Александр Николаевич Осокин
Великая тайна Великой Отечественной. Глаза открыты
Олимпиады 1936 г. легитимизируют власть нацистов
Еще в 1931 г. Международный олимпийский комитет избрал Берлин местом проведения XI летних Олимпийских игр 1936 г. Этим жестом мировое сообщество как бы вновь принимало Веймарскую республику в свои ряды после изоляции, последовавшей за поражением Германии в Первой мировой войне и жесткими решениями Версальской конференции. Ведь Германия уже выигрывала право на проведение Олимпиады в 1916 г., но тогда помешала Первая мировая война, и игры были отменены. Предоставление Германии права провести у себя Олимпийские игры 1936 г. рассматривалось как компенсация. Однако в 1933 г. к власти в Германии пришли нацисты во главе с Гитлером. Молодая и потому слабая демократия Германии была уничтожена и заменена жесткой диктатурой, были введены расовые законы, к политическим преследованиям добавились расовые, основанные на «арийском» превосходстве. Все это в корне противоречило олимпийским принципам. Однако те, кто заложил «версальскую мину», уже осуществляли финансирование германской промышленности, поэтому им надо было показать всему миру, что благодаря Гитлеру и NSDAP Германия не просто вышла из кризиса, но достигла значительного прогресса, а также представить мировой общественности размах ее экономических преобразований, приятный фасад, порядок, организованность – все, что так привлекательно для бизнеса. Тайной целью этой демонстрации было подхлестнуть дальнейшую милитаризацию страны. Поскольку в те годы преимущественное право проведения зимней Олимпиады имела страна, проводящая летнюю, то Германии было предложено провести и зимнюю тоже. Она проходила в Гармиш-Партенкирхене 6 – 16 февраля 1936 г. Гитлеровские власти на время проведения Олимпиад сделали все, чтобы скрыть следы своей преступной расистской политики, особенно тщательно в этом плане была подготовлена гораздо более многочисленная и по числу спортсменов, и по числу зрителей летняя Олимпиада. Временно исчезли антиеврейские надписи и знаки, смягчился расистский тон прессы. Благодаря таким стараниям зарубежным зрителям и журналистам предстал образ мирной и процветающей при «новом порядке» Германии.
Однако буквально через три недели после окончания зимней Олимпиады, 7 марта 1936 г., три батальона немецких солдат численностью меньше 4 тысяч человек возвратили демилитаризованную Рейнскую область в состав рейха. Это было первое территориальное нарушение Германией пункта Версальского договора, согласно которому Англия и Франция имели право в случае ввода немецких войск в демилитаризованную зону оккупировать Германию, но они не сделали этого. Скорее всего, потому, что это был сигнал Гитлера крупному мировому капиталу о готовности Германии действовать в его интересах: «Готов к боевым действиям! Вы только увеличивайте нам инвестиции». Но это был сигнал лишь для посвященных.
Прогрессивные круги мировой общественности восприняли захват Рейнской области совсем иначе. Во многих демократических странах Запада началось движение за бойкотирование летней берлинской Олимпиады. Появилась идея провести контролимпиаду в Барселоне, и туда отправились тысячи спортсменов. Но игры там пришлось отменить из-за вспыхнувшей именно в это время (июль 1936 г.) гражданской войны в Испании. Не будет лишним напомнить, что в этой войне Германия поддержала именно франкистских мятежников, которые, сорвав олимпиаду в Барселоне, содействовали успешному проведению ее в Берлине. (Я никогда не верил в случайные совпадения!) Руководство Третьего рейха сделало все, чтобы XI летняя Олимпиада (с 1 по 16 августа 1936 г.) была блестяще организована и ярко отрекламирована. Немецкая команда не только завоевала самое большое количество медалей, но и получила от нацистских идеологов объяснение своей победы – она якобы показала, что высшая немецкая цивилизация по праву стала преемницей «арийской» культуры классической античности.
Мировая пресса, захлебываясь, писала о «немецком чуде». «Нью-Йорк Таймс», например, заявила, что Игры «вернули Германию в лоно наций» и даже сделали ее «опять более человечной». Талантливая Лени Рифеншталь сняла о берлинских Олимпийских играх эффектный документальный фильм, получивший массу международных наград, в том числе престижные золотые медали на Всемирной выставке в Париже в 1937 г., на Венецианском кинофестивале в 1938 г. и специальную золотую медаль Олимпийского комитета в 1938 г.
Эмблема берлинской Олимпиады 1936 г.
Война в Испании показала – Гитлер готов воевать
Гражданская война в Испании началась с мятежа испанской армии, находящейся в Марокко, против республиканского правительства 17 июля 1936 г., за две недели до начала летней Олимпиады в Берлине. С первых же дней мятежники получили поддержку Германии и Италии в виде поставок оружия и боеприпасов. Это помогло франкистам уже в августе 1936 г. захватить город Бадахос и установить сухопутную связь между своими северной и южной армиями. После подписания 25 октября 1936 г. Германией и Италией Берлинского соглашения о военно-политическом союзе «Ось Берлин – Рим» в конце октября этого же года в Испанию прибыли германский авиационный легион «Кондор» и итальянский моторизованный корпус. Советский Союз, поддержав республиканское правительство, отправил в Испанию значительные партии вооружения и боевой техники, в том числе танки и самолеты, а также военных советников и добровольцев. Однако следует признать, что масштабы помощи Германии и Италии франкистам во время гражданской войны в Испании существенно превышали советскую помощь республиканцам. Об этом свидетельствует следующая таблица:
Военная помощь, оказанная Германией, Италией и СССР во время гражданской войны в Испании в 1936–1939 гг.
Фактически в этот период Испания превратилась в международный полигон, на котором Германия, Италия и СССР в боевых условиях испытывали свою новейшую технику.
«Из Германии и Италии поступило заказанное ранее иностранное вооружение. Кроме пулеметов, полевых, противотанковых и зенитных пушек, прибыли новинки танкостроения – только что сконструированные в Аугсбурге и Турине машины противоснарядного бронирования. Это было семейство танков нового поколения: 20-тонные германские “Т-III” и итальянские 11-тонные “М-39” и 24-тонные “П-40”. Все они явились реакцией на рост могущества противотанкового оружия и на сражавшиеся в Испании советские легкие танки. “М-11” и “П-40” уже мало чем напоминали компактного и проворного, но слабо вооруженного и тонкобронного предшественника – “Фиата-Ансальдо”. Новые итальянские машины выдерживали попадания 20-миллиметровых снарядов и несли по пять расположенных тремя ярусами огневых точек вместо двух, в том числе 47-миллиметровые пушки. “T-III” в свою очередь был неизмеримо сильнее и совершеннее уже снятого с производства “T-I”. Он имел автоматическое 37-миллиметровое орудие, три пулемета, хорошую оптику, радиостанцию и обладал плавностью хода. Его 30-миллиметровая броня была не толще, чем у “П-40”, но качественно лучше. Будучи не тяжелее итальянского коллеги, “Т-III” далеко превосходил его в подвижности, живучести и надежности механизмов. Советские “Т-26” и «БТ-5” заметно уступали ему в бронезащите, в оптических приборах и в удобстве управления. Ему суждено было в дальнейшем стать “рабочей лошадкой” немецких танковых сил – “панцерваффе” и отличиться не только на полях Европы, но даже в пустынях Африки. Бомбардировочный парк “легионариев” (летчиков легиона «Кондор». – А. О.) пополнился подвижными и лучше защищенными двухмоторными “Юнкерсами-86”, “Дорнье-17” и “Фиатами-20”. Они были на уровне советских “СБ”, как “Ю-86”, или же превосходили их в дальности полета и в живучести, как “Дорнье”.
К 1939 году в испанском небе прибавилось машин принципиально новой конструкции, одномоторных двухместных пикирующих бомбардировщиков – германских “Юнкерсов-87” и итальянских “Бреда-65”, которые ранее в единичных экземплярах, начиная с фронтов Астурии и Леванта, с успехом поражали небольшие цели на поле боя.
Старые и легко воспламеняющиеся бипланы “Хе-51” немцы из истребителей превратили в штурмовики и легкие бомбардировщики. Итальянцы убрали с передовой хрупкие многоцелевые бипланы “Ромео-37”, оставив за ними функции разведки и связи.
Место уходивших со сцены деревянно-полотняных бипланов занимали цельнометаллические монопланы. В “Легионе Кондора” почетное место занял будущий “король воздуха” – легкий универсальный истребитель “Ме-109”, впервые появившийся в Испании над Бискайей и Брунете, где из-за конструктивных недоделок, неопытности пилотов и слабого оснащения часто терпел поражения. Теперь он получил пушечное вооружение и улучшенный мотор, а его механизмы стали надежнее.
Его соперником среди “легионариев” стал к 1939 году однотипный с “Мессершмиттом” новый и очень неплохой итальянский истребитель – моноплан “Фиат-50”. Оба они по большинству показателей, кроме маневренности, превосходили «Чатос» (так испанцы называли советский истребитель-биплан И-15, – А. О.) и «Москас» (так они называли первый советский истребитель-моноплан И-16. – А. О.). Наконец, осенью 1938 года Третий рейх прислал в Испанию несколько опытных, не завершивших испытаний образцов новейших самолетов. Среди них были скоростные истребители “Хейнкель-70” и “Хейнкель-112”, многоцелевые машины “Юнкерс-88”. Последние проектировались в качестве бомбардировщиков и дальних разведчиков, но в Испании смогли выполнять еще и функции истребителей сопровождения».
Я позволил себе привести столь длинную цитату из капитального труда историка Ю. А. Данилова «Гражданская война в Испании. 1936–1939», поскольку в ней в очень сжатом виде дана исчерпывающая информация о вооружении противоборствующих сторон этой войны.
Нельзя не упомянуть и о том, что в 1936–1939 гг. боевой опыт в Испании получили 405 летчиков-истребителей люфтваффе, которые стали его ударной силой в первые годы Второй мировой войны (с советской стороны там сражались 772 летчика, 36 из них стали Героями Советского Союза). Во время испанской кампании немцы также испытали и усовершенствовали свою 88-миллиметровую тяжелую зенитную артиллерию, которую они использовали для уничтожения танков, укреплений и самолетов.
Аншлюс Австрии и захват Клайпеды
Участие Германии в гражданской войне в Испании показало, что ее военная мощь достигла такого уровня, который позволяет ей начать действия по возвращению территорий, отнятых у нее по Версальскому договору, а также по «оказанию помощи» немцам, компактно проживающим в других странах. Проводившаяся западными странами политика невмешательства в отношении Испании постепенно превратилась в попустительство политике Гитлера и Муссолини в Центральной Европе. Уступки диктаторам преподносились миру как вынужденные меры, направленные на предотвращение новой войны. Так, еще до начала войны в Испании, 13 января 1935 г., был проведен «демократический» плебисцит в Саарской области, в ходе которого 81 % ее жителей высказались за ее присоединение к Германии, и 1 марта присоединение состоялось.
16 марта 1935 г. в Германии была введена всеобщая воинская повинность.
7 марта 1936 г. Германия возвратила себе демилитаризованную Рейнскую область, введя туда войска (хотя это была не военная операция, а скорее военная демонстрация).
А вот попытка фашистского переворота в Австрии в 1934 г. сорвалась, несмотря на гибель канцлера Дольфуса. В ноябре 1937 г. Германию посетил как частное лицо лорд Галифакс – один из лидеров консервативной партии и доверенное лицо премьер-министра Чемберлена.
19 ноября 1937 г. состоялась его встреча с Гитлером. Галифакс заявил, что в Англии признаются великие заслуги фюрера в деле восстановления Германии и в том, что он преградил путь большевизму в Западную Европу, поэтому Германия по праву может считаться бастионом Запада. Он также заявил, что, вероятно, рано или поздно произойдут некоторые изменения европейского порядка. Это касается Данцига, Австрии и Чехословакии. Англия заинтересована лишь в том, чтобы предполагаемые изменения были произведены мирным, эволюционным путем и чтобы при этом можно было избежать методов, которые могут вызвать дальнейшие потрясения. Он сказал, что у Англии и Германии общая цель – установление и укрепление мира в Европе. Гитлер ответил, что тот, кто прошел солдатом мировую войну, больше войны не хочет. Он сказал также, что в Англии и во всех других странах господствуют одинаковые стремления, в случае общего конфликта выиграть может лишь одна страна – Советская Россия, все другие в глубине души стоят за укрепление мира. Фактически получив во время этой встречи согласие на присоединение Австрии, Гитлер развернул соответствующую кампанию. 2 февраля 1938 г. Австрии было навязано соглашение, означавшее начало конца ее независимости. Французское правительство предложило Чемберлену выступить с совместным демаршем в Берлине. В Лондоне же между премьером и министром иностранных дел Иденом проявились жесткие разногласия по австрийской проблеме, и Иден был вынужден уйти в отставку. Его заменил лорд Галифакс. 13 марта 1938 г. немецкие войска вступили в Австрию. 10 апреля 1938 г. одновременно в Австрии и Германии был проведен плебисцит, на котором 99 % проголосовало за аншлюс.
Лорд Галифакс на прогулке с Герингом
Эти события открыли путь к Мюнхену и обозначили переход Версальской системы из кризисной фазы к ее полному распаду.
19 марта 1939 г. Германия предъявила Литве ультиматум о возвращении ей Мемеля (Клайпеды), и 23 марта в город вошли немецкие пехотные и танковые части вермахта, а прибывшая на мемельский рейд немецкая эскадра высадила десант морской пехоты.
Мюнхенские «миротворцы»
В 1938 г. население Чехословакии составляло 14 млн человек, из которых 3,5 млн были этническими немцами, компактно проживающими в Судетской области, а также в Словакии и Закарпатской Украине. Причем эти области никогда не входили в состав Германии, так как являлись частью Австро-Венгрии. Аншлюс Австрии дал Гитлеру повод поднять вопрос и о чешских немцах. Целью же его устремлений скорее была промышленность Чехословакии, в том числе и военная – одна из самых развитых в Европе. Она входила в число ведущих мировых экспортеров оружия, ее армия была отлично вооружена. Немецкие сепаратисты и нацисты Чехословакии во главе с Генлейном постоянно поднимали вопрос о притеснениях чехами этнических немцев. 22 мая 1938-го они сделали попытку превратить муниципальные выборы в плебисцит о присоединении Судетской области к Германии. Части вермахта выдвинулись к границе, однако и чехословацкие войска вошли в Судеты. Франция и СССР заявили о поддержке Чехословакии. Попытка отторжения Судетской области не удалась. Начались переговоры. Однако в начале сентября генлейновцы спровоцировали в Судетах беспорядки, и правительство Чехословакии вновь ввело в населенные немцами районы войска, объявив там военное положение. Генлейн сбежал в Германию. 22 сентября Гитлер выдвигает ультиматум: не препятствовать Германии в оккупации Судет. В ответ Чехословакия и Франция объявляют мобилизацию. 27 сентября Гитлер направляет Чемберлену письмо, в котором сообщает, что он не хочет войны, готов дать гарантию безопасности оставшейся части Чехословакии и обсудить детали договора с Прагой. 29 сентября в Мюнхене по инициативе Гитлера происходит его встреча с главами правительств Великобритании, Франции и Италии. Чехословацкие представители не были допущены к консультациям в ходе этого совещания. Отказали в участии и представителям СССР. 30 сентября 1938 г. Мюнхенские соглашения были подписаны Гитлером, Чемберленом, Даладье и Муссолини.
Германские войска заняли Судетскую область в течение десяти дней (в марте 1939 г. Германия оккупирует оставшуюся часть территории Чехословакии, включив ее в состав рейха под названием «протекторат Богемия и Моравия»).
После подписания Мюнхенских соглашений
В тот же день, 30 сентября 1938 г., в Мюнхене была подписана англо-германская декларация: стороны заявляли, что отныне они никогда не будут воевать друг с другом. Именно листком с текстом этого коммюнике размахивал в Лондонском аэропорту Чемберлен, говоря: «Я привез вам мир!»
«Я привез вам мир!»
Суть Мюнхенских соглашений: Великобритания, не препятствуя германской экспансии на восток, направила Германию на активные военные действия против СССР и дала ей возможность до начала этих действий нарастить свой военно-промышленный потенциал за счет чехословацкой военной промышленности (известно, что Чехословакия в 1939–1941 гг. выпустила оружия столько же, сколько промышленность Англии). При этом западное общество позиционировало четырех лидеров, подписавших Мюнхенские соглашения, как героев-миротворцев: Гитлер, например, стал «человеком года» в 1938 г. и даже выдвигался на Нобелевскую премию мира в 1939 г.[3] Документальное подтверждение того, что участников мюнхенского совещания оценивали тогда как миротворцев, – бронзовая медаль, отчеканенная в честь этого «великого события». На ней слева направо профили Гитлера, Муссолини, Чемберлена и Даладье, причем из-за спины Гитлера (!) вылетает голубь мира с пальмовой ветвью в клюве. (Почти на 10 лет художники Третьего рейха опередили Пабло Пикассо, сделавшего голубя с пальмовой ветвью символом борьбы за мир.)
Польша – последний этап на пути ко Второй мировой войне
Есть один вопрос, на который никогда не давалось однозначного ответа: почему Запад, в первую очередь Великобритания, довольно спокойно отнесясь к захвату Гитлером не только бывших германских территорий, но даже никогда не входивших в ее состав Австрии и Чехии, вдруг настолько возмутился его попыткой силой вернуть принадлежавшую раньше Германии Западную Польшу, что 3 сентября 1939 г. объявил Германии войну? Это вдвойне непонятно, ибо раздел Польши по пакту Молотова – Риббентропа наконец-то выводил к барьеру намеченных Западом главных действующих лиц Второй мировой войны – Германию и СССР. В чем, собственно, и состояла тайная стратегическая цель «версальской мины». Ведь вступление в войну Англии и Франции (которого Гитлер никак не ожидал) могло заставить его пойти на попятную и отказаться от захвата Польши. Удивителен и тот факт, что войну Германии объявили те же самые лидеры Чемберлен и Даладье, которые несколько лет вели политику умиротворения агрессора и невмешательства. Что же заставило их так резко поменять курс? Объяснений несколько: возмущение мировой общественности действиями набирающего силу фашистского агрессора в Европе; возмущение преследованиями евреев в Третьем рейхе; реальная угроза реванша со стороны Германии за ее проигрыш в Первой мировой войне; угроза прихода к власти новых политических сил, которые найдут поддержку в массах на волне борьбы с фашизмом: в Англии – Черчилля, во Франции – Народного фронта, в котором важную роль будет играть компартия, направляемая СССР; выполнение данных Польше обязательств, тем более что Польша оказалась первой страной Европы, оказавшей вооруженное сопротивление немецким войскам.
Соглашаясь с тем, что все перечисленные причины имели место, считаю, что самая главная заключалась в следующем. Мировые промышленно-финансовые силы, заложившие «версальскую мину», стали опасаться, что попустительство Гитлеру и в польском вопросе сможет навести мировое сообщество на понимание их долгосрочной политики подготовки Германии для смертельной схватки с СССР, и поспешили объявить ей войну.
Итак, скорее всего, Вторая мировая война была запланирована решениями Парижской «мирной» конференции в 1919–1920 гг. Ее главным идеологом была Великобритания, задачей которой после Первой мировой войны было не обеспечение мира во всем мире, а сохранение и расширение Британской империи. Для выполнения этой задачи ей необходимо было восстановить и нарастить военный потенциал Германии и направить ее на войну с Советской Россией, чтобы избавиться таким образом от большевистской заразы, а заодно и ослабить (что неизбежно для воюющего государства) силы и аппетиты Германии, чтобы в дальнейшем она уже не помышляла о противостоянии Британской империи нигде и никогда. Осуществление этого плана и должен был обеспечить Версальский договор под видом ликвидации угрозы новой мировой войны. Поэтому причины и реалии начала Второй мировой войны, в том числе и нашей Великой Отечественной (по западной терминологии – советско-германской, по немецкой – войны на Восточном фронте), также следует рассматривать, принимая во внимание эту «версальскую мину» замедленного действия.
