУЗы Алжира, дал им лучшие мечети. Почему нам не повторить? Но ничего не делается. По принципу: день прошёл – и, слава Богу.

Александр Нагорный,

политолог, исполнительный секретарь Изборского клуба:

Я выскажу своё скромное мнение, что явление ИГИЛ, в общем-то, родилось само и сформировалось само. И связано это, прежде всего, с крушением красной идеологии. Здесь уже говорилось относительно офицеров иракской армии, стоявших у истоков Исламского Государства. Когда красная идеология была зачищена, то социальная эгалитарная схема, которая глубоко сидит в арабских головах, стала искать себе другую форму. И это и создало те социально-экономические, психологические и прочие условия, которые и привели к созданию этого движения. И, хотим мы этого или нет, это революционное движение будет развиваться либо в формах ИГИЛа, либо ещё в каких-то формах. Конечно, американцы пытаются использовать эту ситуацию. И у меня такое впечатление, что развитие этого движения может принимать самые парадоксальные формы, но в значительной степени это будет связано с социальным и экономическим положением, которое существует на Ближнем Востоке.

Сергей Глазьев,

экономист, академик РАН, советник президента РФ по вопросам региональной экономической интеграции, член Изборского клуба:

Я пытаюсь разобраться. К примеру, на Украине мы видим нацистов, которые там всегда были, но долгое время находились в подавленном состоянии. И мы точно знаем, почему они вдруг ожили, мы знаем, как американцы реанимировали этих наследников Бандеры и Шухевича весь советский период, мы знаем, как они десантировали на Украину их агентов. То есть, мы знаем роль американцев в событиях на Украине, знаем практически персонально. Мы знаем роль американцев на Кавказе, когда шла Чеченская война. Если Большой Восток сейчас – зона американской ответственности, то как там мог сам по себе возникнуть ИГИЛ? Ирак – это зона, оккупированная американцами. Афганистан – тоже под контролем американцев, половина Сирии под их контролем. Они сформировали антисирийскую коалицию, которая породила, собственно говоря, этот ИГИЛ, насколько я понимаю. А следов американцев, получается, тут нет? Они сами по себе, а ИГИЛ сам по себе? Роль американцев – вот что меня волнует больше всего в данном вопросе. Значит, если американцы создавали вместе с союзниками из суннитских кругов ИГИЛ, то почти наверняка оно напичкано их агентурой. Так же они и Гитлером манипулировали в своё время, но отличие заключается в том, что у Гитлера была военно-промышленная база, которая была создана с помощью американцев и позволяла нацистскому режиму производить военную технику. У ИГИЛ такой базы нет, оружие им поставляется в обмен на нефть через целую сеть посредников, подконтрольных США финансово. У ИГИЛ нет производства военной техники и боеприпасов, и США вряд ли дадут им возможность создать такое производство. Я хочу понять всё-таки логику их управления. Если манипулирование существует, то в каком направлении США будут двигать ИГИЛ? Если американцы контролируют Багдад и там у них большие экономические интересы, то ИГИЛ не двинется туда. Турция для экспансии тоже закрыта, так как турки являются неявными союзниками ИГИЛа. И тогда остаётся одно-единственное направление экспансии после взятия Сирии – как мне кажется, это Афганистан и затем Средняя Азия.

Семён Багдасаров:

Знаете, большевики тоже в свое время с немцами сотрудничали, пока не пришли к власти, и тогда сказали: до свидания, ребята, теперь мы вас не знаем! А через двадцать пять лет вошли в Берлин! Это один к одному – ситуация с ИГИЛ. Там ненавидят американцев. Точно так же, как ненавидят Катар, который тоже числился крёстным отцом ИГИЛ. Теперь катарцы для них – враги! ИГИЛ – это вообще группировка, не признающая союзников. Они даже Джабхат ан-Нусра не признают! У них нет союзников, у них есть сами они. Поэтому никто ими сейчас не манипулирует, Не надо ИГИЛ недооценивать и думать, что американцы там полностью сегодня рулят. Другой вопрос, что американцы в результате всей этой войны получили очень важный для себя шанс: они всегда мечтали зачистить шиитскую дугу Тегеран-Багдад, потому что там зона контроля Ирана. Для них давно уже кость в горле алавитская Сирия и «Хезболла» в Ливане. Никто не мог это сделать. ИГИЛ разорвало эту дугу, её больше нет. Более того, американцы добились у иракского Курдистана разрешения на создание трёх баз в непосредственной близости от наших пограничников, которые охраняют армяно-турецкую границу. Поэтому американцы тут лишь игроки: где-то выиграли, где-то нет.

А «халифатчики»… Пока они не разберутся у себя на Ближнем Востоке, лезть в другие регионы особо не будут. Да, начнут создавать свои вилайеты в Афганистане, в Средней Азии, на Кавказе. Но как только они разберутся с нынешним противником, у них возникнет идея дальнейшего распространения. Конечно, они мечтают об Аравийском полуострове. Но ведение боевых действий там сильно затруднено, поэтому сейчас происходят взрывы в Кувейте в шиитских мечетях Саудовской Аравии, чтобы начались межрелигиозные столкновения. Им просто подарок – вражда Ирана и Саудовской Аравии.

Владислав Шурыгин:

Я думаю, что, главный для нас вопрос: угрожает всё-таки ИГИЛ России или нет? Если угрожает, то в какой степени? Если определяем степень, то соответственно нужно определиться с нашей стратегией. Согласен с тем, что пока ИГИЛ не зачистит вокруг себя территорию, пока оно не получит под свой контроль окружающий регион, пока оно не окрепнет, конечно, ему дальше выплёскиваться куда-то бессмысленно. Но Исламское Государство готовится к расширению. Появляются ячейки ИГИЛ и в Средней Азии и на Кавказе. ИГИЛ действительно становится брендом, который привлекает к себе авантюристов и экстремистов. Когда же нам ждать ИГИЛ здесь, ждать ли его здесь и, самое главное, где его остановить? На мой взгляд (и об этом тоже сегодня было сказано), ИГИЛ не всесилен, внутри него очень много противоречий. Прежде всего, как было совершенно точно сказано Семёном Аркадьевичем, он не способен ни на какие союзы и пытается подчинить себе всё и вся. И в этом его определённая слабость. Когда говорят сейчас о том, что талибы расколются, я не верю: талибы чётко сконцентрированы в племенной зоне пуштунов. Это пуштунское движение. И племена, которые живут по границе с Пакистаном, всегда работают только на себя. Идеология для них вторична, поэтому я не думаю, что они куда-то вслед за ИГИЛом двинутся, – они будут по-прежнему держать вот этот свой регион. И противоречия можно продолжать. На мой взгляд, Россия должна переориентировать свою политику и уметь играть на этих противоречиях. Потому что есть противоречия у ИГИЛ и с Турцией, которая, с одной стороны, им помогает, но при этом совершенно не желает усиления этой группировки до масштабов квази-государства. Конечно, стратегический наш союзник в борьбе с ИГИЛ – это Иран, и нам нужно очень серьёзно пересматривать сегодняшнюю полусоюзническую, но во многом оглядывающуюся на Запад, нашу позицию, потому что Иран слишком опытен, чтобы этого не видеть. И, в-третьих, конечно нам нужно проводить военно-политические мероприятия, связанные с затыканием тех дыр, через которые к нам может прийти ИГИЛ, а сейчас идут экстремизм и наркотики.

Яна Амелина,

секретарь-координатор Кавказского геополитического клуба:

Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров назвал ИГИЛ «нашим главным врагом на сегодняшний момент… хотя бы потому, что в его составе воюют сотни россиян, граждан стран СНГ, европейцев, американцев». «Повоюют там, а затем возвращаются и устраивают гадости у себя дома», – пояснил глава российского дипломатического ведомства. Для подобных опасений, казалось бы, имеются все основания. Еще 3 сентября 2014 года в Интернете появилась видеозапись, где боевики ИГИЛ угрожают президенту России Владимиру Путину за помощь сирийскому коллеге Башару Асаду и прямо заявляют: «Мы, с дозволения Аллаха, освободим Чечню и весь Кавказ! „Исламское государство“ есть и будет, и оно расширяется, с дозволения Аллаха. Твой трон уже пошатнулся, находится под угрозой и падёт с нашим прибытием к тебе. Мы уже в пути, с дозволения Аллаха!».

Однако сегодня ясно, что угрозы борцов с Асадом и Путиным оказались таким же блефом, как и потуги «Имарата Кавказ» сорвать зимнюю Олимпиаду в Сочи. Российские правоохранительные органы не оставили похвальбу радикалов без внимания и провели масштабную зачистку региона, значительно снизив степень террористической опасности.

 

Часть боевиков, в том числе присягнувшие ИГ лидеры «Имарата», включая его главаря Алиасхаба Кебекова, ликвидирована. Соратников нового «лидера» ИК Абу Усмана Гимринского, не поддержавшего ИГ, осталось совсем мало. Ряд боевиков, в том числе по разным причинам не решившихся проявить себя в «Имарате», предпочли совершить «хиджру» (переселение) в самопровозглашенное «Исламское государство». Исход из «Имарата», вернее, прекращение подпитки свежими силами, начался даже раньше, чем его постигли организационные проблемы. Многие потенциальные «имаратчики» оказались разочарованы как очевидным отсутствием перспектив дальнейшей вооруженной борьбы, так и интернациональным характером ИГ. Те же проблемы ожидают и ИГ, пытающееся перехватить в регионе хорошо потрепанную социальную базу «Имарата».

Из этого вряд ли что-нибудь получится. За последние два года ситуация на Северном Кавказе значительно стабилизировалась, хотя победу над религиозным экстремизмом торжествовать, безусловно, рано. «Имарат Кавказ» на глазах превращается в такое же виртуальное образование, как ранее – сепаратистский проект «Чеченской Республики Ичкерия». Происходит и естественная смена поколений: «имаратовцы» первого призыва уничтожены, а «электорат» исламского государства, которое старшие товарищи считают опасной сектой и называют «игишнутыми», – практически исключительно «зелёная» молодежь.

По оценкам российских и иностранных экспертов, на стороне ИГ воюет около двух тысяч выходцев из России. Столько их отыскалось среди 20 миллионов российских мусульман. Большинство российских боевиков ИГ составляют чеченцы и дагестанцы (эксперты говорят примерно о тысяче последних, но конкретных цифр нет).

Концептуальные основы, на которых базируется ИГ, разоблачены и опровергнуты как зарубежными, так и российскими исламскими деятелями. Соответствующие фетвы выпустили саудовские, египетские, американские мусульманские богословы, к которым немного позже присоединились и российские. В конце марта Совет улемов Духовного управления мусульман РФ вынес фетву, доказывающую, что «все действия ИГ, начиная от создания группировки, призыва к переселению и кончая жестокостью и публичными казнями, противоречат исламу». «Пламя вечного ада» пообещал игиловцам глава Чечни Рамзан Кадыров, а муфтий Чечни Салах Межиев назвал их «войском сатаны».

«Это не „Исламское государство“, а бандитское образование, и так и нужно его называть, – убежден муфтий Северной Осетии Хаджимурат Гацалов (кстати, первым из российских исламских деятелей осудивший ИГ). – Никакой потенциальной опасности для России оно не влечет, тем более, для Кавказа. Это – порождение западных спецслужб, и оно будет существовать до тех пор, пока нужно США». Дальнейшее расширение ИГ невозможно, убежден муфтий.

Но можно ли нам сегодня почивать на лаврах? Конечно, нет! Мы оказываемся перед серьёзным идеологическим вызовом. Как справедливо заметил научный сотрудник Российского института стратегических исследований Василий Иванов, в боевики идут вовсе не от бедности. «Материальные факторы не являются главным стимулом для радикал-исламистов, – полагает он. – Причиной того, что люди из разных стран едут в ИГИЛ, является джихадистское мировоззрение, которого они придерживаются, их идейные установки».

Государство и общество проигрывают в битве за умы именно потому, что им нечего противопоставить идеологии ИГ – прежде всего, на идейном уровне. Противостоять религиозной идеологии может лишь другая религиозная идеология. Так называемый «традиционный ислам» не справляется с этой ролью – он слишком формализован и заорганизован, чтобы отвечать потребностям молодёжи. Православная церковь в её нынешнем состоянии также не способна увлечь молодых пассионариев. Светское общество также не может предложить ничего конкурентоспособного – не считать же прорывными идеи «потребления ради потребления» или, тем более, «развития нанотехнологий», о которых, впрочем, уже благополучно забыли.

Костяк боевиков «исламского государства» с территории бывшего СССР составляют молодые люди 1991–1994 годов рождения (есть и постарше, но большинство – молодёжь самого цветущего возраста). Они родились и выросли в условиях не просто отсутствия государственной идеологии, но и конституционного запрета на неё, падения уровня образования, слома социальных лифтов и отсутствия жизненных перспектив. Нет знаний, работы, денег, семьи, самореализации, а главное – подвига, остается бессмысленное (вернее, откровенно вредное) сидение в Интернете с единственной целью – как-то себя занять. И потому, хотя массово поднять северокавказских и поволжских мусульман «на джихад» под лозунгами виртуального «исламского государства» не удастся, формулировка идеологической альтернативы в общероссийском масштабе остается важнейшим пунктом повестки дня.

Леонид Медведко:

Я думаю, что мы рано списываем со счетов Сирию, хотя, конечно, сейчас её положение очень непростое. Я хорошо помню, как спорил с западными коллегами. Когда всё только началось, они говорили: Башар Асад протянет не больше месяца. Но, как мы видим, Сирия держится уже третий год. И, чтобы пассивно не ждать, когда ИГ появится на наших границах, сейчас необходимо сосредоточить усилия на помощи Сирии. Там ещё есть, на что опереться: есть власть, есть инфраструктура, есть армия сирийская, которая, кстати, уже набрала огромный опыт войны с ИГ и другим экстремистами. И поэтому надо делать акцент прежде всего на помощи и военным, и спецслужбам Сирии, где нас по-прежнему считают самыми большими друзьями. Необходимо работать и с оппозицией, которая далеко не вся готова подчиниться ИГ и назваться халифатом. Сегодня в Сирии три центра власти: ИГИЛ, Башар Асад и разномастная оппозиция. И кто сможет объединиться – та сторона и победит. И нам нужно, прежде всего, сыграть сейчас на сирийской платформе. На иракской – не получится, потому что это уже давно сфера американских интересов.

Сергей Глазьев:

Попытаюсь сформулировать – в первую очередь для себя – итоги состоявшегося обсуждения. Если бы ИГ действительно мешало американцам, они давно бы навалились на ИГ всей своей мощью. Но США лишь строго дозированными пинками подталкивают исламистов в нужном «вашингтонскому обкому» направлении. Это и есть американская теория «управления хаосом» в действии. Воронка этого хаоса всё-таки целенаправленно будет двигаться к нашим границам. Именно потому, что внешние силы во главе с США, и турки в том числе, будут их в эту сторону толкать. Поэтому, мне кажется, самый логичный ход противодействия этой угрозе заключается, во-первых, во вступлении Узбекистана и Таджикистана в Евразийский союз – не формально, а с углублением интеграции не только в экономическую, но в военно-политическую сферу. Конечно, когда в Кыргызстане легально ведут работу террористические организации, которые спонсируются американцами, – это не дело. Но киргизские власти с нами сотрудничают и по линии Евразийского союза, и по линии ОДКБ, поэтому мы можем влиять на их позицию по этим проблемам. Мы должны идти по пути углубления интеграции, чтобы наши армии, наши спецслужбы и структуры МВД – так же, как наши таможенники, – начали работать вместе, понимая общие цели и задачи. И ИГИЛ, как общая угроза – это одновременно вызов и стимул для нашего союза.

Сирия в огне
«Круглый стол» экспертов Изборского клуба

Александр Нагорный,

исполнительный секретарь Изборского клуба:

Уважаемые коллеги!

Темой нашего обсуждения будет военная операция в Сирии, которая проходит на фоне падения экономики России, на фоне неотрегулированной и незавершенной ситуации на Украине, на фоне всё более глубокой конфронтации нашей страны с Соединёнными Штатами и их союзниками. Мы понимаем, что эта операция – не краткосрочная, не на два-три месяца, и, чтобы она оказалась успешной, в России необходимо вводить мобилизационный проект, осуществлять «перенастройку» государственного аппарата, в том числе и кадровую. Возможно, тогда через два-три года мы сможем добиться каких-то приемлемых условий для компромисса. А сейчас ситуация удобна американцам: они получили почти всё, чего хотели. Они втянули Россию в очередной конфликт – причём на этот раз с исламистами за границей России. Вы знаете, что уже 56 саудовских шейхов или мюридов, в общем – священников, объявили джихад России и лично Путину. Можно, конечно, подумать, что это пустяк, но для суннитских масс это многое значит. Если мы не проведём «чистку» политической элиты здесь, в России, и не сплотим общество, то из Сирии, как в своё время из Афганистана, либералы вынудят нас уйти, но последствия проигранной войны в Сирии и проигранной «украинской партии» могут быть весьма плачевными для нынешней российской власти.

Олег Розанов,

ответственный секретарь Изборского клуба по региональной и международной деятельности:

Я не могу согласиться с вашим, Александр Алексеевич, скепсисом. Давайте посмотрим. 56 шейхов, о которых шла речь, придерживаются доктрины ваххабизма, но далеко не все сунниты разделяют эту доктрину. Во-вторых, у нас в союзниках – Иран, который уже активно воюет в Сирии. Также в наших союзниках – шииты Ирака. Далее – курды, которые заинтересованы в том, чтобы выстроить отношения не с Америкой, которая не влияет на режим Асада, а с Россией, потому что определять судьбу сирийских курдов будет режим в Дамаске, а никак не Турция. А американцы в этом вопросе вынуждены во всем поддерживать своего союзника Турцию, которая никогда не пойдет на создание независимого государства Курдистан. Также у нас в союзниках довольно мощная ливанская «Хезболла».

В общем, можно сказать, что у нас в этом регионе налицо серьёзное доминирование шиитского населения и международных игроков, которых я перечислил выше. Европа, которая не заинтересована в наплыве беженцев, тоже становится нашим союзником. Тот блок, который сколачивает Россия в виде Ирана, властей Ирака, Асада, «Хезболлы» – позволяет нам действовать довольно решительно. И ничего другого, как искать с Россией компромисс, для американцев и западной коалиции не остается.

В этой ситуации для России главное – не ввязываться в наземную операцию, а наращивать бесконтактную войну. Я думаю, здравый смысл рано или поздно восторжествует, и эта военная ситуация, в которой оказалась Россия, мобилизует элиты даже из инстинкта самосохранения. Если мы будем действовать решительно, не реагируя на «лай» наших врагов, можем выйти на тот компромисс, который нас будет устраивать и усилит наши позиции на Ближнем Востоке и в геополитическом контексте в целом.

Владислав Шурыгин,

руководитель военной секции Изборского клуба:

Не надо иметь иллюзий, что вот «побомбим», и всё закончится. Нужно понимать, что и ИГИЛ, и другие воюющие здесь группировки прекрасно приспосабливаются к ударам с воздуха. Опасность, которая очевидна, – это опасность дальнейшего военного погружения в конфликт. Нам очень сложно будет избежать противостояния с американцами: не военного, а, скорее, геополитического. Американцы будут, сохраняя внешний нейтралитет, заниматься тем же, чем они занимались в Афганистане, – поддерживать боевиков в их войне против русских. Из закрытых источников стало известно, что представители ИГИЛ через Турцию, через Британию ищут выход на украинское руководство с целью получить от Украины средства ПВО. И, если Украина им даст эти средства, то стоять за этой сделкой будут американцы. Это реальная угроза.

Совершенно очевидно, что мы туда пришли не на один месяц. Сейчас мы каждый день смотрим новости и пребываем в воодушевлении, что ещё пятьдесят или пятьсот целей поражено, но надо понимать, что такая операция может занимать минимум шесть месяцев и, дай Бог, чтобы счёт не пошёл на годы.

Су-25 в Латакии (3 октября 2015)


Каковы цели этой операции для России? Худший вариант – это раздел Сирии на три зоны: алавитскую, включая Дамаск, курдскую и суннитскую. Это, на мой взгляд, самое худшее, что мы можем получить. Лучший вариант – можем посадить за стол переговоров наиболее вменяемых людей по обе стороны фронта и помочь провести выборы в Сирии, сохранив её как единое государство и обеспечив наши интересы там.


Сергей Медведко,

шеф-редактор телеканала «Русия аль-Яум»:

Я прожил в Сирии более 10 лет, это была совсем другая эпоха, там было настолько спокойно, мирно и приятно жить, что с трудом верится, что это одна и та же страна. Я закончил Институт стран Азии и Африки, и еще на четвёртом курсе мне довелось побывать в Сирии. В частности, я был переводчиком сирийских ВВС, поэтому хорошо ориентируюсь в военных аэродромах этой страны. Благодаря Башару Асаду, который после своего отца провел ряд демократических реформ в Сирии, в частности открыв для Сирии интернет, Сирия изменилась. Образ «кровавого диктатора», который создали ему западные СМИ, совершенно не соответствует действительности, Башар Асад гораздо мягче своего отца. Придя к власти, он резко начал менять систему, созданную при его отце, но затем «старая гвардия» стала его сдерживать, не давая довести начатое до конца. А потом началась «арабская весна», которую Башар не просчитал, недооценил, делая заявления, что, слава Богу, нам это не грозит, у нас другие традиции и т. д. Сирия является одной из молодых стран по возрасту населения, и новое поколение выросло уже в эпоху так называемой «арабской весны». События в городе Дераа на юге Сирии спровоцировали сценарий обвала. Но самое ужасное началось тогда, когда в Сирию стали посылать наёмников со всего мира (из Ливии, Афганистана, Африки) за хорошие деньги. Но сегодня происходит некоторое переосмысление ситуации: даже те оппозиционеры, которые воевали с оружием в руках против Башара, в частности Свободная Армия Сирии, когда они стали взвешивать и выбирать из двух, так сказать, зол, они стали возвращаться в ряды сирийской армии, понимая, что лучше быть с нормальным, цивилизованным и вполне предсказуемым режимом, нежели с ИГИЛ. Сам Башар Асад заявлял, что он готов уйти с поста главы государства, но не позорно «бежать с тонущего корабля», а путем легитимных народных выборов. Это дает шанс сирийцам сесть за стол переговоров и провести выборы, но без вмешательства третьих стран, американцев и прочих.

 

Шамиль Султанов,

президент Центра стратегических исследований «Россия – Исламский мир»:

Я коротко скажу по поводу основных угроз, которые возникли после того, как началась эта военная операция в Сирии. Первое. Когда ты вступаешь в войну, то должен знать, кто твой противник.


Су-30CМ в Латакии


Кто наш противник в Сирии, мало кто понимает. Я чётко знаю, что ни в Генштабе, ни в ГРУ, ни в ФСБ нет чёткого представления о том, что такое ИГИЛ. Все разговоры о том, что это некий «международный терроризм», – не более чем пропаганда. Немцы в Белоруссии партизан тоже называли «террористами». А назовите их «партизанами» – и вы всё поймёте. Война с партизанами – очень сложное занятие. Что такое ИГИЛ, в таком случае? ИГИЛ, я бы сказал – это политический «квантовый феномен». Одним из «отцов» ИГИЛ являются спецслужбы Ирака, прежде всего Мухабарат Фесбият – партийная разведка и, одновременно, ядро и центр иракских спецслужб. Эти люди прекрасно знают, что делать и как делать, и построили для этого вполне эффективную структуру.

В 2013 году мы проводили исследование, и по его результатам оказалось, что вся Сирия расколота на 320 анклавов, каждый из которых представлял собой военную силу – отдельный клан, отдельное племя. 320 анклавов! Они, естественно, вступали в разного рода конфликты и коалиции друг с другом, имели контакты и с ИГИЛ, и с режимом Асада, и с кем угодно еще. Но ИГИЛ их постепенно «переваривает», примерно половина этих анклавов, более трех четвертей суннитских анклавов, уже на его стороне.

Отсюда и возникает основная проблема в любой войне с партизанами, в этом и состоит основной вопрос: «На той территории, на которой ты воюешь, – поддерживает ли местное население партизан или же не поддерживает?» Чтобы у вас не было иллюзий по данному поводу – социологические опросы населения большинства арабских суннитских стран показывают, что население поддерживает цели и задачи, декларируемые ИГИЛ. Это с нашей точки зрения ИГИЛ – террористы, а с их точки зрения – это борцы за справедливость. А «справедливость» – это высшая ценность в исламе.

И сразу же спросим себя: а за что борется ИГИЛ? За восстановление исторического арабского самосознания. Поскольку большинство современных стран, которые мы сегодня видим на карте: Ливия, Тунис, Сирия, Ирак и так далее, – их не было в истории, это плоды европейского колониализма. Но была извечная арабская мечта о едином арабском государстве, которую сейчас и реализует ИГИЛ. В Саудовской Аравии, согласно опросам, 92 % населения поддерживают ИГИЛ. Опросы «Аль-Джазиры» показывают, что в Катаре 67 % населения поддерживают ИГИЛ. Это надо учитывать.

Есть и немаловажный второй момент. Когда ты «влезаешь» в любую войну, ты тут же, в самом начале, должен определить, как ты будешь из этой войны выходить. Вопрос сейчас состоит в том, как мы будем оттуда выходить? Просто отбомбиться? Нет, не получится. Вот я сейчас смотрю на пропагандистскую картинку начала бомбардировок в Сирии. И вспоминаю события июля прошлого года, когда США начали бомбардировки ИГИЛ. Те же самые сюжеты, те же самые победоносные реляции: «Вот, мы столько-то разбомбили, столько-то бомб сбросили, столько-то террористов убили». А уже через три месяца над американцами стали смеяться: «Ребята, что-то не так. По вашим реляциям вы уже то ли 10, то ли 15 тысяч игиловцев убили – а их в реальности только прибавилось! Даже ЦРУ это признаёт».

Третья угроза, о которой стоит сказать. Сейчас, как вы знаете, внутри нашей страны начинают усиливаться претензии – и к лидеру нашему, и по поводу того, что делать. И чем дольше будет продолжаться эта ситуация в Сирии, а она неминуемо приведёт к тому, что появятся жертвы, появится кровь и так далее – тем больше будет нарастать ситуация разброда в так называемой «элите», о чём упомянул в своём выступлении Владислав Шурыгин.

И последний момент. С развитием и продвижением конфликта «вашингтонским обкомом» и другими «обкомами» будет делаться ставка на пропаганду того, что Россия является «врагом всего суннитского мира». А, поскольку 95 % российских мусульман – это именно сунниты, то можно сказать, что такая пропаганда будет распространяться и на Россию, в различных обличиях, на различных языках – и это тоже не просчитано.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15 
Рейтинг@Mail.ru