Александр Мазин
Земля предков

Я похвалил. Покосился на Вихорька. Тот явно желал что-то сказать, но вмешиваться в разговор старших не положено.

– Говори! – разрешил я.

– Этот строптивый – жрец Хорса, – сказал Вихорёк.

– Что, тоже из Гардарики? – заинтересовался Медвежонок.

– Нет. Он – из древлян. Но языка того же. А били за то, что работать не хочет. Говорит: ему не положено.

– Хорс – это кто? – спросил я.

– Это солнце, отец, ты не знал?

– А зачем? – уклонился я от ответа.

– Солнце – это хорошо, – одобрил Свартхёвди. – Будет артачиться – никогда своего бога не увидит.

– Это как?

Свартхёвди с усмешкой показал, как выдавливают глаза.

– И зачем мне слепой раб? – возмутился я.

– Тебе не нужен, а мне пригодится. Будет жернов мельничный крутить.

– То есть водяной привод, который я тебе сделал, – не устраивает?

– А зимой как? – возразил Свартхёвди. – Зимой ручей замерзнет.

Мне надоело препираться. В конце концов, это теперь мой трэль. Сам разберусь.

– В мяч поиграем? – предложил я, прикинув, что до вечера еще долго.

– Охотно! – Медвежонок вскочил, уронил на стол пару серебрушек. – Виги, этого не забудь, – кивок на спящего скальда.

– Медвежонок, – сказал я, когда мы вышли на свежий воздух. – Нам нужны еще две пары рук, знакомых с мечом и веслом. Займешься?

– Зачем это?

– Затем что маловато нас для Змея.

– В вик собрался? – оживился Свартхёвди.

– Не я, а мы, – поправил я побратима. – И не в вик, а в путешествие. Весна. Что дома сидеть?

– И куда? – спросил Медвежонок. – Куда ты хочешь?

– В Гардарику.

– Ну, я же сказал: в вик! – обрадовался побратим. – Это ты о тех девках подумал, да?

– И это – тоже, – настоящую причину я ему пока что называть не хотел. – Не против?

– Я готов, брат! Может, еще кого взять? Маловато нас для хорошего… путешествия! – Свартхёвди хохотнул.

– Нет. Пару бойцов найди, и довольно. Пока так сплаваем. Приглядимся.

– Меха там хороши! – мечтательно проговорил Медвежонок. – И добыть нетрудно, если знать, где хранят. Даже малым числом.

Викинг и разбойник – это синонимы.

Но я снова не стал возражать. Если я прав, всё устроится само. Если нет, то… Будем действовать по обстоятельствам.

Глава 2
Ульф уходит в вик

Жрец Хорса – это меня заинтересовало. Потому что вспомнилось святилище, в которое меня таскали на заклание в начале здешней карьеры и где тамошний главный жрец меня забраковал. Что не может не радовать. Богатое было место. Я бы туда наведался при случае.

Но выкроить время для беседы удалось, только когда мы вернулись домой.

Я вспомнил о жреце, когда увидел его за работой. Служитель культа убирал свинячье дерьмо. Надо полагать, проведенная Медвежонком профилактика возымела действие. Лишиться глаз служителю языческого культа не захотелось, и забастовку он прекратил.

Братец запугал раба основательно. Когда я его окликнул, трэль бухнулся на колени и так, на коленях, ко мне и подполз. Прямо по отходам свинской жизнедеятельности.

Я велел ему встать (по-словенски) и попытался выяснить географическую привязку капища, где он обитал.

Не получилось. И мужик был слишком перепуган, и я разбирался в географии древней Руси плоховато. Вскоре допрос пришлось прервать: приехал Свартхёвди.

И не просто так, а с пополнением.

Два волосатых парня, прикинутых как воины умеренной крутости. Защита – куртки с нашивками, меч только у одного, и, судя по ножнам, – не из элитных. Однако лбы здоровые. Каждый – на полголовы выше меня. Один – рыжий, другой – обычной расцветки, то есть, если вымыть, будет блондином.

– Это Скегги Красный, – представил Медвежонок рыжего. – А это – Скегги Желтый. Они – братья. Меж собой и наши тоже.

Братья вежливо поздоровались. С трудом. Голосовой аппарат у них не того типа, чтобы вежливости изрекать.

– Что можете? – спросил я.

Оба покосились на Медвежонка.

– Годные дренги, – сказал тот.

Дренги, значит. И давно они – дренги?

– В вики ходили?

Сдвоенный кивок.

– С кем?

– С Гуттормом Беззубым.

Ничего не говорит, ну да я и не спец. Важно другое: есть у Свартхёвди такая тема: родичей в хирд пропихивать. А их потом грохнут в первом же бою из-за отсутствия спецподготовки, и кого прикажете на румы сажать?

– Куда ходили?

– К ругам, – сказал Красный.

– И к вендам, – добавил Желтый.

– У вендов нас побили, – уточнил Красный. – Полгода назад выкупились.

Да, послужной список – не блестящий. Но люди мне нужны, не говоря уже о том, что у меня самого репутация – не ахти. Был свой хирд да весь вышел.

– К бою! – рявкнул я.

Переглянулись. Стоят.

– Медвежонок, у них как со слухом? – поинтересовался я.

– Хёвдинг хочет проверить, что вы можете, – донес до братьев мысль Свартхёвди. – Покажите ему!

– Чего?

Ладно. Интеллект рядового бойца в деле – не главное.

– Достали свое железо и начали меня убивать! – велел я.

– А зачем?

– Виги! – рявкнул я. – Тови! Сюда!

Оба названных охотно прекратили таскать груз для похода и кинулись ко мне.

Тови Тюлень – из новобранцев. Молодой, но шустрый. И тоже наш, блин, родич. Ну этого хоть догнать удалось до приличного уровня.

– Убейте меня!

Этим повторять не пришлось. Клинки наголо, грамотный заход с двух сторон – и понеслась.

Я дал им порезвиться с полминуты, потом захватил клинок Тови и лишил его оружия. С Вихорьком пришлось повозиться: ловкий и легкий, умница. Не без труда поймал его на атаке и обозначил в грудь. Аккуратно, потому что парень без доспехов.

Братья наблюдали. С интересом. И еще зрители собрались, в том числе жена моя любимая Гудрун с уже намечающимся животиком, и наложница Бетти – тоже с животиком, но побольше.

Бетти я взял в наложницы по настоянию Гудрун, когда моя любимая решила, что у нее больше не будет детей. Ошиблась, к счастью. Ну, не выгонять же теперь Бетти? Тем более что англичанка – хорошая девочка. Храбрость проявила: целого викинга зарубила топором. И жену мою спасла. Вообще у Гудрун с ней какие-то особые отношения: примерно как у старшей сестры с младшей, хотя англичанка еще недавно была рабыней, а Гудрун – благородная датчанка.

– Поняли? – спросил я братьев.

– Ага.

– Так что вы стоите?

Заухмылялись. Дошло. Скинули со спин щиты, тоже разошлись, но недалеко. Явно приучены друг друга прикрывать.

– Зацепите меня – плавленый эйрир^[3] каждому! – внес я в процесс серьезную материальную заинтересованность.

Оживились. Напали. Техника боя: «сила есть, ума не надо».

Что мне понравилось: друг друга действительно прикрывали. А так, конечно, подготовка слабенькая. Я шлепнул одного плашмя по ляжке, а второму, тоже плашмя, – по подбородку. Чувствительно. Даже кровь пошла, но я был ни при чем. Боец губу прикусил.

Остановились. Желтый потрогал бороду, посмотрел на красное на пальцах, потом на меня… Но возмущаться не стал.

– Медвежонок, – ласково поинтересовался я, – ты для чего их мне привел? Землю пахать? Так у меня теперь есть кому.

– Ты возьми их, брат, – почти жалобно попросил Свартхёвди. – Я их подучу. Они не такие дурни, как кажутся, увидишь!

– Ладно, – согласился я. – Ты отвечаешь. И… – сделал паузу. Глянул сурово на «цветных» братьев: – Без доли! Докажете в бою, что достойны, тогда поглядим.

– Как это – без доли? – возмутился было Желтый. – Мы ж хирдманами были!

– Тот, у кого вы были хирдманами, больше хирды не водит! – отрезал я. – Не нравится – не держу.

Братья поглядели на Свартхёвди. Медвежонок пожал плечами. «Я и так сделал всё, что мог, – говорило его лицо. – Кто ж виноват, что вы такие олухи?»

– Да или нет?

– Мы согласны, – синхронно пробормотали «цветные» Скегги.

– Тогда оружие – вон туда, а сами – в распоряжение вон того трэля! – Я кивнул на деловитого Хавчика.

– Как это – трэля? – возмутился Желтый, но Красный, прочитав по моему лицу, что еще слово – и вышибут, дернул брата за рукав, и тот заткнулся.

К вечеру мы загрузили драккар. Да, засиделись мы на Сёлунде. Всё прошлое лето, считай, никуда не ходили, разве что пару раз на континент – с германцами поторговать, но это близко. Зато ходили семейно. Я с Гудрун, Свартхёвди – с молодой женой, Скиди – аналогично. В общем, буржуйствовали.

Осенью прикупили еще сёлундской землицы. И мы, и хирдманы мои, Гуннар со Стюрмиром. Парни и наложницами обзавелись. Я был только рад. Они нам с Медвежонком хоть и не родичи, но, считай, братья по палубе.

Вообще нам нужен был этот год. И раны подлечить, и вообще отдохнуть, а то что ни лето, то поход, из которого сам не знаешь, вернешься или нет.

Я бы считал себя полностью счастливым, если бы не грызла мысль о Хрёреке.

Благодаря Хрёреку Соколу я стал тем, кем стал. Это долг, который невозможно возвратить полностью, но хотя бы отчасти… Вдруг он жив и ему нужна моя помощь?

Год прошел неплохо, но мы соскучились по Лебединой Дороге. Настроение было… предвкушающее. Такое, что всё равно, куда идти.

Груза на продажу взяли без фанатизма. Немного тканей, немного трофейной посуды, еще кое-что – по мелочи. Часть Свартхёвди рассчитывал продать по дороге, в той же Упсале хотя бы. Да и драккар – не кнорр. Много не возьмешь. Обратно братец планировал привезти меха и воск. И то и другое можно было неплохо продать германцам.

Я ничего не планировал. Всё зависело от того, чем встретит меня Альдейгья. Она же – Старая Ладога.

В поход нас отправлялась чертова дюжина.

Мы с Медвежонком.

Стюрмир, мой старый друг еще с тех времен, когда мы ходили на «Красном Соколе» Хрёрека.

Мой бывший ученик, а ныне – сосед и опытный хускарл Скид.

Тьёдар Певец, скальд и боец, которого мы нашли в Норвегии. Ну как нашли? Он едва не прирезал моего братца. Однако Медвежонок оказался круче, взял Тьёдара в плен, и тот откупился знаменитой в узких кругах сагой о Волке и Медведе, которую я возненавидел уже после двадцатого повторения.

Еще Хавгрим Палица, тоже «обученный» берсерк, как и Медвежонок, и так же, как и он, в состоянии боевого безумия стоивший десятерых.

Гуннар Гагара, последний из моих норегов. Надежный и опасный, как франкский меч.

Из младших – Вихорёк, Хавур Младший, сын Хаки и Тови Тюлень.

Два «цветных» братца.

Еще я взял с собой и отца Бернара. Драться он не будет, но грести может не хуже любого из нас. И куда важнее, что он – лекарь.

Тринадцать человек. Этой команды не хватало даже на то, чтобы заполнить все румы нашего «Северного Змея», но набирать слишком много новых бойцов я не стал. Учитывая наличие двух берсерков, да, и меня в придачу, мы и такой командой представляли грозную силу. Да и найти хороших и свободных воинов на Сёлунде – еще та задача. Здесь они нарасхват, и любой мастер меча и щита безусловно предпочтет пойти в дружину конунга или кого-нибудь из его сыновей, а не под команду такого сомнительного хёвдинга, как я.

Беспокоило отсутствие кормчего. Правда, Свартхёвди утверждал, что сам справится. Мол, в Альдейгью он ходил раз десять, да и выше по Мутной^[4] поднимался. И солнечный камень у него есть^[5]. Достался в наследство от нашего прежнего кормчего Уве Толстого, убитого сконцами. Мол, не парься, братик, доставлю в лучшем виде. Опять-таки положенные постороннему кормчему три доли уделять не надо. Экономия!

Проводы устроили в доме Медвежонка. То есть фактически это был дом моей тещи (и матери моего сына Хельги, только тс-с-с!) Рунгерд, но формально владел им Свартхёвди.

Рунгерд была прекрасна. Красивее – только моя Гудрун. Впрочем, и жена Медвежонка Фрейдис – тоже не подкачала. Особенно по скандинавским меркам. Папа у Фрейдис – главный норвежский конунг Хальфдан Черный. Медвежонку пришлось здорово упереться, чтобы получить ее в жены. Но любовь не знает преград. Особенно любовь берсерка. Так что теперь на руках Фрейдис – здоровенький лысенький сынишка, а на губах – самодовольная улыбка.

Плодится и размножается наша сёлундская семейка.

Просторный дом Рунгерд еле вместил всех чад и домочадцев, вместе с их ближайшими родственниками, которых перечислять – горло пересохнет. Многих из них, например Гримара Короткую Шею или Свана Черного, я охотно взял бы с собой, да только им это неинтересно. Первый – хёвдинг Ивара, второй – хольд еще одного Рагнарсона – Бьёрна Железнобокого.

Я особо не напивался. Чтобы прощальная ночь с моей любимой девочкой запомнилась нам обоим.

И она запомнилась, несмотря на то, что приходилось быть очень аккуратными.

– Твой сын растет, – сообщила Гудрун, погладив себя по выпуклому животику. – Возвращайся скорее!

Она не говорила мне: береги себя. Не сомневалась в моей удаче. Я, пожалуй, тоже. И плыл я не воевать. У меня – более обширные цели.

Глава 3
Заварушка у родных берегов

Да, я плыл не воевать. Но есть такой старенький анекдот: идет по лесу добрый молодец, а навстречу ему – баба Яга. С «калашниковым». «Да ты, милок, никак изнасиловать меня хочешь?» – говорит добру молодцу баба Яга. «Что ты, бабушка! Даже и не думал!» – восклицает молодец. «А придется!» – сообщает бабушка, передергивая затвор.

Но это случилось позже. Сначала мы совершенно мирно шли вдоль берегов Дании. Без спешки. Время от времени останавливались, чтобы посетить родичей, которые нас кормили и снабжали на дорогу. Мы отдаривались.

Зашли и в Хедебю. К родне Хрёрека на этот раз я не сунулся. Попросил Скиди осторожно расспросить: не встречал ли кто Ульфхама Треску? Я знал, что главный «телохранитель» Хрёрека лечился у здешнего бонда. Может, и в столице был?

Безрезультатно.

Ко двору конунга всех данов меня не пригласили. По словам моего знакомца ярла Халлбьёрна, отношения между Рагнаром и Хареком не складывались. Я же, по мнению здешнего общества, считался человеком Ивара Рагнарсона.

Надолго в Хебедю не задержались. Двинули дальше, вдоль побережья Швеции (тоже без эксцессов), а потом напрямик через море – в Финский залив.

Но это только теоретически – напрямик. По факту Медвежонок промахнулся этак километров на сто к западу, так что вышли мы не к Финскому заливу, как планировалось, а к побережью эстов.

Вот тут мирная жизнь закончилась, и нам пришлось удирать во все лопатки, когда два местных корабля, переполненных желающими пообщаться, пустились за нами в погоню.

«Северный Змей» оказался проворнее. Вообще он ходкий, мой кораблик. Вернее, наш с Медвежонком. Догнать нас непросто. Особенно если ветер попутный.

Места для ночлега теперь выбирали очень внимательно. Эсты – ребята хищные и скандинавов не любят. Когда наших много. А вот появись на горизонте одинокий драккар с небольшим экипажем, тогда – наоборот. Готовы любить со всем пылом. Если догонят, конечно.

Финский залив я узнал. Он мало изменился за тысячу или сколько там лет. Даже небо – такое же, как там, в будущем. Серое и нерадостное. Аж чем-то родным повеяло. Можно сказать, земля моих предков.

Вскоре нам повстречались два кнорра, которые при виде «Змея» сразу стали забирать в сторону, поближе к берегу.

Потом еще один корабль, тип которого я не опознал. Этот сворачивать не стал. Большой. От такого нам уходить впору.

Но мы не стали.

– Нападут – им же хуже! – заявил Свартхёвди. – Это не наши, это здешние.

Не напали.

Через час показался еще один корабль. Большой и с приличной осадкой.

На парусе – бородатая красная рожа под черной свастикой.

– Эсты, – опознал Медвежонок, который и впрямь в здешних водах был не новичок. – Подойдем-ка глянем, что везут.

Все оживились. Кроме меня и отца Бернара.

Эсты не испугались. Их было раза в два больше. Думаю, что им тоже было интересно глянуть, что мы везем. С аналогичной целью.

Знали бы, что у нас на борту целых два берсерка, враз бы всю любознательность отшибло!

Наш товар издали не опознать, а вот что везут эсты, мы поняли сразу. Рабов. Много, никак не меньше трех десятков. И это – на палубе. А еще – в трюме?

Свартхёвди скривился. Рабы продаются неплохо, но это не тот товар, который стоит везти в Роскилле, а не в Гардарику. Там это уже статья не импорта, а экспорта.

В общем, не понравились нам эсты.

А вот мы им явно по душе пришлись. Драккар небольшой, следовательно, нас мало и плывем мы не грабить, а торговать. Причем осадка у нас небольшая. Что это значит? А то, решили эсты, что на борту есть кое-что ценное.

Бабушка с автоматом немедленно оживилась. Вот он, добрый молодец, которого она ждала последние пятьдесят лет!

Я увидел, как их кормчий переложил руль, рабов начали сгонять с палубы в трюм, а часть эстских бойцов заняли румы и вставили в лючки весла. Между нами метров четыреста, так что все эти замечательные приготовления плюс то, что ливы начали спешно вооружаться, не заметить было трудно.

Однако наш добрый молодец не собирался никого любить по принуждению. Наши оружейные ящики были уже открыты.

– Стюрмир, Гагара – мачту на палубу! – распорядился я.

Они хотят драки, они ее получат. Два берсерка в команде – это плюс двадцать к численности. Да и меня со счетов списывать не стоит. Это я буду списывать, когда до дела дойдет.

– Не торопимся, – сказал я застегивавшему панцирь Свартхёвди. – Этот кабанчик сам на вертел наденется.

Побратим оскалился по-звериному и рявкнул.

Типа, доброй охоты!

И мы не торопились. Даже весла прибрали.

Эсты еще издали заорали что-то оскорбительное.

– Не отвечать, – велел я.

Будем ждать молча. Так здесь не принято. Пусть задумаются. Может, мы – уменьшенный клон Нагльфара?^[6]

Дистанция сто метров. Запели первые стрелы. Большинство ушло в воду. Хавгрим Палица вооружился огромным хогспьетом, тяжелым копьем с рубящим наконечником на длинной трубке и с металлической оковкой на хвосте – этаким прототипом алебарды, и пристроился на носу. Первое копье прилетело именно в него. Хавгрим перехватил его левой и левой же послал обратно. Вопль. Попал, как и следовало ожидать.

– Бернар! – рявкнул Медвежонок. – К кормилу!

Монах команду выполнил. Держать руль – не проливать кровь.

Братец полез вперед, невежливо меня отпихнув, пристроился с другой стороны «дракона». Оба берсерка аж слюни пускали в предвкушении битвы. Пока что – фигурально выражаясь. Когда у них слюни потекут по-настоящему, вот тогда от них и надо бежать со всех ног. Но куда бежать, если ты – на палубе? Только за борт.

Эсты дружно втянули весла. Их корабль шел по инерции, вдоль борта уже собрались горячие эстские парни, держа наготове крючья и специальные «бородатые» топорики – брать нас на абордаж.

Мы молчали. Прикрывались щитами от редких стрел. Цель мы неудобная: изогнутый нос драккара прикрывает.

Хороший кормчий у эстов. Подошли тик-в-тик. Не ударились – притерлись. И скорость почти обнулили. Видать, понравился им наш драккар, не хотят портить. Тут я их понимаю. «Северный Змей» мне и самому нравится.

Прыгнули Свартхёвди и Хавгрим почти одновременно. Сразу, как только крючья соединили корабли и эсты дружно потянули за канаты, выбирая слабину. Прыгнули одновременно, но Свартхёвди было прыгать чуть дальше, так что он оказался ближе к корме, а Палица – ближе к носу. Зато заревели оба в унисон, а рёв у берсерков такой, что сразу хочется забиться под лавку.

Проняло всех. Включая и тех, кто уже стоял на скамьях, готовясь десантироваться на нашу палубу… Что и сказалось как на численности прыгнувших, так и на их слаженности.

К нам, вразнобой, сиганули всего шестеро. Остальные оглянулись… и промедлили.

Вот это зря. У нас на палубе, пожалуй, им было бы безопасней.

Я походя срезал одного прыгуна и подвинулся, уступая «цветным» братьям. Пусть покажут себя в бою. И они сработали неплохо. Парой. Встретили тоже двоих и вполне прилично отбились. Ранили одного в руку, а второго просто спихнули с борта. Мужик угодил в щель между кораблями, заорал, когда его притиснуло.

Стюрмир наклонился, ухватил его за ворот, и, когда борта немного разошлись, выдернул эста из щели, как репку из грядки. Содрал шлем и долбанул по макушке. Эст сомлел, а Стюрмир тяжко вздохнул. Драки ему не досталось. Попытка высадки была заблокирована, а на чужой палубе лютовали берсерки. Соваться туда не стоило, пока у них не кончится заряд.

Заряд кончился только у Хавгрима. У Медвежонка враги закончились раньше, и он сумел вовремя остановиться. Сидел у мачты, тяжело дыша, но в сознании. Вокруг – побитые эсты. Девятнадцать штук. Как-то даже неспортивно. Было больше, но часть сиганула за борт. Тоже почти гарантированная смерть, если в доспехах, но я уже заметил: берсерк – это не только сверхскорость, мощь и неуязвимость, это еще и какое-то подсознательное, инфернальное воздействие. Неконтролируемый ужас.

Противостоять ему можно. Если ты – воин с железными нервами. В окружении таких же, как ты. Но стоит растеряться или поддаться панике – и ты покойник.

Впрочем, двое смывшихся ухитрились не утонуть и плыли сейчас к недалекому берегу. Упустить их было бы неправильно. Не заслужили.

– Отцепляемся! – скомандовал я. – За ними! – Я отправил отца Бернара на рум (он как гребец поздоровее меня), а сам встал за руль. Драккар развернулся идеально. Пара минут – и мы обогнали ближайшего, еще полминуты – и поравнялись со вторым.

– Собью его! – азартно воскликнул Вихорёк, хватаясь за лук.

– Не стрелять! Живьем! Гуннар!

Норман втянул весло, скинул пояс, бронь и сиганул с борта прямо на беглеца.

Под воду ушли оба, но в результате я даже не сомневался. Викинги плавают отменно, причем при любой температуре, а дерутся в воде, как натуральный подводный спецназ. А норманы – те вообще даже не «тюлени», а белые медведи.

Гуннар вынырнул, придерживая потерявшего сознание эста.

Ему сбросили веревку и в шесть рук вытянули обоих из воды. Потом вернулись к первому. Этот сразу завопил:

– Я сам, только не убивайте!

– Вот этого я тебе обещать не могу, – пробормотал я, но достаточно тихо, чтобы эст не решил, что утонуть – лучшая перспектива.