Александр Николаевич Лекомцев
Фантомы – желанные гости

Паническое настроение

Не сговариваясь, Майя и Дима слетели вниз с балкона и стали кружить над летней столицей, над крышами домов. Они судорожно сверху, с высоты птичьего полёта, искали те развалины, из которых они явились сюда в непонятный и неведомый мир.

Потом спустились пониже и начали летать между домами, пугая ворон и других миролюбивых птиц. Ничего похожего на разрушенные дома и старые стены они не заметили. Да и никогда их и не было в этом районе.

Приземлившись на крышу небольшого магазинчика, они перевели дыхание.

– Мерзкая старуха Роза Алексеевна, – возмутился Дмитрий,– поминает нас с тобой, Майя. Как будто мы мёртвые,

– Успокойся, Дима. Какие мы сейчас и кто, на самом деле, нам трудно понять. А эта самая старуха – наша с тобой подруга, студентка филологического факультета МГУ Роза Сбитнева. С отделения прикладной лингвистики. Она – близкий для нас человек. Не больше и не меньше. Она и послала нас за этими чёртовыми леденцами – монпансье.

– Она совершенно не виновата в наших бедах. Мы могли бы никуда и не ходить. Это, вообще, было не обязательно, Майя.

– Если бы мы знали, где нас подстерегает беда, то, конечно бы, без всякого сомнения подстраховались. Как я поняла, Роза и теперь, на старость лет, умная и добрая. Наверное, потому она мудрая, что всю жизнь и занималась прикладной лингвистикой, Так получается.

– Ты путаешь. Она училась по специальности – русский язык и литература.

– Всё верно. Я вспомнила! Просто она много говорила и о прикладной лингвистике. Ты прав, Дима. Роза решила стать обычным учителем. Без всяких претензий на что-то большее и… научное. Хотя ведь и там можно отличиться…

Он обнял свою Майю бестелесными руками, явственно ощутил её тепло и… разряженную, неестественную плоть. Но, в любом случае, какие же они, к чёрту, привидения? Да ещё, одновременно, и мёртвые, тела которых зарыты на одном из столичных кладбищ. Нет сомнения, где-то очень далеко, за городом.

Если раньше они оба считали, что жизнь не способна выкинуть с ними таких странных фокусов, то теперь их мнение изменилось. Они даже начали понимать, что жизнь и смерть – это одно и то же. Да и нет никаких параллельных миров. Все они тесно переплетены друг с другом. Просто заметны и осязаемы не всегда и лишь отчасти. Не каждому ведь дано увидеть дальше собственного носа.

Но им сейчас было глубоко плевать на свои внезапные озарения. Они не понимали главного. Почему они оказались здесь, по какой причине? Кто так нелепо и жутко подшутил над ними и на каком основании?

Пока стоял летний день, и на улице их далеко не каждый мог заметить. Но вот-вот наступит вечер, и трудно будет Дмитрию и Майе укрыться от любопытных и наполненных ужасом людских глаз. Впрочем, и при дневном свете, при желании, можно было их разглядеть. Белые, полупрозрачные, с чёткими очертаниями лиц. Гораздо ужасней Майи смотрелся Дмитрий с пусть небольшой полупрозрачной, но хозяйственной сумкой на плече.

С крыши маленького магазинчика, они увидели большую вывеску, на которой большими зелёными полихлорвиниловыми буквами было написано: «ЧАСТНАЯ ЛАБОРАТОРИЯ ПАРАНОРМАЛЬНЫХ ЯВЛЕНИЙ». Не задумываясь, они решили заглянуть туда. Может быть, кто-нибудь там даст ответ, кто они теперь и что с ними происходит.

Роголев и Ликнова легко проникли сквозь бетонные стены в просторный кабинет, заставленный колбами и пробирками. Там за большим столом сидел в белом халате седой старик в больших роговых очках и сквозь лупу разглядывал какую-то бурую жидкость.

За другими столами располагались несколько молодых парней и девушек и тоже занимались перемешиванием разных жидкостей, разглядывали их, нюхали и записывали, по старинке, результаты своих наблюдений в толстых журналах с разлинованными страницами.

Майя и Дмитрий приземлились прямо на один из шкафов, стоящий перед седым стариком. Конечно же, они очень хотели, чтобы профессор необычных наук обратил на них внимание и дал им дельный и необходимый совет. Ведь, явно, он много знает и умеет.

Именно сейчас им требовалась помощь не ортодоксального учёного, а того, который проник в тайны Мироздания и умышленно не всё и не всем договаривает. Короче говоря, владеет тайной, но основную её часть скрывает от человечества потому, что оно пока не созрело для того, чтобы многое знать. Его знания, проще сказать, предназначены только для избранных. А седой мыслитель с колбами и мензурками умственно отсталым просто не мог быть, по определению. Во всяком случае, так считали новоявленные привидения.

Старик медленно поднял вверх глаза, открыл рот, и его челюсти моментально выпали изо рта в одну из прозрачных пластмассовых чашек с белой жидкостью. При этом они мгновенно растворились.

Специалист по самым аномальным явлениям нашёл в себе силы встать на ноги и тут же упасть на стол, уткнувшись носом в бурую жидкость. Молодые люди за столами тоже не остались безучастными к происходящему. Они вскочили с мест и галопом помчались к выходу. Одно дело – не очень понятные явления, но совсем другое – самые настоящие привидения.

Наверняка, большинство любителей этого общества рассуждать о природе аномальных явлений, то есть почти все из них вспомнили, что они имеют нормальные профессии, и пришла пора окончательно понять, что кроме чудес, существуют и текущие земные заботы.

Что касается старика, то тут произошёл клинический случай. Не выдержало сердце. По этой простой причине из обмякшего тела вылетела самая настоящая душа в виде белого облака и тут же обрела полупрозрачную форму с определёнными чертами лица и тела.

Получилось так, что учёный, кстати, бывший полицейский-криминалист, подполковник в отставке, на какой-то период времени стал тоже привидением. Да не простым, а выражающимся, в основном, с помощью ненормативной лексики. Проще говоря, это была площадная брань.

Улетая прочь, он недружелюбно произнёс:

– Какого чёрта вы мне померещились, негодяи? Все планы порушили, гады!

– Сам ты такой! – огрызнулся ему вслед Дмитрий.– Доктор букинистических наук! Денежки делаешь на доверчивых и недалёких молодых людях!

Майя только весело рассмеялась. Потом улыбнулся и Дмитрий.

Добросердечная Роза

Ничего другого они не могли придумать, поэтому вернулись на балкон квартиры, где их активно поминали бабушка с внуком. И уже не только блинами.

Им с балкона всё было видно и слышно. Павел наливал себе в стакан фруктовой воды, а Роза Алексеевна с задором, но довольно печально пела:

– Весь зал от страха дрожал,

Барон убитый лежал,

И только скрипка без слов

Кончала «Танго цветов».

Сделав внушительный глоток воды, внук саркастично заметил:

– Как же ты обожаешь шансон, бабуля! Прямо патология какая-то! Только без обиды, бабуля.

Она внимательно посмотрела на Пашу, покрутила пальцем у виска:

– Шансон? Какой шансон? Да это же стихи Василия Андреевича Жуковского. Русская классика.

– А ты его лично знала?

– Павлик, ну как я могла его знать, если он до рождения Александра Сергеевича Пушкина уже был гением и классиком.

– Странно. А я считал, что, кроме Пушкина, у нас в древности никого из писателей не было.

– Какая древность, Паша? Не заставляй меня долго и судорожно смеяться.

– А что я смешного сказал?

– Ты сообщил мне, специалисту преподавателю русского языка и литературы, что у нас, в России, кроме Пушкина не было писателей. А Державин, Батюшков, Полонский, Тараканова, Соллогуб… Бенедиктов, в конце концов! А до них! Там множество великих прозаиков и поэтов.

– Прямо чудеса какие-то!

– Я до самого вечера буду тебе только перечислять, что у нас было и чего не было. Жаль, что ты такой же никчемный, как и твой, давно уже покойный, дед Григорий Семёнович Химов. Потому и я теперь до гроба ношу эту фамилию. Да и ты, кстати, тоже.

– Я уже слышал, что дед был вечным пьяницей и, вроде как, слесарем по ремонту автомобилей. Но не всем же иметь верхнее… образование.

– Причём здесь, высшее образование, Павлик? Надо быть умным, трудолюбивым, начитанным, а не любителем говорить вздор. Так вот, твой непутёвый дед и умер в сорок лет.

Но внук её тут же не без гордости заметил, что ему уже двадцать пять лет, а он не пьёт и не курит. Нет у него такого желания. Ведёт здоровый образ жизни.

Внучек налил из бумажного пакета виноградного сока в стаканы и себе, и бабушке. Взял в руки шоколадную конфету.

– Давай помянем и его, – предложил он, – деда, Григория Семёновича.

– Давай помянем. Всё-таки, я его, балбеса, любила.

Они сделали по глотку сока, съели по конфете, не проронив ни слова.

Возникшей паузой воспользовались Дмитрий и Майя. Они проникли в комнату и зависли почти под самым потолком перед бабушкой и внуком.

Павел взглянул на них и тихо прошептал:

– Всё! Я переутомился, бабушка. Мне уже начинают мерещиться какие-то голографические фигуры. Но не совсем прозрачные, а белые.

– Не говори ерунды, Паша. Голография во всём мире находится под полным запретом. Она опасна для здоровья.

– Тогда что же за граждане висят почти над нашим столом?

Роза Алексеевна посмотрела на неразлучную парочку привидений и с доброй, почти лучезарной, улыбкой сказала:

– Это, Павлик, обычные привидения. Перед тобой – Майя и Дима. Такими они были в свои восемнадцать лет, в студенческие годы, на втором курсе. Узнали, что мы их поминаем и прилетели навестить меня. Для меня эти фантомы – самые желанные гости.

Старушка приветливо помахала им рукой, они ответили Розе тем же.

Павел крепко вцепился пальцами мощных рук в край стола и простонал:

– Скажи им, бабуля, чтобы они убирались отсюда прочь! У меня не то, что бы от страха, но по какой-то причине отказывают ноги.

– Я не подумаю прогонять Майю Георгиевну и Дмитрия Аркадьевича. Надо же мне с кем-то общаться. Пусть даже они у нас теперь и живут, то есть обитают. Квартира большая. Места хватит всем. А для призраков – здесь простор. Они для меня, как родные.

Привидения в ответ радостно закивали головами.

Очень медленно и осторожно Паша сполз на пол и на четвереньках побежал из комнаты прочь. Примерно так же скачут ещё не объезженные североамериканские мустанги. Но его можно понять. Ведь к чему-то необычному и не совсем понятному сходу не привыкнешь. Требуется определённое время.

Роза Алексеевна ещё налила себе в стакан соку и начала неторопливо и обстоятельно рассказывать о своей жизни, местами содержательной, но порой и непутёвой. Впрочем, как у всех нормальных людей.

Они слушали внимательно и кивали головами. При этом не знали, каким образом спросить у своей давней подруги, что им делать и как выбраться из дикой и непонятной ситуации. Ведь она же их в годы своей юности послала в супермаркет за этими чёртовыми брусничными леденцами. Но они не могут угостить хозяйку сладостями более, чем полувековой давности потому, что они их так и не купили.

Ясно, что теперь Роза Алексеевна очень плохо помнила то, как проходило молодёжного застолье по случаю её очень и очень давнего дня рождения. Далеко ведь не каждый из нынешних господ и дам солидного пенсионного возраста ощущает себя восемнадцатилетним, Многое утонуло в беднее памяти, и ничего тут не попишешь. Понятно, что Химова не помнила того, как Дмитрий и Майя отправились в супермаркет за брусничными монпансье в железной банке. Может, было, может, и нет. Кто его знает. Да и разве всё упомнишь.

А вот сейчас приветливая старушка ничем не могла помочь своим друзьям давней юности. Тайны и проблемы такого рода и вида, наверное, ещё ни одну сотню лет будут покрыты мраком. Не скоро явное существование в земном мире призраков и подобных явлений найдёт более или менее разумное объяснение даже со стороны академиков и членов-корреспондентов РАН. Ибо в темноте полной и невежестве прозябает человечество, но не ведает об этом. Да и ничего оно и не желает знать… Может, и не дано.

Видимо, набравшись смелости, относительно твёрдой походкой к столу вернулся и Паша. При этом, не поднимая головы, тихо поинтересовался:

– Они ещё здесь?

– А где ж им ещё быть, Пашенька? – томно сказала старушка. – Они ведь, считай, у себя дома. Мы ведь неразлучны были в молодости.

– Если неразлучны, тогда ладно, – он налил в свой стакан, на сей раз, не сока, а фруктовой воды. – Когда неразлучны, как стайка австралийских попугаев, просто… замечательно. Я точно знаю, что есть такие птички, которые чётко и конкретно называются неразлучниками.

– Ну, и, слава богу. Видишь, какие они милые, Павлик.

– Я, как-то, этого не заметил.

– А ты присмотрись к ним внимательней!

– Не буду,– промычал внук.– У меня нормальное сердцебиение, но пока… Они безобразно машут своими… расплывчатыми руками и широко раскрывают рты. Разве такое нормально, бабуля?

Павел закусил губы и отвернулся в сторону.

Бабушка нежно погладила внука по голове и сказала:

– Глупыш ты у меня. Здесь с их стороны нет никакой агрессии. Они просто интересуются, как им вернуться в нашу жизнь. Я не знаю ответа на поставленный вопрос. Но буду пытаться, как-то, помочь своим друзьям.

– Ну, и товарищи, у тебя, бабуля. Ты даже въехать не можешь, что они – фантомы! С каким удовольствием ты ловишь глюки, и я тоже… вписался в тему.

– Кстати, Павлуша, «глюк» в переводе с немецкого языка означает «счастье».

– Но мы-то, бабуля, как бы, даже и не немцы, и даже не англичане. Нам с тобой по барабану, что там и как у них называется. Если они счастливы от глюков, то нам, слава богу, такая радость не дана.

Роза Алексеевна подняла голову вверх и обратилась к привидениям:

– Друзья мои, вы похоронены на совершенно новом кладбище. Но вы помните, где это находится. Мы в молодости туда всей компанией на рыбалку ездили. Там есть озеро и ещё стоит прямо у дороги силосная башня. Но, может быть, это даже и парашютная вышка. Слетайте туда! А потом, что-нибудь будем придумывать… вместе. Во всяком случае, если вы, дорогие мои, не воскреснете, то успокоитесь.

Привидения кивнули головами и вылетели из квартиры, легко пройдя сквозь толстые бетонные стены.

На собственных могилах

Они, конечно же, не забыли, что их самая близкая подруга и в юности была добросердечным, отзывчивым и умным человеком. Может быть, по этой причине она не стала даже депутатом окружного совета. Наверное, не подходила для этого сплочённого коллектива по всем статьям.

Старушка Химова, а в девичестве Сбитнева, многое успела рассказать новорождённым привидениям, Майе и Дмитрию о своей жизни. Ничего особенного. Всё трафаретно, традиционно, понятно… Работала преподавателем русского языка и литературы в средней школе. Только два года тому назад прекратила трудовую деятельность. Надо же когда-нибудь и отдохнуть.

Если в одной из своих предыдущих жизней вам приходилось быть привидением, то вы, наверняка, подсознательно представляете, с какой стремительной скоростью передвигаются призраки и фантомы. Но если нет, то уж поверьте, что это так. Даже реактивному самолёту за ними не угнаться. Здесь явное и абсолютное превышение скорости света и, пожалуй, мысли.

Конечно же, имеется в виду настоящая, человеческая мысль, а не сгусток неумеренного бреда, позаимствованного из социальных сетей.

Но это дело десятое. Если сказать коротко, то через пару секунд Дмитрий и Майя оказались у собственных могил.

Тяжко вздыхая, они присели на скамеечку перед довольно скромными, но бетонными памятниками, покрытыми пластмассовыми пластинами под серый «гранит». Правильно. Фамилия у обоих одна – Роголевы. Значит, они муж и жена. Так они в молодости и планировали.

Майя нежно прильнула к нему и сказала:

– Какие же мы с тобой старые на этих керамических фотографиях!

– Майя, я, вообще, не уверен в том, что на фото мы с тобой. Когда-то ведь эта чертовщина закончится.

– Хочется верить, Дима. Но только как же и когда такое произойдёт?

– Обязательно произойдёт. Не может же дикий и жуткий кошмар длиться вечно!

Он осмотрелся вокруг и обратил внимание на то, что здесь, на кладбище, они не одни. Привидений тут находилось предостаточно, самых разных. Занимались призраки своими делами, если их схоластичные полёты можно назвать полезным занятием. Но следует заметить, что всё имеет определённый смысл, только он зачастую не объясним и не всегда понятен.

Но только один из фантомов обратил внимание на Дмитрия и Майю. Он не очень решительно подлетел к ним и, поклонившись, представился:

– Василий Игнатьевич Поронов. Если по-земному выражаться, то умер в прошлом году в возрасте пятидесяти лет. Не пил, не курил, плотник шестого разряда. Моё тело лежит почти рядом с вашими.

– Ничего в могилах нашего… не лежит,– возразил Дмитрий.– Нас там нет!

– Совершенно верно и логично, – согласился с его словами Поронов. – Там только оболочки. А все мы сейчас обитаем в самых разных мирах. А здесь только сгусток энергии, часть общей информации. Извините, а вы сейчас в какой обители находитесь? Или это секрет?

– Ничего секретного. Мы всё ещё там, вернее, здесь, в земном мире, – пояснила Майя, – пошли за брусничными леденцами в супермаркет, и вот… стали привидениями. Превратились в них.

– Никто ни во что и никогда не превращается, – возразил Василий Игнатьевич, присев рядом с Дмитрием.– А то, что вы называете привидением, всегда существует. Это лишь часть сути всего живого и условно не живого, любого предмета и явления.

– Может быть, вы, Василий Игнатьевич, подскажете, как нам вернуться к нормальной земной жизни? – поинтересовался Дмитрий. – А то мы не знаем, в качестве кого тут находимся и что, вообще, произошло.

– Так вы – просто мытари, те самые, кто застрял между мирами,– почесал прозрачный затылок Поронов. – С вами дело складывается довольно сложное. Вы не определились. Получается, что никто вас и нигде не ждёт, да и никто не терял. Вот так-то, Дима и Майя.

– Откуда вы знаете наши имена, – удивилась Майя.– Или мы с вами раньше где-то встречались?

– Обычная мирозданческая телепатия, – пояснил Поронов.– Но мне, как бы, пора просыпаться в своём новом мире. Если задержусь, тоже стану мытарем, таким же, как и вы. А мне такое не нужно. Обожаю опредёленность.

– А как же мы? – поинтересовалась Майя.– Что будет с нами?

– Ничего страшного не произойдёт, – успокоил их Василий Игнатьевич,– так вот и будете летать. Может, тысячу лет. Человеческой пищи таким, как вы, не требуется. Вам не тепло и не холодно. Одним словом, есть кое-какие преимущества…и они должны вас радовать.

– От своего нынешнего состояния, – сказал Дима, – восторга мы не испытываем.

– Со временем привыкните к своему новому состоянию, – заверил их Поронов.

– Нет ничего особо плохого в том, что вы – привидения. Здесь, между обителями, всё просто. А в других мирах всё почти, как на Земле. Некоторые так и хотят обмануть ближнего своего и ограбить. Но вы теперь порядочные существа, Так что, держитесь вместе и не давайте себя в обиду.

Он стремительно взлетел вверх и затерялся в кронах высоких белых берёз.

Майя с надеждой посмотрела на своего любимого, однокурсника и одноклассника и предположила:

– А может, мы с тобой просто спим, Дима?

– Ты же знаешь, Майя, что нет. Всё гораздо серьёзней, чем мы с тобой предполагаем, и с каждым мигом всё не понятней.

Не сговариваясь, они перелетели со скамейки на ветку дерева.

К их могилам неторопливо подходил не такой уж и старый бич. Впрочем, у людей подобного рода и вида зачастую визуально возраст не определишь. Да и сами они не знают, сколько минуло им. Тоже мытари, но в условно плотном состоянии, в «твёрдой» земной рубашке.

Бродяга устроился на той скамейке, где только что сидели они. Достал из внутреннего кармана поношенного пиджака начатую бутылку с водкой, из бокового – кусок копчёной колбасы. Глянув вверх, отчитался, перед небесами:

– Всё кладбищенское, всё готовое и даже водка имеется прямо в бутылках.

А я вот вас вижу, покойнички. Вы, как бы, привидения. Вот вас и поминаю. Будьте здоровы у себя, на том свете! Скоро и я к вам подойду.

Он сделал большой глоток прямо из горлышка бутылки, закусил колбасой и тут же растянулся на скамейке. Уснул мгновенно.

Дмитрий и Майя решили вернуться в квартиру к Розе Алексеевне. Больше им деваться было некуда. Мытари, одним словом.

Фантомы обретают речь

Павел находился в гордом одиночестве. Увидев, как рядом с ним в воздухе зависли два уже знакомых ему привидения, только махнул рукой. Уже привык к происходящему. Но он им сообщил:

– Вы не думайте, что я – никчемный человек. Я просто здесь отдыхаю, нахожусь в отпуске и одновременно в гостях у бабушки. А живу в Красноярке. Мне уже двадцать пять лет. Наверное, скоро женюсь, правда, пока не знаю, на ком.

Он поднял палец вверх и продолжил:

– Я, между прочим, работаю и не каким-нибудь там, менеджером или прохвостом. Я – на алюминиевом заводе пашу. Рискую здоровьем. Электролизник.

Привидения, конечно же, по виду этого крепкого парня давно уже определили, что к категории двуного офисного планктона его отнести трудно. Серьёзный работяга, а не шут гороховый. Правда, юмор и ему не чужд.

– Я на электролитовых ваннах стою, – пояснил Павел. – Труд не очень лёгкий. Зато получаю нормально. Из-под моих рук выходят алюминиевые чушки, это такие слитки. Без алюминия почти ни одно серьёзное производство не обходится.

Майя и Дмитрий уважительно закивали головами.

В гостиную вошла Роза Алексеевна и констатировала:

– Опять хвастаешься, Павлик? Впрочем, парень ты не плохой, но бывает, что преувеличиваешь свои возможности и способности.

– Я такой, как все нормальные молодые люди.

– Тут я, пожалуй, с тобой согласна. Ты даже лучше, чем многие. Но шибко нос не задирай, будь скромнее, Паша.

Она посмотрела на привидения и предложила им:

– Опускайтесь вниз! Чего там, в воздухе висеть? В ногах правды нет… Не то сказала, но не важно. Присаживайтесь на диван. А я побуду рядом, в кресле.

Так они и сделали. Хозяйка, присевшая в кресло, осталась довольной. Конечно же, она поинтересовалась, побывали они на своих могилах или нет. Те утвердительно кивнули полупрозрачными белыми головами и тут же развели руки в стороны.

Роза Алексеевна поняла, что и там Дима и Майя не нашли ответа на вопрос, что им делать и как быть. Да и нет такого существа, которое могло бы в подобном положении, можно сказать, в экстремальной ситуации всё разложить по полочкам. Оставалось уповать только на высший мирозданчекий разум, то есть на самого господа бога. Больше не на кого.

Может быть, он не забыл о них. А то ведь уже изрядно поднадоело им бездельничать и просто так летать в виде привидений над головами впечатлительных прохожих. Дмитрий и Майя – не простые ведь мытари, а такие, что даже ещё, по земным понятиям, и не умирали. Или умирали? Может быть, просто не помнят об этом.

Получается, что у них произошла потеря памяти даже за пределами привычного физического состояния, полная амнезия на подсознательном уровне. Она, конечно же, вполне, возможна после автомобильной аварии со… смертельным исходом.

– Мы просто вчера так хорошо с друзьями провели время, – разоткровенничался Павел, – и поплясали, и попели. А чем мне ещё заниматься? Ведь я и в отпуске. Имею я право повалять дурака. Я отдыхаю.

В комнату вошёл робот и кот с вздыбленной шерстью и поднятым вверх хвостом. Его, явно, раздражали привидения.

Старушка Химова отдала распоряжение роботу:

– Ты, Ромбик, иди и накорми чем-нибудь нашего нервного и рыжего кота Вовку, и оба оставайтесь в своей маленькой комнате. Видишь, как он волнуется. Так и готов наброситься на моих друзей.

Робот, мигнув лампочкой, аккуратно взял Вовку всеми своими четырьмя гибкими руками и унёс из большой комнаты. Кот, разумеется, протестовал и капризничал. Но сопротивляться было бесполезно.

А хозяйка квартиры напомнила привидениям, что звуки – всего лишь, вибрации воздуха, а потому, если они попробуют, то смогут внятно и чётко говорить. Так общаться будет легче. Да и время с пользой пройдёт.

Не сразу, но минут через тридцать Дмитрий и Майя без особого труда начали издавать громкие звуки, а потом и отдельные слова. А через час уже свободно общались и Розой Алексеевной, и Павлом.

Первым делом они поинтересовались тем, что произошло на дне рождения её Розы, когда ей исполнилось ровно восемнадцать лет.

– Дорогие мои, разве ж я помню, что было и как! Ведь столько времени прошло. Но то, что вы прожили до восьмидесяти лет, абсолютно точно. Я даже могу всё подробно рассказать о ваших детях и внуках.

– Не надо! – махнул белой полупрозрачной рукой Дмитрий. – Мы никого не желаем знать из нашего непонятного… будущего!

– Но почему же? – удивилась Роза Алексеевна.– Ведь своих надо знать и помнить даже собственной после смерти. Не будьте эгоистами, дорогие мои!

– Понимаете… Понимаешь, Роза, – пояснила Майя.– Нам не интересно знать то, что с нами пока не происходило. Да ведь и страшно всё это.

– Ни к чему лишние знакомства! – уверенно заявил Дмитрий.– Не надо пугать себя и своих родственников, неизвестно откуда взявшихся.

– Да. История абсолютно дикая,– вклинился в беседу и Павел. – Что-то несуразное получилось. В таком состоянии я, наверное, сошёл бы с ума.

– В жизни всё бывает,– серьёзно заметила старушка Роза,– потому и паниковать не следует. Спокойно ждите – и всё наладится.

Все четверо понимали, что с юными Рогалевым и Ликновой произошло более полувека назад даже не путешествие во времени, а нечто непонятное. Вроде бы, Дмитрий и Майя остались там, в мире прошлого и не умирали, и не проживали здесь до старости… Ну, тогда почему они находятся в этой комнате и в виде привидений? Да и они ли это?

Возможно, Дмитрий, Майя, Роза и Павел – лишь часть копии той обители, в которой происходят истинные события. А здесь лишь один из дубликатов того, что могло бы случиться. Но кто знает, что истинно, а что – нет?

– В голове моей, словно медведь заблудился, – признался Павел.– Да ещё и никак не может найти выхода. Но вам обоим гораздо сложней, Дмитрий. То, что происходит, не может происходить.

– Не может, – согласился с ним Дмитрий.– Но нам от этого не легче.

– Когда же, наконец, медведь в твоей голове, Павлик, впадёт в спячку. Отпуск-то скоро кончится. Походил бы по музеям, – порекомендовала ему Роза Алексеевна. – Да и взрослый ты уже, тебе, прямо скажу, женится пора, создавать семейный очаг и личное счастье. Можно поступить учиться в какой-нибудь университет, на заочное обучение. А что? Это не помешает. Ты же знаешь, Павлик, как я тебя люблю и плохого тебе не посоветую.

– Знаю, моя славная бабуля? – сказал Паша. – Но ты мне сейчас дала целую кучу добрых советов. Так с чего же мне начинать?

Но ответить она не успела. Послышался грохот, и все увидели появившегося посреди большой комнаты огромное почти прозрачное змеевидное существо с огромной бычьей головой и маленькими рожками. Несколько раз шевельнувшись, оно оцепенело и стало мутными коричневыми глазами осматриваться вокруг.